Родина слонов и кенгуров

Текст добавлен: 26 сентября 2016, 10:30

Текст книги "Родина слонов и кенгуров"

Автор книги: Василина Орлова

Жанр:

Русская классическая проза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– О, неведомый мой собрат! Ты понимаешь меня! – Тимоха обрадовался. Это телепатия! Ваша мысль проникает в мой мозг безо всякого перевода. Вы извините, что разбудил Вас. Я понимаю, вы еще не готовы к этой встрече. Но она, как видите, состоялась. Здравствуйте...

– Здра-а-асте!

Тимоха ухватил лапу туземца и начал ее трясти.

– Пре.. ре.. крати... Пе.. перестань, тебе говорят, – вырывался абориген.

– Похоже, здешние обитатели слегка заторможены, – пробормотал Тимоха, во всяком случае, этот субъект явно не понимает всей значимости нашей встречи. Более низкий уровень развития. Ну ничего, они еще поймут, в какую влипли историю. – И громче продолжил. – Скажите, мой друг, на вашей планете уже бывали пришельцы? Или это произошло впервые? Расскажите о здешней жизни, о себе. Нам будет легче понимать друг друга.

– Я знал, что в этом лесу все чудики, но не настолько же! – Бубнил себе в усы абориген. – Расскажите ему о себе. Посреди ночи! Эх, Тимоха, Тимоха...

– У-ди-ви-тель-но! – Провозгласил Тимоха. – Вы уже знаете мое имя. Мне придется долго привыкать к вашим телепатическим способностям. Как ваше имя, лунатянин?

– Клинический Случай, – назвался тот и громко чихнул, – лунная шизофрения. Впрочем, молодец, Тимка, что разбудил меня. Сыро сегодня что-то. Пойду домой...

Послышался шорох и Тимоха остался один. Тимоха настиг странного лунатянина в три прыжка.

– Милейший, Вы не все мне объяснили, – дернул Тимоха аборигена, – я хотел бы к себе большего внимания. Я прилетел издалека...

– Да ты, мой брат по разуму, оказывается, буйный, – изумился тот. – Мне все равно, откуда ты прилетел. Но я знаю, куда ты сейчас улетишь. А ну-ка!

– Хорошенькая планетка! Полное отсутствие галактической вежливости! Возмущался Тимоха, продираясь сквозь заросли, на которые оказалась щедра Луна, – Космическое свинство! Если бы Землю посетил пришелец, сбежались бы все. Все! Даже те, кто еще не научился ходить. Какой тут сон? Какое тут "пойду домой"?! Теперь вот броди в потемках, того и жди шею свернешь!

И Тимоха налетел на какое-то дерево. В тот же миг что-то тяжелое и опять живое кинулось на него сверху. ОНО буквально прихлопнуло Тимоху.

Суслик заверещал: неизвестное чудовище явно покушалось на жизнь. А он не мог пойти на такие утраты. Погибнуть во цвете лет, полным замыслов и надежд! Ради утоленья чужого голода...

Тимоха рванулся. Врезался во что-то своей и без того многострадальной головой. Сыпанули искры из глаз, и словно от них вдруг посветлело.

Развернувшись лицом к противнику с намерением подороже отдать свою жизнь, Тимоха остолбенел. Позади него сидел насмерть перепуганный бельчонок Цапчик!

Да, это был он, его старинный друг с Земли-матушки. Но ведь он же остался там, на Земле. Да-а, на этой планете есть вещи похитрее телепатии. Мираж! Галограмма! И, судя по ушибам, довольно осязаемая.

– Цапчик? – шепотом позвал Тимоха. – Это ты? Или... не ты?

– Я. – Отозвался Цапчик. – Это ж надо обломиться подо мной ветке. Я, понимаешь, из дупла, а сучок – хрусть...

Тимоха осторожно приблизился к Цапчику. Потрогал его. Галлюцинация была пушистая. Впрочем, сейчас он проверит, кажется ему это или нет.

Тимоха изо всей силы дернул за ухо. Естественно, не себя. Цапчик взвизгнул. Сердце у Тимохи упало. Цапчик не был галлюцинанией.

И он понял. Он все понял.

Теперь ясно, почему на Луне знают земной язык. И почему не удивляются, увидев здесь пришельца. Встреча с Цапчиком многое объясняла. Конечно, это ему, суслику, стоило больших трудов попасть на Луну. Белки же могут сигать туда-сюда когда захотят. Должно быть, они путешествуют по этому маршруту уже не одно поколение.

