Текст книги "Белый волк - Князь болотный (СИ)"

Автор книги: Василий Ватников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Руды пока хватило, половину поля возле стены было завалено рудой, а вот с углем я лоханулся. Я нашел взглядом несколько человек из первого селения Бажены, с которыми мы начинали плавку метала и крикнул.

– Уголь нужен! Возьмите людей и закладывайте печи для древесного угля, рубите березняк. Ищите самые сухие полянки и рубите все деревья подряд, потом эти полянки пойдут под пашню.

Работа шла достаточно медленно. Казалось бы всё крутиться, вон там кто то измельчает руду, а там другие люди пережигают уголь, третьи собирают еще одно колесо, а были еще и те кто подносил или подавал, ходил на охоту или рыбалку, но делалось всё это медленно, с ленцой. Мне казалось, что эти люди приступили к строительству коммунизма, и поскольку коммунизм строить можно вечно, то никто никуда и не спешит. И что мне делать? Я ведь не руководитель и не прораб, я даже не инженер. Отдельные знания я конечно имею, но как заставить этих людей работать быстрее, как повысить производительность труда, особенно кузнецов? Я по сути простой механизатор, я не кузнец и не технолог метала, хоть и были у нас занятия по слесарке, но это примитив. Я вот хватаюсь за какую то работу и работа эта кипит, людишки вокруг меня бегают, но в другом месте все стоит. Да и хрен с ними – сплюнул я про себя – люди они во все времена одинаковые, не буду распыляться, возьмусь за то, что лично мне принесет прибыли, а уже появиться прибыль, можно будет и другие направления моего хозяйства подтянуть. А прибыль в это время дает только добыча и переработка железа, при чем со всеми элементами, то есть просто железо продавать смысла нет, нужно продавать изделия из железа.

Я подошел к Стародубу.

– Это не дело, мы не можем стоять все время у печи, нужно назначать двух мастеров и пусть работают посменно.

– Богомир! – позвал Стародуб – иди сюда.

Богомир подошел и Стародуб спросил:

– Ты понял как работает печь, сможешь ли руководить варкой метала как это делал наш рикс?

– Смогу, если доверите.

– Доверяем – похлопал я по плечу Богомира – и назначь людей пусть сразу готовят свои наковальни, крицу нужно разбивать пока она горячая, нельзя допустить, чтоб крица остыла, иначе потом не прогреем. Как печь остынет, завтра почини её полностью, мастер и начинай новую закладку. А что бы крица не остывала, разбивайте её сразу на маленькие куски, а теми кусками пусть кузнецы сами занимаются. Теперь ты староста плавильного цеха, твоя задача выдавать метал, в кузни не лезь.

Мы сидели в деревянном доме со Стародубом, он смотрел на меня странным взглядом, а потом не выдержал и спросил:

– Откуда ты все это знаешь Чеслав? И колесо и печь и сталь, и оружие делаешь и бронь вон себе сделал.

На столе лежал новый пластинчатый доспех, я уже его померил и он мне нравился, но из-за кривизны металлических пластин выглядел как то не престижно, однако же это был настоящий пластинчатый доспех, каждая железная пластина перекрывала соседнюю как рыбья чешуя, и пробить такую бронь было не реально даже копьем. Я даже испытывать не стал, я просто знал, я видел такую бронь в Ростове на историческом семинаре, там мужики шизанутые на исторических реконструкциях, за деньги бились часами в таких доспехах и никаких особых повреждений не было.

– Нет, Стародуб, это все очень не стабильно, я что то делаю, но не знаю правильно ли это или нет.

– Я не понимаю тебя Чеслав, ты говоришь загадками, вот метал у тебя идет, а ты говоришь что не знаешь как его делать.

И тут я начал выдавать свою легенду.

