Текст книги "Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 8 (ЛП)"

Автор книги: Ватару Ватари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 8

Реквизиты переводчиков

Над переводом работала команда RuRa-team

Перевод с английского: Bas026

Работа с иллюстрациями: Kalamandea

Самый свежий перевод всегда можно найти на сайте нашего проекта:

http://ruranobe.ru

Чтобы оставаться в курсе всех новостей, вступайте в нашу группу в Контакте:

http://vk.com/ru.ranobe

Для желающих отблагодарить переводчика материально имеются webmoney-кошельки команды:

R125820793397

U911921912420

Z608138208963

QIWI-кошелек:

+79116857099

Яндекс-деньги:

410012692832515

PayPal:

[email protected]

А также счет для перевода с кредитных карт:

4890 4943 0065 7970

Версия от 15.02.2017

Любое распространение перевода за пределами нашего сайта запрещено. Если вы скачали файл на другом сайте – вы поддержали воров

Начальные иллюстрации

Глава 1. Не стоит и говорить, что Комачи Хикигая тоже может злиться

«Что, если?»

Классический сценарий «что, если?».

Что, если бы жизнь была игрой, в которой можно сохраниться и потом вернуться в точку, где ты должен сделать выбор? Изменилась бы она?

Ответ – безусловное «нет».

Профит получат только те, у кого есть возможность выбирать. Тем же, кто такой возможности лишён, этот сценарий не поможет никак.

А значит, нет смысла сожалеть. Точнее, жизнь и есть сплошная последовательность сожалений.

Такие вот дела.

А есть ещё сценарий «слишком поздно». Ввязавшись в сценарий «что, если», ты никогда его не завершишь. От твоего ответа ничего не изменится. Приняв решение, поздно уже пытаться его изменить.

Нет в нашем мире условных операторов, параллельных потоков и циклов. Жизнь линейна. Рассказывать о вариантах – затея бессмысленная.

Я прекрасно осознаю, как я ошибался. Но мир виновен в том поболее меня.

Он полон войн, нищеты, дискриминации и прочих не самых приятных вещей. Поиск работы запросто может оказаться совершенно безрезультатным. И даже случайная подработка может ударить по кошельку, если ты вынужден покрывать недостачу из собственного кармана.

Так существует ли в этом мире правда? Правду, основанную на прегрешениях мира, и правдой-то называть не стоит.

С другой стороны, правдой может оказаться и то, что всё в мире неправильно.

Но есть ли смысл пытаться продлить то, что неизбежно закончится?

В конце концов ты потеряешь всё. Это и есть самая настоящая правда.

Но пусть даже так.

В неизбежной потере всего есть своя красота.

В неизбежном конце всего есть смысл. Даже временная передышка, застой и неопределённость в жизни когда-нибудь закончатся.

И ты должен смириться с такой правдой.

Уверен, когда-нибудь ты посмотришь на свои потери как на бесценные свои сокровища. Это будет подобно тихой радости, накатывающей на тебя, когда ты пьёшь сакэ в одиночестве.

× × ×

Какое неприятное утро.

Чистое небо сопровождалось пронизывающим ветром, от которого слегка подрагивали оконные стёкла. Комната казалась на редкость уютным местом, в котором так и тянет вздремнуть.

В самом деле, до чего же неприятное утро.

Утро первого понедельника после возвращения из школьной поездки.

По понедельникам всегда накатывает меланхолия. Я силой выволок не желающее слушаться тело из постели и потащился в ванную.

Посмотрел в зеркало полуоткрывшимися глазами. Там отражался я.

…Хмф, всё как всегда.

Разумеется, я не меняюсь. Совершенно и абсолютно.

И всё остальное, отражающееся в зеркале, тоже было моим. Желание не ходить в школу, стремление весь день сидеть дома и ничего не делать и предвкушение ностальгии по дому, наваливающейся, стоит мне переступить порог.

Но кое-что всё-таки изменилось. Вода, которой я поплескал себе в лицо, оказалась холоднее обычного.

Осень закончилась, с уверенностью можно уже сказать, что наступила зима. Ноябрь был на исходе, до конца года оставался всего один месяц.

Родители как всегда уже ушли на работу, избегая часа пик. Наступало время, когда все бегут на работу в последнюю минуту, а то и опаздывают – отсюда и избыточные толпы. Как и следовало ожидать, даже став взрослыми, люди остаются слабы перед зимним утром. Всем хочется до последней секунды не вылезать из тёплой постели.

И всё равно, у них у всех есть причины ходить на работу.

Конечно, есть те, которым это просто нравится. Но есть и те, кто идёт на работу только потому, что этого требует общество. Чтобы не стать белыми воронами, они плывут по течению, убедившись, что иных вариантов нет.

Иначе говоря, люди всегда стараются что-то заполучить и ничего не потерять.

Моя отражающаяся в зеркале физиономия была столь же обычной, как и у всех остальных. Только глядящие на меня из зеркала глаза отличались. Такого тухлого взгляда вы ни во одной старшей школе не найдёте.

Но именно этот взгляд делал меня мной. Делал меня Хачиманом Хикигая.

Удовлетворённый своей неизменностью, я вышел из ванной.

Вошёл в гостиную и заметил в кухне свою сестрёнку Комачи. Она стояла перед чайником в позе укротителя.

Родители завтракают рано, а значит, меню уже определено. Зато стоит Комачи принести чай, как завтрак уже готов.

Едва я плюхнулся на стул, как чайник закипел. Комачи залила кипяток в заварочный чайник и подняла голову.

– Доброе утро, братик.

– Угу, доброе…

Мы обменялись обычными утренними приветствиями, и Комачи переключилась на восторженный тон.

– …Кажется, ты сегодня совсем проснувшийся.

Я озадаченно качнул головой. Неужели обычно я по утрам сонный? Впрочем, если подумать, конечно, по утрам я вяловат. Давление крови слабостью у меня не отличается, но вот про мотивацию такого не скажу. К тому же, насчёт меня Комачи никогда не ошибается. Совершенно верно, сегодня я на редкость бодр.

– …А-а, ну да, вода сегодня сильно холодная оказалась, когда умывался.

Выпалил я первое, что пришло в голову. Комачи с сомнением на меня посмотрела.

– Угу… Хотя я совершенно уверена, что вода сегодня обычная.

– А я говорю, холоднее… Ладно, давай завтракать и в школу.

– Ага.

Шлёпая тапками, она притащила с кухни заварочный чайник. Похоже, чай «Аятака»11
  Бутилированный чай от компании Coca-Cola


[Закрыть] моя семья не жалует.

Рассевшись по местам, мы сложили ладони перед собой и вознесли благодарность за еду.

Зимой традиционный завтрак семьи Хикигая включает в себя горячие блюда и суп мисо. Этот самый суп разогревает тело перед выходом из дома. Проявление горячей маминой любви, надо полагать.

Я подул на суп мисо, остужая его – не переношу слишком горячее. Комачи последовала моему примеру, и наши глаза встретились.

Она аккуратно поставила чашку на стол и медленно заговорила.

– …Слушай.

– Хм?

Я подстегнул её взглядом, предлагая продолжить. А Комачи спросила, словно прощупывая меня.

– Что-то случилось?

– Да нет… Слушай, со мной за всю мою жизнь почти ничего не случилось. Лучше подумай вот о чём. Говорят, и во зле может таиться добро. Если исходить из этого, пусть уж лучше что-нибудь случится. Например, если подцепишь какую-нибудь хроническую болячку, загремишь в больницу. Но в итоге вылечишься и останешься совсем здоров. В этом плане, если ничего не случается, значит, вскоре может разразиться буря.

Я выплеснул всю речь на одном дыхании. А Комачи моргнула и с удивлением на меня посмотрела.

– Так что случилось, братик?

Как обычно. Совершенно обычная реакция.

Никаких признаков, что мои слова её хоть чуть-чуть зацепили. Нет, я, конечно, бред нёс, но можно же было хоть как-то отреагировать?

Я ведь напрягался, придумывал…

Нет, понедельник и правда день тяжёлый.

– Ну, понимаешь… В общем, ничего не случилось.

Я быстро подцепил палочками глазунью и сунул её в рот. Кстати, западное она блюдо или японское?

Мои слова Комачи не убедили.

Она отодвинула свой поднос, наклонилась вперёд и впилась взглядом в моё лицо.

– Зна-а-а-аешь что?

– Чего? Мамесибу22
  Рекламный персонаж, вроде боба с собачьей физиономией


[Закрыть] изображаешь?

Или бродячую кошку, которая на самом деле принцесса. А может, рисового монстра Паппу,33
  Маскот японского производителя риса. См. здесь.


[Закрыть] как-никак сейчас у нас завтрак. Точно не Толстую Панду44
  Отсылка к аниме «Panda no Tapu Tapu»


[Закрыть] – Комачи ни с какой стороны не толстая. Кстати, когда она вот так наклоняется, это подчёркивает её грудь, вот там добавить объёма не помешало бы. Нет, не нужно, на самом-то деле. Она и такая, как сейчас, донельзя милая.

Комачи вздохнула.

– Братик, ты всегда чушь несёшь, но когда что-то не так, она у тебя совсем кондовая получается…

– А-а, ну да…

Критика как всегда безжалостная. Когда тебе говорят, что ты чушь несёшь, сложно найти, что ответить. Впрочем, тут она права. Но так точно вычислять меня по словам и поведению… Она что, в психоаналитики подалась?

– Знаешь…

Комачи ткнула в салат палочками, явно собираясь что-то ещё сказать, но заколебалась и остановилась. Лишь покатала палочками помидор.

Я примерно понимал, что она не решилась сказать – кровное родство сказывается. Или просто сам понял то же, что и она.

Комачи аккуратно положила палочки и посмотрела на меня.

– Что-то произошло… между тобой и Юи-сан с Юкино-сан?

Я молча продолжал завтракать. В конце концов, меня учили не разговаривать во время еды. Разжевал, проглотил и запил супом мисо, обуреваемый разнообразными чувствами.

– …Они тебе что-то говорили?

– Не-а.

Комачи слегка покачала головой на мой вопрос.

– Они не из тех, кто будет о таком говорить. Да ты и сам прекрасно это знаешь, верно?

Ответить мне было нечего.

Что Юкиносита, что Юигахама, хоть и слишком переживают по пустякам, не стали бы болтать на такие темы с чьей-то сестрой.

– Я просто подумала, что что-то случилось.

Сказала Комачи, следя за моей реакцией.

Когда долго живёшь вместе, хочешь-не хочешь, а научишься многое друг в друге подмечать. И хорошее, и плохое.

Но бывает, тебе не хочется, чтобы в тебе что-то подмечали.

– Понятно.

Ушёл я от ответа и посмотрел на настенные часы. Подхватил свои палочки и продолжил завтрак.

Комачи же медлила.

– Жуй тщательнее. Как бы то ни было…

Кажется, она хотела продолжить разговор. И похоже, предвидела, что я постараюсь поскорее его оборвать.

Она посмотрела куда-то вдаль, словно вдруг что-то вспомнив.

– Такое ведь уже случалось?

– В самом деле?

Хотя я прекрасно понял, что она имеет в виду. Тот случай в июне. Кстати, кажется, Комачи тогда вела себя точно так же – что-то мне втолковывала.

О да. Я ничуть не изменился. Хачиман Хигигая во всей красе.

Никаких признаков взросления, никаких следов изменений. Вообще никаких.

Комачи обхватила свою чашку с чаем, словно согревая руки. Хотя чаинка не всплыла, я чётко всё видел.55
  Примета такая. Чаинка всплыла – к удаче.


[Закрыть]

– …Но мне кажется, сейчас всё немного по-другому.

– Конечно. Люди со временем становятся другими. Даже клетки заменяются. Пять-семь лет, и человек изменится, скорее всего. В общем, люди, знаешь ли…

– Ладно, ладно. – Комачи улыбнулась, словно капитулируя, отпустила чашку и положила руки на колени. – …Так что ты натворил?

– С чего ты взяла, что это я что-то натворил?

Комачи молча посмотрела на меня. Ясно давая понять, что очередной мой бред её не интересует.

Я поскрёб затылок и отвёл глаза.

– …Да не было ничего. Совсем ничего.

Она вздохнула.

– Даже если братик не понимает, всё равно может оказаться, что он сделал что-то не то. Ладно… Давай рассказывай всё по порядку.

– По порядку, говоришь…

Я призадумался.

После возвращения из Киото прошло всего несколько дней, но поразмышлять мне довелось немало. Я сам себя спрашивал, что я мог сделать не то или не так. И внимательно прошёлся по всем своим действиям.

Но сколько ни думай, моё решение было самым эффективным и гарантированно безопасным способом добиться желаемого. Учитывая, что вариантов у нас было немного, полученный результат вполне его оправдывает.

Худшего мы избежали, вторую просьбу выполнили. Заслуживаем ли мы похвалы за свои методы – вопрос спорный, но что сделано – то сделано.

Но вряд ли стоит рассказывать Комачи все детали. Я в своей правоте уверен, и этого вполне достаточно.

– Нет, ничего, не обращай внимания.

Я набил рот, показывая, что разговор окончен.

Но Комачи по-прежнему смотрела прямо на меня.

– Опять увиливаешь. Так что всё-таки случилось?

Хмыкнула она, качнула головой и подпёрла подбородок руками.

Поза её выглядела очень мило, но за ней крылись вполне серьёзные намерения. Она означала, что Комачи не намерена позволять мне уйти от ответа.

И это уже начало меня немного раздражать.

Обычно болтовня Комачи меня не достаёт. Как правило я лишь посмеиваюсь над ней и ляпаю что-нибудь невпопад, просто чтобы смутить.

Но обычно и Комачи не настолько упряма.

Я попытался вести себя как всегда, но от этого только сильнее разозлился.

– …Достала. Хватит уже.

– …

К её удивлению, мои слова прозвучали довольно грубо. Но ошеломление длилось недолго, меньше чем через секунду её плечи задрожали.

– …Ч-что это за тон?!

– Тон как тон. Ты меня в самом деле достала, лезешь не в своё дело.

Не хотел я так говорить. Я хотел просто как-то сгладить ситуацию. Но сказанного не воротишь.

Впрочем, равно как не воротишь и сделанного.

Комачи прищурилась, глядя на меня. Но в конце концов опустила взгляд.

– …Ладно. Хорошо, не буду больше спрашивать.

– Будь любезна.

И на этом разговоры за столом закончились.

Мы ели в полном молчании. И даже время словно застыло, так медленно оно тянулось.

Комачи допила свой суп мисо и встала. Быстро собрала свои тарелки и чашки и отнесла на кухню в раковину.

Затем торопливо подошла к двери и бросила через плечо, не глядя на меня.

– Я пошла. Не забудь запереть дверь.

– Угу.

Буркнул я. Комачи вышла, громко хлопнув дверью.

Но за мгновение до хлопка я услышал тихий голос.

– …Что-то всё-таки случилось.

Оставшись один, я потянулся к своему чаю. Тот уже остыл и был чуть тёплым.

Я уже несколько лет не видел Комачи в таком состоянии. Поздно уже думать, конечно, но если я её разозлил… Нехорошо.

Комачи очень редко злится. Но уж если такое случается, это надолго. Плюс к тому она девчонка в расцвете переходного возраста. Даже не знаю, что от неё ждать, когда она вернётся домой.

Хоть она и моя сестра, всё равно не знаю.

До чего же трудно ладить с людьми.

× × ×

Дорога в школу была окрашена в цвета осени.

Листва растущих вдоль велосипедной дорожки улицы Ханамигава деревьев уже массово сыпалась на землю. Над головой теперь во всю ширь простиралось небо. А дующий вдоль дорожки морской бриз выдавливал остатки летнего тепла.

Все эти вроде бы мелкие детали недвусмысленно дают понять, что время года меняется. Переход от лета к осени, к примеру, видно сразу. А когда наступает поздняя осень, в ней уже чётко начинают прослеживаются зимние цвета.

Смена сезонов, пожалуй, единственное время, когда своими глазами видишь самые разные преображения.

Что осенью могут делать соседи?

Спрашивается в известном хайку.

Именно осенние меланхолия, печаль и даже проблески одиночества приводят к тому, что люди начинают интересоваться, что же там могут делать соседи.

Именно одиночество заставляет любопытствовать, всё ли там хорошо с другими. Ты беспокоишься о них, стараясь избавиться от этого чувства.

Но если взглянуть со стороны, ты на самом деле беспокоишься о себе.

Как говорится, по другую сторону зеркала всегда стоит незнакомец. Но на самом деле этот незнакомец и есть сам человек. Только он и останется, если убрать явный обман, который называют фильтром.

А значит, люди беспокоятся только о себе.

