Текст книги "Амурные увлечения вождей"

Автор книги: Василий Веденеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

«Валькирия революции»

Так раньше довольно часто выспренно именовали профессиональную революционерку Александру Михайловну Коллонтай. Она была широко известна своими шокирующими публику и весьма скандальными выступлениями в печати, а также высказываниями относительно сексуальной раскрепощенности и эмансипированное™ современной женщины. Особенно женщины в новом социалистическом государстве, где победил и установил свою диктатуру пролетариат. А также первым гражданским браком, заключенным ею в молодой Советской республике с краскомом и председателем, как тогда принято было говорить, «самого надежного оплота революции» Центробалта, молодым красавцем матросом Павлом Дыбенко. Это был необычайно бурный и трагический роман, привлекший к себе внимание не только в Стране советов, но и за рубежом.

Дело в том, что Александра Коллонтай – первая советская женщина-дипломат. Пожалуй, она стала первой женщиной-дипломатом в мире вообще, последовательно представляя интересы Советского Союза в странах Латинской Америки и Скандинавии.

О ее роковом романе с Павлом Дыбенко писали и ранее, но многие страницы их далеко не простых отношений до последнего времени оставались неизвестными широкой публике. Теперь, когда большинства участников тех давних событий уже нет в живых, стало возможным рассказать о многом из того, что долго скрывали архивы…

«Комиссар призрения»

В революционную антисамодержавную социалистическую деятельность Александру Михайловну Коллонтай вовлекли еще в ранней юности. Трудно определенно сказать, что именно смогло привлечь в этом политическом направлении дочь весьма обеспеченного и занимавшего ответственные посты при самодержавии царского генерала. Хорошо образованная девушка, видимо, начиталась определенного сорта литературы, пропиталась и увлеклась идеалистическими грезами о «построении царствия небесного на земле», некоем новом обществе, похожем на рай, но рай чисто социалистический. И с головой кинулась в этот мутный омут, решительно порвав с семьей.

Вполне естественно, Александра Коллонтай увлекалась идеями Николая Гавриловича Чернышевского – кумира молодежи того времени. Кроме того, сыграло свою роль и личное знакомство с Плехановым, подписывавшим свои работы псевдонимом Бельтов, – он тоже был из достаточно обеспеченной дворянской среды.

Помимо Плеханова дворянская и генеральская дочь отлично и довольно близко лично знала Владимира Ульянова-Ленина, Льва Троцкого (Бронштейна), Иосифа Сталина (Джугашвили) и многих других видных деятелей российской социал-демократии конца XIX – начала XX в. Как в стане непримиримых большевиков, так и в интеллигентской среде меньшевиков, активных эсеров и представителей прочих партий.

В то же время сотрудники зарубежных политических полиций – Александра Михайловна не раз уезжала в эмиграцию, – наблюдавшие за ней довольно пристально и даже иногда принудительно высылавшие ее за пределы своих государств, неоднократно отмечали в своих секретных донесениях: «Происходящая из аристократической среды русская революционерка Коллонтай Александра является ярой сторонницей всемерной эмансипации женщин и сама является дамой, весьма подверженной многим пагубным страстям в половой сфере. Зачастую она имеет весьма сомнительные интимные связи и совершенно не отличается особенной разборчивостью в них».

Такая характеристика абсолютно беспристрастных зарубежных полицейских чиновников говорит очень о многом. Она совершенно по-иному и с неожиданной стороны начинает освещать усердно созданный советской пропагандой образ «валькирии революции», невольно вызывая вопрос: все ли было в порядке у этой пресловутой «валькирии» в сексуально-психологическом отношении?

После октября 1917 г., когда большевики захватили власть в России, Александра Коллонтай получила полную возможность открыто и постоянно пропагандировать собственные идеи и взгляды, в том числе относительно абсолютной половой раскрепощенности женщин, к которой, по всей вероятности, она стремилась всю жизнь и сама. «Вступить в близость с мужчиной должно стать так же просто для женщины новой России, как выпить стакан воды», – неустанно писала и повторяла она, видимо, совершенно искренне считая, что этим действительно всемерно помогает раскрепощению женщин социалистического пролетарского государства.

В октябре 1917 г. Александра Михайловна Коллонтай, уже отметившая свое сорокапятилетие, вошла в состав нового, революционного правительства.

