355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Василий Боярков » Не по совести » Текст книги (страница 4)
Не по совести
  • Текст добавлен: 12 апреля 2021, 17:44

Текст книги "Не по совести"


Автор книги: Василий Боярков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Хм, – скривив уголки губ направлением вниз, с явным недоверием молвил бандит, – это точно?

– Абсолютно, – беспомощно закивала своей головой напуганная до ужаса Анжелика.

– Вот это вполне деловой разговор, – почувствовав, что девушка обратного «хода» уже не даст, начал свой инструктаж безжалостный «отморозок», – тогда ты пообщаешься со своими тремя, остальными, подругами и попытаешься их убедить, что с вашей «точки» каждый текущий месяц в наш карман должно «прилетать» не менее тысячи «баксов» – больше можно, но меньше нельзя, – тут засмеялся Михайлов этой показавшейся ему смешной шутки, но осаженный гневным взглядом своего предводителя, резко повернувшего в его сторону голову, тут же замолчал и прикрыл рот огромной ладонью, Беркутов же между тем продолжал: – Если кто-то по какой-то причине не захочет тебя поддержать, то ты им доходчиво объясни, что они удостоятся чести познакомиться с непревзойденным по силе Слоном, с которым уже довелось иметь дело лично тебе.

Здесь говоривший взял короткую паузу, чтобы убедиться, что его слова поняты правильно. Он внимательно осмотрел внимающую ему с невероятным ужасом девушку и, удовлетворившись ее испуганным видом, продолжил свои наставления:

– Также им разъясни, что я не потерплю никаких закулисных инсинуацией и, если кому-то взбредет в голову мысль потравить нас милицией, – тьфу, прости меня Господи, уже, наверно, полицией! – гнев меня и моего огромного друга будет столь беспощаден, что того человека будут собирать кусками по всей нашей, кстати сказать, немаленькой области. Все ли тебе понятно, мерзкая «шлюха»?

До этого разговаривая очень любезным тоном, последнюю фразу Константин произнес с такой безграничной и отчаянной ненавистью, что невольно заставил затрястись перепуганную девушку еще гораздо сильнее.

– Да, – подтвердила она дрожащим от страха голосом, готовая вот-вот остаться без чувств.

– Раз всем все становится ясно, – добавил бандит, обращаясь уже к товарищу, – тогда, Слон, сломай ей – так, только для приличия – несколько ребер, только, гляди, верзила, не вздумай перестараться: она еще нужна нам живая, а то, как я уже и говорил, сам отправишься вместо нее на панель.

Девушка закрыла глаза от вида продвигавшейся к ней махины и еще до первого удара полностью лишилась сознания.

Глава VI. Знакомство с родителями

– Как проститутка? – воскликнул Холод, широко раскрыв от удивленья глаза и привставая с колена. – И… давно?

Этот вопрос невзначай вырвался у него слишком громко, и сидевшие рядом посетители ресторана невольно оглянулись в их сторону и презрительно зашушукались. Азмира, давно смирившаяся с подобным к себе отношением, ни на кого не обращая внимания и ничуть не смутившись, сама в свою очередь поинтересовалась, зажигая глаза притягательной нежностью:

– Разве это что-то меняет? Ведь, я думаю, если человек любит по-настоящему, то какая ему, на «хер», разница, кем являлась его супруга до свадьбы, которой пришлось заниматься этим с пятнадцати лет, чтобы прокормить себя и своих непутевых родителей. Разве не все ли это равно любящему ее человеку?

– Да. Но… проститутка? – с крайне опечаленным видом сел влюбленный на свое место, продолжая вертеть в руке бесценный подарок, – мои родители этого не поймут: они у меня из самых что ни на есть благородных кровей.

– Я так и знала всегда, что ты родительский никчемный сыночек и что у тебя совершенно нет своего мнения. И зачем только я связалась с тобой?! – Тагиева встала резко из-за стола, решительно собираясь покинуть здание ресторана. – Ты меня подвезешь? Теперь нет смысла скрывать в каких трущобах я проживаю.

