Текст книги "По ту сторону Алой Реки. Потерявшие судьбу (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

– Ты был у Монолита? – Левмир игнорировал князя.

– Неоднократно, – сказал Арис.

– Подобрал их там?

– По мне похоже, будто я подбираю обувь на улице?

– Тогда я ничего не понимаю.

– Как и я. Но знаешь, что? Мне даже не интересно. Спокойной ночи.

Левмир стоял, глядя вслед Арису. Сердце колотилось до боли в груди. Что-то коснулось сжатого кулака. Левмир повернулся и встретился взглядом с княжной.

– Провожу тебя, – шепнула она.

– Айри.

Девушка обернулась. Ни слова не сказано, они просто смотрели в глаза друг другу – отец и дочь. Князь опустил взгляд.

– Идем, – прошептала Айри, проходя мимо Левмира.

***

Несмотря на то, что лестницу ярко освещали круглые фонарики, с наступлением темноты будто сами собой разлетевшиеся по всему дворцу, Айри взяла подсвечник с тлеющей свечой. Медленно ступали по укрытым коврами ступенькам. Левмир покосился на Айри, случайно перехватил ее взгляд. Думал, она отвернется, но она, видимо, думала так же. Застыли на одной ступени, глядя друг на друга.

– Кажется, я все испортил?

– Здесь уже нечего портить. Ты подумал?

Левмир нахмурился. В глазах Айри плясало какое-то безумие, лишь отчасти объяснимое отражением огонька свечи.

– После всего, что я рассказал, хочешь на Запад? Почему?

– А ты – почему?

– Ты знаешь. – Левмир отвел взгляд.

– Там твоя судьба, так?

Кивнул, рассматривая красный ворс ковровой дорожки. Какое же здесь все мягкое, укрытое. Сразу и не заметишь под всем этим твердые, острые углы. Только Айри ничем не прикрывается. Поэтому с ней так трудно, поэтому с ней так легко.

– Вот и моя там же. И снова молчи! Я вижу, ты не решил. Съездишь со мной утром кое-куда? Одна я... не хочу там появляться.

– Я в вашей власти, – пробормотал Левмир.

Айри быстрым движением придвинулась к нему. Левмир вздрогнул, ожидая атаки или... поцелуя?

– Если бы это было так, я бы не начала разговора, – прошептала княжна.

Будто порывом ветра унесло ее. Левмир поспешил следом. Странная тьма окутала душу, и только крошечный огонек в руке Айри разгонял тенета страхов и сомнений.

– Подожди! – Левмир одним прыжком догнал княжну. – Постой. Кто этот Арис?

– Его не так зовут, – не останавливаясь, ответила Айри.

– Он единственный вампир здесь? Когда он появился?

– Да. Года три назад.

– Как же его...

– Слушай. – Айри снова остановилась, пронзила Левмира взглядом. – Он помог мне однажды, а я не забываю доброты. Если он решил не называть тебе имени – я не раскрою его тем более. Но если он решит убить тебя – между вами буду стоять я.

Кровь отхлынула от лица Левмира, ладони вспотели. Теперь сердце княжны билось спокойно, размеренно, а его собственное припустило во весь опор.

– Что ты хочешь сказать?

– То, что сказала. – С видимым трудом Айри улыбнулась, смягчила выражение лица. С еще большими усилиями заставила себя коснуться руки Левмира. – Подумай. Я не прошу многого. Прокатись со мной завтра утром и... подумай насчет Запада. Хорошо?

Левмир кивнул. В молчании одолели оставшиеся ступени, прошли коридором.

– Твои покои. – Айри кивнула на двери, больше похожие на ворота. – Держи. Там, должно быть, темно.

Отдав свечу, княжна ушла. Левмир проводил ее взглядом.

Огромная комната, через раскрытые двери лоджии льется лунный свет, окутывает кровать с балдахином, грудой подушек и одеял. Левмир нашел несколько свечей – на стенах, на столике, возле зеркал. Засветив их все, огляделся и вздохнул. Вряд ли получится здесь отдохнуть. Слишком уж большая комната, слишком высокий потолок, слишком пестрый ковер на полу. Множество столиков и стульев, зеркала, вазы, статуи, изображающие свирепых воинов и прекрасных дев. Ковры висят даже на стенах.

