Текст книги "Ноев ковчег и Свитки Мертвого моря"

Автор книги: Вайолет Каммингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

Сегодня нельзя с уверенностью отрицать, что Илия был одним из таких полупомешанных пророков или кем-то в этом роде. Но его сущность, по-видимому, этим не исчерпывалась. К тому же он проложил дорогу настоящим пророкам, которые появились в следующем веке. Они были пророками не в том смысле, что обязательно предсказывали будущее, хотя иногда они занимались и этим, а в том, что формировали Божью волю, интерпретируя события в религиозных воззрениях. Собственно, греческое слово «профетус», которое переводится как «пророк» и обозначает «толкователь», «тот, кто говорит от имени божества». Именно начиная с этих пророков, многие пророчества (а, по сути, проповеди) которых сохранились в письменном виде, мы вступаем в золотой век религии Израиля.

Еще в VIII в. до н. э. как в северном, так и в южном царствах люди поклонялись другим богам, кроме Иеговы. Но пророки боролись с этим. Они объявляли, что существует лишь Иегова, что он – бог всего сущего. Народ израильский – его избранник и обязан поклоняться исключительно ему. Но кроме формального поклонения Иегова требует справедливости и сострадания, великодушия и добродетельности. Несоблюдение его этических установок эквивалентно забвению его святилищ. Непослушание его воле влечет за собой его гнев; за несправедливостью следует его возмездие.

Явление этих пророков (их называют «пророками этического монотеизма») происходило в конкретных исторических обстоятельствах существования малых народов Израиля и Иудеи, которым постоянно грозили всяческие превратности судьбы в окружении великих держав. В этой ситуации исключительное поклонение Иеговы порождало две дилеммы, которые постоянно довлели над пророками, а также позднее над еврейскими сектами вроде кумранских монахов. Дилемма первая: если Иегова – бог подлинный и единственный, а народ Израиля избран им, то почему же Иегова допускается, чтобы Израиль страдал от его более сильных соседей? Дилемма вторая связана с первой: если единственный Создатель избрал Израиль, дабы заключить с его народом особый договор, то в каких отношениях он находится с остальным человечеством, включая праведников, и как к ним надлежит относиться богоизбранному народу?

Для понимания иудаизма времен начала христианской эры и особенно сектантов Мертвого моря большое значение имеет пророческая литература, которая вращается вокруг этих двух дилемм. Ответ пророков на первую дилемму сводится к тому, что избранный народ претерпел от своих сильных соседей из-за своих грехов и отступничества. Израиль отступил от служения Иегове или при служении отклонился от праведного пути. Священники, которые к этому времени обрели власть в храмах Иерусалима и Самарии (северной столицы), были озабочены не столько проблемами высшей справедливости, сколько собственным обогащением и продвижением. Пророки их осуждали, а вместе с ними – и светских правителей, чьи судьбы переплетались с судьбами церковных иерархов. «Яненавижу, я презираю ваши празднества», – говорит, выступая от имени Иеговы, Амос, один из первых «записанных» пророков, – «и меня не радуют ваши торжественные сборища… И хотя вы предлагаете мне свои подношения и жертвы, сжигая их, я не приму их… Пусть же справедливость снизойдет, подобно водопаду, а праведность, как могучий поток». А затем он предупреждает, что заблудших ждет возмездие Иеговы, в результате чего они окажутся в заточении где-то «за Дамаском».

Ответ периода пророков на вторую дилемму состоял в том, что Иегова, конечно, озабочен судьбой и других народов, а Израиль по отношению к ним должен выступать в роли божьего посланника и служителя. Исходя из этого, пророки адресовали свои проповеди не только Израилю, но и другим нациям, так что их обращения приближались к универсальному характеру, а иногда и приобретали его. В конечном счете требования Иеговы формулируются очень ясно и просто. «Чего требует от тебя Господь», – спрашивает Мицах, – «кроме как поступать по справедливости, любить милосердие и смиренно следовать за Богом?» Не есть ли это самая сущность религии, этическая и всеобщая, способная тронуть самое сердце?

Жители северного царства действительно оказались в пленении «за Дамаском», будучи завоеваны ассирийцами. После 721 г. до н. э., когда пала Самария, больше о них не было слышно. Страна подверглась насильственной колонизации другими народами, которые пришли сюда вместе с ассирийской армией. Эти колонисты смешались с оставшимися израильтянами, в результате чего появились самаритяне, которых презирали даже во времена Иисуса. Но писания пророков сохранились.

Расположенная на юге Иудея выдержала ассирийский натиск и, наученная опытом, проводила более успешную дипломатию. Пророки были одновременно и государственными деятелями. Так, Исайя был царским советником по вопросам международной политики. На этом далеко не легком посту главная задача была весьма опасной и трудной: спрогнозировать, какая именно из великих держав имеет наибольшие шансы на военную или дипломатическую победу, чтобы вступить с ней в союз. Важно было также оценить, когда можно рискнуть прекратить выплату дани. Надо сказать, что политическая мудрость пророков сплошь и рядом оказывалась на высоте: как правило, стоило правителям не послушаться их совета, как события приобретали дурной оборот и кончались бедами для обоих царств.

В 586 г. до н. э. Иерусалим пал под натиском вавилонян. Именно об этом предупреждал Иеремия, когда советовал правителям во время склониться перед Вавилоном, не рассчитывая на ненадежных союзников вроде Египта. Результатом этого явилось, помимо прочего, укрепление веры в то, что Иегова является Господином и по отношению к Вавилону; он обязательно сбережет свой народ независимо от того, в каком подданстве он будет находиться – лишь бы этот народ сохранял свою веру и следовал по праведному пути.

Из числа тех евреев (так мы будем теперь именовать население бывшего южного царства Иуды, или, как его будут называть, Иудеи), которые оказались заброшены в Вавилонию, некоторые «вернулись» после того, как Вавилония пала под ударами персов. Строго говоря, «вернулись» не сами изгнанники, а их потомки. В соответствии с имперской политикой Персии было разрещёно восстановить Иерусалим, а Иудее была дарована определенная автономия в условиях вассальной зависимости от персидского сюзерена. Вавилонское изгнание укрепило веру в Иегову и заставило изгнанников почувствовать, что они не просто представляют собой эмигрантов из любимого отечества, но и некую религиозную общину, или церковь. Когда же они «возвратились», чтобы возглавить процесс возрождения религии и культуры, то неизбежно принесли с собой идеи и отношения, почерпнутые в Вавилонии. Одновременно они принесли с собой обновленное чувство исключительности своих взаимоотношений с Иеговой.

Здесь нам хотелось бы обратить внимание читателей на движение, которое началось еще задолго до Изгнания и результатом которого явилась Книга Второзакония (Дейтерономии), представлявшая собой в определенном смысле ревизию Закона Моисея, написанную так, будто она исходит от самого Моисея, но на более высоком этическом уровне. Причиной этой ревизии послужили проповеди пророков. Таким образом, движение пророков не только породило письменные пророчества, но и серьезно повлияло на эволюцию Торы.

В период, который непосредственно последовал за Изгнанием, оба движения – «пророческое» и «второ-законное» – остались без внимания, которое было сосредоточено на восстановлении Храма и поклонения ему, а также реставрации (если не сказать – усугублении) догматов еврейской исключительности. Требовалось неукоснительное соблюдение шабата, смешанные браки категорически запрещались. Самаритяне, желавшие участвовать в процессе реставрации на севере, с презрением отвергались. Возможно, это было неизбежным этапом в данных исторических обстоятельствах; однако, во всем этом было очень мало от импульса великого движения пророков.

Впрочем, мы еще будем свидетелями возрождения этого импульса, когда дойдем до периода, который неизбежно готовила тенденция развития и который породил с одной стороны фарисеев, а с другой – движения, подобные Кумранской секте.

Период, который породил секту

Столетия, непосредственно предшествовавшие Изгнанию, как мы видели, образуют период, в течение которого еврейская религия достигла максимальных высот. С другой стороны, столетия, последовавшие за Изгнанием, хотя и рождали новых пророков, были скорее эпохой священников. Именно в этот период были полностью сформулированы и зафиксированы функции священников, причем с ростом иерархии значительная власть сосредоточилась в руках священнослужителей Иерусалима.

Кто такие были эти священники? К сожалению, происхождение этого сословия в еврейском обществе скрыто в тумане античности. Возможно, в связи с поклонением Иегове, Аарон, брат Моисея, бывший к этому моменту жрецом культа Иеговы, привел с собой сколько-то младших жрецов, которые, в отличие от большинства евреев, были знакомы с соответствующим ритуалом. Возможно, именно их стали именовать «левитами» и их наследники образовали касту (или класс), функцией которой является богослужение во время религиозных церемоний, причем для них были предусмотрены особые меры экономической поддержки.

Святилище Ханаана имело, конечно, своих собственных священнослужителей, однако трудно установить, были ли они затем поглощены соответствующим иеговистским сословием. Случалось, как мы знаем из эпизодов биографии Илии, что этих людей истребляли. Во всяком случае, к моменту «возвращения» из Изгнания потребовалось, чтобы священники («коэн») были исключительно из «племени» Леви, происходившего от Аарона, и, согласно Езекиилю, который был видной фигурой в Изгнании, происходившего также от Задо-ка, поставленного Соломоном на пост верховного священнослужителя во вновь построенном Иерусалимском храме.

В целом вопрос взаимосвязи между священниками, происходившими от Аарона, Леви и Задока, является достаточно запутанным и противоречивым; таким он был, видимо, и во времена Кумранской секты, которая имела на все свою особую точку зрения, не обязательно совпадавшую с позицией иерусалимских иерархов. Во всяком случае, в период, последовавший за Изгнанием, рост класса священнослужителей привел к своего рода теократии, при которой функции религиозных и государственных руководителей зачастую переплетались; но даже если эти функции и были разделены, первосвященники обладали очень большим влиянием.

О первой фазе периода после Изгнания, конкретно иудейской истории последнего века существования Персидской империи, известно совсем немного. Тем не менее не подлежит сомнению, что в ходе длительного конфликта между Персией и Египтом страна часто переходила из рук в руки. Именно в этот период евреи в значительных количествах оседали в Египте – возможно, как беженцы. В городе Эб (Элефантина) на юге Египта они даже построили храм Иеговы, который был разрушен египетскими жрецами в 410 г. до н. э.

Власть Персии, простиравшаяся некогда до Афин, теперь постепенно приходила в упадок. Пришел черед Европы стать местом формирования новой империи. Без особых усилий македоняне нанесли поражение персам, и в 333 г. до н. э. Александр вступил в Иерусалим.

Он даровал евреям автономию как в Иудее, так и в Вавилонии и основал еврейскую колонию в египетском городе, который носил его имя – Александрия. В течение уникального, но непродолжительного периода Иудею никто не угнетал и не угрожал ей. Это продлилось всего 10 лет, и после смерти Александра в 323 г. до н. э. снова наступили тревожные времена.

Два военачальника Александра поделили его империю между собой, в результате чего появилось две династии: Птолемеев с центром в Египте и Селевкидов с центром в Сирии. Иудея оказалась точно посередине между ними. В 301 г. до н. э. после трех неудачных попыток Птолемей I захватил Палестину, и до 198 г. до н. э. она оставалась египетской провинцией. Вскоре после этого начался резкий. упадок империи Птолемеев, и она стала сначала римским протекторатом, а затем (30 г. до н. э.) и римской провинцией. У царства Селевкидов не было такой яркой истории, как у его соседей, и оно потеряло было значительную часть своей территории и суверенитета. Однако Антиох III в значительной степени вернул утраченное, и именно он завладел Палестиной.

Антиох IV, который называл себя Епифанием (дословно «явление», с намеком на явление бога), пытался подавить еврейскую религию, в чем его поддерживали два видных священника – вероотступника: Иисус (сменивший имя на Язон) и Менелай. В 170 г. до н. э. Антиох организовал большой еврейский погром и разорение Храма. Два года спустя он превратил Храм в святилище Зевса, причем с алтаря его стали предлагать свинину. Иерусалим он сделал греческим городом с сирийским гарнизоном и объявил, что соблюдение шабата будет караться смертью.

Это послужило сигналом к восстанию. Три сына Матафия, священника, лично убившего царского агента, последовательно возглавляли мятеж против Селив-кидов. Известные в истории под кличкой Маккавеи («молоты»), эти три брата – Иуда, Ионафан и Симон – добились, хотя и немалой ценой, значительного успеха. Пик борьбы пришелся на 153 г. до н. э., когда, воспользовавшись тем, что Сирию раздирал конфликт между двумя претендентами на престол, средний из братьев, Ионафан (старший, Иуда, был убит в 161 г. до н. э.), сумел добиться своего назначения еврейским первосвященником. С тех пор Маккавеи правили в Иерусалиме большую часть столетия, а первосвященство сохраняли за собой значительно дольше.

Пост первосвященника и верховного правителя у Ионафана унаследовал младший из трех братьев, Симон, который, подобно Ионафану, погиб в результате предательства. Сын Симона, Иоанн Гиркан, правил с 135 по 106 г. до н. э.; во время его правления произошла постепенная трансформация религиозного движения Макковеев в светское саддукеев.

Пришедший на смену Иоанну Гиркану Аристобул I сделался царем, но правил всего год. Его сменил Александр Ианний (его второе греческое имя – аналог Ионафана), который, как утверждают, распял восемьсот своих оппонентов, предположительно фарисеев. Не исключено, что именно его в свитке Хабакку называют «Нечистым Священником», который преследовал Учителя Справедливости. После смерти Александра его вдова сменила курс на прямо противоположный и отдала власть фарисеям. После ее кончины в 69 г. до н. э. ее младший сын, Аристобул (II), который был саддукеем, сместил своего старшего брата, Гиркана; когда же друзья последнего воспротивились узурпации, стал апеллировать к римскому легату. Римляне, представлявшие к этому времени «сверхдержаву», некоторое время оказывали Аристобулу поддержку; однако, убедившись в его двуличии, заменили его на посту первосвященника законным преемником, Гирканом, которому, впрочем, так и не дали стать царем.

В 63 г. до н. э. в Иерусалим вступил Помпей.

Отметим здесь, что именно в период, последовавший за Маккавейскими войнами, и возникла Кумран-ская община. Возможно, это произошло в результате возмущения плачевным состоянием, до которого довела еврейскую религию церковная иерархия; свою роль могла сыграть и вера в то, что Иегова не станет спасать свой народ, пока последний не станет повиноваться его воле и не будет истово выполнять установления Торы, следуя призыву пророков к праведной жизни. К тому же они пришли к мнению, подобно другим евреям, что Израиль будет освобожден от угнетателей «не силой и могуществом», а лишь неким сверхъестественным вмешательством, когда «помазанник» Иеговы установит новый мировой порядок.

Оглянувшись в прошлое и перечитав священные израильские рукописи, в Кумране почувствовали, что их осенило новое понимание смысла и цели истории евреев. В этом свете современные события обретали новый облик и оттенки. Конечно, это озарение – от бога, и его нужно записать на пергамент, чтобы можно было читать и перечитывать. И сектанты начали писать, причем не только копии имевшихся рукописей, священных книг, почитаемых всеми евреями, но и собственные сектантские тексты.

Рукописи, не вошедшие в Библию

Большинство книг, которые мы именуем Ветхим Заветом, были написаны с VIII по III в. до н. э., но включают фрагменты из более древних документов или надписей. Некоторые книги моложе III в., например Экклезиаст.

Все первоначальные рукописи утрачены, но, возможно, их фрагменты есть среди материалов, найденных в пещерах вблизи Мертвого моря. Насколько нам известно, даже в I в. до н. э. имелись только копии, причем некоторые из них являлись результатом многократного копирования оригинала.

Мы не знаем, каким образом сохранялись раннеев-рейские рукописи, когда ниспровергались царства Израиля и Иудеи и разрушались храмы. Может быть, при этом уцелели какие-то архивы? Может быть, какие-то священники спаслись бегством и унесли рукописи с собой? Может быть, рукописи отправились с людьми в изгнание? Кто сберег писания пророков? Кто первый взял на себя собирание, отбор и редактирования? Ответов на эти вопросы мы не знаем.

Нам известно, что с течением времени возникло много вариантов рукописных копий, так что появилась необходимость в стандартном, каноническом тексте. И такой текст в конце концов сформировался в VII–VIII вв. н. э.; эта работа была выполнена массоре-тами. Поскольку начиная с III в. до н. э. многие евреи жили за рубежом и не знали иврита, в III (или, возможно, II) в. до н. э. был сделан греческий перевод рукописей, известный под названием Семикнижия. Он сохранился также только в виде копий с копий.

Книги Нового Завета были написаны в течение намного более короткого периода: между второй половиной 1 в. н. э. и концом II в., причем вставки и изменения появлялись примерно до IV в. включительно. Здесь опять в нашем распоряжении не имеется оригиналов, только копии, самые ранние из которых не старше IV в.

В период, последовавший за написанием Ветхого Завета и частично его перекрывающий, были составлены и другие религиозные тексты. Они зачастую были зашифрованы, то есть в них использовались хитроумные аллегорические символы, понятные лишь посвященным. Это было отчасти мерой предосторожности на случай, если рукописи попадут в руки врагов. Примером такого стиля изложения является Книга Даниила в Ветхом Завете и Книга Откровения в Новом.

Некоторые из этих текстов представляли собой предсказания падения правителей, которые угнетали еврейскую нацию, а также предсказания прихода «Помазанника» – Мессии. Предсказания различались по форме; значительное число евреев верило в них, хотя были и такие, кто не верили.

В дополнение к этим апокалиптическим и эсхатологическим писаниям, существовало и много других по стилю и содержанию текстов. Все вместе они образуют значительный литературный фонд.

В настоящее время Библия представляет собой некую священную выборку из этого фонда, которая различается у разных конфессий: так, выборка у католиков несколько шире, чем у протестантов. Разумеется, еврейская Библия не содержит Нового Завета. Характер выборки определялся первоначально местными традициями, а в дальнейшем – специальными соглашениями. Так, вопрос, какие именно книги следует включать в Священное Писание, обсуждался на раввинском Синоде в Джамне около 100 г. н. э., а также на ряде соборов христианской церкви. При этом каждая конфессия сама формировала для себя канонический набор (от греческого и латинского слова канон, означающего «правило», «стандарт»).

Рукописи, исключенные из этой выборки, делятся на два класса: апокрифы из Ветхого и Нового Заветов и псевдоэпиграфы. Слово апокрифы часто употребляется в смысле «спрятанные от кого-либо»; это означает, например, что по рещёнию церковных властей книги были изъяты из общего пользования, «с глаз долой». Но оно же может означать «скрытые» в том смысле, что те, кто писали текст, сознательно делали его тайным, то есть понятным только посвященным. В период непосредственно перед началом и в начале христианской эры подобная, литература была явлением весьма распространенным. Так, например, Филон написал книгу о сотворении мира именно в такой эзотерической манере.

Псевдоэпиграфы, или «ложнописанные» рукописи, не являются, строго говоря, средством обмана. Одно время существовал, правда, запрет на написание новых религиозных текстов наподобие включенных в канон. Однако обычно псевдоэпиграфы – это средство, при помощи которого более поздний автор стремится выразить свои идеи под прикрытием имени более раннего и признанного автора. Постепенно это превратилось в своего рода литературную традицию. Тем не менее возникло обвинение, что подобные тексты якобы претендует на то, чтобы считаться библейскими, не являясь на самом деле таковыми. Так к ним прилипло название ложных, фальшивых.

В число апокрифов Ветхого Завета входят две книги Ездры; книги Тобита и Юдифи; дополнительные главы книги Эсфири; Мудрость Соломона; Мудрость Иисуса, сына Сираха, или Экклесиастик; книга Баруха; Песнь Трех Святых Детей; История Сусанны; История разрушения Бела и Дракона (дополнение к книге Даниила); молитва Манасса и две книги Маккавеев. Некоторые их этих книг включались в канон. Книги Мудрости и Экклесиастик часто считаются, по меньшей мере, столь же назидательными, как книги Притчей и Проповедника. Книги Маккавеев написаны с саддукейских позиций, и история в их изложении страдает избыточным преклонением перед героями. Но, с другой стороны, подобные же претензии можно предъявить и Книгам Царств и Чисел.

Апокрифы Нового Завета содержат шестнадцать благовествований, пять из которых – того же типа, что синоптические благовествования от Матфея, Марка и Луки, входящие в состав нашей Библии, а большинство остальных в большей степени носит доктринерский характер. Имеется там и Евангельская гармония, в которой объединены несколько евангелий. В число пяти синоптических евангелий входят: Послание к евреям, Послание к египтянам, Евангелие от Петра, фрагменты Файюмского и Оксиринкского евангелий.

Несмотря на довольно размытую границу между всеми этими апокрифическими, апокалиптическими и псевдоэпиграфическими разновидностями, можно утверждать, что категория псевдоэпиграфическая численностью намного превышает остальные. Именно к ней относится ряд книг из клада секты Мертвого моря, в том числе Книга Праздников и очень важный Завет двенадцати патриархов. Хотя мы и не рассчитываем на то, что рядовой читатель пожелает лично ознакомиться с обширной литературой апокрифического либо псевдоэпиграфического жанров, мы приводим в приложении некий перечень, чтобы он мог оценить относительные пропорции и масштаб этого явления.

При знакомстве с этим рукописным наследием нетрудно убедиться, что те книги, которые вошли либо непосредственно в Библию, либо в апокрифы, совсем не обязательно уступают по важности тем, что остались «за бортом». Причиной невключения мог быть вовсе не недостаток «аутентичности», исторической правды, надежности как источника. Сточки зрения надежности канонические тексты вполне могут быть не менее уязвимы, чем иные. Причиной того, что определенные книги отвергались, могла быть их недостаточная назидательность или, скажем, то обстоятельство, что они могли скорее пробудить сомнение, чем укрепить веру, поскольку менее активно подкрепляли официально сформулированные доктрины христианства.

В то же время для ученых эти небиблейские документы всегда имели чрезвычайную ценность. Без них было бы намного труднее реконструировать историю раннего христианства. И Свитки Мертвого моря стали очень важным дополнением именно к собранию небиблейских источников, причем не просто потому, что добавляют нечто новое к существовавшей ранее сумме знаний, – они заставляют нас ее пересматривать. Небиблейские документы, которыми мы ранее располагали, зачастую просто ставили в тупик; Свитки же многое проясняют. Часто возникал вопрос, являются ли те или иные документы христианскими или иудаистски-ми; или, если существовало несколько вариантов документа и были основания предполагать, что в него вносили исправления с христианских позиций, то что в них следует считать христианским, а что – иудаистским. Свитки помогают ответить на эти вопросы. Они – ключ, которым стало возможно отпереть ранее закрытые двери, преграждавшие нам путь к знанию.

Еврейские религиозные партии

Чтобы понять природу еврейских партий втом виде, как они существовали непосредственно перед и сразу после начала христианской эры, необходимо по-настоящему оценить степень эллинизации значительного числа евреев того времени. Александр Великий был не только завоевателем; он способствовал распространению греческой цивилизации по всему Средиземноморью и за его пределами. Те, кто стали его наследниками, что бы мы ни говорили о них еще, были преисполнены решимости сделать так, чтобы греческая культура доминировала во всех областях жизни тех регионов, куда промаршировали армии македонцев. В результате этого греческая философия, греческая эстетика, греческая физическая культура, греческая этика и религия оказывали глубочайшее воздействие в течение почти трех столетий, пока римляне не установили здесь свое имперское владычество; впрочем, влияние это сохранялось и после завершения римских завоеваний. Все Средиземноморье говорило по-гречески, думало по-грече-ски и было сплочено греческими идеями в некую структуру, которую во многих отношениях (хотя и не во всех) можно было считать единой культурной общностью.

Это оказывало влияние не только на еврейские диаспоры, рассеянные по свету, но и на Иудею. Как мы уже видели, были попытки насильственной эллинизации Иудеи. Это было ошибкой и привело к прямо противоположному результату – к восстанию. Тем не менее эллинизации суждена была долгая жизнь в Иудее. Иерусалим был в значительной степени греческим городом. Во всяком случае, в достаточной, чтобы в меньшинстве, упорно придерживавшемся еврейской культуры и традиций, возрастало возмущение. В конце концов жестокая и, в сущности, не вызывавшаяся необходимостью кампания Антиоха-Епифания, которая привела к восстанию Маккавеев, прервала процесс эллинизации евреев, но вопрос продолжал стоять в религиозном и национальном плане, причем довольно остро.

Прогреческую еврейскую партию саддукеев возглавляли иерусалимские жрецы. Само слово «саддукеи» происходит, возможно, от имени Задока, первосвященника, который был назначен на свой пост Соломоном (а ранее пользовался уважением Давида). Говорят, что этот человек, пребывая на своем посту, постепенно деградировал, сначала физически, а затем духовно; однако, чем больше деградировал, тем легитимнее становился. Партия, видимо, была не слишком велика; в ее состав входили, кроме иерусалимских иерархов и лиц, с ним непосредственно связанных, аристократы и, возможно, большинство землевладельцев. Саддукеи довольно легко относились к вопросам религии и серьезно – к политическим. Современный, широко мыслящий кригик не во всем осудил бы их деятельность. Они были прагматиками, стремившимися избегать неприятностей и повысить свое благосостояние.

Впервые мы слышим о саддукеях во времена правления Иоанна Гирканского (135–105 гг. до н. э.), хотя, несомненно, жрецы Храма были прогречески настроены ещё во время восстания Маккавеев, а может быть, и раньше. При Хасмонейских князьях позднего перио-ха, наученных ошибками Антиоха Епифания, они про-зодили свою прогреческую политику более искусно, причем время от времени, но ненадолго, их все-таки лишали власти в пользу фарисеев.

Если вспомнить Новый Завет, то там слово фарисеи в отдельности встречается гораздо реже, чем сочетание «книжники и фарисеи». Книжниками называли профессиональных копиистов рукописей, которые были также искусными толкователями «Закона и пророков». Однако они принадлежали к той же партии, что и фарисеи, поэтому их можно было бы назвать «книжниками из фарисеев».

Фарисеи были популярной партией, которая ближе принимала к сердцу вопросы религии, чем политики. Единственный политический вопрос, который их глубоко волновал, это свобода религии; они стремились к национальному освобождению, но не через восстание, а через приход «сына Давида», мессии, который был бы не божественного происхождения, а получил бы от бога власть править народами.

Само слово «фарисеи» означает, возможно, либо «особенные», либо «щепетильные». Полной уверенности ни в том, ни в другом нет, однако нет сомнения, что в основе фарисейской щепетильности лежало стремление отделить себя от «языческих» объединений и нееврейских обрядов. Скорее всего, фарисеев заставила выделиться и сформировать собственную партию про-греческая политика саддукеев при Хасмонейских князьях, хотя в общем-то саддукеи стремились маневрировать, предоставляя не столько религиозные свободы, сколько политическую независимость.

Основные различия между саддукеями и фарисеями сводились к следующему:

1) Саддукеи обвинили фарисеев в том, что те требуют от людей соблюдать правила, которые не записаны в Законе Моисея. Это, в общем, соответствовало истине в том смысле, что фарисеи стремились интерпретировать Закон таким образом, чтобы он лучше соответствовал современным условиям.

2) Фарисеи верили в бессмертие, рай и ад, всеобщее воскресение, царстьо Мессии; в связи с этим саддукеи высказывались в том смысле, что такие вещи нельзя проповедовать, поскольку ничего не известно.

3) Саддукеи придерживались эллинистической доктрины свободы воли, в то время как фарисеи считали, что свобода воли ограничена Божественным предопределением.

4) Фарисеи утверждали, что религиозная практика саддукеев противоречит правилам и обязанностям высшего духовенства, и это было хоть и обидно, но заметно даже невооруженным глазом.

5) Фарисеи были по сути своей миссионерами, верящими в интернациональную иудаистскую общину или церковь, вступить в которую мог бы каждый, кто признает законы иудаизма и ритуальные требования фарисеев; они стремились к иудаизму, основанному на синагоге. Саддукеи не стремились привлекать новообращенных, в центре их интересов был Храм и власть, сосредоточенная в Иерусалиме. Отметим здесь, что впоследствии, на раннем этапе укрепления христианской церкви, фарисеи сменили свою позицию в этом вопросе на прямо противоположную, отказавшись от своей миссионерской программы. Они также осудили Семикнижие (греческий вариант Ветхого Завета), поскольку он облегчал сосуществование иудаистской и языческой доктрин, вовлекаемых в развивающуюся христианскую систему.

Фарисеи действительно зачастую бывали надменными и негостеприимными. В то же время нельзя не признать, что их отношение к религии имело этиче-ский характер. Некоторые из видных раввинов, например, Хиллаль, были фарисеями, но достигали, как признают христианские и иудаистские богословы, в своих моральных проповедях уровня близкого к уровню Иисуса.