– Я ведь там, на полянке весной умер. Да, да Стародуб, меня убили, и я попал в ирий, а там душь человеческих видимо не видимо. И предки мои, и люди чужие, и все что то делают. Посмотрел я на это всё, по заглядывал как люди работают, а потом воин в сияющем доспехе ко мне подлетел, да и говорит: "'а ты что тут делаешь? Тебе рано сюда иди взад". Дотронулся он до моего лба рукой и я вернулся в этот мир. А теперь вот вспоминаю, что видел, да только я не всё помню. Я как дитё малое просто пытаюсь копировать то что видал, да не знаю получится ли?

– Слыхал я от ведунов местных, что священная роща может душу умершего в тело возвернуть, да из-за кромки вытащить.

– Так и есть. Я лешака там в лесу повстречал, он меня в селение Бажены привел, а никто из людишек Бажениных его и не видит, а он вот туточки рядом стоит. Чисто дух внеземной.

– Ты верно ведуна встретил, свезло тебе Чеслав, они ведуны не каждому показываются. Ведуны показываются людям когда сами того желают.

– Так и есть – подтвердил я – тот ведун действительно сказал, что не в всем дадено его узреть, а душа моя мол пришла, что бы изменить тут что то к лучшему.

– Не боишся? Ведь те, кто с мира духов ушел, за теми могут демоны стражники отправится, что бы душу взад возвернуть.

– Тех демонов я не боюсь, тех демонов мы клещами схватим за нос и в печь назад вернем. Раз меня боги отпустили, то демонам до того дела быть не должно. Я тебе говорю, пока мое тело было мертвым тут, моя душа жила там, а потом меня выкинули из-за кромки назад, просто взяли и выкинули. Только вот я думаю зачем меня назад отпустили? Может миссия какая имеется. Может рода наши по земле раскиданные собрать нужно, и научить как жить правильно, своим трудом на хлеб зарабатывая.

– А что такое хлеб? – спросил Стародуб.

– Муку с водой мешаешь, а потом запекаешь.

– Муку, какую муку? У нас бабы проросшее зерно перетирают и в печке запекают, но в основном просто варят в котле.

Я встал.

– Пошли, собери баб толковых и за мной.

Мы вышли. Вернее так, я вылетел, а за мной Стародуб. Пока он собирал женщин, я взял мешок с зерном и потащил его во двор.

Там уже начали собираться женщины.

– Ну что бабоньки, будем делать хлеб, так как хлеб всему голова. Ваша каша хороша, но там на полдне, греки уже давно из зерна хлеб делают.

Высыпали зерно, на большой камень и я, взяв другой камень, поменьше начал перетирать зерно в муку, половина баб разошлась, потому что так долго я еще не работал, а они и не поняли, что это я так примитивно муку делаю.

Ну все когда муки была уже целая куча, приказал:

– А ну тащи яйца перепелов и куропаток и воды ведро.

Принесли, я сняв кожаную куртку сполоснул руки начал месить тесто. Хлеб в казачьей станице умеет делать каждый, тут конечно не мука Макфа и дрожжей нет, но несколько круглых комков теста я сделал и оставил подходить.

– А теперь все за мной, бабоньки.

Мы пришли к печке.

– А ну давай закладывай поленья и поджигай.

Зажгли, дождались когда прогорят, я открыл задвижку печки проверил жар и выгреб все угли, потом засунул руку, да хорошая температура, намочил тряпку и прошел по стенкам, сразу повалил пар.

– Значит так бабоньки, вы потом сами установите лучшую температуру, но пока и такой достаточно, несите тесто.

Принесли, я долго не думая прицелился и запустил круглый комок теста подальше в печь, потом вторую и третью. Потом взял опустил тряпку в воду и промазал внутри печь мокрой тряпкой еще раз для влажности.

– Все закрывайте печь и ждите.

Ждали по моим меркам не долго, но я нервничал, все время заглядывал, я знал только цвет. Да ориентировался по цвету буханки, если серая то хлеб не до пекся, а если цвет черный то хлеб уже сгорел. А вот если коричневый, то не зевай – вынимай. Но как тут ориентироваться, мука то не первый сорт, а очень грубого помола, это тесто изначально было серым с отрубями.