Левмир подошел к кровати, потрогал перину. "Ты тоже на такой спала?" – спросил он мысленно. "А то! – с готовностью откликнулась Ирабиль. – Только лучше медвежьей шкуры ничего не было".

– Это точно, – улыбнулся Левмир. – Пожалуй, все закончится тем, что я лягу в углу на ковер.

"Только попробуй – в лоб получишь! – возмутилась Ирабиль. – Я ведь не побоялась жить, как ты. Побудь и ты на моем месте!"

– Если бы ты была рядом...

"Тогда мы никуда бы больше не пошли, сам знаешь. Когда все закончится – у нас будет вечность. А до тех пор – сражайся".

– Я не отступлю! – пообещал Левмир, глядя в небо с увитой цветами лоджии. – Ты тоже держись. Почему-то кажется, тебе тяжелее.

"Не думай об этом. – Голос таял, слабел. – Кастилос обо мне заботится. А я жду тебя. Все, что я теперь могу – ждать. Не бросай меня, Левмир!"

– Ни за что!

Левмир вскочил на перила балкона, взмахнул руками, удерживая равновесие. Настала пора узнать новую часть себя, понять и принять силу, что переполняет тело и дух. Закрыв глаза, Левмир сказал сердцу: "Стой!" И сердце остановилось.

Левмир опустил руки. Ни одна мышца не дрогнет, ноги твердо стоят на узких перилах. В голове ясно, как никогда. Будто умерли все чувства, кроме одного – самой сильной, самой отчаянной страсти. Перед глазами возникло улыбающееся лицо Ирабиль. Левмир улыбнулся в ответ.

– Только ты и я, – сказал он. – Вечность!

Оттолкнувшись, Левмир взлетел выше деревьев. Наверное, его могли заметить из окон верхних этажей. В замершее сердце проник восторг от силы и легкости движений.

Мягко приземлившись на землю, Левмир побежал. Ветви мелькали по сторонам. Знакомая тропинка вывела к ограде кладбища. Перескочив через нее, Левмир встал на надгробный камень. Перенес вес на одну ногу, крутнулся вокруг своей оси. Прыжок за прыжком, он перемещался с надгробия на надгробие, приближаясь к таинственному строению на другом конце кладбища.

Вдруг он замер на одном из камней. "Я ведь не смогу запустить сердце без крови! – подумал Левмир. – И где же мне взять кровь?" Перед глазами возникла улыбающаяся княжна.

– Нет, – шепнул Левмир. – Нет... Я найду этого Ариса, он ведь как-то выживает здесь.

Беспокойство не оставляло Левмира, и он, закрыв глаза, приказал сердцу: "Вперед!" В груди гулко застучало. Левмир покачнулся, теряя равновесие, но устоял.

– Получилось! – выдохнул он.

– Вообще-то здесь такое поведение считается святотатством.

Левмир упал с камня, но тут же вскочил. В трех шагах от него стоял Арис, освещенный лунным светом. В руках он что-то держал, но Левмир не мог понять, что именно.

– Я не знаю такого слова, – сказал он.

– Люди приходят сюда, чтобы вспомнить мертвых и предаться печали. А ты глумишься над останками, глупый мальчишка. Неужели нельзя найти другого места для танцев?

– Я не танцую, – отозвался Левмир. – Я пытаюсь понять, кто я. А кто ты, Арис? Что ты здесь делаешь?

Арис вместо ответа бросил какой-то предмет. Левмир поймал его. Он держал в руках что-то вроде меча в кожаных ножнах.

– Это палаш, – объяснил Арис. – С подобным оружием здесь управляются воины.

– И зачем ты мне его дал? – Левмир потянул за черную, с золотыми прожилками рукоять. Лезвие блеснуло в лунном свете, будто серебряное. По клинку вились узоры.

– Я опрометчиво за тебя поручился. – Арис привязывал на пояс ножны с таким же палашом. – Не хочу, чтобы ты опозорил род вампиров. Посмотрим, что умеешь.

– Ничего, – усмехнулся Левмир. – Я стрелял из самострела, приходилось драться ножом и топором. Наверное, неплохо получалось – Мэросил остался в восторге.

– Мэросил? – удивился Арис. – А с ним тебя что связывает?

– С ним уже никого ничто не связывает, – объяснил Левмир, возясь с ремешком. – Мэросил мертв. А скоро умрут и остальные лорды. И Эрлот.

