Текст книги "Четвёртый Рим"

Автор книги: Василий Клеймёнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Я бы хотел посмотреть товар. – заявил Бурильщик.

В хвосте поезда началось движение. Рабочие занялись разгрузкой товара.

– Мои люди пока выгружают ящики. Так что, пока мест, я оценю то, что ты привёз.

Бурильщик засомневался. Его лицо было скрыто, но глаза, видные через прозрачный щиток выдавали настроение контрабандиста. Наконец, он кивнул.

– Превосходно! – не скрывал восхищения Ильин – Замечательно.

Ему не пришлось вскрывать ящик прямо на месте сделки. Рентген-излучатель позволял детально изучить содержимое любых изолированных ёмкостей. Вплоть до качества и срока изготовления.

Снаряжение пехоты, официально запрещённое в Ирие. Тут было всё: от болтвинтовок, до ручных ракетниц и гамма-излучателей.

Конечно, дата производства была ещё древнее чем привезённые Ильиным фильтры, но качество оставалось на высоте.

Бурильщик, в свою очередь, примерно также реагировал на новенькие фильтры. Только за неимением рентгена, ему пришлось вскрывать один из ящиков по старинке – ломом.

– Позволь спросить, – обратился к Ильину Бурильщик, когда бронепоезд уже собирался к отбытию – Зачем вам такие пушки? Пулемётов и газов уже не хватает, чтобы держать народ в узде?

– Я всего лишь честный бизнесмен, – ответил Ильин, удивившись собственному же сарказму в голосе на последние два слова – Я обмениваю и перепродаю дома тем, кто заплатит.

Бурильщик кивнул, удовлетворившись двусмысленным ответом, но, сам того не ведая, разжёг внутри Михаила Ильина море вопросов. На эти пушки он получил заказ у Её Превосходительства Валерии Долгорукой. Собственно, без её приказа, Ильин бы ни за что бы не решился на такую сделку. Его выгоды тут нет, а лишь риск привлечь псов Хозяина. Но перечить графине будет только самоубийца. Потратив годы на то, чтобы выбить себе чертов дворянский титул, Ильин, как в той пословице, прыгнул из огня да в полымя. Переход в «круг избранных» позволил ему отмыть все деньги, заработанные на наркоторговле, проституции, рэкете и контрабанде. Михаил инвестировал в легальные проекты и стал не только аристократом, но и «честным предпринимателем». Но, как оказалось, собратья по статусу таких неофитов не особо жалуют, называя «новобоярами». Среди элиты бушуют интриги и страсти, которые могут не пережить даже семьи, не замеченные в деятельности «позорящей элиту». Единственный выход – обзавестись покровительством одной из семьи, стоящей у истоков основания Ирия. Так называемой Старой Знати. Власть последних держится, не в определённой степени, на лояльности кланов по меньше. Кои обречены толкаться бёдрами, как дешёвые шлюхи, в борьбе за внимание клиента. Благосклонность, хотя бы одной Старой семьи, приносит в положение молодых дворянских родов, определённую стабильность и уверенность в своём положении. В случае с Ильиным, то его роду покровительствовали сразу две династии: Ченковы, за главу которых Михаил выдал свою дочь Свету и Долгорукие. Если с первыми всё банально просто, то со вторыми намного сложнее. Графиня Валерия, нуждалась в протеже, который может достать вещи, как минимум дефицитные, а как максимум – запретные. Тут то ей и приглянулся бывший мафиози Ильин со своими связями в криминальной среде. Валерия Долгорукая была особой капризной. Удовлетворяя все желания её левой пятки, Ильин шёл на риски и терпел убытки, но это ничто, по сравнению с тем, чем он рисковал, будучи «крёстным отцом». Но этот заказ на запретное вооружение, мог натравить на него СБИ. Наивно было думать, что в случае ареста, графиня вступится за него, а не сделает вид, что они не знакомы. А ещё наивнее, полагать, что Службу Безопасности удастся обмануть таким образом. Как не крути, а Валерия всё равно рискует.

Ильин нажал на встроенный в часы проектор перед глазами загорелся голографический экран.

