Текст книги "Ужас Великой половины (СИ)"

Автор книги: Василиса Грунина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Я не пил ракханского зелья. Что бы ты ни думал, до такой низости не стану опускаться даже я, – рот молодого человека скривился в желчной усмешке.

– О! Конечно! Назови мне хоть один повод поверить тебе, и мы забудем о случившемся.

– Забудем? Я чуть не издох, только что валялся на полу! Не слишком ли ты не почтительно относишься к здоровью нового короля?

– Упаси небо Грандир от таких королей! – дядя в последний раз обжёг племянника свирепым взглядом, затем развернулся на каблуках и стремительно покинул комнату.

Сибел задержался лишь на секунду, он был ещё бледнее обычного и не знал куда деть глаза. Зато маг уходить не спешил, он ещё раз откашлялся и спросил так, будто на его глазах только что не разворачивался грандиозный скандал.

– Стоит ли нам надеяться, что вы будете присутствовать на срочном совете, который созвал Теогар?

– А у меня есть выбор? – злость уже покинула Грэгора, и теперь он чувствовал себя опустошенным.

– Я сообщу о вашем решении, – Ральд почтительно склонил голову и покинул королевские покои гораздо достойнее, чем все предыдущие визитёры.

Грэгор тяжело опустился на кровать и закрыл лицо руками. Он думал о том, что сегодняшний день станет отнюдь не таким безоблачным, как ему бы хотелось.

***

Через час, как и было запланировано, Грэгор стоял в просторном холле перед дверью, увитой кованным серебряным плюющем. Он пытался внушить себе, что без труда справится с нелепым недоразумением, которое послужило поводом для дурацкого сборища за стенкой, но сердце короля гулко билось о рёбра, а перед глазами стояло искажённое гневом лицо Теогара. Напомнив себе, что топтаться на пороге – не выход, он сделал несколько глубоких вдохов и вошёл внутрь, стараясь держаться спокойно и расслабленно.

Малый зал торжеств был огромной гостиной, в которой устраивались приёмы для избранных. Стены его были увешаны гербами королевского дома и полотнами, изображавшими важные вехи в истории, однако, несмотря на это, здесь было почти уютно. Не настолько, чтобы гости пожелали засидеться допоздна, но в самый раз для того, чтобы они расслабились и позволили себе говорить несколько свободнее обычного. Маленькая хитрость, придуманная Теолином.

Грэгор подошёл к своему месту за длинным овальным столом и, произнеся традиционную формулу приветствия, сел. Он кожей ощущал любопытные взгляды, лишённые, на этот раз, всякой почтительности. Точно он был не почти коронованным наследником, а породистым скакуном на ярмарке.

Отыскав глазами Трора, Грэгор постарался оценить обстановку по его выражению лица. Однако хмурый, усталый вид побратима уверенности не добавил, а скорее указал на то, что обсуждение началось до прихода 'виновника торжества'.

Теогар, занимавший место на противоположном конце стола от Грэгора, встал и, глядя на полированные доски столешницы, тяжело опёрся об неё кулаками.

– Итак, наша задача решить, не совершаем ли мы ошибки, возводя на престол человека, так открыто попирающего традиции и непрестанно бросающего тень на честь королевской семьи? Человека, который не в состоянии понять весь груз ответственности, лежащий на плечах короля, – он медленно сел в своё кресло и кивнул наместнику Междуречья – следующего по величине города после Туманной гавани.

Лысый, худой Меррел пожевал губу и хмыкнул.

– Вовремя спохватились, Теогар. На второй-то день коронации. Из двух мальчишек Теолина я бы выбрал младшего.

– И вас не смущает, что Сибел не королевской крови? – главный советник презрительно передёрнул плечами.

– Нет, меня это совершенно не смущает. Он приёмный, да признанный, Вендил. Тебе-то, конечно, такая замена не по нутру, да?

– Не понимаю, о чём ты говоришь, Меррел, и понимать не хочу.

– Хватит! Так мы просидим до вечера, – Теогар устало прервал перепалку и кивнул наместнику Вертэльда.