– Хочешь сказать, что, будучи человеком, убил того, кто рожден вампиром больше трех тысячелетий назад?

– Мне помогла та, что рождена вампиром больше тринадцати лет назад. Хотя, скорее это я ей помог.

Подняв взгляд на Ариса, Левмир вздрогнул. Глаза вампира почернели, красные радужки пылают огнем.

– Я как раз об этом хотел спросить, – прорычал Арис, обнажая сталь. – Не так много девчонок-вампиров твоего возраста я знал. Но из рожденных вампирами – знал только одну. Это она шла с тобой к Реке?

Левмир не успел ответить. Арис бросился на него, сталь сверкнула, рассекая воздух. Сердце остановилось. Руки рванули палаш из ножен, и от столкнувшихся лезвий полетели искры.

– Реакция хорошая, – отметил Арис. – Но если будешь так встречать каждый удар – испортишь клинок за две минуты. Старайся отводить удар.

Левмир отпрыгнул назад, снова оказавшись на надгробии.

– Да, это та самая, – сказал он, следя за передвижениями противника.

– Как ее звали?

– Ее до сих пор так зовут. Почему я должен называть тебе имя?

Стремительный выпад, палаш должен был перерубить ноги Левмира, но он подпрыгнул и подошвами прижал лезвие к камню. Ударил наотмашь, клинок просвистел над головой пригнувшегося Ариса. Тот рванул оружие на себя, Левмир сделал сальто назад и замер на соседнем камне.

– Потому что я хочу убедиться, что она – не та, о ком я думаю, – сказал Арис. – Ты на удивление ловок и быстр. В битве против десятерых это хорошо. Запомни: там не будет места поединку. Тебе придется драться со всеми сразу и ни с кем по отдельности.

– Я справлюсь! – заверил его Левмир. – Тогда правда за правду. Ты говоришь, где взял туфли, а я называю имя.

Арис прыгнул на него, крутнулся в воздухе. Левмир обдумал все мгновенно. Пригнулся, резко выпрямился, ведя палаш вверх. Лезвия столкнулись, уже не с такой силой. Арис подался вперед, тогда как сжимавшие палаш руки рвануло назад. Левмир выбросил вперед ногу, и сапог удалил Ариса в грудь. Вампир отлетел к соседнему надгробию и упал, разбив его на куски.

– Ну и что ты натворил? – проворчал Арис, отряхиваясь. – Как мы объясним это князю?

Левмир сконфуженно молчал.

– Ладно, – вздохнул Арис. – Эта часть кладбища самая старая, сюда все равно никто не приходит. Хватит игр, я думаю, ты справишься.

Арис убрал палаш в ножны, его примеру последовал Левмир.

– Туфли, – напомнил он.

– Дались тебе эти туфли... Они мои. Понимаешь? Мои. Я их заказал в Кармаигсе, когда жил там. Сразу несколько пар, одинаковых. Всегда такие ношу, не люблю перемен. И я понятия не имею, при чем здесь Монолит.

Левмир спрыгнул на землю, заглянул в черно-красные глаза. Арис выдержал взгляд.

– Почему твои глаза остаются человеческими? – спросил он. – После такой битвы...

– Мразь, – сказал Левмир.

Арис вздрогнул.

– Что ты сказал?

– Я назвал тебя мразью, Эмарис. Мразью и трусом.

Лицо Эмариса изменилось. Теперь на нем появился страх. Не перед Левмиром – перед теми словами, что он должен был произнести.

– Ты не можешь осуждать меня за то, что я просто перестал делать то, что делал, – тихо сказал Эмарис. – Власть завела меня в тупик, и я...

– А я не за это тебя осуждаю! – закричал Левмир, толкнув его в грудь. – А за то, что бросил ее, свою дочь! Ты знаешь, что ей пришлось вынести? Знаешь, сколько раз она чуть не погибла? Может быть, ты часами смотрел, как она плачет, обнимая пару вонючих туфель, и не знал, как ее утешить? Ты смотрел, как она искала радость, а находила лишь отчаяние и смерть?

Лицо Эмариса посерело, рот приоткрылся.

– Ты встречал Ирабиль? – прошептал он, все еще не веря.

– Встречал? – Левмир засмеялся. – Она спасла меня от твоих карателей в Сатвире. Она была со мной все это время. Вместе мы дошли до Алой Реки.