– Выложить таблицу с приобретённым оружием. – скомандовал компьютеру Ильин – Хотя нет. Выложить таблицу со всем оружием, запрещённым в Ирие.

Программа повиновалась. Поездка домой была долгой, итак нужно было чем-то себя занять. Конечно, Ильин лез не в своё дело, но вреда не будет, если он немного покопается в товаре, который сам же и купил. Начал с простого – болтвинтовка. Оружие, внешне напоминающее древнюю пищаль времён первых кремневых ружей, только более футуристичного дизайна. Но на внешности сходство заканчивалось. Оружие имело боезапас до шести выстрелов некими «болтснарядами». Терзаемый любопытством, Ильин набрал этот термин в базе данных. Компьютер выдал предмет, внешне почти идентичный патрону крупнокалиберной винтовки за исключением свойств. По факту – эта «пуля» представляла из себя компактный реактивный бронебойный снаряд. Порох болтвинтовки использовался, как запал. Согласно описанию, болт выбрасывается из ствола пороховым зарядом из гильзы, как в обычном огнестрельном оружии, а затем включается реактивный двигатель, стабилизирующий траекторию его полета. Стандартный боеприпас болтвинтовки СМ-40 (такую модель приобрёл Ильин), снаряжается небольшим зарядом взрывчатки с задержкой подрыва, чтобы детонировать в теле жертвы после пробития брони. Неплохо. Что там дальше?

Ручная ракетница. Ну тут всё более-менее понятно. Единственное, Ильин оценил небольшое новшество – необычное лазерное наведение. Луч теперь не просто наводил ракету на цель, но и имел сильный ЭМИ-эффект, разом перегревая щиты и оставляя цель без энерго-защиты.

Читая дальше, подробнее изучая виды вооружения, которое Ильин до того не видел даже на картинках, он всё больше терзался сомнениями. Зачем Долгоруким такое опасное оружие? Та же болтвинтовка способна пробить броню альфария, при попадании в голову.

Ильин в страхе застыл, когда мысленная ремарка, обернулась шокирующей догадкой.

Вольники сами не решались ворваться в здание областной полиции, но полковник Алексей Никитин приказал подчинённым вооружится и соорудить баррикады. От этих психов можно было ожидать, чего угодно.

– Трусы! Не гоже прятаться мужчине! – доносилось снаружи. Лозунг был подхвачен и толпа с плазмосаблями дрогнула в сторону здания. Блеснула вспышка электричества и первую волну вольников отбросило, а остальные повалились назад, как мешки с дерьмом.

Полковник облегчённо вздохнул. Щиты работали исправно. Вот и довелось их использовать впервые за двадцать лет.

– Может и трусы, но не идиоты! – прокричал им в ответ Никитин. Вольники возмущённо стали размахивать саблями, но второй раз получать вольтами в лицо не спешили.

От активного наступления, ряженные казаки перешли к позиционной войне. Их атаман – высокий мужчина славянской внешности, средних лет, приказал взять полицию в блокаду.

– Алексей Григорьевич, что будем делать? – этот вопрос каждый молодой сотрудник задавал в течении нескольких часов. И полковник не знал ответа.

Вольники, очевидно решили взять их измором и основательно к этом подготовились. Осадить филиал государственной силовой структуры было верхом безумия. Безусловно, полиция изрядно сбавила в авторитете за последние годы, но на такую наглость, тем не менее, ни кто бы не решился.

– Алексей Григорьевич, к границе защитного купола приближается один из вольников. – воскликнул молодой полицейский – Он размахивает белой тряпкой.

– Переговорщик. – сказал Никитин – Делать нечего, пропустим его. Павел – временно отключи щит в этом секторе и реактивируй, когда клоун в папахе зайдёт внутрь. Остальные, рассредоточится. Возможно, что это отвлекающий манёвр.

Вольник остановился у самого края допустимой границы и выжидательно посмотрел в глаза Никитину. Тот кивнул и «парламентёр» осторожно переступил черту и, уже более бодро, направился в здание.

– Я пришёл говорить от имени всех казаков станицы Драговича. – официальным тоном произнёс казак.