Действительно, до этого случая Азмира всегда находила любые предлоги, чтобы только ее кавалер, имеющий, кстати, свой личный автомобиль, – как нетрудно предположить, хорошей иностранной модели «тойота» – никогда ее не сопровождал до ее обшарпанного, полусгнившего дома, предпочитая ходить либо пешком – если было не так поздно, либо же вызывая такси – если начинала властвовать темнота. Андрей же, ослепленный безграничной любовью, полностью доверял своей милой возлюбленной и даже не удосужился разузнать, чем в действительности живет его девушка, мысленно себя убеждая: «Раз она так поступает, значит, так надо».

Тагиева, озарив лицо непринужденной улыбкой, постояла, не двигаясь с места, ровно двадцать секунд, но, видя, что ее ухажер ошарашен услышанной вестью и никак не может оправиться с охватившим его шоком, усмехнулась уже презрительно, приподняв чуть кверху правый край губ, и уверенной, гордой походкой направилась к выходу. Она была уже у самой двери, когда Холод наконец вспомнил, что он, кроме всего прочего, и галантный молодой человек, поэтому, бросив на стол оплату за ужин, содержащую и хорошие чаевые, бросился догонять прекрасную девушку.

Так получилось, что из здания они выходили вместе и в этот же самый момент – словно по какому-то роковому стечению обстоятельств – столкнулись с родителями Андрея, которые, точно также, решили провести этот вечере в этом же самом развлекательном заведении, оказавшись там как бы случайно. Однако на самом деле это было не так.

Отец молодого курсанта был полковником полиции УМВД России по Ивановской области и занимал там один из весомых руководящих постов. Это был человек властный, облеченный огромным авторитетом. Холод Вячеслав Александрович давно уже перешагнул сорокапятилетнюю возрастную отметку и уверенно стремился к сорока семи годам от роду. Статный мужчина, при своем высоком росте, он имел атлетическую фигуру без видимых признаков полноты. Одетый в дорогой светло-серый костюм, под белую мужскую сорочку с красивым галстуком, этот немолодой уже человек смотрелся просто изящно, а внешний вид его впечатлял безраздельно: широкоскулое, чуть вытянутое, лицо, имевшее на удивление гладкую кожу, было словно отлито из бронзы; голубые глаза были настолько светлы, что походили на бездонное небо – их уверенный «всепроникающий» взгляд словно сверлил любого, кто с ним общался, будто бы старался проникнуть в самую глубокую сущность; нос прямой, небольшой, без признаков «вздернутости» либо другой кривизны; небольшие продолговатые ушки чуть отступают от головы, не создавая притом признаков лопоухости; неестественно блондинистые – словно у прекраснейшей девушки – волосы уложены аккуратной, короткой прической. Его высоконравственная натура отличалась огромными принципами и каким-то даже снобизмом.

Именно Вячеслав Александрович, узнав, что его сын во время такой важной сессии беспричинно приехал в родной город, взял на себя труд поручить подчиненным сотрудникам, чтобы те непременно и незамедлительно установили причину такого, крайне неразумного, поведения. Естественно, что ему доложили о Тагиевой всю ее подноготную, не позабыв уточнить, что у них назначена встреча в «забегаловке» «Чайхана», располагавшейся на площади Пушкина. Страшное негодование охватило этого закаленного человека. Он в ту же секунду подумал, что истинной целью презренной личности, обладавшей очень заниженным чувством социальной ответственности, является только одно – затащить его сына в постель и потом женить на себе, испортив ему всю дальнейшую жизнь и карьеру. Тяжелые вести ему принесли к концу рабочего дня, поэтому он и не успел попасть к самому началу этого провокационного рандеву. Бросив все дела на работе, он немедленно поспешил домой, где сразу же рассказал супруге о случившимся с их сыном несчастии и предложил незамедлительно вмешаться в его судьбу, чтобы тот – не дай Бог! – не наделал непоправимых ошибок. Та всплеснула руками, чуть не повалилась без чувств, но все-таки сумела взять в руки не преминула изъявить желание поучаствовать в вечернем посещении ресторана, где их сына попытается облапошить «грязная» проститутка.