– Поздновато, конечно, спохватились, но думаю, что Меррел прав. Зачем испытывать судьбу?..

Грэгор уже не слушал. Происходящее напоминало ему затянувшуюся и очень несмешную шутку. Его жизнь рушилась из-за потаскухи в постели и странного припадка, к которому он вообще не имел отношения. В его голове лихорадочно замелькали мысли: 'Нужно что-то предпринять. Пока ещё не поздно, нужно сыграть на обаянии, вдолбить им в головы, что я единственная надежда Грандира! Но перебивать нельзя, дождаться подходящего момента...'

Наконец, слово дали Трору, который совершенно невпопад начал доказывать, что никогда не видел у Грэгора ракханского зелья.

– Думаю, стоит предоставить возможность высказаться мальчику, – после некоторой паузы предложил владыка Велгории.

Грэгор встал. Ему казалось, что земля уплывает из под ног. Страх мешался в груди со злостью и волнами подступал к горлу, мешая сосредоточиться.

– Какое бы решение ни приняли лучшие обитатели Великой половины, я считаю своим долгом заверить вас, что никогда не оскорбил бы чести своей семьи ракханским зельем! Произошедшее является для меня загадкой. И я хочу напомнить каждому из вас, что вчера дал клятву беречь и защищать великий Грандир, как велит мой долг, – он хотел сказать ещё что-то, но с ужасом заметил отсутствие привычной доброжелательной снисходительности на лицах собравшихся. Его сторонники были явно в меньшинстве и не сумели бы ему помочь, даже если бы захотели, а они похоже, не горели желанием подавать голос, смирившись с поражением.

– А та девка, которая выбежала из твоей спальни с утра тоже для тебя загадка? – насмешливо произнёс один из князей Свободных Земель, которого Грэгор даже не знал по имени.

– Вы мне не верите? – он с вызовом подался вперёд, но на его плечо сзади легла чья-то тяжёлая рука.

– Наступает момент, когда запас доверия заканчивается, – жёстко подвёл итог Теогар и кивну кому-то за спиной племянника.

Грэгор обернулся и увидел, что рука принадлежала молодому стражнику. Это стало последней каплей. Незаслуженная обида и злость на всё происходящее вырвались наружу. Быстрым движением он сделал захват и скрутил парня, прижав лицом к прохладным доскам стола.

– Ты не смеешь со мной так разговаривать! – прорычал он Теогару.

Тот молча кивнул снова, глядя поверх головы Грэгора, и ему пришлось несколько раз приложить свою жертву головой, чтобы освободить руки.

От входа к столу направлялось ещё трое стражников. Грэгор пошёл к ним навстречу. Он собирался преподать им дивный урок. Увернувшись от того, что заходил справа, он временно вывел его из 'игры' прямым ударом в челюсть. Развернулся левому и вдруг почувствовал слабость, струящуюся по рукам и ногам. Тело больше не слушалось его, и Грэгор медленно осел на пол.

Глава 3

Изгой

Грэгор очнулся на холодном, каменном полу. Воздух вокруг был пропитан сыростью и чем-то ещё, что никак не удавалось определить, но что заставило узника гадливо поморщиться.

Воспоминания о том, что случилось до ареста, сдавили грудь с такой силой, что несостоявшийся король Грандира успел испытать всю палитру негативных эмоций от жгучей ненависти к Сибелу, до пустоты и боли от предательства прежде, чем шатаясь, поднялся на ноги и попытался вытереть руки об отсыревший камзол.

Камера, в которой оказался принц, была знакома ему с детства. Небольшая клетушка для 'почётных гостей' с выходом в комнату охраны. Грэгору невольно вспомнилось, как сюда доставили командира одного из отрядов ракхов, захваченного во время ожесточённых боёв на границе. Отец долго беседовал с пленником и вышел только под вечер злой и подавленный. О, как хотелось маленькому наследнику хоть одним глазком взглянуть на живого ракха. Он проник в подземелье тайком и каким-то чудом почти добрался до цели. Но стоило мальчишке сунуть свой любопытный нос в эту самую комнату охраны, как его весьма непочтительно схватили за ухо и выволокли наружу.

На секунду у Грэгора потеплело на душе. Но затем горечь вернулась с утроенной силой, и он, пнув ногой окоченевший трупик мыши, рывком кинулся к двери темницы, по которой стал остервенело молотить кулаком. Наконец, ярость иссякла, и принц почувствовал опустошение. Через небольшое зарешеченное окно двери лился тусклый, пыльный свет, отбрасываемый тремя факелами, закреплёнными на стенах. Четверо охранников коротали время за игрой в крэпс. Кости вылетали из деревянной кружки и со стуком, который затем гулко повторяло эхо, сыпались на стол, где замирали. Сами игроки, после 'штурма' устроенного узником, напряжённо молчали. Грэгору даже показалось, что они упорно стараются не смотреть в его сторону.

Внимательнее глянув на стражей, он внезапно понял для себя причину их поведения. Двоих парней принц знал довольно хорошо. Они регулярно участвовали в его забавах и давно были с ним на ты. Нежданное открытие заставило молодого человека желчно расхохотаться.

–Ну, привет, Дарклай, помнишь меня? – Заговорил принц, прислонившись разгорячённым лбом к холодным прутьям решётки.

– Не травите душу, господин, и так в ней кошки скребут, – один из воинов вздохнул и смущённо отвёл глаза.

– От чего же? – спросил Грэгор с издёвкой.

– Да жалко тебя, – напрямую, без церемоний ответил другой, – только себя ещё жальче. Мы на верность Грандиру присягали. Сменился правитель и наша преданность вслед за ним. Иначе сам должен понимать, – он сплюнул и провёл большим пальцем у себя под подбородком.

Дарклай замялся, словно хотел сказать что-то ещё, но приятель толкнул его ладонью в плечо и, тот с облегчением вернулся к игре.

'Мерзкие, жалкие твари', – принц развернулся и прислонился спиной к стене. 'А чего ты ждал?' – насмешливо произнёс внутренний голос, – 'Поголовной верности собутыльников?'

Весь день молодой человек просидел в одиночестве, всё глубже погружаясь в пучину мрачных мыслей и представляя раз за разом то, как он убивает Сибела тысячей разных способов. Только под вечер у двери раздался знакомый низкий голос.

– Эй, ты как?

Трор выглядел разбитым и встревоженным. Но Грэгор, обретя в его лице, наконец, мишень для своего яда, задушил на корню тонкий лучик радости от встречи.

– Пришёл сообщить, что твоя преданность перешла по наследству новому господину? – полуутвердительным тоном проговорил он, подходя ближе к решётке.

– Что? – Непонимающе переспросил гость.

– Что слышал, – Грэгор в упор посмотрел на него исподлобья.

– Сибел мне не господин, равно как и ты, – глаза Трора потемнели, – хватит срывать на мне злость.

– Ой, прошу извинить мою грубость, – испуганным голоском пролепетал узник и отвесил шутовской поклон.

– Хватит вести себя как полоумная баба, – побратим устало потёр глаза, – зайду ка я лучше завтра.

Когда шаги Трора затихли в отдалении, Грэгор со всей силы ударил ногой по стене темницы и, согнувшись от боли, осел на пол. Через некоторое время стражник отодвинул решётку и поставил на специальный карниз миску с куском мяса и ароматной картошкой, утопающей в масле. Голод давал о себе знать, к тому же в голове принца настойчиво звучали слова друга, понемногу приводя Грэгора в чувство. Подождав, пока 'благодетель' отойдёт подальше, он взял предложенный ужин и едва ли насытившись, растянулся на каменном полу, подстелив под себя камзол. Лечь на прогнивший, вонючий матрас, ощупью обнаруженный в одном из углов, узнику не дало чувство брезгливости.

***

Следующий день не сильно отличался от предыдущего. То чего с таким нетерпением ожидал Грэгор, произошло лишь под вечер. Дверь в темницу со скрипом отворилась и на пороге возникла долговязая фигура мага. Небрежно склонив голову в приветствии, он сделал короткий пасс рукой, и принц едва не захлебнулся в беззвучной ярости. Тело перестало ему подчиняться, все мышцы словно бы свела сильная судорога. Не говоря ни слова, Ральд кивнул стражникам и удалился прочь.

