Текст книги "Лабиринт Факиров"
Автор книги: Варвара Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
«Спасибо старику, отправил в знакомое место», – отметил Богдан.
– Послушай, черноокий, а что ты в театре делал? – заинтересовалась вдруг Стася. Телепат широко улыбнулся, и смешно почесал затылок, взъерошив вьющиеся длинные пряди:
– Понимаешь, я из дома ушёл. Жить где-то надо, – он поймал непонимающий взгляд девушки, – деньги в первые месяцы закончились, приходится исследовать заброшенные здания. В них и вещичек полезных можно набрать, и переночевать. Осуждаешь, да?
– Зачем ты ушёл? – спросила Анастасия.
– Мне почти двадцать один год, пора добиваться признания, – горячо заявил Богдан, – я уже не подмастерье, и мой мастер рекомендовал меня господину Вениамину Венгеру, как подающего надежды живописца и скульптора. Его заказ я выполнил блестяще!
– Ты художник? – ахнула девушка. Телепат смущённо улыбнулся.
«Какая реакция, – прозвучало в рыженькой головке, – почему же я не слышу оваций? Где рукоплескания и восторженные крики?»
– Ну и язва же ты, когда думаешь! Будто два разных человека говорят! – воскликнула Настя.
«Конечно, я и моё подсознание. Его зовут Бог, уменьшительно от Богдан», – согласился голос.
– Богданчик, ты лучше дальше расскажи, – отмахнулась от неслышного диалога Ася.
– Да нечего больше рассказывать. – замялся телепат. Настасья прищурилась.
«Странно, а начал так уверенно. Может, и рисовать не умеешь?» – девушка представила, что мысленно щёлкает собеседника по носу и подумала: «Жаль. Он этого не увидит…»
– Секундочку, а чего это я там не увижу? – встрепенулся телепат. Настя взглянула на блондина, застывшего с широко распахнутыми чёрными глазами и кривоватой усмешкой. Не успела мысль полностью сформироваться, а тело уже сделало шаг вперёд, и щёлкнуло хвастливого художника по носу.
– Вот этого, – довольно пояснила Анастасия, – ну ника-ак не увидишь. Зато ощутишь!
– И что я тут с тобой разговариваю? – опомнился Богдан, – мне ещё многое предстоит сделать. Прощай.
И юноша прошёл мимо Насти, направляясь в сторону старого театра. Девушка огляделась. Как и прежде, к зданию вела лишь узкая тропинка, едва заметная в высокой траве, театр окружала большая поляна. И густой еловый лес всюду, ни жилья, ни ориентиров, лишь теряющаяся на хвое тропа.
– Не уходи, пожалуйста! Не бросай меня одну! – крикнула Ася, и побежала за Богданом, но оступилась и упала, скрывшись в траве.
«Что за паника?» – недовольно поинтересовался Богдан.
«Мне идти некуда, я здесь только Владислава знала», – призналась Настасья, поражаясь тому, что голос телепата она слышит не хуже, чем когда он стоял рядом. Чёткий, тихий, и немного усталый. Да и можно ли мысленно крикнуть?
«Крикнуть сложно, но технически возможно, – тут же отозвался юноша, – как ты здесь с ним оказалась?»
«Мамочки, я же и не думала вроде об этом! Или я сейчас кричу?» – переполошилась Ася.
– Не кричишь. Ты паникуешь, – Богдан неслышно подошёл, и сел рядом с полулежащей в траве Анастасией, – где твой дом?
«Ах да, наше знакомство было слишком быстрым и сказать я не успела», – мысленно вздохнула девушка.
– Что-то случилось? – взгляд тёмных глаз стал внимательным, и сочувствующим.
– Рискну признаться, может художник и поверит, – Ася неловко приподняла одно плечо, и взглянула на телепата, – я не из вашего мира. Звучит дико, но это правда, и вернуть меня могут лишь загадочные Факиры, что живут в таинственном Лабиринте, который никто не видел.
Богдан молча смотрел на переселенку, будто ждал продолжения.
– Не веришь? – Настюша со вздохом поднялась, и посмотрела на собеседника сверху вниз, – я бы тоже не поверила.