– Так, говоришь, из дупла? – Наполнился обидой Тимка. – Ветка, говоришь, обломилась? Ничего не скажешь, хорош друг. Ну-ну, валяй дурака дальше. А я послушаю.

– Ой, Тима, ты обиделся?.. Но я же не виноват...

– Не виноват. – Горько повторил Тимоха. – Отговорка слабаков. Нет, ну как можно дружить с такими? Ты к ним всей душой, а они тайны, понимаешь, строят!

– Тимочка, милый, какие тайны?

– Ах, какие мы непонимающие! Ах, какие мы удивленные! – Вконец расходился Тимоха. – Ты мог бы мне все рассказать раньше. Дескать, так и так, есть у нас, белок, традиция... Намекнул бы, мол, до Луны не так уж далеко... Я уж не говорю о том, чтобы пригласить как-нибудь. Эх, какие же мы все – все норовим в одиночку...

Тимоха бушевал. Отбушевав, махнул лапой:

– Ладно, я, как видишь, и без тебя обошелся.

– Тимочка, миленький, – захныкал Цапчик, – я, конечно, виноват...

– Все, все, – еще раз махнул лапой Тимка, – не злопамятный я. И знаешь...

Тимоха вдруг приобнял Цапчика и заговорил вкрадчивым голосом:

– В конце концов, я даже рад, что ты на меня свалился. Я, честно сказать, чувствовал здесь себя одиноко. Теперь мы вдвоем. А это вдвое лучше, чем одному.

– Спросонок я плохо соображаю. Ты уж прости...

– Чего уж там, Цапчик, – сделал широкий жест Тимоха, – считай, что я все забыл.

Тимоха сделал несколько шагов и остановился. Обернулся к Цапчику, зорко глянул на него.

– Мы можем говорить откровенно?

– Можем.

– Тогда вот скажи мне... Ты здесь с какой целью?

– Я?

– Ну, не я же... Ты точно плохо соображаешь. Я спрашиваю, чего ты здесь потерял?

– О, правда! Тапочка нету, – глянул вниз бельчонок, – Где же он? Ты не видел?

– Не дури, Цапчик! Может, ты скажешь, что в этот неизведанный мир, Тимоха повел лапой вокруг, – прибыл за тапочками? Скажи еще, за сосновыми шишками.

– В этот мир... А, ты вот в каком смысле. Да, в этот мир мы прибываем не за тапочками. Чтобы оставить, так сказать, след. Наверняка, Тимка, мы живем не только для того, чтобы носить тапочки...

– Вот твой тапочек, – вытащил из-под себя тапок Тимоха. – Обувайся. Пошли.

Они шли и говорили. Тимоха был рад, что так все вышло. Что он не один на Луне. Цапчик радовался меньше. Тапочки все время спадали, а теплое дупло оставалось все дальше.

– Видишь ли, Цапчик, нам всем приходится до всего доходить самим, рассуждал Тимоха, озирая окрестности, – в каждом из нас, дружище, существуют задатки, одни из которых следует развивать, а другие... С другими следует расстаться. Вот, например, тебе...

– А что мне? – заинтересовался Цапчик.

– Ну, у тебя есть один недостаток, с которым лучше всего расстаться прямо сейчас.

– Какой?

– Врешь много. А врать не умеешь. Тебе надо либо научиться хорошо врать, либо вообще от этого отказаться.

– Я не умею врать, – возмутился Цапчик.

– Вот-вот. – Подтвердил Тимоха. – Я и говорю, учись. Ну вот, скажем, встретились мы на Луне. И, допустим, тебе нельзя выдавать тайну, что ты здесь бываешь. Что делаешь ты? Плетешь ерунду о веточке, которая обломилась. Что сделал бы я? Я сделал бы вид, что я – не я. Не понимаешь? Ну, меня бы спросили: "Это ты, Цапчик?" А я: "Нет, я не Цапчик, а только галлюцинация." Или там – галограмма. Ну, мираж, наконец. Усек, конспиратор?

– Не-ет, – вытаращился Цапчик. – А зачем?..

– Объясняю, – терпеливо вздохнул Тимоха, – всякий, кто впервые попадает на Луну, мало что о ней знает. И поэтому верит в самое невероятное. А чужими заблужденьями надо уметь пользоваться.

