Текст книги "Пленница любви"

Автор книги: Вайолет Уинспир (Винспиер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Вайолет Уинспир
Пленница любви

Глава 1

В гостиной дома Эллисов было темно, только огонь, горевший в камине, слабо озарял комнату. Иден Эллис лежала на покрытом шелковым покрывалом диване среди маленьких пестрых подушечек.

Иден включила магнитофон, тихонько пропела несколько куплетов модной песенки и вдруг рассмеялась, вспомнив, как тетя Сью пыталась заставить дядю Гарри пойти с ней сегодня вечером в гости.

– Я не собираюсь сидеть здесь сложа руки, пока этот Шеридан ухаживает за Гейл, – сказала тогда тетя Сью. – Она назло нам поощряет человека, образ жизни которого резко отличается от нашего и который ни у кого из нас не вызывает симпатии.

Подобный взгляд жены на сложившуюся ситуацию заставил дядю Гарри выразить протест.

– Послушай, Сью, – начал он в надежде переубедить ее. – Не могу сказать, что я полностью одобряю эту… э-э… дружбу, или как там еще назвать отношения между Гейл и Лейфом Шериданом. Но я не могу и согласиться с тем, что ты считаешь его совершенно неподходящей кандидатурой. Конечно – для твоих целей, дорогая!

Тетушка Сью, держа в одной руке маленькую шляпку, а в другой – длинную, угрожающе острую шпильку, ошарашенно уставилась на отражение мужа в зеркале:

– Что ты хочешь этим сказать, Гарри?

Иден никогда еще не видела тетю до такой степени рассвирепевшей.

– Он ведь не похож ни на одного из молодых людей, когда-либо бывавших в этом доме, не так ли, Сью? Лейф так беспокоит тебя потому, что он не бесхитростный местный парень, у которого на уме лишь теннис, плавание и танцы. Шеридан – упорный, деловой человек, руководитель, и он не может быть другим, как я не могу не быть менеджером страховой компании. Ничего он не может поделать и с тем, что природа создала его таким крепким и высоким.

По мнению Иден, это изречение было неопровержимо. Лично ей Лейф Шеридан казался очень приятным мужчиной.

– Ни один человек в тридцать семь лет не может быть измучен жизнью, пока не проживет ее всю, – продолжала спорить тетя. – Вот почему я не хочу, чтобы моя дорогая племянница имела что-то общее с ним. Еще не известно, куда он поведет ее сегодня! Наверняка в один из этих ужасных ночных клубов, где творится такое! – Тетя Сью закатила глаза.

– Поздно, поезд ушел, Сью! – Дядя Гарри рассмеялся. – В любом случае Гейл уже двадцать один, она совершеннолетняя и способна сама о себе позаботиться. Но вот если бы он взял с собой нашу маленькую Иден, тогда мы места себе не находили бы от беспокойства.

Иден состроила огорченную гримаску и откусила кусочек шоколадки. Как же досадно быть всего девятнадцатилетней и обладать таким невинным внешним обликом, что у людей создавалось впечатление, будто она еще не вникла во все эти премудрости о пестиках и тычинках…

В этот момент зазвенел звонок парадной двери, Иден спустила ноги с дивана, не преминув полюбоваться их стройностью, и подошла к окну. Она резко отдернула занавеску, ожидая увидеть напротив дома длинную сверкающую машину. Ее там не оказалось, и Иден разочарованно поплелась к входной двери. На пороге стоял Тони Грегг, приятель ее сестры.

– Привет, Райский сад! – сказал он, входя.

Обычно Иден отвечала улыбкой на свое школьное прозвище. Но сейчас ее глаза сердито вспыхнули. Она молча заперла дверь.

– Гейл дома? – Это было все, что он хотел знать.

– Она… собирается уходить.

Иден зажгла свет в гостиной, и Тони прошел за ней к камину.

– Кто на этот раз? Я его знаю? – От ревности его голос звучал глухо.

Иден взяла тяжелую чугунную кочергу и с досадой принялась мешать угли в камине. «Любовь лишает людей гордости, – думала она. – Делает из них послушных марионеток. Заставляет танцевать, словно дергая за ниточки, затем бросает, причиняя боль, а потом все начинается снова». Ей хотелось крикнуть Тони: «Почему ты позволяешь Гейл унижать себя? В Лоутоне полно других девушек, может, и менее красивых, зато не с такими амбициями, как у Гейл».

Она выключила магнитофон и постаралась спокойно, скучным голосом рассказать о Лейфе Шеридане.

– Ты, должно быть, шутишь, Иден. – Тони был ошарашен. – Как Гейл удалось познакомиться с ним в Лоутоне? Он глава одной из крупнейших в мире фирм, занимающихся цитрусовыми!

– Я знаю, – ответила Иден, облокотившись на спинку кресла. – Я первая с ним познакомилась.

– Ты, Иден?

– Да. Прошлым вечером. Снег валил стеной. Я шла с работы, стала переходить Хай-стрит, как вдруг из-за угла вылетела машина. Я попыталась вернуться на тротуар, но поскользнулась на льду и упала. Автомобиль затормозил всего в ярде от меня, из него выскочил мужчина, бросился на помощь и поднял меня на руки. Несмотря на шок, я все равно узнала его. Я видела его в телевизионном шоу и хорошо запомнила: он произвел на меня сильное впечатление… Он вел свою машину-монстра так, будто главное шоссе Лоутона – это гоночный трек! – закончила Иден с негодованием.

– Типичное для выскочки проявление высокомерия, – проворчал Тони. – Могу предположить, что после этого он постарался показаться галантным и доставил тебя домой?

– И зашел на чашку кофе.

– И встретил Гейл?

Иден едва заметно кивнула.

Затем Лейф, как она проинформировала Тони, пригласил Гейл на ужин и шоу в Брайтоне. Он остановился там в отеле, пока не закончит вести переговоры о покупке дома на Холмах. Это был огромный старинный особняк, совершенно запущенный, но Лейф планировал восстановить его во всей прежней красе и вдобавок построить бассейн.

– Наверно, он богат, как царь Мидас, а? – Руки Тони дрожали, пока он зажигал сигарету. В серо-голубых глазах застыли злость и боль. – Неплохо выглядит, имеет гоночную машину. Костюмы от Уитни и шампанское по вечерам. Ну а я кто такой? Младший помощник в деревенской больнице. Костюмы от Даффа с Хай-стрит и старенький «форд» с помятым крылом!

Он нервно прохаживался перед камином. Стройный юноша, с худощавым, умным лицом, с полосой густых усов над верхней губой. Его белокурые волосы под электрической лампой сияли как снег, и Иден прекрасно понимала, почему тетя Сью считала его милым, открытым и надежным молодым человеком. Он сочетал в себе лучшие качества, но, по мнению Гейл, это было несущественно.

– Я влюблен в Гейл с того дня, как вы обе переехали сюда после смерти родителей. – Тони сделал глубокую затяжку. – Я ничего не могу поделать с этим чувством, хотя отлично понимаю, что Гейл идет по жизни своей дорогой и возвращается ко мне, только когда ей это удобно. Я вчера видел ее в городе, но она ничего не сказала об этом Шеридане.

Он повернулся к Иден, озадаченно смотревшей на него.

– Может, и не следует говорить об этом с тобой, Иден, но мне просто больше не с кем! Во мне все кипит, у меня это уже вот где! – Тони схватил себя за горло. В его глазах бушевала ярость. – Я готов на многое ради Гейл, почти на все, но я не могу покинуть Лоутон. Ей абсолютно не важно, на какие жертвы пошел мой отец, чтобы дать мне возможность закончить медицинский колледж и, вернувшись домой, стать его партнером в клинике. А мне на это не наплевать! Я… я не могу бросить его, особенно после смерти мамы, – даже ради Гейл!

– Нет, не надо уходить от отца, Тони. Ты правильно сделал, согласившись помочь ему в больнице. Гейл была не права, когда просила тебя поступить иначе. – Иден будто в мольбе сложила ладони. – Временами она использует свою красоту как оружие.

Он растерянно кивнул. Иден была еще ребенком, но иногда Тони казалось, что она не по годам умна и обладает житейской мудростью, в отличие от суетной Гейл, которая рядом с сестрой выглядела пустышкой.

– Тебе нравится этот Шеридан, Иден? – спросил он.

– Какая разница, что я думаю о человеке, с которым Гейл решила встречаться? – Во взгляде Иден полыхнул огонь.

– Я очень ценю твое мнение, Иден. У тебя трезвый взгляд на жизнь, для ребенка – слишком трезвый.

– Я не ребенок, – возразила она с раздражением. – Вам всем так нравится думать обо мне как о школьнице в форме и с бантиком на косичке. Я избавилась как от первого, так и от второго пару лет назад.

Тони вздохнул и сквозь табачный дым принялся изучать ее лицо. Короткие рыжевато-каштановые волосы, маленький прямой носик, усыпанный веснушками, высокие скулы. В Иден было кроткое очарование деревенской девушки.

– Да ладно, ты наверняка уже составила мнение о Шеридане – о мистере «Освежающие напитки и эль».

Она сплела хрупкие пальцы и вспомнила, как Лейф, засыпанный снегом, словно пушинку держал ее на руках. Черные прямые волосы, блестящие от снега, притягивающий взгляд сверкающих любопытством зеленых глаз… таких одиноких.

Его взгляд объяснил Иден, почему кто-то из журналистов назвал Лейфа «одиноким магнатом». Необъяснимым образом эта характеристика очень подходила Шеридану – ирландскому сироте, который объездил весь свет в поисках своего счастья. Его надолго захватила тяжелая жизнь алмазодобытчика в Южной Африке, пока он не стал совладельцем почти разорившейся фруктовой плантации. Подгоняемый воспоминаниями о жестоком и голодном детстве, Лейф приложил все усилия, чтобы возродить плантацию. Затем он занялся производством цитрусовых напитков и эля, которые обрели популярность по всему миру.

Шеридан еще раз доказал, что без скандалов богачам не обойтись, но все сплетни, крутившиеся вокруг него, были до странности не личными. Он славился как один из умнейших финансистов, ему было до сорока, но о его личной жизни не было известно почти ничего. Мужчины восхищались его умением делать деньги… женщин привлекали богатство и горящий тяжелый взгляд Лейфа, но «одинокий магнат» не сделал ни единого шага в сторону алтаря.

– Он человек с огромной властью, – задумчиво произнесла Иден. – Но… Мне он не кажется абсолютно… счастливым. Он обладает очень многим, но ему этого недостаточно.

– Да уж, недостаточно, – тихо согласился Тони.

Иден бросила быстрый взгляд на его бледное лицо, так отличающееся от темного, крупного лица Лейфа, с циничной усмешкой и ямочками на щеках.

– Ты не можешь винить его в том, что он хочет составить компанию Гейл. – Иден улыбнулась. – Она может хорошо провести вечер.

– А может, ему нужно больше, чем один вечер! – Тони выглядел мрачным. – Он может влюбиться в нее.

– Да. – Иден кивнула. – Он одинок, а Гейл очень симпатичная. Когда ты одинок, любовь похожа на вирус гриппа, проникающий в тело человека, который одет не по погоде. Заражаешься, прежде чем сообразишь, в чем дело.

– По-твоему, получается, что любовь – опасная инфекция, Иден, – заметил Тони с улыбкой. – В любом случае что такой ребенок, как ты, может знать о любви?

– Я… я могу представить, что это такое. – Она вспыхнула.

– Ты встречалась с кем-нибудь? – Тони пытался сдержать усмешку, глядя, как щеки Иден краснеют. – Разве клерк из твоего центра не свел тебя с ума?

– О боже, нет!

– Разве за тобой не пытаются ухаживать, а, Райский сад?

– Нет, спасибо, мне только этого не хватало. Все они – обслуживающий персонал в шляпах-котелках.

Тони, довольный, рассмеялся:

– Ты так очаровательна, Райский сад, когда вот так смотришь большими карими глазками.

– Как спаниель, – усмехнулась она.

– Кстати, – Тони посмотрел ей прямо в глаза, – ты очень похожа на Гейл. Я раньше этого не замечал.

Иден провела рукой по щеке:

– Я… я никогда не допускала мысли, что мы можем быть похожи. Гейл такая живая и задорная.

– Ты такая утонченная. – Тони коснулся пальцем пряди ее волос. – Вы с сестрой отличаетесь, как вино и вода.

– Могу предположить, что вода – это я?

– Да, чистейшая вода, прозрачная и освежающая. Гейл как… о-о, черт с ней! – Тони с отчаянием бросил окурок в камин и повернулся к двери. – Мне лучше уйти, пока не явился этот король эля, – пояснил он.

Но было уже поздно. От пронзительного звонка в дверь Тони застыл на месте. Иден, избегая его взгляда, пошла открывать. Она прошла до середины длинного прямого коридора, когда шуршание шелка заставило ее поднять голову и посмотреть на лестницу.

На верхней ступеньке стояла Гейл, намертво затянутая в корсет розового платья, взятого напрокат в магазине, в котором она работала и как модель, и как продавец-консультант. Платье было обтягивающим, с восхитительными рукавами-колоколами, чуть прикрывавшими локти. Оно подчеркивало стройную фигурку Гейл, и Иден на миг показалось, что на нее смотрит девушка с обложки журнала.

– Открой ему! – Гейл приняла изысканную позу, готовясь своей красотой наповал сразить Лейфа, как только тот войдет. Иден почти возненавидела сестру за этот продуманный маневр и за безразличие, с которым она относилась к чувствам Тони Грегга.

Она резко распахнула дверь.

– Добрый вечер, мистер Шеридан! – Иден отошла как можно дальше в сторону, чтобы не загораживать собой Гейл на лестнице. Но вошедший уставился на Иден. Она не почувствовала, что внезапно сильно побледнела.

– Хэлло! – Его голос был глухим, говорил Шеридан с сильным ирландским акцентом. – Что это с тобой?

Иден безмолвно смотрела на Лейфа.

– Ты болезненно выглядишь. Ты берешь слишком много сверхурочных в этом Центре социальной помощи, где работаешь?

– Сейчас у нас много работы. И я всегда знаю, как потратить лишние деньги.

– Ты знаешь? – Он с сомнением приподнял брови и решительно повернулся к Гейл, спускавшейся по лестнице. Складки розового шелка юбки шелестели и переливались, меховое манто, перекинутое через руку, волочилось по ковру. Она выглядела так, будто у нее была дюжина шуб из изысканных мехов и ей не приходилось занимать деньги у Иден, чтобы платить в рассрочку. Гейл никогда не тратила и пенни из своих сбережений.

– По традиции, в этот момент поклонник должен сказать комплимент. – Голос Гейл был бархатистым, золотистые глаза блестели, как топазы, пока ее взгляд скользил по строгому костюму Лейфа из дорогой шерсти, по мощной бронзовой шее и наконец остановился на его лице. – Скажи, Лейф, на меня приятно смотреть?

– Не существует слов, чтобы описать, как ты выглядишь. – Его левая щека при этих словах чуть дернулась. Он передал Гейл коробочку, затянутую в целлофан. – Необработанный алмаз вроде меня заменяет комплименты орхидеями.

– Орхидеи, Лейф? – Глаза Гейл засветились от удовольствия, она приняла из его рук коробку и не спеша пошла в гостиную. Иден вслед за Лейфом направилась туда же и смотрела, как сестра открывает коробку и вынимает пару экзотических, с золотыми лепестками орхидей. Гейл издала возглас восхищения: – Они прекрасны, Лейф!

– Ты прекрасна сама, – проговорил Тони.

Гейл обернулась и только теперь заметила его.

– Я… не знала, что ты здесь! – воскликнула она, но быстро скрыла смущение, рассмеялась и протянула руку в сторону Тони. – Лейф, это один из приятелей Иден. Его зовут Тони Грегг. А теперь скажи, мне приколоть орхидеи прямо сейчас? – Она приложила цветы к груди и, когда Лейф кивнул, прикрепила их к шелку, не заботясь о том, что взяла платье напрокат. – Вот так! – Орхидеи придали ее белоснежной коже нежный золотистый оттенок. Глаза Гейл сияли, когда она взглянула в лицо Шеридану.

Иден почувствовала, как сильно бьется сердце в ее груди. Как жестоко Гейл порвала с Тони, как спокойно и безразлично! Как только она посмела назвать его одним из ее приятелей! Бедный Тони, он выглядел так, будто Гейл ударила его по лицу.

– Вам нравится мое платье, Иден, Тони? – Гейл прошлась перед ними, оставив за собой шлейф духов – двадцать семь шиллингов за унцию, как она призналась Иден!

– Приятный запах, да, Райский сад? – Натянуто засмеявшись, Тони заключил Иден в объятия.

– Разве они – не чудесная пара? – Гейл остановилась перед зеркалом, не заметив, как Лейф бросил быстрый взгляд на белокурого юношу, обхватившего Иден за талию.

Холодный озноб пробежал по спине Иден. Девушка поражалась наглости Гейл: та непринужденно заставила их с Тони участвовать в обмане и продолжала как ни в чем не бывало разговаривать с видом невинного ребенка, которому еще не объяснили разницу между добром и злом!

– Эта пантомима не работает, – усмехнулся Тони. – У нас имеется Золушка – Гейл, конечно, есть Прекрасный принц, а я – Паж. Но как Райский сад сюда попала? – Он окинул взглядом Иден. – Кем ты должна быть? Уж определенно, не одной из уродливых сестер.

– Иден – моя Добрая фея. – Гейл подошла к Лейфу, легко ступая в золотых туфлях для танцев, и положила руку ему на локоть. – Именно она разрушила стену и привела ко мне Прекрасного принца.

Лейф едва заметно усмехнулся, встретившись взглядом с Гейл:

– Если я правильно помню, Золушка была довольно робкой.

– О-о, в наши дни все изменилось, – ответила она дерзко. – Сегодня Золушка знает, чего хочет, и не может надеяться только на потерю хрустальной туфельки.

– Какая жалость, – заметил Лейф. – Это самый очаровательный эпизод сказки.

– Не могу поверить, что ты любишь небылицы. – Гейл сморщила носик.

– Разве? – Зеленые глаза сверкнули. – Я ирландец, не забывай. А мы уверены, что по ночам к нам приходят эльфы и забирают в волшебную страну.

Гейл засмеялась, а Иден почувствовала, как твердый взгляд скользит по ее волосам, тонкой шее, стройному телу. Она инстинктивно придвинулась ближе к Тони, который не имел ничего общего с Лейфом Шериданом.

Гейл встала перед Лейфом, и он накинул на ее обнаженные плечи манто.

– Ты боишься, прекрасная колдунья, что сегодня ночью снег будет идти стеной? – спросил он улыбаясь.

Она одарила его улыбкой:

– У тебя в машине есть обогреватель?

Иден высвободилась из объятий Тони, начала поправлять подушки на диване и в этот миг услышала, как Лейф сказал ей:

– Доброй ночи, Райский сад.

Она подняла голову и вспыхнула от злости.

– Не называйте меня так! Это глупое прозвище, я давно из него выросла!

– Кажется, мистер Грегг думает иначе. – Он чуть кивнул Тони на прощание, и они с Гейл вышли к машине. До оставшихся в комнате донесся радостный смех Гейл.

Следующим вечером, рассказывая Иден об ужине и шоу, Гейл светилась от счастья.

– Я восхитительно провела время, – говорила она, еще не остыв от пережитых впечатлений. – Я была среди мужчин, куривших дорогие сигары, рядом с девушками в норковых манто, носивших их так, будто это всего лишь плащ от дождя. Мы ужинали в фешенебельном ресторане. Все удивительно вкусно, а официанты обслуживали меня как принцессу!

Глаза Гейл мерцали от удовольствия, но она ни разу не обмолвилась о мужчине, за счет которого она получила его.

– Мне было не просто весело, Иден, – продолжала она. – Мне кажется, что я никогда по-настоящему не жила до этого вечера. Для меня, если нет денег… много денег – это не жизнь. Ты на вершине мира, если они у тебя есть, и ты – ничто, если их нет. Как ужасно быть такой красивой и не иметь возможности показать себя в лучших местах, не носить дорогую одежду. Иден, я видела, как мужчины вчера смотрели на меня, я поняла, что красива по-настоящему. Это – как глоток шампанского!

Иден ответила улыбкой на столь неожиданный взрыв девчоночьей радости у сестры. Такой привлекательной девушке, как Гейл, было простительно желание мужского восхищения и модных нарядов.

Но разве она не хотела любви? А Лейф? Желал ли он любви?

Гейл прервала свой захватывающий рассказ и изучала молоденькое личико сестры. Казалось, она прочла ее мысли.

– Лейфу, милая моя, нужна веселая хозяйка нового особняка, который он сейчас покупает. Ему нужна красивая кукла, которую он может одевать, выставлять напоказ и иногда развлекаться самому. В том, чтобы быть игрушкой Лейфа Шеридана, есть свои плюсы, например – хорошее финансирование.

Милый ротик Гейл скривился в хитрой улыбке. Она вытянула левую руку, любуясь белыми изящными пальцами, представляя, как будет смотреться на ней бриллиантовое кольцо.

Иден побрела к магнитофону и стала перебирать кассеты, выбрала одну, поставила, и песня из мюзикла «Король и я» зазвучала на всю комнату. Гейл подошла и обняла сестру.

– Ты немного старомодна, не так ли, дорогая? – сказала она, смеясь. – В чем дело? Неужели Лейф взбудоражил твои чувства?

– С чего это вдруг? – спросила Иден. – Он думает, что я всего лишь школьница, и обращается со мной соответственно.

– Я не думаю, что ты всерьез им увлечена, – настаивала Гейл. – Он «немного больше, чем жизнь», не правда ли? Будь осторожна, он ирландец, и у него много лютых врагов, так что не позволяй ему догадаться о твоих чувствах, котенок.

Иден напряглась при этих словах.

– Я чувствую, как ты дрожишь, – заметила сестра. – Милая моя, он не покусает меня своими ровными белыми зубами. Он вполне воспитан и человечен, когда узнаешь его получше. Он даже любит танцевать.

– Чай готов, девочки. – В гостиную вошла тетя. – Не дайте ему остынуть. У вас весь вечер впереди, чтобы поговорить о танцах.

Иден высвободилась из объятий сестры, про себя благодаря Бога за то, что этот разговор наконец был прерван.

Она и так знала, что Лейф был очень человечным и поэтому ранимым. Его сбила с толку ослепительная красота Гейл, как, впрочем, и многих других мужчин. В тот вечер, когда существовали только они и снег, укутывавший их от всего мира, Иден уловила в зеленых глазах Лейфа одиночество… Этот человек очень нуждался в любви.

Гейл была влюблена в материальные блага, которые Лейф мог преподнести ей. Одежда, путешествия за границу и возможность быть в центре всеобщего внимания в качестве жены важной персоны. Эта мысль поразила ее настолько, что Гейл готова была всю жизнь изображать чувства, которых не испытывала. Опасная ошибка…