– Она проверенный товарищ, – обмакивая перо в чернильницу, сказал о Коллонтай Владимир Ульянов-Ленин. – Мы назначим ее на один из постов народных комиссаров. Нужно постараться направить ее кипучую энергию в полезное нам русло!

И новый предсовнаркома подписал декрет о назначении Александры Михайловны Коллонтай народным комиссаром призрения. В современном понимании этот комиссариат выполнял функции, весьма схожие с функциями социального обеспечения.

Практически в тот же период произошло знакомство Коллонтай с рослым и чернявым красавцем матросом, председателем Центробалта Павлом Дыбенко, уроженцем Тамбовщины.

«Красный роман» – как не раз впоследствии называли связь между Павлом Дыбенко и Александрой Коллонтай и в Стране Советов и за рубежом, – развивался крайне бурно, на глазах у всех известных революционных деятелей того времени и очень у многих вызывал откровенное недоумение. Словно специально подтверждая данную ей зарубежной политической полицией характеристику, Александра Михайловна феноменально быстро сошлась с человеком, с которым, по мнению многих из современников, у нее просто не могло быть совершенно ничего общего.

Дыбенко имел всего три класса образования и в своей революционности всемерно поощрял дикие расправы над морскими офицерами, которые вполне могли оказать помощь новому красному флоту, взяв на себя командование им. Но офицерам, дабы не тратить патроны, просто проламывали черепа кувалдами, и «братва», вскинув на плечо винтовки, покидала боевые корабли, сходя на берег «делать революцию», а заодно громить винные склады.

Павел Дыбенко был моложе своей возлюбленной на семнадцать лет и, став наркомом Военно-морского флота, через некоторое время с позором лишился своего нового высокого поста, доверенного ему большевиками как бывшему председателю Центробалта. Лишился из-за полного развала дисциплины на флоте и поощрения разгульного пьянства. Большевикам тоже требовались боеспособные, готовые их защищать военно-морские силы, а не скопище алкоголиков в трюмах, кубриках и бывших офицерских каютах. Что могло возникнуть общего между по-европейски образованной Коллонтай и откровенно дремучим Дыбенко? Сексуальная страсть самца и самки? Трудно ответить на этот вопрос вполне определенно: не зря говорят, любви все возрасты покорны. Тем не менее принято считать – скандальный «красный роман» привел к тому, что между Коллонтай и Дыбенко был заключен первый гражданский брак в Советской России.

Измена и разрыв

Вполне понятно, что в обстановке революции и начавшейся вскоре Гражданской войны Коллонтай и Дыбенко просто не имели возможности постоянно находиться вместе: волей-неволей им приходилось подолгу жить в разлуке. Александра Михайловна трудилась в Совнаркоме, а Дыбенко находился на фронтах. В этот период из-под пера Коллонтай, а писала она весьма бойко, одна за другой выходили посвященные вопросам взаимоотношения полов, «социалистической семьи и брака», а также чисто сексуальных отношений книги и брошюры типа: «Работница-мать», «Новая мораль», «Любовь пчел трудовых» и многие другие. Александра Михайловна оказалась весьма плодовитым автором. Ярая поборница эмансипации, она стремилась доказать, видимо, и себе и другим, что необходимо всемерно стараться избавляться от любовной страсти, порабощающей индивидуума.

Тем временем жизнь страны стала входить в более наименее нормальную колею, закончилась Гражданская война, и тут Коллонтай поджидал неожиданный удар в самое сердце. Как оказалось, сама автор популярных книжек избежать страстей не смогла, и ей довелось до дна испить полную чашу горьких страданий: она узнала, что ее молодой муж, красавец матрос, лихо изменял ей с другой женщиной. Более молодой, привлекательной и даже красивой!

Как вскоре выяснилось, вопреки всем утверждениям Коллонтай в ее многочисленных книжках и брошюрах, ревность, измены и страдания оказались присущи и новому социалистическому строю, а не остались, словно ненужный хлам, в проклятом большевиками самодержавно-буржуазном обществе. Это Александра Михайловна сполна испытала на себе, но старалась не подавать виду:

– Ревновать к этой? – презрительно щурилась она. – Какая глупость! Все идет от недостатка ума и воспитания.

Возможно, в глубине души она лелеяла надежду, что Дыбенко одумается, вернется к ней? Но Павел не на шутку увлекся молодой красивой любовницей, и решительное объяснение стало просто неизбежным: любовная драма вновь происходила практически на глазах всего красного бомонда.

Супруги объяснились летом 1922 г. Дыбенко тогда продолжал служить в Красной Армии и занимал пост командующего корпусом стрелков, расквартированным под Одессой. Сам он покинуть часть не мог, поэтому предложил Коллонтай приехать к нему. И она отправилась в путешествие на юг.

Пользуясь правами высокопоставленного красного командира, Павел Дыбенко занял под свою резиденцию роскошный большой особняк в дачной местности на берегу моря. Особняк реквизировали у какого-то буржуя, судьба которого Дыбенко совершенно не волновала.

Вокруг особняка раскинулся роскошный сад, там источали тонкий аромат кусты великолепных роз редких сортов. Именно в саду, среди роз, и произошло решительное объяснение теперь уже, по сути, бывших гражданских мужа и жены и, по всей вероятности, когда-то пылких любовников. Павел пытался вяло оправдываться, Коллонтай нападала безжалостно и очень резко. После разговора она направилась в особняк, а Дыбенко остался в саду.

Уже поднимаясь по ступеням – она твердо решила утром уехать! – Александра Михайловна вдруг услышала в саду выстрел и опрометью кинулась назад. Как оказалось, после резкого объяснения с ней Дыбенко предпринял попытку самоубийства, выстрелив в себя из служебного револьвера. Рана оказалась не смертельной, и Дыбенко остался жив и даже вновь вернулся в строй.

Однако его поступок произвел огромное впечатление на Коллонтай, хотя они и расстались. Стоит сказать, что попытка самоубийства Дыбенко была зорко подмечена еще одним человеком – Иосифом Виссарионовичем Сталиным. Но будущий вождь всех народов до поры молчал, воздерживаясь от каких-либо комментариев.

Как уже говорилось, бурный красный роман закончился трагически и супруги разошлись. Дыбенко вскоре женился на молодой и красивой любовнице, но потом разошелся и с ней. Коллонтай замуж не вышла. Узнав о разводе Павла, она сказала:

– Я знала, что так и будет!

Коллонтай с головой ушла в работу, заглушая ею боль сердечных ран. Она занималась общественной и политической деятельностью, а затем большевистская партия использовала ее в сфере дипломатической. Коллонтай уехала представлять интересы Советского Союза в Мексике, затем в Норвегии, а после очень продолжительное время работала в Швеции.

Оттуда она направила лично вождю всех трудящихся товарищу Сталину, который в тот период уже стал полновластным хозяином в стране, собственноручно написанное заявление. В нем полпред Советского Союза просила вождя более никогда, нигде и ни при каких обстоятельствах не смешивать имени Коллонтай и ее бывшего супруга Дыбенко.

Прочитав это письмо полпреда, Сталин прищурился, раскурил трубку и отложил бумагу в отдельную стопку на краю стола: кто знает, что именно он задумал в тот момент?

Но судьба подарила бывшим супругам еще одну встречу, которая произошла в Норвегии. Полпред Советского Союза Александра Коллонтай с большим трудом сумела получить визу для Павла Дыбенко, которого на Западе считали – и, видимо, совсем не без веских оснований – крайне одиозной личностью и ярым революционным экстремистом, способным на любые поступки, в том числе и попытки «экспорта революции». Тем не менее визу все же дали и разрешили пребывание Дыбенко в Осло в течение месяца.

Он приехал к бывшей супруге, но отношения между ними более так и не наладились.

– Пожалуй, я отправлюсь обратно, – однажды утром скучно сказал Павел и пошел собирать вещи. Она его не удерживала, хотя месяц еще не закончился. Между ними уже все было кончено.

Позже с иногда присущей ему грубоватой прямотой Сталин на одном из важных совещаний подошел к Дыбенко и в лоб спросил:

– Ты, говорят, разошелся с Коллонтай?

– Да, так получилось, Иосиф Виссарионович, – начал оправдываться Дыбенко.

– Ну и дурак! Большую глупость сделал, – не слушая объяснений оборвал его вождь и, обдав облаком дыма из своей знаменитой трубки, удалился, не удостоив дальнейшей беседы.

