Текст книги "Бетховен. Биографический этюд"

Автор книги: Василий Корганов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Из приводимых здесь писем к Хофмейстеру видно, что через шесть месяцев после установления дружественно-деловых отношений композитор, возбужденный незначительным подозрением издателя, относится к последнему враждебно, обращается с обидными колкостями, а затем, по выяснении недоразумения, спустя еще шесть месяцев, восстанавливает приятельские сношения с «собратом по Аполлону».

Вена, 15 декабря 1800 г.

Дорогой собрат!

На запрос ваш собирался уже неоднократно ответить, но в писании писем я ужасно ленив, вследствие чего долго приходится ожидать, пока я вместо нот начинаю писать сухие буквы. Наконец, решился я требование ваше удовлетворить. Pro primo следует заметить, что, к сожалению, вы, дорогой мой собрат по музыкальному искусству, ничего не сообщили мне раньше, чтобы я мог продать вам свои квартеты, равно как и множество других пьес, мною уже проданных. Но если почтеннейший собрат так же добросовестен, как и некоторые другие почтенные живодеры, которые нас, бедных композиторов, немилосердно терзают, то вы уж сумейте, при появлении других произведений моих, извлечь из них себе пользу. – Итак, укажу вкратце, что можете получить от меня:

1) Septett per il violino, viola, violoncello, contrabass, clarinetto, сото, fagotto; tutti obligati (необязательного я вовсе не в состоянии писать и потому даже на свет я появился с обязательным аккомпанементом). Septett этот имел большой успех. Для более частого исполнения можно было бы партии духовых инструментов, а именно: fagotto, clarinetto и сото тринспонировать для violine, viole и violoncello;

2) большую симфонию для полного оркестра;

3) концерт для фортепиано, который я, впрочем, не выдаю за один из лучших, равно как и другой концерт, который появится здесь у Молло (к сведению лейпцигских рецензентов). Лучшие же произведения приберегу, пока лично совершу поездку. Тем не менее выколачивание двух упомянутых концертов не заставит вас краснеть;

4) большую Sonate solo для фортепиано.

Это все, что в настоящую минуту в состоянии я прислать; несколько позже можете получить квинтет для струнных инструментов; быть может, также несколько квартетов и еще другие пьесы, которых не имею теперь при себе. Когда будете мне отвечать, то можете сами назначить и цены, а так как вы не еврей и не итальянец, и я, в свою очередь, не принадлежу к этим нациям, то уж мы сойдемся. Прощайте, дорогой собрат, и примите уверение в уважении

вашего собрата Л. в. Бетховена.

Вена, 15 (или что-то в этом роде) января 1801 г.

Любезнейший собрат и друг, письмо ваше прочел я с большим удовольствием. Сердечно благодарен вам за доброе слово обо мне и о моих произведениях; надеюсь чаще удостаиваться такого отзыва. Прошу вас передать также г-ну К. мою глубокую благодарность за его внимание и дружеское отношение. Затеи ваши меня также радуют, и если произведения искусства могут принести доход, то я желал бы, чтобы этим пользовались скорее истинные художники, чем простые торгаши.

