Текст книги "Сюжет из подвала (СИ)"
Автор книги: Варвара Иславская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Какая там еще демонология! – заплакала Арина. Она совсем сникла под напором этой рыжеволосой тетки, которая веревками вытягивала из нее то, что она пыталась скрыть от себя самой. – Амалия пришла ко мне, потому что ее душа не могла успокоиться! Она ... – Арина вдруг осеклась на полуслове.
– Что? – спросила Джулия.
– Она упрекала меня за то, что я живьем закопала себя и...
Арина замолчала на полуслове и с восторженным удивлением посмотрела на Джулию, ибо сама не знала, что может так просто облечь в слова то, что мучило ее все это время. Словно вредный оборотень взял и покинул ее, оставив истинную Арину, легкую, любящую и всепрощающую, а не зацикленную на своих мыслях женщину, чье существование представляло собой замкнутый круг.
– И мне кажется, что ей это удалось, – победоносно заявила Джулия и, встав, подошла к окну. Некоторое время она созерцала ночной пейзаж, единственным украшением которого был старый качающийся фонарь, по форме напоминавший большую керосиновую лампу, в котором нервно подрагивало пламя тонкого фитилька. Не отрывая взгляда от окна, Джулия сказала ровным, монотонным голосом, как будто бы рассуждала вслух. – А тебе не приходило в голову посмотреть на свою историю с другой стороны?
– С какой? – спросила Арина.
– Допустим, не было никаких призраков, и тебе все это показалось.
– Я не сумасшедшая, – обиделась Арина.
– Это еще спорный вопрос.
Джулия отошла от окна и снова села за стол. Опустив голову, она погрузилась в раздумья. Некоторое время она молчала, будто бы составляла цепочку логических событий. Потом тряхнула головой, резко провела рукой по своим рыжим волосам и радостно заявила: – А что если не было никаких призраков?!
– А что же было?
– Порождение твоего подавленного подсознания.
– Я не понимаю, – честно призналась Арина.
– Куда уж тебе, – зевнула Джулия и как-то скучно посмотрела на свой недопитый бокал вина, видимо, прикидывая осушить его или нет перед долгими объяснениями с этой непонятливой Ариной. Она даже протянула руку к бокалу, но потом передумала и начала говорить, чеканя каждое слово, как будто бы втолковывала правила хорошего тона ребенку. – Ты настолько сильно давила в себе мысли и чувства, что в какой-то момент они естественным образом выскочили из тебя, как джин из бутылки, и приобрели форму фантомов.
– А из чего сделаны эти самые фантомы? – наивно спросила Арина.
– Ты слышала об эктоплазме и сенситивах? – вопросом на вопрос ответила Джулия.
– Кажется, где-то читала, – смутилась Арина
– Надо мозги развивать, а не чесать глаза всякой дребеденью!
"Как груба и странна она", – уже в который раз подумала Арина. "Но есть в ее откровенном хамстве что-то завораживающее".
Тем временем Джулия опять ушла в себя, очевидно думая, как проще объяснить этой Арине такой сложный и невнятный термин как "эктоплазма", значение которого она до конца не понимала сама. Потом она встрепенулась и сказала:
– Считай, что они сделаны их твоей фантазии.
– Разве фантазия материальна?
– Если бы это было наоборот, то ты бы сейчас не сидела передо мной, – многозначительно подняв палец вверх, ответила Джулия. – Но мы отклонились от темы. Итак, сколько действующих лиц мы имеем в твоей грустной пьесе? Пять! – И Джулия показала Арине свою пятерню. Из них трое реальных, а двое выдуманных.
– Кто живой, а кто мертвый? – уже с интересом спросила Арина. Ее явно затягивала устроенная Джулией игра в головоломку. Глаза-незабудки снова засияли, а волосы, которые еще недавно торчали во все стороны, легли мягкими темными прядками.
– Ты, Лука и рыжий риелтор Алексей – живые, а супруги Яхонтовы, естественно, родились в твоей расколотой надвое башке.
– Что вы несете! – возмутилась Арина. – Если Амалии не было, тогда откуда Лука знал о ее "концертах"?
– От соседей, которые испокон веков жалуются на гостей с того света. К тому же наш дворник собирает всякий хлам и хорошо знает историю нашей местности.
– Понятно. А риелтор Алексей и белогвардеец Яхонтов?
