Текст книги "Дипломная работа (СИ)"

Автор книги: Василий Кораблев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Глава 11

Валера выскочил из подъезда на улицу и закричал во весь голос.

– Урра!

– Прости господи... Наркоманы – поганые... Свят-свят-свят... – закрестилась, подстригавшая цветы на клумбе неподалёку, какая-то бабушка. Валера ошалело оглянулся на неё и заорал снова.

– Халява приди!!!

Бабушку от его крика как ветром сдуло. Сзади осуждающе закашлял Денис.

– Чё? – непонимающе уставился на него очкарик. – Это было слишком просто, хочешь сказать? Или у тебя першит в горле?

– Я хочу сказать: незачем так орать на всю улицу.

– Да пофиг.

Валера сел на лавочку и достал из синего джинсового пиджака пачку сигарет с фильтром. На душе было легко и радостно. Теперь он твёрдо знал ради чего стоит жить и к чему стремиться. Цель – вот что главное! И такое приятное чувство словно бы ты совершенно не готовился к экзамену, пришёл на него с пустой головой и наблюдаешь, как препод завалил всю твою группу, а тебя, самого последнего, нет! Как так вышло? Билет брал не глядя! Отвечал и не помнишь, что отвечал, но вот она в зачётке твоя пятёрка и подпись ненавистного препода – известного зануды и ябеды! Невероятное чувство радости. Апофеоз эйфории. Настоящий, подлинный кайф!

– Мне ещё никогда так хорошо не было, а такое дело нужно перекурить, – откровенно признался он.

– И давно ты курить начал? Это же вредно.

– Угу. А без кофе, ещё и противно.

Очкарик сделал пару затяжек и машинально закашлялся. Денис присел рядышком.

– Эх, заживём! Выполним работу и ищи ветра в поле. Я, сразу, как получу вольную, уеду отсюда. В Крым – на всё лето! А если получится, то и в Австралию. Я всегда мечтал кенгуру по заднице пнуть, – беспечно болтал счастливый ученик Лаперуза.

– А если не выполним? – с сомнением в голосе спросил Денис.

– Тогда не имеет значения отчего мы с тобой умрём. От нарушения договора или от того, что я тебе кочан откручу, если ты, дрянь такая, только подумаешь о первом варианте. Окей?

Валера сделал вид, что стреляет в Дениса из воображаемого пистолета. Тот в ответ только недовольно поморщился.

– Не нравится мне всё это. Как-то не так всё, понимаешь? Вроде бы и слова сказали все правильные, а сердцем чувствую не то обман, не то ещё что-то. И ты ещё, вдруг, стал слишком счастливым. Руку Лаперузу на прощание пожимал. Может он тебе в вино наркоту подбросил?

– Неа. Чё я, наркотиков что ли не пробовал? Я обрёл – смысл! Смысл жизни. Теперь я знаю точно, ради чего я живу. Раньше-то, чего? Лопатник с долларами, красивая и неприступная девочка, дорогой автомобиль, дом с бассейном, но всё это бессмысленно, это всё прах, пыль и вообще дело наживное. А вот смысл. Его ты за деньги, братец, никогда не купишь!

– Смысл твоей жизни: поймать Ырку?

– Да при чём тут он? Смысл жизни в свободе – понимаешь меня, балда? Свобода выбора, свобода в принятии решений, свобода от учительского контроля, само её ощущение...И от тебя, кстати, тоже свобода, надоел ты мне со своей честностью! – с восхищением произнёс Валера чья душа по-прежнему витала где-то на седьмом небе от счастья.

– Ты даже не задумался на радостях, как мы поймаем этого Ырку?

Счастливый Валера в ответ только махнул рукой:

– Поймаем. Придумаем что-нибудь. Только сначала разживёмся колёсами.

– Так нам же не хватает, – вздохнул Денис.

– Конечно не хватает, – подтвердил очкарик, после чего пожаловался:

– А ещё крыса какая-то, у меня из кармана, тысячу рублей спёрла. Своими бы руками убил, да? Мы, понимаешь, работаем, а нас бессовестно обворовывают всякие проходимцы.