Желание ваше издать сочинения Себастьяна Баха доставило мне несказанную радость; высокое и великое искусство этого праотца гармонии вызывает во мне сердечное волнение, и я желал бы поскорее видеть осуществление вашего предприятия. Надеюсь, как только получим радостную весть о прекращении войны, сколько-нибудь помочь вам, собрав здесь подписчиков. Что касается наших дел, то, согласно выраженному вами желанию, я готов служить вам. На этот раз предлагаю вам следующие вещи: септет (о котором я уже писал вам) – 20 дукатов, симфония – 20 дук., концерт – 10 дук., большую сонату: аллегро, адажио, менуэт, рондо – 20 дук.; соната эта, любезнейший господин собрат, очень удачная! Теперь нам необходимо объясниться. Вас, может быть, удивляет, что я не делаю никакой разницы между сонатой, септетом и симфонией. Но дело в том, что септет или симфония не находят такого большого сбыта, как соната, хотя симфония, бесспорно, имеет более значения (NB. Септет состоит из коротенького вступительного адажио; затем следует аллегро, адажио, менуэт, анданте с вариациями, менуэт, опять коротенькое вступительное адажио и – засим – престо). Концерт ценю я только в 10 дук., ибо, как я уже упомянул, не считаю его одним из лучших. Не думаю, чтобы цены эти, в общем, показались вам чрезмерными. По крайней мере я старался, насколько возможно, умерить их для вас. Что касается перевода денег, то, так как вы предоставляете это моему усмотрению, можете его направить чрез Геймюллера или Шюллера. Вся сумма за все четыре сочинения составит, таким образом, 70 дукатов; других монет, кроме венских дукатов, я не понимаю; поэтому сколько это составляет ваших золотых талеров, меня совершенно не касается, тем более что я, признаться, весьма плохой коммерсант и такой же плохой счетчик.

Таким образом, считаю поконченным это тягостное дело. Называю я его так потому, что мне хотелось бы, чтобы повсюду был принят совершенно иной порядок. Следовало бы иметь на весь мир только один магазин искусства, в который всякий автор относил бы свои произведения и получал бы там то, что ему нужно. Ныне же приходится еще быть отчасти торгашом. И как к этому приноровиться, ах, Господи! – Вот это-то называю я тягостным! – Что касается лейпцигских быков, так пусть себе болтают; они своей болтовней, наверное, так же никого не обессмертят, как и не лишат бессмертия того, кому оно предназначено Аполлоном. Да хранит Бог вас и близких вам.

С некоторых пор чувствую себя скверно, так что мне трудновато писать ноты, а гораздо легче – буквы. Надеюсь, еще часто придется уверять друг друга в вашей ко мне дружбе и в искренности

вашего собрата и друга Л. в. Бетховена.

В ожидании скорого ответа – прощайте.

Вена, 22-го апреля 1801 г.

Вы имеете немалое основание быть мною недовольным. Извинение мое заключается в том, что я был болен и, вдобавок, слишком занят, так что не мог даже вспомнить о том, что следовало вам послать. К тому же, единственное, быть может, что есть во мне гениального, заключается в том, что вещи мои не всегда находятся в порядке, и что только я сам могу в них разобраться. Так, например, фортепианная партия концерта в партитуре мною, по привычке, не помещена, и я сделал это только теперь; вследствие такой поспешности вы получите ее написанною моим собственным, не особенно разборчивым почерком.

Для того, чтобы сочинения, по возможности, шли в должном порядке, следует:

Соло-сонату пометить – ор. 22,

Симфонию – ор. 21,

Септет – ор. 20,

Концерт – ор.19.

Заглавия же вскорости вам вышлю.

На издание произведений Иоганна Себастьяна Баха запишите меня подписчиком, а также князя Лихновского. Переложение сонат Моцарта на квартеты сделает вам честь и, наверное, принесет прибыль. Желал бы оказать в этом деле побольше содействия, но я человек беспорядочный и, несмотря на лучшие намерения, все забываю; однако я уже говорил об этом кое-где и встретил всеобщие симпатии. Было бы прекрасно, если бы вы, господин собрат, при издании септета аранжировали его также для флейты, например в виде квинтета; таким образом оказана была бы услуга любителям флейты, которые меня уже просили об этом и, подобно насекомым, начали бы кишеть вокруг него и питаться им. О себе могу еще сказать, что написал балет, в котором, однако, балетмейстер, со своей стороны, не особенно отличился. Барон фон Лихтенштейн также одарил нас произведением, совершенно не соответствующим отзывам, почерпнутым нами из газет о его гении. Это опять может служить подтверждением правильности газетных отзывов. По-видимому, барон избрал себе г-на Мюллера идеалом для шутовской роли в театре марионеток, но даже до него не в силах возвыситься. – И при таких славных обстоятельствах должны здесь мы, несчастные, прозябать. – Поспешите же, любезный собрат, поскорее познакомить свет с этими произведениями и сообщите вскорости: не потерял ли я своими промахами вашего доверия на будущее время. Вашему сотоварищу Кюнелю всего лучшего. Впредь все будет высылаться исправно и быстро. Засим будьте здоровы и любите вашего друга и собрата Бетховена.

Вена, июнь 1801 г.

Меня, право, немного удивило то, что, по вашему поручению, было передано мне здешним вашим поверенным; я готов прийти в негодование при мысли, что вы считаете меня способным на такую скверную шутку. Иное дело, если бы я продавал свои сочинения одним алчным торгашам и при этом делал бы еще втайне другие спекуляции; но чтобы артист поступал так с артистом – это для меня уж слишком. Вся эта история, по-видимому, либо полнейшая выдумка, с целью испытать меня, или же – одно лишь предположение. Во всяком случае, сим могу уверить вас, что, до высылки вам септета, послал я таковой г. Саломону в Лондоне (для исполнения в его концерте, по дружбе), но с оговоркою: позаботиться, чтобы септет этот не попал в чужие руки, потому что я намерен издать его в Германии, о чем, если найдете необходимым, можете сами у него справиться. Но чтобы дать вам еще доказательство моей честности, сим удостоверяю, что септет, концерт, симфонию и сонату я никому на свете не продавал, кроме вас, гг. Хофмейстера и Кюнеля, и что вы произведения эти можете считать своею исключительною и законною собственностью, в чем ручаюсь своею честью. Настоящим удостоверением можете воспользоваться по своему усмотрению. Впрочем, что Саломон способен был на такую скверную выходку, т. е. издал септет, представляется настолько же невозможным, как и то, что я ему продал его. Я настолько добросовестен, что даже отказал многим издателям, обратившимся ко мне относительно фортепианного переложения септета, не зная вовсе, пожелаете ли вы сами воспользоваться им. При сем прилагаю обещанные заглавия моих произведений.

Concert pour le piano-forte avec deux violons, violo,

basse et violoncelle, une flute, deux oboes, deux cors, deux fagots,

composd et dedie a Monsieur Charles Nikle uoble

de Nikelsberg Conseiller aulique de sa Majestd

Impdriale et Bvyale par louis van Beethoven Oeuvre 19.

Septette

ponr un violon, viole, violoncelle, contre basse, un cors, une clarinette,

un fagot

Compose et dedie

a Sa Majestd l’imperatrice et Reine

par louis van Beethoven

Oeuvre 20.

Grande sinphonie aves deux violons, viole, violohcell et contre basse, deux

flutes, deux oboe, deux cors, deux fagots, deux clarines et tymbales

composee et dediee

a son altesse serenissime

maximilien francois

Prince Royl d’hongrie et de Boheme

Rlecteur de Cologne etc

par

louis van Beethoven

Oeuvre 21.

Graude Sonate pour le piano-forte

composee et dediee

a Monsieur

le comte de Browne

Brigadier au cervice de S. M. J. toutes les Russies

par

Louis van Beethoven oeuvre 22.

В этих заглавиях придется еще кое-что изменить или исправить, это предоставляю вам. Вскорости ожидаю от вас письма, а также произведения, которые желал бы видеть напечатанными, так как уже появились и появляются в печати некоторые другие пьесы, относящиеся к этим номерам. Саломону я уже написал, но так как сообщение ваше считаю лишь слухом, которому вы так легко поверили или, пожалуй, предположением, навеянным на вас рассказами о том, что я септет отправил Саломону, то по отношению подобным легковерным приятелям могу лишь по принуждению именоваться другом вашим, Л. в. Бтхвн.

Вена, 8-го апреля 1802 г.