– Стоп, Тима! – Остановился Цапчик. – У меня и так голова кружится. Что ты мне про Луну да про Луну? Если у тебя такая игра, ты объясни мне.

Тимоха остановился, с интересом взглянул на Цапчика:

– Ну...

– Ты так говорил, что я невольно подумал: а не кажется ли Тимохе, что мы на Луне.

– Так... – с еще большим интересом глянут Тимоха.

– Но мы ведь не на Луне?

– Настаиваешь, значит, – Тимоха глядел на Цапчика с уважением. Молодец. Не ожидал. Хороший ход. Может, немного рискованный, но хороший. Значит, ты решил убедить меня, что мы встретились на Земле?

– Тима, – заволновался Цапчик. – Да ты оглянись! Мы на Земле!

– Неплохо. – Покивал Тимоха. – Быстро схватываешь. Ну а теперь можешь оставить свои шутки.

– Но я...

– Ладно, ладно, я понял. Я же сказал – хорошо. Далеко пойдешь. Может, даже станешь президентом всемирной партии вралей.

– У тебя температура.

– У тебя у самого температура, – Тимоха начал сердиться. Потренировался и достаточно. Есть закон вранья: не отрывайся от реальности. Ты оторвался. И вообще, вселять в души сомнения – дурная школа.

– Да не вру я! – Обиделся Цапчик. – Какой ты мне друг, если врать учишь? Какая тут тебе Луна? Тимочка, миленький, пойдем домой, это все пройдет.

– Ах, так? Дальше я пойду один. Прощай, бывший друг!

– Как это? – Тихо произнес Цапчик. – Ты же сам говорил, хорошо, что мы встретились.

Тимоха уходил. Цапчик бросился следом.

– Я тебя не брошу. Нельзя дальше...

Тимоха остановился:

– Нельзя?! Ах, вот в чем дело, – он горько засмеялся. – Я ждал, когда ты наконец покажешь свое истинное лицо. Я давно понял, что встретил тебя здесь не случайно. Нет, это ты меня встретил. Поджидал. Кто-то не хочет, чтобы я далеко зашел? Я тебя понимаю, ты не хочешь, чтобы кто-то кроме тебя занимался исследованием Луны. А притворялся другом. Эх, ты, Цапчик, малолетний предатель.

Тимоха развернулся и угрюмо зашагал в темноту.

Он не слышал, что кричал ему вслед бывший друг. Тимоха шел все дальше и дальше, переполненный жгучей обидой. Конечно, в жизни первопроходца бывают разочарования. Но предательство? Кто бы мог подумать, предательство Цапчика! В голове не укладывается...

Землю на небе по-прежнему обволакивали тучи. Заплакал мелкий дождик. Сейчас Тимоха был особенно одинок на этой чужой планете.

Тимка продирался сквозь бурелом. Такой бурелом на Земле редко встретишь. Откровенно говоря, он заблудился. И потому обрадовался, когда вдруг выбрался на дорогу. Вообще-то на Земле Тимоха держался подальше от дорог. Возле них шумно и грязно. И может встретиться человек. Но здешнюю дорогу следовало изучить.

Трава на обочине была, можно сказать, мертвой. Задушенная пылью и грязью, она молчаливо свидетельствовала: дорога служит еще не вымершей цивилизации.

Послышалось ворчание мотора. Тимоха едва отскочил, когда, ослепив его, мимо пролетел автомобиль. Клубы едкого дыма ударили в ноздри, набились в легкие. Чихая, кашляя, задыхаясь, Тимоха отполз в сторону и скатился с откоса. Здесь он долго лежал, отходил. "Надо обязательно обратиться ко всем лунатянам, – думал он, – пусть остановятся, пока не задымили всю Луну так, что ее с Земли не увидишь".

Внезапно Тимоха услышал какие-то вопли в отдалении. Он насторожился. Загудел могучий рык. Следом раздался еще один, в котором звучал смертный страх и беспомощность.

Тимоха готов был обойти это место. Но все его существо неожиданно воспротивилось этому. Где-то рядом неизвестное существо попало в беду. И, может быть, кроме Тимохи, некому прийти на помощь.

Нет-нет, это не по-земному – не прийти на помощь собрату по разуму. Тимоха ринулся навстречу опасности.

