355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Василий Ватников » Белый волк - Князь болотный (СИ) » Текст книги (страница 7)
Белый волк - Князь болотный (СИ)
  • Текст добавлен: 29 июня 2020, 07:30

Текст книги "Белый волк - Князь болотный (СИ)"


Автор книги: Василий Ватников



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

Глава 4

КНЯЗЬ БОЛОТНЫЙ

Через неделю пришли еще люди, род совсем слабый, детей почти не было, это признак беды, зато мужчин аж 6 человек было, 19 женщин и 3 старика. Народа прибавилось и в моем селении было уже почти 70 человек, нужно срочно строить большой дом или сарай как у викингов, а для этого нужны инструменты.

– Ну что народ, будем делать пилу, а ну разжигай горн.

Разожгли, прокалили, расковали метал и вытянули в полоску, потом еще тоньше, потом еще и еще. Пока не получилась метровая полоска металла шириной в ладонь и толщиной миллиметра три. Края разогрели и завернули, сделав основание для ручек пилы.

Потом было самое сложное, толкового зубила не было, пришлось использовать мой топор-зубило. Мы грели полоску метала и рубили топором зубья, потом я показал как разводить и закалять эти зубья в болотной воде и как правильно их точить. И вот вуа-ля, трое суток и двуручная, пила дружба готова.

С появлением пилы работа по обустройству наших жилищ пошла бодрее. Несколько людей, занимались только валкой леса, используя новую пилу, другие очищали бревна от веток, а когда в лесу вокруг лагеря собралось достаточное количество бревен мы дружно их таскали к нашему селению.

А потом выяснилось, что для нормального дома нужен фундамент, а значит мне требуются лопаты. Вот блин, опять откладывается производство оружия.

Еще через три дня появилось большое племя, аж пять десятков человек, при чем, в племени было девять мужчин.

Это оказалось тоже соседний род, при чем, все эти рода связанны каким то старыми родственными связями. При виде пришельцев ко мне подошел Стародуб, и наклонившись с плечу тихо проговорил: «.. ранее в этом роду был другой вождь, старый Вурслав, а теперь вождем другой человек, и сына Вурслава не видать, или пропал на охоте или убили в борьбе за власть».

Я кивнул, показывая, что понял намёк, и пошел встречать пришельцев.

– Кто у вас глава рода?

– Я родовой староста, а глава погиб, его хозяин на охоте задрал – ответил мне коренастый мужичек, вокруг которого собрались все мужчины пришлого племени.

– И сына его тоже мишка задрал?

– Негоже называть хозяина леса каким либо именем – покачал головой само названный староста – не поймут духи, обидятся.

– Запомни староста – я наклонился к лицу пришлого вождя – это моя земля и мой лес, и тут я делаю что хочу, и хозяин тут один, это я.

– Ну говори хозяин – усмехнулся коренастый мужичок – где нам жилища ставить, или быть может пустишь несчастных в свои курени.

– Запомните люди – я сделал шаг назад и посмотрел на всех пришлых мужиков – девиз у нас один: «кто не работает – тот не ест». Хотите жить в тепле, постройте себе жилье сами. Инструменты я вам дам на время, но это мои топоры, мои лопаты и мои пилы. Хотите, что бы у нас было всё общее, положите что имеете в общий котел, вот тогда и сможете взять из этого котла то, что положили другие.

Я сделал шаг вперед и посмотрел в лицо старосте.

– Так что ваш род готов положить в общий котел?

– Нет у нас ничего, мы люди бедные, пришли из далеча, все что имеем, это добрые копья да топоры.

– Ну что же, копья это хорошо, копьем можно кабана или лося взять. Добыча охотников нам тоже нужна. Укажи староста своих лучших охотников.

– Тарин, Олаф, Дуболом – крикнул староста и трое названных мужчин вышли вперед.

