Текст книги "Суженый (СИ)"

Автор книги: Варя Медная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 5
про тех, кто достоин самого лучшего, и темпераментных ифритов

Грациана уже готовилась сесть в седло, когда вынуждена была обернуться.

– Госпожа!

Через двор к ней бежала запыхавшаяся служанка. Остановившись на краю взлетной площадки, она опасливо покосилась на Феломену. Грациана потрепала любимицу по шее и недовольно посмотрела на Люсиль.

– Ну? Что-то срочное? Соображай быстрее, иначе я опоздаю на прием.

Причиной раздражения служил сам прием. Лететь не хотелось, но надо. Все эти визиты вежливости и необходимость подавать пример остальным бывают так утомительны!

– Вам посылка от господина Кроверуса.

Наконец-то! Вчера прислал на полчаса раньше.

– Отправь обратно, – равнодушно отозвалась Грациана, поглаживая горячую чешую дымчато-стального оттенка. Феломена жмурилась от ласки хозяйки. – Письмо прилагалось?

– Да, вот. – Девушка порылась в переднике и радостно протянула конверт в надежде, что хозяйка наконец передумала. Всё-таки господин Кроверус ухажер хоть куда, и настойчивый на зависть. Она, Люсиль, после первого раза бы уже сдалась.

Грациана скользнула взглядом по плотной бумаге с гербовым оттиском поверх сургуча. В самый первый раз она велела аккуратно отпарить место склейки. Внутри, естественно, содержались извинения. По прочтении письмо было приведено в первоначальный вид и возвращено, как нераспечатанное. В этом деле Люсиль настоящая мастерица. Хоть на что-то годится.

– Не надо, убери, и отошли всё обратно.

Девушка разочарованно спрятала послание.

– Слушаюсь, госпожа…

Грациана отвернулась и элегантно приподняла подол. Драконюх тут же засуетился и подставил сложенные замком руки. Она уже поставила на них ногу, но вспомнила ещё кое о чем:

– Постой, Люсиль, прислал то же, что и вчера?

– Сегодня ещё фрезии, передающие самые последние новости из тех земель, где растут, и алмазные камелии – раскрошенные лепестки, добавленные в пудру, омолаживают кожу и придают ей неземное сияние. Говорят, в мире всего три куста…

Грациана хмыкнула и вскочила в седло.

Вот когда пришлёт с единственного в мире куста, она, возможно, и снизойдет до короткого ответа.

Рано или поздно Грациана, конечно, смилостивится, чем несказанно осчастливит Якула. Но не раньше, чем его примут в Драконий клуб. Не может же она рисковать положением в обществе, связывая судьбу с драконом с неопределенным будущим. Он и сам должен это понимать.

Грациана достойна только самого лучшего.

– Когда будешь отсылать всё обратно, заодно закажи у Мартинчика побольше противоураганного лака.

Она поправила идеальную прическу и тронула поводья.

Феломена взяла разгон, и небеса раскрыли Грациане гостеприимные объятия.

* * *

Якул коротко взглянул на слугу.

– Я понял, Хоррибл, можешь ничего не говорить. – Тот заметно повеселел, избавленный от необходимости извещать хозяина об очередном отказе. – Я не за этим тебя позвал. Скажи… тебе доводилось иметь дело с волшебными предметами, позволяющими увидеть то, что происходит в другом месте?

Хоррибл задумался.

– Иметь дело – не имел, но я о таких слышал.

– А подробнее?

– Есть подслушивающие цветы, вещие источники – но тогда придётся выезжать на место… А! На сером рынке ещё встречается лигурий: если выколоть себе глаза и поставить на их место эти камни, в течение пяти минут будешь видеть всё, что происходит в любом уголке земли.

– Если мне не изменяет память, лигурий – это окаменевшая моча рыси.

Хоррибл пожал плечами:

– Что вы хотите, это серый рынок.

– А что-нибудь попроще и не требующее кровавых жертвоприношений?

– Я поищу.

– Спасибо. Если что-то найдёшь, дай знать.

– Конечно, хозяин.