Когда на мой взгляд одна из буханок подрумянилась достаточно, я открыл печь и поддев буханку мечем вытащил её из печи, а потом опять закрыл дверь.

– Вот – показал я пальцем – примерно такого цвета должна быть булка хлеба, но кушать горячий хлеб нельзя, живот будет болеть, хлеб должен отдохнуть, его нужно завернуть в шкуру или ткань, несите чистую холстину.

Принесли и завернули, а чуть попозже положили еще одну булку уже чуть больше пропеченную и потом третью уже очень хорошо пропеченную, даже по краям почерневшую булку.

Когда хлеб остыл, я приступил к гос приемке, понюхал, помял. Да, что вам сказать булки твердые как камень, но нужно резать, достал нож и нарезал всю булку на кусочки, потом вторую, а потом третью.

– Стародуб, а ну гони сюда всех баб и детей, пусть пробуют, и скажут какой хлеб лучше.

Пришли женщины скромно откусывали от кусочков и жевали с закрытыми глазами.

– Они что думают, что я их травить собираюсь? – спросил я у Стародуба.

– Дек, кто их знает баб то, все что новое они с опаской принимают, а как распробуют то их не оторвешь.

Больше всего хлеб понравился детям, те пальцем тыкали в самый прожаренный кусок и говорили, вот этот вкусный.

Потом было совещание, я слушал, слушал и удивлялся.

Оказалось, что дивная еда уж больно сложна и опасна, а вдруг сгорит, сколько труда и зерна пропадет.

– А вы как вороны клювами не щелкайте – прикрикнул на баб Стародуб – так и не сгорит, чтобы завтра десять таких булок к вечеру было.

Все я устал, пошел в свой угол дома и лег на лавку, только собрался закрывать глаза, как под шкуру нырнуло голое тело.

Я пощупал, а ничего так, по тем временам, то есть по моде 20-го века фигурка вроде есть, хотя по здешним временам она не очень А местные нравы я уже успел изучить. Тут женщина ценится в теле, такая по мысли местных должна рожать здоровых детей, а эти худюшки. Но мне худюшки нравятся и все местные об этом знают, поэтому и ныряют ко мне бабы по очереди в основном доходяги.

Через пять дней я забил тревогу, начала очень быстро заканчиваться руда, вся коричневая уже закончилась и в ход пошла черная, а черная руда низкокачественная. Я посыльных заслал во все селения с наказом увеличить добычу и отправку руды. Мои лодки мотались по реке перевозя руду и даже готовый метал от Бажены. Бажена старым способом произвела за три месяца почти сотню кусков кричного железа и у меня уже больше пятисот килограмм железа. Мне кузнецы нужны, чтоб это все теперь в топоры, пилы, копья и мечи превратить.

Что бы я не делал, но на пятнадцатый день печь встала. За три недели мы на плавили такую кучу железа, что теперь пол года его ковать нужно, превращая во что то нужное и полезное. Чего только стоят десяток разно-размерных наковален и огромные кувалды для механического бревно-молота. А еще и специальные приспособления и инструменты.

Пришло время испытывать мой полу механический молот.

Я решил сделать другой меч, меч из обычного железа, а не из тигельной стали. Почему?

Тут все не просто. Я за несколько недель запорол три из пяти заготовок мечей из тигельной стали, а это уже сигнал.

Вот например я трачу кучу сил и средств на производство тигля (фарфорового стакана) для выплавки стали. И при обжиге тиглей у меня выходит брак примерно 50 % стаканов.

Потом я засыпаю в получившиеся стаканы железо и ставлю в печь 10 тигельных стаканов, а после плавки получается, что уже в печи треснули еще 3 из 10 тиглей и метал вытек. Таким образом, имея всего семь брусков тигельной стали я в ходе ковки запорол еще три.

Может быть потом, как я чуть разгребу проблемы мы научимся делать более качественную тигельную сталь, а пока будем учится делать обычный кельтский меч.