Что-то крупное, темное билось в испуге. Задние ноги зверя подгибались. Головой он уперся в расщепленное дерево.

Внешне оно напоминало земную буренку.

– Что случилось? – Издали прерывающимся голосом спросил Тимоха. – Помощь нужна?

– А ты кто? – испуганно скосился Бык.

– Я суслик. Есть такие зверьки на Земле. – Успокоил Тимоха.

Спустя пять минут они были друзья – не разлей вода. Расположились на лужайке. Расходиться не хотелось.

– Что мы сидим, молчим... – Нарушил тишину Тимоха. – Расскажи мне про Луну.

– Про Луну?.. – Переспросил Бык. – Да чего ж я тебе про нее расскажу-то?

– Они Луной-то поди Землю зовут. – Догадался Тимоха. – Расскажи мне про свою планету.

– Про свою? Странно ты выражаешься. А ты что, не с этой планеты?

– Нет, я не с этой. – Кратко ответил Тимоха.

– Ты смотри! – Еще больше зауважал его Бык. – Ну, слушай, раз так. Эх, брат, и житье стало на нашей планете... Вот, например, наше стадо. Есть совсем нечего. А самое неправильное – что ни день, уводят кого-нибудь на бойню.

Бык замолчал, погруженный в какую-то свою думу. Тимоха предложил:

– Взяли бы да ушли.

– А куда? Некуда, брат.

Он помолчал и продолжил:

– А рядом с пастбищем у нас пшеница. Туда бы пастись, но, понимаешь, ни-ни. А ведь все равно пропадет пшеница: горючего в селе нет. Председатель говорил: аграрных кредитов нету.

– Кого нету?

– Кредитов.

– А кто такие кредиты?

– Я их не видел. Сказано же, нету их. Потому фермерство не развито. А сельхозпродукцию за рубежом закупают. Сам слышал, когда пасся недалеко от радио.

– Да, дела. – Почесал затылок Тимоха. – И что, ничего нельзя исправить?

– Почему нельзя? Все можно. Я бы как сделал? – Застенчиво глянул Бык. Я бы выписал в село парикмахеров. Чтобы они нашим коровам прически сделали. Какие помодней, конечно. Тогда, думаю, мно-огое может измениться...

– Что-то я не улавливаю. – Расстроился Тимоха.

– Ну, сам понимаешь: такой корове сноп гнилой соломы уже не ткнешь. Надо чего-нибудь поблагородней. В драный коровник ее, опять же, не поставишь. Значит, строй новый. Скажешь, денег не хватит? И это продумано. Надо провести конкурс красоты. "Мисс Вымя". Пригласим спонсоров зарубежных. Живописал Бык. – Понаедут отовсюду гости, а мы им: "Здравствуйте, люди добрые, а вот молочка с дорожки..." Да наше-то молоко, если накормить наших красавиц... Сливки. Сметана! Ты уж поверь, я нашей корове цену знаю. К нашим коровам, скажу тебе, даже мадридские быки тянутся. А мы им условие! Хошь, мол, создать счастливую семью, гони корвер... конвар... коровентируемую валюту! Мы эту валюту – на горючее, на запчасти, на квартиры селянам...

– У тебя, я вижу, все уже расписано, – поразился Тимоха.

Лунный Бык застенчиво потупился:

– Ну, вообще-то это лишь один из моих проектов...

Тимка распрощался с Лунным Быком и пошел дальше. Куда? А не все ли равно? Куда ни глянь, везде Луна. Только сейчас он заметил, что вокруг посветлело. Подняв глаза, увидел, как меж верхушек деревьев проплывала свободная от туч Земля. Наконец-то он отсюда увидел Землю. Она была маленькой, далекой. А очертаньями и правда, совсем как Луна. И такая же яркая.

– Научный факт, – вздохнул Тимоха, – светлей та планета, на которой нас нету.

Он услышал за спиной шелест и остановился. Смолк и шелест. Шагнул снова шелестят.

– Эй ты, там. – Остановился Тимоха. – А ну, выходи!

Ответом была тишина.

– Кто там. – Громче крикнул Тимоха. – Учти, я не из пугливых...

Тишина.

– Если честно, я у себя на планете один из самых опасных хищников. Решил на всякий случай нагнать страху Тимоха.

Прислушался. Тихо. Становилось неуютно.

