Текст книги "Хиван (СИ)"

Автор книги: Василий Горобейко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Так, а как же с той гадостью? Вымерла?

– Нет, но им удалось разработать вакцину, и теперь они заселяют планету смоделированными видами, устойчивыми к тому вирусу. Формируют новую экосистему. Ламы, рапторы, вараны, сайгаки, гоблины.... В прошлом году вот кроликов и койотов выпустили.

– А что за гоблины? Это как у Толкиена, что ли?

– Нет. Никакой фэнтази. Это искусственно выведенные рептиломорфы, обитающие в заброшенных городах. В основу положен геном сеймурии.... Хотя, думаю детали вам сейчас не слишком интересны.

– А мы, люди, то же часть этой программы возрождения?

– Конечно. Вот только не спрашивайте меня, как они этим управляют. Не отвечу, ибо сам теряюсь в догадках. Каким-то образом они делают так, что люди из иных Миров "проваливаются" прямиком в их бункеры.

– То есть, они нас как-то похищают?!

– Интересная постановка вопроса, молодой человек. По сути, вы правы, вот только никто, как правило, не в обиде. Большинство попадает сюда из умирающих Миров, куда после чудовищной катастрофы приходит Тьма.

– Тьма? Это фигурально или....

– Или, ещё как или! В моем Мире, после страшной аварии на Билибинской атомной станции, на ее месте возникла гигантская, расширяющаяся воронка Тьмы. И еще множество воронок поменьше в тех местах, где радиоактивное облако накрыло крупные поселения. Бирюков считает, что это разрывы пространственно-временного континуума. Я склонен считать их зародышами Черных дыр. Хватает и других гипотез, но все сходятся в одном – Мир, куда пришла Тьма, обречен. Так что лично я считаю, что меня спасли, а не похитили.

– Но в моем мире Тьмы не было, как впрочем, и аварии на Билибинской станции. Нет, аварии на атомных реакторах у нас то же были: Чернобыль там, Фукусима.... Но чтобы Тьма? Нет, такого небыло.

– Таких как вы не слишком много. С некоторыми из них я имел удовольствие беседовать. У всех разные истории, но ни один из моих собеседников не испытывал ностальгии по утраченному Миру. А вы, Иван, жалеете, что сюда провалились?

Забелин задумался. Что он оставил Там: остывающие труппы друга и врага; предавшую его женщину; брата, выгнавшего его из отчего дома?

– Только об одном – родительские могилы не успел обиходить.

17. День двенадцатый.

Проснулся Иван довольно рано, хорошо выспавшимся и отдохнувшим. Прислушался к ощущениям, а потом рывком сел на кровати, спустив забинтованные ноги на пол. Терпимо. А вот встать не получилось – правая нога отказывалась держать. Чуть не упал, перебудив соседей по палате.

– Для этих целей у вас под кроватью "утка", даже вставать не нужно, – угадал его намеренья Палыч. – Или можете Эльзу позвать, она поможет. У вас на тумбочке большая кнопка с красным крестом. Из меня, к сожалению, сейчас помощник совсем никудышный.

– Мне бы костыли. Я бы сам. Неудобно как-то.

– Эх, молодежь! Неудобно спать на потолке, укрывшись одеялом – все время падает! – Палыч сам вдавил кнопку вызова.

Эльза прибежала в течение пары минут.

– Вам плохо, гер Шутихин? А вы немедленно ложитесь! – это уже Забелину.

– Нет, мне надо. Мне бы костыли, а то нога не слушается.

– Хорошо, я пересажу вас на каталку, а по поводу костылей – это, пожалуйста, к доктору.

Костыли Забелин себе все-таки выбил во время утреннего осмотра, а заодно и договорился о встрече с Радкой, сразу после завтрака, а с безопасником – после обеденного отдыха.

– Кстати, все хотел спросить, – обратился к нему Леонид Михайлович во время осмотра. – Где вас так аккуратно заштопали?

– В койсе Сабти, доктор... – Забелин на мгновение замялся, – доктор Роза. Мне раптор ногу располосовал, а она зашила.