– Я слышал, что люди иногда возникают из ниоткуда. А о Лабиринте Факиров много легенд, и ты сама его точно не найдёшь, – юноша подскочил, и осторожно похлопал новую знакомую по плечу, – разве я брошу тебя в беде? Вредную, конечно, но всё таки слишком беззащитную для путешествия в одиночестве.
«Спасибо», – с благодарностью подумала Настя. Сил отвечать не было. Навалилось осознание безысходности. Она никого в этом мире не знает, и никогда не выберется из него!
– Не грусти, идём в театр. Придумаем, как быть дальше. – Богдан легко потряс за плечи загрустившую девушку.
«Ну же, улыбнись! Не хочешь? Тогда – стукни. Или просто пойдём, поплачешь где-нибудь в театре, а я пока наворую нам обед», – зазвучало в голове Анастасии.
Налетел порыв холодного ветра, взметнув подол платья Настёны, девушка поёжилась:
– Действительно, за стенами будет лучше.
К театру ребята подходили, подгоняемые ударами холодного ветра. Небо затянулось грязно-серыми тучами.
– Сейчас пройдём не к сцене, а в жилые помещения. Это не просто здание – это целый город под одной крышей! Здесь когда-то жили актёры, прямо при театре, а вокруг был парк. В саду за зданием до сих пор растут вековые яблони и груши, – тихо сказал Богдан, закрывая за собой массивные входные двери, – мне рассказывали те, кто не раз ночевал в этом бесплатном приюте. Я сразу же спрятал в одной из комнат краски, только потом пошёл исследовать остальные помещения. Здесь так много интересного осталось. Тебе понравится место, которое я выбрал себе для ночлега. Там из окна виден старый запущенный сад, и совсем юный ручей.
– И спать надо на грязном полу, по которому бегают мыши, и мародёры. – добавила Настя.
– Нет, спать можно на досках. А мародёры всё ценное давно вынесли, и больше не заглядывают в ту часть. Разве совсем глупые.
– Богданчик, ты хочешь сказать, что встречал умных мародёров? – Стася хитро улыбнулась, и стрельнула в спутника сияющими от смеха глазами.
– Кто же, по твоему, сейчас сопровождает тебя, если не представитель семейства умных мародёров? – телепат выпятил грудь, и стукнул по ней кулаком, – неужели не ясно, что когда мы придём, я наберу в чужом саду чужих яблок и груш, а потом растянусь на чужих досках в чужой комнате? И на утро, когда уйду, прихвачу с собой всё полезное, да и просто понравившееся.
Ася звонко захохотала, и пустые помещения отразили звук, испугав девушку.
«Тихо, – шикнул на неё спутник, – после Горона нечисть быстро не набегает, но лучше не выдавать себя»
«Прости», – отозвалась Настя. И по запутанным узким коридорам шли в молчании. Под ногами ребят хрустел осыпавшийся раствор, которым скрепляли кирпичи, и этот звук скрыл более лёгкие шаги четырёх лап. За парочкой телепатов скользил чёрный кот.
– Заходи, – Богдан распахнул перед Настасьей дверь, – устраивайся, и жди меня. Великий охотник ушёл добывать пропитание.
Девушка зашла в небольшое помещение с побелёнными стенами. Воры и путники вынесли всё, кроме стола и трёх стульев. Кровати не было, зато кто-то свалил у стены груду длинных досок.
– Единственная комната с мебелью. – гордо, будто всё это его творения, похвастался юноша.
«Здорово, – подумала Анастасия, – интересно, а где же его вещи?»
«Здесь, – Богдан отодвинул край верхней доски, – но ты не трогай. Посиди тут, я быстро вернусь».
И блондин выскользнул за дверь, не забыв её прикрыть. Настя вздохнула, и подошла к окну, осторожно ступая по неровным деревянным половицам. Вид на старинный сад поражал воображение, и девушка поняла, почему художник выбрал именно эту комнату. Стволы старых яблонь завязаны зловещими узлами, ручей петляет между вывороченных ураганом, и давно засохших деревьев. Стоящая в тени белая каменная скамья расколота надвое, и засыпана листьями, и мелкими ветками. Трава в саду невысокая – сплошь ковёр из клевера и куриной слепоты, так хочется выйти, и погладить. Настасья даже ощутила под ладонями душистую траву, и дотронулась до рамы, что бы открыть окно, и выпрыгнуть в садик.
И тут до ноги девушки дотронулось что-то холодное и мокрое, а затем тёплое, бархатисто-мягкое потёрлось о кожу. Стася отпрыгнула, повернувшись к окну спиной, и увидела чёрного кота. Зверь подмигнул зелёным глазом, и начал расти на глазах. Ася завизжала, но Владрен крепко обнял её, и поцеловал. Кричать стало технически сложно.
«Богданчик, спаси! Ты же слышишь! – мысленно взвыла Настя, но ответа не последовало, – Богдан! Неужели у телепатов есть ограничения в расстоянии?»
Настасья пнула оборотня, и отскочила к столу.
– Прекрасно, – Влад с лёгкостью преодолел это расстояние, и толкнул Настю на стул. От неожиданности ноги девушки подогнулись, и она села, – ты подождёшь меня здесь.
И, сверкнув нечеловечески зелёными глазами, старик в юном теле принялся привязывать руки Анастасии к спинке стула. Верёвок у Владрена оказалось предостаточно, и он примотал ноги девушки к ножке стола, прокомментировав, что так надёжнее. Затем оглядел свою работу, и стал скручивать короткий отрезок верёвки в узел. Настя с ужасом наблюдала за тем, кого недавно считала, как минимум, любовью всей жизни.
– Что же не кричишь? – усмехаясь, наклонился к ней оборотень, вдруг став похожим на кошмар, в котором жуткий старик с зелёными глазами обещал её убить. Теперь девушка знала, кто снился ей много ночей подряд.
– Не твоё дел… – Ася не успела закончить фразу, узел из верёвок оказался у неё во рту.
–Так лучше. – хмыкнул Влад. Он подошёл к окну, и с хрустом распахнул его. С завидной для старика ловкостью, он выпрыгнул в сад.
Богдана кот нашёл быстро, тот беззаботно собирал с земли спелые яблоки. Владрен бесшумно подошёл сзади, и накинул верёвку юноше на горло. Но затянуть не сумел, телепат одной рукой успел схватить импровизированное орудие убийства, и скинул верёвку через голову. Оборотень зарычал от досады, и тут же получил удар в челюсть, от которого перекувырнулся через спину. Он мгновенно вскочил на ноги, и кинулся на телепата. Богдан растерялся, и получил удар обеими ногами в живот.
Блондин упал, и скорчился на траве. Прошли две томительных секунды, и на него сверху обрушился Владрен, вновь попытавшийся задушить противника верёвкой. Богдан сумел перевести дыхание, и опрокинул оборотня на лопатки, оказавшись сверху. Кот не растерялся, и двинул его лбом в челюсть. Телепат не почувствовал боли, но его рот заполнился вкусом собственной крови. Отчаявшись, он обрушил на голову и грудь врага серию ударов, но быстро выдохся, а юный старик, воспользовавшись этим, ногами отшвырнул от себя парня.
Богдан врезался спиной в дерево, и только поэтому устоял, а Влад уже твердо стоял на ногах. Художник сплюнул кровью, и, шатаясь, отлепился от ствола. Владрен напряжённо замер, подавшись вперёд плечами, и накручивал на руку верёвку. Богдан слышал его хриплое дыхание, битва нелегко давалась старику. И юноша, не давая оборотню отдышаться, сделал два скачка вперёд. Усилив поворотом корпуса свой удар, он сбил Владрена с ног, и отскочил. Оборотень запоздало лягнул ногами воздух.
Настя не слышала шума драки, как ни прислушивалась. Она не могла понять, нашёл Влад ничего не подозревающего мальчишку, или нет. Девушка не находила причин ненависти старого оборотня. Богдан ничего ему не сделал, а она тем более! Ещё больше приводило в смятение сходство Владрена, и зеленоглазого старикашки. Значит, действительно он ей снился, угрожая каждую ночь. Но, зачем тогда этот спектакль с влюблённостью? В искренность чувств Настя теперь не верила.