Какой черт посоветовал вам, господа, предложить мне сочинение подобной сонаты? Во время революционной горячки она, пожалуй, была бы уместна, но писать подобную сонату теперь, когда все стремится войти в колею, когда Бонапарт заключил с папой договор! Будь это еще «Вечерня» или что-либо подобное, – ну, тогда я немедленно схватил бы кисть в руки и большими, фунтовыми нотами написал бы Credo in unum. Но, Боже милостивый, сочинять такую сонату – в эпоху восстановления христианства, – это – это не по мне – и ничего из этого не выйдет. Теперь скорым темпом приступаю к моему ответу. Дама эта за пять дукатов может получить от меня сонату, которую я напишу, сообразуясь с ее планом в эстетическом отношении, но не придерживаясь указанных ею тонов. Она может пользоваться ею для собственного удовольствия целый год, в продолжение которого ни я, ни она не вправе издавать ее. По истечении же года соната принадлежит исключительно мне, т. е. я могу издать и издам ее, а дама эта может, во всяком случае, просить, чтобы я посвятил ей сонату, если полагает доставить себе честь этим. Ну, господа, да хранит вас Господь. Соната моя гравирована очень красиво, но пришлось слишком долго ее ждать. Септет мой поторопитесь пустить поскорее в свет, так как толпа ожидает его. Вам ведь известно, что септет этот имеется у императрицы, а в имперской столице, как и —… я не ручаюсь вам, поэтому поторопитесь. Г. Молло недавно опять издал мои квартеты полные всевозможных опечаток, которые в неизмеримом количестве кишат в них, подобно рыбам в воде, т. е. до бесконечности. Questo е un piacere per un autore: признаюсь, шкура моя покрыта уколами и ранами от этих прекрасных изданий моих квартетов. Ну, прощайте и вспоминайте меня, как и я вас. Преданный вам до смерти Л. в. Бетховен.

14 июля 1802 г.

Купец, для которого вы так великодушно пролили кровь свою, не пришел ко мне; очень жаль, не то я дал бы своей собственной крови, чтобы пощадить вашу – 7-т в 2-х частях не нравится мне, почему? – и как? Для императрицы один экземпляр на лучшей бумаге, готово, сойдет – у меня имеется кое-что новое, скажите только, что вам надо – что нового в вашем ученом Лейпциге? Я на даче и немного разленился, чтобы затем быть еще более деятельным.

Как всегда ваш истинный друг Бетховен.

Вена, 22-го сентября 1803 г.

Сим объявляю вашею собственностью все произведения, о которых вы мне писали, и перечень которых вновь будет вам списан и прислан за моею подписью. Что касается цены – 50 дукатов, то я согласен. Довольны ли вы этим? Может быть, вместо вариаций для виолончели и скрипки могу предложить вам несколько вариаций четырехручных на тему одной песни; стихи Гете также должны быть напечатаны в них, так как вариации эти вписаны мною в альбом, и я считаю их лучшими. Довольны ли вы? Эти аранжировки сделаны не мною, но мною просмотрены и местами вполне отделаны, что, однако, не дает вам основания объявить, будто переложения эти мои, так как для этого у меня вовсе не хватило бы ни времени, ни терпения, а с вашей стороны это было бы ложью. Довольны ли вы?

Прощайте. Не могу вам желать ничего другого, как всякого благополучия; готов бы все принести вам в дар, если бы затем я сам был в состоянии перебиваться, но подумайте только, что все вокруг меня состоит на службе и имеет определенные оклады жалованья для своего существования; но, Боже, как определить на службу к императорскому двору такого parvum talentum com ego?

Ваш друг Л. в. Бетховен.

Еще более значительное место в жизни и деятельности Бетховена занимает другая издательская фирма в Лейпциге, более обширная, более старая и богатая, а потому лучше приспособленная для издания таких обширных и сложных композиций, какими являлись произведения Бетховена сто лет тому назад. Известный типограф и книгопродавец Иоганн Бреиткопф родился в 1719 году, в Лейпциге, где содержал небольшую словолитню, типографию и книжную лавку, перешедшие к нему от отца. Он совершил в немецком книгопечатании значительный переворот, введя усовершенствованную форму букв, округлив прежние, слишком длинные буквы и изобретя подвижные типы для печатания нот. В 1794 году его сын Христофор, школьный товарищ и друг Гете, наследовал от отца обширную типографию с книжным и музыкальным магазином, но вскоре, в 1800 году, умер, оставив дело своему компаньону, Хертелю. С одной стороны, стремясь к сближению с этой фирмой, предвидя в ней достойного сподвижника своей деятельности, с другой – возмущаясь порой неисправным печатанием и стремясь сохранить свое достоинство, Бетховен ведет с ней обширную переписку, пестрящую то вежливыми, то грубыми упреками в опечатках, то льстивым заискиванием, то холодным высокомерием.

В этой переписке, начавшейся в 1801 году, встречаем указание на горячее участие Бетховена к престарелой дочери И. Себ. Баха (Регина, ум. в 1809 г.), доживавшей свой век в нужде и тем вызвавшей в Al.-Mus.-Zeitung воззвание редактора последней, Фр. Рохлица; в другом письме композитор признается в переложении сонаты, ор. 14, № 1, на «квартет с. и.» (струнных инструментов), хотя возмущается склонностью других к подобным аранжировкам; в третьем – предлагает издание вариаций (ор. 34) и еще более замечательных вариаций (ор. 35); в четвертом письме бессвязно, взволнованно излагается один из обычных тогда случаев контрафакций, вызвавший негодование композитора, едва сдержанное братом Карлом и приятелем Зонлейтнером (секретарь придворного театра и составитель либретто оперы «Фиделио»), в пятом он как бы оправдывается в том, что выпустил свои вариации (ор. 34), против установившегося обычая, под отдельным опусом; в дальнейших письмах встречаемся с вариациями на английский гимн (серия 17, № 18), с вариациями на английскую народную песню (серия 17, № 19), с маршами ор. 45, с oratorium («Христос на Масличной горе») ор. 85 и др., а также с игрой слов Бах и Bach (источник) и с легким взрывом гнева по случаю разногласия в определении размера гонорара.

Бетховен. Художник Штейнгаузер. 1796

К издателям Брейткопф и Хертель в Лейпциге.

Вена, 22 апреля 1801 г.

М. Г. Простите за поздний ответ на ваше письмо; я долго болел и был обременен занятиями, а так как вообще я не очень прилежный писака, то все это облегчает вину мою; что касается вашего предложения относительно моего произведения, то мне очень жаль, что не могу в данный момент быть вам полезным. Будьте любезны уведомить меня, какого рода произведения желаете иметь, именно: симфонию или квартет, сонату и т. п., чтобы я мог сообразоваться, в случае если у меня окажется то, что вам необходимо или желательно. Здесь у Молло, если я не ошибаюсь, появится до 8 произведений, у Хофмейстера в Лейпциге также 4 произведения – при этом должен заметить, что у Хофмейстера выйдет первый из моих концертов и, следовательно, одно из слабых моих произведений и у Молло один концерт, хотя писанный позже, но также не принадлежащий к лучшим моим работам, это только предупреждение для вашей музыкальной газеты, в случае суждения об этих произведениях, если они будут исполняться, а именно: в лучшем случае их можно назвать лишь порядочными. Музыкальная политика требует задержать у себя некоторое время лучшие концерты. Вашим гг. рецензентам рекомендуйте более осторожности и благоразумия, особенно относительно произведений молодых авторов, иного это может испугать и отбить охоту к усовершенствованию, что касается меня, то я считаю себя далеким от подобного совершенства, вполне безупречного, и все же вопль ваших рецензентов был в начале для меня настолько обидным, что я стал сравнивать себя с другими и не только не согласился с этим, но успокоился, решив, что они ничего не смыслят в этом, еще более успокоился я, заметив, что превозносятся таланты, в действительности, довольно посредственные и уже почти забытые; – итак, pax vobiscum – мир им и мне – я никогда ни одного слова не упомянул бы об этом, если бы вы сами не начали этого. Недавно один из приятелей сообщил мне размер суммы, собранной для дочери бессмертного Бога гармонии; меня поразила ничтожность этой суммы, собранной в Германии, и в особенности в вашей Германии, желавшей воздать должное почтенной женщине в память великого отца; это навело меня на мысль издать одно из лучших моих произведений по подписке в пользу этой особы, а сбор и ежегодный доход представить публике, чтобы устранить всякие упреки. Вы могли бы в этом много помочь. Сообщите мне скорее, как бы это сделать в лучшем виде и раньше, чем умрет эта Бах, чем иссякнет этот ручей и перестанет поить нас. Само собою, что это произведение должны издать вы.

С глубоким почтением остаюсь преданный вам Бетховен.

В близком будущем, милостивый государь, напишу вам я сам – очень занят, притом мелкие неприятности сделали меня на время совершенно неспособным к некоторым делам, – между прочим, можете вполне довериться моему брату, который ведет все мои дела.

Вена, 13 июля 1802 г.

С истинным почтением весь ваш Бетховен.

…Относительно аранжировок я сердечно рад, что вы отвергли их, некоторые с чудовищной яростью бросаются перекладывать даже фортепианные пьесы для скрипки, хотя эти инструменты ничего общего не имеют, хотелось бы истребить это стремление: я утверждаю, что только Моцарт мог сам перекладывать свои фортепианные пьесы на другие инструменты, также и Гайдн, то же самое подтверждают мои фортепианные сонаты, хотя я не склонен пристегнуть себя к этим двум великим именам не только целые страницы должны быть сохранены, или переделаны, но необходимы добавления и в этом-то камень преткновений, а чтобы преодолеть его надо либо самому быть композитором, или же, по крайней мере, надо иметь такую же фантазию и сноровку; я переложил сам только одну сонату на квартет для с. и., уверяю вас, что это стоило мне большого труда.

Вена, 18 октября 1802 года.

К тому, что брат мой пишет, прибавлю еще следующее, – я написал два произведения в форме вариации, из коих одно состоит из 8 вариаций, а другое из 30; оба написаны в совершенно новом стиле, каждое в ином своеобразном характере, я предпочел бы напечатать их у вас, но при непременном условии гонорара около 50 дукатов за оба вместе, – не заставляйте меня напрасно обращаться к вам с предложением, уверяю вас, что не будете раскаиваться в приобретении этих двух произведений – каждая тема в них обработана на особый лад; когда у меня появляются новые идеи, то я сам не замечаю их, но узнаю об этом лишь от других, но в этот раз могу сам уверить вас, что в обоих произведениях приемы совершенно новые и самобытные – никак не могу согласиться относительно того, что вы мне однажды писали о попытке сбыта моих произведений, лучшим доказательством успешного распространения моих сочинений должно быть то обстоятельство, что почти все иностранные издатели постоянно просят у меня новых рукописей и даже гравировщики, на что вы совершенно основательно жалуетесь, хлопочут о том же; Зимрок уже несколько раз просил меня дать ему какие-либо пьесы в полную собственность и предлагал плату, как и все другие издатели, тем не менее примите, как некоторого рода предпочтение, предложение мое, обращенное из всех издателей только к вам, ибо ваша фирма всегда заслуживает отличия

ваш Л. ван Бетховен.

Вена, 13 ноября 1802 года.

Спешу сообщить вам только самое важное, – примите к сведению, что эти плуты Артариа, в то время как я по болезни находился в деревне, выпросили себе у графа Фриса quintet для гравировки под предлогом, что таковой уже напечатан, здесь имеется, а их экземпляр неверен, и несколько дней тому назад в самом деле вздумали таковым обрадовать публику. Добродушный гр. Фрис, давшись в обман и не подозревая мошенничества, уступил им, меня лично он спросить не мог, – меня не было, но, к счастью, и узнали об этом своевременно – это было во вторник на этой неделе, стремясь охранить честь свою и оградить вас как можно скорее от убытков, я предложил этим подлецам два новых произведения, чтобы только они уничтожили все издание, а более хладнокровный приятель, находившийся у меня, спросил: вы хотите еще вознаградить этих плутов? Затем это дело уладили и выработали условия, причем он появится у вас, – на чем я настаивал, – они же обязуются выпустить потом, эти великодушные мошенники решили выпустить свое издание только по прошествии трехнедельного срока со дня появления здесь ваших экземпляров (утверждая, что гр. Ф. подарил им этот экземпляр). Пришлось заключить договор с таким сроком и я был принужден отдать им произведение, которое оцениваю, по меньшей мере, в 40 #. До заключения сего условия, точно посланник небес, является мой добрый братец, бежит к гр. Фрису; все дело представляет собою величайшее в мире мошенничество. В частности же, как ловко они устраняли встречу мою с графом, да и все прочее сообщу в следующем письме; я также отправляюсь к Ф., и прилагаемое обязательство пусть будет доказательством, что я все сделал, чтобы предохранить вас от убытков, а изложение всего пусть служит вам доказательством, что нет жертвы, которой я не принес бы ради своей чести и ради ваших интересов. Из обязательства вы усмотрите их намерения, полагаю, что вы по возможности ускорите присылку экземпляров, и, если возможно, назначите ту же цену, что и мошенники. Зонлейтнер и я все еще принимаем все меры, чтобы уничтожить все их издание – имейте в виду, что Молло и Артариа в действительности уже представляют один торговый дом, значит, собралась целая семья плутов. Не забыли ли вы посвящения Фрису, ведь мой брат поместил его на первой странице. Я сам переписал обязательство для вас, так как бедный брат мой слишком обременен делами и тем не менее сделал все возможное, чтобы оградить вас и меня, к тому же он очень огорчен потерей верного пса, которого называл своим любимцем, вам самим следует поблагодарить его за все, я уже сделал от себя, он заслужил это – представьте себе, что со вторника до вчерашней ночи я был занят исключительно только этим делом и одна только мысль об этой мошеннической проделке достаточна, чтобы понять, как противно иметь дело с этими презренными людьми.

Л. в. Бетховен.

Вена, 12 ноября 1802 года.

Обязательство.

Нижеподписавшийся обязывается настоящим ни под каким предлогом не рассылать и не продавать ни здесь, ни в ином месте квинтета, полученного от г. графа Фриса и написанного Люд. в. Бетховеном, пока подлинное издание не будет в Вене в обращении в течение 14 дней.

Бетховен. Художник К. Хорнеман. 1803

Артариа и Комп.

Вена 18 декабря 1802 г.

…вместо всяких криков о новой методе сочинения вариаций, как это делают наши гг. соседи gallo-франки, как например один известный компонист презентовал мне фуги, по новой методе, которая заключается в том, что фуга более не похожа на фугу и т. п., – я хотел бы обратить внимание непосвященных на то обстоятельство, что эти в. следует отличать от других и полагал бы сделать это самым ясным и простым маленьким предисловием, каковое прошу вас поместить как для маленьких, так и для больших в., на каком языке и на скольких языках – предоставляю вашему усмотрению, так как мы бедные немцы принуждены объясняться на всех языках – вот это предисловие:

«Так как эти в. значительно отличаются от моих прежних, то я обозначил их не номерами, как делал прежде (напр., № 1, 2, 3 и т. д.), а включил в число моих больших произведений, тем более что и темы мои собственные.

NB. Если находите необходимым что-нибудь изменить или исправить, то предоставляю вам.

Вена, 8 апреля 1803 года.

Уже давно, давно хотел я вам написать, но множество занятий оставляют мне мало свободного времени и позволяют мне писать лишь записки. Относительно вариаций вы заблуждаетесь, полагая, что их немного, но они не могут быть так обозначены, как например в больших, где вариации растворились в adagio, а фуга, конечно, не может быть названа вариацией, как и начало этих больших вариаций, которые, как вы сами уже заметили, начинаются темою в басу, затем написаны в 2, в 3 и четыре голоса и только тогда появляется тема, но все же не может быть названа вариацией и т. д.; если это вам невразумительно, то пришлите мне, как только будет напечатан один экземпляр, корректуру с рукописью, чтобы я мог избежать недоразумений. Вообще окажете мне большую услугу, если посвящение аббату Штадлеру совсем снимете с больших вариаций и вместо него сделаете это, при сем прилагаемое, т. е. dediees etc. A Monsieur le Comte Maurice Lichnovski, это брат князя Лихновского и недавно оказал мне неожиданную услугу, а другого случая не имею теперь доставить ему удовольствие; если уже поместили посвящение аббату Штадлеру, то я охотно приму на себя расходы по замене заглавного листа, не смущайтесь только, сообщите мне стоимость этого, заплачу с удовольствием, очень прошу об этом, если только еще не отправлены. Посвящение малых вариаций остается то же, то есть княгине Odescalchi. За прелестные пьесы Себастьяна Баха шлю вам глубокую благодарность, я буду хранить их и изучать. Если будет продолжение, то также пришлите мне, – если имеете хороший текст для кантаты или для какого-нибудь вокального произведения, то сообщите мне.

Ваш искренно уважающий Бетховен.

Вена, июнь 1803 г.

Я неисправим в отношении корреспонденции, вообще ленив писать, а тут уж надеюсь на ваше снисхождение, – надеюсь, вы уже получили письмо моего брата, где он просит вас составить указатель поистине невероятного множества грубых опечаток, через несколько дней пошлю вам список, как красиво издание и как жаль, если вы выпустите его так нерадиво и небрежно – так как вы гравировали вариации мои по моей рукописи, то боюсь, что вкралось много ошибок и очень желательно получить сначала от вас корректурный экземпляр, это ужасно неприятно, так красиво гравированные ноты полны ошибок, в особенности для автора; в больших вариациях забыли упомянуть, что тема заимствована из моего балета, а именно «Прометея», или по-итальянски «prometeo», что должно быть обозначено на заглавном листе, и если это возможно, еще раз прошу об этом, т. е. в случае, если они еще не вышли, заглавный лист должен быть заменен, и я согласен принять расходы, – здесь в Вене все это быстро забывается и не приходит на ум, постоянное разбрасывание и усиленная деятельность вносят в подобную работу большой беспорядок, простите меня, что так поздно заявляю об этом, – из-за одного стихотворения не стоит хлопотать, когда упомянутое вами выйдет, то желательно получить от вас и тогда разобраться. Не забудьте относительно вариаций, как о корректуре, так и о заглавном листе, если еще возможно, – если я здесь могу быть вам чем-либо полезным, то пишите

вашему покорному слуге Людвигу ван Бетховену.

Сентябрь 1803 года.

Предлагаю вам за 300 фл. следующие произведения:

1) два собрания вариаций, в одном из которых находятся в. на «God, save the King», а в другом – на «Rule Britannia»;

2) песнь перепелки, текст которой может быть вам знаком, в ней три строфы и все положены на музыку отдельно;

3) три марша в четыре руки, легкие, не очень короткие, а последний из них так велик, что может быть назван маршем трех маршев – отвечайте с ближайшей почтой, так как дело спешное, – некоторые любезно присланные вами вариации оказались не совсем безупречными в отношении опечаток, – желательно мне заранее просмотреть также другие, потому что я все же боюсь найти в них еще более значительные опечатки; – о Бахе постараюсь в самом начале зимы, потому что в настоящее время здесь мало выдающихся лиц, а без них ничего не наладится – передайте глубокую благодарность г. редактору М. Z. за любезное помещение лестного для меня сообщения относительно моего oratorio, где газета грубо лжет о назначенной мною цене и подло меня поносит, это доказывает, вероятно, беспартийность – согласен – если это служит впрок М. Z.