– Меня на моей Земле все обходят стороной, – сделал пару боксерских выпадов Тимоха. – Когда я выхожу из своей пещеры, все живое падает ниц. Мне остается только назначить, кто сегодня на завтрак, кто – на обед. А на ужин я всегда выбираю львов. И сегодня, кстати, я еще не ужинал.

От этих неземных ужасов Тимохе аж самому стало страшно. Тут он снова услышал какой-то звук.

Из-за бугорка показались дрожащие лапы, вытянутые вверх. Следом появилась мордочка с широко открытыми глазами.

– Я н-не ле-е-ев, – прохныкала зверюга. – О, звездный пришелец, не ешь меня! Я всего лишь лесной мышонок...

Должно быть, для этого туземного недоросля Тимоха и вправду был страшен. Он только сейча осознал, что шерсть на нем пыльная и стоит дыбом, а воспаленные глаза, наверное, тоже не добавляют очарования.

– Не ешьте меня. – Продолжал канючить преследователь.

– Эй, остынь. – Местами пригладил свою шерсть Тимоха. – Погорячились и хватит. Тебе и вправду до льва нужно еще подрасти. Отвечай, лютый лунатянин, почему крался?

– Я не крался. Я потерялся. – Развел лапы мышонок. – Я всю ночь ищу дорогу домой. Хотел сначала у дяди быка спросить, а он вдруг куда-то заторопился – не догонишь. А когда я его догнал, с ним уже вы были. Не мог же я перебивать старших...

Тимоха засмеялся:

– Чего в жизни не бывает. Как звать-то тебя, горе луковое?

– Тютей меня зовут. Точней, Тютей Двенадцатым.

– Двенадцатым, стало быть? Ну и что, Тютя Двенадцатый, мне с тобой делать? Ты ведь поди и адреса-то своего не помнишь. А если б и помнил какой толк? Не знаю я вашей планеты.

– А вы... Вы и правда Звездный Пришелец? – Выпалил мышонок и присел, испугавшись своей храбрости.

– Правда, – снисходительно глянул на него Тимоха.

– И вы сейчас оч-ч-чень го... голодные?

Маленький шельмец попал в самую точку. В желудке Тимохи давно уже было грустно.

– Да уж, – сглотнул слюну Тимка.

– Здесь у нас львов нету, – сочувственно вздохнул Тютя. – А знаете... Тут недалеко есть одна берлога... Вы медведей едите?

– Нет, медведей я не ем, – счел за благо отказаться Тимоха. – У меня от них изжога...

– Жаль, – сказал Тютя, – а волков?..

– А от волков – нюх притупляется.

– Тогда можно лисицу загнать!

– Нет!

– Ну, барсука, на худой конец.

Тимоха с негодованием посмотрел на этого маленького живодера:

– Ну ты и фрукт! С тобой свяжись, всю лунную фауну можно заранее в Красную Книгу записывать! Хотя спасибо, конечно, за участие. Не хочу я, понимаешь, рисковать своим здоровьем. Я ваших зверей не пробовал. Что, если, к примеру, они ядовитые?

– Тяжело питаться одними львами, – посочувствовал Тютя.

– Н-да, – неопределенно согласился Тимоха. – Так где ты, сказал, живешь?

– А я еще не сказал, – ответил мышонок и длинно зевнул. – Мы живем... Там, – он махнул лапой.

Там, так там. И они пошли искать Тютин дом. Вернее, пошел-то Тимоха. А Тютя поехал у него на загривке. Мышонок сладко посапывал над ухом. Все тяготы и лишения искупала та доверчивость, с которой прильнул к Тимохиному плечу чужой детеныш.

На поляне догорал костер. Его красный тревожный отсвет прыгал по ближним деревьям. Лохматая белая собака грызла кость и урчала. Увлеклась, а иначе бы не сдобровать. Тимоха заметил ремни с патронами и три ружья на сучке.

Трое людей лежали вокруг костра. Двое спали, завернувшись в пятнистые куртки. Третий, подержав пустую бутылку над раскрытым ртом, запустил ею в сторону Тимохи. Шатаясь, гуманоид подошел к мешку, висящему на дереве рядом с ружьями. Он развязал веревку и вынул из мешка... зайца. Собака заворчала. Тимоха обмер.

– Что, косой, влип? – Ухмылялся детина. – А не ходи босиком. Петля, она дураков любит.

– Тихо, Тютя, – зажал рот завозившемуся мышонку Тимоха, – ни звука.