– Это да, – согласился Денис и сразу же покраснел от стыда.

– Вот видишь: врать ты уже научился. У собственных товарищей из кармана крысишь, средь бела дня. Что тебе после такого мешает обнести, скажем, квартиру или магазин? – победоносно ухмыльнулся Валера.

– Я отдам, – пообещал красный, как рак, Денис.

– Ты это тысячу раз уже говорил. У тебя кредитная история хуже чем у дяди Паши из второго подъезда, но у того хотя бы оправдание есть, он алкаш. А ты? Какая у тебя будет отмазка?

Денис не ответил. Его взгляд был прикован к крайне вызывающе одетой молодой особе появившейся во дворе. Что-то в ней было нехорошее. От одного взгляда на неё непроизвольно перехватывало дыхание и гулко стучало в висках. Валера перехватил его взгляд и понимающе присвистнул.

Сигаретный бычок полетел мимо урны, а очкарик начал шарить в рукаве в поисках титанового штыря.

– Ведьма, – прошептал Денис.

– Хуже. Лихорадка, – также шепотом поправил его Валера.

Причёска у этой молодой женщины напоминала взрыв макаронной фабрики. Короткое нейлоновое платье пестрело десятком кислотных цветов, а довершали эту композицию чёрные колготки в крупную сеточку и ярко-красные туфли.

Она приближалась.

– Я щас... блевану, – прошептал Валера, которому очень хотелось отвести взгляд. Резь в глазах только от одного вида этого мерзотного платья.

– Нельзя. Это проявление неуважения. Ведьмы любят почтительность. Терпи, может мимо пройдёт.

Но она не прошла. Она выбрала именно тот подъезд, где жил Лаперуз и, остановившись возле двери, небрежно повернула голову к оцепеневшим студентам.

– Эй, шестёрки! Николя дома?

Голос у неё был низкий и прокуренный.

– Понятия не имею, – пробормотал Валера.

– Так позови. Скажешь – Ляля ждёт.

– Вам надо, вы его и зовите, – отказался Валера, искренне удивляясь собственной храбрости.

Лихорадка резко развернулась и подошла к ним почти вплотную. Денис первым почуял запах болезни исходивший от этой ужасной твари и инстинктивно сполз на асфальт.

– Садитесь... Пожалуйста, – пискнул он, но Лихорадке он был не интересен. Она уставилась на Валеру, а тот, опустив взгляд, сделал вид, что ему совершенно не мешает её присутствие и снова демонстративно закурил.

Женщина буравила очкарика тяжёлым свинцовым взглядом. Тот не реагировал и продолжал курить. Денис заметил, что щёки у Лихорадки зашевелились, будто бы она пережёвывала жвачку.

– Угостишь даму сигаретой?

– Держите. Мне для вас отравы не жалко, – Валера с безразличным видом протянул пачку и женщина быстрым движением выхватила её из его руки.

– Зажигалку!

– П-жалста, – Валера чиркнул перед её носом спичкой так, что Лихорадка невольно отпрянула. Она секунду с ненавистью смотрела ему в глаза, потом нагнулась и прикурила от спички. Сделала две затяжки, а потом неожиданно спросила.

– Ты знаешь, что я могу тебя одним плевком на тот свет отправить?

– Серьёзно? А мне кажется, что вы очень милая и добрая женщина, – Валера пожал плечами.

– Я добрая? Я? Ха-ха-ха-ха!

От её смеха у студентов мороз побежал по коже.

– А ты хитёр, шестёрка, – отсмеявшись, прошипела женщина. – Ляля, не забудет тебя. Ты уж доживи до следующего раза, хорошо? Николя дома, значит... Адью!

С этими словами она смачно харкнула в сторону и Валера побледнел, увидев, как плавится на асфальте комок ядовито-жёлтых соплей.

– До свиданья, – вежливо пискнул вслед уходящей беде Денис, но Лихорадка не отреагировала и просто скрылась в дверях подъезда.

У Валеры разом пропало всё хорошее настроение, а кроме того, подлая тварь забрала у него сигареты. Снова убытки. Снова сигареты покупать. Поэтому, едва Лихорадка ушла, он немедленно накинулся на товарища.