Анастасия потрясла головой – размышлять ей некогда, надо как можно быстрее освободиться и бежать. Девушка беспомощно задёргалась, даже уронить стул не получалось из-за примотанных к столу ног. Тогда Настя сосредоточилась на кляпе из узлов. Ей необходимо было избавиться от него, получить возможность хотя бы позвать на помощь.
«Поднять бы стол, тогда путы сами снимутся», – мелькнула неосуществимая идея. Пока руки связаны, об освобождении ног можно и не мечтать.
Ася попыталась пошевелить руками, ничего не вышло. Она всем телом попыталась раскачать стул, но старая мебель оказалась излишне крепкой.
«Богданчик!» – мысленно всхлипнула Настя. Ей стало страшно, что никто не придёт. Владрен связал их обоих, и оставил умирать. Потом, много позже, кто-нибудь обнаружит их бездыханные тела. Если мародёры не придут раньше.
Последнее обстоятельство придало сил, и девушка приняла героическое решение: расшатывать стул до тех пор, пока не развалится. Если в их школе ломались под качающимися школьниками спаянные металлические ножки, то столетнее дерево устоять не должно.
Юноши тоже не теряли времени даром. Владрен прижал Богдана к стене театра, и, ухватив за грудки, не давая блокироваться, размеренно бил по лицу. Телепат оттолкнулся от здания, и повалился вместе с противником. Оборотень извернулся, и оседлав залитого кровью блондина, осыпал градом ударов его голову. Богдан одновременно ударил неосмотрительного нападающего коленями в спину и кулаком под дых. Он сбросил с себя Влада, и перекатом разорвал дистанцию.
Телепат стёр с лица кровь, чтобы не мешала видеть, и подбежав к поднимающемуся оборотню, наградил того серией пинков в живот, локтями ударил по шее, надеясь повредить шейные позвонки. Влад обхватил колени излишне сблизившегося противника и, повалив, придавил своим весом. Богдан почувствовал его горячее частое дыхание на своём окровавленном лице, и рассёчённым многочисленными ударами лбом боднул оборотня из последних сил. Что-то хрустнуло, и раздался стон.
Владрен вцепился в лицо телепата, и попытался свернуть тому шею. Богдан скинул с себя Влада, и попытался задушить, но пальцы скользили по окровавленной шее, а оборотень одной рукой мешал ему душить себя. Другой же он вцепился в лицо противника, стараясь добраться до глаз, как кот. Богдан откинул голову назад, спасаясь от ослепления, и ослабил хватку.
Владрен не успел воспользоваться слабостью соперника, как телепат захватил его ноги своими, мешая шевелиться и, подхватив с земли камень, врезал им в бровь почти увернувшемуся от удара оборотню. Тот зарычал, и потянулся рукой к лежащему рядом булыжнику, крупнее Богдановского. Телепат укусил Владрена за прикрытое лишь тонкой футболкой плечо, молодящийся старик взвыл и, забыв про камень, вцепился в волосы блондина, стремясь отодрать от себя его голову. Но Богдан от боли лишь сильнее сжимал челюсти.
Настасья дёргалась, словно сидела не на обычном стуле, а на электрическом. Результат пока мало радовал, дряхлая мебель периодически издавала жалобный скрип, но рассыпаться прахом не стремилась. Девушка отчаялась, и вдруг поняла, что по щекам текут слёзы.
Разозлившись на себя, она попыталась опрокинуть стул, или сдвинуть с места проклятый стол, но ничего не вышло. От ужаса и отчаяния она зарыдала в голос. Вскоре сил не осталась ни на слёзы, ни на попытки освобождения, и Ася просто сидела в оцепенении, глядя перед собой, на белую стену. Больше она ни о чём не думала.
Начала она приходить в себя, когда из распахнутого окна повело вечерним холодом. Как заведённые, стрекотали кузнечики. В помещении и за окном поселился мрак. Настасье стало страшно, по-настоящему страшно. До этого момента она не верила, что может остаться одна, без надежды на спасение.
Мысленные призывы к Богдану не увенчались успехом, и Настя совершенно отчаялась.
От резкого стука рамы девушка вздрогнула, но это всего лишь ветер, усиливающийся к ночи, ударился в раскрытую раму. В саду заскрипело древнее дерево, и тревожно закаркали вороны. Тело Анастасия почти не чувствовала, и боялась даже представить, какая боль навалится на неё, если её вдруг отвяжут, и придётся пошевелиться. Но никто не спешил спасти сидящую в пустой комнате заброшенного театра девушку. Ася сама не заметила, как уснула, а может просто потеряла сознание. Она видела вовсе не сны, а порождённый воспалённым мозгом болезненный бред.
Проснулась Настасья от тяжёлого прикосновения к плечу. От неожиданности она вскрикнула, и открыла глаза. Шея повернулась с трудом, и девушка уткнулась носом в тёплые чёрные перья. Над ухом мерзко каркнули, и ударили крылом по лицу. Понявший, что сел не на труп, ворон вылетел в открытое окно.
«Утро, – поняла Ася, посмотрев на голубеющее за окном безоблачное небо, – совсем раннее утро, возможно, что оно последнее в моей жизни. Или одно из последних».
Они лежали, неудобно сплетясь телами: окоченевший труп, и вышедший из смертельной схватки победителем, полуживой человек. У юноши не было сил оторвать от себя одеревеневшего соперника.
Богдан хрипло дышал, и пытался поднять слипшиеся от крови веки. Бой он выиграл, осталось воспользоваться шансом на жизнь, и уползти к чистому ручью, журчание которого телепат слышал. Необходимо промыть раны, пока в них не набилась новая грязь. Но жизнь оставила лежащего рядом с телом, свет для него померк. Солнце забрезжило над горизонтом. Молодой человек погрузился в нездоровый сон, наполненный предрассветными кошмарами.
Разбудили его жаркие лучи, нещадно прорывающиеся красными всполохами сквозь веки.
«Ох-х, – Богдан не нашёл в себе сил застонать вслух, – уже день, а я жив?»
Накопившиеся во время полуобморочного сна силы помогли расстаться с объятиями мертвеца, и доползти до ручья. Богдан, обессилев, упал лицом в прозрачную воду.
«Главное – не утонуть, – подумал он, мрачно усмехнувшись про себя, – после такой ночи это было бы крайне глупо…»
Глаза наконец-то открылись. Телепат ощупал лицо израненными руками, и порадовался, что в быстро бегущей водице отражение дробится на миллиарды крошечных фрагментов. Смотреть на себя не хотелось. Подняться получилось раза с шестого, и только после того, как юноша догадался подползти к стволу скрученной старостью яблони. Первый шаг отозвался болью в каждой клеточке тела, после второго пришлось отдышаться.
Лучи солнца нещадно жгли искалеченное ударами тело, но Богдан добрёл до распахнутого на первом этаже окна, и привалился плечом к стене, вызвав яркую вспышку боли.
«Ася?» – мысленно позвал он.
«Богдан!» – мгновенно отозвалась девушка.
«Ты как?» – даже думать было больно, телепат вытер со лба пот, и от этого движения едва не упал.
«Я слишком хорошо связана, что бы самостоятельно выбраться. Что с тобой случилось?» – Настя отозвалась не сразу, Богдан услышал, как в комнате что-то заскрипело, и пристукнуло с сухим деревянным звуком.
«Очень плохо, – телепат с тоской посмотрел на окно прямо над своей головой. Ещё вчера он с лёгкостью мог в него влезть, – жди меня. Только наберись терпения, я буду идти долго, очень долго…»
И Богдан медленно опустился на четвереньки, рассудив, что так будет быстрее. Больше точек опоры, и падать не так высоко.
Ася больше не отвечала, а из окна до телепата донеслись звуки незнакомой ему песни на смешном языке. Юноша улыбнулся, и направился в обход театра. Комнату он выбрал почти в середине, что бы вид на сад был наиболее живописным. Тогда ему и в голову не могло прийти, что придётся почти ползком огибать громадное здание театра в поисках чёрного хода.
«Только бы он был, я же до главного не дотяну, а потом ещё внутри, по коридорам!» – мысленно застонал Богдан, всматриваясь в ровную стену заднего фасада, изрезанную лишь прямоугольниками окон. Не видно никаких дверей!
