Текст книги "Родина слонов и кенгуров"
Автор книги: Василина Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Орлова Василина
Родина слонов и кенгуров
Василина Орлова
Родина слонов и кенгуров
Неравномерная сказка
ОБ АВТОРАХ
Ляля ГАЙ
Род. 19**
Голенастая блондинка с измазанной йодом коленкой. Ходит в детсад.
Многократная чемпионка окрестностей по стрельбе из рогатки.
Изобретательница зубного порошка для кошек.
Работы:
"Концы и начала", "Презумпция виноватости", Н.-Й. 2029.
Ика ДУДАРКИВСКАЯ
Род.19**
Типичный представитель перипатетиков – малоизвестной пока философской школы (номер 963).
Готовится к поступлению на птихтех.
Сотрудничала с журналами "Хусты-Мусты", "Песни Дюдючины".
Принимала участие в составлении бестолкового словаря.
В настоящее время подвизается в разрешении вечных вопросов.
Работы:
"Мыкиада" (поэма), М.2000
Лина ДИСПЬЯЧЕ
Род.19**
Старше их вместе взятых года на два.
Окончила предыдущую эру.
Учится на сюрфаке.
Знаменитая укротительница кенгуру.
Неоднократно совершила кругосветное путешествие в одиночку во сне.
В 1998 году была похищена, и вплоть до 1999 года пребывала в инопланетном плену, по собственному признанию, на Юпитере. С тех пор работает абсурдопереводчиком в структурах межпланетного сообщения.
Работы:
"Правила межличностной навигации", "В подкорке апельсина". (Обе работы в 2000 г. переведены на 114 языков Юпитера). "Кенгурентные мотивы человечества", "Расставание с Зеленым Бегемотом", Д. 1986.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ
Как вы знаете, в течение значительного времени русский язык был не востребован жизнью. А потому был основательно забыт и считался мертвым. Однако в начале нового века и тысячелетия он вдруг ожил, чего никто уже, признаться, не ожидал. Язык явился миру обновленным, еще более сильным. Его образность, метафоричность, стала прорывом в новую эру. Такое иногда происходило и раньше. Но нынешнее явление птицы Феникс из пепла поразительно.
Кто авторы этой книги, что такое вообще пресловутое авторское право в масштабе истинных отношений между миром реальным и литературным? Вы прочли справку об авторах. Если подойти беспристрастно, для понимания мира нам глубоко несущественны те факты, что, как авторы самовлюбленно указывают, один из них ходит в детсад, а второй готовится стать представителем постмаксиминималистического интерквазисюрмодернизма. Что нам до того, в каком году авторы родились, и кто из них кого старше, на сколько абстрактных лет?
Зададимся вопросом: кто на самом деле рисует книги, пишет картины, проецирует музыку?
Лишь в пылу самолюбования самоуверенный автор отваживается ставить на титульном листе всякой книги свою фамилию. Автор или авторы имеют весьма отдаленное отношение к своим творениям. Они не более чем инструмент. Наш с вами инструмент для познания мира и нас самих.
Поразмыслив надо всем этим, мы поймем с вами, дорогие друзья, что авторы данного труда, равно как и всех прочих – это мы, еще раз мы и никто иной. Именно себе мы обязаны всеми сокровищами мирового искусства, именно мы – те, кто направляет автора, движет его рукой, посылает необходимые мысли и конструирует настроения. Мы его вынянчили, воспитали, вскормили, обеспечили, сшили ему обувь и одежду, приготовили вермишель, заварили чай и предоставили сон на кровати. Мы дали ему себя и вдохнули в него то, что называется вдохновением.
А он, этот наивный квазитворец, самообманутый, оглушенный самомнением о своей гениальности, вдохновении, о таких еретических понятиях, как независимость творца, в один прекрасный момент заявляет:
– Все, чего я достиг – это плод моего труда. Я выше вас. я знаю мир лучше, чем вы все. Читайте и восхищайтесь моей глубиной...
Как ни посмеяться над ним, именующим себя творческой личностью, мыслителем, инженером человеческих душ?
Но обратимся к произведению. К анализу. Каковы бы ни были недостатки автора или авторов, они все же не могут оказывать серьезного негативного влияния на плоды наших с вами трудов – на жизнь. С этими убеждениями я открыл сии скрижали, но проведя над ними часок-другой, все же с прискорбием убедился, что это не вполне тот случай. Увы, авторы зашли слишком далеко в своих фантазиях и метафорах. Настоящая книга явилась поистине неблагодарной попыткой залезть в самую суть сегодняшней души человеческой. Все слишком сжато, сгущено, смято... Кто ест яблоко, выжав из него всю воду? Кто пьет сироп без того, чтоб его разбавить? Кто будет утолять жажду сухим "инвайтом"? Эти вопросы родились у меня при чтении первых же глав.
Всякой сжатой до предела мысли должен предшествовать образ, ненавязчиво подводящий мотив. По этим причинам люди не читают технические словари как художественную литературу. Там, где ни одному слову ничего не предшествовало, речь останется непонятой.
Разумеется, читая эту книгу, мы имеем дело прежде всего с аналогией, с метафорой. Давайте в них разберемся.
Драконы – это, без сомнения, мы с вами, дорогой читатель, живые современные люди. Половинка дракона – сидящий в каждом из нас страх, неуверенность в собственной состоятельности. Именно поэтому половина дракона нерешительна, она всегда робка, всегда появляется на сцене в последнюю минуту. В отличие от ее громкоголосых собратьев, пытающихся своим напором сделать менее заметной свою изначальную ущербность.
Дон Мормышка – персонаж амбивалентный. Конечно, отчасти он отождествим с громадным бюрократическим аппаратом государственной власти. И играет роль общественного обвинителя для драконов. Воплощенная совесть, раздувшаяся, подобно флюсу, он жалуется, угрожает, всем распоряжается по своему усмотрению и призывает всех к ответственности.
Саламандра – персонаж другого рода. Это воплощенный мирской дух, так сказать, олицетворенная, даже омордализорованная суета сует – она скоропалительна, неосмотрительна, самовлюблена.
В каждом из нас есть и эти стороны натуры, не дающие нам спокойной жизни и лишающие оную жизнь последней прелести.
В этой картине, опупее, драме, – как в зеркале, отражаются наши скрытые чаяния, надежды на будущее и их неизменный крах. Главное же человеческое, т.е. его изначальный детский аспект, обиженный в лучших стремлениях, символизируется, конечно, драконом Корявой.
Не обойдет читатель вниманием и фрейдистские замашки драконов.
Драма эта да будет еще долго популярна в среде пытливых умов, несмотря на все ее скудоумие!
В заключение своего введения в книгу я скажу следующее. В литературе случается, когда самые завиральные идеи претворяются в слова с гораздо большей убедительностью, чем правдивые. Самый что ни на есть "враш" оказывается не менее чем истиной перед глазами читателя. А самый доподлинный и достоверный взгляд на вещи – напротив, чаще всего насквозь скучен, выморочен и лжив.
Это еще одна причина, не дающая нам доверять литературе в целом и литераторам в отдельности. Однако даже в этом полном бредовых идей сборнике есть отдельные отрывки истинной правды, если, конечно, мы ее хотим. Я не буду напрямую на нее указывать, на эту правду. Должны же и вы, читатель, самостоятельно хоть в чем-нибудь разобраться. А в целом, очень верится, что со временем авторы поймут свое истинное предназначение. Вряд ли оно соответствует тому, над чем они корпели. Осмыслив мое предисловие, три милейшие девицы, несомненно, займутся чем-нибудь гораздо более востребованным, чем сочинительство.
Переводчик Чернил
ПРОЛОГ
– ПРИВЕТ! – Без предварительного предупреждения, как всегда, проорала в глубину коридора наша младшая растрепа Ляля Гай.
– Заходи, если делать нечего, – дружелюбно пригласила я.
– Я не одна пришла. – Помедлила она, приостановив свои скачки на одной ножке.
Ика, которая уже сидела у меня на кухне за чаем, громко сказала в потолок:
– В прошлый раз ты притащила с собой Саламандру. Спасибо хоть, что на этот раз предупреждаешь! Вылавливать у себя из-за шиворота то, не знаю что ощущение не из приятных!
– Да ладно. Если б ты видела, какое у тебя было выражение лица! – Ляля расплылась в блаженной улыбке. – Ты бы так не возмущалась.
– Ну да. Я бы еще не так возмущалась! – Меланхолически подтвердила Ика. – Иногда, понятно дело, приятнее быть наблюдателем...
– Выкладывай, кто у тебя на этот раз. – Сказала я.
– На этот раз Ика ползунки обмочит от счастья! – Провозгласила эта нахалка.
Ика моментально взъелась:
– Мне пятнадцать лет! Из них я по меньшей мере десять из них не ношу никаких ползунков. В отличие от некоторых.
– Остынь, – велела Ляля. – Со мной Тимоха!
– Тимо-о-оха! – Взвизгнула Ика и метнулась к двери.
Я встала и направилась за ней. Я тоже была рада.
Он стоял столбиком в прихожей – Рыжий Тимоха, по происхождению суслик, ныне при галстуке в косую полоску и с букетом полевых васильков.
Он церемонно шаркнул задней лапой и протянул мне цветы, как хозяйке дома.
– Красивые. Сам собирал? – Похвалила я. – Спасибо тебе, Тим.
– Как я рада тебя видеть, Тимочка! – Радовалась Ика, подпрыгивая до потолка.
Ляля таинственно ухмылялась.
Наконец Ика поумерила свои восторги.
– Ну, положим, я тоже могла бы кое-кого пригласить. – Небрежно сказала она. – Только боюсь, что для вас это станет слишком большим шоком.
– Кого? – Жадно отреагировала Ляля.
– Ты их не знаешь, ты еще мала, – оборвала ее Ика.
– Но все же, кого? – Поддержала я младшенькую.
– А ты вообще старуха, ты ничего не понимаешь.
Я вздохнула, глядя на нее: пройдет каких-нибудь лет шесть, и эта боевитая особа достигнет моего преклонного возраста.
– Видишь ли, Тимоха... – Продолжала она между тем, демонстративно оборачиваясь к нему. – Дело деликатное... Со мной юпитерианин...
– Юпи-тери-анин? – Ахнула Ляля. – Плюшевый, да?
– Ну, на ощупь он в известной степени мягкий... – С взыгравшим чувством превосходства обронила Ика.
Ее веснушчатая физиономия приобрела горделивое выражение, и я бросила мимолетный взгляд на Тимоху: фактически он возился с Икой с самого ее начала, он знает, наверное, чего от нее можно ожидать... Удивленное выражение морды меня саму удивило и позабавило. Такая мина, пожалуй, вправду обещала нечто исключительное.
Тем временем юпитерианин просунул свою длинную голову в проем двери и сказал:
– Добрый день, меня зовут Цынцегры.
– Очень приятно. А меня Царица Савская. – Съехидничала Ляля, от неожиданности отпрыгнув в сторону.
Тимоха вздохнул, как мне показалось, с облегчением.
– Мне очень жаль, но это мое настоящее имя. – Чирикнул юпитерианин.
Невозмутимая Ика усмехнулась как ни в чем не бывало:
– Ну да. Это я его так назвала. Видите ли, он в некотором роде порождение моего воображения.
– Да? – Переспросила я, и решила немного ей подыграть. – Но позволь, если он порождение ТВОЕГО воображения... Почему же мы воспринимаем твою иллюзию как СВОЮ?
– Никакая он не иллюзия. Ничего себе, иллюзия – в четыре метра высотой! Я же ясно сказала: порождение воображения. А порождение воображения и иллюзия – это вовсе не одно и то же. Я даже не знаю, как тебе в голову пришло такое.
– Я уже забыла, – смирилась я и пригласила всех к столу.
Да, Цынцегры был отменно красив. На нем трепыхались от малейшего дуновенья по скромным подсчетам девять разноцветных распушенных хвостов, а в каждом из пяти глаз светились ум и доброта.
Но не успели мы разместиться за скромным столом (Цынцегры пришлось для этого сложиться чуть ли не втрое), как дверной колокольчик снова зазвонил.
Ляля заговорщически высморкалась в кухонную салфетку.
Я взглянула на нее, покачав головой, но, конечно же, встала и пошла открывать, так как ничего больше не оставалось. Младшие ринулись за мной.
Втайне я молила провидение, чтобы там, за дверью, не стоял какой-нибудь прайд сиреневых гепардов, или кто-нибудь в этом духе.
Ика первая проскользнула к двери, и открыла ее нараспах.
Там никого не было. На полу лежала записка.
Ляля сграбастала ее, но Ика сказала:
– Дай сюда, ты еще не умеешь читать...
"Сонм драконов вплавь пиляет".
Вот и все, что было в той записке.
– Лина, помнишь дракончиков? – Ика уставилась на меня расширенными глазами.
– Обыкновенных летающих дракончиков? – уточнила я. – Как не помнить. Что теперь с ними стало...
– А разве ты не знаешь? – Приуныла и даже слегка рассердилась Ика.
– Не хорошо забывать друзей юности, – вякнула Ляля.
– Помолчи, пожалуйста, – отозвалась Ика.
– Когда-то у меня тоже водились свои порождения воображения. – Несколько туманно, возможно, объяснила я.
– Кишмя кишели, – подтвердила Ика, хотя почти ничего о том времени помнить не могла.
– Добрый день, а вот и я! – перебил Кишмя Кишели, высовываясь из-за хлебницы.
– Брысь. Я уже вышла из того возраста, – с достоинством ответила Ика, но Тимоха и все остальные слегка улыбнулись.
Кроме Ляли, взиравшей на Ику с затаенной завистью.
Кишмя Кишели до поры до времени слинял.
– Что же случилось с вашими порождениями? – Решила "сменить пластинку" Ляля.
Смененная пластинка завела:
Ни ножкой, втиснутой в шнурованный ботинок,
Ни ручкой с веером...
– Хватит! – Оборвала Ика. – Нечего цепляться к словам.
И воображаемый граммофон притворился геранью, весьма удачно, надо признать.
– Что случилось, то случилось... – Пожала я плечами. – Давно живут собственной жизнью. Может, кое-какие из них были кем-нибудь подобраны. А может, так и сгинули...
– До некоторой степени все мы плоды воображения друг друга, глубокомысленно и некстати изрек юпитерианин Цынцегры.
Тимоха слушал разговор сосредоточенно и молча.
– Ты-то как? – Обратилась я к нему.
– Нормально, – лаконично ответил он и добавил, помедлив, словно после некоторого колебания. – Книжку вот обо мне написали.
– Давно пора. Кто?
– А, неважно, – как-то нехотя отозвался Тимоха.
– Ну, дай почитать.
– Всему свое время, – пожал он плечами. – А что сонм драконов, кстати? И каких драконов? ЛУННЫХ?
– Да нет, они вполне ЗЕМНЫЕ. Надо бы их проведать, конечно... Вздохнула я во внезапном приступе ностальгии.
– Так за чем же дело стало? – Подхватила Ляля и полезла пальцами в сахарницу.
Ика уставилась на меня с молчаливым вопросом.
– Ну, если уж на то пошло, я ведь не только их забыла. Я, к сожалению, многое забыла. – Напомнила я.
На минуту все замолчали. тало тихо. Тимоха даже ухом не повел, он как ни в чем не бывало прихлебывал чай.
– Будто дракон пролетел, – прошептала Ляля.
Цынцегры тоже стал нервно швыркать свой кипяток.
– Хорошо, едем. Одна нога здесь, другая там. – С поспешностью, удивившей меня саму, воскликнула я.
– Только поскорее. Я передумать боюсь. – Добавила Ика.
– Одна нога здесь это понятно, – смущенно сказал оробевший Цынцегры. – а вот другая – ТАМ... Это где, в общих чертах?
– Далеко. На другом конце Земного шара. – Торопливо пояснила Ляля.
– На дру-гом кон-це? – Удивленно, по слогам, проговорил Тимоха. М-да... А ведь приключений без злоключений не бывает.
– Попал в точку. – С грустью подтвердила я.
За последнее время вырос Тимоха, возмужал.
– Ты как, с нами? – Спросила я.
Тимоха вздохнул:
– Придется. Не могу же я вас бросить на произвол драконов. Хотя у меня и в Дударкове дела...
– Уборка урожая? – Понимающе усмехнулась Ика.
– А ты откуда знаешь? – Опешил Тимоха.
– Так ведь я уже читала рассказ! Молодец.
– Да я-то причем, – зарделся Тимоха.
– Ну, хитрецы. – Вздохнула Ляля, погрозила пальцем. – Вы как хотите, а я начинаю собираться!
– А... гм... Это порождение тоже с тобой или как? – Покосился на Цынцегры Тимоха.
– С нами, – легко кивнула Ляля. – Полезай в ноутбук, – попросила она юпитерианина. И тот полез в раскрытый компьютер-чемоданчик.
– Как это легко у них делается! – С завистью пробормотала Ика.
– У кого это у них? – Уточнила я.
– У современных детей, – ответила она.
НА УГЛУ СЕМАШКО-СТРИТ
Летели дракончики
И ели пончики.
(Сие высказывание мы узрели,
волею судеб очутившись
на углу Семашко-стрит).
В аэропорту Терминал 2 Шереметьево наш самолет был нацелен отбыть в Рим ровно в 14.42 по московскому времени.
– Послушай, Лина, я что-то никак не пойму, – сказала мне Ика, подтягивая сползающий белый гольф. – Почему в Австралию мы летим через Европу?
– А разве мы летим в Австралию? – Спросил Тимоха, выглянув из дорожного рюкзака.
– Да, сейчас дракончики наверняка там. Кроме того, у мамы там родственники. Они эмигрировали туда после Второй Мировой. Связь с ними у семь почти потеряна. Но говорят, живут они неплохо. – Просветила я.
– Но это самолет в Рим. Италия нам вообще-то не по пути, – упорствовала Ляля. – Я по глобусу смотрела.
– Ты смотрела на с той стороны. – Безапелляционно отрезала я. – В эту сторону ближе. И вообще, кто здесь старший? Вопросы есть? Вопросов нет.
ГЛАВА ПЕРВАЯ, ОНА ЖЕ ПОСЛЕДНЯЯ,
И ТЕМ САМЫМ ЕДИНСТВЕННАЯ
Утром рано, дракон Корява, вылупившись из квадратного яйца, напился чистой водицы, утер задней лапой морду, другой почесал за левым ухом, покусал свой локоть и разбил яйца остальных своих собратьев на сковородку.
Но он не успел их сжарить, потому что они были уже готовы к выплуплению. А как известно, кто готов к вылуплению, того вряд ли чем-нибудь можно остановить. Все они как один напились чистой водицы, утерли задними лапами морды, почесали за левыми ушами, и принялись покусывать локти.
– У-а! – Сказал Дракиро.
– Чего-чего? – Переспросил Шмыг-и-в-нору.
– А-у, говорю. – Грубо ответил Дракиро. – Что в переводе с большинства языков мира на меньшинство языков мира приблизительно значит: где мы находимся?
– Ща! – Сказал Юрифузя, вытаскивая из скорлупы своего яйца барометр-анероид и карты. Как ни странно, географические.
– Тута мы, – сказал Прыглино, ткнув пальцем в карту.
От его неосторожного движения в карте образовалась дырка.
– Постойте, – возмутился Шмыг-и-в-нору. – В пространстве образовалась дыра...
– Да... – Опечалились драконы.
– Будем тянуть жребий, – сказал Юрифузя, раздирая карту на мелкие части, и складывая обрывки в гнездо полярной крачки, которая по счастливой случайности свила его на той же скале, где жили драконы.
– По случайности? – Спросит какой-нибудь явно бестолковый читатель.
– Что поделаешь! – Ответим мы. – Мы не в состоянии что-либо переделать в том дотошном зануде, каковым он является. Ясно как день, что полярная крачка могла свить гнездо там, где жили драконы, только по чистой случайности. Ибо Ямогуша вытянул клочок карты с изображением острова, смахивающего на след босой ноги. То есть, Мадагаскара. (Будем надеяться, что мы не ошиблись).
– В радость-то! Вот не ожидал! Нам посчастливилось родиться в таком благоприятном климате... – Упоенно запрыгал Дракиро.
Он обрадованно уселся на выступ скалы, – вырост закряхтел.
Дракиро испуганно отлетел прочь и взвизгнул:
– И!..
– О, – с сомнением констатировали остальные драконы.
– Но... – Попытался было возразить им Дракиро.
– Совершенно верно, – проскрипел вырост. Из-за него выбралось нечто затуманенное. И о но представилось:
– И о но. Собственной персоной.
Из общего тумана выглянул нос и выпорхнули крылышки.
– А, вот и наш шестой с половиной брат. То-то я кого-то недосчитывался. – закричал Шмыг-и-в-нору.
Дракиро, смущенный своим промахом, выскочил из-за камня и агрессивно набросился на И о но. И о но неловко ухмылялся и шмыгал носом, крехтя в дружеских объятиях. Теперь они были в полном составе:
Дракиро, Прыглино,
Юрифузя, Ямогуша,
Шмыг-и-в-нору, и Корява,
И о но.
– Минуточку! – призвал к порядку Юрифузя и прокашлялся. – Песни после будем петь. Хорошо смеется тот, кто ест пончик первым. Сделал дело, ешь пончик смело. Э... Сколько пончику не виться...
– Ладно, выкладывай, – перебили вмиг озверевшие драконы.
Но Юрифузи трудно было сбить с мысли. Если он начинал, то издалека.
– Есть хотите? – Спросил он.
Драконы исчезли.
– Отлично, мне больше достанется.
Но его оптимизм был преждевременным. Минуту спустя перед ним возникли облизывающиеся морды драконов, с ножами в зубах, громадными ложками в лапах и слюнявчиками на шеях.
– Для начала надо банк обворовать, – тактично напомнил Юрифузя.
Драконы приуныли.
– Нам нужен план, – независимо сказал Дракиро.
– Мой план таков, – начал Шмыг-и-в-нору. – Значит так. Угоняем соседский самолет, летим прямым ходом в Шай-Шай, приходим к банкиру, пистолет к виску, он нам безо всяких сопротивлений отдает деньги, мы суем в мешок – деньги, а не банкира, это важно запомнить!
– А может, не надо? – Проблеял Корява.
– Не надо, значит, не надо, – бодро и твердо отступил Шмыг-и-в-нору.
– Хороший план, – вступился Прыглино. – Только есть в нем неточности. Первое. У соседей мы самолет угнать не сможем.
– Это почему? – Запальчиво перебил Ямогуша.
– Потому. – Ответил Прыглино. – Потому что у соседей нет самолета, а у нас нет соседей.
– У кого еще есть план? – Вопросил Юрифузя язвительно. – У тебя? Ах, и у тебя тоже? И даже у тебя?! Ну что вы! Я любезно отклоняю ваши предложения. Не стоит благодарности. Я только сделал то, что сделал бы на моем месте любой здравомыслящий дракон. Предлагаю наконец внести ясность и прослушать мой план. Пункт первый. Прилетаем на своих двоих. Высаживаемся. Это уже второй пункт...
– Погоди-ка...
– Протест отклоняется. Так вот...
Провал плана начался с того, что зазвенел комар, тем самым нарушив пункт б параграфа 113 подраздела 21 в подзаголовке первом к первой части плана: "... и никакого шума".
Точнее, дело даже не в комаре, который этот план не изучал и по вполне уважительным причинам был свободен от его выполнения. Дело в том, что Дракиро, которому вечно не везло, был этим комаром укушен в ухо. Дракиро отступил на шаг и отдавил палец Коряве. Тот, опасаясь, что их разоблачили, резко отпрыгнул в сторону, и еле сдержал вопль, поскольку наткнулся во тьме на что-то неведомое. Неведомое всхлипнуло и прошипело знакомым Ямогушиным голосом:
– Ты чего лезешь?..
– А ты кто?
– Отпусти мою лапу, лопоухий!
– Это моя лапа, олух!..
Из-за возникшей неразберихи было потеряно время и один из сородичей. Что сразу замечено не было, а когда стало наконец замечено, решено было не возвращаться, чтобы не усложнять ситуацию.
Драконы, не задумываясь больше о дальнейшей судьбе Корявы, двинулись дальше, прямиком к намеченной цели. Теперь им следовало осуществить сложнейшую операцию под названием "переход улицы с оживленным двусторонним движением".
С бесчисленными осторожностями, от машины к машине, притворяясь белыми полосками на асфальте, драконы наконец перебрались на другую сторону улицы.
– Штурмуем банк! – воскликнул Юрифузя.
И тут возникли новые непредвиденные осложнения.
– Подожди-ка, Юрифузя. – воззвал Шмыг-и-в-нору. – Я что-то не совсем понимаю. Зачем мы переходили на эту сторону?
– Меня интересует, – вкрадчиво начал Юрифузя. – Как ты собираешься (хе-хе!) ограбить банк, находясь НА ДРУГОЙ СТОРОНЕ улицы.
– Нет, это МЕНЯ интересует, как ТЫ собираешься (хе-хе-хе!) ограбить банк, находясь на другой стороне улицы. – И Шмыг-и-в-нору широким театральным жестом указал на банк, отделенный от драконов дорогой, которую они только что перешли.
– А... Ну... Это, собственно говоря, был отвлекающий маневр. – Нашелся Юрифузя. – Ну да! – Подтвердил он, восхищенный своей гениальной мыслью. Именно так и есть! Все видели, как мы переходили на ЭТУ сторону, и никто не увидит, как мы переберемся на ТУ...
Через продолжительный промежуток времени изнуренные, пропыленные, чихающие, но гордые собой и, главное, на нужной стороне улицы, драконы снова возникли перед нашими мысленными взорами.
– Ну вот! – С неисправимым оптимизмом возгласил Юрифузя. – Я же говорил, что подкоп займет не больше часа...
– Да, но ты не уточнял, часа какого дня, – ответили злые дракончики, но, так как дело уже было сделано, им оставалось только махнуть лапами.
– Айда на приступ! – Заорал непримиримый Юрифузя.
Они надели на головы черные носки и, стукаясь друг о друга головами, побрели в неизвестном направлении.
– Нет, так дело не пойдет. Нам давно уже пора нащупать какие-нибудь двери... – проворчал Юрифузя, спотыкаясь. – Нужно найти заложника, чтобы он показывал нам дорогу.
– С закрытыми глазами будет довольно затруднительно поймать заложника. Сказал Прыглино.
– Ничего, мы можем взять в заложники кого-нибудь из нас.
– О! Я буду заложником, – Дракиро явно обрадовался снять с себя ответственность, а заодно и носок. – К тому же, – поспешно добавил он, – я подвергаюсь гораздо большему риску, чем каждый из вас. Меня будет легче всего опознать – ведь на мне полосатый носок.
С этими словами он стащил с себя этот самый носок, заложил передние лапы за спину и повел драконов к стеклянным дверям банка.
Драконы принялись ломиться в двери, но двери не поддавались. Наконец Ямогуша устало прислонился к двери, и кубарем влетел в помещение. Оказывается, драконы направляли свои старания не в ту сторону.
– Похоже, нам сегодня не особенно везет со сторонами, – пробормотал про себя И о но, доселе никак не обнаруживавший своего присутствия.
Дон Мормышка, банкир, несколько опешил при виде стольких самостоятельно ходячих черных носков и одного полосатого в лапе крылатого существа. Он настолько растерялся, что не сразу сообразил, что нужно странным посетителям.
– Что вам угодно? – Спросил он. – Могу предложить канцелярских скрепок... Или, может, вы хотите писчей бумаги... э... пачки примерно три...
Дон Мормышка начинал продавцом в канцелярском отделе универмага, поэтому его смятение вполне объяснимо.
– Над этим мы как-то не задумывались. Но кто знает – возможно, прихватим. Вообще-то мы пришли не за этим. – Признались драконы.
– Зачем же?
– Видите ли, мы бы хотели взять деньги.
– Ах, да! Ну, конечно. Давайте сюда вашу чековую книжку. – Дон Мормышка протянул ладонь.
– Понимаете, у нас ее нет. Мы бы хотели...
– Понимаю, взять кредит...
– В некотором роде да, – неопределенно промямлили драконы.
Но тут заложнику Дракиро надоела неопределенность, и он буркнул довольно невежливо:
– Вы что, не видите, это грабители! Ну-ка давайте скорее сюда побольше денег, а то они меня ухлопают, и вас заодно.
– Неужели? – Изумился Дон Мормышка. – Ах, ну что же вы сразу не сказали?.. Вооруженное ограбление... Это такая романтика... Эх, да чего там, мы все были молодые... Подставляйте свои носки, я вам столько насыплю, что до конца жизни хватит!.. Какая сенсация!.. Наш банк будет необычайно популярен...
Драконы гордо шествовали по улицам, раздавая автографы направо и налево. По дороге они подобрали Коряву, который все это время бесславно спал в луже. Он попытался было примазаться к драконьей славе, но быстро был уличен самими драконами по отсутствию у него носка. Так что у этого наглого прихлебателя ничего не вышло.
Целый месяц драконы безвылазно сидели на скале, питаясь исключительно сознанием собственного величия:
Дракиро, Прыглино,
Юрифузя, Ямогуша,
Шмыг-и-в-нору, без Корявы,
И о но.
Именно столько времени понадобилось им, чтобы обговорить каждую деталь в серии достоверных фотографий, изображающих драконов, грабящих банк, драконов, стреляющих из пулеметов, драконов-террористов, драконов-монстров и многих других их обличий. Именно такое количество дней и ночей понадобилось им для того, чтобы прочитать все статьи, им посвященные, и дать все интервью...
Они часами декламировали себе и друг другу вслух на разные лады сообщения вроде:
– "Сегодня в два часа пополудни банда из 5,5 драконов ворвалась в центральный банк африканского города Шай-Шай, и, угрожая расправой банкиру, унесла с собой 4 миллиона самых разнообразных денежных единиц..."
– А где объективная информация? "Банда под предводительством главаря Юрифузи, известного своими хитрыми планами"? – Пытался дополнять статью сам Юрифузя.
Но что говорить о Юрифузе! Он и без того был не в меру избалован судьбой по сравнению с Корявой.
Бедный, несчастный Корява, так некстати решивший вздремнуть в тот достопамятный момент, теперь сидел в темном углу, жестоко обозленный на свою горькую участь. Он-то был голоден, и сосал потихоньку пятидолларовую банкноту, как будто кусок зеленой бумажки мог утолить его алчбу.
Однако и этот мученик обрел свое спасение: однажды ему на глаза попалась газета, в которой пропускалась статейка о кровожадности драконов, покинувших подыхать в луже своего сотоварища.
Эту благородную статью Корява вырезал фигурными ножницами и повесил в красный угол, в назидание своим собратьям.
ИТЕРЛЮДИЯ
– Кто тебя об этом просил?!
Посреди салона стояла Ляля, уперев кулачки в бока, и свирепо на меня щурилась.
– Никто. – Растерялась я. – Само спроецировалось. Наверное, я задремала.
– Она задремала! – Всплеснула руками Ляля. – Какого черта? Мы хотели появиться среди дракош по-настоящему, а ты, видите ли, задремала. Теперь все испорчено. Лично у меня нет никакого желания теперь их видеть. В твоих снах все значительно интересней, чем в действительности. Каково будет смотреть на того же Коряву в реальности? Нет, увольте!..
Если Ляля начинает говорить таким театральным слогом, с ней лучше не связываться. Экспедиция к дракончикам рушилась.
Я обвела взглядом спутников. Ика дернула плечами: дескать, Лялька, в общем, права. Тимоха вообще сделал вид, что происходящее его не касается. Мол, он вообще на Луне. Ему не до драконов.
– Что прикажете делать? – Сдалась я.
– Есть выход. – С готовностью откликнулась Ика. – Ну его, этот самолет. Пускай дальше летит без нас.
А что оставалось делать?
Мы вновь собрались за чаем. Только на этот раз не в нашей квартире, что торчит скворешницей над Москвой (двадцать второй этаж), а в Жуклино, у меня на даче.
Собственно, это даже не дача, а двухэтажная баня, которую отец начал строить лет пять назад, да все не доведет до ума.
– А мне тут ничего. – Огляделся Тимоха. – Меду подайте кто-нить...
Ляля ковыряла вилкой кусок пирога, мы с Икой апатично бездействовали. Отчасти из-за воспоминаний. Тяжело восстанавливать события многолетней давности по памяти.
– Я вспомнила, – встрепенулась Ика. – Сейчас...
КОЕ-ЧТО ЕЩЕ К ИСТОРИИ ДРАКОНЬЕГО ВОПРОСА
Послесловие Дона Мормышки
Я должен признать, что произошедшее ограбление, свершенное в тот зимний день, перевернуло мои представления о мире и о моем месте в нем. Это и вправду было из ряда вон выходящее событие, но, к сожалению, авторы этого остросюжетного триллера не во всем следуют правде.
Позвольте мне рассказать, как в действительности было дело.
К сожалению, я не вижу способов обойтись без сведений биографического характера.
Итак, мое полное имя – Дон Мормышка фон барон А-ля Клеопатра Иди-к-Чертовой-бабушке-д'Аллигатор-не-родня-Крокодилу да ван Ванна Егоровна. Издавна я проживал на вилле Помпон, вместе со своей двоюродной сестрой Гертрудой-Каролиной дю МакМак, где, собственно, и началась вся эта история.
Я занимался выведением сорта карликовых кокосовых пальм известным селекционным способом "таганрогская лодочка". Я даже начал преуспевать в осуществлении свое й мечты, когда в моей жизни появились драконы.