Вначале на механическом молоте формируем две полоски сильно прокованного железа в несколько десятков слоев. Потом нагреваем горн и кладем в эти прокованные полоски и одну полосу обычного мягкого железа, сбиваем всё в один пакет, прогреваем до красно-желтого цвета и нашим супер молотом начинаем ковать меч.

Бум, бум, бум…., бум, в ушах звенит, но ковка идет и я спокойно формирую из стали полоску метала примерно в пол ладони шириной и три ладони длинной. Все готово, засовываю полоску назад в горн и беру очередную раскаленную заготовку, опять говорит молот бум, бум, бум…., бум и опять звон в голове, так не пойдет нужны какие либо беруши в уши вставлять, а то я так оглохну.

Бросаю остывший кусок в огонь и опять беру стальную полоску бело-оранжевого цвета. Бум, бум, бум…., бум. Проковываю эти полоски, а потом соединяю их в один пакет.

Зачем? Да затем, что нужно обеспечить упругость железа. По другому не получится, если нет тигельной стали, то нужно пробовать ковать булатную, то есть многослойную.

Поэтому берем кричное мягкое железо, и совмещаем его с прокованным под прессом твердым и уже достаточно упругим куском, что бы соединить оба эти качества, твердость и упругость.

Когда нагрелись полоски, вытащил и посыпав мелким речным песочком осторожно наложил друг на дружку и это был самый сложный этап, полоски пытались расползтись, поэтому я позвал двух помощников и заставил держать щипцами бутерброд, пока я выкладывал все три слоя. Теперь аккуратно тащим заготовки под пресс и пробиваем на всю длину сваривая полоски разной твердости, сгибаем и куем, сгибаем и куем. При ковке блока, я в начале вытягиваю заготовку в длинную и плоскую полосу стали. После этого сгибаю полоску и соединив согнутые концы в пакет, опять Бум, бум, бум…., бум. После того как цвет изменил, а это явный признак остывания стали опять грею и повторяю, бум, бум, бум…., бум.

Ну вот получилось, я с облегчением выдохнул и положил заготовку опять в горн.

– А что вы так вздохнули? – спросил меня помощник.

Хороший парень, интересуется, значит будет толк, нужно учить.

– Понимаешь отрок, у разного железа разная твердость и разная вязкость, поэтому сварить две полоски разного железа очень трудно – я хлопнул любознательного парня по плечу – а мы с тобой два раза по три полоски сварили, это очень тяжело, но мы смогли.

Подмастерье кивнул.

– Вот смотри, опытный кузнец определяет правильную температуру по цвету накала заготовки. Для тепловой сварки клинка меча нужна температура когда сталь светится желтым цветом – поучал я своих помощников – что бы можно было лучше оценить цвет накала, в кузне должно быть темно, иначе ты ничего не увидишь, цвет от тебя спрячется.

– А я думал, что специально прячешься от нас, что бы с духами поговорить.

– Нет, я так близко наклоняюсь к печи, что бы мне солнце не мешало на метал смотреть. Так вот, после того как полосы крепко сварены, начинается действительное выковывание клинка меча, а для этого нужно нагреть заготовку до светло-оранжевого цвета, это примерно 900 градусов.

– А что такое градусы? – спросил неугомонный подмастерье.

– Градусы это величина температуры металла, измерять в градусах температуру придумали персы, а мы узнали этот секрет от них – ответил я как всегда соврав. А что я могу этим людям сказать, я и так все что сказал, это простое повторение слов моего отца, вот он был кузнецом, а я так любитель.

– Ну что пора!

Я вытащил раскаленную заготовку и пошел к прессу.

– Давай – крикнул я – и два парня пошли по колесу, а молот начал свой бум, бум, бум…., бум.

Если честно, то я никогда не считал, сколько слоев у меня получилось, и так устал, поэтому начал ковать хвостовик, потом править боковые формы клинка и формировать лезвие клинка.

Все толщина есть, теперь греем заготовку, ставим на наковальню штамп для формирования дола, затем попеременно переворачивая меч, выковываем дол, но дол кривой и поэтому нагрев заготовку еще раз кладу меч в штамп и сверху прикрываю вторым штампом.