Юноше повезло найти искомое, едва он завернул за угол. В этой части он никогда не был, а издалека в полумраке коридора полурассохшаяся дверь незаметна. Богдан вцепился в осыпающуюся штукатурку стены окровавленными пальцами, и с невероятным усилием сумел встать на ноги. Он изо всех сил потянул дверь, и она приотворилась. Избитый телепат навалился на едва живую дверь, и после недолгой схватки, отвоевал себе расстояние, достаточное для проникновения в театр.
Он ввалился в коридор, и растянулся на грязном полу. До его красок, и до связанной девушки было ровно столько же, сколько и в начале пути, когда он стоял под окном. Богдан захрипел, упираясь ладонями в пол, и не смог преодолеть Земное притяжение. От рук остались кровавые следы. Юноша лежал, прижавшись пылающей щекой к холодному полу, и ни о чём не думал. Он набирался сил, чтобы просуществовать до следующего привала.
Когда он головой открыл приоткрывшуюся от сквозняка дверь нужной комнаты, и вполз, Ася перешла от песен, которые знала целиком от начала до конца к припевам, и каким-то непонятным ей самой отрывкам. Голос её едва звучал, сухо срываясь.
На шум со стороны коридора девушка сумела повернуть голову, но от сверлящей боли в шее всё же поморщилась. Телепата она в первую секунду не узнала, и хотела закричать, но слипшийся от крови хвостик на затылке, и местами светлые волосы, помогли понять, кто проник в комнату.
– Хорошо, что ты додумалась петь, – выдохнул Богдан, растянувшись на пыльных половицах, – иначе бы я тебя никогда не нашёл. Все двери закрыты полностью или как эта, больше чем наполовину, а открыть каждую и заглянуть я не мог.
– Богданчик, что с тобой? – ужаснулась Настя.
«А так не видно? – огрызнулся блондин, – не задавай глупых вопросов, прежде чем сама не придумаешь на них ответ».
«Ой, – подумала Настасья, – прости, но ты выглядишь ужасающе»
– Не хуже Владрена. – и Богдан хрипло захохотал, но горло сдавил кашель, и смех перешёл в пытку. Насте показалось, что юноша умирает, и дёргается в агонии, хрипя, и откашливая почти запёкшуюся кровь. Но он сумел подняться на четвереньки, и доковылять до стола, который использовал как опору, чтобы подняться.
– Ножа у тебя нет. – утвердительно сказал Богдан, и тяжко пошагал к доскам, из под которых с трудом извлёк узелок со своими сокровищами. Среди инструментов лежал и нож. Телепат медленно приблизился к Насте, и, ухватившись за спинку так и не подумавшего разваливаться стула, опустился на колени.
Путы, связывавшие правую руку девушки, Богдан пилил, как ему показалось, бесконечно. Наконец верёвки упали на пол, и повисли на стуле, а Настя взвыла, и вцепилась в запястье зубами.
– Тоже больно. – равнодушно сделал вывод юноша и, положив Настасье нож на колени, провалился во тьму, потеряв сознание от перенапряжения.
Услышав за спиной звук упавшего тела, Стася извернулась, и увидела лежащего в неудобной позе Богдана. Прислушавшись, уловила тяжёлое дыхание, и переключила внимание на нож. Иглы, раздирающие руку изнутри не уняли своего аппетита, но кололи уже менее ощутимо. Девушке удалось быстро освободить вторую руку, куда тут же устремились голодные иглы, вяло терзавшие до этого правую. Пережив и эту волну мучительных ощущений, Настасья с лёгкостью избавилась от верёвок, приковавших ноги к столу. От новой боли она с воем запрыгала по комнате, ничуть не потревожив при этом находящегося в беспамятстве Богдана.
Справившись со своими иглами, Ася бросилась к телепату. Бить его по щекам она испугалась, и осторожно стала растирать ему мочки ушей. Юноша зашевелился, и открыл глаза. Он увидел Асю и изобразил разбитыми губами подобие улыбки.
«Живы, да? А всего этого могло и не быть, не вмешайся я тогда в гримёрной…»
– Жалеешь? – понимающе спросила Анастасия. Богдан закрыл глаза, и медленно покачал головой.
«Наоборот, рад. Давно надо было гада убить. У меня до встречи с тобой жизнь, оказывается, скучная была», – мысли телепата звучали глухо и нечётко.
– Спаситель, не теряй сознание! – вскрикнула Настя.
– Да тут я, с тобой, – буркнул блондин, – спать просто хочется. Ты не уходи…
Глава 3
Очередная вещь из сундука полетела на кровать. Конечно, генерал богат! Шаль, не долетев, спланировала на ковёр. Генерал Ариз молод! Тридцать два – не пятьдесят три, как мужу Лины. Крышка захлопнулась, прищемив подол зелёного платья. Раскрасневшаяся от злости и спешки, девушка дёрнула наряд, и лёгкая ткань порвалась с неприятным звуком.
– Ну и пусть. Всё равно не унести всё! – разозлилась Марина, и вновь распахнула свою сокровищницу, – я им всем докажу, что никто не смеет смотреть на обедневший знатный род свысока. Почему же генерал не хвастается дедом-рыбаком, поставляющим в таверну у пристани рыбёшку? Перечисляет заслуги отца, первого в их роду получившего статус в обществе. А наш дед-барон? Советник короля! А прадед? Министр финансов! Отец? Отец всего лишь начальник охраны в летнем поместье короля, но и он носит титул барона. Брат Грегор – посол её величества. Да, мы сейчас в долгах, не самая высшая знать, но мы не безродные…
– Госпожа Марина Свирель? – в комнату девушки робко постучала служанка, – к вам Генерал Ариз, он ждёт в синей гостиной.
– Спасибо, Дулья. Я спущусь, – Марина подошла к дверям, и прислушалась. Шаги служанки отдалялись, и девушка добавила тихо, – последний раз.
Юная госпожа Свирель подошла к зеркалу, и критично оглядела себя. Щёки почти перестали пылать, хорошо, что румянец едва заметен на смуглой коже. Карие глаза светятся ещё не погасшим огнём злобы. Ничто, кроме тонких губ не выдаёт в её внешности жительницу северной страны. Марина почесала изящным пальчиком аккуратный носик, и перевела взгляд на бордовое бархатное платье. Высокий воротник, длинные рукава, пышный подол касается пола. Для выхода к жениху девушка предпочла бы наряд лунных монахинь: балахон, скрывающий человека от макушки до пят с узким вырезом для глаз, но… в светском обществе одеваются иначе.
– Дорогая, вы ослепительны! – Генерал, высокий и статный, как всегда – в белом мундире, встал, и учтиво поклонился. Светло-карие глаза, светлые русые волосы, бесцветные ресницы, и несколько массивный кончик носа выдавали в нём крестьянские корни. В высших кругах люди с простоватой внешностью ещё редко встречались, но иногда кто-то из низов всё же поднимался. Марина опустила глаза, что бы не смотреть больше на невыразительное лицо, и сделала реверанс.
– Твой жених спрашивал позволения на конную прогулку, – барон Сандр Свирель, благородный отец семейства, передавший черты своей внешности и характер, всем своим детям, давно убелённый сединами, сидел в любимом кресле, и задумчиво выпускал кольца дыма в распахнутое стрельчатое окно, – но мне кажется, что в столь прекрасный день лучше посидеть в саду. Обратите внимания на прекрасную беседку за окном.
Губы Ариза презрительно дрогнули, но он коротко кивнул, сумев придать лицу почтительное выражение.
– Скамейка под окнами нравится мне намного больше. – наивно распахнув прекрасные карие очи, Марина первая поспешила в сад, одарив жениха самой милой из своих улыбок. Ей почудилось, что она явственно расслышала скрип зубов генерала, молодому человеку совершенно не хотелось находиться в пределах видимости и слышимости пожилого дворянина. Юная госпожа Свирель была довольна собой, и пока Ариз шёл позади, девушка позволила себе усмехнуться.
В синюю гостиную вошла старшая госпожа Свирель и села напротив мужа.
– Мне не нравится этот надменный выскочка. – вздохнул господин Сандр.
– Пойми же, он богат. – супруга положила руку ему на колено.
– Он презирает наш род. Глуп, напыщен. Боюсь, что из наших дочерей счастливой окажется именно Лина, – отец выпустил очередное колечко дыма, – всё-таки советник Гарри обожает нашу дочурку, и потакает всем её капризам… Он приходил ко мне, сказал, что заказывает для личного зверинца Лины Шерон молодого слона, о котором она мечтает уже три дня! Уникальное собрание редких животных девочка собрала за неделю. Любое её слово исполняется немедленно. Но, что ждёт Марину?
– Если свадьба не состоится, мы потеряем северные уделы. Нам нужны его деньги. – напомнила мужу Анна Свирель.
– И через десяток лет они уйдут как приданое Розы… – Сандр не заметил, как погасла его трубка.
– Порадуйся, что хоть одна дочь будет богатой невестой. – улыбнулась Анна. Но господин Свирель грустно покачал головой:
– Покупать благополучие одного ребёнка ценой счастья другого? Хорошо ли это?
– Ты неисправим, – госпожа Свирель недовольно поправила чепец, – как был в молодости мечтателем, так и остался. Никакого состояния не нажил! Одна родословная осталась.
И, недовольно ворча, супруга вышла из гостиной. А Сандр Свирель позвал слугу, и велел заменить ему трубку.
В саду тем временем беседа шла гладко. Марина была непривычно мила и даже пообещала вечером спеть для генерала. Ариз не мог понять перемены в настроении девушки, и объяснил всё девичьей глупостью. «Что её домашнее воспитание? – думал он, не слушая невесту, – она же не умнее своих служанок, разве что наряды пышнее…»
– Поедем? – вывел его из задумчивости вопрос Арины.
– Конечно, всё, что пожелаете. – кивнул жених. Юная Свирель захлопала в ладоши, а генерал мрачно вздохнул. Он уже жалел, что для приближения к королю необходимо быть из хорошего рода или состоять в родстве со знатными дворянами, и старинный род Свирель подходил для его целей идеально.
– Тогда до вечера, мой милый друг. – Марина встала, и протянула левую руку для поцелуя. Генерал рассеяно пожал длинные тонкие пальцы и встал.
– Я буду счастлив увидеть вас вновь. – и, генерал, откланявшись, пошёл к выходу из сада. Марина, подождав, пока жених отойдёт, фыркнула, и удалилась в беседку.
Опустившись на мягкую скамейку в тени резной стены, увитой плющом, девушка сорвала лист и обратилась к нему:
–При монастыре Вечной Луны монахини открыли вторую Высшую Школу для девиц. Знания, полученные в ней, позволяют встать почти наравне с мужчинами. Я больше не буду красивой невестой, я стану незаменимой дамой в государстве. Возможно, приближённой её величества. Как удачно, что брат может рекомендовать меня ей. Знатность, учёность, связи – прекрасный наряд для украшения юной особы, и он не поблекнет с увяданием её красоты.
Смятый лист полетел на мраморные плиты и замер, распрямившись. Легкие шаги и шуршание платья быстро отдалились от беседки, Марине предстояло собрать ещё много вещей в дорогу.
Но юная госпожа Свирель не успела дойти до своих покоев, её окликнул дорогой с детства голос:
– Сестричка, я ищу тебя уже четверть часа! Ты неуловима, как и в детские годы!
– Грегор! – воскликнула Марина, и сбежала по лестнице в объятия брата, – я безумно скучала эти два года, что ты путешествовал!
– Исполнял поручение королевы, – поправил Грегор, – я встречался с восточными владыками, переплыл Розовое море, кишащее акулами, и видел долину, что погружена под воду во время разлива, и видны лишь гигантские пирамиды, отражающиеся в зеркальной глади. Ты не представляешь, как это чудесно!
– Брат, – Марина перебила восторженное описание, – поднимемся ко мне.
– Бог мой, что творится в твоей спальне? – воскликнул Грегор, едва переступив порог комнаты.
– Ты единственный, кто может меня понять. Сегодня вечером я на ужине спою для Ариза, а после меня никто не увидит. Я отправлюсь в монастырь Вечной Луны…
– Я боялся этого, – вздохнул посол её величества, – когда на южных границах заговорили об открытии женской школы при монастыре, я порадовался, что он далёк от нашей северной страны. Узнав о монастыре Вечной Луны, я поспешил домой, хотя сэр Женк приглашал на пир в честь его побед.
– Так ты мне не поможешь? – Марина отступила от брата, с недоверием глядя на него своими большими карими глазами.