– Чё расселся? До вечера будешь под лавкой валяться?

– Да, я чё? Я ни чё. Чё делать-то будем?

– Ты идёшь в библиотеки и архивные закрома. Начинаешь искать всё, что может быть связано с Ыркой, – приказал Валера.

– А ты?

– А я вернусь в общагу и займусь изготовлением духа богатства. Идола буду делать. Деньги же надо откуда-то брать, а воровать тебе скромность не позволяет. Или позволяет?

– Нет-нет! – моментально испугался Денис.

– Вот и ладненько. Расходимся, – Валера протянул товарищу руку.

*****

Если ты иногородний студент, то где обычно ты живёшь? У родни, на съёмной квартире, у приютивших тебя на время друзей? Правильно: а ещё где? О-о! Есть такое замечательное место и оно называется – общага. Общежитие. Право на койку в общей комнате с такими же иногородними как и ты, а если повезёт то и целая комната. Общая кухня, общий коридор, общий туалет, девочки опять же, да-да, тоже общие, как и сопутствующие заболевания. Замечательное и весёлое место. Именно там теряли девственность и совесть многие из тех кто так или иначе связывали свою жизнь с получением высшего образования. Там, в общежитии, ты найдёшь для себя всё что угодно. Общежитие в сто раз круче любого Диснейленда. Это и дом и общение. Это и еда и безопасность. Это безусловно отдых и конечно же развлечения. Туда приходят неопытные мальчики и девочки, а выходят уже зрелые мужчины и женщины. Там формируются новые ячейки общества и оттуда же забирают в армию или в тюрьму. Общежитие это не просто дом где все живут вместе, общежитие это ещё такая жизнь. Для кого-то короткая, а для кого-то до самой старости. Никто не знает какая она пока не попробует на себе.

Именно в таком общежитии и обитал последние несколько лет Валера. Однокурсники и преподаватели давно забыли его, но это ничуть не мешало ему учиться и пользоваться услугами которые предоставлял ему его ВУЗ. Он не платил за комнату, он не платил за обучение – все эти мелкие бытовые вопросы за него решал обворожительный Николя. Однако же, когда учитель предложил ему съехаться с Денисом и жить на съёмной квартире, Валера возразил и настоял на своём, поскольку не желал видеть в своих соседях простодушного воришку. Лаперуз поворчал что-то про отсутствие комфорта, а потом забыл и оставил всё как есть. Тем более, что Денис тоже не хотел покидать свой уголок: ему и отдельной комнатки в пристройке к городскому архиву вполне хватало.

Ну а Валера – в смысле куда-то съехать?

Он не мог в одиночку. Ему обязательно была нужна компания. Целых три соседа по комнате – это же и выпить можно и в карты сыграть, а у соседей компьютер, а этажом выше первокурсницы красивые. Нее. Пока всех не перетра...не перезнакомлюсь – никуда не поеду.

Дружба свалилась на Валериных соседей, как снег на голову и в результате: один из его соседей по комнате съехал с катушек, а другой вдруг, решил взять академ. Последний, третий, продержался ещё целый год, но так получилось, что и он однажды собрал вещички и тихо смылся. Его было особенно жаль, потому как это был не наивный первокурсник, а прожжённый матёрый пацан с большим удовольствием нюхавший клей и употреблявший галлюциногенные грибы. К тому времени комната где обитал Валера пользовалась такой жуткой славой, что комендант проходя мимо плевался через левое плечо и боялся подселять к нему новеньких.

Иногда, Валера с грустью вздыхал, вспоминая своих соседей, ему часто не хватало весёлой компании, но что уж теперь? Сам виноват – тренировался в заговорах на своих соседях. Ну ведь в шутку же, не по-настоящему. Что за народ у нас – совсем шуток не понимают.

Сегодня его снова не узнали и пожилая вахтёрша, дежурившая на первом этаже, начала требовать документы.

– Христос с вами, Семёновна. Это же я, Валерчик! Я у вас банку варенья занимал в прошлом месяце, – ухмыльнулся очкарик, пытаясь прорваться через бдительную старушку.

– Валера, а точно ты? И не узнать. Очки что ли купил себе новые?