– Безумие... – застонал Эмарис. – Кастилос и Аммит должны были позаботиться о ней.

– О, они старались! Только вот нагнали на самом берегу. Они старались – не ты.

Эмарис вскинул голову. В глазах плеснуло пламя.

– Хватит! Вспомни, с кем говоришь, сопляк!

– С жалким трусом, бросившим дочь, когда был ей так нужен.

Палаш вылетел из ножен, Левмир ответил на выпад. Два клинка сшиблись, два лица замерли друг против друга.

– Я не позволю себе умереть, пока она жива и ждет меня. Я – не ты! – С этими словами Левмир оттолкнул соперника.

Эмарис сделал шаг назад. Левмир тут же встал в боевую стойку, держа палаш перед собой. Но Эмарис не спешил нападать. Огонь, миг назад горевший в глазах, погас. Пропала величественная осанка. Перед Левмиром стоял сгорбившийся старик.

– Как же ты ее любишь, – прошептал Эмарис.

– Сильнее, чем ты.

Эмарис тяжело опустился на землю, голова склонилась, будто перед покаянием.

– Представь, что она умерла, – послышался глухой голос. – Представь, что ее больше нет на свете. А у тебя осталась дочь, как две капли воды похожая на нее. Девочка, которая каждый миг своего существования напоминает о той, что ушла навсегда. Как бы ты выдержал такое?

Левмир бросил палаш в ножны.

– Так же, как все люди, – прозвучал ответ. – Я оплакивал бы ее, но радовался дочери. Тому, что в ней сохранилась частица Ирабиль. Тому, что на земле остается эта крошечная капля волшебства, способная осветить целый мир. Люди рождаются и умирают, их жизнь полна таких страданий, которые тебе неведомы. Ты столкнулся с жалкой их долей и проиграл. Ты не достоин быть королем, даже отец из тебя не вышел. У меня нет к тебе сочувствия. Иди прочь, а я забуду о нашей встрече. Пусть лучше она оплакивает отца, которого подло убил Эрлот, чем живет с мыслью, что отец ее бросил, что видел в ней только зло.

Эмарис вскинул голову.

– Я никогда!..

– Я с тобой закончил, – оборвал его Левмир.

Застыв с раскрытым ртом, Эмарис провожал взглядом удаляющуюся фигуру мальчишки.

Глава 4

Юг

– Так что делать-то будем? – спросил Варт, глядя на Сардата.

Они все сидели вокруг костра, глотая обжигающий ароматный чай, в котором, помимо, собственно, чая, Сардат различал не меньше десятка различных травок.

– Это ты Учителя спрашивай, он у нас – голова.

Аммит поставил деревянную, грубо сработанную кружку на землю и оглядел людей.

– Вряд ли Ратканон мертв, – сказал он. – Я не верю. Он столько лет стоял поперек глотки Эрлоту, что его просто не могли так быстро убить. Надо выяснить, где он, и можно ли его освободить. Это главная задача...

– Ку-ку! – Милашка помахала рукой, будто пытаясь пьяного привести в чувства. – Нас тут ночью перебить всех собираются. Кого и как мы будем освобождать?

Аммит поморщился:

– Вас-то вытащить не проблема. Но меня больше интересует вожак. Быть может, именно из-за него я тут и оказался.

От Сардата, который внимательно прислушивался к разговору, не укрылся вздох облегчения, вырвавшийся одновременно у каждого человека. Сами заметить не успели, как полностью доверились вампирам. Сардата покоробило от этой мысли. Как же так? Ведь они годами с кровососами сражались, а тут... Нет, хорошо, конечно, что так складывается, но...

С тоской Сардат понял, что дальнейшие мысли находятся далеко за пределами его разумения. Всю жизнь прожив в крохотном поселке, он представлял остальной мир в виде безликой серой массы, единственная задача которой – дважды в год присылать поезд. Теперь же эта масса обретала лица и расцвечивалась красками.

В поселке все было просто: кто пошел против общего интереса – тот скотина. Либо побить, либо прибить, смотря по тяжести преступления. Тут же вдруг появились такие вот оттенки смыслов. Люди бьются с вампирами – хорошо. С радостью принимают помощь вампиров – как? Сардат думал и думал, а все никак не мог с наскоку взять эту задачку. Понимал, что здесь и сейчас доверие людей – это хорошо, а при попытке подняться над ситуацией начинала болеть голова. Лучше, конечно, чтобы люди вообще без вампиров могли обходиться, чтоб сами все делали. А вампиров – перебить подчистую. Да только станут ли всех бить, если уже задумались, что есть среди упырей и хорошие?