– Это – два разных, не связанных между собой лица.
– Я не понимаю вас.
Джулия опять встала и подошла к Арине.
– А ты напряги мозги! Сколько раз ты видела этого риэлтора в жизни?
– Несколько раз, когда покупала квартиру и потом еще один раз, когда он пришел ко мне домой узнать, как я живу, и не беспокоят ли меня призраки. Он был странен и бледен...
– Только коньяк пил как живой! Почему тебя это не насторожило?
– Я как-то не подумала об этом, – неуверенно ответила Арина. – Тогда зачем он вообще заварил всю эту кашу?
– Потому что он ученый-этнограф и, вероятно, пишет какую-нибудь работу о шумных духах в сталинских домах. Мастерски впарив тебе квартиру, он потом использовал тебя, как наживку.
– Для чего?
– Чтоб написать какое-нибудь десятое доказательство. На свой страх и риск ты снабдила его фактами, он написал свой нетленный труд и укатил на острова отмечать удачно сделанную работу.
– А как же фотография на памятнике? – совсем сникла Арина.
– Это могила совершенно чужого человека.
– Но внешне он – точная копия риелтора Алексея! – отчаянно защищала свою правду Арина.
– Они просто похожи друг на друга, а может вообще двойники. Такое часто бывает. Ты совместила живого человека и мертвого, которого увидела на фотографии и создала целую историю с явлением призраков. Да только все у тебя перепуталось. Кстати, как была фамилия этого риелтора?
– Я не знаю, – ответила сбитая с толку Арина.
– Тогда почему ты настаиваешь, что его фамилия Яхонтов? Призрак подсказал? Так вот, это была твоя собственная выдумка! Алексей реально существующий, живой человек и имеет отношение только к своей профессии.
Все. Голова Арины опустилась. Локон упал на лицо. Она затихла.
Вдруг подбородок Арины вздернулся, голова встряхнулась, а глаза-незабудки
загорелись от предвкушения предстоящей победы над этой аналитичкой-алкоголичкой.
– Тогда откуда, по-вашему, я вообще узнала имя Амалии Яхонтовой?
Теперь наступила очередь Джулии как следует задуматься. Вопросы были каверзными.
– Может чайку? – вежливо предложила Джулия, но Арина отрицательно покачала головой. Джулия отвела глаза и, молча, уставилась в окно, за которым уже появились первые проблески восходящего солнца, неуверенно начинавшим вытеснять ночную тьму. – Это могло быть совпадением, – не слишком уверенно ответила Джулия. – Ты могла об этом слышать и забыть, но в нужный момент память сама подсказала тебе, а может быть, сработала твоя интуиция. Ведь до революции здесь действительно был театр, который сожгла обезумевшая матросня.
– Значит, Амалия Яхонтова все-таки существовала!
– Безусловно, и, скорее всего, трагически погибла во время спектакля, – сделала вывод Джулия.
– Ну а какова роль Луки во всей этой истории? Зачем ему это надо?
– Чтобы устроить представление.
– Это кощунство! Вы на что намекаете? На импровизированное погребение? Да как можно докатиться до такой низости! Я – актриса, но четко знаю, в какой-то точке заканчивается театр и начинается жизнь!
Джулия вздрогнула и поняла, что зашла слишком далеко в своем психоанализе и не учла тонкую и ранимую душу Арины.
– Прости, я брякнула, не подумав. – Лука просто подхватил твою историю и подкинул чьи-то кости.
– Как это?
– Арина, кости не могли пролежать в подвале 60 лет! И слезы твои не настолько горячи и искренни, чтобы растопить ими цемент!
– Где же он нашел человеческие кости?
– Да они разбросаны по всей Москве. Новые дома строят на месте старых кладбищ и при рытье котлованов, обнаруживается много человеческих останков и даже обрывков одежды. Только нам об этом не говорят, потому что за ниточкой может потянуться целый клубочек. А идентифицировать эти останки может только экспертиза ДНК!
Наступила пауза, в течение которой обе женщины молчали, слушая, как за окном гудит ветер, шелестят голые ветки, и покачивается старый уличный фонарь.
"Она говорит как сыщик", – подумала Арина, но не стала придавать этому значения, ибо утро уже почти наступило, и слабые блики солнечного света бродили по стенам, поглощая назойливые ночные тени, делая их невидимыми и бесполезными...до следующей ночи.