Пока сына Теолина волоком тащили по коридорам замковой тюрьмы, он пытался успокоить себя приносившей странное удовлетворение мыслью, что Сибел побоялся встречаться с ним один на один.

Наконец, спустя добрые полчаса, бесконечные каменные лабиринты остались позади, и в глаза принцу ударил яркий солнечный свет. Непроизвольно зажмурившись, он на несколько минут потерял способность ориентироваться в пространстве, когда же цветные пятна перестали кружиться и прыгать перед глазами, Грэгор понял, что находится возле одного из дальних выходов замка, предназначенных для членов семьи и приближённых лиц.

Мгновение, и получив пинок под колени, он оказался на сырой после ночного дождя земле. Один из сопровождающих резко дёрнул принца за волосы, придавая ему вертикальное положение. Но боль и унижение пробудили в Гэгоре чувство собственного достоинства, и он, лишь тихо зашипел в ответ.

Ждать пришлось довольно долго. Размышляя о своей дальнейшей участи, молодой человек невольно размышлял о смертном приговоре: 'После всего сучившегося, Сибел просто не рискнёт оставлять меня в живых. Публичную казнь он устроить не может, вряд ли народ Грандира воспримет нечто подобное спокойно. Скорее всего прикажет всё сделать по-тихому...Но тогда остаётся непонятным почему я стою на коленях возле замковой стены, вместо того, чтобы истекать кровью в укромном месте'.

Звук отворяемой двери, заставил принца вернуться к реальности. Его брат, одетый в роскошную мантию из тонкого бархата, украшенную затейливой вышивкой, с венцом из белого золота на голове, бледный, но спокойный Сибел стоял прямо перед ним.

Кивнув стражникам, чтобы те удалились, он мельком посмотрел на замершего в отдалении Ральда, и, наконец, заставил себя взглянуть на Грэгора.

– Я знаю, ты меня ненавидишь, – новый король замолчал на полуслове, словно обдумывая некую важную мысль.

– Человека воткнувшего мне нож в спину? Унизившего меня, отнявшего то, что принадлежит мне по праву? О, да! – Принц скривил рот в желчной усмешке, – Но ещё больше я тебя призираю. Ты не более, чем трусливый выблядок, опозоривший отца. Помнишь его? Того самого, который подарил тебе вторую жизнь?

– Тебе не дано увидеть всё моими глазами, – вздрогнув, Сибел побледнел ещё больше и перевёл глаза на остроконечный шпиль храма творца, возносившегося над всеми прочими постройками города, лежащего перед ним.

– Ах, ну да! Как же я мог забыть, что мне, смертному, никогда не понять тех простых истин, которые доступны твоему великому разуму, – Грэгор старался говорить спокойно, однако его желание сломать брату каждую кость в теле было столь велико, что тот, словно бы кожей ощутив ненависть своего пленника, покачнувшись, сделал шаг назад.

Ральд, напротив, подошёл ближе, явно собираясь вмешаться, однако был остановлен жестом нового господина.

– К сожалению, наш разговор лишен смысла, – Сибел сглотнул подступивший к горлу ком и продолжил, – Но я пришёл вовсе не для того, чтобы смеяться над твоим поражением, а чтобы попрощаться... Ты объявлен изгоем. Я не стану вредить тебе, если ты покинешь Грандир завтра же. Никто из лучших представителей Великой Половины, находящихся в союзных нам странах, не должен иметь с тобой никаких дел, иначе будет страдать от последствий.

– Как благородно! – желаемая интонация не далась принцу, голос его прозвучал сипло и бесцветно. Каждое слово Сибела доносилось до молодого человека словно удар хлыста.

Брат коротко взглянул на Грэгора в последний раз и, отвернувшись, нетвёрдой походкой направился к двери. Когда пола его одеяния, мелькнув, исчезла за стеной, Ральд ковырнул носком сапога рыхлую землю, и, сплюнув, совершил несколько пассов рукой – один заставил обездвиженного принца уткнуться лицом в грязь, а второй вышиб из его лёгких воздух. На лице мага залёг отпечаток изощрённого удовольствия. Он медленно приблизился и стал наблюдать, как вздуваются желваки на шее пленника, пока не убедился, что тот лежит без сознания.

Глава 4

Иомир

Иомир сидел на колченогом табурете за столом Эонеровой ложбины – самого сомнительного, должно быть, питейного заведения Грандира. Он старался не выделяться. Посетителями таверны являлись, в большинстве своём, наёмники, 'слетающиеся' в город со всей Великой половины, дабы испытать судьбу на отборе в королевские войска, после чего отправиться вместе с ними к Железным вратам, а оттуда в один из многочисленных форпостов, охраняющих границы от бесконечных потоков разной погони, ползущей с Ужаса Великой половины. Или наняться в охрану торгового каравана, которые в изобилии спешили туда же, дабы не дать залежаться солидному жалованию в карманах воинов.

Находиться здесь было небезопасно, в том числе и старым клиентам. Но Иомир чувствовал себя вполне комфортно. После пяти лет, проведённых на гномьих рудниках, он в совершенстве владел языком, которым пользуются наёмники, а его внешний вид говорил о большом проигрыше в Перст судьбы или об иной какой неприятности.

Казалось, он глубоко задумался. Однако привычный взгляд молодого мужчины не упускал ни единого жеста, а ухо – ни единого слова, сказанного в шумном полумраке. Вот большая компания вооруженных до зубов головорезов празднует успешное дело. Один из них поглядывает на остальных 'отдыхающих' глумливым взглядом, ища об кого бы почесать кулаки. Через два стола в углу сидят ещё трое и вид у них довольно кислый, а значит, будет потасовка.

Это не отпугнуло бы Иомира, если бы он успел услышать или увидеть что-нибудь полезное, что помогло бы ему понять, как заработать денег, которые были ему так отчаянно нужны, однако постепенно надежды на поживу канули всуе, и он решил покинуть будущее место кровавых событий до их начала.

Он уже протянул руку, чтобы сделать последний глоток из замызганной кружки, когда дверь отварилась и на пороге возник человек, увидеть которого в подобном месте было равносильно тому, чтобы увидеть Высшего на субботней ярмарке. Поэтому руку до цели он так и не донес, опустив её на липкую столешницу, и едва заметно подавшись вперёд от удивления.

Потрёпанный и всклокоченный, со злой ухмылкой и недобрым огнём в глазах, перед ним стоял принц Грэгор. Иомир помнил его довольно хорошо. Ещё вначале своей короткой и невесёлой жизненной истории, он учился вместе с Грэгором в Соколином Гнезде – первой и единственной школе военного искусства, открытой дедом Теолина. И откуда его, Иомира, потом вышибли за то, что не вышел ростом. В душе парня было всколыхнулась детская обида на многочисленные шуточки про то, как его мамаша, мол, согрешила с гномом. Но потом рот непроизвольно расплылся в ироничной усмешке, потому как за этими воспоминаниями вереницей потянулись те, в которых настоящие гномы на рудниках питали к нему гораздо большую симпатию, чем к остальным узникам, а со временем и вовсе перевели на должность помощника заведующего хозяйством шахты.

Молодой мужчина попытался представить, что в этой забытой небом дыре потерял сиятельный наследник престола, но так и не смог. Сомнению не подлежало только одно – ничего хорошего пребывание здесь парню явно не сулило.

Рука Иомира сама собой легла на рельефную рукоять гномьего кинжала, единственного, но весьма полезного имущества, которым он обладал по воле судьбы. Не то, чтобы в душе молодого мужчины родилось к наследнику некое подобие сочувствия, просто упускать шанс озолотиться на защите венценосной задницы он не собирался.

Однако принц по наитию сделал то единственное, что могло спасти или, по крайней мере, временно сохранить его лощеную шкурку в данную минуту – громко приказал хозяину заведения нести выпивки для всех.

В зале, где и без того никогда не было тихо, поднялся одобрительный гул десяток луженых глоток.

Рука Иомира временно расслабилась. Глядя как Грэгор, не таясь, направляется к соседнему столику, он отчаянно старался придумать план действий на тот недалёкий момент, когда у гуляющих наёмников пройдёт эйфория от бесплатного пива.

Он тешил надежду, что заблудший наследник не сделает ничего лишнего, но через несколько минут напряженного, почти звенящего покоя, наглядно убедился, что такого удачного стечения обстоятельств ждать было глупо. К принцу подошла пышногрудая разносчица и поставила на грязный стол кувшин с пивом. Мокрый сосуд ещё не успел закончить расплёскивать мутно-коричневую жидкость, когда Грэгор, схватив её за подол юбки, с хриплым смешком усадил к себе на колени.

Иомир мысленно застонал. И не ошибся. События начали разворачиваться гораздо быстрее. Из-за стола, где по-прежнему веселились наёмники, поднялся тот самый бритый налысо тип, который хотел драки. Он, пошатываясь, развернулся и, не говоря ни слова, метнул нож в Грэгора. На какое-то мгновение сердце Иомира замерло, после чего забилось в утроенном темпе. Лезвие блеснуло в пальце от головы принца, тюкнулось в стену и зашаталось из стороны в сторону. Официантка завизжала и, с удивительной прытью высвободившись из объятий клиента, бросилась к спасительной стойке. Грэгор, же, пребывающий в очень странном для наследника престола настроении, с рыком вскочил и напоказ опрокинул тяжёлый деревянный стол.

Повисла пауза, которая не могла продлиться долго. Иомир понимал, что действовать нужно прямо сейчас, не теряя драгоценные секунды. Глубоко вздохнув, он встал и, покачиваясь, обошёл стол, делая вид, что хочет пересесть в более спокойную часть зала. Потом, достигнув середины разделявшего Грэгора и лысого наёмника расстояния, по-детски распахнул глаза, запнулся о собственный сапог и упал на покрытый объедками липкий пол.

Это помогло выиграть где-то минуту. Раздались грубые смешки, кто-то подошёл и, пнув его сапогом под рёбра, затем протянул руку, помогая встать. Ещё миг, и лысый, сделав шаг вперёд, оказался к беглому рудокопу почти вплотную.

– Зря ты сюда зашёл, мы таких наглых не любим. Думал пивом нас с потрохами купить? – он сплюнул себе под ноги и оглянулся на приятелей. Те одобрительно заулыбались.

Однако Грэгор, казалось, не понимал ситуации, в которую попал. Его злая ухмылка стала ещё шире и он, достав из ножен свой изящный клинок, медленно двинулся вокруг стола.

Корчась от боли и наблюдая за тем, как молодой человек искушает судьбу, Иомир ощутил всю безнадёжность его положения. Если принцу хватит глупости затеять драку с наёмниками на их территории, то вряд ли у него найдутся сочувствующие. Он пересчитал людей в таверне. Много. Ох, как много.

Скрипнула дверь. Едва заметно повернув голову, Рудокоп увидел ещё одного нежданного посетителя Эонеровой ложбины – высокого бугая с причёской под коррийского всадника, одежда которого без труда выдавала происхождение. Незнакомец тревожно оглядел полутёмный зал, беззвучно выругался, после чего сделал несколько шагов вперёд и замер, положив руку на оголовье меча.

Лысый скосил на него глаза и, лениво сплюнув ещё раз, заорал.

– Эонер! Эй, Эонер! Пора делать уборку, у тебя сегодня по таверне всякая гнусь так и ползает!

Он, было, потянулся, чтобы зачерпнуть рукой горсть квашеной капусты из полупустой миски, которую забыли убрать после того, как заказавший покинул заведение. Но не успел. Всё пришло в движение. Словно кто-то дёрнул за рычаг и привёл в действие шестерни, открывающие затворы шлюза.

Лицо Грэгора перекосилось от ненависти и омерзения, он замахнулся, чтобы отсечь лысому голову, но того не подвела реакция, и наёмник мёртвой хваткой вцепился в запястье противника, свободной рукой дотянувшись таки до злополучной миски и разбив её о голову молодого человека.

Незнакомец, оценив обстановку, бросился прикрыть правый бок друга, одинаково ловко орудуя кулакам и лезвием, чтобы удержать на расстоянии нескольких врагов.

Иомир быстрым движением всадил свой кинжал в живот ближайшего соседа, и тот грузно осел на пол. Затем, увернувшись от прямого удара в челюсть, беглый рудокоп схватил стул и закрылся им. Один из нападающих, плотный, бородатый детина с сальными волосами, сделал несколько попыток достать его через нежданный 'щит' и, не преуспев, сменил тактику, резко потянув стул на себя. Иомир этого и ждал, он со всей силы толкнул предмет в том же направлении. Ножка больно вошла детине в поддых, на некоторое время выведя его из игры. Второй, стареющий мужик с оплывшим глазом, отпихнул приятеля локтем в сторону и попытался сблизить дистанцию, чтобы переломать рёбра более маленькому противнику, просто заключив его в свои 'объятья'. Но Иомир вовремя выставил кинжал и, как мог, старался не допустить подобного исхода событий. Он шаг за шагом отступал назад, лихорадочно пытаясь найти какую-нибудь лазейку в глупейшей передряге, в которую ему доводилось попадать.

К счастью, удача определённо сегодня была на его стороне. Всё бы кончилось весьма плачевно, если бы хозяин, привычный к подобным развлечениям своих клиентов, не послал мальчишку за стражей. Скрипучая дверь отворилась как раз в тот момент, когда нога беглого рудокопа запнулась за ножку стола, поваленного Грэгором в начале.

Фигура командира отряда в кожаном доспехе с круглыми пластинами на груди, животе и спине излучала смертную скуку. Он таскался по таким питейным заведениям каждый божий день, разнимая дерущихся наёмников и прочий сомнительный сброд за кругленькую сумму жалования. Тем не менее, когда его глаза упёрлись в принца, поводящего своим начищенным до блеска клинком из стороны в сторону, а затем, скользнув правее, опознали рядом с ним его двоюродного брата, то невольно расширились.

Секунду он колебался, слухи о событиях, произошедших во время коронации, уже просочились через замковые стены, но природная сообразительность взяла верх, и служитель закона решил действовать по обстоятельствам, то есть для начала унять драку.

– Эй! Всем опустить оружие! – крикнул он зычным голосом, – Если хотите здесь ошиваться, то и ведите себя как люди.

Он обхватил широкий ремень, точно стараясь придать словам больше весомости, и сделал шаг вперёд, пропуская в таверну своих ребят. Впрочем, это были уже лишние меры, при виде стражи, наёмники опустили оружие и, оглядываясь на злополучную троицу, с руганью вернулись на свои места. Им явно не хотелось встревать в неприятности в таком 'рыбном' месте, как Грандир.

Капитан стражи удовлетворённо покивал и, бросив на принца ещё один быстрый взгляд, вышел вон вместе со своей 'свитой'.

Друг Грэгора вытер разбитую губу тыльной стороной ладони, его слегка водило из стороны в сторону, затем дёрнул зло глядящего себе под ноги наследника за плечо и пошёл к двери. Уже на пороге он оглянулся и сказал, обращаясь к Иомиру: 'Пойдёшь с нами'.

***

После душного помещения таверны, где и окон-то не было, на улице оказалось чудо как хорошо. Дул освежающий вечерний ветер, отгоняя назойливые мысли о еде и ночлеге. С некоторых пор любое проявление живого мира вокруг поднимало Иомиру настроение не хуже бочонка хорошего пива.

Он потянулся до хруста в суставах и послушно зашагал вслед за принцем и его товарищем к двум лошадям, охраняемым тощим, долговязым подростком, сосредоточено разглядывающим насекомое, ползающее по его ладони.

– Я Трор, – бросил, не оглядываясь, новый знакомец Иомиру. Он подошёл к парнишке и кинул ему мелкую монетку. Тот буркнул что-то благодарственное и поплёлся вниз по улице, не отрываясь от своего занятия.

– Иомир.

–А ты не пальцем делан, Иомир. Спасибо за помощь, – он перевёл взгляд на друга, который демонстративно смотрел в сторону. – Есть у меня для тебя работа – охранять полоумного, справишься?

Мужчина усмехнулся и тактично ограничился кивком для ответа.

– Грэгор! Не зли меня, хватит на сегодня, – Трор вскочил в седло и подал руку другу, – поехали.

Они пересекли полупустые вечерние улицы Грандира, озаряемые мерцающим светом немногочисленных чадящих факелов, миновали южные ворота города и выехали на широкий тракт, рассекающий необъятное поле, на самой кромке которого густой тенью чернел лес. Стало совсем темно, но лошади, ехавшие, судя по всему, знакомым маршрутом, успешно трусили в направлении деревьев. Иомир гадал про себя, куда Трор везёт их. Если к человеческому жилью, то понятно, в противном случае, не логично ли было бы заночевать на берегу Траэдина? Несколько раз он порывался спросить, но тишина, нарушаемая лишь мелодичной перекличкой свиристов , сомкнулась вокруг них так плотно, что слова застревали у него в горле.

Прошло, должно быть, чуть больше часа, когда Иомира по лицу хлестнула первая ветка. Они свернули с дороги по невидимой в траве, но безошибочно определённой Трором тропинке.

Воздух стал сырым и тяжёлым, мошкара налетела с кровожадностью ракхов.

– Уже почти на месте, – бросил Трор, точно почувствовав нарастающее нетерпение спутника.

И точно, через несколько минут между деревьями замелькал огонёк, который вблизи оказался светом, исходившим из единственного окошка, маленького, но аккуратного дома, окружённого грубым частоколом.

На крыльце появился пожилой, но крепкий, хорошо сложенный мужичок, который помахал им рукой и не спеша двинулся навстречу.

– Мы вас целый день, почитай, ждали, – сказал он, вместо приветствия, – вся семья уже спит. Если есть захотите, то в печке для вас оставлено.

– Да, задержались маленько, – подтвердил Трор, натягивая поводья.

– Идите в дом, только не шумите сильно, – мужичок поклонился Грэгору и повёл лошадей к небольшому сараю, видневшемуся чуть поодаль.

Оказавшись на земле, Иомир почувствовал себя намного увереннее.

– Где мы? – спросил он у Трора. Грэгора, не проронившего ни слова с момента событий в таверне, он уже почти не замечал.

– Это главный Хранитель покоя лесов Грандира, – парень усмехнулся, увидев выражение лица собеседника, – неплохо звучит, да? Нам очень повезло, что он был добрым другом короля Теолина. Бьюсь об заклад, ты уже слышал о последних событиях.

Иомир о последних событиях не слышал, да и какой был у него шанс услышать, если в город он пришёл только накануне вечером. Тайком, как и положено беглому рудокопу, пробравшись через пол страны. Он не раз думал, о том, сколько опасностей таит в себе пребывание в столице, прямо под носом у тех, кто выдрал из его жизни пять лет. Но удержаться от соблазна не смог.

Молодой мужчина вопросительно поднял бровь и переступил порог жилища, такого уютного и безопасного в океане шумящей темноты.

– Ты бы уши хоть иногда чистил, – удивился Трор, – Король Теолин скончался, мир его праху, и Грэгор, само собой, должен был занять его место. Но тут случилось то, чего мы ожидать не могли. Сибел предал брата и устроил мятеж, – он наклонился и достал из печи горшок, полный ароматной тушеной кабанины с картошкой.

– Это многое объясняет, – отозвался Иомир, сглатывая набежавшую слюну и оглядывая комнату в поисках мисок.

– Да, хм...бурное помешательство Грэгора в таверне, например, – Трор бросил раздражённый взгляд на побратима, который занял лавку в углу и теперь всё так же молча лежал, разглядывая низкий потолок, – я не смогу остаться надолго. Того и гляди меня хватятся и тогда...– он замялся и тяжело вздохнув, плюхнул горшок на стол. – Надеюсь тебе можно доверять за хорошую плату, потому как ему велено покинуть Грандир в течение нескольких дней. А я пока не придумал, куда ему идти, он-то сам не очень помогает, как видишь.