Холод Ирина Васильевна, давно уже не молодая женщина, прекрасно смогла сохранить свою девственную фигуру, не наделив ее полнотой или излишней уж худобой. Она, достигнув сорокалетнего возраста, как принято говорить: находилась в своем естественном теле, где ее правильные очертания подчеркивались обтягивающим стан красивым зеленым платьем, расшитым золотом и усыпанным блестками. Ко всему уже сказанному следует добавить, что выглядела она очень эффектно: невысокий рост удачно компенсировали черные, на высоком каблуке, удобные туфли, одетые в тон спускающейся с плеча дамской сумочке; круглое симпатичное личико было чуть вытянуто, что придавало ему некоторую небольшую продолговатость; мягкая нежная кожа была слегка напудрена в области щек; излучающие доброту зеленые глазки окаймлялись густыми затушеванными ресницами; на веках присутствовал незначительный макияж, вместе с тонкими плотно прижатыми друг к другу губами, передаваемый коричневатой окраски помадой, а также тенями; маленький прямой носик был несколько вздернут, обозначая небольшую курносость; небольшие ушки, в основном плотно прижатые к голове, на верхних своих окончаниях отходили чуть в сторону; длинные, светло-русые, волнистые волосы были распущены с правого края пышной прической, с левого заложены за ухо, где в мочке виднелась золотая сережка с немаленьким изумрудом.

Вот с такими людьми и пришлось столкнуться в дверях «Чайханы» Азмире с ее беспечным и крайне доверчивым другом. Отец, видя, что молодые люди собираются уже уходить, и заподозрив неладное: «Как бы «девчонка» не начала уже осуществлять свой коварный план и склонять сына к разврату и прямому сожительству», остановил их обоих и властным окриком, не терпящим возращений, грозно сказал:

– Вы куда это, молодые люди, собрались? Нет, не уходите, а давайте назад: нам нужно с вами серьезно поговорить.

Тагиева, выражая явное недовольство и еще не зная родителей кавалера, бесцеремонно спросила:

– А какого, «стесняюсь» спросить такого, непонятного мне перепуга я должна с вами беседовать? Ты кто, вообще, дядя такой?

– Это мой отец, – промолвил Андрей, опечаленно опустив книзу глаза, не забывая, однако, представить родителей, – Вячеслав Александрович, а с ним моя мама Ирина Васильевна.

– Извините, – чуть стушевавшись, искренне попросила прощенья Азмира, – я честно не знала, – насчет же разговоров? – я думаю, что с ними вы опоздали: мы с вашим сыном встречаться больше не будем.

Она, уверенная, что успокоила сомнения, возникшие к ее особе у родителей бывшего ухажера, уже хотела отправиться дальше, как Холод-старший заметил в руке у сына крепко-сжимаемую подарочную коробочку и, не будучи дураком, сразу предположил, что раз у его сына дошло то того, что он намеревался делать этой девушке предложение, то здесь, уж точно, ничего еще не закончилось, поэтому – конечно же продолжая напускать на себя грозный вид, непременно вознамерившись «открыть» сыну глаза и сделать это в обязательном присутствии этой мерзопакостной «шлюхи» – беспрекословным тоном промолвил:

– Задержитесь еще на минутку, а там можете отправляться, куда захотите. Думаю, дольше мы Вас не задержим.

Хоть Тагиева и была уверенной в себе девушкой, но под властным, излучающим непревзойденную силу, взглядом опытного полковника невольно не смогла найти ничего лучше, как податливо согласиться:

– Хорошо… если это так нужно.