– Значит, и останки могли быть не ее? – прошептала Арина.
– Могли.
– Но могло быть и наоборот.
– Да, – зевнула Джулия.
Теперь при тусклом свете начинающегося дня она казалась совсем другой. Ее халат уже казался не красного а, скорее, кораллового цвета. Бледное, измученное бессонной ночью лицо, потеряло свою хищную выразительность, а усталые глаза потухли.
– Каков же мой диагноз, Джулия? – спросила Арина.
– Бегство, трусость и малодушие. Тебе надоела жизнь с ее ранами и гнойниками, и ты выдумала себе альтернативу, забыв, что от себя уйти невозможно!
– Это правда, – улыбнулась Арина. Она намеренно умолчала о той перемене, которая начинала происходить в ней.
– Что же у нас, получается? – задала сама себе вопрос Джулия, вставая из-за стола и начиная расхаживать взад и вперед, как Наполеон перед Бородинской битвой. – Приговорив себя к казни, именуемой бездействием, ты становишься добровольной затворницей и успешно порываешь со всем, что побуждает тебя к каким-то действиям. Ты становишься неспособной выполнять повседневные мелкие заботы, а ведь именно они составляют нашу жизнь, а вернее ее ритм. Тем не менее, живущая в тебе энергия требует выхода. Ты пытаешься ее задавить, но все равно она выплескивается наружу и обретает черты погибшей танцовщицы, которая на самом деле ты, сама. Этот твой краевед хитро подбивает тебя спуститься вместе с Лукой в подвал и поискать там несуществующие останки Амалии Яхонтовой. Лука подкидывает чьи-то кости, ты находишь их, и подтверждение научной гипотезы готово.
"Боже мой", – подумала Арина, – "да она точно сыщик! И куда только улетучились ее наглость и напористость? Даже к рюмке прикладываться перестала! Эта Рыжая прикидывается. Косит под маргиналку и полулесбиянку, а себе на уме. Даже у нас в театре таких не было. Что-то ей от меня нужно. Только что?"
Тем не менее, Арине было интересно выслушать версию Джулии, а та, не обращая никакого внимания на ночную гостью, продолжала вещать, словно Шерлок Холмс.
– От нечего делать Лука устраивает захоронение останков жертвы террора, видимо, считая это своим гражданским долгом. Заодно он реализует свои неуемные амбиции. Аккордеона ему, видимо, маловато.
Джулия замолчала, смакуя удачно выбранный словесный пассаж, потом подошла к окну и продолжила несколько отрешенным голосом:
– Могила Алексея Яхонтова не имеет никакого отношения к риелтору Алексею. Это два разных человека, один – мертвый, другой – живой. А этот хитрец Лука нарочно выбрал старый погост с могилой Яхонтова, чтобы его спектакль был более достоверным. Ты захотела побыть наедине с Амалией, заметила фото на соседней плите и соотнесла его с риелтором Алексеем, хотя между ними нет никакой связи. Испугавшись, ты несколько часов плутала по кладбищу, пока не прибежала к церкви. События перенасытили твою больную психику, и ночью тебе снова привиделись призраки, которые рассказали тебе тобой же придуманный финал.
– Но есть и другая версия, – сказала Арина.
– Какая? – И Джулия вся обратилась в слух.
– Та, что я рассказала вам.
– Ну, тогда ты выделаешь эктоплазму и вступаешь в контакт с потусторонним миром. Знаешь, кто такой медиум? – спросила Джулия. Но Арина не отвечала. – Эй, Арина, что с тобой?
Но Арина молчала. Выдержав все грубые наезды, полуправду и хитросплетенные выводы, она окончательно запуталась, и, уронив голову на руки, тихо уснула.
Джулия внимательно посмотрела на Арину, потом с облегчением вздохнула и сняла с головы рыжий парик, обнажив пегие, коротко постриженные волосы.
"Слава Богу", – подумала она. "А то я уже начала упиваться властью, которую имела над ней".
Потом улыбнувшись своим мыслям, Джулия взяла с полки тетрадь и ручку и, низко склонив голову над белым листом, написала крупными неровными буквами слабо видящего человека.
"В эту темную ночь на гребне мрака, который уже закончился и перешел в новый день, во мне родились прекрасные идея, а душа впервые за много времени горела огнем. Вокруг меня спал наш усталый город после шумного и безумного дня. Только висевший за окном старый фонарь слушал, как льется моя песня, которая заставляет трепетать душу и сердце. Я нашла это!"
Водворив тетрадь на место, Джулия устало посмотрела перед собой и сказала просто, по-бабски: "Зря я ее так..."
Отложив ручку, она встала, подошла к проржавевшей раковине, слегка покрутила неподдающуюся ручку крана, умылась, потом вытащила из кармана очки, надела их и, брезгливо оглядев кухню, сказала:
– Надо бы сделать здесь ремонт, а то света не вижу из-за этой проклятой работы.
Усталая, с опущенными плечами, она вышла из кухни и плотно закрыла за собой дверь.
А ночные тени уже исчезли, старый фонарь погас, превратившись в ненужную, покачивающуюся на ветру, железную подвеску, и за окном наступило весеннее солнечное утро.
Недолго проспала Арина, сидя за шатким кухонным столом. Яркий луч солнца полоснул по узким стенам, словно прожектор прошелся по потолку, спустился вниз и осветил ее лицо. Она проснулась, удивленно огляделась по сторонам, потом протерла глаза и поняла, что спит за чужим столом, в чужой квартире. Медленно Арина начала припоминать события прошедшей ночи. "А куда делась Джулия?" – недоумевала она. "Наверное, она тоже порождение моей фантазии. В любом случае, надо уходить отсюда"!
Поежившись, Арина встала, запахнула халат и уже собиралась выйти из кухни, как вдруг ее взгляд упал на добротную, покрытую лаком, деревянную дверь, которая располагалась слева от стола.
"Ничего себе", – подумала Арина. "В бомжовую кухню кто-то встроил евродверь!"
Не отдавая отчета в своих действиях, Арина подошла к двери, открыла ее и...оказалась в шикарно отделанной спальне. Тщательно выбеленный потолок сверкал. Хрустальную люстру с белым круглым каркасом украшал венчик из синих стеклянных цветов. Бордовые обои оттенял покрытый лаком светлый паркет, а двойные коричневые гардины переливались от буйствующих за окном утренних лучей солнца, наполняя комнату желтоватым полумраком.
На диване у противоположной стены, накрывшись с головой пледом, спала Джулия. На полу валялся ее рыжий парик, а на стуле небрежно висел красный халат.
"Ничего себе! И зачем ей только парик?" – удивилась Арина. Потом она подошла к стулу и стала разглядывать халат. Красный, почти оторванный карман был оттянут вниз, как будто бы там лежала гиря. У Арины все сжалось внутри от страшного подозрения. Она быстро сунула руку в карман и нервно стала ощупывать его содержимое. "Так оно и есть!" – со страхом подумала она и извлекала оттуда миниатюрный дамский пистолет. Маленький, словно игрушечный, он зазывно блестел.
"Она хотела выдрыхнуться, потом встать, подкрасться и убить меня. За что?" – пронеслось в голове у Арины, и она задергалась. Машинально она отвела защелку на рукоятке и вытащила магазин, благо поглощаемые в больших количествах детективы послужили отличным ликбезом в области обращения с оружием. Водворив пистолет на место, Арина зажала в ладошке магазин и пулей выбежала из квартиры Джулии. Оказавшись в холле, она бросилась к мусоропроводу, лихорадочно открыла тяжелый металлический заслон и выбросила находку в бездонное жерло трубы. Бряк! И серебристая игрушка ударилась о грязный пол подвала. Еще один "бряк", и тощая рука дворника Луки подобрала блестящий предмет.
А Арина бросилась к своей двери, открыла ее, быстро захлопнула за собой и заперлась на все замки. Теперь она считала, что была в полной безопасности от внезапно свалившегося на нее мира.
Глава 3
День занялся теплый, радостный и по-настоящему весенний. Еще не шелестели деревья, не пели птицы и не благоухали цветы, но вечно сгущенный и напряженный московский воздух уже размяк от шагающего по земле тепла. Расположенные вдоль проспекта Мира, голые кроны деревьев тянулись вверх, к прозрачному небу, а их усталые и холодные от мороза стволы на глазах меняли цвет, становясь светло-коричневыми, как будто из недр земли их наполнял живительный нектар. Все громче и громче слышался звук идущего транспорта, грохотанье грузовиков, скрежет тормозов и пронзительная песнь клаксонов. Они хохотали, будоражили воздух, пронзали душу, заставляя думать о том, что юность не закончится никогда.
Во второй половине дня Джулия проснулась от того, что кто-то робко позвонил к ней в дверь. «И кого только черти принесли», – проворчала она, вставая с дивана и, не глядя, хватая со стула халат. Надев его, она подошла к зеркалу, немного ужаснулась при виде своего опухшего лица, но быстро успокоилась, ибо ее большие, с чуть затемненными стеклами очки, закрывали почти все следы буйно проведенной ночи. Проведя щеткой по коротким волосам, Джулия прошла в прихожую.
Позвонили снова, но на этот раз более настойчиво.
– Иду, иду! – раздраженно проворчала Джулия и, не спрашивая "кто там", распахнула дверь. На пороге стоял Лука и улыбался младенческой улыбкой.
– Здрастьте, Юлия Николаевна, – робко поздоровался дворник.
– Привет, – безучастно ответила Джулия. – Проходи на кухню. – И Джулия жестом пригласила Луку следовать за ней.
– Мне сапоги-то снять? – вежливо осведомился Лука.
– Ты что, спятил?
– Никак нет, – по-солдатски ответил дворник и, чавкая резиновыми сапогами, прошлепал на кухню. – Ой! – не выдержал Лука, увидев серый, с протеками потолок и отстающие от стены, заляпанные обои. – Вам бы ремонтик здесь сделать, Юлия Николаевна!
– Да я знаю, – зевнув, проворчала Джулия. – С чем пожаловал, вечный дворник?
– Да нашел кое-что в своих апартаментах.
– В квартире?
– Нет-с, – в подвале. – Думаю, что эта штучка принадлежит вам-с, – хитро сказал Лука и вытащил из кармана блестящий предмет. – Держите. – И он протянул свою находку Джулии, которая с каменным выражением лица взяла в руки магазин, несколько секунд внимательно смотрела на него, потом усмехнулась и пробормотала: "А эта плясунья не так глупа, как кажется. Да еще и перепугалась до смерти".
– Что вы сказали, Юлия Николавна? – не понял Лука и, сложив ладошку рупором, приставил ее к уху.
– Да так, ничего. Мысли вслух, – ответила Джулия и положила магазин в ящик буфета, как будто бы это была вилка или ложка, а не основной элемент огнестрельного оружия. – Сел бы куда-нибудь. Чего стоишь, как памятник?
– Да я сейчас пойду, – ответил Лука и хитро прищурил свои подслеповатые глазенки. – Как поживает ваш романчик, Юлия Николаевна?
– Паутина еще не сплетена, но шелк уже готов. Сегодня я нарыла отличный материал, вот только сил нет его записать, а надо.
– Понимаю, – ответил Лука, мельком взглянув на пустые бутылки и недопитые фужеры. – Надо полагать, у вас ночью были гости?
– С чего ты это взял? – насмешливо изрекла Джулия.
– У вас на столе стоят два недопитых бокала и три высосанные из горлышка бутылки, – тихо сказал Лука. – Эх! А еще считаете себя детективщицей!
– Что! Да я тебя сейчас! – не выдержала Джулия, но тут же осеклась и внимательно посмотрела на Луку. "Возможно, ты еще мне пригодишься. И потом зачем ссориться с полезными людьми?" – Прости меня, Лука. Мы же сто лет друг друга знаем. Ты только никому не говори про пистолет.
– Да побойтесь Бога, Юлия Николаевна! Мне ли не знать, как вы по ночам шныряете по дому, то переодевшись в мужчину, то в женщину, а то вообще ходите в рыжем парике, да еще прихлебываете винцо из бутылочки!
Джулия едва сдерживалась, чтобы не вцепиться в жидкие, аккуратно зачесанные волосенки этого шпиона, но сдержала себя, и ее лицо оставалось спокойным и непроницаемым. Джулия понимала, что Лука хочет, чтобы она раскололась и рассказала о ночном визитере, а заодно и о загадочной "нейтрализации" ее маленького дамского пистолета. Но лучше было молчать, потому что кто знает, как повернутся события? Часы показывали три часа дня, и эта утонченная Арина вполне могла уже сходить к Луке и слить ему три бочки.
– Ты очень проницательный. Лука, – деланно рассмеялась Джулия. – Я действительно брожу по дому в вопиющем виде, но делаю это не для своей радости.
– А для чьей же, позвольте узнать?
– Я пытаюсь вжиться в своих героев и пройти их путь.
– По мрачным коридорам и крутым лестницам? – съехидничал Лука.
– А почему бы и нет? Здесь за каждым углом прячется сюжет.
– А вы приходите ко мне в подвал, – пригласил Лука. – У меня для вас есть потрясающая история!
– Лучше играй на своем аккордеоне, а то местные привидения что-то сильно расшалились.
Лука нервно сглотнул слюну, но сделал вид, что не понял намек.
А Джулия, поправила сползшие на нос очки, дерзко посмотрела на Луку, достала из кармана халата пистолет и погладила его блестящую металлическую поверхность.
– Если в романе появился пистолет, то в конце он обязательно должен выстрелить. – Уходи, Лука. Мне пора работать.
– Вам бы лучше мужичка найти, Юлия Николаевна, – посоветовал дворник, – а то все пишете, да пишете. Только бумагу изводите, а она денег стоит.
– Поздно, – равнодушно сказала Джулия. – Я уже запустила авантюру.
– Не переборщите. Юлия Николаевна. Бог с вами, уж лучше шастайте по коридорам в своем парике, да попивайте из бутылочки. Это уж никому не в диковинку.
– Мне лучше знать, – хищно улыбнулась Джулия и, задрав голову, прошествовала в комнату.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Глава 1
Арина стояла посередине своей спальни и думала словами, что раньше было ей совсем не свойственно. Облекая свои мысли в ясные, законченные фразы, она все глубже и глубже осознавала себя.
"Я сдалась и предпочла жизнь отшельника, вдолбив себе в голову, что мечтала именно об этом. Я разучилась слышать себя и людей, и только трагедия Амалии вернула меня на землю. Нет, надо жить здесь и сейчас, в данном моменте вечно ускользающего времени. Рыжая всю ночь доказывала мне, что у меня расколотое сознание, которое путает сон и явь, и Амалия – всего лишь порождение моей больной фантазии. Но это не так. Амалия была здесь, со мной, и она так же реальна для меня, как эта комната, кровать, зеркало, тумбочка и, наконец, я сама..." – И Арина, закатав рукава своей лиловой пижамы, начала ощупывать свои руки, как будто бы хотела убедиться, что она, Арина Алейникова действительно существует в этом мире. Убедившись, что это не сон, Арина снова ушла в свои мысли и отрешенно стала разглядывать портьеры, за которыми бились лучики дерзкого солнца. Они переливались, меняли очертания, прыгали назойливыми зайчиками, дразня и зазывая.
Арина подбежала к окну, раздвинула портьеры и настежь, распахнула окно. В комнату ворвался ветер вместе с лучами солнца. Арина зажмурилась, потом открыла глаза и увидела, что в уставшую от зимы Москву, пришла весна, и город ожил и закружился в безумном вихре. Хватая губами теплый, пропитанный свежестью воздух, Арина почувствовала, что в ней возрождается жажда жизни. Задавленные желания, которые тлели в ней, но все-таки продолжали жить, вдруг выплеснулись наружу и растворились в солнечном свете. Страх ушел. Прошлое сбежало. Арина почувствовала, что перешла на новый виток жизни. Только кто ей помог? Лука? Амалия? Джулия? Или все-таки она сама?
В комнате чуть слышно зазвучал знакомый вальс...
– Я бегу! Бегу! – без страха воскликнула Арина и бросилась в ванную.
Смыв с себя всю фантасмагорию вчерашнего дня, Арина высушила волосы феном, собрала в хвостик непослушные прядки и стала одеваться. "Скорее! Скорее! – шептали пересохшие губы, а руки неистово вытирали полотенцем разгоряченное тело. И вот комета под названием "Арина Алейникова" вылетела в комнату, бросила в сумку причиндалы для репетиции и через секунду приземлилась в прихожей. Сорвав с вешалки куртку и сунув ноги в кроссовки, комета включила два голубых прожектора, приняла боевой страт и слетела вниз.
То была другая Арина. Весенняя Арина. Шальная Арина.