– Ну что охотники, там – я указал рукой на юг – имеется много зверья, там водопой, идите и принесите мясо. А все остальные вот вам лес, валите деревья, тащите сюда, вон там стройте себе большой дом. Женщины пока все к Бажене, она укажет где мы готовим пищу и ловим рыбу, кашу из рыбной похлёбки готовим два раза в сутки на всех. Если не хотите питаться в общем котле, то ты староста командуй своими женщинами сам, река там, в ней рыба, лес там, в нём ягоды и грибы – махнул я и развернувшись пошел к кузне.

Отдав указания вновь прибывшим я сразу и забыл про них, так как в кузне было много работы. А староста и его люди все бесцельно шлялись по селищу заглядывая в строящиеся бараки и насмехаясь над моими людьми, что неумело обтесывали брёвна, перед тем как положить очередной виток сруба. Я то раньше рассчитывал что один сарай должен быть построен максимум за неделю, но вот опыта у местных пока, что не было, ну не умели они на высоком уровне работать с древесиной. Да и инструменты были пока что плоховаты. А теперь мне для размещения сто двадцати человек требовалось уже минимум три больших сарая.

С новым родом сразу пошло всё не так гладко как с другими. Староста пришлого пламени по имени Удан как то косо посматривал на меня, команды почти не выполнял, его людишки цеплялись к моим людям и даже попытались отобрать топоры, что я выдал для рубки дерева. Топор это только начало, отдашь топор, потом отберут еще что то, а потом заявят права на всех наших женщин. Попробуй только уступи и даже не заметишь как станешь рабом.

Такую публику я уже видел в той жизни, такие во всех временах одинаковые, они признают только силу, никаких уговоров, и никаких дискуссий, только грубая физическая сила. Чувствовалось, что назревает большая разборка. Я ожидал от Удана чего то типа вызова на дуэль или поединка, и даже провел инструктаж со своими людьми как поступить когда я убью Удана, но тот затаился и ничего не предпринимал. Просто как то раз, когда я, срубив очередное дерево и скомандовал людям Удана оттащить бревно к лагерю, меня не послушались, я крикнул: «– эй, вы что суки оглохли? А ну схватили бревно в лагерь потащили».

Никакой реакции, несколько мужиков подошли к своему вождю Удану и со смешками кивали в мою сторону. Я спокойно взял в правую руку своё молоток-зубило и пошел к стоящей в отдельности группке мужчин.

Удан молча наблюдал, как я подхожу, потом что то тихо сказал своим людям, а строящий рядом мужик сделал шаг навстречу и резко выбросив руку вперед попытался садануть меня кулаком в челюсть.

Да людишки из этого первобытно-общинного строя совсем идиоты.

Я видел и контролировал периферийным зрением всё, что происходит вокруг, и как только мужик сделал шаг, я уже начал действовать. Плечо стоящего справа мужичка начало подниматься, а рука сгибаться в локте, я с наклоном скрутил тело делая шаг влево и уклоняясь от пролетевшего кулака, а потом раскручивая корпус в обратную сторону не глядя махнул в сторону головы мужика рукой с топором. Лезвие ударило точно в висок и, прорубив череп, вылетело на свободу, после чего я используя инерцию вращательного движения корпуса провернул кисть руки и поднатужившись метнул топор в Удана.

Всего то два шага до противника.

Топор сделал один оборот в воздухе и с хрустом вонзился в щеку чуть ниже левого глаз, есть. Хрясь, и староста Удан повалился на спину, увлекая за собой неосторожного мужика, что стоял сзади и не успел отпрыгнуть. А я быстрым движением извлек свинорез и упер его наконечником в грудь ближайшего бойца.

Остальные мужики племени Удана похватали дубинки, но мои мужики достали сулицы и топоры. А я спокойно опустил свинорез, подошел к старосте и вытащил из его тела топор, тот захрипел и попытался подняться, но я с размаху влупил ему по черепу, добивая раненного. Вот и всё пятая колонна ликвидирована. Я конечно не Сталин и ГУЛЛАГА у меня нет, но терпеть оппозицию, тем более вооруженную не собираюсь.

– А ну бросили дубинки и за работу – гаркнул я на мужиков, только что потерявших своего вождя – а если кто будет бузить, зажарю на костре и сожру его сердце.

Те, поворчали, но увидели грозные лица моих людей побросав дубинки, побрели строить свой сарай.

Однако эта история так не могла окончится, это знали люди Удана, это знал и я. Либо оппозиционеры попытаются уйти подбивая людей своего рода, либо попробуют напасть на меня в самое не подходящее время. Но нападать днем бесполезно, вокруг меня постоянно трутся полтора десятка мужчин, да и женщины давно признали меня вождем, и если что тоже схватятся за подручные средства уничтожения себе подобных.

После этого конфликта я постоянно ходил со спаатой, то есть с мечем германцев, меч мне очень нравился, в моем селении он был такой один. К тому же чтобы приучать тело к тяжести брони, я почти не снимал кольчугу Гореслава, даже ночью спал в ней, кольчуга стала частью моей кожи.

Питался я только мясом, регулярно выполнял тяжелую физическую работу и за месяц сильно поправился, то есть приобрел приличную мышечную массу, к тому же я постоянно упражнялся мечом, почти каждый вечер перед сном махал мечем, подтягивался на ветке дерева, отжимался и приседал с весом.

Как то дней десять назад я запрыгнул на ветку сосны и подтянулся аж восемнадцать раз в кольчуге, это хорошо, тело мне досталось прокачанное. С тех пор за десять дней я прибавил еще пять подтягиваний, а сейчас спокойно делаю по три десятка подтягиваний за раз, кроме того качаю пресс и приседаю взяв бревно на плечи.

Мои подвиги пытаются повторить несколько десятков разновозрастных отроков, но никто и до половины моих рекордов не добирается. Так, что мясное питание и спорт немножко увеличили мой торс в объеме, и теперь кольчужка не болтается на мне как на палке. Да и возраст своего тела, я примерно определил в лет так 16–17. Бороды нет, только отдельные волоски вылезают, а в прошлой жизни я в армии уже бородку имел как у абрека. Тело растет и развивается как у богатыря, в таком возрасте просто необходимы запредельные физические нагрузки и хорошее питание, вот я и нагружался, и питался.

Через три дня, ночью уже перед рассветом, мне захотелось по маленькому, я нехотя открыл глаза и вдруг, бздык, что-то ударило о крышу моего шалаша. Я жил один в шалаше, там же хранил свое оружие и кассу. Потом опять – бздык. Что то ударилось по крыше, маленький камушек или кусок высохшей ветки, я привстал и прислушался. Прошло минуты две и я услышал шуршание метрах в пяти от моего шалаша, на фоне луны я увидел силуэт.

Человек, это был человек, не медведь, а то я вначале испугался, что это зверь. Но зверь идет хоть и вразвалочку но прямо, а этот перебежками вправо и влево по два шага, а за ним еще силуэт. Точно враги пожаловали, я тихо взял меч, стянул с него кожаные ножны, подтянул ноги и перекатом сел на корточки. Левой рукой нащупал сулицу и притянул к себе.

Первый силуэт подошел ближе и заглянул внутрь моего шалаша, а я уже поднял сулицу, мужик замахнулся но поздно, тычок вперед и наконечник маленького копья воткнулся врагу в белый овал лица, тот отпрянул и упал на спину под ноги второму нападающему, я долго не думая выглянул из шалаша и ткнул сулицей второго. Я попал ему в ногу, враг завыл. Но ведь я не изверг и не могу позволить человеку мучится, поэтому долго не думая с выпадом бросил руку с мечем вперед. Удачно так лезвие вошло в брюхо на пол локтя, потом я отпрянул и потащив меч за собой упал назад в свой шалаш и перекатившись через голову вновь сел на корточки.

И вовремя в то место где я только что показывался, прилетела сулица и воткнулась возле моей ноги.

Ах вы собаки бешеные, ну ладно, я выскочил из шалаша и кувырком ушел влево к кустам, потом встал и петляя побежал к деревьям, вжик, еще одна сулица пролетела мимо, но я ойкнул и упал.