– А самого, как звать? – спросил Никитин, скрестив руки на груди.

– Аркадий Кравченко. А вы…

– Полковник Алексей Никитин.

– Никитин? – удивился Артур – Ваша фамилия,.. вы случайно не родственник…

– Да-да, Григорий Никитин мой отец.

Холодный взгляд вольника смягчился и тот изобразил лёгкий полупоклон.

– Для меня честь познакомится лично с сыном героя Ирия.

– Благодарю. А теперь давайте закончим с формальностями и любезностями и перейдём к основной теме. А то мои люди устали и хотят домой. Их смена давно закончилась.

– Мы лишь требуем правосудия. Убит молодой отрок нашего народа. Зарезан собственной шашкой.

– О каком правосудии речь? – холодно спросил начальник полиции. Желваки поверх впалых щёк подёргивались, а глубоко посаженные глаза буравили вольника суровым взглядом – В вверенном мне городе совершено убийство. Расследование и выслеживание подозреваемого – моя юрисдикция. Вам нечего боятся. К концу недели убийца будет пойман.

Ответ не устроил Кравченко. Его лицо оставалось бесстрастным, но ладонь, как бы не в значай, легла на эфес спрятанного в ножнах, плазмоклинка. Недобрый знак.

– Не хочу вас обидеть, но наш народ не разделяет ваш оптимистичный взгляд на бюрократическое болото.

– Я в курсе. – сказал Никитин, кивнув в сторону толпы казаков за окном, взявших участок в осаду – Но не обязан считаться с угрозами толпы оборзевших казаков.

– Давайте обойдёмся без личных оскорблений. – за сдержанно-примирительным тоном вольника, теперь можно было расслышать угрозу.

– Давайте лучше обойдёмся без угроз в отношении представителей власти. – парировал Никитин, ещё сильнее психологически напирая на молодца с тоненькими усиками. Никогда в жизни он не прогнётся под психами, как не прогнулся его отец – Государство, своим молчанием, дало понять, что не нуждается в нас, но мы пока всё ещё защищаем порядок в стране. А вас, вольников, только недавно выпустили побегать из резерваций. Но, похоже, что вам забыли нацепить поводки.

Казак-парламентёр не ожидал такой резкости и застыл со смесью удивления и холодной ярости. Его рука сильно сжала рукоять шашки, заметив это, полковник, с готовностью, положил руку на кобуру.

«Только дай мне повод» – говорил про себя Алексей – «Хоть один.»

Но, похоже, что не зря именно этот парень стал, среди своих, дипломатом. Далеко не каждый вольник мог стерпеть неповиновение своей воле.

Внезапно, казак болезненно поморщился и схватился за голову. Алексей знал, что это означает. Ментальный имплантат – чип, вживляемый в мозг, дающий возможность телепатической связи. Вещь, в теории, крайне полезная и, что самое странное, дешёвая, но мало кто ей пользуется, так как приём сигнала всегда сопровождается сильными головными болями. Некоторых, по слухам, сводила с ума. Кравченко с кем-то мысленно переговаривался.

– Со мной связался, атаман Драгович. – наконец сказал вольник – Он услышал о вашем обещании, поймать преступника к концу недели. Он даёт вам три дня.

– Мы за столько не управимся.

– Три дня. – твёрдо произнёс молодой казак – Также, атаман просил передать, что если по истечению срока, убийца не будет найдет, то мы найдём его сами.

Аркадий Кравченко покинул полицейский участок. Ещё, спустя минуту, рассосалась толпа казаков снаружи.

– Пронесло. – облегчённо вздохнул один из младших сотрудников – Я уж боялся, что придётся отстреливаться.

– Придётся. – обломал его начальник – Это вопрос времени.

– Мы не успеем поймать преступника за три дня? – спрашивали его подчинённые.

– Успеем даже раньше. Но это ничего не изменит. В станицах начались дни открытых дверей. А вольники любят махать саблями. И найдут повод.