Начинаем лупить по второму штамму молотом, для выравнивания бороздки дола, постоянно переворачивая клинок.

При выковывании дола клинок расширяется, поэтому я одновременно контролирую утолщение лезвия и постоянно постукиваю молотком по режущей кромке лезвия, чтобы сохранялись общие пропорции клинка.

В завершение провожу тонкую ковку, в результате которой возникает окончательная форма клинка. Чем точнее при этом работа, то есть чем ближе клинок приближается к своему окончательному виду, тем лучше структура стали, потом все шероховатости уйдет при шлифовке.

Я позвал нескольких мастеров и сказал:

– Мы с вами разделим труд. Вы видели как делать заготовки? Теперь я хочу, чтобы два человека стояли тут у большого молота и производили заготовки, а я пойду на тепловую обработку клинка, и те кто пойдет со мной в дальнейшем будут заниматься только тепловой обработкой.

Два подмастерья с испугом пошли за стальными прутами и кричным железом, а я подумал молодцы, хоть и боятся, но помнят с чего я начал.

– А остальные за мной! Слушать внимательно. Тепловая обработка, изменяет внутреннюю структуру стали. Только при правильной тепловой обработке стали получается меч оптимального качества в котором есть и твердость и гибкость. Запоминайте тепловая обработка меча включает: накаливание, закаливание и отпускание

Поучал я своих подмастерьев.

– Накаливание включает в себя три различных этапа: нормальное накаливание, формовка и мягкий отжиг. При накаливании клинок медленно нагревается при очень медленном поддуве. Как только достигнута правильная температура, а клинок засветится вишнево-красным цветом, его вынимают из горна и, подвешивают за хвостовик рядом с огнем, чтобы клинок не деформировался он должен остывать не быстро. В зависимости от затрат нормализация может быть повторена еще несколько раз.

Ученики покивали, показывая, что поняли.

– Теперь начинаем формовку. Для этого клинок нагреваем до темно-красного цвета и как можно дольше выдерживается при такой температуре, то есть прекращаем поддув, а когда цвет меняется, то дуем воздухом по тихонько – я одновременно говорил и делал показывая пальцем на цвет клинка.

Мне не трудно было вспоминать, я помню и отца и дядьку, что приехал после развала СССР с Мариупольского сталелитейного завода. Это именно брат отца, мой дядька предложил дома кузню поставить и начать свой бизнес. Отец с дядькой ковали ножи и отправляли их на продажу. За сезон на курортах Краснодарского края туристы скупали все под чистую. А метал мои родственники воровали из гаражей развалившегося совхоза. А я вот тут железо сам добываю и сталь делаю по рассказам дядьки, тот в институте еще при союзе учился и даже диссертацию по стали писал.

Я поднял палец вверх привлекая внимание своих учеников.

– В заключение следует мягкий отжиг, цель которого снять напряжение в клинке. Благодаря такому методу накаливания сталь после ковки снова становится легко обрабатываемой, а также устраняется угроза слома клинка. Для мягкого отжига клинок нагревают, пока он не засветится коричнево-красным цветом, нужно положить меч в кипящее масло. Этот процесс может продолжаться очень долго, то есть остывание должно идти как можно дольше.

– А как закалку делать? – спросил подмастерье.

– Как делать закалку, я вам покажу завтра, а сейчас пошли поможем нашим мастерам сделать новую заготовку, а наш клинок пусть остывает – я махнуло рукой и пошел к молоту.

Возле молота трудились мастера, а я не влезал, зачем пусть работают, ведь я не кузнец, я князь, уставший князь. Постояв часок и дав немного дельных советов я ушел отдыхать, а молот все стучал – бум, бум, бум.

С утра, когда очередная заготовка попала к нам в руки я наказал мастерам делать новую заготовку, а другой бригаде приказал, под моим чутким руководством, самим повторить накаливание.

Когда второй клинок повесили отпускаться, я начал новую лекции.

