Текст книги "Печенеги"

Автор книги: Василий Васильевский

Соавторы: Пётр Голубовский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Итак, прежде чем явиться в Европу, наши печенеги, торки и половцы кочевали в степях Средней Азии. Они родственники между собою. Так смотрит на них наша летопись… На чем же основывалось это мнение русских людей того времени? Очевидно, на сходстве наружности, обычаев и языка. Наши предки не могли не знать языка печенегов, торков и половцев благодаря тесным всесторонним сношениям с ними. Еще в 968 году, при осаде Киева печенегами, выискался один княжеский отрок, умевший говорить по-печенежски. Не забудем также, что у нас были потом целые колонии из этих племен. В таком же положении были и византийцы. На Балканском полуострове начиная со второй половины XI века мы также находим поселения печенегов и узовторков. Мы находим в Византии людей знающих и печенежский язык, как, например, послы, отправленные в 1123 году к печенегам императором Иоанном Комнином. Из рассказов Анны Комнины видно, что печенеги свободно объяснялись с половцами, что доказывает родственность их языка.

Одного происхождения их всех считают и мусульманские писатели. Мы указывали уже на известие Аль-Балхи и Аль-Масуди. Оба они считают печенегов тюрками. Точно такого же мнения Ибн аль-Варди [97]97
  Ибн аль-Варди (1292—1349) – арабский путешественник и географ.


[Закрыть], Эдризи и Абульфеда. О тюркизме гузов нам сообщают, как мы выше указывали, Аль-Масуди, Ибн-Гаукаль и Абульфеда. Куманов-кипчаков считают тюрками как Абульфеда, так и Ибн аль-Атир, Ибн-Яхья, затем монгольские историки – Рашид-Эддин [98]98
  Рашид ад-Дин (1247– 1318) – персидский ученый-энциклопедист; по поручению хана Газана составил труд «Сборник летописей», который является важнейшим источником, прежде всего по истории Монгольской империи; по этой причине, вероятно, и причислен П. Голубовским к «монгольским историкам».


[Закрыть] и Абульгази…

Повторим теперь наши выводы:

1) Печенеги, торки, половцы, турки-сельджуки, турки-османы представляют одну семью тюрков.

2) Все они ветви одного племени, кочевавшего некогда в областях Центральной Азии.

3) Гузы суть торки наших летописей.

4) Гипотеза: племя, из которого выделились все эти колена, могло быть гузы, кочевавшие в IX и X веках в арало-каспийских степях.

Русь и кочевники

Мы не знаем, когда выдвинулись печенеги из Азии в Европу. Вполне известно только, что в IX веке они занимали уже область между Волгой и Яиком. К югу от них простиралась Хазария, к востоку жили узы, за рекой Уралом, а к западу, вероятно между Волгой и Доном, кочевали венгры. Во второй половине этого же столетия на восточных окраинах степи начинается движение. Начало ему дал союз хазар с узами. Они соединенными силами стали теснить печенегов. Повод этой коалиции остается неизвестным. Можно только предполагать, что печенеги тревожили своими набегами области Хазарии, мешали свободному движению караванов, направлявшихся в Хорезм [99]99
  Кедрин рассказывает, что крепость Саркел – Белая Вежа, построенная на Дону, служила для удержания печенегов от вторжений в области Хазарии. Но Константин Багрянородный, весьма подробно говорящий о печенегах, об их отношении к Хазарии, не знает совсем причины постройки этого укрепления. При императоре Феофиле [гг. правления 829-842], ко времени которого оба писателя относят этот факт, печенеги жили еще между Волгою и Уралом, так что крепость на Дону не могла служить против них. – Прим. авт.


[Закрыть]. Печенеги были вытеснены из своей области и при своем движении столкнулись на запад от Волги с кочевьями венгров. Последние были не в состоянии выдержать натиска врагов, гонимых соединенными силами хазар и узов, и подвинулись к Днепру [100]100
  Год, в который произошли эти события, по нашему мнению, определить с точностью нет возможности. Константин Багрянородный говорит, что они происходили за 50 или 55 лет до времени написания им своего сочинения. Если он писал в 948 г., то, следовательно, изгнание печенегов произошло в 898 или 893 г. Наша летопись относит проход венгров неопределенно ко времени правления Олега (приблизительно 879—912 гг.). Появление их у Киева отнесено ею к 898 г., но, кажется, тут она списала у византийцев. Сум [Петер Фридерик Сум (1728– 1798) – датский историк] предполагает, что вытеснение венгров печенегами совершилось постепенно. – Прим. авт.


[Закрыть].