Глава 6: Между молотом и наковальней

Минул день, а следствие двигалось со скоростью черепахи. Камер видеонаблюдения, районы ульев не имели. Опрос жителей ничего не дал. В то время суток, когда был убит вольник, все дееспособные жители находились на работах. Если кто и оставался, то на допросе говорил, что ничего не видели. Вполне возможно, что они покрывали преступника, так как убийство вольника в народе не считалось чем-то плохим.

– Послушайте. – терпеливо произнёс следователь, обращаясь к сидящей напротив дородной женщине зрелых лет – То, что случилось, вряд ли вызовет у вас великое горе, но убийцу необходимо поймать.

– Ну так ловите этого вашего убийцу, мы ж вам не мешаем. – ответила дама – Или хотите, чтобы простые люди делали за вас вашу же работу. Я и раньше знала, что вы дармоеды, но это…

Никитин тяжело вздохнул и отошёл от стекла. Наблюдать за допросом больше не было сил.

Те же самые слова, слетали с уст других допрашиваемых жителей района, над которыми корпели подчиненные Алексея. Полковник приказал больше внимания уделять свидетелям старикам и детям, ибо всё население ульев старше двенадцати, а то и десяти лет работает на фабриках и комбинатах до позднего вечера. Дома находятся дети, пожилые и инвалиды. Но даже эти упорно молчали, упорно твердя, что ничего подозрительного не видели. Может и не видели, но полиция, за неимением других зацепок, продолжала третировать жителей. Ради их же блага.

– Алексей Григорьевич, мы отпустили последнего потенциального свидетеля. – отрапортовал лейтенант спустя ещё час – Я знаю, что вы приказали, держать их до последнего, но так мы ничего не узнаем.

– Всё в порядке, Саша. – ответил полковник, устало потирая глаза – Собери всех. Надо вместе обсудить и решить, что делать дальше.

– Эм, разрешите обратится, Алексей Григорьевич.

Никитин кивнул, но, судя по тому, как мялся от предстоящего вопроса, молодой лейтенант, ему уже не нравилась тема, которую юнец собрался поднять.

– Если мы… не успеем, то что будет?

Голос лейтенанта дрожал, чем создавал хозяину облик пугливого мальчишки, но полковник не считал его трусом. Александр решил вслух задать вопрос, который немым эхом висел в воздухе внутри полицейского участка. На самом деле, ответ был один и его знали все, но не хотели принять. Надеялись, что Алексей Никитин, который своим сотрудникам был не столько начальником, сколько отцом, придумает, иной путь решения проблемы.

– Если мы не успеем, то придётся отстреливаться. – на него всегда надеялись и всегда полковник был вынужден разочаровывать своих людей – И молится Богу, что мы сможем продержаться до того момента, когда локальная война привлечёт армию или аристократов.

Пока, следствие установило только то, что вольник погиб в драке. Его убийца толи случайно, толи осознанно убил парня его же казачьей шашкой. Драгович расщедрился и поделился с полицией информацией, что убитый вольник Иван Шишкин откололся от своей группы. Это мало что давало, но интуиция подсказывала, что убийца должен быть не слабого десятка и в самом расцвете сил.

– Так… – Никитин ненадолго задумался – Саша, проверь по базе данных всех жителей улья этого города.

Глаза лейтенанта округлились.

– Сделай лицо по проще. Мне нужны не подробные биографии. Изучи только личные данные, в основном, дату рождения. Отсей от них мужчин работоспособного возраста и ищи среди них тех, кого в тот день не было на работе. По любой причине – болезнь, увольнение, что угодно.

Лейтенант кивнул и записал всё в личный блокнот. Когда он удалился выполнять приказ, то Никитин позволил себе немного выпить. Достав флягу из внутреннего кармана, полковник сделал глоток горячительного напитка, чтобы унять шалящее сердце. В принципе, с современными технологиями, подравнять барахлящий мотор организма не проблема. В крайнем случае, можно заменить на искусственное сердце. Но не с уничтоженным государственным здравоохранением и не на ментовскую зарплату.

Поиск увенчался сомнительным успехом. Метод исключения выявил меньше десяти подозреваемых. Изначально, их было двадцать, но затем Никитин отсеял тех, кто не работал по причине инвалидности.