– Доктор Роза, говорите? – вы о ней обязательно безопаснику расскажите. У нас тут острейшая нехватка квалифицированных хирургов, а эти бандиты ее в рабстве держат!

– Да нет, она не в рабстве. Она сама хавийя, но из другого слоя реальности.

– Вот как! Любопытно. Получается, что хавийя тоже все из разных слоев? Хотя, впрочем, логично. Почему они должны быть исключением. Но безопаснику вы все же непременно расскажите о ней. Нам специалисты просто жизненно необходимы!

Радку он застал играющей на планшете. Пришлось даже подождать, пока она закончит уровень.

– Это мне Клара пуйчила80! – чешка кивнула на пожилую соседку, дремлющую с вязанием в руках. – Представляешь, тут и свое телевиденье есть, и интернет! И новые уровни "Angry Birds"! А еще завтра из миграционной службы придет урядник, и я получу властный айди и тысячу биткоинов. Я себе ноутбук куплю, ну и дары какие-нибудь Хаббаду, Маибе, Вахибу и Вилке. Вилке я, правдоподобно, подарю таблет81, если не дорого.

– А сыну? – не удержался от вопроса Иван и, видя недоумение девушки пояснил, – я малыша на руках у Маибы видел. Это же твой сын?

– Нет! Это сыновек82 Маибы. Ее сестра умерла родами, а ее манжел83 был забит, вот Хаббаду и пришлось его забрать, – отмахнулась чешка. – Ты представляешь? Убар меня на ходу из авто выкинул! Гад! Я так засахла главу84! Только здесь в себя пришла, а нога вот, вся в железах. Доктор сказал, что авто раздавило мне ногу! Ой, а ты почему на берлич85? Опять нога болит?

Господи! Опять эта чешская шарада! А ведь вроде казалось, что привык. Но стоило только немного пообщаться на родном русском языке и все! Нет, в целом конечно понятно, что она сказала. Ребенок не ее, а сестры Маибы, и про подарки в целом понятно. Но вот зачем дарить Вилке таблетки, совершенно неясно. Может, он болеет, или наркоман? А, ладно, пусть дарит, что хочет. Плохо, что о нападении она знает даже меньше его.

– Убар тебе жизнь спас. Нас кто-то обстрелял из пулемета. Меня ранило, а Сокото убили. Водитель и убар, наверное, тоже погибли. Ты давай поправляйся. Я, если что тут, в соседней палате.

Иван вернулся к себе, оставив ошарашенную девушку переваривать информацию. Желание продолжать беседу пропало совершенно. Какая она все-таки еще девчонка, эта чешка. Глупая и самовлюбленная девчонка.

В его палате было шумно и весело. На коленях у Палыча сидела девчушка лет двух – двух с половиной и делилась детскими впечатлениями. Рядом стояла чуть полноватая шатенка в военной униформе с непонятными знаками различия и выкладывала на прикроватную тумбочку гостинцы.

– Ой, Палыч, тут ребята тебе пеленгаса копченого передали, но тебе ведь нельзя! – в руках женщины был увесистый сногсшибательно благоухающий сверток.

– Ничего страшного, от маленького кусочка не помру, а тут и кроме меня едоки найдутся. Кстати, знакомьтесь. Это наш счастливчик Иван – сибирский казак и специалист по хавийя!

– Очень приятно. Анастасия, – женщина первой протянула руку. – А эта егоза – моя дочь Света. Если наш гуру не слишком преувеличивает, то вы очень ценный специалист. Ладно, Палыч. Мы на минутку прямо с коптера. Еще даже нашего папу не видели. Ему тут служебное жилье выделили, так что мы на несколько дней здесь задержимся и обязательно тебя навестим.

Чмокнув Палыча в щеку и подхватив на руки девчушку, Анастасия умчалась, оставив соблазнительно пахнущие пакеты на тумбочке.

– Угощайтесь! Это с Новороссийска друзья передали. Diego, here is your favorite fish.

Обеда дожидаться не стали, а все попытки Эльзы призвать нарушителей режима к порядку пресекли подкупом. Для этого пришлось скрепя сердце отдать одного пеленгаса.