Удаление венгров из южнорусских степей совершилось не вдруг [101]101
  Что выселение совершилось не вдруг, видно из рассказа Константина Багрянородного. Он говорит, что печенеги жили вначале между Волгой и Яиком, венгры же занимали страну Лебедию [По словам Константина, Лебедией называлась эта страна по имени первого воеводы мадьяр Лебедиаса. О стране Лебедии (королевстве Лебедии), существовавшей в IX в. на востоке от Киева, упоминает и Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского»], где протекает река Ингул [впадает в Бугский лиман Черного моря]. Печенеги их вытеснили. Затем каган Хазарии старался сплотить их под властью одного вождя. Таким вождем был провозглашен Арпад [(850/855—907)]. После этого, уже в его правление, печенеги напали на них и заставили выселиться из мест, где протекали Прут, Серет и Днестр, в Великую Моравию… Таким образом, по рекам их стоянки могут быть обозначены так: 1) Волга и Дон, 2) Дон, Днепр, Ингул и 3) Днестр, Прут и Серет. Первую стоянку между Доном и Волгой мы полагаем потому, что как восточные писатели, так и западноевропейские путешественники полагают Великую Венгрию между Волгой, Уралом и Уральским хребтом. Но из этого, так сказать, центра Венгрии их кочевья спускались между Волгой и Доном, что видно из венгерских преданий… Ни Аноним [так называемый «Венгерский Аноним», секретарь короля Белы III, автор «Деяний венгров» (втор. пол. XII в.)], ни Туроц [Иоанн Туроцкий, венгерский писатель XV в.] не знают собственно Волги, а только Дон, с берегов которого и ведут своих земляков. Оба они писали по народным преданиям, в которых, как мы видим, река Этиль-Волга смешивается, сливается в одно с Доном. Это могло произойти только в таком случае, когда бы венгры занимали берега Волги и Дона, то есть жили между этими реками. Таким образом, до столкновения с печенегами венгры обитали между рекой Яиком, Волгой и Доном. Вытеснена печенегами была та часть венгров, которая обитала между Волгой и Доном, а другая часть осталась на прежних жилищах… Во второй стоянке, между Доном и Днепром, знает, кажется, венгров и Ибн-Даст [Ибн-Даста (Абу-Али Ахмед Ибн-Омар) – арабский писатель X в.]. Он говорит, что они живут между двумя большими реками, впадающими в Румское (Черное) море. Ни один из приведенных историков, согласно с указанными нами фактами, не держится мнения о проходе венгров мимо Киева и их победах над русскими. – Прим. авт.


[Закрыть]. После первого отступления с берегов Дона они остановились на некоторое время в области рек Днепра, Буга и Ингула. Затем произошло вторичное движение под давлением печенегов, после чего венгры заняли местность в бассейне рек Днестра, Прута, Серета. Но и здесь в 892 году на их кочевья, в отсутствие главных сил, сделали набег их враги и заставили окончательно убраться в Паннонию.

Во все продолжение IX века и до 968 года печенеги не тревожили Русской земли. Это, может быть, объяснимо как тем, что им нужно было время, чтобы окончательно разделаться с венграми, так и тем, что на Руси было спокойно, не начиналось еще той внутренней борьбы, которая уже при Владимире Святом и Ярополке дала возможность кочевникам вмешаться в дела русских и увидеть их слабость. В 915 году печенеги заключили с Игорем мир, а в 944 году они как наемное войско участвуют в походе русских на Грецию. В это время они заняли уже все пространство степей от Дуная до Дона. Племена или колена, на которые разбивался весь народ печенежский, заняли разные местности. Около Хазарии, Алании и на границах Херсона расположились колена Тзур, Кальпее, Талмат и Зоспон. На правой стороне Днепра кочевали другие четыре улуса, из которых на границах Болгарии помещалось племя Хопон; Гюла соседило с венграми, Харобое с Русью, а Эртем было погранично с уличами. Таким образом, граница Печенегии с востока шла правым берегом Дона; с севера она никогда прочно не устанавливалась и только приблизительно может быть проведена от устья реки Воронежа чрез Донец ниже теперешнего Славянска, затем проходила к Днепру по сухопутью, вероятно, по линии лесов, следовательно, к югу от Орели и Самары, затем перерезывала реки Ингул, Буг и Днестр, также сообразно с границей распространения лесов; с юга было Азовское море, Перекопский перешеек, берег Черного моря и Дунай до Силистрии. Однако же мы имеем основание предположить, что устье как Дона, так Днепра, Днестра и Дуная не было занято печенегами.

Начиная с 60-х годов X столетия начинается упорная борьба Руси с печенегами. В 968 году они осадили самый Киев и едва не принудили его сдаться. В это время, как известно, Святослав был в Болгарии. Только появление северянского воеводы Претича с небольшой дружиной, которую печенеги приняли за передовой отряд войска Святослава, спасло город. Печенеги были разбиты явившимся из Болгарии Святославом.

Занятый делами на Дунае, он не заботился об охране Руси. Благодаря этому кочевники действуют смелее и смелее. Они заняли самую важную местность по течению Днепра – его берега около порогов, и сильно затрудняли сообщение Руси с Черным морем. Сам Святослав был окружен печенегами при обходе порогов [102]102
  Приблизясь к порогам, надо было выходить на берег, вытаскивать суда и обходить эти опасные места. При этом часть людей переносила тяжести, а другая шла с оружием в руках. – Прим. авт.


[Закрыть] и убит в 978 году.

Усилению кочевников начинает способствовать самый ход политических событий на Руси. С последних лет княжения Святослава являются зачатки удельного порядка… Стремление к автономному существованию самых мелких ветвей племени, не говоря уже о целых племенах, желание иметь своего князька было искони у всех славян, возьмем ли мы поморских, или дунайских, или чехов и моравов… Уже после смерти Святослава в 972 году начинается борьба между князьями, посаженными в Киеве, Новгороде и земле Древлянской. С течением времени борьба разрастается, и соседи-кочевники играют в ней немаловажную роль.

Первое участие печенегов в делах Руси относится к 980 году. Подущаемый киевскими боярами, Ярополк присоединил область древлян снова к Киеву. В этой борьбе погиб Олег. Тогда зашевелился Новгород против стремлений киевского князя, во главе со своим Владимиром. Ярополк не успел призвать печенегов, хотя слуга его Варяжко и советовал ему бежать к ним. После смерти своего господина, изменнически убитого Владимиром Святым, Варяжко бежал к печенегам и с их помощью долго боролся против нового киевского князя. Силой не удалось справиться с этим энергичным человеком, и Владимир «одва приваби и, заходив к нему роте» [103]103
  То есть Владимир привлек его на свою сторону, дав клятвенное обещание.


[Закрыть].

При Владимире Святом еще большее число областей получает князей; земли Новгородская, Ростовская, Полоцкая, Владимиро-Волынская, Древлянская, Муромская, Тмутараканская розданы сыновьям киевского князя. Делая уступку племенам, Киев думал, что члены одной княжеской семьи будут прочными связями областей с центром государства. Но чем далее, тем более эти областные князья сливают свои интересы с местными, и первый новгородский князь, Ярослав, обнаруживает неповиновение киевской центральной власти, отказавшись вносить установленную дань. Новый князь, понявший, что стремление областей к обособленности находит себе точку опоры в самой княжеской семье, решился принять меры для ее устранения. Это был Святополк, человек с точки зрения нравственной и христианской, пожалуй, «окаянный», но с государственно-централизационной – умный и энергический. Хорошо понимая, что братья добровольно не покинут своих областей, с которыми сжились, он решился отделаться от них другим способом: избить их. Борис, Глеб и Олег погибли жертвами целей Святополка, но Новгород с Ярославом не дал возможности киевскому князю осуществить своих планов. Киев в открывшейся борьбе с Новгородом опирается на печенегов. Вместе со Святополком они были разбиты у Любеча в 1016 году, затем, в 1018 году, мы видим их на службе в войске Болеслава Храброго, когда он явился на помощь своему зятю Святополку. Еще раньше, в 1017 году, они, по его побуждению, сделали нападение на Киев. Наконец, в 1019 году печенеги потерпели страшное поражение вместе со сторонниками Святополка на реке Альте.

Этим и заканчивается роль печенегов в политических событиях Руси. Но борьба с ними продолжалась непрерывно и в промежутках времени между усобицами.

Из их самостоятельных набегов в княжение Владимира Святого первый относится к 993 году. Они двигались со стороны реки Сулы. На реке Трубеже, около Переяславля, произошла их встреча с русскими. Печенеги были разбиты. Известна легенда о богатыре русском Яне Усмошвеце, явившаяся следствием этой победы и в различных переделках сохранившаяся у народа до настоящего столетия… В 996 году печенеги разбили киевского князя у Василева и едва не захватили его в плен: Владимиру удалось спрятаться под мостом. Окрестности Киева потерпели опустошение и в 997 году, когда печенеги осадили Белгород, который избежал разграбления, по словам предания, только благодаря находчивости старшин, убедивших печенегов в неистощимости своих колодцев киселя и меда, при которых они могут вечно сидеть в осаде. Почему печенеги отступили, мы не знаем, но они не взяли Белгорода, а Русь могла бы смеяться, что «печенези киселя бегають».

Но дело не ограничилось этими двумя набегами. При Владимире Святом борьба с печенегами «бе, – по выражению летописи, – беспереступа»… В X веке начинается укрепление границ ее городами… Если мы бросим взгляд на карту, обратим внимание на направление течения рек Сулы и Трубежа, то увидим, что они действительно могли служить самыми удобными стратегическими линиями для защиты Руси в то время. Обе эти реки совершенно замыкают территорию Переяславского княжества: их верховья находятся в Черниговской области, а впадают они в Днепр. С постройкой городов являлось два ряда укреплений. Предполагалось, как видно, что, прорвавшись чрез первую линию, кочевники должны будут остановиться у второй…

Все остальное пространство земель, принадлежавшее подчиненным киевскому князю племенам, оставлялось на произвол судьбы. Племя уличей и тиверцев, как самое крайнее, должно было подвергнуться наибольшей опасности. Может быть, холодное равнодушие киевских князей к судьбе их обусловливалось установившимися политическими отношениями этих племен к Киеву. Мы имеем полное право предполагать, как сказано выше, что уличи и тиверцы по культуре стояли выше других русских племен. Поэтому они с большим успехом сопротивлялись притязаниям Киева. Мы находим даже в летописи интересный факт, заставляющий признать их единственно самостоятельными племенами в то время, как другие платили дань кому-нибудь. Летопись несколько раз повторяет, что поляне, северяне, радимичи и вятичи были обложены данью в пользу хазар, но нет в ней ни одного упоминания, ни одного намека, что тому же подвергались уличи и тиверцы. Одно за другим без особенного сопротивления подчиняются племена Киеву, и только уличи и тиверцы оказывают противодействие… Мы встречаем только раз участие этих племен в походах русских князей, и то в качестве союзников, а не подчиненных, именно в походе Олега 907 года, но и то только одних тиверцев. Далее нет никаких упоминаний ни о последних, ни об уличах. Очевидно, они не участвовали в общерусской жизни, своими силами должны были бороться с нахлынувшими врагами.

Но эта постройка городов не вполне удовлетворяла своей цели… Печенеги, как позже половцы, прорываются сквозь линии этих укреплений. Неудобство близости к Киеву пограничной линии осознал уже Ярослав. Он сильно подвинул ее вперед, избрав для ее проведения берега Роси. В 1031 году он поселил здесь пленных ляхов, а в 1032 году (как сообщает летопись) «нача ставити городы по Роси».

Приблизительно около этого времени на востоке степей начинается новое движение. Из-за Яика надвигаются новые враги, половцы [104]104
  Карамзин предполагает, что восточные печенеги были вытеснены половцами в 1036 г. Время определить невозможно. Вытеснение происходило, конечно, не вдруг, и начало его надо отнести к более раннему времени. – Прим. авт.


[Закрыть]. Они начинают теснить торков, которые под их давлением стремятся с берегов Волги и Дона на запад. Это племя, судя по имеющимся фактам, не отличалось особенной дикостью и воинственностью. Прогнав в союзе с хазарами печенегов с берегов Дона, оно, по своему миролюбию, позволяет части последних остаться на старых кочевьях в собственной области. Не слышно и о его набегах на соседей. Единственное известие, говорящее об этом, принадлежит Масуди [105]105
  Аль-Масуди (ок. 896-956) – арабский историк, географ и путешественник.


[Закрыть]: он рассказывает, что при соединении двух рукавов Хазарской реки хазары построили крепость, в которой постоянно находился гарнизон для удержания кочевых народцев, особенно узов, которые преимущественно зимой, переходя по льду, делают набеги на области Хазарии. Иногда царь хазарский бывает принужден являться на помощь своему укреплению. Очевидно, ослабевшая Хазария не могла уже справиться со своими прежними союзниками. Походы Святослава подорвали ее силы. Но это известие Масуди, насколько нам известно, стоит одиноко. Нет также ни одного указания на борьбу торков с печенегами в X веке. Это доказывает, что они не думали прорываться далее на запад и спокойно кочевали в области Волги и Дона. И последующая их судьба показывает, насколько это племя не подходило к печенегам и половцам по воинственности и страсти к грабежам и опустошениям. Узыторки быстро осаживаются в Византии и на Руси, в скором времени делаются полуоседлым населением. Только в XI веке мы видим их в борьбе с печенегами. Русским это племя стало известно в X веке, потому что в 985 году торки являются уже союзниками Владимира Святого в его походе на волжских болгар. Теперь под давлением половцев они подвигаются на запад.

Главное ядро торко-узского племени потеснило печенегов, которые в последний раз напали на Русь в 1034 году. Они осадили самый Киев, на выручку которого подоспел Ярослав из Новгорода с силами его и наемных варягов. Страшная битва произошла, по словам летописца, на том самом месте, где впоследствии была выстроена Святая София. Печенеги были разбиты наголову; много их погибло в реке Сетомле. Это была последняя битва, ибо, как говорит летопись, печенеги «погибоша, а прок их пробегоша и до сего дни» [106]106
  «Повесть временных лет»: «…и так гибли, а остаток их бегает где-то и до сего дня».