Потом тихо перекатился и осторожно встал. Я прикрыт кустами, а сулица прилетела из-за большой ветвистой сосны, там кустов нет, возле сосны, как правило ничего не растет, там песчаный грунт.

От дерева отделилась тень и, приседая пошла в мою сторону, а чуть левее от него появился еще один и пошел в обход кустов.

Ну вот этого не надо, я поднялся сделал прыжок вперед шага на два и замахнувшись запустил сулицу во второго врага, расстояние было небольшим всего шагов десять, поэтому я попал точно в тушку, вскрик, вой и мой лагерь начал просыпаться. Первый вражина, который не дошел до моих кустов шага на четыре остановился и развернувшись попытался сбежать, но я его настиг и рубанул со всего за маха мечем справа налево по голове, меч пробил череп, ключицу и отрубив напрочь левое плечо вылетел на свободу.

Четверо, так их было четверо, а где еще три? Я не сомневался, что это были недобитые пятиколонщики, то есть мужчины племени Удана, что затаили злобу на меня.

– Князь, князь ты где? – услышал я встревоженный голос Стародуба.

– Тут я, зажечь факелы, обыскать все. Найдите всех мужчин племени Удана, вяжите всех.

Поискали и очень быстро нашли, всех повязали и притащили на полянку, а утром был суд.

Я поставил большое полено, а справа и слева еще по несколько маленьких. На большое центральное полено сел сам, а справа и с лева от себя посадил Бажену, Стародуба, и еще одного седого деда Вацлава, что привел совсем обессиливших людей за три дня до появления рода Удана, то есть всех старейшин или глав родов.

Так сказать картина маслом, типа встать суд идет, наш самый справедливый и самый гуманный советский суд. Перед нами на коленях стояло все племя бывшего вождя Удана, а по бокам с дубьем и сулицами стояли мужчины племен Бажены и Стародуба.

Я открыл собрание.

– Вы пришли сюда как гости, мы приютили вас, дали вам, пищу и кров, мы приняли вас в свой род, и ваш вождь клялся мне в верности. Недавно я покарал его за нарушение клятвы и неповиновение, а сегодня ночью ваши мужчины напали на меня что бы подло убить.

Я встал и прошел по полянке.

– Я хочу рассказать вам историю о боге и его посланце Иисусе. В дальней стране под названием Иудея жили люди, плохо жили, часто грешили, приносили человеческие жертвы демонам и духам. Что бы спасти души этих падших людишек господь наш, един на небесах и на земле, что сотворил этот мир, послал к людям Иудейским пророка, что бы нести слово свое в мир. И имя этому пророку было Иисус, ходил Иисус по земле и говорил, людям, что есть добро, а что есть зло, и поучал их, как правильно жить, не нарушая законы божьи. И ходили за ним двенадцать учеников, коих называли апостолами. Но не понравились слова Иисуса местному царю, повелел он поймать Иисуса и привести на допрос. Никто из людей не хотел смерти своего учителя, которого послал сам господь. Но хитрые ромеи подкупили одного из учеников, дав ему всего тридцать серебряных монет. И совершилось преступление, которому нет прощения. Иуда так звали того ученика, что предал своего учителя за тридцать серебряных монет, ромеи схватили пророка Иисуса и убили.

Я остановил свой рассказ и сделал многозначительную паузу.

– А грех предательства с тех пор господь наш повелел считать самым мерзким грехом на земле. Людей уличенных в предательстве господь наш повелел вешать на сухом дереве, а души предателей, после смерти отдавать демонам. Мы вас, приняли, обогрели и накормили, а вы нас предали, что мы должны сделать с вами?

Гробовая тишина, никто не произносил ни слова, казалось, что люди боялись даже дышать.

– Я хочу услышать имена зачинщиков и участников ночного нападения, очистите свои души от предательства, если хотите сохранить свой род.

С колен встала одна женщина и поклонилась.

– Прости нас рикс, мы род бедный, после смерти моего мужа и нашего вождя Вурслава Удан убил моего сына и еще много мужчин побил, тех кто не признал его новым вождем. Когда мы потеряли весь свой скот и нам стало жить невмоготу, то он привел нас сюда и хотел завладеть тем, что есть у тебя. Эти люди – женщина показала рукой на троих мужчин, после смерти Удана сговорились тебя убить, но я послала свою дочь, что бы предупредить тебя.

– Где она? – спросил я.

С колен встала девчонка лет 12–13.

– Это ты бросала ветки в мой шалаш?

Та покраснела и кивнула.

– Ну что же, хорошо, у вас в роду есть люди способные правильно мыслить и действовать – я повернулся к женщине – кто еще повинен в преступлении?

– Мы не знаем – она развела руками.

– Эй вы – я показал пальцем на парней – поставьте там слева от Бажены пень.

Когда пень поставили я указал: «Садись женщина – это место твое по праву, ты законная жена бывшего вождя вашего племени, значит ты теперь новый староста».

Я повернулся к Стародубу.

– Что скажешь старейшина, что делать с татями?

Стародуб задумался.

– Тот бог, который создал этот мир, кто владеет и небом и землею очень сильный бог. И негоже нам нарушать его указ, раз сказал вешать предателей, то нужно вешать.

Я повернулся к Бажене.

– Что ты скажешь старейшина?

Та поняла мою игру и, посмотрев на мужиков, сказала:

– Повесить.

Седой дедок тоже закивал, ну вот и хорошо конституционное большинство голосов получено.

Бывшая жена Вурслава уже села на колоду слева от Бажены.

Я спросил:

– Как тебя зовут старейшина племени Вурсала?

– Звенислава я.

– Что ты скажешь Звенислава, что делать с клятвопреступниками и предателями.

Звенислоава посмотрела на своих родичей, потом встала.

– Эти люди принесли много бед нашему роду, они вначале предали моего сына и вашего вождя, а потом и нового рикса которому недавно клялись в верности, поэтому приговор им только один смерть.

Женщина села, а я, осмотрев стоящих на коленях людей, спросил:

– Есть ли среди них жены и дети татей.

– Есть – ответила Звенислава.

– Тогда они должны покинуть ваш род, Стародуб и Бажена, заберите родственников клятвопреступников себе и научите их жить по чести, а коли не поймут, то гоните в болота. Все суд закончен. Вешайте этих уродов вон там – я показал рукой на сухую сосну на краю дальней полянки.

И повесили, а я наказал не снимать преступников девять дней, пока души татей не попадут в ад, а потом тела утопили в болоте, отдав их болотным духам.

После суда, когда все людишки разошлись и остались только главы родов я решил провести стратегическое совещание.

– Вот хочу спросить у вас старейшины – тихо сказал я – как жить дальше будем? С кем дружить, с кем воевать, и нужно ли воевать? Может тихо сидеть в своих болотах. А ну как вдруг вот такие же рода появятся, что захотят все, что имеем мы отнять, а нас сделать рабами?

Первым от раздумий отошел Стародуб.

– Можно конечно и тихо посидеть, только все это бесполезно, мы не сможем жить без торговли с соседями, а соседи нынче такие, что слабых рядом с собой не потерпят – с какой то горечью в голосе произнес Стародуб – не будет никто на нас смотреть спокойно, рано или поздно придут оружные люди, мужей побьют, а баб да детей в полон уведут. Времена нынче злые настали.

Я взял нож и нарисовал на земле примерную карту нашей местности. Так чисто помню по атласу автомобильных дорог 2010 года выпуска. конечно с местными особенностями и теми версиями названий которые я помню.

– Вот тут идет река Днепр – я нарисовал ножиком на земле длинную извилистую линию и Черное море – а тут река Западная Двина, что местные людишки рекой Дивной называют. Вот тут на полночи есть тоже река Ловать, через которую можно тоже выйти в Сарматское море. А вот тут на востоке есть река Ока, по которой можно выйти к Ховалинскому морю.

Все внимательно смотрели на рисунок, и пытались сообразить, что я собственно задумал.

– Смотрите люди, мы находимся примерно тут, между Днепром и Западной Двиной. В этом лесу перекресток всех дорог, по которым можно в разные страны выйти, а лес этот из-покон веков Оковским зовется, так как оковывает своими могучими дубами перекресток многих земель. Вот и хочу я услышать от вас, сможем ли мы на этом перекрестке усидеть, или придут к нам людишки с земель соседних да и наденут на нас рабское ярмо?

– Не бывать тому Чеслав – гордо произнесла Бажена – не дадимся, уйдем в леса.

Старый дедок покачал головой, показывая что он не согласен.

– Прав ты старейшина – подвел итог я – нечего нам по лесам прятаться, нельзя нам долго без торговли сидеть. Рано или поздно придется на торг идти и нас опять найдут, а там и до крови недалеко. Так может не будем ждать ярма рабского, а начнем сами дружину обучать и земли под себя брать?

– О том можно конечно подумать и помечтать – саркастически проговорил Стародуб – только как же мы с такими силами землю то под себя брать будем?

– Я вам не о сиюминутном деле говорю, а о планах наших на жизнь дальнейшую. И хочу что бы вы людишек своих готовили к тому, что свобода кровью дается. Я дам вам и оружие и бронь, а вот вы должны будете за нашу свободу платить кровью. Согласитесь ведь это не равнозначный вклад, а ну как людишки ваши заропщут, и злобу на меня затаят как люди Звениславы? Или просто сбегут в леса. Хочу я чтоб вы уже с сегодняшнего дня начали готовить людей своих к сражениям и крови.

– Не переживай Чеслав, людишки наши в тебе свет видят. Пока ты впереди идёшь, то и они за тобой пойдут, однако бойся того, что как только ты голову склонишь, то и разбегутся всё. Потом их уж никого не соберет и из болот не вытащит – подвел итог нашего совещания Стародуб.

Мои торговцы действовали достаточно профессионально, на выделенные деньги приобрели быка, купили оборудование для кузни, на оставшиеся серебро набрали соли. Загрузили все в переметные сумы полудохлого вола и медленно побрели домой, а за ними увязался надзиратель, нужно же было купцам заморским узнать, откуда это у болотных людей, сколько серебра и монет золотых взялось, что на вола хватило, да еще и на железные инструменты для кузни.

На реке Западная Двина с десяток лет назад заморские купцы поставили огражденное бревенчатым забором селение, соорудили пристань и возили товары для торговли с дикими лесными народами. Покупали в основном меха, мед и воск, но не брезговали и покупать рабов, местные воевали друг с другом и продавали полон заезжим купцам. При том, что торговали местные дикари в основном натурой, то есть приносили товар и забирали товар, а тут такое чрезвычайное происшествие, пришли три дикаря, и за серебряные да золотые монеты накупили кучу товара. А откуда у дикарей монеты? Нужно было узнать и проследить, где обитают эти дикари.

Соглядатаи посланные за дикарями принесли торговцам интересные сведения. Оказывается в десятках дней пути на полдень имеется селение, там всего три десятка мужчин и почти сотня женщин. Дикари строят свое селение и ограждают его плетнём. Оружие у них в основном сулицы. Но там есть вождь, а вот у вождя настоящий германский меч и судя по всему кроме этого вождя никто сражаться то и не умеет. А это значит, что селение можно взять силой, имущество в амбар, а людей в полон и продать как рабов.

Ниже по течению реки Дивной на западе проживало племя песьеголовцев, мужчины которых посвящались в воинов и носили волчьи шкуры, при чем воины сего пламени одевали на голову волчий череп и издалека казалось, что это человек с волчьей головой, поэтому соседи и звали их – песьеголовцами. Эти дикари выполняли для торговцев грязную работу по поиску и захвату рабов.

Виллигурд был известным купцом и воином. Что это значило, да все просто если противник сильный то Виллигурд с ним торговал, а если селение было слабым и не могло сопротивляться, то ватажка Виллигурда брала это селение на меч. Его ладьи ходили по рекам, впадающим в Сарматское море и торговали с дикарями солью. Велигурд с братом построили деревянную крепость на реке Дивной (Западная Двина), так как строить крепость на берегу моря было опасно, ибо вдоль берега постоянно ходили ладьи с реки Обры и Руяна, а подлые Руги были извечными врагами готландцев, то Виллигурд построил свою крепость в лесной чаще в десяти днях пути от морского побережья.

– Зигурд – позвал Виллигурд – возьми людей и иди к вождю песьеголовых, пусть собирается в поход за рабами, я хочу, чтобы через луну (месяц) мне привели не меньше пяти десятков рабов, заплачу за каждого половину доли соли.

Зигурд посмотрел на хозяина.

– Может сами сходим, там нет воинов, только вождь с оружием, а остальные дикари слабые, убьешь вождя и бери всех голыми руками.

– Ты чепуху не говори, раньше этого племени тут не было, а теперь есть, выходит пришли от куда то с далека, а вдруг в тот момент, когда наш соглядатай там был у них мужчины на охоту ушли и мы в самое змеиное кубло угодим.

– Так давай отправим еще разведчиков, пусть посмотрят.

Вилигурд задумался.

– Отправь толкового человека к затворнику, что в болотах живет. Пусть проявит удаль молодецкую, захватит купцов и расспросит их о том, о сём. Скажи, что все серебро, что у купцов найдет, то ему достанеться, а нам нужна только информация о том селении. Пусть возьмет купцов тихо и поговорит с ними, откуда монеты ромейские и сколько у них в селении еще таких имеется. Как ходят к нам, нет ли где тайников в лесу, есть ли короткий пусть к ним в селение, сколько воинов, и все такое?

Невдалеке от селения песьеголовцев на выселках в собственной землянке жил огромный мужик по имени Корсун со своим слугой. Он был нормальный, ну почти нормальный. Бывший воин участвовал во множестве походах и боях с соседями, он был незаменим в военное время, но вот в мирной жизни это был ненужный обществу человек, так как старый воин привык только к тому, что в этой жизни всё можно взять силой. Работать он не любил, а есть требовалось постоянно, поэтому старый воин стал всё чаще и чаще отбирать еду у своих родовичей, а потом и женщин чужих отбирать и все вело к тому, что воина могли убить. Однако старцы порешили опытного вояку не трогать, а выселить его за пределы селения. Для того, что бы уважаемый воин не помер с голода, ему назначили ученика и постоянно снабжали его едой и женщинами. Казалось бы, что содержание такого бездельника накладно для рода, однако же нет, воин хоть и был в летах, но бал могуч как дуб и мог только одним своим видом отогнать врагов от родовых земель. Сейчас же к старейшинам рода песьеголовцев пришли заморские купцы и предложили чуток подзаработать. Требовалась всего то малость, нужно было побить небольшое соседское племя, где имелся один воин и куча трусливых охотников.

Целую неделю я используя новые инструменты для кузни делал лопаты и пилы, привлекая помощников и готовя себе смену, а как только понял, что у них все получается то дал команду строить себе отдельный горн, чисто для производства оружия.

И вот он наступил, тот самый момент, когда я собрал народ, прочитал молитву, побрызгал печь водой, сходил на ручей искупался, одел самую чистую одежду и приказал разжигать горн.

И так буду ковать первый меч.

Железную крицу греем и несколько раз проковываем сбивая её в прут.

Потом нагреваем один конец прутка и отковываем квадратную пику вручную. Это будет будущее острие клинка. Тяжелейшая работа, так как настоящей наковальни у меня нет, а то что имеется, это всего небольшой пятак, его вряд ли можно использовать для профессионального производства оружия. Да и молот убогий, не большой в смысле, больше похож на здоровый молоток, таким крицу от шлака можно месяцами отбивать, а толку будет ноль. Но я угрохал кучу серебра и приобрел дополнительные инструменты для кузни, что позволяло мне с надеждой смотреть в наше «промышленное» будущее. Хорошо, что у меня барахла золотого и серебренного был почти полный мешок, вот и обменял все на инструменты для кузни, а потом посчитал и прослезился. Выходит, что местные барыги продают железо по весу серебра.

Но я понял, что в этом мире, куда бы я не попал, тут железные изделия продаются или меняются гораздо дороже чем мед, воск и мясо, то есть почти по весу серебра, а золото меняется к железу примерно как 1 к 10.

Итак, начиная от острия растягиваем металл в длину. Заготовка плавно сужается в полосу. В 30 мм от кончика ширину делаю 25–30 мм и толщину 3–4 мм. Протягиваю полностью всю заготовку по всей длине.

Теперь отмечаю участок для хвостовика, нагреваю его и пережимаю, потом протягиваю молотком.

Хвостовик делаю длиннее, чтобы использовать его как ручку при дальнейшей ковке, да и меч хочу сделать на полтора хвата.

Теперь можно приступать к ковке спусков-лезвий.

Сначала проковываю только кромки с одной стороны и сразу с другой. Удары наношу не сильно, что бы не создавалось напряжение на клинке, иначе потом будет уводить лезвие в сторону и кромка станет "рваной", то есть неравномерной по ширине и толщине. Начинаю ковать со стороны хвостовика, постепенно смещаясь в сторону кончика-острия клинка, делаю клинок шире и тоньше.

Когда спуски прокованы, клинок готов к следующей операции – КОВКА ДОЛА. На спаате дола не было и он мне казался тяжеловатым. И для проковки дола мне приходиться мастерить специальные штампы, на что тратится почти два дня, но спешить некуда, мне нужны подручные инструменты, а их нет. Приходится делать попутно, пока клинок отдыхает, я готовлю две оправки малого диаметра и большого диаметра.

Ну вот все готово, на третий день с момента начала ковки клинка я начинаю ковать дол, средними ударами сначала делаю дол оправкой маленькой, от хвостовика и заканчиваю в 30–40 мм от кончика острия. Когда дол равномерно прокован малой оправкой, начинаю расширять и углубить дол большой оправкой на участке от середины клинка до хвостовика.

Когда клинок почти откован, его нужно от рихтовать, то есть устранить все поводки и неровности, которые образовались при ковке. Правим оси клинка и режущие кромки. Для этого использую легкие удары молоточком, привезенным от заморских купцов.

Ровняю режущие кромки – это самая трудная и ювелирная работа, потому что мне нужен напильник, а его нет, значит где то нужно купить, только где?

Ух устал и уже пятые сутки кончились, темнеет, все идем есть и спать.

С утра шестого дня раздув горн, приступаю к нормализацию клинка, чтобы убрать напряжение, возникшие при ковке. Равномерно нагреваю клинок как учил отец до закалочной температуры красно-оранжевого цвета и даю остыть на спокойном воздухе на высоте примерно локоть от огня. Потом процедуру повторяю, но теперь клинок остывает в двух ладонях рядом с костром, где поддерживается высокая температура.

Ну что пора приступать к закалке. Равномерно прогрев клинок опускаю его в ручей и вижу горящее пламя, что выбивается из под пара. И в результате получаю, то что и ожидал, клинок повело, но я уже учёный, отец показывал как устранять деформацию, он был настоящим мастером, а я всего лишь любитель, да к тому же и без хороших инструментов.

Опять нагреваю клинок примерно до красно-желтого цвета и выгибаю в сторону противоположную деформации, выдерживаю некоторое время. Трудно, нужно будет приспособление специальное придумать, а то держать клинок рукой тяжело. Процедуру повторяю до достижения требуемого результата.

После правки очищаю клинок от окалины и делаем полный отпуск клинка, следя за нагревом.

Далее – старение клинка, для стабилизации и выравнивания свойств клинка.

Выдерживаю клинок длительное время при красном цвете металла, стараясь сильно не дуть мехами, а потом опять даю медленно остыть на свежем воздухе.

Теперь клинок готов для слесарной обработки. Начитаю шлифовать его о камень, и натирать мокрым песком до блеска.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю