Текст книги "Любовные тайны знаменитых"

Автор книги: Василий Веденеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Наташа

Недаром в народе говорят: свято место пусто не бывает! Любовь свята и, уходя, она непременно освобождает место для другой, новой. Тридцать первого декабря, в канун Нового, 1940 г., на рождественские каникулы – Эрих Мария был католиком, – писатель познакомился с русской красавицей, княжной Натальей Палей, племянницей царя Александра III: ее отец приходился родным братом русскому императору.

Ремарк тут же безоглядно и сильно влюбился. Ему нравились ее точеная фигурка, большие серые глаза, утонченная аристократическая грация. Ему было совершенно безразлично, что до него она уже дважды побывала замужем и оба раза совершенно неудачно: мужчины редко умеют по достоинству оценить те сокровища, которые им иногда слишком легко достаются! А Наташа оказалась истинным русским сокровищем.

– Единственное человеческое, нормальное лицо среди этих американских кукол и обезьян, – с раздражением часто говорил знакомым Ремарк после общения с американцами, изо всех сил пытавшимися втянуть его в пропаганду против Третьего рейха.

Но писатель хотел оставаться совершенно нейтральным и ни от кого ни в чем не зависеть. И во многом ему помогала и спасала от неприятностей его русская – бывшая великая княжна.

Правда, случалось, она показывала свой царский характер, и тогда он безуспешно пытался найти истину на дне бутылки, вспоминая старое латинское изречение: «Ин вини веритас, эрго бибамус!» Конечно же Эрих отлично понимал, что выпивка губит его талант, но ничего не мог с собой поделать.

После ссор с Натальей он заводил романы с другими красивыми женщинами, жена дико ревновала, устраивала скандалы, и тогда он узнал воочию, что такое неистовая русская натура.

– Я не желаю делить тебя ни с кем! – в исступлении кричала Наташа. – Слышишь, ни с кем!

Однако этого никак не получалось. Он пил, не мог писать, мучился, любил ее без памяти, изменял ей и тут… закончилась долгая и страшная война. Как по волшебству, прекратились головокружения и боли в сердце, перестало тянуть к бутылке и вернулось долгожданное вдохновение. Он начал работать над другим своим знаменитым романом – «Время жить и время умирать».

Вскоре совершенно неожиданно раздался телефонный звонок. Ремарк снял трубку и услышал в наушнике чуть хрипловатый голос Марлен, разом перевернувший ему душу.

– Я в Нью-Йорке, – буднично, словно они расстались только вчера, сообщила она. – Жить в Париже с Габеном больше просто невозможно, и я предлагаю тебе попробовать начать все сначала.

Ха, неужели она думает, это ему нужно и вообще так просто сделать? Слишком многое изменилось в жизни, и слишком многое сама жизнь успела изменить в них с того памятного дня тридцать седьмого, когда они впервые встретились на пляже Лидо в Венеции.

– Хотелось бы увидеться с тобой, – призывно проворковала она и… Ремарк не устоял.

Биографы Эриха Марии и биографы Марлен отмечают: бывшие любовники провели вместе всего одну ночь. Что это была за ночь, можно себе только представить. И об этой ночи узнала Наташа.

– Ты не представляешь, – устало объяснил ей Ремарк. – Мы расстались полностью разочарованные и крайне недовольные друг другом. Пойми, это совсем не свадьба, а просто запоздалые поминки.

– Сколько их еще будет? – зло спросила его русская любовь. – Мне надоело! У тебя то пьянка, то бесконечная череда женщин. Я ухожу!

Однако она осталась, поскольку сильно любила его, и за это ему приходилось сполна расплачиваться своей свободой. Ее любовь оказалась совершенно безумной, сладкой, прекрасной и губительной для писателя – он попал в полную зависимость от Наташи, и даже изменяя ей с другими женщинами, продолжал думать о ней же.

Это очень тяготило непривычного к подобным отношениям Ремарка, поэтому они то жили вместе, то разлетались в разные стороны: один – в Париж, другая – в Нью-Йорк. Все стало стальным и в то же время очень хрупким…

Полетт

Весна пятьдесят первого года оказалась для Ремарка знаменательной и поворотной – он наконец нашел любовь на всю оставшуюся жизнь. Конечно же, сам он об этом не подозревал, когда случайно познакомился с интересной женщиной и пригласил ее поужинать в ресторане.

Всемирно известному писателю уже исполнилось пятьдесят три, она была на двенадцать лет моложе.

– Сначала я танцевала в кабаре, – рассказывала о себе за обедом Полетт, – потом двинулась покорять Голливуд, и этому немало способствовал мой муж.

– И кто был вашим мужем?

– Чарли Чаплин. Я снималась у него в фильмах «Новые времена» и «Великий диктатор». Но он действительно диктатор, поэтому мы расстались.

Годдар считали одной из самых красивых актрис Голливуда, и стареющий, уставший от славы, завоевавший мировую известность писатель не устоял перед ее обаянием и красотой: на прощанье она подарила ему свое фото. Потом они встретились вновь, и однажды он пригласил Полетт провести вечер у него. Она осталась на ночь, а потом оказалось, что расстаться они уже больше не могут.

Годцар подарила Ремарку то, о чем он так долго мечтал – тепло, ласку, заботу, восхищение его талантом. Она искренне ценила его и уважала.

Полетт стала последней любовью великого прозаика и прожила вместе с ним два десятка лет. Именно в период любви к ней он написал «Жизнь взаймы» и «Черный обелиск».

Когда его сердце перестало биться, рядом была верная Полетт Годдар…

Женщина с Олимпа

Женщиной с Олимпа греческие журналисты, а за ними и коллеги из многих стран нередко называли обладавшую поистине божественным голосом греческую певицу Марию Каллас. Меломаны буквально сходили с ума от восторга, слушая в ее исполнении арии из знаменитых опер «Медея», «Аида», «Норма», «Тоска», «Мадам Баттерфляй».

Опера – это практически всегда трагедия с прекрасной музыкой. Трагедия на сцене известных театров, поставленная известными режиссерами и оформленная известными художниками, на музыку и по либретто известных авторов. Оперы писали Чайковский, Верди, Россини, декорации к оперным спектаклям писали Врубель, Коровин, Васнецов.

Как ни странно, за редким исключением и судьбы многих великих оперных певцов тоже складывались трагично. Многие, потеряв голос, умирали в нищете, многие пережили роковые любовные увлечения. Мария Каллас не стала исключением – в ее жизни, полной громкой славы и творческих успехов, было двое мужчин, каждого из которых она беззаветно любила, но в конце концов осталась одинокой…

Почти как Ромео и Джульетта

Мария родилась в начале прошлого, XX века и… в Соединенных Штатах Америки, а совсем не в Греции или где-то на Балканах, как долгое время полагали множество ее поклонников, считавших голос оперной певицы неповторимым. В сущности так оно и есть: повторить голос кого-либо из весьма известных исполнителей просто невозможно, а «великие» голоса родятся крайне редко. Зато весь мир помнит их долго. Взять хотя бы для примера того же Энрике Карузо или Федора Шаляпина.

Подлинная фамилия Марии – совсем не Каллас, а Калогеропулос. Ее родители были греческими эмигрантами, и отец занимался небольшим фармацевтическим бизнесом: он держал аптеку.

Однако длинное имя Калогеропулос для суперанглизированных и слишком деловых Штатов чересчур длинно и непривычно. Поэтому Калогеропулосы поневоле превратились в Калласов – значительно короче и привычней для американского уха, от которого по большому счету полностью зависел бизнес главы семейства и, следовательно, процветание эмигрантов.

К несчастью, даже превратившись в Калласа, отец Марии не сумел пережить обрушившиеся на Штаты времена Великой депрессии и разорился в ее начале.

– В этой стране нам больше делать нечего! – решительно сказала мать Марии. – Девочку нужно отсюда увозить.

– Все еще наладится, – попытался возразить отец.

– Когда? – прямо поставила вопрос мать. – До того счастливого момента мы передохнем с голоду!

– Куда же ехать?

– В Афины!

Там родилась мать Марии, и потому она была уверена, что как-нибудь да удастся пристроиться на родине. Действительно, удалось, несмотря на то что вся Европа переживала ничуть не лучшие времена, чем Америка.

В тот период Мария была толстой, не очень привлекательной внешне девочкой, но зато у нее обнаружились явные музыкальные способности и неплохой голос. Мать настояла, чтобы она занималась музыкой и училась основам вокала.

Мария Каллас, как говорят американцы, «селф мэйд мэн» – человек, сделавший себя сам! Она всего добилась собственным нелегким трудом, упорно преодолевая любые препятствия, возникавшие на ее пути.

– Эта толстая девчонка никогда не станет настоящей певицей, – однажды сказала о Марии ее учительница музыки в Греции, когда услышала, что девушка хочет профессионально заниматься пением.

К счастью, она ошиблась. Мария Каллас стала «Женщиной с Олимпа».

Свою первую любовь Мария встретила, когда ей исполнилось двадцать четыре года. Многие ее биографы на Западе считают весьма символичным, что знакомство Каллас с Джованни Баттистой Мангени произошло в прославленном Шекспиром городе, в Вероне – как известно, именно там разворачивалось действие знаменитой трагедии великого драматурга «Ромео и Джульетта». Трагедии любви.

Но Мария и Джованни видели в таком совпадении только счастливую примету: значит, они станут любить друг друга всю жизнь, до самой смерти, как шекспировские герои. И у них тоже столь же чистая, сильная, светлая и всепобеждающая любовь!

Позднее в своих мемуарах Мария Каллас прямо писала: любовь к Джованни у нее возникла чуть ли не с первого взгляда, и она сразу поняла – перед ней тот человек, которого она искала всю жизнь. Правда, можно ли столь категорично говорить о долгих поисках, еще не достигнув и четверти века? Однако не нужно забывать: мемуары писала пожилая, уже много пережившая женщина, воспринимавшая собственное прошлое сквозь призму приносивших забытое очарование воспоминаний.

Мало того, Мария признавалась – если бы возлюбленный захотел, она немедленно без всяких колебаний оставила бы сцену, перестала петь и вообще навсегда забыла про музыку. Тогда для нее куда важнее казалось сохранить любовь Мангени, чем достичь очередного профессионального триумфа. И вновь придется напомнить, что это сказано не тогда, много лет назад, в Вероне, при первом знакомстве с Джованни Баттистой, а спустя чуть ли не полвека.

О, Вильям Шекспир, наверное, оказался великим провидцем. Или, может быть, его дух, незримо витавший в древней Вероне, продолжал оказывать мистическое влияние на влюбленных? Случилось так, что против свадьбы Марии и Джованни выступили как семья невесты, так и семья жениха – почти все так же, как у Ромео и Джульетты. Единственное – между семьями никогда не существовало смертельной вражды.

– Как можно выходить замуж за человека, который старше тебя на тридцать лет? – патетически воздевая руки к небу, вопрошала мать Марии, в тщетной надежде образумить дочь. – Ты вообще думаешь, что творишь, собираясь с ним под венец?

– Ты, наверное, хочешь, чтобы наша семья вскоре разорилась? – вкрадчиво вопрошал отец Джованни, являвшийся главой крепкого семейного бизнеса, приносившего семье Мангени миллионы. – Ты решил все пустить по ветру, забросить дела и всю оставшуюся жизнь ездить за этой бомбой по свету?

Мария была тогда очень полной, но Джованни это совершенно не смущало: его очаровывал ее голос, он любил саму Марию. И бракосочетание все-таки состоялось!

Оно прошло в той же Вероне, которую влюбленная пара считала для себя счастливым городом. Слава богу, дух великого драматурга не преподнес никаких сюрпризов в стиле бессмертной трагедии: никто никого не убил и вообще никто не умер, когда Мария и Джованни венчались. Зато родственники отметили свадьбу по-своему и по-своему выразили молодым собственное крайнее неудовольствие и суровое осуждение – никто из них на бракосочетание не приехал. Ни с той, ни с другой стороны!

Муж буквально боготворил Марию, поэтому они оба не слишком огорчились из-за выходки родни.

Певица проявила незаурядную волю и села на строжайшую диету – ради любимого, – и ей удалось значительно похудеть. Она теперь заказывала модные туалеты у самых престижных кутюрье. Джованни, как ребенок, радовался ее блестящему дебюту в знаменитом миланском оперном театре «Ла Скала», но вот детей в семье не было.

Почему? Так решили сами супруги: Джованни серьезно сказал, что это может помешать карьере Марии как оперной певицы.

– Ребенок – это неизбежный долгий перерыв в выступлениях и гастролях, – рассуждал он. – Тебя забудут за это время, и многое придется начинать опять с нуля.

Женщина с Олимпа согласилась с любимым, возможно, именно тогда она сделала роковую ошибку в своей жизни…

«…Над водами Эгейского моря»

Случилось так – или это специально подстроила вечно подкарауливающая людей коварная судьба? – что в пятидесятых годах прошлого, XX в., знаменитая оперная певица получила приглашение погостить и совершить круиз по Эгейскому морю на принадлежавшем мультимиллионеру Аристотелю Онассису суперкорабле «Кристина», получившем свое имя в честь его дочери.

Это был невероятно роскошный пятипалубный корабль-дворец, плавучая мечта из сказок «Тысячи и одной ночи», воплощенная в реальность разбогатевшим на поставках нефти в Европу во время Второй мировой войны Аристотелем Онассисом. Всегда считалось, что у супербогатого грека имелось все, о чем только он мог пожелать. Но, как оказалось, не все!

Вероятно, Аристотель Онассис, как до него многие из вышедших из самых низов и пробившихся на самый верх путем отчаянных финансовых махинаций и рискованных спекуляций нуворишей, страдал от отсутствия признания в высшем обществе. Поэтому, как иногда говорят американцы, старательно «коллекционировал знаменитостей», приглашая на свою сверхроскошную яхту известных политиков с мировыми именами, кинодив из Голливуда, прославленных актеров и спортсменов, представителей знати и богемы. Так получила приглашение на «Кристину» и знаменитая греческая певица Мария Каллас.

– Это был рок! – сказала потом Мария об этом путешествии в своих мемуарах.

Действительно, встреча с Онассисом оказалась для нее, да и для него тоже, роковой. Они оба даже не заметили, как между ними проскочила искра и зажгла в их душах огонь сумасшедшей любви. Сойдя на берег, они немедленно назначили свидание друг другу.

– Когда мы увидимся? – нетерпеливо спросил Онассис.

– Послезавтра, – ответила Мария.

– Невозможно так долго ждать! Завтра вечером! – как отрубил всегда и во всем отличавшийся решительностью Аристотель.

И они встретились. Затем их встречи, – вернее, тайные свидания, – стали регулярно продолжаться, хотя некоторые из тех, кто оказался посвящен в тайну Марии и Аристотеля, полагали: неожиданно возникшая страсть исчерпает сама себя, и довольно скоро! Онассис, казалось, совершенно не способен на длительные любовные связи, его без конца тянуло «попробовать нечто новенькое», как любил выражаться он сам. Но тут все получилось иначе.

Как ни удивительно, но ни Джованни Баттиста, ни жена Онассиса красавица Тина поначалу не разглядели никакой опасности, не почуяли ее, не поняли, что присутствуют при начале любви двух очень незаурядных людей.

– Это просто небольшое приключение в духе Аристотеля, – с улыбкой заметила однажды красавица Тина. – Он всегда считался завзятым сердцеедом.

– Мимолетное увлечение Марии, – вторил ей Джованни Мангени. – Она быстро остынет.

О, как страшно он ошибался. В этом несчастному обманутому мужу пришлось убедиться довольно скоро. У знаменитой певицы был довольно прямой, открытый характер, к тому же она считала невозможным обманывать и держать в неведении относительно происходящих в ее жизни перемен самого близкого ей человека, каким она по-прежнему продолжала считать Джованни.

– Нам нужно поговорить о будущем, – сказала она ему и прямо выложила, что разведется с ним, поскольку без ума от Аристотеля Онассиса.

Для Джованни это стало неожиданным ударом, однако он стоически выдержал его и скрепя сердце согласился начать бракоразводный процесс. Он был тяжелым и разорительным для Марии, но супруги все же расстались.

В отличие от прославленной, известной всему миру оперной дивы, корабельный магнат не торопился разводиться и оставлять семью, которая являлась для него залогом стабильности в жизни и серьезно подпитывала его авторитет в кругах большого бизнеса по обе стороны океана. Еще бы, ведь женой Онассиса была дочь крупнейшего бизнесмена Греции Ставроса Ливаноса, тесно связанного с судостроительным бизнесом и являвшегося одним из немногих людей в мире, имевших собственный флот.

Аристотель, конечно, имел авантюрный характер, но не до такой степени, чтобы окончательно потерять голову. Однако расстаться с Марией оказалось выше его сил. Тогда бракоразводный процесс возбудила жена Онассиса – Тина. В 1960 г. она разошлась с мужем.

– Судьба решит все сама, – эти слова приписывают бывшей жене Аристотеля. Якобы она так сказала после развода.

Как знать, возможно, Тина Ливанос в чем-то невольно стала провидицей? Оставив мужа, Мария Каллас оказалась словно без ангела-хранителя, и на нее обрушивались одно за другим разные несчастья. Самое страшное произошло в декабре 1961 г. – тогда они уже сошлись с Аристотелем, и он устраивал ей роскошные премьеры в разных знаменитых театрах мира.

Мария пела в тот вечер в «Медее», которую давали в прославленном миланском оперном театре «Ла Скала». Привычно посмотрев на ложу, где обычно сидел Аристотель, она с ужасом увидела: его там нет!

Онассис опять «захотел чего-то новенького», и Мария от пережитого стресса внезапно потеряла голос. А без голоса она оказалась совершенно не нужной Аристотелю – зачем ему райская птица, не умеющая чарующе петь? Где теперь слава и всемирная известность Марии, которые для него тоже стали своеобразным капиталом? Он все на свете стремился превратить в деньги, в прибыль.

У Аристотеля в то время действительно появились новые увлечения. Сначала он настойчиво ухаживал за близкой родственницей жены американского президента Кеннеди княгиней Ли Радзивилл, потом за вдовой самого Кеннеди Джеки, а в октябре 1968 года женился на ней. Самым оскорбительным для Марии во всей этой истории стало то, что свой медовый месяц молодожены провели на острове Скорпион.

А ведь когда-то в самый разгар их любовных отношений Аристотель говорил ей:

– Хочешь, я подарю тебе собственный остров? Например, Скорпион? Представляешь, владеть собственным островом!

Она прекрасно представляла, у нее с детства было развитое воображение. Но Мария не знала, что, уговаривая Джеки Кеннеди выйти за него замуж, Онассис и ей тоже обещал подарить этот остров! Испытанный прием, отлично отработанный им на многих знаменитых женщинах, прошедших через его постель.

Каллас поневоле пришлось оставить оперную сцену. Она снялась в фильме Паоло Пазолини «Медея», но прежняя слава уже ушла от нее. Зато неожиданным образом вернулась прежняя любовь – Онассис постарел и жаждал, чтобы Мария стала его законной супругой. Но осуществить свои планы не успел: в марте 1975 г. его призвал Господь.

Несмотря ни на что, Мария продолжала его любить. Всегда. Даже когда он женился на другой женщине или любил других, она по-прежнему любила его.

Любовь к Аристотелю Каллас пронесла до последнего вздоха. Она пережила своего любовника на два года и, умирая, завещала, чтобы ее кремировали, а потом прах развеяли над водами Эгейского моря.

Там, где когда-то она гостила на яхте «Кристина». Там, где она когда-то познакомилась с Аристотелем и полюбила его.

Голос

В Америке очень любят давать прозвища, особенно своим кумирам, чтобы всем в разговорах сразу же становилось понятно, о ком именно идет речь. Еще до Второй мировой войны одного из самых знаменитых певцов, обладателя поистине бархатного баритона, десятки лет звучавшего с эстрады, – Фрэнка Синатру – прозвали Голосом.

После его кончины средства массовой информации практически всего мира почти единодушно признали его «лучшим эстрадным певцом XX столетия».

Вместе с тем о Синатре не раз говорили и писали, что он тесно связан с заправилами криминального мира Соединенных Штатов и близок к боссам мафии. Якобы именно он являлся связным между будущим президентом США Джоном Кеннеди, впоследствии застреленным в Далласе, и главарями знаменитых чикагских «семей», поддержавших Кеннеди на выборах своими деньгами и возможностью оказывать немалое давление на политиков и избирателей. Однако это дела политические, а для нас в настоящее время куда более интересны дела амурные, в которых Синатра также считался непревзойденным специалистом.

Многие биографы певца, специалисты по истории эстрадного искусства и кинематографии США отмечают, что Синатра считался знаменитым донжуаном своего времени. Рассказать обо всех его многочисленных любовных похождениях и приключениях просто невозможно. Однако общепризнанным является тот факт, что у Фрэнка оказались «в активе» не менее знаменитые, чем он сам, любовницы и совсем простые женщины, которым он уделял ничуть не меньше внимания…