Они отошли от гиблой поляны. Остановились на краю оврага. Тютя выкатил бусины глаз и таращился на Тимоху, не понимая, что происходит. А тот шагал из стороны в сторону. Он всегда так метался, прежде чем принять серьезное решение.

– Да, только так. – наконец решился Тимоха. – Вот только ты, Тютя... Куда тебя-то?

– Да тут рядом, – ткнул лапой Тютя, – вон мой дом...

Тимоха оглядел свое воинство. Отряд – многочисленная семья Тюти во главе с Тютей Первым являлся не весть какой силой. Но другой для спасения Луны от браконьерства у Тимохи не было.

– Не сомневайся, Звездный Пришелец, все бойцы – как на подбор! Выступил вперед Тютя Первый. – Веди! Распушим супостата!

Чего-чего, а боевого задора им было не занимать. Воинственней всех выглядел Тютя Двенадцатый, державший на плече гнутую аллюминиевую вилку.

– Хорошо. – Сказал Тимоха. – План вам ясен. Без команды вперед не соваться...

Тютя Двенадцатый мотнул головой. Винная пробка, приспособленная под каску, съехала на нос.

На поляне все уже спали. Мешок с пленным зайцем висел на сосне. Возле нее настороже задремывал ужасный пес.

– Тютя первый, только прошу, осторожней! – шепнул Тимоха.

– Есть!

Взяв под козырек, вождь семейства растворился в темноте. Тимоха продолжил наблюдение. Вскоре браконьерский пес поднял голову, навострил уши. Вот он встал и двинулся в темноту. Пожалуй, Тюте Первому предстояло самое сложное – водить за нос это чудовище.

Пес скрылся.

– Тютя Второй, Третий, Четвертый...

Бойцы выступали на поляну.

– Пятый... Шестой...

– Девятый...

Команды исполнялись четко.

– Тютя Двенадцатый...

Рога были присмотрены заранее. Ветвистые, красивые – впору любому земному оленю. Только уж очень тяжелые. Тимоха с большим трудом взгромоздил их себе на голову. Стараясь ломать как можно больше веток, потащился в сторону костра.

Когда Тимоха явился на поляне, один из очнувшихся браконьеров выпучил глаза:

– Свят-свят-свят! Чур меня!.. – Заорал он дурным голосом. Кинувшись бежать, он тут же споткнулся и растянулся во весь рост на земле. Шнурки ботинок оказались крепко-накрепко связаны.

Тимоха сбросил рога и присел отдохнуть. Он любовался результатами операции. Все прошло превосходно. Мыши поработали на славу. Один браконьер лежал, закрыв голову руками. Двое других шатались, оглушенные и потрясенные. Оба были черны от пороховой гари. Отстреливаясь от рогатого суслика, они не знали, что Тюти забили их ружья глиной.

Ночь заканчивалась. Зарумянился восток. Деревья на фоне светлеющего неба стали почти черными. Ночные тени потихоньку таяли. Тимоха жадно глядел вокруг. У него внезапно возникло ощущение, что он здесь уже был когда-то. Иногда такое случается.

Между тем, грохот выстрелов, должно быть, взбудоражил округу. Тимоха охнул и начал усиленно протирать глаза: на поляне появился... пастух Иннокентий!

– Браконьеры! Я так и знал! – Хлопнул себя кнутом по сапогу Иннокентий. – Р-р-разрази вас в печенку! Лиходеи, бандиты...

Всходило Солнце. На поляну стекалось зверье. Вот из-за сосны вышел еж Егор. Следом, сминая кусты, на поляну продрался Лунный Бык. Сейчас он больше смахивал на сельского быка Реформатора. А вот и его бывший друг, известный плут Цапчик...

"Но почему они здесь? Откуда?" – Тимохины мысли смешались. Все закружилось перед глазами. Все эти Цапчики, Егоры, Иннокентии... Темный Чертов Овраг пахнул на него темнотой. Из темноты вынырнула Луна. Она росла, росла, росла... А потом грянул выстрел! А может, это взорвалась Луна. И все звери, которые жили на ней, стали с огромной скоростью разлетаться в разные стороны. В темноту, в даль, в пугающую неизвестность... А вдогонку за Тимохой, прыгая с планеты на планету, несся ужасный детина-браконьер. Он размахивал мешком и кричал:

– Ага, попался!.. Не ходи босиком!..

