Текст книги "Ужас Великой половины (СИ)"

Автор книги: Василиса Грунина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Эхм...– прервал нестройный гул толпы толстый мужик, – пойдёмте, что ли в другом месте побеседуем. У нас для таких случаев 'общий дом' есть.

Обругав себя последними словами и не решаясь посмотреть на замершую в отдалении дочь покойного, Грэгор подхватил свои вещи и кивнул провожатому, чтобы показывал дорогу.

'Главный' покачал головой и двинулся в сторону длинной деревянной постройки, которая виднелась сразу же за перекрёстком. Большинство жителей деревни последовало за ним, предчувствуя важный и тяжёлый разговор. Несколько женщин всё же осталось на площади. Их успокаивающие голоса, обращённые к несчастной, постепенно стихали.

***

Общий дом оказался чем-то вроде трактира, только без посетителей, подавальщиков и хозяина. Когда спутники оказались внутри, долговязый хромающий мужчина протолкался через плотную гурьбу односельчан и скрылся за противоположной дверью, ведущей, по всей видимости, в кладовую.

Помещение дома было пустым, здесь царила прохлада, и пахло древесиной. Вместо пола под ногами хрустели опилки. А всю центральную часть занимали длинный грубо сколоченный стол и несколько лавок по обеим его сторонам.

Людей набилось столько, что стало нечем дышать. Грэгор с Иомиром сели напротив толстого мужика. По разным же сторонам от него разместились широкоплечий детина и какой-то новый парень, почти юноша, такой же бледный, как родственница погибшего.

– Ну, – откашлявшись, заговорил мужик, – меня, значит, Сибором зовут. Это, – он указал на детину, – Горн, а это Ждан. Сын Хирга, которого вы вчера в реке обнаружили.

Вернулся хромающий смотритель общего дома, гружёный двумя бочонками. Он с облегчением поставил их на стол и поманил за собой нескольких человек, чтобы помогли таскать еду и выпивку.

Ждан сидел, ссутулившись, и угрюмо смотрел перед собой. Грэгор с трудом перевёл взгляд на Сибора.

– Так значит, у вас места спокойные...были?

– Да, уже давненько ничего не случалось. Пару месяцев назад, правда, сын мельника утонул, так мы подумали, что заплыл далеко и запутался в водорослях, – он немного помолчал и невольно покосился на юношу, – значит, вы не зря мимо нашей деревни пошли.

Из погреба вернулись добровольцы со снедью. Стол быстро заполнился дубовыми бочонками и глиняными кружками, которые те, кто сидел за столом передавали менее удачливым собратьям, расположившимся вдоль стен.

– Надо бы разобраться, что к чему, а за благодарностью дело не заржавеет, – Сибор вопросительно пробежался взглядом по лицам собравшихся, и те одобрительно закивали.

– Хорошо, сделаем, что сможем, – Грэгор обречённо вздохнул.

Всё шло не так, как планировалось. Теперь им не удастся просто утолить любопытство. Они с Иомиром должны сделать хоть что-то, дабы оправдать глупую легенду, которую стоило бы обдумать, перед тем, как выдавать за правду.

– Давно Хирг пропал? – Иомир, судя по всему, думал примерно о том же и решил направить разговор в нужное русло, чтобы он не растянулся до утра.

– Позавчера вечером ушёл сети проверять, – подал голос Ждан, не поднимая глаз.

– А когда сына мельника нашли? – Грэгор ухватился за догадку, стремительно промелькнувшую в голове.

– Наутро, – Сибор рассеяно пожевал губу, – только его, как положено, вниз по течению снесло.

– Значит надо вечером эту тварь искать, – Иомир понятливо посмотрел на друга, – нам нужна будет лодка.

– Тварь? – жалобно съёжился массивный 'голова'. Присутствующие тревожно загомонили, – Может просто лихой человек по окрестностям гуляет?

– И живёт он под водой, – невесело усмехнулся Грэгор, – нет, это явно был не человек.

– Да откуда же в наших краях такому взяться? Из Гиблых топей сюда попробуй доберись, – Горн внезапно со злостью ударил кулаком по столу.

– Может сам, тогда, расскажешь, как дело было? – принца начал раздражать подозрительный здоровяк, упорно выискивающий подвох в каждой сказанной фразе.

– Расскажу, – он вскочил на ноги, угрожающе нависнув над соседями, – вы Хирга и утопили. Сами же сказали, что денег хотите подзаработать. Сейчас ночку в лодке пересидите, а потом скажете, что избавили нас от страшной опасности.

Иомир предостерегающе положил руку товарищу на плечо.

Люди замерли, переводя выжидающие взгляды с гостя на Горна и обратно. Было видно, что здоровяк славится горячим нравом, и его слова не торопятся принимать на веру. Однако с дальнего края лавки вслед за буяном поднялись ещё несколько мужчин, и это настораживало. Горечь утраты вполне могли выместить на тех, кто принёс дурные вести. Грэгор несколько раз глубоко вздохнул и постарался вложить в свою речь как можно больше удивлённой иронии.

– А до этого утопили сына мельника? И несколько месяцев просидели в здешних чудных лесах, чтобы заработать пару золотых, которые вы соберёте в 'благодарность'?..

Довод показался мужчинам убедительным. Они помялись и сели на свои места. Обстановка немного разрядилась.

– Вы сегодня на тварь эту охотиться пойдёте? – нарушил воцарившуюся тишину Сибор.

– Нет, отложим на завтра. Мы устали с дороги и нам нужен хоть какой-нибудь план действий, – Грэгор глянул на Иомира, но тот не обратил внимания, наблюдая за Жданом, всё так же понуро сидевшим напротив.

– Ладно, тогда отдыхайте, у нас в общем доме пристройка имеется, специально для гостей, – он поискал глазами хромого, – Грай, покажи им комнату что ли.

Мужик покивал, улыбнулся и заковылял к двери. Когда друзья вслед за ним вышли на улицу, чтобы обойти длинное здание, выяснилось, что провожающий им достался более чем болтливый. Точно он задался целью выдать столько ненужной информации, сколько успеет. И даже завершив порученное дело, продолжал говорить, облокотившись на косяк, пока его не попросили уйти.

В гостевой пристройке было пусто и тихо. Когда за Граем, наконец, закрылась дверь, Грэгор обессилено повалился на одну из нескольких жёстких кроватей, составлявших обстановку, и закрыл глаза. Иомир некоторое время молчал.

– Может и стоило бы пойти сегодня, – негромко сказал он, когда принц уже начал проваливаться в сон.

Мужчина неохотно разлепил веки и увидел друга, который, подперев руками голову, сидел на соседней койке.

–Почему?

– Чем раньше мы эту тварь поймаем – тем лучше.

– Вряд ли кто из местных теперь ночью к воде сунется, – Грэгор зевнул и повернулся на бок.

Несколько минут он лежал, прислушиваясь к тому, как галдят в общем доме жители деревни, и вспоминая события прошедшего дня. А потом крепко заснул.

Утро выдалось пасмурным и холодным. Небо заволокли тяжёлые, низкие тучи, подгоняемые северным ветром, вот-вот собирался начаться затяжной дождь.

Обитателей деревни видно не было. Обе улицы стояли пустынными, только возле колодца лежал потрёпанный рыжий пёс, упорно не желающий покидать любимое место. Когда налетали пронизывающие порывы ветра вперемешку с песком, он высоко задирал голову и стоически терпел преходящие трудности.

Грэгор, проснувшись, не обнаружил Иомира в комнате, сходил умыться ледяной водой с мостков и решил поискать его в зале общего дома. Там он без особого удивления обнаружил не только друга, но и добрую половину тех, кто присутствовал при вчерашнем обсуждении 'топляка'. Разойдясь затемно, утром они поспешили собраться вновь, чтобы не пропустить развитие событий.

Выпивки больше нигде не было – её разумно берегли, ибо запас был общим и хранился в 'доме' не случайно. Зато на столе стоял плотный завтрак, собранный для гостей. Дымилась ароматная греча, утопая в масле, да золотистым боком поблёскивала жареная рыба.

Перспектива провести в злополучной деревне ещё пару дней показалась Грэгору уже не такой мрачной как накануне. 'В конце концов, – подумал он, – не стоит забывать, куда мы идём. Руку набить не помешает'.

Друзья быстро поели, по возможности избегая любопытных вопросов, сыпавшихся со всех сторон, и хотели было незаметно уйти куда-нибудь, чтобы спокойно обсудить предстоящую вечернюю вылазку, когда входная дверь снова распахнулась и на пороге возникла сестра Ждана, та самая девушка, чьего отца Грэгор нашёл в реке.

Она дрожала, как осиновый лист и не могла вымолвить ни слова. Только когда в несколько рук её усадили и напоили горячим травяным отваром, Луна смогла, наконец, выдавить из себя несколько слов.

– Ждан пропал, – сотрясаясь от рыданий, проговорила она.

Воцарилось тревожное молчание. До местных постепенно начала доходить ужасная суть происходящих событий. И если раньше они верили в то, что обеим жертвам помогли утонуть, нехотя, то теперь, пускай и с небольшим опозданием, похоже, восприняли историю о 'топляке' всерьёз.

Наконец, 'затишье' вылилось в 'бурю'. Кто-то предложил послать за Сибором, другие стали подбивали соседей на то, чтобы устроить твари облаву немедленно, третьи, казалось, просто кричали, дабы продрать глотки. На Луну больше никто не обращал внимания, и она сидела на опустевшей скамье предоставленная своему горю.

– Надо идти искать паренька, – наклонившись к самому уху Грэгора, сказал Иомир.

– Да, сам вижу, – он отодвинул в сторону опустевшие тарелки, решительно поднялся и, запрыгнув на стол, властно потребовал тишины. Постепенно все взгляды обратились к нему, и принц мысленно поздравил себя – навыки, полученные в 'прошлой жизни', всё ещё могут приносить пользу.

Постаравшись ободрить и успокоить встревоженных людей, он выбрал самых выносливых добровольцев и разбил их на два отряда, которые собирался послать на поиски Ждана вдоль реки. Остальных, чтобы не сидели без дела, отправил в поля. Могло случиться и так, что парень, после всего, что ему довелось пережить, захотел побыть один.

Они с Иомиром, посовещавшись, решили разделиться. Грэгор выбрал путь вверх по Траэдину, чутьё подсказывало ему, что сын пошёл за телом отца, не дожидаясь, пока другие сподобятся сделать это.

***

Начался дождь. Под ногами чавкала вода, и тёплый плащ, который надел Грэгор перед выходом, вскоре промок.

Поисковый отряд растянулся длинной цепочкой, обшаривая прибрежные камыши, кусты и балки. Молодой человек старался идти впереди, чтобы успеть разглядеть следы пропавшего, пока их не затоптали. Однако ничего достойного внимания ему никак не попадалось. Дождь старательно уничтожал даже те отпечатки, которые были оставлены секундой раньше.

Затея начинала казаться бесполезной. Ледяные струи, стекавшие за шиворот и порывы беспокойного ветра сводили на нет весь боевой дух, который распалила в людях пропажа брата Луны. Один за другим они поворачивали назад к деревне, чтобы продолжить поиски при хорошей погоде. Наконец, сдался и Грэгор, решив поберечь силы для вечерней вылазки.

Хорошие новости не принес никто. Правда, из отряда Иомира многие говорили, что видели обломки лодки на другой стороне в нескольких верстах вниз по течению.

Большую часть дня друзья провели в своей комнатушке, пытаясь найти способ убить тварь из реки тем оружием, которое имели. Они давно уже решили, что не будут рисковать и заходить в крупные города, пока находятся в Грандире. А купить хорошее снаряжение постараются в Коррии. Поэтому сейчас рассчитывать им приходилось только на клинок принца и гномий кинжал беглого рудокопа.

Время тянулось медленно, и когда серый день уступил место вечерним сумеркам, положив конец томительному ожиданию, Грэгор ощутил облегчение. Радовало и то, что дождь кончился, уступив место ленивой мороси, а северный ветер, устав за день, налетал теперь только редкими порывами.

В зале общего дома их ждали Сибор и вездесущий Горн. Жители деревни, устав и промокнув на поисках, видимо решили не провожать чужаков на охоту.

–А...Идёте, значит? – поприветствовал их голова, – лодочку мы вам там, у мостков привязали, – он помялся не зная что ещё сказать.

– У вас топора не найдётся? – спросил Иомир.

– Топора? – поднял густые брови Сибор, – Сейчас, достанем. Горн, будь другом, сходи.

Горн тяжело поднялся и исчез за дверью. Спустя несколько минут он вернулся, держа в руках старый колун.

– Я с вами пойду, – набычился здоровяк, протягивая орудие гостю.

– Втроём тесно будет, – Грэгор безнадёжно махнул рукой, – не развернуться.

– Я мешать не стану. Но прослежу, чтобы всё по правде было, – он упрямо нагнул голову, закинул на плечо моток верёвки и вышел за дверь.

– Пора, – Иомир тихо рассмеялся и похлопал принца по спине.

Глава 6

Топляк

Сквозь рваные просветы между тучами на Траэдин смотрела луна, заливая речную гладь серебристым, рассеянным светом. Вода ложилась под лодку чёрным зеркалом, не обращая внимания на ветер, который изредка, сердито теребил её поверхность, и быстро разглаживая мелкие морщины. Стояла чуткая ночная тишина, нарушаемая только тихим плеском и перекличкой невидимых человеческому глазу птиц.

'Охотники' разместились в плоскодонке, которая оказалась больше, чем ожидали Грэгор с Иомиром. Горн сидел молча, с независимым видом высматривая что-то в кустах на берегу, и молодые мужчины со временем о нём почти забыли.

Прошло больше часа с того момента, как они отплыли от мостков едва заметной издали деревни. Сначала маленький отряд просто кружил по реке, сносимый течением вниз, но потом, взвесив то, что местные, промышляющие здесь рыбу, никогда не подвергались нападениям твари, а тело Хирга прибило к берегу намного выше, решил держать курс на северо-восток.

Грэгор сел на вёсла. Ему нравилось почти любое занятие, где приходилось напрягать мышцы. Будь то отработка приёмов с мечом или борьба с настойчивым течением реки – физические усилия помогали ему чувствовать себя увереннее, словно давая возможность контролировать ситуацию.

Они отплыли уже довольно далеко от обломков пустой разбитой лодки, которую местные обнаружили днём, скрылась за холмом деревня, а впереди едва различимой чёрной полосой завиднелся лес. Иомир сидел в пол оборота на носу, напряжённо вглядываясь в непроницаемую глубину. Внимание его то и дело рассеивалось, уводя мысли далеко к Ужасу Великой половины, и он раз за разом усилием воли возвращал себя к действительности. Именно в один из таких моментов что-то изменилось. Мужчина напряг зрение, пытаясь снова увидеть за бортом едва различимый блеск, но тот больше не повторялся.

Он тряхнул головой и собирался окликнуть Грэгора, когда вода неожиданно всколыхнулась, с громким плеском выпуская на поверхность длинный, гладкий хвост. Словно завороженные наблюдали они, как он, показавшись, исчезает опять, нестерпимо долго перекатываясь в бледном свете.

Первым очнулся Грэгор. Он медленно отпустил вёсла и, стараясь не делать резких движений, потянулся за лежащим на дне лодки топором. Вода снова успокоилась, об увиденном напоминали только лёгкие волны, расходящиеся кругами.

Секунды медленно капали с вёсел, казалось, их можно почувствовать кожей. Трое мужчин поворачивали головы во все стороны, пытаясь предугадать, откуда появится тварь.

Иомир достал кинжал, он боялся отвлечься, чтобы забрать у Грэгора колун, и в тот самый миг, когда лезвие покинуло ножны, его сбил сокрушительный удар. Не успев понять, что происходит, он уже был в ледяной воде, огнём обжёгшей внутренности. Подгоняемый опасностью, мужчина сделал рывок, чтобы выплыть на поверхность, но ему не удавалось продвинуться ни на волос.

Он посмотрел вниз, там, совсем рядом маячила плоская морда с маленькими белёсыми глазами. Осклизлый провал рта был усыпан острыми наростами зубов. Тварь обвила его ногу длинным, как голая пульсирующая змея языком и тянула на глубину. В голове беглого билась единственная мысль: 'нужен воздух, мне нужен воздух'.

Собрав остатки воли в мутнеющем сознании, он рывком подтянулся на зажатой ноге и полоснул морду кинжалом. Давление усилилось, Иомира потащило на дно с утроенной силой, вокруг, как в кипящем котле, взорвались тысячи пузырей. И вдруг, он почувствовал, что нога свободна, тварь отпустила его и разозлённая болью метнулась к лодке.

Грэгор, увидев, как друг исчезает под водой, сбросил оцепенение. Пелена ночного спокойствия исчезла, точно кто-то сдёрнул её, как покрывало. Он чувствовал, как из глубины его существа поднимается звериная, бесконтрольная злость.

– Проснись! – принц сунул топор в руки Горну, который растерянно стоял на корме, точно надеялся, что тварь его не заметит.

Спустя дюжину ударов сердца, лодку мощно качнуло. Грэгор удержался на ногах, схватившись за борт. Над его головой взметнулись брызги. Выхватил клинок, он выпрямился и тут же получил удар в живот. Воздух выбило из лёгких, но уже теряя равновесие он наугад сделал выпад. Раздался оглушающий визг. Тварь изогнулась и рухнула всем весом на лодку, ломая дерево и медленно соскальзывая назад в тёмную глубину.

– Горн! – прохрипел Грэгор, отчаянно пытаясь наполнить лёгкие, – Горн! Топор!

Здоровяк, наконец, очнулся и неуверенно тюкнул колуном омерзительную башку. Однако почувствовав своё преимущество, принялся кромсать её, вымещая весь испытанный страх и напряжение. Хрустнула проломленная кость черепа. Тварь перестала дёргаться и, обмякнув, окровавленной тушей соскользнула и скрылась под водой.

Грэгор не мог отдышаться, безумными глазами он обшаривал речную гладь в поисках Иомира. Принц уже почти решился нырять, несмотря на колотьё в боку и резь в груди, когда в нескольких метрах за кормой показалась рука. Горн, окончательно придя в себя, схватил вёсла и вскоре принц затащил едва живого друга в изувеченную плоскодонку.

Перед обратной дорогой нужен был отдых. Немного придя в себя, отряд решил причалить к противоположному от деревни берегу, до которого казалось ближе. Теперь на вёсла сел Горн, который в схватке пострадал меньше всех. Он направил лодку к пляжу, укрытому со всех сторон песчаным косогором и образующему небольшой грот.

Едва дно скребануло по отмели, Грэгор почувствовал запах гниющей рыбы и увидел груду водорослей, сваленную у самой стены укрытия.

– Что это там? – он указал направление рукой и поморщился, – разит гнилью.

Иомир вгляделся и неуверенно пожал плечами.

– Похоже на кладку.

Принц спрыгнул на землю и подошел к источнику запаха. Там, укрытые тиной и песком действительно лежала кладка твари. Чёрные в сероватых пятнах яйца достигали ему до пояса. Вокруг во множестве валялась чешуя. Он пнул сапогом рыбью голову с куском позвоночника и его взгляд наткнулся на оторванный рукав рубахи. Ткань насквозь пропиталась кровью. На Грэгора нахлынула дурнота, он словно нутром почувствовал, что это и есть следы Ждана, которые они искали накануне.

Мужчина вернулся на берег и по воде пошёл вдоль крутого склона, за который цеплялись узловатые корни деревьев. Через пару метров он увидел человеческую руку, мерно покачивающуюся в прибое.

– Мне нужен топор, – он вернулся к лодке и достал со дна колун.

Осколки скорлупы брызнули в разные стороны. Грэгор обрушивал на яйца удар за ударом, пока от них не остались только острые обломки с вытекающим содержимым.

Когда принц понял, что мстить больше некому, на него накатила аппатия. Выпустив топор из рук, он медленно осел на холодный песок.

Сзади тихо подошел ослабевший, покачивающийся Иомир.

– Теперь понятно, почему она редко нападала. Она не ела людей – просто защищала кладку.

– Мне плевать, – Грэгор поднял голову и устало посмотрел на друга, – Ждан умер из за меня. Если бы я послушал тебя, и мы пошли на тварь вчера – мальчишка был бы жив.

– Ты не мог знать, как всё обернётся, – Иомир сел рядом.

– Но ты догадывался! Мне просто стоило поставить себя на его место, – принц зло рассмеялся, – я начинаю понимать Сибела. Наверное, он и вправду сделал Грандиру больше одолжение, избавив от моего правления.

– Мы все совершаем ошибки, – спутник несильно толкнул его кулаком в бок, – но я не думаю, что в случившемся твоей вины больше, чем чьей-либо ещё.

Они помолчали, наблюдая, как светлеет кромка горизонта.

– Ты никогда не думал, что будет дальше, после того, как ты покинешь 'Ужас'? – Грэгор поднял кусок тяжёлой, шероховатой скорлупы и повертел его в руках, – Если выживешь.

– Как не думать, – Иомир криво улыбнулся и вздохнул, – Я всегда хотел податься в Ульфхельм. Ещё в детстве любил слушать истории про 'мерцающих людей'. Говорят там всё по-другому. Ульфы живут в ладу с миром и не волнуются по пустякам.

– Да уж! – Грэгор рассмеялся, чувствуя, как внутри разжимается невидимая пружина, – Когда эмоции заставляют терять зримый облик, поневоле станешь спокойным. Я тоже любил в детстве истории про ульфов. Особенно про то, как Нерумат решил отвоевать их земли, – он фыркнул, – наверное, нам всем крупно повезло, что этим существам битвы не интересны.

– Вам не надоело здесь торчать? – раздался из лодки голос Горна.

Грэгор нехотя встал и подал руку другу.

– Пошли, здоровяк бунтует.