– Да я это, я. К мамочке больной ездил в провинцию. Навещал.

– То-то и смотрю: целый рюкзак на спине волочишь. Думала, пришлый какой, попойку в общежитии организовать задумал. И как мать? Выздоравливает?

– Да всё лучше и лучше, – Валера благополучно миновал главного стража общежития и направился к лифту. Он жил на шестом этаже.

– А лифт не работает. Пешком иди, – напутствовала его в спину Семёновна.

– Да, блин! Опять?!!

Ему очень не хотелось подниматься пешком, но ничего не поделаешь. Лифт в общежитии ломался регулярно, следуя своему личному расписанию. Следовало с этим смириться, как с неизбежностью грозной стихии. Валера занёс ногу над первой ступенькой лестницы и тут вахтёрша неожиданно вспомнила.

– Стой! А банка? Ты уже месяц мне банку возвращаешь. А ну вернись!

– Ой, смотри Семёновна! Чё там? – очкарик указал рукою куда-то ей за спину. Вахтёрша вздрогнула, резко обернулась и в страхе оглядела совершенно пустой вестибюль.

– Шутишь? Опять твои шуточки?!!

Она кинулась к лестнице, но там уже никого не было. Вахтёрша задрала голову, целясь посмотреть в щель между лестничными маршами. И там никого. Тишина. Только слышно, как смеются девочки на четвёртом. Да не успел бы этот прохиндей до шестого добежать за две секунды. Нипочём бы не успел. Так, где же он? Этот, как его? Да, как его звать-то? Забыла. Снова забыла, тьфу-ты!

Валера, тихо посмеиваясь над удачной шуткой, дошёл до своей комнаты, затем стёр с двери нанесённые мелом защитные надписи и, зайдя внутрь, закинул рюкзак на ближайший свободный стул. Потом, снял с себя грязные кроссовки и улёгся на свою кровать, не снимая верхней одежды. Некоторое время он лежал, думал, изредка принюхиваясь к местным запахам. Когда запах носков стал совершенно невыносим, ему пришлось сползти с кровати и заняться стиркой. Стирка обычно проходила так: Валера собирал грязные вещи в большой ком и транспортировал его в комнату ближайших знакомых девочек. Иногда попадались сокурсницы, иногда старшекурсницы, главное чтобы у них имелись в наличии средства для стирки. Валера приседал на уши своим беззащитным жертвам и минут через пять, после очередной красивой истории (ведь девушкам нравятся красивые и драматические истории) они сами высказывали желание постирать ему что-нибудь. Если Валера выступал на публике пьяный, то его ещё и кормили.

В этот раз ему было лень импровизировать, поэтому он просто поднялся на соседний, седьмой этаж и, выбрав комнату, где проживали сразу три первокурсницы, пообещал жениться на той, кто быстрее постирает его грязные вещи. Девушки сначала высказали своё недоумение, но только первые десять секунд, а потом как начали между собой драться! Только волосы полетели. Ведь каждая из них увидела именно того жениха, о котором всегда мечтала. Оставшись доволен произведённым эффектом, жених в спешном порядке смылся обратно к себе и, схватив висевшую на стене гитару, плюхнулся на кровать.

О, Афродита! Подари мне силы

Любить из многих – только лишь одну

Они прекрасны все...

И все чертовски милы

Но увлекись, хоть раз

И всё пойдёт ко дну!

Мурлыкал Валера, перебирая гитарные струны.

Гитара досталась ему от сбежавшего соседа. От Кузи. Хороший, весёлый парень, был...И чего ему тут не понравилось? Жили же хорошо, дружно. Выпивали вместе, гуляли. Кузя учил играть Валеру на гитаре. Ах-да, вспомнил почему он слинял. Валера учился заговаривать кошмары, взяв за образец галлюцинации другого соседа, Жорика. Жорик любил кушать грибы и даже пытался разводить Псилоцибин на подоконнике. Наевшись грибов, он очень часто стонал по ночам и мешал спать. А у Кузи была проблема с кошмарами. Парень на полном серьёзе боялся ночевать один и при выключенном свете. Валера же, начитавшись серьёзных книжек в библиотеке Лаперуза, возомнил себя настоящим малефиком и решил помочь Кузе победить позорный недуг.