Маленький Тютя тихо ронял слезинки на шерсть Тимохи.

– Переутомление, наверное. – Бережно поддерживал Тимкину голову Цапчик. – Он еще с вечера температурил.

– Да уж, почудил Тимоха этой ночью, – качал головой еж Егор. – А может, просто я его не понял...

– Где я? – Слабо произнес Тимоха. – Почему вы все здесь?

– С тобой все хорошо... Мы твои друзья... – Раздался нестройный хор голосов.

– Тимочка, ты чего-нибудь хочешь? – Низко наклонился Цапчик.

– Я хочу домой, – прошептал Тимоха. – На Землю...

Так, собственно, и закончились Тимохины приключения. Здесь можно было бы поставить точку, но как ее поставишь, если жизнь продолжается.

Прошло лето. Протащилась дождями осень. Наступила зима. Теплый, пушистый снег накрыл и Тимохину опушку, и Чертов овраг, и могучий дуб на том конце леса. Давняя история, которая долгое время волновала округу и выдвинула Тимоху в одну из самых популярных личностей, потихоньку забылась. У всех ведь свои заботы. Да и других, не менее замечательных историй за это время случилось немало.

Зимним вечером, как раз под Новый год, в двери Тимохиного дома постучались.

– Входите, открыто, – откликнулся Тимоха.

Он работал за столом. Грубо сколоченным, но удобным. На столе, на полу и на полках в беспорядке громоздились листы, вырванные из тетрадок. Они сплошь исписаны мелким, убористым почерком. Тимоха грыз перо и по временам приподнимал очки, сидевшие у него на носу. Тимкины лапы были перепачканы соком черники – настоящих чернил ему как-то не подворачивалось.

На пороге стоял Цапчик. В новой зимней шубке, нарядный. От него веяло морозцем.

– Привет! – Сказал он. – Все пишешь?

– Пишу, – ответил Тимоха.

– А то бы пошли, поиграли, – предложил Цапчик. – Сегодня такая ночь! Новогодняя. А какая Луна!..

– Луна? – Переспросил Тимоха. – Луна – это хорошо. Слушай, а ты никуда не торопишься? Я в том смысле, может быть, найдешь час-другой, послушаешь? Он кивнул на ворох листов.

Последние строки Тимохиных мемуаров были дочитаны. Тимоха и Цапчик сидели молча.

– Ну, как? – Поинтересовался Тимоха.

– По-моему, хорошо.

– А не очень ли это... Ну, нескромно, что ли... Все о себе, да о себе. Не слишком ли я, так сказать...

– Из песни слова не выкинешь. Все, как было.

– Слушай, Цапчик. А может, ты поставишь свою подпись под этим рассказом? Вроде бы как это ты написал. Вроде, про одного своего знакомого. Мне все-таки как-то не с руки...

– Нет, Тимочка, ты уж как-нибудь сам.

– Сам-сам! – Возмутился Тимоха. – Все сам. Друг, называется. Ладно, не хочешь, как хочешь. Найду кого-нибудь другого. Не все отказываются от дармовой славы...

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

УИК-ЭНД СО СЛОНОМ

Я спешила на встречу, размышляя над тем, что Тимоха прав. Почему-то нас тянет на экзотику: в Африку там разную, Австралию... Ну, в ту же Италию. Или, наоборот, кого-то на Северный полюс.

Но когда Тимоха решает обратиться к родным просторам, он выдает самую завиральную историю из возможных.

Я почти бежала; я опаздывала. Слон ждал.

Нет, безусловно, это вовсе не в порядке вещей. Скорее уж в их беспорядке. Слон Иваныч Дубна был издатель; он взялся отредактировать и выпустить нашу книгу, и поэтому было вдвойне невежливо заставлять его ждать.

Когда встречаешься со Слоном даже на оживленной улице города, разминуться невозможно: желтые плащ и ботинки, огромная курительная трубка и зонтик-трость выдают его с головой.

Слон Иваныч стоял под памятником, задумчиво созерцая набалдашник своей трости, и являл собой образчик нерушимой монументальности.

– Здрассте, – наконец вымолвила я, достигнув памятника Пушкину. Извините, опоздала...

– Ничего. – Ласково покивал Слон Иваныч. – Когда девушка опаздывает, мужчина может и подождать.

Слон Иваныч слыл среди коллег любителем парадоксов.