Это считалось в Кремле весьма дурным знаком. Но Дыбенко после этого еще довольно долго служил в Красной армии. Он командовал войсками Среднеазиатского и Ленинградского военных округов. Кавалер трех орденов Красного Знамени, в год своего пятидесятилетия в 1938 г. он был арестован, а в 1939 г. – расстрелян. Где его могила, неизвестно.

Героиня красного романа на четырнадцать лет пережила своего мужа. Многие эксперты-историки полагают, что она, несмотря ни на что, до конца своей жизни сохранила самые теплые чувства к Павлу Дыбенко и страстно мечтала хоть как-нибудь, но отомстить Сталину за гибель бывшего супруга. Но чувства свои, наученная годами конспирации, умело скрывала.

Сталин ее не слишком жаловал. В марте 1945 г., когда Коллонтай уже перевалило за семьдесят, ее отозвали в Москву, где она находилась фактически под домашним арестом. Скончалась Александра Михайловна, немного не дожив до восьмидесяти лет, 9 марта 1952 г. Ее похоронили на Новодевичьем кладбище, рядом с могилой первого наркоминдел Советской России Георгия Чичерина.

Кто вы, Саддам Хусейн?

Имя диктатора исламского Ирака, бывшего бессменного лидера этой страны Саддама Хусейна, по-прежнему продолжает вызывать повышенный интерес. Еще бы: загадочная, полная тайн личность, загадочная судьба, множество постоянно гуляющих по всему миру и разным агентствам средств массовой информации легенд и слухов.

Например, известно, что жестокий, не терпевший ни в чем, даже внутри собственной семьи, конкуренции иракский диктатор в свое время приказал офицерам личной контрразведки «для примера остальным» зверски расправиться со своим старшим сыном Удеем. Саддам видел в нем не только бунтовщика и смутьяна, смело выступавшего против неограниченной власти отца, но в будущем, вполне вероятно, более удачливого соперника в борьбе за верховную власть в стране. Однако опричники диктатора на этот раз сплоховали: попытка убийства не удалась, и Удей остался жив, но его парализовало ниже пояса.

– О Аллах! Разве я желал этого? – узнав о неудачном покушении, патетически воскликнул Хусейн. – Видит Бог, как мне тяжко переносить страдания сына, навсегда оставшегося калекой. Лучше бы он сразу умер! Так облегчилась бы и его участь, и моя!

Это говорил после устроенного по его же указке покушения «любящий отец» ставшего калекой сына.

Как удалось установить разведчикам и представителям средств массовой информации, знаменитые поцелуи Хусейна в плечо возникли в связи с постоянным паническим страхом Саддама подхватить какую-нибудь заразу, целуясь в губы, – в этом отношении бывший советский лидер Л.И. Брежнев оказался значительно отважнее иракского диктатора и смело лобзал подряд всех иностранных гостей и отечественных соратников…

Откровения любовницы

За несколько месяцев до вторжения американцев в Ирак корреспонденты канала «Эй-би-си» сумели встретиться в Ливане с временно находившейся там на нелегальном положении, скрывавшейся от агентов разведки Хусейна бывшей многолетней любовницей диктатора Парисулой Лампсос, тайно вывезенной из страны группой противников режима. Она согласилась дать представителям канала короткое интервью.

Предваряя то, что Парисула поведала корреспондентам популярного западного телеканала, стоит сказать о мнении ряда серьезных зарубежных экспертов, занимающихся вопросами изучения деятельности спецслужб разных стран и комментирующих их действия и последствия проведенных операций, проводя их всесторонний и беспристрастный анализ. По мнению многих из них, Лампсос либо являлась очень удачно внедренным специалистами из ЦРУ в ближайшее окружение Саддама хорошо подготовленным секс-агентом, сумевшим со временем занять самое близкое к диктатору положение, либо Парисулу сумели завербовать в качестве агента, когда ее отношения с Саддамом дали первую серьезную трещину и женщина поняла: с ней в любой момент может произойти то же самое, что с несчастным Удеем. А потом ее высокопоставленный любовник только горестно воскликнет:

– О Аллах! На все Твоя воля…

Косвенно мнение экспертов подтверждается тем фактом, что после интервью Парисула Лампсос немедленно скрылась в неизвестном направлении и следы ее быстро затерялись среди бесконечных дорог мира. С ее стороны бояться мести со стороны самолюбивого Хусейна вполне естественно, но вот бесследно потеряться в современном обществе можно только с помощью спецслужб…

Как заявила Парисула, сожительствовать с Хусейном она начала исключительно из-за страха за свою жизнь: диктатор не знал и не мог терпеть слова «нет», и любой человек из его окружения боялся произнести его, дабы не лишиться жизни.