Как позже выяснилось, он не только перепутал технологию заговора кошмаров, но и по ошибке навёл на Кузю галлюцинации Жорика, оказавшиеся, страшно подумать, развратной порнографией. В процессе заговора, внутри несчастного Кузьмы, галлюцинации смешались с кошмарами и, вырвавшись на волю, пошли гулять по всему общежитию.

В ту ночь из каждой комнаты раздавались громкие и страстные стоны, а профессиональный малефик Валера, бегал по этажам и пытался навести хоть какой-то порядок. Он тогда ещё не знал, как затирать память и наутро, всё общежитие, смотрело на Кузю, как на врага народа. Кто же знал, что всем ночью приснится Кузя, с огромным таким "Кузьмищем"... А подробности были настолько жуткие, что с бедным парнем отказывались разговаривать, а некоторые, особенно впечатлительные, хотели его даже избить. Кузя прожил в общежитии ещё два дня, потом съехал, не выдержав травли. Взял академический отпуск, да так из него и не вернулся. Ну что тут поделаешь, ну бывает.

Единственный человек, который не отвернулся от него, был Валера и потому, Кузя на прощанье подарил ему свою гитару. Валере было до смерти стыдно за свой промах, но сделанного не воротишь. Гитара осталась для него как напоминание, что не нужно совершать необдуманные поступки.

В животе предательски заурчало.

Валера отложил гитару в сторону и тоскливо посмотрел на стоявший в углу холодильник. Раньше тут жил Веня и этот холодильник с множеством замков и затворов всегда был полон еды. Сначала из комнаты съехал Кузя, а потом и Веня. Интересно, как ему там в психушке живётся? Ну вот, почему некоторые люди такие жадные? Живёшь вместе со всеми, значит: еда в холодильнике общая. Все это знают, а Веня почему-то, считал наоборот. Его родители стали хорошо зарабатывать и начали снабжать сына продуктами более высокого качества, а он, чтобы не делиться с соседями, завёл себе отдельный холодильник. Первое время, он разрешал там хранить продукты Валере с Жориком, но потом стал замечать недостачу своих деликатесов и объявил товарищей крысами. Стал запирать холодильник на замок. Этот гнусный поступок породил тайную продуктовую войну, которая довела Веню до паранойи, а потом и до дурки. Валера справедливо посчитал запертый холодильник провокацией и временно заселил на Кузино место Дениску умеющего воровать лучше всех. Взяв в долю грибоеда-Жорика, они начали устраивать совместные набеги на холодильник: ведь там было можно найти не только колбасу и сыр, но и дорогое красное вино, коньяк и конечно же фрукты. Веня психовал, но доказать ничего не мог. Продукты пропадали прямо из закрытого холодильника. Он обвешал “свою прелесть” замками, хранил на шее ключи, бегал жаловаться к коменданту и писал заявление в милицию. Ничего не помогало. Продукты исчезали с фантастической скоростью.

– Он просто с жиру бесится, товарищ капитан, – объяснял Валера милиционеру, приехавшему на вызов. – Вот вы, сами, разве не видите: на холодильнике замки, а у него, целая связка ключей на шее? Разве это не странно? Он не ходит с нами в столовую, как все нормальные люди, не ставит еду на общий стол, зато ночью мы все слышим, как он подозрительно громко чавкает. Проверьте его собакой! Обнюхайте! Он же сам всё съедает, а на нас заявления пишет.

– Но в последнем заявлении фигурирует три килограмма чёрной икры, – вздыхал милиционер. – Мы не можем не отреагировать.

– Серьёзно? Сколько – сколько килограмм? Вы посмотрите на меня! Посмотрите на Дениску! Товарищ капитан: мы студенты-археологи! Вы видите какие мы тощие, а знаете почему? Потому что меню в нашей столовой, соответствует меню концлагеря Бухенвальда, по количеству калорий на человека-часов. А вы – икра. Мы про такую еду только в книжках читали! Что он вам лепит? Может там и лобстеры были?

– В этом заявлении нет, а в прошлом... Имелось мясо камчатского краба, шейка свиная, карбонад, паштеты…

– А, ну хорошо. Раз вы нам не верите – давайте мы сдадим анализы. Кровь, мочу и всякие каки. И если вы найдёте там камчатского краба...

После таких слов милиционер почему-то обиделся и больше не приходил, а заявления от студента с холодильником в РОВД начали игнорировать.

К сожалению, после этого, Веня очень быстро повредился умом. Как-то раз он просидел возле полного холодильника с блокнотом и открывал его с периодичностью в один час. Соседи с любопытством наблюдали за его экспериментом и таинственно перемигивались между собой.

Веня отмечал таинственную убыль еды в течении двух суток. Всё это время он не ел и не спал, только ходил по малой нужде в бутылочку. На третьи сутки, в очередной раз открыв холодильник, вместо доброго шмата сала на тарелочке, он обнаружил лишь смятую записку. Там было неразборчиво написано:

“Это сало…. Cосало…. Поросёнок вкусный. Был!”

А ещё пропало две бутылки коньяка с момента последней записи.

Веня огляделся. В комнате, кроме него, никого больше не было и тогда он окончательно сошёл с ума. Он засмеялся, забуянил и начал выбрасывать в окно свои личные вещи, пока за ним не приехали и не увезли на принудительное лечение. До сих пор, наверное, лечится от своей жадности.

Но воспоминания-воспоминаниями, а есть всё-таки хотелось. Валера почесал затылок, прикидывая, а не напроситься ли к кому-нибудь в гости?

Глава 12

Денис в принципе не любил, когда вокруг него было много народа. В больших городах, он терялся и часто нервничал с непривычки. Не его это среда была, ведь всю сознательную жизнь он прожил в лесу в маленькой деревне где был единственным ребёнком на семь стариковских дворов. Родителей своих он не помнил, а самыми близкими людьми для него стали бабушка и дедушка. Дедушка работал егерем, а бабушка числилась сотрудником на биостанции. Деревня находилась возле государственного заказника вдали от районного центра и хотя в деревне не имелось своего магазина, но всё равно жили хорошо и спокойно. Летом автолавка приезжала, а иногда, даже привозили кино, ну а зимой или в распутицу, снаряжали за продуктами самого крепкого и прямиком в соседнее село. Когда на лошади, а когда и на своих двоих – ну а чего? Старики же. С детства не разбалованы в плане бытовых излишеств и государственной социальной поддержки. Почтальон бывал в деревне только по праздникам, а уж врача, тут уж – упаси боже. Сами если что доберутся до села, а там на попутке да на перекладных, вот глядишь до райцентра-то и рукой подать.

Сам Денис никогда не жаловался. Ему нравилось жить в лесу. Дедушка научил его охотиться, а бабушка ловить рыбу и разбираться в ботанике. Ну а когда ему исполнилось 7 лет – его отдали в школу. Ближайшая находилась за двадцать, с лишком километров, вот туда-то, он и ходил. Летом пешком, а зимой на лыжах. Итак, до самого девятого класса.

Учитывая эти факторы Денис вырос очень здоровым и с врачами познакомился только в районном военкомате, когда ему стукнуло положенные 15 лет. Приглашённый стоматолог тогда, очень долго и задумчиво вглядывался в юношеский зубастый рот, а потом, бормоча – "не верю", подписал заключение, о удовлетворительном состоянии здоровья будущего призывника. Впрочем, в тот день, многие из врачей осматривавшие Дениса бормотали нечто похожее и особенно, когда молодого человека попросили приспустить трусы.

Вот, что значит здоровое питание и свежий воздух! – с удовольствием в голосе говорил председатель комиссии проверяя медицинскую карту юноши, которую будто специально положили ему самой первой. – Вот все бы такими были, как этот деревенский пацан и наша армия, от Тайги до Британских морей, я считаю, товарищи. Всех бы Империалистов выебли!