* * *

Встреча с Орестом прошла успешно, несмотря на то, что поведение ифрита было на редкость дерзким, даже для него. Первая стычка случилась ещё в самом начале: Глюттон Медоречивый ласково заметил, что при леди всё-таки не мешало бы снять темные очки. Ифрит огрызнулся, но очки снял, явив нашему взору внушительные мешки под глазами и пепельное лицо с зеленоватым отливом. Не удивлюсь, если он сегодня вообще не спал.

– Пятьдесят сундуков, – прохрипел он и тут же замолчал, словно борясь с тошнотой.

– Видимо, на девушек в барах это хорошо действует – говорить загадками, – раздраженно заметила мадам Лилит, – но здесь приветствуются развернутые предложения.

– Нет, на девушек в барах хорошо действует: «Коктейль за мой счет, крошка. Кстати, я не упоминал, что перед тобой принц и без восьмидесяти ифритов подземный король?» – Шутку не оценили, поэтому Орест вздохнул и пояснил: – Гномы согласились, но запросили за это в общей сложности полсотни сундуков.

– Золота?

– Клубничных леденцов и лесных орешков. Конечно, золота! – разозлился он. – И самоцветов. В соотношении один к трем.

Интересно, зачем гномам самоцветы? Я-то думала они в них буквально купаются – сами же добывают.

Мадам Лилит сохранила невозмутимость, но я видела, как она задержала воздух, а потом тихонько выдохнула. Кончики пальцев подрагивали, когда она машинально погладила Руфоцефалуса. Сперва я решила, что её ошеломила цена, и только потом сообразила: то было проявление радости. Первый советник готова заплатить любую цену, отдать сколько угодно золота ради своей цели. Золото вообще легко отдавать, когда оно не твоё.

– Это всё? – спокойно спросила она, но уголки губ едва заметно приподнялись.

Я поморщилась от отвращения при виде этого скрытого торжества.

– Плюс покрыть сопутствующие расходы, – обронил Орест, порылся в заднем кармане штанов и протянул ей изрядно помятый листок. – Так, кое-что по мелочи, я составил список.

Мадам Лилит быстро проглядела его.

– Упаковка жвачки с ароматом дыни, трубка мира, полдюжины пластин мятного табака, – ифрит кивал в такт, – и счет на двести золотых из подземного кабаре…

Первый советник подняла глаза.

– Такие сделки с наскоку не заключаются, – ощетинился Орест, – к гномам нужен подход.

Мадам Лилит хмыкнула и продолжила читать:

– Новая кожаная куртка…

– Я протер свою до дыр, продираясь по всем этим шахтам. – …и три ящика энергетической лавы.

– Не задумывались, почему я до сих пор держусь на ногах? После марш-броска по всем шахтам королевства.

Заговорщица смерила ифрита насмешливым взглядом, аккуратно сложила листок и передала его дядюшке.

– Проследите, чтобы ему всё возместили.

– Всенепременно, племянница. Орест приметно расслабился. Видимо, и впрямь поистратился.

– Когда гляделки будут у меня?

– завтра во второй половине дня.

– Отлично, значит, у нас останется ещё полдня в запасе, – последнее первый советник адресовала Глюпону Медоречивому, и тот подтвердил это кивком.

– Полдня? А что случится в понедельник утром? – поинтересовался Орест.

– Праздник в честь нового короля, – любезно пояснила мадам Лилит, в которой проснулась словоохотливость. – Съедутся самые видные представители знати со всех близлежащих королевств.

– Так я и знала, – тихонько прошептала я, но первый советник расслышала и хитро подмигнула.

– А, круто, ладно. Наземные дела нас не касаются. Всё равно вы не умеете как следует веселиться. – Ифрит пошарил глазами по залу, нетерпеливо постукивая дужками очков. – Ну, и где он?

– Кто? – деланно удивилась мадам Лилит.

– Оззи. – Орест со значением щелкнул оправой и затолкал очки в нагрудный карман. – Я выполнил свою часть сделки. Теперь освободите моего брата.

Мадам Лилит протерла на зеркале воображаемое пятнышко как раз напротив носа Ореста (он поморщился и отодвинулся) и только после этого ответила.

– Твой брат получит свободу, как только жители города узрят истину с помощью гляделок, своевременно предоставленных тобой и гномами. А произойдёт это в понедельник на празднике в честь новой…монаршей особы, – скромно закончила она, и щеки порозовели. Похоже, в своём воображении мадам Лилит уже принимала корону из рук благодарных жителей Потерии, прямо на празднике, не сходя с места, пока Марсия вели в кандалах прочь.

Я сжала кулаки. Бесчестная лгунья!

Пару мгновений смысл её слов просачивался к Оресту сквозь все ночные коктейли и пластины табака, а потом он взорвался:

– Вы спятили?! Он не доживёт до этого лучезарного мгновения! Праздник ведь только послезавтра! Как он, Ливи?

Ифрит повернулся ко мне, и за всей бравадой и напускной развязностью мелькнул настоящий испуг.

– Он держится, Орест. С ним всё…

– В порядке?! Не нужно мне заливать, я в курсе скорости разложения оболочки, не одну сносил.

– Попридержите эмоции, сир Ирканийский, – прощебетала мадам Лилит, – если вы хотите…

– Ах ты, мелкая, лживая… – Ифрит выпростал руки из зеркала и схватил первого советника за воротничок.

– Орест, нет! – Я кинулась вперёд; чтобы предотвратить катастрофу, но Зол Свирепый оказался проворнее. Гигант зарычал; одним прыжком очутился возле ифрита, сгреб его за куртку – по поверхности зеркала от такого вторжения побежали трещины, – и занес кулак для удара.

Орест зажмурился. Я с громким криком прыгнула великану на спину и попыталась закрыть ладонями глаза. Он замотал головой, уворачиваясь.

Посреди всей этой заварухи раздался властный голос:

– Хватит. – Мадам Лилит разгладила мятое платье, поправила изумрудную брошку на воротничке и велела своему телохранителю не терпящим возражений тоном: – Отпусти его.

– Но, моя королева.

Глаза Ореста округлились бы, не будь они сдавлены со всех сторон припухшими веками.

– Ах, вот оно что, – протянул ифрит и посмотрел на неё совсем по-другому, – королева! Высоко метите – себе не по росту.

Мадам Лилит сделала вид, что эти слова её не задели, но я-то прекрасно знала, как уязвляют её замечания в адрес несерьезной внешности, которая явилась расплатой за злодеяние против моего отца. Уверена, мысленно она подвергла Ореста дюжине мучительных казней, но вслух лишь повторила приказ.

Здоровяк разочарованно фыркнул и отпустил ифрита, после чего закинул руку за шиворот, снял меня и аккуратно опустил на пол. В глаза бросилось лицо Глюпона Медоречивого. Он держался поодаль и явно забавлялся, наблюдая эту сцену. Во встрече он принимал лишь опосредованное участие.

– Вот аванс, о котором договаривались, – первый советник кивнула, и великан швырнул ифриту мешочек с золотом, намеренно угодив в живот. Орест застонал. – Жду тебя завтра в своём кабинете.

– Не…здесь? – выдавил он сквозь стиснутые зубы, всё ещё пытаясь отдышаться.

– Нет, я оставлю зеркало у себя распечатанным с самого утра – на тот случай, если принесешь гляделки пораньше. Стучись в любое время, – усмехнулась она, – но не забывай, что ты во деорце. Проверь, нет ли кого в коридоре, – велела она Эолу Свирепому и подняла руки, чтобы запечатать зеркало.

– Подождите, – взмолился Орест, – оставьте Оззи в темнице, но позвольте ему хотя бы переодеться, вот, я принес. – Он нагнулся к стоящей справа котомке, которую я раньше не заметила, и начал вытаскивать оттуда нечто; начинавшееся с белокурых кудрей.

– До завтра, ифрит, – жестко улыбнулась мадам Лилит и отключила зеркало.

Последнее, что я видела, это Орест, растерянно замерший над котомкой с наполовину вытащенной оболочкой. Лицо у него еще сильнее осунулось по сравнению с началом встречи, а круги под глазами казались нарисованными углем.

Я с яростью посмотрела на мадам Лилит, которая как раз закончила бормотать заклинание, встряхнула руки и повернулась к двери, за которой уже ждал Эоп Свирепый.

– Могли бы хотя бы притвориться, что не наслаждаетесь своей властью над другими.

– Зачем? – искренне удивилась она. – Я ведь наслаждаюсь! Мальчишка Фьерский любит похваляться своими ручккми, но ему далеко до этих. – Она вытянула ладошки, перевернула их и поиграла пальчиками, унизанными перстнями. Правая рука сжалась в кулачок. – Вот где настоящая власть!

Глава 6
в которой я очень волнуюсь за Озриэля

– Алчные гномы, – бросила мадам Лилит на обратном пути. Они с Глюттоном Медоречивым шли впереди, а мы с Эолом Свирепым следом. Только предстоящая встреча Магнуса с мейстером Хезарием удерживала меня от того, чтобы вцепиться ей в волосы. – Лишь бы растащить свои стекляшки по норам, как крысы!

– Вы же знаете, племянница, как трепетно они к ним относятся. По слухам, сейчас под землей нарастают репатриационные настроения. Силу набирает группировка, чей лозунг: «Самоцветам место в шахте». Они хотят вернуть все ранее проданные, выменянные и подаренные камни туда, где их добыли – под землю.

– Радикалы, – поморщилась мадам Лилит и покрутила колечко, вероятно, представив его без огромного турмалина в центре, – только этого нам сейчас не хватало.

– Они называют это делом родовой чести. Мол, если ничего не предпринять, скоро драгоценный камень перестанет быть символом гномов, окончательно превратившись в забаву для наземных богачей.

– Придется забыть о родовой чести, если не хотят, чтобы им полностью перекрыли торговлю, а в перспективе и путь наверх, – отрезала мадам Лилит. Они с принцем свернули в один из центральных коридоров, а мы с моим провожатым – к боковой лестнице.

* * *

По возвращении я сразу почувствовала неладное.

– Озриэль, что с тобой?

– Ннниччего, Ливи, просто устал и прилег отдохнуть.

Он едва выдавил эту фразу и в конце слабо закашлялся. Ифрит лежал у стены, Эмилия и мадам подложили ему под голову свернутое одеяло и сверху накинули ещё несколько. Несмотря на это, его била крупная дрожь.

Великан погремел ключами, отпирая камеру, и потянул меня за локоть, но я вывернулась и прижалась к прутьям. Лица Озриэля, остававшегося в тени, я видеть не могла и испугалась ещё сильнее. Во взглядах мадам Гортензии и Эмилии отражалась тревога, хоть они и пытались её скрыть. Магнус то и дело прижимал ко лбу Озриэля платочек. Когда наши глаза встретились, он отвел свои.

– Это… из-за оболочки? – тихо спросила я, изо всех сил стараясь унять дрожь в подбородке. – Тебе очень плохо?

– Н-н-не волнуйся, я в норме, правда.

Я вопросительно посмотрела на Магнуса.

– Если он в норме, то я принцесса фей, – вздохнул паук.

– Не верь ему, – слабо рассмеялся Озриэль и зашелся в новом приступе кашля, при этом он неловко повернулся, из-под одеяла вырвались клубы мерцающего синего дыма и расползлись по камере, медленно тая в темноте.

У меня перехватило горло от ужаса.

– Не говори больше ни слова, побереги силы!

– Ну всё, – буркнул Эол Свирепый и попытался оттащить меня, – свидание окончено.

«Оттащить» громко сказано – мне нечего было ему противопоставить, но тут вмешалась мадам. Она подошла ближе, обхватила пальцами решетку и окинула фигуру гиганта оценивающим взглядом.

– Я-то думала, что у такого большого и сильного мужчины, всё остальное тоже внушительных размеров, – сказала она, напустив в голос томной хрипотцы, – включая… сердце.

Эол Свирепый застыл, словно его огрели по лбу сковородкой. Прежде гномка не удостаивала его и словом, не говоря уже о целой фразе.

Видя, что подействовало, она придвинулась ещё ближе и продолжила:

– А потому вам, как никому, должны быть понятны страдания влюбленных, жаждущих провести лишние пару минут наедине. Разве же это преступление?

Я воспользовалась моментом и выскользнула из хватки великана. Он даже не заметил: стоял, зачарованно глядя на мадам и слегка покачиваясь на пятках, как мальчик, внимающий волшебной флейте. И мадам нажала на все клапаны.

Пока она его отвлекала, я вернулась в угол, который был ближе к Озриэлю, и спросила Эмилию:

– Когда началось?

– Вскоре после того, как тебя забрали наверх. С тех пор он не вставал.

– Это я-то не вставал? – Ворох одеял зашевелился, ифрит попытался сесть, но не смог даже приподняться на локтях и упал обратно, прерывисто дыша и больше не делая вид, что всё в порядке.

Озриэль поспешно перехватил платочек, который Магнус прижимал к его лбу, и кашлянул. Когда он его отнял, на ткани остались голубые разводы.

– У тебя…кровь?!

У него не хватило сил ответить.

– Раньше её не было, – поспешно заверила Эмилия и наклонилась поправить одеяло, – это в первый раз.

Она вопросительно подняла брови и беззвучно спросила: «Мадам Лилит?», после чего скосила глаза на Озриэля.

Я помотала головой, и Эмилия тихонько погладила одеяла.

Мне хотелось кричать от бессилия: я наблюдаю за его угасанием, вернее, разгоранием и ничего не могу поделать!

– Он мерзнет? Поэтому одеяла?

– Нет, – покачал головой Магнус.

– Мы надеялись, что это поможет от… что так она не будет слишком быстро… но… – Подруга всхлипнула и умолкла.

Я поняла, что она хотела сказать: оболочка активно расползается, но никаким одеялом тут не помочь.

– Озриэль держится молодцом, – паук мягко потрепал ифрита по плечу.

– Мне жаль, Золушка, – подала голос Уинни. – Понимаю, что тебе от этого не жарко не холодно, но… мне правда жаль.

Я обернулась и коротко кивнула.

– Благодарю, Уиннифред.

– Уинни, – поправила она и скупо улыбнулась.

Я ответила тем же, сглотнула и снова повернулась к Озриэлю:

– Ничего не говори, просто лежи и слушай: встреча с Орестом прошла замечательно. Ты бы удивился, увидев, как он преобразился. Твой брат был сама собранность и деловитость, – я перевела дыхание, подавила спазм в горле и продолжила бодрым тоном. – Ради тебя он за последние сутки совершил немыслимое: договорился с гномами всех близлежащих территорий, и те обещали изготовить нужное количество гляделок. Всё жаловался, что шахты не место для его куртки, её теперь придётся выкинуть, можешь себе представить, как он ворчал?

Озриэль издал слабый смешок.

– Да уж…

– Тише, просто слушай. Суть в том, что он уладил дело, и заказ для мадам Лилит доставят уже завтра. Осталось потерпеть еще чуть-чуть. Твоя новая оболочка ждет не дождется примерки!

– Это… отличная новость, Ливи, – ответил Озриэль с расстановкой, несмотря на мой запрет. – Орест…кто бы мог подумать, что именно он…

– Тшшш, тише, Озриэль, – нежно прошептала я и добавила, – видишь, как всё здорово. Ты только держись, пожалуйста. – Я зажала себе рот ладонью, чувствуя, что если скажу еще хоть слово, то расплачусь.

– Пора, – раздался трубный бас Эопа Свирепого.

Ему пришлось отрывать меня от клетки. Я до последнего пыталась убедить его немедленно доложить первому советнику о состоянии Озриэля или хотя бы позвать лекаря, но безуспешно. Великан делал свою работу без особого удовольствия. Думаю, он тоже в тайне сочувствовал ифриту, но приказ мадам Лилит ставил превыше всего. Он верил в свою королеву и в то, что она поступает правильно.

Перед уходом он помедлил возле камеры мадам.

Когда наверху хлопнула дверь, я поблагодарила гномку:

– Спасибо, что отвлекли его и подарили нам с Озриэлем несколько минут.

– Хотела бы я помочь чем-то более существенным…

– Но то, как вы с ним справились, просто волшебство! – хихикнула Эмилия, и от этого звука мне, как ни странно, полегчало. – Прямо-таки укротили! Как вам удалось?

Гномка пожала плечами:

– Ничего особенного: погладила тщеславие, подкормила гордость, удобрила лестью и пощекотала надежду, – она отошла в глубь камеры и вздохнула: – Как же я соскучилась по своим цветочкам!

– За ними кто-нибудь ухаживает?

– А ты как думаешь? – резко ответила она. – Я передала Робину ключи от лавки перед арестом. Неужели ты хоть на миг допустила, что я оставила бы их без присмотра? Фианютки такие нежные! Их нужно подкармливать каждые тридцать две минуты… – Она потерла лоб. – Прости, что была груба, Ливи. Чувствую себя многодетной матерью, которую держат вдали от детей.

– Вам не за что извинятья, – сказала я, а Эмилия взяла гномку за руку, вложив в пожатие всё сочувствие и поддержку.

Хоть мадам этого и не высказала, но я знала, что ее также беспокоит отсутствие вестей от Робина. Если вначале он предпринимал попытки добиться справедливости, подавая петиции, то вот уже почти двое суток никак не напоминал о себе.

У каждого из нас за пределами этой темницы остались близкие существа: у Эмилии – Индрик, у Магнуса – Арахна, у мадам – Робин и обитатели «Эксклюзив-нюх». Мой любимый находился рядом, но, кажется, я еще никогда не была так близка к тому, чтобы его потерять.

– Я слышала, что ты сказала Озриэлю, – продолжила мадам, – значит, все должно решиться уже завтра?

– Да, завтра…послезавтра, – беззвучно добавила я так, чтобы Озриэль не услышал, и продолжила вслух: – Мадам Лилит сгорает от нетерпения и хочет как можно скорее осуществить свой супер-злодейский план, что в нынешней ситуации нам только на руку.

– Супер-злодейский план? – удивилась Уинни.

– Послезавтра ведь праздник в честь Марсия? – добавила Эмилия.

И тут я сообразила, что сболтнула лишнео. Уинни ведь была не в курсе захватнических планов первого советника. Даже друзьям я рассказала всё, кроме правды об истинном содержании свитка. Не знаю, почему я его утаила…Наверное, потому что эта информация способна разрушить Марсию жизнь и перечеркнуть достижения всех его предшественников, ведь после такого в глазах народа они будут носить клеймо узурпаторов. И пусть речь идет о Марсии, заточающем любимую девуку в темницу, убивающем новорожденных грифонов и примеряющем неугодным послам чугунные костюмы, я не готова была взять на себя такую ответственность. Я дала зарок, что воспользуюсь этой информацией, только если не останется другого выбора.

На память пришли слова мадам Лилит о том, что она прибегает ко лжи лишь в самом крайнем случае, и я поежилась, всячески стараясь не думать о схожести нашего образа мыслей.

Осторожно выбирая слова и с молчаливого одобрения друзей, я рассказала гоблинше о планах первого советника.

– Теперь точно известно, что она собирается провернуть все это послезавтра, на празднике в часть новой «монаршей особы», она сама призналась.

– С чего лигалица решила, что у нее получится? – удивилась Уинни. – И все из-за какой-то старой бумажки?

– Это не просто бумажка. В ней важная информация против Марсия. По крайней мере, мадам Лилит считает, что ее будет достаточно для свержения короля, и я склонна с ней согласиться.

– Но она ведь может и ошибаться, так? – спросила мадам Гортензия.

– Вряд ли.

Гномка пристально посмотрела на меня, как будто хотела о чем-то спросить, но не стала.

– Погоди, как это? – вмешалась Уинни. – Ты же сказала, что свиток написал за тыщу тыщ лет до его рождения?

– В документе речь не конкретно про Марсия – про весь его род. А сейчас он единственный представитель, так что ударит именно по нему.

– Да что в свитке? – не выдержала раздатчица. – Ты же забирала его из подземного зала, так что должна знать.

– Не было времени читать, – уклонилась я. – Разобрала только самое начало, а потом начался обвал. Знаю лишь, что содержимое серьезно повредит королю.

Теперь уже и Эмилия внимательно посмотрела на меня.

– Всё, что нам нужно знать: мадам Лилит хорошо подготовилась.

– А ей-то какой с этого прок? Хочет посадить кого-то на трон вместо Марсия?

– Да. Себя.

Уинни недоверчиво фыркнула и расхохоталась.

– Тогда она еще безумнее, чем я думала.

– Отнюдь. Зная первого советника, можно не сомневаться: у неё припрятан козырь в рукаве.

– Я 6ы на её месте припрятал, – вставил Магнус.

Я сама над этим размышляла: лишь с её собственных слов мне известно, что мадам Лилит потомок первого короля, но где доказательства? В итоге я пришла к выводу, что у неё имеется что-то вроде фамильного перстня или документа, подтверждающего притязания.

– Как она будет демонстрировать жителям свиток? – вмешалась мадам. – Не передавать же из рук в руки?

Я была готова и к этому вопросу: что-то поняла по отрывкам из её бесед с дядей, остальное восстановила логически.

– Сперва соберет всех в одном месте, где-нибудь на площади, якобы для официальной речи, потом раздаст жителям гляделки и применит к свитку что-то вроде заклятия распухания… – Магнус мрачно усмехнулся. – По крайней мере, я бы сделала именно так.

Наступила тишина, прерываемая лишь тихим кашлем Озризля.

– Как он, Эмилия?

Подруга отогнула одеяло, закусила губу и промокнула ему лоб.

– Держится, Ливи.

– Мне… лучше.

Последние пять минут гоблинша стояла, ковыряя мох в расселинах кладки и о чем-то напряженно размышляя.

– То есть вы… за Марсия?

– Мы против мадам Лилит, – ответила я, подумав.

– Это значит, что вы хотите видеть его королем? – настаивала она. Мы с друзьями переглянулась.

– Я 6ы так не сказала, но из двух зол…

– Он превратил Индрика в статую! – возмущенно напомнила Эмилия.

– Запер Озриэля здесь в полуразрушенной оболочке и уничтожил мою репутацию, публично поддержав Жмутса… – вздохнула мадам, – но я согласна с Ливи. С ним у нас есть шанс отсюда выбраться, с мадам Лилит – нет.

– Сейчас нас держит тут лишь его раздражение, уязвленное тщеславие и озлобленность на весь мир, – продолжила я, – тогда как ею движет голый расчет и холодная голова.

– Гремучая смесь, – заметил Магнус. – Хотя раздражение, гордость и озлобленность я бы тоже не стал сбрасывать со счетов.

– Именно мадам Лилит их в нём подогревает, и теперь мы знаем, почему.

Уинни выдрала целую ленту мха, отбросила её, стряхнула руки и посмотрела на каждого из нас по очереди исподлобья.

– Но вы собираетесь что-то сделать, чтобы ей помешать?

Я пожала плечами, а Магнус буркнул:

– Если есть идеи, мы слушаем.

– Трудно предпринять что-то, сидя здесь. И ещё, Уинни… несмотря на своё к нему отношение, ты должна понимать, что Марсий сейчас не лучший король для этой страны…

– Мне-то ты чего заливаешь, Золушка? – огрызнулась она, снова став похожей на себя прежнюю. – Какое мне дело до того, что с ним будет? Да и со всем этим чертовым королевством!

Мадам Гортензия вздохнула, Эмилия покачала головой, Магнус махнул лапкой, отошел к Озриэлю и спросил, не нужно ли ему чего.

Вскоре за Уинни явились, чтобы, как обычно, отвести наверх. Когда гоблинша была уже на середине лестницы, я её окликнула.

– Уинни, знаю, что тебе захочется сделать…

– Неужели? – прищурилась она.

– Да. Но не стоит ему рассказывать. Он не поверит, только разозлится. Уинни передернула плечами и, ничего не ответив, проследовала наверх.

– Она расскажет, – резюмировала мадам Гортензия.

– Вне всякого сомнения, – поддержала Эмилия.

Якул с недоверием смотрел в книгу, которую держал перед ним Хоррибл. Наконец поднял глаза.

– Ты уверен?

– Абсолютно, – заверил слуга и щелкнул ногтем по странице. – Здесь четко сказано, как избавиться от Знака.

Якул снова перевёл взгляд на одну-единственную строку.

– Так просто?

– Как видите, – вздохнул Хоррибл, опуская книгу на стол. – Вы уверены, что всё ещё этого хотите?

Якул мрачно посмотрел на него.

– С чего мне менять мнение? – Он жестом отпустил слугу: – Иди, я хочу остаться один. Нет, постой, как насчёт той вещи, о которой я тебя просил?

– Магической подглядывалки? Якул поморщился.

– Да.

– Уже на подходе.

Когда Хоррибл вышел, Якул откинулся на спинку кресла и сложил кончики копей, задумчиво глядя на книжную страницу.

Кто бы мог подумать, что всё окажется так легко…