Сардат тряхнул головой. После. После он подумает обо всем этом, а сейчас нужно принимать решения, потому что взгляды обращаются к нему. Аммит может оценить ситуацию, может даже сказать, что нужно делать. Но отдавать приказы – не его сильная сторона.

– Мы людьми сможем притвориться? – спросил Сардат, глядя на Аммита.

Тот, подумав, кивнул.

– Ну и о чем тогда печаль? – пожал плечами Сардат. – Выйдем на тракт, шлепнемся на колени, слезу пустим, что, мол, жить хотим – спасу нет, а остальные – сволочи, упертые. Утащат нас к главному – этому "барону М". Настучим ему по рогам, все выясним, вернемся... Что?

Глаза Аммита становились все шире.

– Да так, ничего, – отвел взгляд Аммит. – Удивляюсь, как быстро осваиваешься.

– Чего тут осваиваться? – Сардат дернул плечом. – Есть вопрос – берем и решаем, без лишних соплей. Пока сидим – уж стемнеет, не до того будет.

– Часов восемь еще не стемнеет, – покачал головой Варт. – Тут, на югах, день долгий.

– Ясно. – Сардат поставил пустую кружку и панибратски хлопнул по плечу сидящего рядом Аммита. – Учителя моего драгоценного нарядите покрасивше, лады? А то выпрется в плаще, да в сапогах своих изумительных под партизана косить – там даже барон со смеху сдохнет, допрашивать некого будет. Чего зубы сушишь? – прикрикнул на смеющуюся Милашку. – Раздевайся давай, уважь старика.

***

Брюки Аммит оставил, а плащ сменил на куртку Варта. Сапоги тоже переобул. Шли вдвоем, молча.

– Ты б не дулся, а? – негромко сказал Сардат. – Знаю я таких, как ты. Вы все думаете, что, раз самые умные, так все вам в ножки кланяться должны. А с людьми-то ума много не надо. Главное самому верить в то, что говоришь, а там и остальные поверят. Ну и шутку пошутить иногда не грех. И в рожу заехать – по необходимости.

– Вот потому-то вампиры и стоят у власти, – проворчал Аммит. – Что стаду многого не надо.

– Из вампиров шутники плохие, – покачал головой Сардат. – Вот мы их и подвинем.

– А "мы" – это кто?

– Мы, люди, – простодушно заявил Сардат, и тут же махнул рукой. – Все, заткнись на эту тему. Я для себя решил, на чьей стороне, остальные мелочи меня не колышут. Хорош трепаться, вон дорога.

Тракт и впрямь виднелся сквозь ветви кустов. Сардат вспомнил наставление Аммита и сосредоточился на сосущем чувстве голода. "Как же хочется пожрать, – думал он, воображая огромную тарелку тушеного мяса. – Убил бы за жратву. Может, хоть накормят перед смертью..."

Если верить Учителю, вампир с бьющимся сердцем, страдающий от какого-нибудь человеческого мучения, воспринимался как человек. Голод, жажда, боль, вожделение – все подходило. Выбрали голод – тем более что чай и вправду лишь аппетит раздразнил.

"Вот если только они решат у нас крови попить – конфуз выйдет", – вздохнул Аммит перед тем как покинуть лагерь.

Ну – тут уж никуда не денешься, риск в любом деле имеется.

Сардат ощущал, как на тракте зарождается суета. Их слышат, видят, чуют. "Как же хочется есть, – бездумно повторял он, держась за живот. – Хоть бы хлеба кусочек... Может, есть у них с собой? Должны понимать..."

От притворства даже в глазах потемнело – ну натурально, голодный обморок! А вот этого гнетущего ледяного чувства, сжимающего плечи, холодящего сердце, Сардат старался не замечать. Чувство говорило: вампиры здесь, рядом, все ближе с каждым шагом. Чувство должно исчезнуть, как только Сардат их увидит.

И он их увидел. Десятка три хорошо одетых вампиров, в плащах без единого пятнышка, растянулись в цепь вдоль тракта. Теперь же они стягивались в кучу, заинтересованные приближающимися "людьми". Чуть в стороне пасутся кони, привязанные возле четырех больших телег. Должно быть, правда собирались вести партизан в город.

Выйдя из леса, Сардат и Аммит остановились и тут же, как договорено было, поменялись ролями. Сардат потупился и задрожал, а Аммит, напротив, исподлобья сурово смотрел на вампиров. К нему выступил один, которому Сардат дал бы лет двадцать пять, не больше. Но, судя по тому холодку, что исходил от него, вампир уже точно вышел за пределы возраста, отпущенного людям. Сложно сказать, как понял это Сардат. Почувствовал, вот и все.

– Остальных что – сожрали? – спросил этот, очевидно, главный.

– Они не хотят сдаваться, – дребезжащим старческим голоском отозвался Аммит. – Мы-то вдвоем едва вырвались, а те – насмерть стоять хотят...

– Ну, красота, – поморщился вампир. – Думал, уйдем уж...

Никакой ненависти в нем не ощущалось. Злобной радости от двух сдавшихся партизан – тоже. Разве только легкая досада. Вампир делал свое дело, выполнял приказ – и все. В один миг Сардат понял его и даже немного зауважал.

– Ладно, прыгайте в арбу, – велел вампир, показывая в сторону повозок. – Сидите тихо, ждите. Перед закатом отправим вас, если остальные не выйдут. Пожрать там есть немного. Молодцы, что вышли.

Он уже отворачивался, теряя интерес к пленникам, последние слова звучали рассеяно. Аммит демонстративно вздохнул, привлекая внимание.

– Нам бы – сразу, – веско сказал он.

– Не понял – что? – разом посуровел вампир. Сардат оценил маневр. Вампир показывал границы, заступать за которые нельзя.

– К барону, – жалобно втягивая голову в плечи, скрипнул Аммит. – Есть... Важные сведения.

– Что за сведения? Что ты мелешь? Ну давай, говори.

– Так ведь... – мялся Аммит. – Мне б барона...

– Ты соображаешь, старый, кто такой барон Модор? – начал злиться вампирский командир. – Он со мной-то, может, говорить не станет, а ты для него – кто?

– Там – о Ратканоне...

– А что о нем? Кончился ваш Ратканон, вот и...

– Освободить его хотят, – ляпнул явно на удачу Аммит. Вздохнул и повесил голову совершенно. – Мы ж не одни тут такие. Это пока все на нас смотрят, другие тем временем... А мне-то что с того? Я-то жить хочу. Пущай хоть в барак – ладно уж. Скажу все, что надо. Только ты уж свези к барону, а, милок?

На взгляд Сардата, с "милком" Аммит изрядно хватил лишку. Но, судя по тому, как переглядывались и будто беззвучно говорили между собой вампиры, с Ратканоном попал в точку. Жив еще тот сказочный великан, что для Левмира с Ирабиль стал в свое время кем-то вроде отца. Часто они про него рассказывали.

– Откуда знаешь? – резко спросил главный.

– Да как не знать... – Аммит вздохнул. – Он ведь нарочно попался-то. Как повезут – налетит толпа, всех порешают.

– Ну, много они там не нарешают, – задумчиво изрек доселе молчавший вампир, стоя рядом с главным. – Хотя...

Эти двое переглянулись, пожали плечами.

– Черт с ним, – решился главный. – Анир, Гревус – к барону этих двух, велите доложить, что располагают важной информацией о другом партизанском отряде. Если барон иначе не скажет – сами сразу обратно. Приказ ясен?

– Так точно, – хором отозвались двое вампиров, на окрик выступившие из строя.

– Выполнять.

Сардат едва сдержал возмущение, когда его схватили за локоть и грубо потащили к повозке. Пришлось закрыть глаза и повторять: "Я – животное. Мне бы пожрать только, да поспать".

Помогло. Забравшись в повозку, Сардат помог "старому и немощному" Аммиту. Вампиры спешно запрягли каурую лошадку и устроились – один на козлы, а другой – в повозку, лицом к пленникам.

– В мешках – харчи, – сквозь зубы процедил он. – Пожрите уж, а то на рожи ваши смотреть противно.

Чтобы скрыть ненависть, которая не могла не проявиться во взгляде, Сардат наклонил голову и принялся распутывать узел на полотняном мешочке. Тем же занялся Аммит. Внутри оказался серый хлеб и несколько ароматных и твердых на ощупь шариков. Сардат вопросительно посмотрел на спутника.

– Яблоки, – пояснил тот. – Персики. Съедобно, не боись.

Надо заметить, подделываться под простецкий говор у Аммита получалось отлично. Как бы носом ни крутил, а видно – среди людей немало пожил, знает, что к чему.

Сардат для начала все-таки разделался с хлебом – это дело понятное, близкое – а потом взялся за яблоки с персиками. Повозка к тому времени уже вовсю катилась по тракту, а лес по обе стороны стремительно редел.

Захлебываясь сладчайшим соком, Сардат думал, что ни разу в жизни еще ничего вкуснее не пробовал.

– Это здесь такое растет? – спросил у Аммита вполголоса.

– Угу. А ты что ж, в Кармаигсе своем, даже на рынке не видал?

Сардат почувствовал в голосе Аммита предостережение и, быстро перетасовав мысли, понял, в чем дело. Нельзя ляпнуть про поселок. Потому что граф Ливирро, управляющий северными землями, не присягнул Эрлоту, и люди там живут свободно. И партизан, стало быть, нету. Это знание пришло как-то вдруг, от кого-то чужого. На мгновение Сардат будто оказался в его шкуре. Шагал по знакомой местности – северная степь с низкорослыми травами. Остановился, обернулся. Позади, шагах в десяти, шла И. Шла так себе – нога за ногу. Но что действительно удивило Сардата – девочка выросла. Будто не час назад расстались, а несколько лет как.

– Давай дождемся ночи и полетим, – со вздохом сказал тот, чьими глазами Сардат смотрел на принцессу.

Та остановилась, как вкопанная. Она будто не желала сокращать расстояние между собой и этим...

– Никуда я с тобой не полечу! – Голос тоже изменился. Интонации детские, а сам-то голос куда как тверже стал, хоть и звенит все так же. – И не подходи ко мне – спалю к чертовой матери.

– "К чертовой матери"... – пробормотал, отворачиваясь, собеседник. – И это – особа королевской крови. Позорище...

Видение рассеялось так же быстро, как пришло. Сардат бросил взгляд на Аммита и заметил, что старик прячет улыбку.

Лес закончился, повозка выехала на огромную залитую солнцем зеленую равнину. Сардат подавил восхищенный возглас. Зелени тут столько, что чахлая северная природа казалась по сравнению с этим раздольем серой и мертвой. Трава – чуть не до борта повозки. Протянув руку, Сардат касался сочных стеблей.

Следующее, что его поразило – люди. Много людей. Гораздо больше, чем за всю жизнь видел Сардат. Мужчины и женщины, легко – а последние даже, на его взгляд, неприлично – одетые, бродили среди посадок, нагибались, что-то выдергивали. Уже слышались разговоры, смех, крики, да как-то непохоже было, что кто-то здесь так уж страдает.

И, наконец, третье. Вдалеке, там, куда вела, змеясь между пригорками, дорога, распластался город. В небольшой низине, как и большинство вампирских городов, Туриудс напоминал каменную черепаху с покрытым наростами панцирем. Самый большой нарост – посередине. Похожая на скалу башня возвышалась над городом, отбрасывая тень на домишки поменьше – тоже каменные. А между домиками сновали мелкие букашки. Сардат не сразу понял, что видит только людей. Или вампиров? Отсюда не понять.

В сердце нехорошо екнуло. Сардат мигом вообразил, сколько тут всего живет народу. А сколько среди них вампиров – этого даже примерно посчитать не отважился. Как-то сразу затрещал по швам тайно лелеемый план: перебить, поднатужившись, всех кровососов и спасти людей. Собственно, трещать он начал еще с тех пор как Аммит заявил, что партизан стерегут настоящие вампиры и отказался вступать с ними в бой без крайней необходимости. Аммит не уверен в победе – а на его стороне возраст и мудрость. Да и как сбросить со счета этих людей, что, веселясь, дергают сорняки под пристальным взглядом вампира?

Собственно, вампир, сидящий под раскидистым деревом, смотрел уже не на вверенных ему людей, а на проезжавшую мимо повозку. Смотрел широко раскрытыми глуповатыми глазами, переводя взгляд с Аммита на Сардата и обратно.

Поначалу Сардат не понял, чем вызвано такое внимание, потом дошло – сердце-то остановилось. В какой только момент – неизвестно. То же, очевидно, произошло с Аммитом. Во всяком случае, волосы его опять потемнели, а борода почти исчезла, превратившись в щетину.

– Это ведь стада барона Модора? – поинтересовался Аммит.

На него никто уже не смотрел, и метаморфозы остались незамеченными. Вампир, что сидел в повозке, зевая, разглядывал людей и пропустил вопрос мимо ушей. Ответил тот, что правил:

– Угадал. А вот это – пастух над ними. Самый важный тут, уважаемый. Эй, Рэнт! – Он помахал сидящему под деревом вампиру. – Как служба?

Рэнт в ответ поднял руку, да так и замер, потому что в этот момент Аммит поднялся на ноги.

– Тут останови, – бросил он. – А то лошадь понесет с испугу. Сардат, родной, если хочешь помогать – смотри внимательно.

Возница повернул голову и раскрыл рот. Аммит схватил за плечи того, что оставался в повозке, рывком поставил напротив себя и одним движением поменял местами лицо и затылок. Отвратительный хруст, Сардата чуть не вырвало, хотя сам же – правда, в пылу битвы – сворачивал шеи вампирам.

Рука конвоира, успевшая метнуться к эфесу висящего на поясе меча, безжизненно повисла, тело мешком свалилось с повозки; возница натянул поводья; люди с криком прянули в разные стороны – далеко, правда, не побежали, косились на Рэнта, который все сидел с поднятой рукой. Теперь этот жест, видимо, успокаивал и останавливал людей.м

"Стада барона Модора", – подумал Сардат, и та самая ярость, что гнала его к Реке, пробудилась в безмолвном сердце.

– Вы... – сделал глупость возница, попытавшись заговорить вместо того чтобы ударить.

Сардат бросился вперед. Вложил в удар всю массу тела – каблук врезался в обескураженное лицо вампира. Что-то хрустнуло вновь – нос или вовсе череп – и вампир, охнув, свалился на землю. Сардат перепрыгнул через борт. Лошадь, не сразу сообразившая, что от нее требовалось, сделала еще несколько шагов, колеса повозки – сначала одно, потом другое – перекатились через пытавшегося подняться вампира. Лишь оставив его позади, кобылка, видно, почуяла подозрительную легкость повозки, остановилась и тихо заржала.

– Нравится? – прошипел Сардат, врезав жертве по ребрам. Вампир подлетел на добрых полметра и упал, чтобы тут же получить еще один удар. – Нравится, выродок? На, жри. Наслаждайся. Привык с людьми воевать?

– Сардат! – резко окликнул его Аммит. – Хватит дурака валять. Забери у него оружие и слушай меня.

Сардат решил для разнообразия подчиниться. Нагнувшись, сорвал с вампира пояс расшитый золотом. В ножнах оказался недлинный меч, на другой стороне – кинжал. И от того, и от другого явственно веяло холодком. Хорошо. Сгодится. Памятуя о своем внешнем виде, Сардат подпоясываться не стал, перебросил пояс через плечо и наградил обезоруженного еще одним пинком, на этот раз точно покрушив основательно ребра.

– И ведь – годами! – сокрушался Аммит. – Годами, тысячелетиями – одна и та же песня! Увидел человека – махнул рукой и расслабился. Да этой ловушке лет больше, чем звезд на небе! Сардат, я глубоко расстроен. Давай сожжем их быстро. Смотри!

Аммит вытянул руку, и на ладони вспыхнул огонь. Сардат уже видел такое – у принцессы, и у того прилизанного лорда, что заявился в поселок.

– Представь себе это, ничего сложного нет.

Он швырнул огненный сгусток под ноги, и пламя охватило начавшегося было шевелиться вампира. Немного он еще подергался, сдавленно что-то пискнул, а потом как-то вдруг исчез. Лишь дымящийся пепел остался. Аммит не смотрел до конца – он уже повязывал трофейный пояс с мечом и кинжалом.

Сардат перевел взгляд на своего. Тот смотрел перепуганно. Губы раскрывались, но из раздробленной грудной клетки не выходили звуки. Сардат почувствовал, что дрожит от возбуждения. Сила переполняла его, колотилась в голову пьянящими пульсациями. Как же это легко, как же приятно!