Когда люди интересуются, всё ли в порядке с другими, на самом деле они сравнивают их с собой. Просто они так самоутверждаются.

Пользоваться другими, чтобы утвердить своё собственное положение – это совершенно бесчестно. Так поступать нельзя.

А значит, изоляция – это и справедливое, и верное решение.

Велосипед подо мной поскрипывал. Наверно, ржавчина сказывается. Но я жал на педали, ничуть об этом не беспокоясь.

Судя по всему, я не опоздаю. Но в классе появлюсь в самый последний момент.

Как, впрочем, и всегда.

Когда я ставил велосипед на парковку, другие уже вовсю торопились в школьное здание.

Пристегнув двухколёсного друга, я поспешил следом. Когда я один, я всегда хожу быстро. Навык, наработанный за счёт того, что почти всегда я именно один и хожу. Такими темпами мне светит попадание в олимпийскую команду по спортивной ходьбе. О да.

Спокойствие главного входа просто радовало глаз.

Коридоры и лестницы были заполнены утренними приветствиями, суетой и пустым трёпом.

Крупнейшее школьное мероприятие, поездка в Киото, наконец закончилось, и все вернулись к обычной школьной жизни.

Как, собственно, и наш класс.

Под гул разговоров я бесшумно проскользнул к своему месту, сел и откинулся на спинку стула.

И принялся молча ждать начала классного часа.

Несмотря на все попытки отключиться, глаза и уши продолжали сами собой ловить информацию.

Раз одноклассники на моё появление не отреагировали, значит, то признание не стало достоянием гласности. Впрочем, так и должно быть. Если подумать логически, слухи просто некому распространять.

Ни Тобе, ни Эбина, ни даже Хаяма не слишком обрадовались бы, стань в школе обо всём известно.

Атмосфера в классе была совершенно обычной. Даже, пожалуй, немного получше обычного.

Надо полагать, трудности школьной поездки лишь углубили связи. Но суть не в том.

Наверно, свою роль играет оставшееся время.

Экскурсия в прохладный Киото – одно из главных событий школьной жизни. И там все мы своими глазами увидели смену сезонов. А значит, более-менее осознали, что происходит.

Ноябрь уже на исходе. В середине декабря начнутся каникулы, которые прихватят весь конец года и продлятся в январе. Затем будет февраль, самый короткий месяц, а за ним март, заканчивающийся весенними каникулами. Время неуклонно движется вперёд, час за часом. Иначе говоря, в нынешнем составе классу осталось существовать около трёх месяцев.

Вот почему они дорожили этим моментом.

Но что именно они ценили? Как минимум, не друзей.

Нет, они ценили свою юность. Именно нынешние её моменты. Можно даже назвать всё это нарциссизмом.

Я пронаблюдал, проанализировал и сделал вывод. И зевнул.

Раз я думаю о такой ерунде, значит, я устал.

Выходные только закончились, а меня уже гнетёт земное тяготение.

Сбрасывая тяжесть с плеч, я покрутил головой.

Перед глазами проплывали знакомые лица оживлённо болтающих одноклассников. Некто с длинным хвостом волос пялился в окно.

Кавасаки в классе и почему-то кажется взволнованной. А с другой стороны, спокойной и неизменной.

Перед ней обнаружились девчонки, показывающие друг другу фото с поездки. И довольная Сагами среди них. Редкий случай – она совершенно не изменилась, несмотря на всё случившееся. Впрочем, меня это совершенно не волнует. Не хочу больше иметь с ней ничего общего. Никто в мой адрес не ругается (наверно, благодаря школьной поездке), и ладно.

Поездку не только компания Сагами обсуждала. Были в классе и другие, занятые ровно тем же.

Но вся эта болтовня в конце концов превратится в воспоминания и утонет в куче прочих воспоминаний. Они быстро нахлынут, стоит лишь взглянуть на фото, и столь же быстро сменятся другими.

И применимо это не только к самой поездке. Но и к этому самому её обсуждению, уверен.

Конечно, были в классе и те, кто всё понимал. Быть может, они и сами это уже заметили и просто понуждали себя веселиться.

Мало-помалу и все начнут вести себя так, словно ничего не замечают и не понимают.

Наверно, все они одинаковы.

Продолжая оглядывать класс, я обернулся назад.

Всё та же неизменная сцена.

– А потом мы рванули в Чибу, да? На линии Кейё уже вовсю к рождеству готовятся, я аж испугался. А реклама Диснейленда ваще какая-то двинутая!

Заявил играющийся со своими волосами Тобе. Столь же весёлый и энергичный, как и до поездки.

– Диснейленд своего не упустит!

– Точно.

Оука и Ямадо как обычно поддакивали ему.

– Диснейленд, да?

Подала голос Миура, поигрывая своими светлыми локонами. Будь она одной из тех девчонок, что стараются быть похожими на диснеевских принцесс, была бы поженственнее.

– Самое время…

С улыбкой во всю физиономию заявил Хаяма, пристроивший подбородок на руки. Слушающая их Юигахама, подпирая пальцем челюсть, подняла взгляд к потолку и заговорила, словно что-то припоминая.

– Кстати, я слышала, там открылся новый аттракцион.

Эбина скрестила руки и задумалась.

– Да? Который? Порой трудно понять… кто из них сверху, а кто снизу.

– Эбина, хватит.

Миура стукнула её по голове и улыбнулась.

В компании Хаямы всё как обычно.

И поняв это, я ощутил некоторое облегчение.

Это тот мир, которого они хотят. Застывший мир, который никогда не меняется.

Их мир когда-нибудь разложится и сгниёт. И не поручусь, что уже не начал. Быть может, его истинная форма именно такова.

Ни Хаяма, ни Эбина не пытаются на это повлиять.

И это правильно. Если они хотят, чтобы их отношения оставались такими же, как до поездки, им надо вести себя друг с другом по-прежнему. Но это также значит, что расстояние между мной и ними так и останется непреодолимым.

Тупо глазея на них, я вдруг встретился взглядом с Юигахамой.

– …

– …

Прошло всего несколько секунд, но мне показалось, куда больше. Мы словно испытывали друг друга взглядом. И я недовольно отвернулся.

Пристроил голову на левую руку и закрыл глаза. Но уши по-прежнему продолжали ловить чужой разговор.

– Ну так что? Давайте все в Диснейленд рванём!

– Да?

– Угу.

Ничего серьёзного в этом трёпе не было, но они всё продолжали болтать.

К общему смеху подключился и смех Юигахамы. Кажется, она потирала грудь, испытав облегчение.

…Но никакого второго дна в их разговоре и правда не было.

Было бы нехорошо, если бы они трепались, только чтобы поддержать настроение.

Быть может, они просто старательно обходят главный вопрос. Или разыгрывают спектакль, чтобы убедить себя, что после поездки ничего не изменилось.

Как бы то ни было, иметь друзей – это красиво. Поддерживать друг друга и защищать друг друга – это красиво. Они замечательно умеют делать вид, что ничего не было. Конечно же, это красиво.

В общем, формула складывается из самых простых элементов – быть в хороших отношениях равняется красота равняется поддерживать и защищать друг друга. Мда, как и следовало ожидать, с математикой у меня просто беда. Кстати, как утверждается в одной научной теории, законченные формулы тоже красивы. И я понимаю, почему. Есть некое чувство безопасности в истине, определённой навечно. Впрочем, если я буду так возбуждаться от математических формул, начну смахивать на извращенца от науки. Нет, всё-таки математика и наука отвратительны.

Лениво размышляя о пустяках, чтобы убить время, я приоткрыл глаза и взглянул на часы. Скоро звонок…

За дверью послышались шаги торопящегося не опоздать. Он явно спешил, хотя сами шаги казались лёгкими.

Дверь осторожно приоткрылась, и в класс заглянул Тоцука. Убедился, что всё в порядке, и вздохнул. Вытер пот со лба и посмотрел на часы.

– Ух, успел…

Он облегчённо кивнул и поприветствовал одноклассников, направляясь к своему месту. Должно быть, решил поутру потренироваться, потому что в его остановившемся на мне взгляде читалась усталость.

– Доброе утро, Хачиман.

– …Ага, доброе.

Поприветствовал я его, прочистив горло, чтобы не перенервничать. Но при всём своём спокойствии я всё же был на себя не похож. Впрочем, ответил как положено.

Тоцука молчал, озадаченно глядя на меня. Начавшие было подниматься руки застыли на полпути.

– …

– Что такое?