Увлекаемые умудренными жизнью родителями, молодые люди прошли обратно в помещение ресторана, где направились к своему, оставленному только что, столику, с которого еще ничего не успели убрать, за исключением оставленных в уплату вечера денег. Уселись друг против друга: отец смотрел прямиком на Азмиру, мать оказалась напротив сына. Вячеслав Александрович, являясь бывалым оперативником, не спешил начинать разговор, предпочитая плавное течение мысли. Чтобы как следует подготовиться к этой, очень сложной для всех, беседе, он подозвал к себе официанта и сделал заказ. Пока готовились блюда, они пили сухое вино и говорили на отвлеченные темы. Тагиева все это время нетерпеливо ерзала на своем стуле, находясь в тревожном ожидании, мысленно недоумевая: «Что же мне собирается поведать папа моего несостоявшегося супруга?» Наконец, когда принесли горячие яства, мужчина, приступая к еде, перешел к главной, волновавшей его сейчас теме:

– Скажите, Азмира, – имя он знал еще из отчета своих подчиненных, – а как давно Вы знаете нашего сына?

Вопрос этот был очень даже обычный и не содержал в своей подоплеке никакого подвоха, поэтому красивая девушка не замедлила честно ответить:

– Мы, вместе с ним, учились в одной школе, правда, он – классом старше. Но разве это так важно?

– Нет, – нахмурив и без того не отличающееся довольством лицо, промолвил полицейский полковник, – просто мне интересно, как давно вы встречаетесь и как далеко зашли ваши с ним отношения? Насколько я успел узнать, – здесь он с официального тона перешел на обычный, – ты хотя и не получила достаточного образования, но притом являешься девушкой абсолютно неглупой и должна понимать, что для родителей такие вопросы стоят не на самом последнем месте. Так давно ли вы дружите, что дошло до того, что мой сын собрался сделать тебе предложение?

Тагиева одарила своего недавнего кавалера таким презрительным взглядом, что тот готов был провалиться на месте, она же беззастенчиво отвечала:

– Если Вы беспокоитесь в плане секса, – здесь она самым наглым образом усмехнулась, – то у нас его еще не было и теперь никогда уже и не будет, потому что ваш сын оказался трусом и, не смотря на свои сильные чувства, испугался взять в жены какую-то там проститутку. Я ему честно в этом призналась, когда он делал мне предложение, – я не хотела, чтобы между нами оставались такие серьезные недомолвки! – предполагая, что если он, действительно, меня любит, то не испугается взять в жены девицу с таким заниженным социальным статусом, но чуда никакого не приключилось – все мужики одинаковы! – я же поступила в данном случае честно. Надеюсь, я развеяла Ваши сомнения? Ведь именно это Вы хотели узнать?

Полковник молча выслушал эту, без преувеличения сказать, пламенную тираду, никак не прерывая этой отчаянной и красивейшей девушки, отважившейся на такой беспрецедентный поступок – как осуществить попытку «поставить на место» полковника полицейского Управления. Однако одного такого признания было мало, и отца еще очень заботил внутренний мир своего сына, поэтому, как только Азмира закончила говорить, он тут же снова спросил:

– Хорошо, пусть будет так, но зачем тогда ты влюбила в себя молодого, несмышленого еще, человека? Надо было при первой же встрече ему открыться, а не затягивать неразумного еще юношу в свои коварные сети. Почему ты, – здесь Холод хотел назвать оппонентку «грязной шлюхой», но все же сдержался, – позволила ему зайти так далеко?

– Она здесь не виновата, – попытался встать на защиту любимой девушки молчавший до этого времени кавалер.

Закончить он свою мысль не успел, так как его беспардонно оборвал грозный отец, «сверкнув» на сына своим яростным взглядом:

– Ты вообще, разиня, молчи, пока тебя не спросили. Ты уже и так чуть не натворил дел, связавшись с падшей до самого низкого уровня женщиной. Хорошо еще, что, в тайне от нас, она не успела тебя женить на себе, тогда позору было бы на всю нашу огромную область.