Сидя в кабинете, Алексей внимательно просматривал личные данные «финалистов». Геннадий Колесников – рабочий литейного завода с лицом алкоголика-деграданта. Сорок три года. Уволен по причине, кто бы сомневался, пьянства на рабочем месте. Живёт на два квартала севернее от места убийства. Такой бы не стал путешествовать так далеко.

Следующий подозреваемый: Николай Савенко. Тридцать девять лет. Автомеханик. Тоже не наш клиент. Данные о хилом телосложении говорили о том, что такой, как он не ровня убитому вольнику.

Никитин нажал на кнопку со стрелкой. Монитор сменил страницу. Сергей Драгунов. Двадцать шесть лет. А вот этот персонаж уже интереснее. С фотографии на него смотрел голубоглазый блондин с волевыми чертами лица и сильно заметным шрамом на левой щеке, который, впрочем, не столько уродовал лицо, сколько добавлял ему некоей мужественности. В графе профессия значилось «ветеран боевых действий». В Ирие это означало, что человек живёт исключительно на военную пенсию. Такой молодой, да ещё и в самом расцвете сил, а уже на дотации государства.

Полковник Никитин набрал в базе данных полную биографию парня.

Родился в улье Староярска в семье чернорабочих. О братьях и сёстрах никакой информации не было, значит единственный ребёнок в семье. Это странно, обычно у граждан «В»-категории многодетные семьи, несмотря на нищету. Мать потеряла руки на производстве, после чего лишилась работы. Забота о семье легла на плечи отца, который пахал на заводе по производству стройматериалов. Сам Сергей, как и принято у таких семей, стал впервые работать с восьми лет. Немного по взрослев каким-то чудом устроился в концерн, где производились «Нулевые крылья» – прыжковые ранцы для строителей и спасателей. Для ребёнка его происхождения, такая работа весьма престижна и неплохо оплачиваема. Но в шестнадцать лет, Сергей каким-то чёртом записался добровольцем в экспедиционные войска в Багдадскую кампанию. Та самая трагедия, которая опозорила вооружённые силы Ирия на весь мир и про которую все забыли. Но, спустя десять лет, один солдат всё-таки вернулся домой. Испытавший ужас и боль, но закаливший тело и дух.

– Лейтенант, собери людей! – воскликнул Никитин – Кажется, я нашёл его.

Полковника слышал не только лейтенант, но и жучок. Маленькое, механическое устройство слежения, которое незаметно пронёс внутрь Аркадий Кравченко.

«Вы знаете, хоть я и не считаю себя идолом, но многие сверстницы мне подражают!»

Молодая модель упорно старалась изобразить перед камерой скромность и непорочность, но выходило откровенно плохо. Сергей уже час, с самого утра смотрел по телевизору какой-то канал про звёзд шоу-бизнеса и абсолютно ничего не понимал. Но продолжал смотреть. Его просто тошнило от новостных каналов, где двадцать четыре часа в сутки телеведущие вылизывают режим, говорят о распрекрасной жизни в Ирие для людей, не уточняя, что это за люди. А, на пустышек с надутыми губами и сиськами пятого размера, можно хотя бы по дрочить. Саму личную жизнь, Сергей устраивать пока не спешил. Он едва отошёл от неудачи со Светой, да и смысл заводить семью в предфеодальной стране? Что можно дать детям?

Рядом лежал планшет с веб-газетой. Сергей смотрел на неё, прикидывая, стоит ли искать работу сейчас или чуть ещё полениться? Пока живёт один, хватает и пенсии.

Гнилую деревянную дверь выбили с той стороны, вынудив Сергея рефлекторно откатится в угол комнаты и встать в боевую позу. И без того тесная квартира наполнилась тремя незваными гостями со светящимися саблями. Вольники.

– Убить его.

Кто шевелил губами, отдавая приказ, Сергей не разглядел, так как был полностью сосредоточен на противнике, который прыгнул на него замахиваясь клинком. И встретил его апперкотом в челюсть. Вольник упал навзничь, а Сергей, поняв, что не сможет сразу совладать с тремя в замкнутом пространстве, выпрыгнул из окна, выбив телом стекло.

Падая вниз головой, Сергей ухватился за растянутую между окнами соседей, бельевую верёвку и запрыгнул в открытое окно.

– Простите. – запыхавшись извинялся он перед хозяйкой квартиры, которой по инерции плюхнулся на живот.

– Вот те раз! – тучная женщина даже не испугалась – Столько лет молилась Богу о прекрасном принце, и он свалился на меня тогда, когда я успела потратить свои лучшие годы на алкоголика с соседнего подъезда.

– Соболезную вам. – сказал Сергей, слезая с дамы – Но у меня нет времени.

Молодой человек, выскочил через входную дверь, а дама грустно вздохнула.

– Эх молодёжь. Вечно вы куда-то спешите. Времени у вас нет. Это у нас нет, а вам ещё жить да жить.

Распахнув входную дверь соседки, Сергей случайно врезал по лицу одному из трёх вольников, что помчались за ним следом вниз, в надежде поймать этажом ниже. Оглушённый, отлетел к перилам, и получил следом пинок. Перевернувшись, казак с воплем полетел вниз. Но потом Драгунов сам чуть не получил саблей по животу, но вовремя отпрянув, оступился и покатился вниз по лестнице.

Сергей вскочил по резкому сигналу боевой тревоги. Но было поздно. Баррикады оказались вмиг сметены боевой техникой арабов. Внушительных размеров монстр-траки, с бронированными корпусами, обвешанные орудиями, давили людей, таранили укрепления, плевались напалмом, стреляли из пушек и крошили из пулемётов всё что движется. Моторы машин издавали дикий рёв, заглушая взрывы и крики разбегающихся в панике ирийцев. И лишь Сергей никуда не бежал. Просто стоял, как будто призрак, которого не должна была взять ни шальная пуля, ни взрывная волна. Он боялся сильнее остальных. Именно поэтому он застыл. Страх сковал его. 

– Надо бы шею свернуть.

– Атаман сказал, что он нужен живым.

– Так нас же вроде отправляли зарубить подонка?

– Теперь на его счету двое наших и парню не стоит рассчитывать на быструю смерть.

– А то! Он трижды пожалеет, что не разбился на смерть.

Арабы переговаривались на своём родном языке, решая, что делать с немногочисленными пленниками. Но даже будь Сергей полиглотом, то не смог бы разобрать ни единого слова. Пустынные воины были укутаны в плащи и тряпки, а лица замотаны куфиями поверх кислородных масок. Сквозь респираторы наружу, вместо слов пробирались не членораздельные рыки, но арабы всё равно понимали речь друг друга. В конце концов, договорившись, они начали сортировать пленников. Сергею поначалу казалось, что разделение будет по принципу «сильный-слабый», где отберут наиболее крепких, но арабы решили по другому.

В одну сторону отвели уцелевших после бойни офицеров, в другую – таких, как он. Простых добровольцев, не нюхавших пороха. Тогда же, Сергей понял, что это конец. Старшие по званию ценные пленники, а рядовых никто разменивать не будет.

Началась резня. Арабы с остервенением резали ирийских командиров, не обращая внимание на мольбы о пощаде. В живых оставили рядовых.

– А ну отпустите его!

– Мусора, вам здесь нечего делать. Этот ублюдок наш.

– Этим «ублюдком» займётся следствие!

– Его будет судить атаман!

– Предупреждаю в последний раз. Либо вы передадите нам подозреваемого по доброй воле, либо мы будем стрелять!

– Вы всерьёз решили напугать нас ружьями прошлого века?

– Вас покрошить хватит. Мне достаточно нажать на курок и мозги любого из вас окажутся на земле, а горящие заточки бесполезны без ваших резиновых комбинезонов!

– Ты не знаешь с кем связался, Никитин! Атаман узнает!

– Я надеюсь, что он узнает. Передайте ему, чтобы держал своих шавок в станице. Ещё раз вылезете наружу, оторву вашему атаману голову и воткну ему же в жопу!

Арабы были крайне религиозным народом. Сергей, почти ничего не знал о культурах и истории за пределами своего города в Ирие. Но всё же, по пути на базу экспедиционного корпуса, получил, какой-никакой ликбез. Когда-то они веровали в некоего «Пророка Всевышнего», которому поклонялись нацмены Татарии – западной резервации Ирия. Более того, по словам инструкторов, именно от арабов и пошла эта вера. Но народы пустыни давно отринули старую веру в пользу кровавых языческих ритуалов. После каждого крупного сражения или рейда, арабы очищали головы поверженных врагов от плоти и извлекали мозги, чтобы возложить пустой череп к трону из других черепов – жуткому идолу, олицетворявшему новую веру пустынных кочевников. Изначально, Сергей скептически относился к словам инструкторов, воспринимая лекцию, как пропаганду с попыткой рассчеловечить врага. Но оказавшись в плену, он лично наблюдал, как арабы собираясь вокруг костяного кресла, скандировали, ужасающий клич. Сергей уже забыл, как он узнал перевод: «Кровь Владыке крови! Черепа Владыке черепов!».

Сергей очнулся в изоляторе на жёсткой койке. Попытавшись встать, он ощутил невыносимую боль в голове.

– Гляди ка, проснулся. – услышал он голос за решёткой.

Сергей всё-таки нашёл в себе силы подняться. Опираясь ладонями в края кровати, он ощутил ещё боль в правой руке. Она была в гипсе.

– Тебя не слабо приложило пацан. Но, считай, легко отделался. Сотрясение и вывихнутая рука. Всего лишь. Удивительно, что вольники тебя вообще не зарубили на месте.

Сергей посмотрел на человека, снаружи камеры. Полицейский был одет в синюю униформу и защищён кевларовым бронежилетом. Такая защита никак не помогала против большинства современного огнестрельного оружия, но на большее полиция Ирия рассчитывать не могла.

– Я доложу полковнику, что ты проснулся. У него к тебе куча вопросов. Да и не только у него.

Голова всё ещё гудела, приложив к ней руку, Сергей нащупал намотанные вокруг лба бинты. Видимо, останется шишка.

Правильно говорил отец: «меньше знаешь – крепче спишь». Хотя нет – эта поговорка не совсем в тему. Правильнее будет: «любопытной варваре…», а похер! Уже не важно. Не стоило ему тогда наблюдать за разборками казаков и шпаны, ох не стоило. Теперь ему не сдобровать. Суда он не боялся. Вольника он убил в целях самозащиты, к тому же не умышленно. Максимум припишут «убийство по неосторожности». Страшнее то, что вольники знают про него и не оставят в покое. Теперь ему остаётся остаток жизни прятаться в трущобах в антисанитарии и вредной экологии.

– Задержанный Драгунов, на выход! – скомандовал конвоир, подошедший к камере.

Пока Сергея вели через коридоры участка, он заметил несколько особенностей. Все сотрудники, включая немногочисленных женщин были одеты также, как и охранник, который с ним говорил. К этому добавлялась атмосфера напряжения и странные взгляды, кидаемые на него полицейскими. Создавалось впечатление, что весь участок находится в состоянии войны. Сергей вспомнил, как сквозь забытье слышал конфликт полицейских с вольниками и понял, что этот вариант вполне реален.

Оказавшись в допросной комнате, Сергея усадили за стол, после чего конвоир, сняв с него наручники, покинул помещение. В лицо Сергею ударил яркий свет старой ртутной лампы. Когда его глаза немного привыкли, то он смог разглядеть человека, сидящего напротив него.

– Драгунов Сергей, я прав? – спросил собеседник – Меня зовут Алексей Никитин – полковник полиции.

– Очень приятно, – кисло ответил Сергей – Я бы пожал вам руку, но не хочу в лишний раз напрягать повреждённую руку.

– Так, – устало вздохнул Никитин – Малыш, давай ты не будешь ёрничать. Времени мало, а я сильно устал.

Он не лгал. Полковник, через каждые несколько секунд потирал свои глубоко посаженные веки и часто моргал, чтобы сбить сонливость.

– Я изучил твоё досье. Ты только вернулся из пекла, а уже создаёшь проблемы всем.

– Если вы про вольника, то я защищался. Этот сопляк мне угрожал своей горящей зубочисткой.

Никитин посмотрел на Сергея с лёгким удивлением.

– Ты вот так сразу выдал себя?

– Мне нечего скрывать. Я защищался. Это не запрещено законом.

– Не запрещено. – подтвердил Никитин, но с каждым следующим словом всё сильнее мрачнел – И я тебе верю. Ты не такой дурак или социопат, чтобы после возвращения, по доброй воле, ввязываться в незаконную деятельность. Но это не решает проблемы с вольниками.

Сергей кивнул.

– Я знаю. Чёрт! – тут Сергей возбудился – Их же теперь двое! Тот второй…

– Вольник, которого ты сбросил с лестницы? – спросил Никитин и сам же равнодушно ответил – Мёртв, разбился в лепёшку.

– Проклятье!

Никитин положил на стол сложенный листок бумаги. Сергей машинально потянулся к нему, но остановился и посмотрел в глаза полковнику. Тот кивнул. Сергей с опаской взял листок и развернул:

«Мои люди доложили, что вы, господин полковник, произвели арест подлого убийцы двух добрых сынов казачьей станицы в момент, когда его пытались доставить к нам для справедливого возмездия. Судя по докладу, вы нагло перехватили Драгунова у моих людей.

Я весьма огорчён вашей выходкой, но прекрасно понимаю причину. Вы, господин полковник, считаете себя жрецом закона и защищаете его, любой ценой, считая залогом порядка. Я уважаю это. Можете не верить, но мы с вами преследуем одну и ту же цель, хоть и разными методами. Поэтому, я доверю исполнение правосудия вам. Я желаю, чтобы подлый убийца двоих человек, Сергей Драгунов, был предан суду и осуждён по всей строгости ирийского закона (если «закон» ещё, что-то значит в этой стране).

Зная про медлительность бюрократии, я понимаю, что на осуществление законного возмездия требуется время. Поэтому, я буду ждать месяц. Если же, по истечении этого времени, Сергей Драгунов не понесёт наказания, либо же избежит его, пользуясь многочисленными лазейками, то к сожалению, я буду вынужден взять правосудие в свои руки.»

Закончив чтение письма, Сергей несколько минут осмысливал весь паршивый смысл ситуации. Но кое-что он понять не мог.

– Вы мне к чему это дали прочесть? – спросил он.

– Когда ты убил Ивана – того первого парня, то не прошло и двух часов, как в тот район стянулась треть всей станицы. Они решили провести «собственное расследование». Что под этим подразумевается, думаю, ты знаешь. Но на всякий случай, проясню: они оцепили весь район и собирались допросить всех жителей, которые могли стать свидетелями. Ничего не узнав, они бы повторили допрос. Но на сей раз, с пытками и истязаниями тех, кого сочтут «подозрительными». Повезло, что кто-то из местных, рискнул позвонить нам. Обычно ведь, полиции не доверяют.

– Мне бабушка, в детстве, рассказывала, какими зверями они были. Но неужели им прямо так нравится всё что они делают?

– Пойди, да и сам спроси у них. – развёл руками Никитин – Для них Ирий, до сих пор, охвачен войной. Закончится она, только тогда, когда они победят. До того, почти все инакомыслящие – враги, а у врага на войне нету возраста и пола. Виновны все. Но это лирика. Возвращаясь к теме, у нас штат не большой. Когда я поставил вокруг района защиту, то ослабил участок и вольники попытались вломиться сюда. Компромисс был найден в последний момент: ихний атаман дал мне время, чтобы отыскать убийцу, но только на словах. Каким-то образом, они тоже вычислили твою личность и явились по твою душу немного раньше нас. Ну а дальше, мы перехватили тебя у вольников. Вот только, я не знаю, что мне делать теперь. По закону, судить тебя мне не за что. Фабриковать обвинения – не в моём стиле. Но и война с казаками мне ни к чему.