– Копченая рыба в этом мире – редкий деликатес. Года три назад о таком и не мечтали – выжить бы. Наши пока только пробуют освоить промышленное копчение рыбы. Так что это крафтовый продукт. В магазине не купишь. А здесь в Цитадели, разве что в "Нептуне" отведать можно. Но ничего, спрос есть, поставки наладим. В прошлом году, наконец, трассу до самого Новороссийска дотянули. С новыми грузовиками можно даже мороженую рыбу без проблем довозить.

Проболтали до обеда. Иван поделился историей своих злоключений, а Палыч о здешнем мироустройстве и раскладе сил рассказал. Интересно получалось. Тут вроде как населен только один материк и то, в основном, в радиусе пятисот километров от Цитадели. С юга и с запада заселенные земли ограничены морем. С севера на Цитадель наседает огромная песчаная пустыня, там почти никто не селится, только несколько производственных зон, да системы эвакуации оборудованы из известных бункеров для "попаданцев". А вот восток, земли заселенные племенами хавийя – терра инкогнита. Сами хавийя по здешним понятиям почти местные и попадают в Мир Цитадели из ближайших слоев, и чаще всего не через бункеры, как все остальные, а какими-то своими путями. Ведут себя агрессивно к другим народам, да и с самой Цитаделью сотрудничают больше по необходимости – нормально зарядить батареи можно только либо в самой Цитадели, либо на ее форпостах. Да и технику они сами не производят.

– Но про хавийя я думаю, вы Иван, сами больше меня знаете. У нас на их земли даже карты нет толковой. Тут из-за трясуна высоко особо не полетаешь, а низколетящие коптеры они с пулеметов обстреливают.

– Трясун? Это типа землетрясения и на голову так давит, что в газах темнеет?

– Он самый. Приходилось уже сталкиваться?

– Да, трижды! Первый раз страшно было, но хавийя все воспринимают как должное. Они считают, что это огромная птица Хуур – Смерть из гнезда вылетает за добычей и приносит в этот Мир новые души. А на самом деле, чем это вызвано?

– Никто толком не знает. Теорий множество. – Палыч пожал плесами.

– Ну, а вы, вы же ученый. Во что-то же вы верите?

– В том то и дело, молодой человек, что я ученый, а наука и вера вещи плохо сочетаемые. Тем более, я – биолог, и про экосистему здешнего мира могу много что рассказать, причем с большой долей уверенности. Она здесь, к слову, прелюбопытнейшая. А вот относительно "трясуна" я могу лишь свое субъективное мнение высказать. Сегодня наиболее популярны две гипотезы. Первая, полуофициальная, гласит, что это обусловлено особенностями местной тектоники: землетрясения сопровождаются мощным инфразвуковым и электромагнитным ударом, воспринимаемых нашим мозгом как "трясун". Но я больше склонен доверять другой версии, хоть и выглядит она гораздо более фантастической. Согласно ей, "трясун" происходит во время краткого сопряжения смежных слоев реальности из-за разной скорости их движения по оси времени. Ваши не слишком образованные, но весьма наблюдательные друзья правы, в том, что сразу после "трясуна" количество провалившихся резко возрастает.

– Ни такие уж они и дикари. У них и школы есть, – вступился за хавийя Забелин.

– Вот как? Любопытно! И как построена система обучения?

– Я, честно говоря, не успел разобраться, – смутился Забелин, и поспешил сменить тему. – Палыч, вы вчера говорили, что в этом мире не используют металлы и нефть, а почему?

– Наверняка знать я не могу. То ли технологию их извлечения в этом мире не смогли открыть; то ли сознательно отказались от их использования, например в угоду экологии? А может и вовсе здесь острый дефицит этих ископаемых? Кстати, для проверки последней гипотезы, мы, с благословления Цитадели, целую международную геолого-поисковую экспедицию на Хребет организовали. Вот только неделю назад, они перестали выходить на связь. Похоже, без ваших подзащитных здесь никак не обошлось, хоть их старейшины и отрицают все обвинения. По этому поводу даже специальное подразделение создали – для борьбы с бандитизмом. Они то, кстати, вас с Радой и нашли.

18.

Безопасник, как и договаривались, пришел к двум часам. Высокий, спортивный мужчина лет сорока с чуть тронутыми сединой висками. Представился он Владимиром Бирюковым и оказался хорошим знакомым Шутихина. Производил он очень приятное впечатление, но Иван все равно напрягся. Не любил он всякого рода «особистов». Вроде и причин их опасаться никогда не было, более того, сам служил в погранслужбе ФСБ, но вот что-то всегда мешало воспринимать их нормально. Просто на уровне рефлексов хотелось избежать любого общения с ними. Но поскольку встречаться по службе все равно приходилось, и довольно регулярно, то Забелин выработал два правила для таких случаев: лишнего не болтать и никогда не врать. Вот и здесь лучше проверенной тактики придерживаться.

Бирюков, после краткого обмена обязательными любезностями, уселся на стул и достал очень тонкий и гибкий планшет, в котором постоянно что-то помечал во время разговора.

– Посмотрите внимательно, – он повернул к Ивану планшет, – возможно, кого-то из этих людей вы видели, там, где вас держали.

Крупные и очень детальные трехмерные фотографии: молодой коренастый мужчина с аккуратной бородкой; женщина лет тридцати пяти тоже вполне себе славянской наружности; молодой улыбчивый парень спортивного телосложения неопределенной национальности; еще один парень, чуть постарше, немного похожий на хавийя, но скорей индус или пакистанец.

– Нет, никого из них я не видел. И я как бы ни совсем в плену был. Ну, то есть поначалу даже рабский ошейник одели, а потом даже послом хотели к вам отправить.

– Вот даже как? Похоже, разговор у нас получится долгим. Для начала расскажите, пожалуйста, поподробней: откуда, как и где вы провалились?

– Я сторожем на прииске в Приамурье работал. Вечером в пургу шел по лесу и случайно провалился в берлогу. Пришел в себя в каком-то бункере в пустыне. Там меня уже ждали двое хавийя с оружием....

– Место на карте показать сможете? – перебил безопасник, передавая ему планшет.

– Только если примерно. Где-то южнее Валгалы. Ночь была, да и везли меня в закрытом кузове. Но реку мы не пересекали, а до поворота на проселок к общине Сабти мы по асфальту не менее трех часов ехали.

Безопасник переглянулся с Шутихиным.

– Похоже, вы были правы, Сергей Павлович. Бункера появились ранее, и Цитадель оборудовала подъездными путями только известные ей, ближайшие к заселенным землям. Так что возле поселений хавиков может быть множество неучтенных точек выхода. Тот "славянский" бункер явно не единственный!

– Скажите, Иван, а других сибиряков вы там не встречали? – вмешался в разговор Палыч.

– Нет. Мурусы, похоже, до меня вообще о русских знали только понаслышке, и то от своих врагов мудулов. А вот последние уже успели с русским анклавом познакомиться и теперь детей русским оборотнем Биликоу пугают. Говорят, русские один койс целиком вырезали. – Иван сверился со своей тетрадкой. – Койс Вараби.

– Ну, про то что вырезали врут. Мы пока только от их банд отбивались. Но вот теперь готовимся и ответные удары наносить. Интересная у вас тетрадка. Можно полюбопытствовать? – Бирюков протянул руку. – Да, подчерк у вас не слишком разборчивый. Вы случайно не медик по образованию?

– Нет. Я кинолог.

– Вот даже как. Служили?

– Да. В погранслужбе, прапорщик. Был прапорщик.

– Полевой опыт есть?

– В смысле? А, ну да. Я в основном на заставах вожатым служил.

– И следы читаете?

– Читаю. Я же в тайге с детства.

– Ну, о вашем будущем в этом мире мы еще успеем поговорить. Но мне ваш случай провала покоя не дает. Не вписывается он в общую схему. Никак не вписывается, – безопасник задумался. – Скажите, Иван, а не было ли это как-то связано с чей-то смертью?

Иван даже вздрогнул: "Млять! Ну вот от куда? Откуда он может знать про того фраера? У меня, что на лбу теперь написано, что я убийца? Так, не забываем про второе правило".

– Было. Я перед этим бандита, убил. Нечаянно. Они на базу приехали грабить, а он Верного зарезал. Ну, я его нагайкой.... А потом побрел.... Пурга была, вот я в берлогу и свалился. Меня теперь посадят, да?

– Нет, конечно, – Бирюков отмахнулся. – То, что бандита убил – это хорошо, это правильно. Здесь за это не сажают. А далеко от берлоги это случилось?

– Далековато. Я часа два, не меньше брел, пока не провалился.

– Не срастается. А в самой берлоге ничего странного не заметили?

– Так, а чего там замечать. Я же прямиком на мамку свалился. Пришлось резать, а то бы она меня точно поломала. Я же в бункер вместе с медвежонком и провалился. Вы, кстати, его там, у машины не видели?

Выяснилось, что безопасники делали облет в поисках пропавшей колоны. На тот бой случайно вышли. Вначале и не поняли, кто с кем сцепился, но когда увидели у расстрелянной машины тело белокурой девушки, решили вмешаться. Тот пикап, из которого расстреляли их машину, стоял в специально вырытом капонире и спереди был усилен двойной броней. Но сверху он оказался ничем не прикрыт и его быстро "погасили". И на этом бой практически закончился. Остальные хавики, включая мотоциклистов, бросились врассыпную. Их с Радкой подобрали и сразу взлетели, чтобы не рисковать. На земле коптер – легкая добыча. Да и в госпиталь раненых нужно было доставить как можно скорей. Так что, был ли там медвежонок или нет, никто и не смотрел.

– Не до того было. Каша там была. Чудо, что ты вообще выжил. Ящики да бочки, что у переднего борта наставлены были – в труху вместе с содержимым, они-то тебя и прикрыли.

Проговорили почти до ужина. Безопасника очень заинтересовал бункер. Спрашивал, сможет ли Иван найти его с воздуха. А что там искать, если следы не замело? Да и у Каро всегда спросить можно. А еще Бирюков очень много про его прежний Мир расспрашивал. Про войны, про революции, про политику. Причем особенно его интересовал конец двадцатого века: кто, какие страны возглавлял; кто на сцене пел; как наши спортсмены в Нагано выступили; как с чехами в финале сыграли. Но Забелин в то время под стол пешком ходил. Как смог ответил, видимо заронив безопаснику серьезные сомнения в своей образованности. И лишь под конец беседы Бирюков догадался поинтересоваться из какого года Иван провалился. А узнав про февраль 2019, матюкнулся и свернул разговор, пообещав на днях еще раз зайти.

19.

Потянулись унылые больничные дни. Диего вскоре выписали, но вдвоем с Палычем они провели совсем не долго. Уже к вечеру привезли трех мужиков, сильно пострадавших на «мародерке» в одном из древних городов, так что к ним еще и дополнительную кровать поставили. Его тезка, провалившийся пару лет назад из-под Киева, рассказал, что они на гоблинов нарвались. Отбиться – отбились, но Рашида, стоявшего на шухере, сильно порвали, а когда выносили того к машине, то еще парочка тварей подоспела. Так что и самому рассказчику досталось, а Армену гоблин и вовсе чуть ногу не откусил.

– Пришлось хабар бросать и драпать как на пожар! Жалко, жирный кус был, но да своя шкура – она всяко подороже будет! Ни шо! Вот малех оклемаюсь, новую бригаду соберу, и мы там еще пошукаем.

– А как же Рашид и Армен? – поинтересовался Палыч, судьбой увезенных на операцию неудачливых мародеров.

– А-а! Списанный материал. Не, вы не подумайте, армяшку жалко конечно, мы с ним с самого начала в деле, но оттяпают ему щас ногу и все – оттанцевался ара! Это уже не напарник, а обуза. А турка вообще ни разу не жалко. Сам виноват, нехрен клювом щелкать на посту. Я вообще хотел это козла там бросить. Взяли бы хабар и ходу. И на гоблинов бы по новой не напоролись, они же к нам по кровавому следу притопали. Ну, так армяшка разжалился не по делу. И что в итоге? Ни хабара, ни Рашида – он по любому не жилец, а жалостливому аре теперь свой век на паперти с протянутой рукой доживать.

Ногу Армену спасли. Леонид Михайлович даже пообещал, что через пару месяцев он танцевать сможет. А вот на счет Рашида Иван как в воду глядел. Так что лишнюю кровать к утру убрали. Утром фрау Эльза с красными то ли от недосыпа, то ли от слез глазами попробовала попенять напарникам, что турка можно было бы спасти, если бы рану обеззаразили и стали антибиотики давать, ну или коптер из Цитадели вызвали, а так за сутки некроз тканей развился.

– А кто за коптер башлять будет? Мы из-за этого козла и так на бабки влетели! Ничего, бывает. Бизнес у нас такой – рисковый.

С новыми соседями отношения не заладились. Они все больше по своим делам собачились, а интеллектуальные беседы Палыча с Иваном, особенно про отличия их родных слоев реальности им были не интересны.

– Слушай, что о пустом говорить, а? Ты назад вернуться можешь? Нет. И никто не может. Какая разница кто в том мире президент: Чубайс или Путин, а? Все, нет того мира, забудь! Тут жить надо! – объявил свое резюме, быстро шедший на поправку Армен.

В общем, не заладились отношения.

Пару раз Шутихина навещала Анастасия, приносила разные вкусняшки. Вот ей рассказы о "прошлой жизни" не казались пустой тратой времени. Она подолгу расспрашивала Ивана про жизнь в его слое. Оказалось, что она еще в двухтысячном году из Подмосковья провалилась, поэтому все "новости" слушала с жадным интересом.

С Радкой встречались по нескольку раз на дню. Она так лихо рассекала по коридорам и окрестностям больницы на электрифицированной коляске, что Иван, хромавший на костылях, даже немного засомневался в правильности своего выбора. Но подумав, решил, что ноги все равно тренировать надо, а сидя в кресле этого не сделаешь. Чешка, кстати, исполнила свою мечту – получила собственный айди, с которым не расставалась ни на минуту. Правда, для этого ее пришлось везти через полгорода к ближайшему миграционному посту, чтобы сканировать голографию.

Вечером, когда спадала жара, они частенько сидели по соседству в тени каких-то цитрусовых деревьев, растущих во внутреннем дворике больницы. Но разговор как-то не клеился. Чешка была всецело поглощена изучением возможностей своей новой "игрушки". А Ивану вполне хватало задушевных и интеллектуальных бесед с Палычем, и не было никакого желания вновь разгадывать смысл фраз на чешском языке. Тем более, что большинство из них не несли какой-либо значимой информации, а две из трех и вовсе сводились к констатации факта, что ее Хаббад – самый крутой и теперь он точно станет новым убаром, а то и сразу эмиром. Оставшаяся треть была посвящена тому, как Хаббад обрадуется, узнав, что она не только выжила, но еще и подарков всем привезла.

Бирюков забежал буквально на пару минут только через три дня. Уточнил у Ивана про его статус посланника. Покивал каким-то своим мыслям, после чего вручил новенький планшет с уже загруженной картой, попросив дополнить ее пометками из заветной тетрадки, а заодно "расшифровать" и забить в файл все свои заметки про хавийя.

– Вам недели на поправку и оцифровку записей хватит? – озадачил безопасник Забелина. – Вот и отлично. Тогда через неделю готовьтесь к выступлению перед главами поселений. Будем решать.

– Но, простите, Владимир! Я же не успел побеседовать с эмиром и не получил статус посла! Гугундабэ еще не решило идти им на союз с вами... с нами, или нет.

– А вы не думали, что вам не обязательно быть ИХ послом? Мне кажется, что будет разумнее, если вы станете НАШИМ послом.

– Но почему я? Вон Радка – член койса Сабти. И язык она их знает!

– А вы подумайте на досуге, почему именно вы и никто другой. Кстати, на планшете стоит голосовой переводчик на все основные языки Цитадели. А в следующий свой приезд я обязательно привезу вам новейшую разработку – мини гарнитуру. Я думаю, это совершенно решит ваши проблемы с коммуникацией.

Бирюков убежал, оставив Забелина в глубоких раздумьях. Которые, правда, длились не очень долго. Да и что тут думать? Прыгать надо! Только бы переводчик не оказался уровня "Транслита" или "Сократа"!

Проверка, проведенная вначале на Палыче, хорошо владевшим английским, а потом и на Радке, болтающей на чешским и хави, привела Ивана в бурный восторг. Перевод шел практически синхронно и очень качественно! А когда Палыч сказал, что под эту программу можно использовать не только громоздкий планшет, но и очень компактный айди, настроение Забелина подскочило до небес. Он даже замурлыкал голосом Леонова себе под нос задорную песенку Винни Пуха про "горшок без меда". Да здравствуют современные технологии! Долой зубрежку!

– Леонид Михайлович, мне нужно свой айди получить. Это можно как-то организовать?

Оказалось – можно. Возила его к миграционному посту, расположенному на въезде в город, Инга – та самая улыбчивая белокурая интерн, приглянувшаяся ему в первую встречу. Пользуясь новообретенными коммуникационными возможностями, Забелин попробовал было "подбить к ней клинья", но сразу же обломался.

– Никаких романов с пациентами! Это мешает работе!

Впрочем, Иван и не слишком настаивал, слишком уж удивительным зрелищем оказалась "обитель Аяанле". Вначале Забелин даже не понял, что это за высокий бетонный забор мелькает справа между аккуратных, немного кукольных домиков. Но затем догадался высунуться в окно и глянуть наверх....

– Мама дорогая! Это что такое? Стена как в "Граде обреченном" у Стругацких?

– Ты, что первый раз видишь Цитадель?

– Твою ж дивизию! Это ж какие ресурсы нужны такую стену возвести?! Хорошо Трамп этого не видит, он бы точно от зависти удавился!

Цитадель действительно впечатляла: чуть наклонная стена уходила вверх на несколько сотен метров, а ее плавное закругление было практически незаметным для глаза. Неудивительно, что хавийя, верхом архитектурного творчества которых стали города-крепости, считают Цитадель обителью ангелов. Даже Иван, выросший в эпоху тотального телевизионного просвещения, когда даже снимки Плутона или кометы Галлея не вызывают ничего кроме легкого любопытства, и то как-то усомнился, что подобное под силу обычному человеку, даже вооруженному самой современной техникой.

– Там ведь еще и фундамент должен быть соответствующий, чтобы всю эту массу выдержать! – эмоции буквально переполняли Ивана.

– Наверное, – Инга равнодушно пожала плечами, но тут же мечтательно добавила, – хорошо бы туда на работу устроится, в лабораторию генетики!

20. День двадцать второй.

Палыча выписали на следующий день после получения Забелиным собственного айди. Так что конца недели он еле дождался, спасаясь от своих разговорчивых, но быдловатых соседей то в зале для физиотерапии, где неожиданно обнаружился просто шикарный набор тренажеров, то во внутреннем дворике. Ноги он разработал, и хотя прихрамывал, но ходил уже без костылей, правда, пока быстро уставал. Поручение безопасника Иван давно выполнил. И даже приготовил в местном аналоге PowerPoint наглядную презентацию о хавийя. Так что, дня выписки ждал с все нарастающим нетерпением.

Утром его выписали, выдав взамен пришедшей в негодность одежды, какой-то камуфляжный костюм и традиционную белую футболку. Он как мог горячо поблагодарил медперсонал, чмокнул в щечку зардевшуюся Радку и холодно попрощался с соседями по палате. Получив на прощанье напутствие:

– Ванек, ты это. Если там с хавиками своими добазаришься за мир, ты корешей не забывай. Нам бы коридорчик безопасный организовать к руинам, где еще не мародерили. Дальше мы сами. Ну и мы тоже люди с понятием. Про тебя не забудем по любому. Скажи, ара!

Тоже мне, кореша! Чтобы не отвечать и не вступать в пустой спор, Забелин вышел на крыльцо, где и стал дожидаться Бирюкова. К его удивлению вместо безопасника подъехала Анастасия. Женщина, как и в первый свой приезд, была в военной униформе светло-голубого цвета с серебристыми вставками. На шевроне что-то типа квадрокоптера и надпись "Росавиа – пассажирские перевозки", ниже широкая красная лычка углом вниз. Ехали на местном аналоге легковушки, напоминающей китайский армейский внедорожник BJC старой модели.

– У анклава есть своя пассажирская авиакомпания? – удивился Иван. – Палыч не рассказывал.

– А он и не знал еще. Я как раз и прилетала в Цитадель, чтобы закончить оформление бумаг и согласовать вопросы по обустройству местного аэропорта. Регулярные пассажирские маршруты – дело для этого мира новое, а специалистов крайне мало. Многое приходится заново изобретать.

– И какие маршруты? – Забелин развернул на планшете карту.

– Пока только три. Два радиальных: Новороссийск – Кибуц – Поселение – Цитадель и Валенсия – Либервиль – Монреаль – Цитадель. А один вдоль побережья: Новороссийск – Порто Ново – Марсель – Никосия. Спрос есть и на другие направления, но нам пока опытных пилотов остро не хватает. На каждое направление нужно не менее пяти пилотов. Учим понемногу, но по условиям лицензии на пассажирские перевозки допускаются пилоты с не менее чем двухгодичным местным летным стажем.

– Ого! Это конкуренты пролоббировали?

– Что вы! Какие тут конкуренты! – отмахнулась Анастасия. – Мы, по сути, сами эти требования и разрабатывали. Они более чем справедливые. Тут и техника для попаданцев непривычная, и трясун вне всяких графиков случается, и земли безлюдные, и хищники весьма опасные. Хорошо, что хоть ваших знакомцев немного поприжали, а то бывали случаи, когда они наши почтовые коптеры с земли обстреливали. Так что здесь и военизированные формирования с опаской летают, а тут гражданские перевозки! Основная часть пассажиров – старики, беременные, дети.... Нет уж, безопасность – прежде всего. Пока эти направления отработаем, пусть люди привыкнут. А через полгода у нас в почтово-багажном сервисе у семи пилотов летный стаж за три года перевалит. Будем их на пассажирские линии переманивать, а на почту и грузоперевозки можно и новичков после небольшой стажировки сажать.

За разговорами как-то незаметно добрались до аэродрома, на котором размещалось десятка три очень необычных летательных аппарата – гибриды вертолета и квадрокоптера. В основном машины были двух типов: четырех и шести моторные, причем два больших аппарата сияли светло-голубыми бортами и эмблемой "Росавиа". У одного из них возились два паренька лет пятнадцати в корпоративной униформе.

Припарковались чуть в сторонке под навесом, поставив "джип" рядом с парой пикапов и затюнингованным байком. Иван – сам большой любитель двухколесных агрегатов, невольно задержался возле байка. База явно та же что и на машинах бади-адэ, а вот в остальном разница как между уазиком и гелендвагеном. Хавийя своих колесных коней только броней обклеивают, да могут еще шкуру на сидушку закрепить, наверное, чтобы себя в седле ощущать. Никакой эстетики, сплошной прагматизм. А тут наоборот все лишнее срезано, если что и добавлено, то с дизайнерским изыском. Каждая деталька скруглена и отшлифована, а за счет хромирования и местами воронения выглядит просто футуристично.

– Нравится? Это Амира игрушка, – Анастасия кивнула в сторону тех самых парней, что возились у коптера. – Он ее все время дорабатывает, мечтает в серию запустить. Пойдем, познакомлю.

Парни и сами уже спешили на встречу.

– Мэм! – светловолосый нескладный парнишка с одной желтой лычкой на рукаве форменной куртки, вытянулся во фрунт. – "Беркут" к вылету готов! Батареи – сто! Все приведено в соответствие с корпоративным стилем, мэм!

– Сашка, хватит поясничать. Знакомьтесь лучше. Это Иван – наш специалист по хавийя. Ему кстати твой "Аргамак" приглянулся, – последнюю фразу она адресовала крепенькому чернявому парнишке, цыганистого вида.