Удивительно, но на этот раз молодой человек проявил яркую черту своего характера – такую, как всеобъемлющую принципиальную твердость. Не смотря на разгневанный вид отца, не дающий возможности прекословить, он уверенно заявил:

– Я люблю Азмиру еще со школы, а точнее с пятого класса, когда она еще не была проституткой, и долгое время девушка даже не подозревала о том, что я питаю к ней какие-то чувства. Так что если кого и винить в том, что случилось, то только меня, а девушка здесь ни при чем!

Тагиева, удивленная таким благородным поступком своего недавнего кавалера, с неподдельным восхищением, окинула его своим взглядом, явно выражающим огромную благодарность, выраженную за то, что тот поддержал ее в этой словестной борьбе, наверное поэтому, и не смогла обойти этот отважный поступок своим изречением:

– Спасибо, Андрей. На этот раз ты, действительно, поступил как мужчина, – и желая закончить этот тягостный для нее разговор, она, приготовившись уже подниматься, тут же добавила: – Надеюсь, на этом можно считать вечер воспоминаний законченным? А то я и так здесь у вас задержалась, а меня еще ждут состоятельные клиенты, за счет которых мне приходится жить, ведь у меня не было таких благополучных родителей и влиятельного отца, чтобы дать мне возможность спокойно выучиться и добиться в этой жизни хоть каких-то успехов. Я прекрасно понимаю, что – каждый! – должен быть на своем месте – я внизу, вы вверху. Недаром же говорится, что «рожденный ползать, летать не сможет». На что я только могла надеяться, связавшись с вашей чрезвычайно завышенной самооценкой? Найдите уже своему родительскому сыночку достойную девушку, а я свою жизнь устрою как-нибудь и без вашей поддержки – и не сомневайтесь! – сделаю это обязательно и смогу с гордостью смотреть всем – вам! – в глаза!

Здесь она, не смотря на струящиеся по ее щекам обильные слезы, ослепительно улыбнулась, поднялась со своего такого неудобного в этом случае места и, распрямившись гордой осанкой, бесподобной походкой направилась к выходу.

Глава VII. Окончание ночных откровений

Как только красивейшая из всех девушек в мире, словно плывущий по волнам восхитительный лебедь, «выплыла» из развлекательных помещений этого ресторана, отец семейства, невольно провожавший ее наполненным уважения взглядом, наконец лишившись объекта своего созерцания, посмотрел грозным взором на сына и торжественно произнес:

– Вот, Андрей, и кончилось твое недостойное нашей семьи увлечение. Надеюсь, что ты понимаешь, что жить с проституткой для такого, как ты, – это просто недопустимо. Хорошо еще, что она оказалась не такой расчетливой «стервой», как, например, все остальные девушки, прозябающие в ее «грязной» профессии. Я рад, что мне не пришлось применять свое влияние, как офицера полиции, чтобы обезопасить тебя от этой роковой и бездумной ошибки.

Высказав свое мнение, мужчина чуть помолчал, давая сыну «переварить» то, что услышал, после чего более мягким голосом произнес:

– Не при матери будет сказано, но если тебе невмоготу и хочется девушку, то «сними» себе такую же проститутку, заплати ей деньги, а жениться не обещай. Для семьи же нужно выбирать такую жену, которая будет тебе надежной опорой всю твою долгую жизнь и в которой ты будешь уверен, что та не крутит за твоей спиной шашни и что она не предаст тебя в самый трудный этап твоей жизни, а пройдет с тобой весь путь до конца, где самым ярким примером является твоя мама. Что ты мне на это ответишь сынок?

– Я не ведаю, что и сказать? – неуверенно ответил Андрей, потупив книзу глаза. – Я однозначно знаю только одно – я очень сильно люблю эту девушку, причем очень давно, еще с самого детского возраста. Я пытался смотреть на других, но ничего к ним не чувствовал, даже простой всепоглощающей страсти, невольно сравнивая их с той, что милее всего на всем белом свете. Недаром все астрологи говорят, что Судьба не посылает людей в твою жизнь без какой-то определенной цели, значит, наша встреча была предначертана свыше, и возможно, что я сейчас совершаю свою самую большую ошибку, что, послушавшись вас, отпускаю дорогую сердцу подругу.