– И так следующий этап обработки клинка, это закаливание. Для этого берем вчерашнюю заготовку клинка и по долу приклеиваем смесь мокрой глины и древесного угля с обеих сторон, что бы у вас осталось открытым не более одного ногтя режущей кромки клинка с каждой из сторон. Делаем это, чтобы не перегревать железную сердцевину меча, а вот режущую часть греть можно, поэтому, как только глина подсохнет, мы кладем меч в горн и нагреваем его до вишнево-красного цвета, а затем быстро охлаждаем. В качестве охлаждающего материала при закаливании стали используем мочу или масло, можно даже кровь.

Слушатели закивали и заохали, так как мои слова очень уж походили на колдовство.

– Да вы не вытаращивайте так глаза, это секрет искусства, поэтому запоминайте и никому не говорите, это будет секрет вашего мастерства. Я вот закаливал саблю в крови, это чуть хуже мочи, но эффект такой же. При таком сложном процессе кузнец, естественно, может допустить множество ошибок. Например, клинок может искривиться или на нем могут выступить трещины. Клинок нужно погружать в бочку с водой острием вниз, для того чтобы избежать искривления.

Мастера покачали головами и пошушукались.

– После закаливания клинок чрезвычайно тверд, но одновременно и очень хрупок. Нужно сделать 'отпуск', что немного уменьшит хрупкость и твердость. Отпуск должен следовать сразу же после закаливания. Если это невозможно, то клинок до отпуска должен храниться в кипящей воде. До отпуска клинок накаляется не докрасна, а до коричневого цвета. Затем его медленно остужают. Остуживание продолжается до тех пор как вы сможете дотронутся до стали пальцем, а потом процесс повторяется несколько раз.

Пока я говорил, я все это и проделывал. То есть показывал каждую операцию своим подмастерьям.

– Во время фазы отпуска молоточком исправляем легкие ошибки кривизны, до тех пор, пока клинок не станет абсолютно прямым. После отпуска получается твердый и, тем не менее, эластичный меч. Самое трудное сделано. Ну что орлы работайте на этом месте, это будет цех тепловой обработки, вот вам второй клинок начинайте работать, если что забыли, то бегите ко мне.

Очередная партия подмастерьев ушла и я позвал последнюю группу помощников и пошел к колесу. Точильного камня у меня не было, но была военная хитрость. Мы обмазали бревно рыбьим клеем и посыпали еще не застывший клей песком. Теперь если колесо вращается, то бревно выступает как примитивный точильный камень, а в качестве шлифовального материала выступает песок.

– Смотрите внимательно, вот тут следующее рабочее место. После тепловой обработки клинок шлифуют чтобы убрать всякие огрехи ковки и вот эти бугорки. С помощью точила. Нам нужен настоящий точильный камень, но его нет. Поэтому мы используем это бревно с песком. Тут мы удаляем самые грубые следы ковки. Затем точим режущую поверхность для придания мечу нужных углов и контуров. При этом втирая в клинок мокрый песок, удаляем следы грубой шлифовки. Что бы клинок блестел, меч нужно долго шлифовать мокрым песком и шкурой.

– Понятно – кивнул головой подмастерье.

– При шлифовке важно, постоянно чередовать мокрый и сухой песок. Если добудем шлифовальный камень, то он будет греться, тогда его нужно постоянно поливать водой. С одной стороны, таким образом, устраняется нагрев, а вместе с ним и возможная потеря закаливания клинка, а с другой – сошлифованные частицы металла удаляются с поверхности камня. Шлифовка и заточка это тяжелый труд и вы потратите на эту операцию несколько дней. Ну что бойцы, когда закончите позовите меня, только не спешите, тут все делается без спешки. Один шлифует, другой точит.

Я обошел все производство, там осмотрел и подсказал, а в другом месте отругал и пригрозил кулаком. За рабочий день устал как лошадь после забега. Все тайм аут, пусть люди работают, а я и так уже пропустил обед, вижу солнце клонится к верхушкам деревьев, а еще вечерняя тренировка. Тренировки я не пропускал, не смотря ни на какую усталость. Более того, на тренировки привлекались максимальное количество жителей.

Копейщики выстраивались в два ряда и практиковались держать удар, а мечники, пытались пробиться через стену копий. Вы скажете, что этот элемент тренировать не обязательно, а я скажу, что вы ошибаетесь. Когда мы начинали наши тренировки, то я видел как многие, очень многие мои бойцы перед ударом закрывают глаза, втягивают голову и прячутся за щит. А теперь это уже не перепуганные ополченцы, это подготовленные воины, цинично взирающие на врага через край щита, и не дай бог вам раскрыться, получите сразу удар деревянным мечем по голове или палкой изображающей копье прямо в брюхо, я уже пару раз получал, так что знаю.

А с утра все по кругу.

И так дни напролет, одним единственным отличием этих дней было появление торговых караванов. Ходили в основном Чудины, их тут оказывается проживает аж 12 родов, в относительной близости от нашего торгового поста под названием Полоцк. Бывали и Вепсы из дальних краев, но вот однажды пришли песьеголовцы.

Я честно пытался понять кто это, и не смог. Понял только то, что они тут тоже пришлые и их рода сюда перебрались с юга еще во время нашествия Сарматов, а имя их Латгаллы.

Купцы Латгаллов набрали товара и долго смотрели как работают люди у горна, как крутиться колесо и работает молот, этот звук – бум, бум, бум, разносился по окрестности.

Купцы сказали, что из далека увидели искры взлетающие в небо над кронами деревьев и услышали металлический звук. В начале хотели повернуть назад так как испугались, но очень нужны им железные инструменты, поэтому они пересилив страх пришли сюда. И они видят, что чужеземцы смогли договорится с духами огня и им открылся секрет железа.

– Мы знаем не только секрет железа, но и настоящей стали, и можем продать уважаемым купцам много инструментов и даже оружие – с улыбкой произнес я.

Купцы купили несколько пил, ножей и топоров. Вернее они обменяли все это на меха и кожи.

Меха принесли в связках. Одна связка сорок беличьих шкурок. Наверное готландские купцы приучили местных к такой торговле. Получается, что сорок белок идет на одну шубу, вот они и носят сразу комплект. Таких сороковок принесли сразу два десятка. При чем были шкурки не только рыжих белок, но и какие то черные шкурки. Я подумал, что это соболь, но потом присмотрелся, ан нет, не соболь. Неизвестный мне черный зверек, только бы не крыса.

Я попросил своих людей показать купцам как добывать болотную руду и рассказал по какому курсу буду платить за пять десятков корзин такой руды. 500 кг руды, это почти 10 кг кричного железа, и я за руду предлагал честную цену, а если купцы нучат своих людей делать железные крицы, то я куплю их тоже. За крицу железную весом примерно 700–800 грамм дам целых два рубля серебра. То есть 100 грамм серебра за 700 грамм сырого железа. Железные крицы я могу поменять и на готовые изделия, но тогда кус будет по сговору с мастерами.

Вы скажете дорого, а я скажу что нет.

Ведь железо здесь в дефиците. Мой первый меч, полностью сделанный из кричного железа ценился только за хорошую проковку и за него давали почти 5 гривен серебра, а меч, сделанный из настоящей тигельной стали, это вообще местный шедевр, типа ракетных технологий 20-го века. Его стоимость местные даже не знают. Стародуб скромно сказал, что за этот чудо-меч можно смело просить и 50 гривен серебра, но такие мечи простые воины не купят, это меч царя.

Я показал своим людям меч из тигельной стали, просто поднял руки над головой держа меч одной рукой за эфес а другой за острие меча. И согнул меч так, что бы руки коснулись плеч, а клинок согнулся как лук. Подержал немного и отпустил. Клинок вернулся в исходное положение.

– Вот люди – торжественно провозгласил я – это залог нашей свободы и процветания, ничто не делает человека свободным так как умение производить хорошие мечи, эти мечи и наша бронь есть залог процветания нашего княжества.

Оружие производилось регулярно, люди уже освоили технологию, и каждый день ко мне в хранилище сдавали наконечник для копья или топор, а каждые пять дней получался качественный меч.

Женщины взяли себе помощниц и разделили труд в бронной мастерской, часть мастериц вязали железные полоски из железных пластинок, другая часть мастериц соединяли полоски в нагрудные или спинные сегменты, а третьи собирали готовый доспех с наплечниками и юбкой.

Отдельная группа мастеров мужчин производила шлемы, наручи и поножи.

Прирост полного боевого снаряжения воинов шел медленно, но уверенно и я рассчитывал что ударную группу мечников в 30 человек я смогу одеть в полный доспех, но к войне нужно готовится основательно.

В мои земли стали приходить переселенцы, по 2–3 мужчины, которые вели с собой до десятка женщин и детей. Они боялись по началу подходить к Полоцку и строили свои землянки и шалаши в сутках пути по рекам и ручьям. Все такие поселения обходили мои воины и предлагали селится в специально установленные места. А места эти я сам указал. То есть мне нужно, чтобы в однодневном переходе стояли небольшие огороженные селения. Так чтобы мои купцы после дневного перехода смогли заночевать в укрепленном селении, а не в лесу.

Вчера прибежал человек из селения Приморское и сказал, что в селение пришел торговый корабль из острова Готланд и привез соль.

Мой наместник по моему указанию скупил всю соль оптом, и заплатил за это трофейными мехами, а вот серебром платить не стал, зачем палить то, что у нас вдруг появилось чуток серебра. Тем более, что скоро придут купцы от острова Руян, у них цены лучше.

И тут купцы сорвались и начали рассказывать, типа вы идиоты, скоро к вам придут воины, и все отберут. Лучше отдайте весь товар по дешевке, возьмите серебро, с ним легче убежать и спрятаться в болотах, а товар отдайте нам весь.

В разговорах матросы сказали, что некоторые купцы готские набрали наемников в землях юттунгов и сконцев, арендовали на Готланде четыре большие галеры, для переброски груза и воинов в земли дикарей. Поход готовится основательный, уже собрали почти две сотни воинов, но вот судов у купцов нет, никто не хочет отдавать свои суда, ведь сейчас самый активный торг, дикари скупают соль, что бы готовится к зиме и по дешевке продают меха, мед, воск и смолу.

Я приплыл лично к купцам на переговоры, соответственно оделся как вождь песьеголовых из племени Бурого медведя, с медвежьей шкурой и черепом мишки на голове, а в руках топор на метровом дверке. Если купцы расскажут готландцам о нашей встрече, то те сразу поймут, что в селении все спокойно и правит там по прежнему Бурый медведь.

Купцы меня уговаривали отдать весь товар, и говорили мол у вас все отберут злые люди, что идут за нами, а самих вас продадут в рабство на Готланд. А вот уважаемые купцы из Готланда не любят юттунгов и тех, кто с ними шашни крутит, и очень сопереживают нашему несчастному роду, потом даже бусы мне из жемчуга подарили.

Вот олени, так с ними оказалось весело говорить. Говорили мы через переводчика ну типа: 'хай чужеземец, вождь краснокожих приветствует тебя', ну и так далее.

Я говорил, что отдам весь товар если уважаемые гости купят у меня рыбу, а купцы делали круглые глаза и говорили, что рыба им не нужна, рыбы и у них много.

– Покажите рыбу – сказал я.

Рыбы у них не оказалось и я спросил:

– Как же живут уважаемые купцы без рыбы? Нужно купить.

Купцы меж собой переговаривались типа, вот упрямый дикарь ну как ему объяснить, что рыбу мы и сами поймаем, а вот меха нужно у дикаря выманить за бусы.

Я корчил из себя дикаря и говорил, что рыба это священное животное и мы её добываем кошерным способом, который очень нравится нашим богам, поэтому купцы должны обязательно купить вяленую рыбу такую вкусную рыбу, тем более что её у меня этой самой кашерной рыбы аж два сарая забито.