Тоцука махнул руками, словно не зная, куда их деть, и улыбнулся.

– Да ничего. Просто подумал, что ты нормально поздоровался.

– …

Я мысленно отмотал назад и прогнал в памяти все свои действия. И что тут необычного?

Переключился обратно и заговорил.

– А-а… Ну да, верно. Нормально. А ты что, тренировался с утречка?

– Угу. Так увлёкся, что про время забыл. А ты ещё от поездки не отошёл?

Я постарался припомнить, что было на обратном пути. В экспрессе я почти всю дорогу спал. Должно быть, это он и имеет в виду. Собственно, я не совсем спал, просто был не в настроении ни с кем разговаривать… В скверном настроении я был и не хотел показывать Тоцуке эту свою сторону, понимаете?

В общем, перед Тоцукой я хотел выглядеть крутым Хачиманом Хикигая. Что он там сказал?

– А, ну да, всё в порядке.

– Ясно. Это хорошо.

Улыбнулся он мне, и в ту же секунду зазвенел звонок. Тоцука махнул мне рукой и отправился на своё место. Я тоже по-доброму улыбнулся ему в ответ.

Верно, я совсем не устал. Точнее, гнетущую меня усталость только что как рукой сняло.

× × ×

Уроки текли один за другим, я начал ощущать вялость. И по привычке принялся считать оставшееся время.

Когда закончился второй классный час, закончился и мой обратный отсчёт.

Время вышло.

Я подхватил сумку, в которой не было ничего важного, и поднялся.

Все быстро покидали класс, спеша кто в клубы, кто домой. Мою спину кололи чьи-то взгляды, но я отмахнулся от них, захлопнув за собой дверь.

Коридор был полон атмосферы расслабленности. И в одну, и в другую сторону неспешно шествовали ученики. Несмотря на ленивую походку, останавливаться никто не собирался.

Я предпочёл держаться той стороны коридора, которая в тени и попрохладнее.

Спустился по лестнице в вестибюль и заметил, что народу тут не так много, как обычно. Наверно, у кого-то ещё классный час не кончился.

Пока я шёл к дверям, никто меня не окликал и никто ни о чём не спрашивал.

Теперь я мог бы переобуться и направиться на парковку за велосипедом. Сесть на него и двинуть домой. И очень быстро оказаться в тишине и безопасности.

Но тогда это был бы не я.

А я есть я. Самый обычный я. А значит, и вести себя я должен как обычно.

Я вышел и посмотрел на автомат с напитками. Пора переключать режим. Возьму, пожалуй, кофе. И опять же не «Аятака».

– …Горький же.

Я допил кофе и бросил пустую банку в урну. Во рту по-прежнему оставалась горечь. Наверно, даже если побегать решу, никуда она не денется.

Как обычно, ноги не хотели идти. И как обычно, усилием воли я заставил их шевелиться. На сей раз я направился в клуб другим путём, не так, как хожу обычно.

Когда поднимался по лестнице, на меня начали наваливаться беспокойные мысли, заставив вздохнуть.

Но через какое-то время я уже стоял перед клубной комнатой.

Глубоко вздохнул и взялся за ручку двери.

И услышал изнутри голоса. Слов было не разобрать, но девушки явно уже на месте.

Я распахнул дверь. Разговор сразу же прервался.

– …

Мы, все трое, молчали. Юкиносита с Юигахамой с удивлением смотрели на меня.

Они, наверно, решили, что раз я до сих пор не пришёл, не приду вообще. Отчасти они правы. Идти сюда мне совершенно не хотелось.

Упрямился я просто, вот и всё. Как упрямится человек, пострадавший от недоброжелательства и равнодушия окружающих.

Не хотел поступаться своим прошлым, своими поступками, своими убеждениями.

Я кивнул девушкам и прошёл на своё место.

Выдвинул стул, примостился на него и достал из сумки недочитанную книжку. Закладка в ней лежала на том же месте, что и до поездки.

Начал читать, и остановившееся было время снова пошло.

На столе лежал стёганый чехол от заварочного чайника. А ещё печеньки и шоколадки. Рядом стояли чайная чашка и кружка, над которыми поднимался парок.

В комнате было тепло и слегка пахло чаем. Должно быть, чайник только что вскипел.

Но тепло мало-помалу улетучивалось, я чётко это ощущал.

Юкиносита бросила на меня холодный, пронзающий взгляд.

– …Значит, всё-таки пришёл.

– Да, как видишь.

Небрежно ответил я и перелистнул страницу. Хотя и наполовину её не прочитал.

Юкиносита замолчала.

Юигахама украдкой посматривала на меня, но тоже молча, лишь время от времени поднося кружку с чаем ко рту.

Но атмосфера в комнате оставалась крайне неприятной. Меня словно молча спрашивали, зачем я пришёл.

Осуждающее молчание продолжалось.

Мой взгляд бегал по строчкам. Я откинулся на стуле и расслабил плечи, перелистывая страницы. Начинался тот неприятный этап, когда я невольно считаю страницы до конца книжки и минуты до момента, когда можно пойти домой.

Кто-то кашлянул, зашелестел одеждой, заёрзал на стуле.

Слышно было даже тиканье настенных часов.

И словно по команде Юигахама вздохнула и заговорила.

– Кстати, все ведут себя как обычно. Ну, это… все…

Она замялась, не договорив, словно здешняя мрачная атмосфера её раздавила. Но мы с Юкиноситой смотрели прямо на неё.

Надо полагать, она имела в виду Тобе, Эбину, Хаяму и даже Миуру.

Но она права. После поездки эта компания совсем не изменилась. С первого взгляда видно, что они по-прежнему в хороших отношениях.

– …Верно, я раз на них взглянул и сразу понял, что всё в порядке.

Не то чтобы я гордился тем, что сделал. Наверно, моё решение даже можно назвать худшим из всех возможных. Выручает то, что я ничего не поломал.

И потому всё это можно рассматривать как моё честное мнение.

– …Понятно. Значит, всё хорошо.

Сказала Юкиносита, скользнув кончиками пальцев по ободку своей чашки. Но по её выражению лица и устремлённому на поверхность чая взгляду чувствовалось, что не слишком-то мы её убедили.

Юигахама, словно собравшись с силами, искренне засмеялась, поглаживая свой пучок волос.

– Я имею в виду, я правда боялась, но тут не о чем беспокоиться. Все просто… обычные.

Но собранные силы моментально иссякли. Она мрачно опустила голову и пробормотала несколько слов напоследок.

– …Я больше не понимаю, о чём они думают.

Про кого это она? Я вздрогнул от мысли, что её слова затрагивают не только Хаяму с компанией.

Пока я молчал, заговорила Юкиносита.

– …Оно всегда так. Нам не дано понять, что думают другие.

От таких резких слов Юигахама замолчала. Кружка с чаем, которую она сжимала в руках, давно остыла.

Юкиносита продолжила, заметив, что её слова ранили Юигахаму.

– Даже если человек знает, что думает другой, поймёт он это или нет – вопрос отдельный.

Она протянула руку к чашке с чаем, от которой не отрывала глаз. Медленно и аккуратно допила остывший уже чай и осторожно, совершенно беззвучно поставила чашку на блюдце. Словно сейчас ей был ненавистен любой звук.

Наступившая тишина словно спрашивала меня. Насчёт смысла прозвучавших слов, конечно.

– Звучит резонно.

О чём тут думать, если всё очевидно? Юкиносита сказала совершенно верно, нет смысла придираться. Это и есть правда.

Я вздохнул и потянулся.

– Не надо так уж переживать. Думаю, лучше всего, если мы будем вести себя как обычно, верно?

Если мы хотим, чтобы ничего не менялось, нам и относиться к нашему окружению надо так же. Узы между людьми – штука хрупкая. Сложная комбинация внутренних и внешних факторов.

Юигахама медленно повторила за мной.

– Вести себя как обычно… да…

Она неуверенно кивнула, отнюдь не выглядя убеждённой.

Я тоже кивнул в ответ.

Это наше решение.

Нет, это моё решение.

Но ещё одна персона не спешила соглашаться. Юкино Юкиносита смотрела прямо на меня. И давя на меня этим взглядом, заговорила.

– Как обычно, да?..  Верно. Для тебя это обычно.

– …Верно.

Юкиносита вздохнула.

– …Ничего не изменится, да?

Кажется, я уже слышал эти слова. Но их смысл сейчас был иным. В них чувствовалась покорность и ощущение, будто что-то закончилось. И ни капли тепла.