[Закрыть]. В степях около русских границ они не могли уже удержаться: в это время к пределам Руси подвинулась главная масса торкского племени. Печенеги бросились на юго-запад и заняли область между Днепром и Дунаем. Тут происходит борьба между ними и узоторками, неудачная для первых благодаря внутренним неурядицам, начавшимся среди печенежского народа. В это время печенегами правил Тирах, человек благородный, но не воинственный. Он не только не осмеливался выйти против узов, но и старался прятаться от них в болотистых местах на нижнем течении Дуная. Между тем борьба была неизбежна. Тогда защиту соотечественников принял на себя некто Кеген, человек, по рассказу Кедрина, темного происхождения, но искусный в военном деле. Он не раз отражал узов, чем приобрел себе глубокое уважение у земляков. Тираху, конечно, не нравилось это, и он решил отделаться от опасной для него личности. Он послал отряд, чтобы взять Кегена, но последний успел вовремя скрыться в днепровские болота.

Ему удалось затем склонить на свою сторону два печенежских колена. С ними он вступил в открытую битву против одиннадцати улусов, предводимых Тирахом, и был разбит наголову. Видя беду неминучую, Кеген явился у Силистрии, изъявил ее коменданту свое желание принять подданство Византии и с почестями был принят в Константинополе. Приведенный эпизод важен потому, что проливает свет на положение печенежского народа после 1034 года, когда сведенья о нем в нашей летописи прекращаются. Мы видим отсюда, что печенеги занимали в это время степи от устья Днепра до Дуная. Обнаруживается также, что торки-узы уже тогда придвинулись к границам Руси и занимали степи на восток от Днепра. В 1055 году они в первый раз обрушились на территорию Переяславского княжества, с чем имеет несомненную связь факт появления половцев… Гонимые половцами торки должны были еще с большей силой обрушиться на печенегов и Русь. В это время начинается переселение печенегов к Дунаю и за него…

Вся восточная часть степи от Днепра до Волги перешла во власть половцев. Только небольшой остаток узовторков с незначительной примесью печенегов уцелел еще на некоторое время на правом берегу Дона. Что половцы были уже полными хозяевами всей указанной местности, видно из летописных данных. В 1061 году они сделали набег на Русь и разбили Всеволода. В 1068 году князья Изяслав, Святослав и Всеволод потерпели страшное поражение на Альте, ас 1071 года начинаются постоянные опустошения русских областей.

Между тем торки в 1064 году являются на Дунае и переходят через него. Но старые враги – печенеги, эпидемические болезни доконали окончательно это и без того слабое и разгромленное племя. Часть его принимает подданство Византии, другая было попыталась снова осесть у русских границ, но, будучи в 1080 году разгромлена Мономахом, теряет свою самостоятельность и в последующее время является как военное пограничное поселение Руси.

Теперь нашим предкам приходилось иметь дело с более опасным и сильным врагом. Если Русь сравнительно мало потерпела от соседства печенегов и торков, то это нужно приписать только благоприятным обстоятельствам. Как мы видели, в конце X и начале XI веков борьба с печенегами доходила до большого напряжения, князьям приходилось устраивать линии укрепленных городов, но сзади этого кочевого племени стояли его близкие родичи, торки, а со второй половины XI века двинулись и половцы. Взаимная борьба этих племен давала Руси возможность с некоторым успехом отстаивать свои границы, защищать свои поселения. С удалением печенегов и торков для половцев не было более соперников. Они одни всецело являлись господами южнорусских степей и могли совершенно свободно располагать всеми своими силами на пагубу Русской земле, раздираемой усобицами. Не проходит ни одного года, когда бы ни горели русские села и города. Пользуясь своею многочисленностью, раскинутостью границ Руси, они в одно и то же время появляются на разных пунктах, не дают возможности собрать сил для защиты угрожаемого поселения… Не было никакой возможности ни предугадать набегов, ни принять каких бы то ни было мер для защиты населения. Быстрота, с какой делались эти набеги, прекрасно характеризована византийским оратором XII века Евстафием Солунским: «В один миг половец близко, и вот уже нет его. Сделал наезд и стремглав, с полными руками, хватается за поводья, понукает коня ногами и бичом и вихрем несется далее, как бы желая перегнать быструю птицу. Его еще не успели увидеть, а он уже скрылся из глаз».

Русские князья, сознавая свое бессилие предупредить вторжения, стараются только отбить пленных и награбленное имущество. Редко удавалось князьям настичь половцев в прямом преследовании, а потому они употребляли другой маневр. Если половцы грабили на Суле, то ближайшие русские отряды, не показываясь врагам, переходят реку где-нибудь в другом месте или идут к реке Пслу и стараются незаметно перерезать им обратную дорогу. Этот способ защиты населения, спасения жителей от тяжкого плена был самый действенный. Так, когда половцы разграбили окрестности Киева в 1172 году, то Михалко [107]107
  Михалко (Михаил) Юрьевич (ум. 1176) – великий князь Владимиро-Суздальский, сын Юрия Долгорукого.


[Закрыть] с берендеями [108]108
  Берендеи – племя, кочевавшее в южнорусских степях в XI-XIII вв.; в 1097 г. заключили союз с печенегами, в 1105 г. потерпели поражение от половцев и с 1146 г. стали данника ми русских князей. С приходом монголов ассимилировались с Золотой Ордой.


[Закрыть] двинулся им навстречу с Поросья. Вскоре они встретили врагов и разбили их, отняв весь полон. В 1174 году Игорь Святославич [109]109
  Игорь Святославич (1151 – 1202) – князь Новгородсеверский, князь Черниговский. Главный герой «Слова о полку Игореве».


[Закрыть], узнав, что половцы грабили у Перея-славля, переправился чрез Ворсклу у Лтавы [110]110
  Лтава – вероятно, теперешняя Полтава. – Прим. авт.


[Закрыть], встретил их и заставил бросить пленных. В 1179 году Кончак опустошал окрестности того же несчастного Переяславля. Узнав об этом, Святослав Всеволодович [111]111
  Святослав Всеволодович (ок. 1123-1194) – князь Новгородский, Туровский, Волынский, Новгородсеверский, Черниговский, великий князь Киевский.


[Закрыть], стоявший у Триполя, двинулся отсюда быстро за Сулу и стал напротив Лукомского городища. Половцы бежали.

…Подобный маневр возможен был только тогда, если князья случайно узнавали о производимых где-нибудь половцами опустошениях. Игорь Святославич выехал с отрядом за Ворсклу из своей области, не имея в виду, что Кобяк и Кончак свирепствуют в Переяславском княжестве, и только случайно, захватив половцев, делающих разведки, узнал от них о набеге… Если же князья бросались в погоню, то случалось, что половцы успевали приготовиться, оборачивались и разбивали преследующий отряд. Например, в 1177 году они напали на Поросье и взяли шесть берендейских городов. Русские настигли их у Растовца, «и Половци оборотившися победиша полкы Руськее».

Таким образом, редко удавалось спасти души христианские от рабства, а тем более защитить население от неожиданных набегов. Главная цель вторжений состояла именно в том, чтобы захватить как можно более пленных, но при этом кочевники старались и как можно более расчистить себе дорогу для своих дальнейших предприятий уничтожением городов и сел. Стремление обратить все в широкую пустыню, в которой вольно и свободно дышалось степному наезднику, проявляется везде… Вполне справедливо Никита Акоминат называет половцев крылатой стаей, налетающей на землю и опустошающей ее чище саранчи. Года не проходило, чтобы какая-нибудь местность Руси не была обращена в пустыню… По нашему счету всех набегов, совершенных половцами самостоятельно без княжеских приглашений, произошло в период от 1061 года по 1210 год – 46. Из них на долю Переяславского княжества приходится 19, на Поросье – 12, Киевскую область – 4, на Северскую область – 7, на Рязань – 4. Но не должно забывать, что рядом с такими независимыми предприятиями половцев стояли их походы в русские области по призыву того или другого князя, сопровождавшиеся не менее тяжкими опустошениями. Несомненно также, что летопись упоминает только о выдающихся набегах, опуская или даже не зная о грабежах мелких половецких отрядов.

Вся эта масса пленного христианского люда или обращалась в рабов в вежах половецких, или как товар шла по разным странам юга и востока. Еще писатель X века, Ибн-Гаукаль [112]112
  Ибн-Хаукаль (Ибн-Гаукаль) – арабский географ и путешественник X в.


[Закрыть], рассказывает, что в Джурджане [113]113
  Горган (Гиркания, Джурджан) – город в Иране.


[Закрыть] был рынок живого товара, в состав которого входили и славянские рабы. Эта дорога, по которой шли русские люди, навсегда покидая родную землю, не изменилась, конечно, и во времена господства в степях половцев. Этим путем снабжались русскими рабами рынки Центральной Азии. Другая дорога вела в Крым, где главными пунктами торговли подобным товаром можно, кажется, считать Судак и Херсонес. Мы имеем известие, что в последнем городе скупкой рабов занимались евреи. Но прежде чем быть проданными, пленные некоторое время оставались в вежах в ожидании себе покупщика или выкупа со стороны русских. Мы знаем только один случайный факт выкупа на поле битвы. В 1154 году Изяслав Давидович [114]114
  Изяслав Давыдович (ум. 1161) – князь Черниговский и великий князь Киевский.


[Закрыть], после бегства Ростислава и Мстислава под Черниговом, выручил многих из их дружины, попавшихся в руки половцев. Обыкновенно же приходилось родственникам отыскивать своих родных по половецким кочевьям. Выкупить пленного считалось богоугодным делом, и потому частные лица являлись иногда в вежи и освобождали своих земляков от тяжкого рабства. Мы видим пример такого великодушия в старании некоего христолюбца выкупить инока Никона, который, как кажется, был освобожден потом своими родственниками или отбит каким-нибудь русским отрядом.

Ценность выкупа соразмерялась с общественным положением пленника на Руси. Так, по рассказу летописи, за какого-то Шварна, захваченного за Переяславлем, половцы «взяша искупа множьство». Конечно, более знатные и богатые пленники были долее удерживаемы в вежах, а те, на выкуп которых половцы не могли скоро надеяться или если он ожидался в незначительном размере, шли на рынки и рассеивались по лицу земли на юге и востоке, а может быть, и на западе… Многие из них не выносили постоянных передвижений за вежами в оковах; от жажды, зноя или холода они умирали в большом числе. Так, из пятидесяти пленных, захваченных однажды половцами в Киеве, через десять дней остался только один инок Евстратий.

Надо, однако, сказать, что русские не уступали нисколько своим врагам в обращении с попавшимися к ним в руки. Даже тех, на выкуп которых можно было надеяться, держали в оковах, как это видно из сказания о пленном половчине. Рабы покупались на золото; таким же образом, кажется, русские выкупали и своих земляков, но половчин приносил за свое освобождение товар, который ценился на Руси: он пригонял табун лошадей, а может быть, и другого скота. Иногда случалось, впрочем, что русские отряды при своих нападениях на вежи половецкие освобождали соотечественников, но это бывало нечасто. Но количество выкупаемых или случайно освобождаемых русскими отрядами было каплей в море сравнительно с числом продаваемых в рабство…

* * *

Мы раньше видели, что б ольшая часть набегов кочевников выпала на долю Переяславского княжества. Этому способствовало его географическое положение, растянутость его границ. Это была Украина, как называет эту область летопись, передовой пост Русской земли со стороны степи, принимавший на себя первые удары кочевых масс. Половцы, иногда довольно большими партиями, пробирались в самую средину княжества… Князьям и дружине приходилось не снимать с себя оружия. Несмотря, однако же, на энергию большей части сидевших в Переяславле князей, борьба с половцами была неудачна для этой области. Немало этому способствовало то обстоятельство, что Переяславль был тесно связан с Киевом и все междоусобия поэтому, возникавшие из-за киевского стола, постоянно захватывали и это княжество. Внимание правивших в нем князей постоянно отвлекалось от борьбы с кочевыми врагами. Для них не было никакой возможности воздвигать новые укрепления, когда приходилось заботиться лишь о возобновлении старых городов, разоряемых и половцами, и войсками князей северских и суздальских. Вот почему мы не видим здесь наступательного движения славянского племени, а, напротив, скорее постоянное отступление. Нужно удивляться, как вся Переяславская область не была стерта с лица Русской земли и не сделалась местом половецких кочевьев…

Мы замечаем еще и недальновидность политики князей, особенно в первое время. Это сказывается, например, в неуменье выбрать место для заключения с половцами мирных договоров. Половецкие князья являлись на такого рода сделки не одни, а с большими силами. И вот вместо того, чтобы стараться не пропускать их дальше границ, князья сами знакомят половцев с географией Переяславского княжества. Так, в 1101 году половецкие князья прислали послов к русским, собравшимся на Золотче, с предложением о мирных переговорах. Наши князья согласились с условием, чтобы половцы собрались у Сакова, который лежал не только не на границе, но даже к северо-западу от Переяславля на берегу Днепра [115]115
  Золотчей называлась одна из рек, впадающих в Днепр против Киева, а Саков – теперешний Сальков, село на левом берегу Днепра, несколько выше Витичева. – Прим. авт.


[Закрыть]. Кроме того, во время Мономаха и Святополка Изяславича [116]116
  Святополк (Михаил) Изяславич (1050—1113) – князь Полоцкий, Новгородский, Туровский, великий князь Киевский.


[Закрыть] со стороны самих русских происходили нарушения международного права в отношении половцев. Воззрение на них как на нечто низшее проявляется не только у князей, но и дружины. Так, в 1093 году кочевники, узнав о смерти Всеволода, прислали послов к Святополку как новому киевскому князю для возобновления мирного договора. «Он, изоимов послы всажа в погреб». Конечно, результатом была осада Торческа. Мономах поступил гораздо хуже. В 1095 году Итларь и Китан пришли к Переяславлю на мир. Первый доверчиво вошел в самый город и ночевал на сеновале у боярина Ратибора. Ночью, посоветовавшись со своей дружиной, Мономах послал торков в стан Китана. Они выкрали Святослава Владимировича [117]117
  Святослав Владимирович (ум. 1114) – князь Смоленский, Переяславский, один из старших сыновей Владимира Мономаха.


[Закрыть], бывшего у него заложником, убили его самого. Утром Владимир прислал сказать Итларю, чтобы он шел завтракать к Ратибору, а оттуда явился бы к нему. В избе боярина половецкого князя заперли, разобрали потолок и сквозь отверстие убили стрелами вместе с приближенными. Рассказ летописи об этом событии отличается подробностями, указывающими, что он писан очевидцем. Летописец старается оправдать Мономаха и всю вину свалить на советы дружины, но это совершенно напрасно, ибо даже в своем поучении Мономах хвалится тем, что весьма немногих только половецких князей выпустил живыми. Вот, например, что рассказывает он с полным хладнокровием: «…а самы князи Бог живы в руце дава: Коксусь с сыном, Аклан, Бурчевич, Таревьскый князь Азгулуй и инех кметий молодых 15, то тех живы вед, иссек, вметах в ту речку в Салню» [118]118
  «Поучение Владимира Мономаха»: «А самих князей Бог живыми в руки давал: Коксусь с сыном, Аклан Бурчевич, таревский князь Азгулуй и иных витязей молодых пятнадцать, этих я, приведя живых, иссек и бросил в ту речку Сальню».


[Закрыть]…

* * *

Мы уже говорили, что в 1080 году торки были в некоторой зависимости от князей и кочевали около Переяславля. В 1095 году они уже состояли в действительной службе у Руси, ибо помогали Мономаху выкрасть его сына Святослава из половецкого лагеря. Постепенно прибывали новые колена и принимались князьями на службу. Так, Мономах рассказывает, что к нему пришли из степей половецких торки Читеевичи. В своих первых походах на половцев князья склоняли торков переселяться на Русь и забирали с собой их вежи. В 1103 году русские «захватили печенегов и торков с вежами». Наконец, последнее большое переселение этого племени в русские пределы совершилось в 1116 году. Тогда половцы окончательно вытеснили их с Подонья и заставили уйти на Русь. Вместе с ними явились и печенеги, небольшое количество которых вместе с торками оставалось у Дона. Итак, известно переселение в пределы Руси двух племен: печенегов и торков, но оказывается, что на службе у князей кроме них были: берендеи, каепичи, турпеи, коуи, боуты. Трудно определить, какие это были племена. Мы не знаем в степях в домонгольский период таких племен, а потому придется допустить, что это ранее выделившиеся роды из тех же самых торков и печенегов. Когда эти племена только что приходили в знакомство с Русью, то последняя не знала еще хорошо своих новых союзников. Потом, при б олыием ознакомлении с ними, русские различили их отдельные роды, которые обособились еще гораздо раньше, так что представляли отдельные, самостоятельные единицы. Как прежде Русь называла их всех одними лишь именами печенегов и торков, так теперь она отдельные роды их приняла за самостоятельные племена. Только однажды вскользь летопись как бы дает нам знать, что берендеев она считает одним из торкских родов. Так, Никоновская летопись, рассказывая об ослеплении Василька [119]119
  Василько Ростиславич (ок. 1066-1124) – князь Теребовльский. Был изменнически ослеплен по приказу киевского князя Святополка Изяславича.


[Закрыть], говорит: «…и приступи турчин (очевидно, торчин), именем Берендей». Летописец обратил родовое имя в собственное. Нельзя считать это домыслом самих составителей Никоновского свода, ибо то же самое мы находим и в Ипатьевской летописи: «Торчин, именем Береньди». Затем можно утвердительно сказать, что турпеи – это один из родов торков…

Вся эта масса разных тюркских кочевых родов носила на Руси общее имя «черных клобуков», то есть «черных шапок». Черные клобуки не были особенный какой-нибудь народ, отличный от торков и берендеев, а это название было общим для торков и берендеев, для ковуев и печенегов, и для всех других мелких племен, осевших на Руси. В 1162 году у Рюрика [120]120
  Рюрик Ростиславич – князь Новгородский, Овручский, великий князь Киевский, Черниговский.


[Закрыть] были в войсках: берендеи, ковуи, торки и печенеги. Через несколько строк все они названы черными клобуками… «Черные клобуки» есть не более как перевод тюркского выражения «кара-калпаки» или «кара-тули». Где же, в каких местностях можно указать поселения этих черных клобуков? Мы уже встречали их на Поросье и в Переяславском княжестве…