Познакомившись в институте с Денисом Лаперуз тоже поначалу так думал, а потом, начал понемногу расстраиваться. И дело тут было в некоторых базовых привычках его нового ученика и первая из них – Денис не любил проявлять инициативу. Нет, не то чтобы ему было лень, он просто предпочитал, чтобы за него думали другие, а он только выполнял, то, что ему скажут. Он видите ли, так привык. Им всё детство командовали. Сделай то, пойди туда, с дороги не сворачивай иначе волки съедят. А тут – сам думай. Нет, это извините, сложно.

Да ладно бы только это. Хороший, преданный исполнитель – это тоже хорошо, но ведь он же честный! Только начнёшь говорить о возможных незаконных способах обогащения и сразу начиналось – нельзя, бог покарает, это негуманно, незаконно, античеловечно и так далее... И что же делать? Каждый раз ему волю ломать? А всё не так просто, безвольный слизняк никому не нужен, а нужен ему правильный ориентир. Человек – чья модель поведения будет резко и характерно отличаться от Дениса, но обладающая сильной волей и стремлением навязать своё мнение. Этакая модель для подражания. И вот тут появился Валера. Одной из задач этого ученика было управлять и командовать покорным Денисом и Валера с этим справился на отлично. Ведь он чудился учителю необычайно жадным и инициативным молодым человеком. Таким, который в случае чего, будет способен переступить через всё и через всех ради достижения собственных целей. И поначалу так и было: всё складывалось хорошо, но ровно до той поры пока он не заикнулся о своём методе с использованием детей. И тут, у учителя, неожиданно открылись глаза. Верные ученики оказались вовсе не такими уж верными и беспринципными. Как так вышло, что Денис настолько спелся с Валерой, что они стали не разлей вода? Валера же помыкал им, он заставлял делать Дениса весьма нехорошие вещи и тот соглашался. Учителя он видите ли не слушался, а своего напарника, нате-пожалуйста! И наоборот: с каких пор у очкарика появились принципы? Детей ему, понимаете ли, совесть обижать не позволяет, зато, как взрослых грабить, так он первый, только скажи. Неужели тихонький Денис умудрился научить его плохому?

И тут была некая доля правды. Денис действительно научил Валеру быть добрее и сострадательнее. Ну а чего? У него же друзей-то никогда и не было – только одни звери лесные, а тут первый настоящий друг, можно сказать, ровесник. Ясное дело: Валера бы, итак отказал учителю, вздумай тот хоть раз заикнуться про детей, но когда отказываешь не один, а с товарищем, фигурально говоря бросаешь учителю вызов и вступаешь с ним в спор, это же намного круче. Сейчас они снова действовали как одна команда. Валера взял на себя материальное обеспечение необходимое для выполнения задачи, а Денис пошёл изучать полезную в таком деле науку. Ему нужен был тот кто хорошо разбирается в нечистой силе и такой знакомый у него был.

Поэтому первым делом он так же как и Валера направил свои стопы в общежитие при городском архиве. Комната Дениса была на самом верхнем этаже, практически под крышей, а вот в подвале пристройке, жил тот кто ему в данный момент был нужен. Это был местный дворник и звали его – Дядя Жора.

Этот дядя был вовсе не так прост, как кажется. Он знал много тайн и секретов. Днём он работал по специальности, как все нормальные люди, а ночью пробирался в городской архив через общий подвал и изучал хранящиеся там документы. Для Жоры не существовало понятия – “закрыто”. Он взламывал двери, курочил решётки, вскрывал сейфы, но всегда очень аккуратно, чтобы никто не заметил, и разумеется – подделывал ключи. Одних только пломб и печатей у него имелось с десяток видов. Денис познакомился с ним совершенно случайно, нечаянно своровав документы, на которые дворник давно положил глаз. Дядя Жора, возмущённый такой бесцеремонной наглостью, подстерёг студента в подворотне и хотел было набить ему морду, но тот ловко утёк из его крепких рук оставив дворника в состоянии замешательства. При следующей встрече он кидал в воришку кирпичи, целясь попасть в затылок – не вышло. Студент сбежал. Организовал на ловкача нападение группой лиц, но нанятые алкаши-приятели по ошибке избили друг друга. Дворник задумчиво почесал бороду и, когда судьба снова столкнула его нос к носу с неуловимым студентом, просто бухнулся перед ним на колени и начал неистово молиться. Денис оторопел и не сразу понял, что тут дело нечисто, а когда понял – было уже поздно. Жора, каким-то неведомым образом, не глядя выловил его за шкирку прямо из воздуха, и это не смотря на то, что Денис мастерски отвёл ему глаза.