Во время этой пламенной речи глаза молодого курсанта наполнили слезы, а дыхание начало прерываться, предупреждая о том, что тот вот-вот готов разразиться безудержными рыданиями. Увидев такое состояние сына, молчавшая до этой минуты Ирина Васильевна, переживая, кстати сказать, не меньше его, попыталась своей материнской любовью и ласковым голосом вырвать ребенка из захватившей разум хандры:

– Послушай, милый Андрюша, не переживай так из-за этой утраты. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, и если бы эта девушка – пусть даже и проститутка! – вдруг оказалась нормальным любящим человеком и не стала бы нам показывать здесь свой норов, а осталась и своим смирением и бесхитростной, бескорыстной натурой попыталась бы доказать, что готова прийти к обоюдовыгодному, устраивающему всех, соглашению, я бы, наверное, согласилась даже на такую сноху…

Она не успела договорить до конца эту, наполненную безграничной любовью, чувственную, материнскую речь, как ее резко «оборвал» упивающийся своим исключительным превосходством полковник:

– Что за чушь вы – оба! – несете? Какая еще любовь? Какие астрологи? Она «грязная» проститутка, недостойная нашей семьи! А ты, Ира, совсем, что ли, ополоумела, что говоришь несмышленому пацану такую непревзойденную ахинею? Ты что, хочешь всю его жизнь сломать и «пустить» под откос? Ты разве не знаешь, что падшие женщины никогда не способны быть поистине верными, искренними подругами? Я всю свою жизнь общаюсь только с такими и, поверьте, не видел ни одного исключения. Так что эта тема закрыта, и я искренне рад, что все закончилось именно так, и наш мальчик сам для себя сделал правильный выбор.

Он на какое-то время замолк, пытаясь скинуть с себя охватившие его внезапно негативные чувства, но видя, что собеседники внимают ему, будучи не в силах поднять кверху глаза, совладав с собой, продолжал:

– Я понимаю любовь, когда она возникает у равных по социальному статусу и общественной жизни людей, но когда сын далеко не последнего в области человека встречается с какой-то «шалавой», причем пророчит ее себе в жены и даже покупает кольцо, то тут, извините, я просто обязан вмешаться, чтобы уберечь его от огромной ошибки. Ну, как, Андрей, все ли тебе понятно в этой части моего изречения?

Юноша поднял на родителя наполненные соленой влагой глаза и охваченным печалью голосом произнес:

– Я прекрасно, папа, все понимаю, но ничего не могу с собою поделать. Мои чувства настолько сильны, что я готов следовать за этой прекрасной девушкой хоть на самый край света. Она запала в мое сердце с того самого момента, когда я стал понимать различия между мальчиками и девочками, и с тех самых пор она надежно поселилась в моей душе и, конечно же, сердце. Я пытался избавиться от этой занозы и даже не видел ее долгое время, но лишь раз после этого повстречав, моя любовь вспыхнула только сильнее. Мне, естественно, неприятно, что она пала так низко, но к тому ее заставила суровая жизненная действительность, не оставив другого выбора.

– Послушай, Слава, своего единственного ребенка, – поддержала слова говорившего сидевшая напротив добродушная женщина, – возможно есть сейчас шанс дать ему попробовать себя в жизни с дорогой сердцу девушкой, чем женить его по нашей с тобой воле, все равно сделать несчастным и быть потом виноватыми в том, что не дали ему пройти свой «путь» самому? Пусть он сам следует туда, куда ему предначертано, набивает шишки, влюбляется, ошибается, мучается и страдает, но пускай все это будет только его, без нашей с тобой медвежьей услуги. Так, может, все-таки стоит дать ему эту возможность?