– Со мной он вел себя нежно, мягко, дарил много подарков и временами казался ненасытным, – вспоминала Парисула. – В одном из своих многочисленных дворцов он отвел мне роскошные апартаменты и смеялся, заваливая их дорогими подарками. Что дарил? Обычно то, что всегда нравится женщинам: шубы, духи, одежду, дорогие безделушки…

Не раз Лампсос видела, как Хусейн в одиночестве стоял в военном мундире перед огромным зеркалом и, пристально глядя на свое отражение, поднимал руку в нацистском приветствии и негромко говорил:

– Хайль Саддам!.. Хуже это звучит, чем «хайль Гитлер»?

По словам бывшей любовницы диктатора, его самой отличительной чертой являлось полное неверие кому-либо: даже собственной матери, детям, женам, ближайшим соратникам. Все постоянно находились под подозрением. Мало того, она убедилась, что Саддам не верил в Бога, хотя тщательно скрывал это обстоятельство: ведь он был лидером мусульманской страны, где множество фанатиков ислама.

В личной жизни Хусейн не представлял из себя ничего экстраординарного. Он постоянно красил волосы в черный цвет, однако этот факт тоже тщательно скрывался. Специалисты-косметологи из иракских спецслужб часто делали диктатору специальные процедуры для разглаживания морщин на лице и на теле. Стремясь поддержать спортивную форму, Саддам ежедневно плавал в бассейне, но его мужская сила уже дала приличную слабинку, и он часто принимал виагру, причем бесконтрольно, не советуясь с врачами.

Одевался он либо в военную форму, которую любил, либо в костюмы, сшитые самыми дорогими западными кутюрье, например Пьером Карденом. Самым любимым занятием диктатора было смотреть по телевизору видеозаписи пыток его политических противников. При этом он непременно надевал ковбойский «стетсон» – широкополую техасскую шляпу– и стаканами пил старое шотландское виски, закусывая спиртное только дымом длинных дорогих гаванских сигар. Но официально всегда считалось, что, как истинно правоверный, Саддам никогда не пьет вина, а употребляет только молоко с разведенным медом.

В восторг диктатора неизменно приводил фильм «Крестный отец» с Марлоном Брандо: он мог смотреть его бесконечно. Так же бесконечно он мог слушать песню в исполнении Фрэнка Синатры «Странники в ночи» и часто танцевал под нее – один, держа в руках бутылку виски и дымящуюся сигару Попеременно прикладываясь к ним, он блаженно закрывал глаза от удовольствия.

По словам бывшей любовницы, характер у ее прежнего «повелителя» крайне вспыльчивый, и она радовалась, когда он отправлялся к вольеру с газелями – для него специально выращивали этих животных: он любил есть на обед их мясо. Саддам придирчиво выбирал какую-нибудь особь, и она попадала в руки мясника. После этого диктатор бывал особенно ласков и внимателен с любимой женщиной. Сколько у него жило в разных дворцах таких Парисул, Лампсос просто не знала, да и не могла знать.

Однажды, в минуту отличного настроения диктатора, она осмелилась обратиться к нему с просьбой:

– Отпусти меня, пожалуйста! Ведь я уже не так молода и свежа, как прежде, а ты можешь обладать любой женщиной.

– Ты моя собственность, – небрежно отмахнулся Саддам. – И поэтому умрешь в Багдаде…

Старшего и младшего президентов Соединенных Штатов из семейства Буш Хусейн ненавидел и неоднократно называл их преступниками.

– Мир еще разберется, кто такие Буши! – говорил он. – Они отняли у меня Кувейт, но я возьму все обратно!

Поражение с Кувейтом так угнетающе подействовало на него, что он даже стал часто плакать. Когда Лампсос узнала о том, что президентом США стал Буш-младший, то начала с лихорадочной поспешностью искать способ сбежать из дворца.

Наконец ей это удалось…