Что же он тогда сделал? Как ему это удалось? В тот раз Денис почувствовал резкий упадок сил и едва не потерял сознание. Ощущения были, как если бы он целый день сдавал кровь. А ещё ноги не слушались и язык заплетался. И всё это от одной несчастной молитвы.

Дворник же, победоносно усмехаясь, уволок свою жертву в подвал, где вместо того чтобы избить начал угощать водкой и бутербродами с солёными огурцами и килькой в томате. Так они и познакомились, а потом и подружились. Оказалось, что дворник в 80-х: учился в духовной семинарии. И не просто учился, а на экзорциста. Правда, не сдюжил экзаменов и в результате карьера не задалась. После этого он ушёл в монастырь. Очень много занимался философией, рисовал иконы, а когда в стране запахло переменами, так и вовсе сбежал на вольные хлеба. Стал свободным художником. Много рисовал, а поскольку художник – профессия крайне творческая, то ещё и на некоторое время придерживался философии Зелёного Змия.

– Я при архиве, завсегда свою трудовую копейку имею, – рассказывал он Денису. – Геральдика, Гинеко... Генеалогическое древо, если надо, нарисую за две недели, со всеми вензелями. Ко мне очередь выстраивается, вот не поверишь... Люди из Англии пишут: – "Хотим найти родню среди князей..." И я ищу. Всегда нахожу, даже если там родни этой, нисколечко нету…

– А дворником тогда зачем? Это прикрытие? – спрашивал Денис.

– Для смирения! – строго поднимал палец вверх дядя Жора. – Ибо слаба плоть! А Бес гордыни, есть тот, кто ввергает душу в самое тяжкое падение! Деньги-то, что? Тлен и разложение. Тебе их порой в зубы суют, да ещё и обижаются, когда отказываешь за труд плату брать. А нельзя часто брать, душа гибнет под тяжестью звонкой монеты. Вот я и работаю честно! Целый день на ногах, а как вечер, то уже для души работаю – всё как заведено.

– Деньги – зло, – соглашался Денис.

– Вот и ты чем-то похож на меня. Я вижу, деньги тебе не интересны. Тебя тайны зовут. Тайны открытия, тайны духовного, но стерегись парень...За иной дверью и тварь прячется пострашнее иного чёрта... Я когда на экзорциста учился, то насмотрелся всяких дверей. Иные лучше не отрывать. Там может быть такое, что похуже Геенны Огненной…

Жора иногда помогал Денису в тайных учениях, но на свой манер. Во-первых, он враждовал с Валерой. Они вечно расходились во взглядах на жизнь, а поскольку они оба были остры на язык и психически неустойчивы, то при каждой случайной пьянке доходило до мордобоя.

– Твой дружок...Порождение Хорька и Ехидны...Как его такого только земля носит? Он же хамло бессовестное!!! – говорил обычно про Валеру бывший экзорцист. Валера, как правило, в долгу не оставался, а порой ещё и обвинял Жору в том, что тот сбивает Дениску с пути истинного. В кого он такой честный? В папу – маму? Неа – в дядю Жору!

А во-вторых, Жора до смерти боялся Лаперуза.

– Он ужасен. Я вижу над его головой шлейф из детских душ. Они плачут и молят о помощи! Я видел в своей жизни всякое, но он отличается. Он не похож на бесовское отродье, но и сила! Силища немереная... Бойся его! Каждого его движения – бойся!

В этот раз, Денис явился в подвал, прихватив две бутылки водки. Он вспомнил, что однажды беседах дворник проговорился о том, что изучал псевдоматериальных сущностей. Теперь следовало вывести разговор в нужное русло. Любая, даже самая малейшая информация об Ырке, могла стать полезной.

Жора выглядел неважно. Всю ночь, видимо, рисовал. Лицо было опухшее, а под столом валялось с десяток пустых бутылок.