Полковник полиции ошарашено смотрел на своих близких людей, совершенно не понимая, как он, отдаваясь полностью своей нелегкой работе, смог упустить самое главное дело своей жизни и вырастил такого неприлично мягкотелого сына. Ну, ладно женщина, – ее с ее нежностью понять еще можно – но здоровый, подающий большие надежды, молодой человек, чтобы мог так неоднозначно свернуть с намеченного пути – это было для него совершенно непостижимо. Поэтому, выслушав мнения их обоих, он опечалено сделал отмашку рукой и решил, что пора заканчивать этот никчемный и бесполезный, по его мнению, разговор:

– Я вижу, что вы, ни тот ни другая, со своею любовью никак не уйметесь, а кто-то должен быть в этой семье более жестким, жестоким, и где-то даже безжалостным, человеком, способным не поддаться на коварные чары какой-то там проститутки. Пусть это буду я и стану ненавистным вам человеком, который возьмет судьбу единственного ребенка в свои надежные руки. С этой минуты, дорогие мои родные, я постановляю следующее, не подлежащее обжалованию, решение: наш мальчик сегодня же уезжает в учебное заведение – я лично его туда отвезу! – и лишается впредь всех положенных ему карманных финансов. Он будет жить только на то, что причитается ему за учебу от нашего государства. Колечко, любезный сыночек, тоже придется отдать. Если же, вопреки моему пожеланию, ты все-таки наберешься смелости и пойдешь против моей, отцовской, воли, то с этой минуты будешь сам кормить себя и семью на свои только средства. Кто не согласен?

Таковых не нашлось. Противоречить несгибаемому полковнику было бы глупо, поэтому, подтвердив свое отношение молчаливым согласием, и мама и сын не проронили больше ни слова вплоть до самого окончания ужина.

Азмира, к тому времени, находилась уже у себя дома и лежала в кровати, обдумывая произошедшее за день. «Я абсолютно правильно сделала, что рассказала Андрею всю правду, – с огромной печалью в сердце размышляла она, – еще до того, как это бы ему сообщил его высокомерный папаша. Пусть теперь все узнают, что я не до такой степени «сука», и главной моей целью является отнюдь не «хомут» на состоятельного мужчину. Жалко, конечно, что не удалось вырваться из этой мерзопакостной жизни, но Холод парень хороший и обманывать его у меня бы лично совести не хватило, хотя он, конечно, и трусоват по натуре да и «родаков» боится своих черезмерно, но в душе он очень совестливый, а главное, до безумия преданный – такой, уж точно, никогда не предаст. Пусть все идет своим чередом, а если Богу угодно соединить наши сердца, значит, мы непременно будем с ним вместе, ну, а ежели, нет, – так что ж! – разве только на нем весь свет клином сошелся? – с моими-то внешним данными… разумеется, я одна не останусь».

Так рассуждала Тагиева, пока не зазвонил ее телефон. «Кому я понадобилась в столь позднее время?» – задалась она недовольным вопросом, поднося к глазам свой смартфон. Это звонила ее «сменщица» по «грязной» работе. «Этой-то еще чего надо?» – невольно удивилась молодая путана, но все же ответила.

– Что случилось? – промолвила она в трубку, прекрасно осознавая, что в столь неурочный час по пустякам звонить вряд ли кто будет.

С той стороны послышался заплаканный голос «коллеги» по опасному бизнесу. Срывавшимся от боли и ужаса голосом Анжелика проговорила:

– Мира, помоги мне, пожалуйста: я попала в беду, и мне очень нужна сейчас твоя помощь.

В этот момент Беркутов и его огромный товарищ, предоставив возможность измученной девушке на один телефонный звонок и, убедившись, что она звонит тому, кому надо, направились к захваченному у таксиста автомобилю и, сев в него, спокойно стали следовать по направлению к городу. Азмира, услышав шум отъезжающей автомашины, сразу же поняла, что ее подруга находится где-то на улице и решила уточнить это место.

– Ты сейчас где? Куда мне приехать?

Гордеева подробно объяснила, куда ее завела злодейка-судьба и, не переставая плакать, попросила поторопится. Действуя по неписанному закону взаимовыручки, Тагиева позвонила в ночное такси и, заказав к дому транспорт, принялась собираться в дорогу. На улице уже почти рассвело: время на циферблате близилось к четырем часам уже вовсю наступившего утра.

Двое же преступных друзей, решивших «подмять под себя» весь незаконный предпринимательский бизнес, направленный на оказание сексуальных услуг, в то же самое мгновение двигались по Ярославской дороге на угнанном ими такси. Они решили предоставить «девочкам» поговорить без своего при этом присутствия. Как уже сказано, солнце вовсю выходило из-за горизонта, а им еще нужно было куда-то надежно пристроить труп несговорчивого охранника декоративных посадок. Они, конечно, могли закопать его на Ново-Талицком кладбище, но голову Константина посетила идея получше. Он пока не стал доводить ее до подельника и молча обдумывал, пока они двигались по загородной дороге.

– Скоро город, – сказал ведущий машину Михайлов, сделав справедливое замечание, – а там пост ГАИ, и если нас остановят и посмотрят в багажник, думаю, что они там найдут мертвое тело. Как бы нам от этого не нажить себе неприятностей?

– Всегда поражался, как вовремя ты умеешь подавать интересные мысли, – не без усмешки заметил более умный товарищ, – ты что же мог предположить, будто бы я не знаю, что впереди располагается пост? Ты, наверное, забыл, что всегда есть объездные пути, а может без моего мнения сам догадаться не можешь? Правь на Песочево, а там через мост – на Авдотьино.

Так, не достигнув опасного места, два «отмороженных» спутника оказались недалеко от реки, под названием «Уводь». Было еще очень ранее утро и движения автотранспорта в этом месте совершенно не наблюдалось.

– Стой, – скомандовал Беркутов, когда до города оставалось чуть менее километра, – надо подготовить наш груз к дальнему плаванию.

Слон скрипящим смехом подтвердил, что отлично понял криминальные мысли «напарника». Они остановили машину, съехав чуть в сторону от основной трассы, затем открыли багажник и без особого труда извлекли оттуда легкое тело худого охранника. В продолжение своих замыслов достали моток сетки-рабицы и, расстелив ее на земле, стали заматывать в нее убитого ими Арсентьева. Чтобы «сверток» поместился обратно в багажник, пришлось ломать покойнику ноги и сложить их таким образом, чтобы все получилось более или менее незаметно. Когда же наконец труп был погружен обратно, и закрытая крышка спрятала его от постороннего глаза, двое подельников посчитали возможным двигаться дальше.

Подъехав к мосту, они остановились точно по его середине. Время плавно перевалило за отметку пяти часов, поэтому по трассе уже начинали сновать пока еще одинокие транспортные средства. Пропустив четыре машины, Костя-киллер выбрал момент и возбужденным голосом произнес:

– Все, Слон, давай скидывай – и будь что будет!

Большой человек без какого-либо труда подхватил нетяжелую для него ношу, перегнул ее через перила и сбросил вниз, пожелав спокойного плаванья. После этого оба преступника быстро сели в угнанную ими машину и поспешили убраться с моста восвояси.

В тоже самое время Азмира подъезжала на вызванном ею такси к местечку Буньково, где располагался питомник декоративных растений. Без труда найдя место, указанное ей подругой, она покинула удобный салон желтой «Волги» и устремилась в сарай. Представшая ее взору картина была просто кошмарной: на полу лежал без движения человек, явно имевший в себе головную травму, ее же подруга, кряхтя и обливаясь слезами, сидела, прислонившись к деревянной стене, а все ее тело было «синим» от выскочивших синяков и больших гематом, но лицо, однако, оставалось нетронутым.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю