Текст книги "Терракотовые пески"

Автор книги: Вайолет Уинспир (Винспиер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 4

Он сжимал Жанну в объятиях, покрывая поцелуями лицо, шею, плечи. Его сильные руки, проникнув под палантин, поглаживали ее прикрытую шелком спину.

Все ее тело пронизывали волны незнакомых ранее ощущений, она задыхалась, отчаянно пытаясь вырваться, но лишь растеряла последние силы.

– Глупышка, – засмеялся Рауль. – Да я могу вас просто раздавить, и никто об этом не пожалеет. Никто, слышите меня! Вы лишь щепка, плывущая по шумной реке жизни Милдред. Она никогда не позаботится о вас, не задумается, устаете ли вы, одиноки ли, хотите ли любви. Вы будете никчемной серой мышью всю свою жизнь… если не освободитесь от нее.

– Вы… вы садист! Вы просто хотите причинить мне боль. Целуете меня, чтобы продемонстрировать свою власть. – Жанна вновь попыталась вырваться, но ее словно приковали к нему цепями. Она никогда не встречалась с подобной силой, подобной безжалостностью. Этот мужчина действительно мог уничтожить ее – чем он тогда лучше равнодушной Милдред? И тут он неожиданно оттолкнул девушку, и она больно ударилась спиной о капот машины. В ее огромных голубых глазах застыл испуг, губы стали алыми, как раздавленные ягоды, волосы растрепались.

Рауль Цезарь-бей окинул ее удовлетворенным взглядом, поправил галстук, и при этом красная гвоздика выпала из петлицы его пиджака.

– Я буду вспоминать этот вечер, когда вернусь в Марокко.

– Почему, дон Рауль? – холодно спросила Жанна. – Потому что раз в жизни женщина дала вам отпор?

– Да, и это тоже. – Он скользнул по ней взглядом. – Глупо считать себя достойной только объедков на пиру жизни. Подумайте об этом, Жанна Смит. Даже если вы не поедете со мной в Эль-Амару…

– Не могу, – вырвалось у нее помимо воли. – Ни за какие деньги.

– Ну что ж, значит, так тому и быть. – Он сделал прощальный жест. – Как мы говорим на Востоке, все происходит по велению звезд. Всего хорошего, сеньорита.

Он коротко поклонился ей и повернулся, чтобы уйти. Жанна замерла, не в силах оторвать взгляда от алого цветка, упавшего на землю. Неужели Рауль вот так исчезнет, а она останется – такая же жалкая и никому не нужная, как эта гвоздика? Плохо понимая, что делает, Жанна окликнула его:

– Сеньор…

– Да?

– Вы были очень щедры, послав мне платье и туфли, и я… я бы хотела отдать за них деньги, – пробормотала она.

– Хватит оскорблять меня, сеньорита! – Его глаза сверкнули. Он сделал шаг вперед, и испуганная Жанна, прижав к груди сползший с плеч палантин, ринулась к входу в отель. Она не оглянулась. Зачем? Девушка точно знала, что он насмешливо улыбается ей вслед.

Запыхавшись, она добежала до дверей номера и вставила ключ в замочную скважину. У нее отдельный вход, и она не побеспокоит свою работодательницу. Какая разница – все равно Милдред в это время где-то развлекается в уверенности, что у Жанны свидание. Девушка надеялась, что хозяйке еще не наскучили огни казино.

Она вошла в комнату, включила свет, и… тут в соседней комнате раздался ненавистный голос:

– Это ты, Смит? Как поздно. Зайди ко мне и объясни, что происходит.

Жанна замерла от ужаса. Боже, как же ей поступить? Если бы она была в состоянии трезво рассуждать, то сунула бы палантин под кровать, а позже улучила момент вернуть его в шкаф. Но сейчас девушка просто оцепенела.

Ее нервы, взвинченные до предела во время свидания с доном Раулем, окончательно сдали.

Прежде чем Жанна пришла в себя, дверь распахнулась и в комнату вплыла Милдред. Она уставилась желтыми кошачьими глазами на секретаршу, тут же заметив и ее спутанные волосы, и сползшую с плеча бретельку, и свой норковый палантин.

– Мой мех, – прошипела она и, подскочив к Жанне, сорвала палантин у нее с плеч. – Маленькая воровка! Вся в моих нарядах. Держу пари, это мое платье!

– Нет, неправда! – Жанна опомнилась, несказанно удивившись собственной смелости. – Оно не вашего размера, миссис Нойс, и я могу показать карточку, которую мне с ним прислали… Извините, что позаимствовала ваш палантин, но я не испортила его и собиралась сегодня же вернуть его на место.

– Верится с трудом! – Глаза Милдред презрительно сверкали. – Я звоню в полицию, пока ты не успела украсть у меня еще что-то, и тебя посадят за решетку. Таким, как ты, не место в приличном отеле…

– Чушь, – прервала ее Жанна. – Я не воровка, и вы это прекрасно знаете. С моей стороны было глупо брать палантин, но я знала, что вы мне его не дадите, если я попрошу. Вы ведь не из щедрых, миссис Нойс. Я давно хотела вам это сказать.

– Правда, милочка? – Накрашенные ногти Милдред впились в мех, хотя эта фурия с огромным удовольствием вонзила бы их сейчас в лицо Жанны, возмутительно юное и свежее по сравнению с ее собственным. – Что ж, с меня хватит! Я имею полное право отправить тебя в тюрьму за воровство. Моли о прощении или… выметайся.

Жанна молча смотрела на хозяйку. Она как проклятая, никогда не жалуясь, работала на женщину, которая ни разу не сказала ей «спасибо» и которой не хватило широты души на сущий пустяк – простить девушку, не справившуюся с искушением взять на пару часов красивый мех. Она вспомнила откровения дона Рауля по поводу ее отношений с Милдред. Он уверял, что Жанна навсегда останется служанкой, если вовремя не бросит это занятие.

– Хорошо, миссис Нойс, – решилась она, – утром я уеду.

– Нет уж, убирайся сейчас, – прошипела Милдред. – Можешь отправляться к тому, кто подарил тебе это платье. В кино она, видите ли, пошла! В таком-то платье? Куплено в одном из самых дорогих магазинов! Я всегда подозревала, что ты где-то шляешься, чтобы подцепить богатого мужика. Что же он на мех не раскошелился? Ах да, за это потребуют больше, чем за платье. Отправляйся к нему сейчас же и отрабатывай эти жалкие подачки.

– Как вы можете выгнать меня ночью? – изумилась Жанна. – Это нелепо – из-за палантина, который вы никогда не носите! Я много и терпеливо работала на вас, а теперь вы обращаетесь со мной так, словно я приживалка.

– Я наняла тебя на работу, – огрызнулась Милдред. – А так как ты больше не собираешься ее выполнять, то можешь выметаться из моего люкса и отправляться к своему бойфренду. Платье говорит о том, что денежки у него водятся. Поэтому убирайся, пусть теперь он тебя содержит. Я всегда была чересчур добра к таким, как ты, – ничтожествам-машинисткам с Пикадилли. Мне нужно было поселить тебя отдельно, тебе не место в люксе.

– Вы поселили меня здесь, чтобы я была постоянно под рукой, – возразила Жанна. – Чтобы я работала по шестнадцать часов в сутки, выполняя все, что вы пожелаете, да еще ночами горбилась над машинкой, печатая ваши любовные романы. Хорошо, я ухожу. Может быть, вам повезет, и вы найдете другую дуру, которая согласится работать на вас без передышки. Но знайте, миссис Нойс, не все будут благодарны за крохи с вашего стола.

Жанна улыбнулась. Крохи со стола? Теперь для разнообразия она попросит небольшой тортик. Сейчас-то ей ясно, что скромность ценится дешево, а благодарности от работодателей ждать не приходится. Они просто садятся тебе на шею, не упуская случая, чтобы оскорбить, и при этом даже не считают тебя человеком.

– Может, вы пока принесете мои документы, миссис Нойс?

От гнева Милдред покраснела как рак.

– Вот уж не думала, что ты такая дрянь, – выдохнула она. – У тебя, по-видимому, сейчас козырной туз в рукаве. Не понимаю только, что твой воздыхатель в тебе нашел. Но он быстро разберется, что к чему. И не мечтай, что можешь приползти ко мне назад. Я уезжаю с Лазурного берега, и тебе придется самой расхлебывать кашу, которую ты заварила.

Милдред говорила с таким презрением, что Жанне захотелось нагрубить этой женщине. Писательница надеялась запугать ее, она действительно верила, что может заставить свою тихую секретаршу остаться на опостылевшей работе. Мало того, она хотела, чтобы ее об этом умоляли! Жанна содрогнулась: все, что угодно, только не видеть больше никогда эту ужасную женщину!

– Видите ли, миссис Нойс, мне предложили работу в другой стране, и я скоро уеду. Ваши подозрения напрасны, тут нет никаких амурных дел. – Жанна вскинула подбородок. – Еще раз прошу извинить меня за палантин. Я поступила глупо, зато получила хороший урок, и больше не буду ждать добра от людей. Хорошо бы, конечно, найти любовь и тепло, я их никогда не знала, но, видимо, не судьба. Эгоизм и себялюбие – вот что сегодня присуще человеку. Я тоже начну жить по этим законам, мне надоело быть тихой жалкой мышкой. Теперь я тоже стану царапаться и кусаться.

– Ты?! – засмеялась Милдред. – Ты прирожденная неудачница, Смит, ноль без палочки. У тебя нет даже искры таланта, умеешь лишь стучать по клавишам. Ты некрасива и не сексуальна, в тебе нет ничего, что может заинтересовать мужчину. На тебя никто никогда не обратит внимания. – Милдред презрительно оглядела стройную фигурку Жанны. – Мужчинам нравятся женственные, пышные формы. Нравится, когда с ними кокетничают, а ты даже не умеешь флиртовать, бездарность. Держу пари, твоя новая работа скучна, как дождливый понедельник. Держу пари, опять будешь печатать.

Жанна умирала от желания объявить, что новая «работа» не имеет ничего общего с печатанием, но, подумав, решила промолчать. Зачем давать Милдред повод для сплетен?

– Вы же сказали, миссис Нойс, что у меня нет других талантов.

Жанна прошла в свою комнату и принялась складывать вещи в свой единственный чемодан. Она снимет комнату на одну ночь, а утром узнает, в каком номере остановился дон Рауль, и скажет ему, что передумала и принимает его предложение. Если он тоже успел передумать, то она поищет работу секретаря в одном из многочисленных местных отелей. В крайнем случае найдет работу на кухне, если уж судьба предопределила ей такой путь. Ей, Жанне Смит, девушке из приюта, которая даже не знала своей настоящей фамилии. Она сняла серебряное платье и туфельки, надела повседневный костюм, провела расческой по волосам, закрыла чемодан и вернулась в гостиную. Там никого не оказалось. На столе лежал ее паспорт, дверь в спальню Милдред была плотно закрыта. Последнее оскорбление. Слов «до свидания» она не заслужила.

Пожав плечами, Жанна вышла из номера. Она направилась к лифту, не испытывая ни капли сожаления по поводу потерянной работы. В том, что ее выставили за дверь в час ночи, конечно, хорошего мало, но девушка надеялась, что для нее найдется номер.

Ночной портье посмотрел на Жанну с подозрением.

– У нас нет ни одного свободного места, – холодно бросил он. – Никакой, даже самой дешевой комнаты. Вы же понимаете, сейчас разгар сезона.

Этот парень дежурил лишь по ночам, поэтому ни разу не видел ее с Милдред Нойс. Жанне скрепя сердце пришлось объяснять, что хозяйка указала ей на дверь и сейчас она ищет другое жилье.

Он не проникся к ней сочувствием.

– Большинство номеров бронируется у нас заранее. Боюсь, ничем не могу вам помочь.

– Можно мне провести эту ночь в холле? – взмолилась Жанна. – Я никого не побеспокою…

– Это против правил, мисс. В общественных местах нельзя находиться ночью. Мне очень жаль. – Он развел руками, хотя явно не чувствовал симпатии к девушке, которую уволила богатая постоялица. Как всегда, правой оказалась миссис Нойс – ведь она из сильных мира сего. Жанна растерялась. Нужно уйти в ночь и попытаться найти комнату в другом месте… но сейчас так поздно. В ближайших отелях тоже может не быть свободных номеров – неужели ей придется провести ночь на пляже?

Пока она в замешательстве стояла возле стойки, портье отвлекся на телефонный звонок. Жанна машинально скользнула взглядом по списку постояльцев. В глаза ей бросилось знакомое имя, и, прежде чем портье вспомнил о ней, девушка, забыв про лифт, бросилась к лестнице, ведущей наверх.

С ее стороны это было безумием, но больше обратиться было не к кому. Жанна нажала на звонок люкса дона Рауля и затаила дыхание, прислушиваясь. Ни звука! Через несколько минут она решилась позвонить второй раз, ругая себя за безрассудство. Но лучше уж горячий испанец, чем Милдред Нойс. Что угодно, только не триумф злобной писаки.

Каждый нерв ее тела был предельно напряжен, и она чуть не вскрикнула, когда дверь резко распахнулась. На пороге появился дон Рауль в шелковом халате. Его волосы были растрепаны, а в глазах светилось удивление.

Подняв бровь, он уставился на чемодан Жанны.

– Вы уезжаете на ночь глядя и решили попрощаться со мной? – осведомился он.

– Меня выгнала Милдред, – выпалила Жанна, – а в отеле нет ни одного свободного номера. Я… я не знаю, что мне делать. Сейчас так поздно, я боюсь идти на улицу. – Темные глаза сузились, но он без колебаний протянул ей руку и втащил внутрь. Жанну била нервная дрожь, она едва могла говорить. – Я надеялась, что вы уговорите портье разрешить мне переночевать в холле. Вы влиятельный человек, сеньор. А я всего лишь глупая девчонка, потерявшая работу.

– Да, вы попали в неприятное положение, – кивнул испанец. – Что же случилось? Мадам набросилась на вас после возвращения из казино? Вы набрались мужества и дали ей отпор, а она вас уволила?

Жанна кивнула:

– Вы почти угадали.

– Почти? Было что-то еще?

– Я… я зачем-то сказала ей, что мне предложили другую работу. Соврала, что уезжаю.

– И она вышвырнула вас прямо сегодня?

– Да. Она ужасно разозлилась.

– Еще бы, – буркнул он, – потерять такую Золушку. Да она небось на стены лезла, когда вы и впрямь упаковали свои вещи и ушли.

Жанна нервно засмеялась:

– Все это так нелепо, просто театр абсурда какой-то. Она вполне могла бы оставить меня на ночь, но не захотела, а теперь мне и голову-то преклонить негде.

– Ну и ну! И вы пришли сюда, хотя всего лишь час назад бежали от меня так, будто за вами гнался тигр.

Жанна поняла, что ей нечего ждать от Рауля Цезаря-бея, кроме насмешки.

– Простите, что разбудила вас… Я лучше пойду…

– Вы лучше останьтесь, – перебил ее он. – Мне как-то не хочется спорить по телефону с ночным портье. Не исключено, что все места в соседних отелях тоже заняты. Скажите, когда вы заявили мадам Нойс, будто у вас есть другая работа, то имели в виду Марокко? Вы решились ехать со мной?

– Если не передумали вы, сеньор. – Жанна храбро выдержала его взгляд. – Я так старалась, работала не покладая рук, а вместо награды меня обозвали воровкой.

– Это почему? – опешил Рауль.

– Я взяла без спросу ее норковый палантин, – горестно сказала Жанна. – Вы, наверно, заметили его. Я надеялась, что вернусь до Милдред, но ей, видимо, не повезло в казино, вот она и явилась раньше обычного. Хозяйка обвинила меня, что я хотела украсть мех. Милдред просто ноги о меня вытерла! И это при том, что она никогда не носит этот палантин.

– Старая эгоистка просто завидует очаровательной юной леди, которая выглядит в мехах королевой, а не драной кошкой, как она сама. – Он обнял Жанну за талию, свободной рукой подхватил ее чемодан и провел в гостиную. – Сядьте, я налью вам немного виски. Мне кажется, вы дрожите.

– Честно говоря, я не люблю ссориться с людьми, но Милдред говорила со мной так, как будто я мерзкое насекомое…

Остановившись возле бара, Рауль засмеялся и наполнил два бокала. Затем он подошел к обитому мягкой кожей дивану, на который присела Жанна.

– Выпейте. Это успокоит ваши нервы, и ситуация будет выглядеть не так драматично. И ничего страшного не произойдет, если вы останетесь здесь на ночь. Да-да, Жанна, и незачем на меня так смотреть.

– Вы сошли с ума? – Бокал чуть не выпал из пальцев Жанны.

– Глотните-ка лучше виски, – ехидно предложил хозяин номера.

Она последовала его совету и усилием воли осталась на месте, когда он, потягивая виски, непринужденно сел на ручку дивана.

– Вам некуда идти сегодня, Жанна, поэтому оставайтесь здесь.

– Я не могу… это невозможно!

– Очень даже возможно. – Темные глаза смеялись. – Завернетесь в покрывало с моей кровати и прекрасно выспитесь на этом диване. Я бы предложил вам свою кровать, но вы ведь поймете меня превратно, а зря. Известно ли вам, что, когда восточный человек предлагает разделить с ним кров, он ни за что не злоупотребляет доверием гостя?

– Но здесь не пустыня. – У Жанны слегка закружилась голова от виски. – Если люди увидят, что я выхожу из вашего номера утром, вы… ну вы же знаете, каковы местные сплетники! Все подумают, что я и вы… – Она прижала руки к пылающим щекам.

Рауль неторопливо допил содержимое своего бокала.

– Ну и что вам до этих сплетен? Мы ведь знаем, что невинны, как пара младенцев.

Жанна не удержалась от улыбки. Да, хорош младенец, нечего сказать. Если она сохранит невинность до утра, то только потому, что очень похожа на Джойосу, о которой Рауль больше и слышать не хочет. Он поцеловал ее тогда в саду, чтобы наказать, как женщина она его совсем не интересует.

– Я… мне больше некуда идти, – пробормотала она, чувствуя, что засыпает.

– Снимайте туфли и платье, – приказал Рауль. – Утро вечера мудренее, завтра вы все увидите в новом свете.

Хозяин вышел в соседнюю комнату и вскоре вернулся с подушкой и покрывалом. Жанна к тому времени успела снять пиджак и туфли, но все еще оставалась в юбке.

– Вы помнете одежду, – покачал он головой. – Раздевайтесь, можете меня не стесняться.

Жанна вздрогнула, когда Рауль прикоснулся к ней, и широко распахнула глаза, когда он, расстегнув «молнию», ловко стащил с нее юбку.

– Не смейте! – взвизгнула она.

– Все уже, мисс Смит. Должен сказать, вытаскивать вас из вашей раковины чрезвычайно приятно. – Схватив покрывало, Жанна нервно закуталась в него. Испанец засмеялся и подложил ей под голову подушку. – Завтра мы будем уже на пути в Марокко, и вы никогда больше не увидите мадам Нойс.

Мысль была прекрасна! Никогда больше не слышать ненавистного голоса. Не чувствовать, что ты заперта в клетке, где вместо решетки – машинка и диктофон. Не думать о том, что другие девушки флиртуют с привлекательными мужчинами, а она терпит насмешки стареющей мегеры. Не сознавать, что она всего лишь секретарша, а романы и приключения не для нее.

Марокко… золотые пески пустыни… и покровительство Рауля Цезаря-бея. Так уж сложились обстоятельства, что она вошла в его жизнь, оказалась втянутой в интригу, которая развернется под жарким солнцем Эль-Амары. И хотя Жанну все-таки одолевали сомнения, честно ли она поступает, она не могла дождаться, когда наконец увидит легендарный город в пустыне, управляемый не сказочной, а настоящей принцессой, внук и наследник которой – самый привлекательный мужчина на свете.

В этой игре, конечно, могут возникнуть осложнения, но Жанна всегда семь раз отмеряла, прежде чем отрезать. Теперь ей хотелось рисковать, даже если ей предстоит горькое разочарование. Но лучше уж эта горечь, чем та безвкусная серая жизнь, что она вела прежде. Интересно, какова удача на вкус? Наверное, это что-то экзотичное – как те сливы, которые они ели в ресторане – сладкие и терпкие одновременно.

Жанна закрыла глаза и провалилась в сон. Откуда ей было знать, что дон Рауль еще долго сидел на краю дивана с лампой в руках, внимательно всматриваясь в ее лицо, белеющее на подушке. В эти минуты он напоминал султана, любующегося новой наложницей. Его губы тронула улыбка, которая встревожила бы Жанну, если бы та проснулась.

Она бы поняла, что попала в ловушку, и навязанная ей игра может закончиться трагически – во всяком случае, для актрисы, выбранной на роль невесты восточного принца.

Наконец он поставил лампу на стол и ушел в свою комнату. Воцарилась тишина, и только цикады трещали за окном среди темных деревьев да спящая девушка тревожно шевелилась, словно желая проснуться и бежать, пока еще не поздно. Но вскоре она успокоилась и ровно задышала. Жанна видела сон…

Гостиную заливал солнечный свет. Дон Рауль в белоснежной рубашке и светлых брюках наливал в чашку ароматный кофе.

Он повернулся к гостье, и его губы изогнулись в улыбке. В огромных, широко распахнутых глазах Жанны застыло недоуменное выражение, словно она не могла понять, где находится.

– Доброе утро, – поздоровался он, подавая ей чашку кофе. – Мне нужно уйти на пару часов. Обещайте мне, что не измените свое решение и не сбежите к новому работодателю.

Взяв чашку обеими руками, Жанна посмотрела ему в глаза:

– Не думаю, что у меня есть выбор, дон Рауль. Вы ведь давно все решили за меня. Не так ли?

– Я не тяну вас на аркане, – проворчал он.

Она и сама не понимала, так это или нет. Знала только, что бежит от рутины, что хочет полностью все изменить, встретить людей, которые не проводят все время в праздности, пока другие работают на них в поте лица. Что бы ни вышло из этой авантюры, Жанна была уверена в одном – она увидит что-то новое в этой загадочной, волнующей, экзотической стране, где золотые пески пустыни окружают оазис Эль-Амары и «Дом гранатовых деревьев».

Дон Рауль нетерпеливо взглянул на часы.

– Я должен побеспокоиться о билетах и попрощаться с Рэчел. Вернусь к двенадцати часам, мы пообедаем вместе, а потом купим вам новую одежду.

– Новую одежду? – переспросила она.

– Конечно. Вступив на борт самолета, вы автоматически превратитесь в любимицу принцессы, а значит, должны быть соответственно одеты. Кстати, вы будете носить изумруд семьи Романос. Мы прямо сейчас посмотрим, подходит ли размер.

Рауль подошел к бюро, отпер ящик и вынул маленькую бархатную коробочку, в которой лежало сверкающее кольцо. Он вынул его и взял Жанну за правую руку.

Она не могла шевельнуться, все члены стали как ватные. Рауль надел на средний палец Жанны кольцо, и оно пришлось точно впору – роскошная драгоценность семьи Романос.

– Нравится? – спросил он.

– Потрясающее. Такое зеленое, чистое, полное огня! Но мне немного страшно. Почему-то кажется, что если это я буду носить его, то произойдет что-то ужасное.

Хозяин задумчиво посмотрел на нее:

– Только очень тонкая натура могла почувствовать, что у кольца есть история. Но сейчас вас просто поразило то, что оно идеально подошло по размеру. Я надел его вам на правую руку, потому что сейчас это всего лишь опознавательный знак. Принцесса просила меня подарить изумруд Джойосе в надежде на наш брак.

Жанна слушала его, и ей казалось, что все это происходит не с ней. Изумруд на ее руке – нет, это всего лишь сон…

– Вы должны сделать маникюр, – задумчиво сказал он. – Принцесса наблюдательна и умна. Она ожидает увидеть шикарную девушку, которую баловали всю жизнь.

– Пожалуйста, расскажите мне про кольцо, дон Рауль. Я бы хотела знать, приносил ли камень счастье… или горе. – Взглянув на него, она была поражена разительной переменой. Его глаза засверкали, но он явно старался не выдать своих чувств. Засунув руки в карманы, Рауль начал мерить шагами комнату… Проникающие через жалюзи лучи солнца разукрасили его фигуру черными и золотыми полосами тени и света, сделав мужчину похожим на тигра.

– Мой предок получил его в подарок от жрицы из Перуанского храма. Согласно легенде, оно может принести счастье лишь чистой, как этот камень, девушке. Многие носили его, Жанна, на протяжении долгих лет изумруд не раз менял хозяйку, но он по-прежнему обладает волшебной силой. В нем заключена душа перуанки, которая любила конкистадора. Некоторые из невест из дома Романос были счастливы, но для кое-кого кольцо стало роковым. Но я не хочу расстраивать вас печальными историями. – Какое-то время он молчал. – Иногда мне кажется, что пока камень не обрел настоящую хозяйку, которая умела бы любить так, как его первая владелица. В записях конкистадоров этот изумруд называют камнем трагической любви.

Жанна сидела зачарованная, она даже не услышала, как за доном Раулем закрылась дверь. Итак, изумруд той перуанки должен стать свидетелем обмана – ведь она будет его носить, чтобы помочь дону Раулю обрести счастье с другой женщиной!