На улице в нее снова плеснула весна. Теплый ветер разносил ее аромат, который обволакивал, чаровал и вселял решимость. Арина улыбнулась и легким шагом пошла по серой брусчатой мостовой. "Я все преодолею, лишь бы меня взяли обратно!" – шептала она заклятье, а синее сверкающее небо манило ее все дальше и дальше в неизведанный путь. Ей казалось, что ее сообщниками были деревья, облака и даже эти мрачные сталинки, которые словно каменные охранники, стояли вдоль грохочущего проспекта Мира.
Арина не заметила, как спустилось в метро, и доехала до Цветного бульвара, где находился театр, который она так тяжело любила и так легко оставила. Подойдя к зданию с белыми колоннами, Арина остановилась. Сменяющие друг друга мысли приобрели четкость и ясность, бушевавшие чувства улеглись. "Сколько я здесь не была? Год? Полтора? Но каждый раз, гуляя по центру, я будто бы нарочно обходила это место".
Ей вдруг стало страшно. По телу пробежала нервная дрожь, лоб покрылся испариной, а руки слегка затряслись, как перед первым в жизни выступлением. А ведь это было много лет тому назад. "Что я делаю?" – подумала Арина. "Меня все равно не примут после такого перерыва. Да, права была эта Джулия, повесив на меня ярлык безумия".
Арина уже сделала движение, чтобы развернуться и уйти прочь, как вдруг ей показалось, что из-за угла здания выглядывает фигурка Амалии в белом платье и, улыбаясь, манит ее рукой.
– Амалия! – закричала Арина и бросилась к торцу здания. Завернув за угол, она посмотрела по сторонам, но там уже никого не было. Видение исчезло.
Арина вздрогнула, посмотрела вверх и обнаружила, что стоит прямо перед дверью, над которой крупными буками было написано:
"СЛУЖЕБНЫЙ ВХОД"
Машинально Арина схватилась за ручку, потянула на себя дверь и вошла в помещение. Однако вместо радости ее встретила грусть.
Некогда белый и веселый особняк обветшал, на стенах и потолке образовались трещины, дореволюционная люстра покрылась хлопьями пыли, а ведущая на верхние этажи лестница, явно нуждалась в новом ковровом покрытии. "Ничего себе", – подумала Арина, "видимо, они переживают не лучшие времена".
Сидящая за стойкой дежурная, узнала Арину и приветливо кивнула ей.
– Здравствуйте, Анна Ивановна. Скажите, а Андрей Сергеевич на месте? – спросила Арина.
– А где ж ему еще быть? Сидит в своем кабинете и думает, как свести концы с концами.
– У вас трудности?
– Уж не говорите. Выручка маленькая, молодежь бежит, где больше платят, государство деньги почти не дает. Одно слово – кризис! – закончила свою речь словоохотливая Анна Ивановна. Это точное и не совсем понятное слово, емко и красочно описало ситуацию не только в театре.
Поднявшись на самый верх лестницы, Арина оказалась на площадке, где располагалось огромное в золоченой раме зеркало. Посмотрев на свое отражение. Арина осталась недовольна собой. Убранные в хвост волосы, дорогой растрепались и теперь торчали во все стороны, лицо было бледным и усталым, а глаза-незабудки горели как-то уж очень назойливо.
Метнув взгляд направо, Арина снова увидела знакомый коридорчик с заветной дверцей, за которой, день и ночь восседал уже появлявшийся на страницах этого повествования директор театра Андрей Сергеевич. Арине оставалось только сделать один шаг навстречу.... Но как ей было трудно! Ноги будто бы налились свинцом, руки слегка подрагивали, в голове назойливо звучала одна и та же мысль: "Что я делаю? Это безумие! Мне не сделать ни одного шага!"
И наступило это противное беззвучие души. Столбняк, граничащий с ужасом. Эйфория ушла, чувства сковались, сердце стучало, как безумное. В глазах темнело. Это была надежда, которая, наконец, выпорхнула наружу и ощетинилась. "Либо бери меня, либо уходи!" – орала она.
И Арина вняла этому зову. Уверенным шагом она подошла к кабинету директора. театра. За дверью слышались мужские голоса, которые орали и матерились, как рабочие на стройке. Никогда Арина не слышала таких изощренных комбинаций слов. Доносившиеся из-за двери смачные словесные переливы по уровню художественности явно превзошли наш почти волшебный русский язык. "Они сейчас подерутся", – подумала Арина. "Надо срочно позвать кого-нибудь на помощь. Но кого? Анну Ивановну? В театре пусто. Наверное, отдыхают перед вечерним спектаклем. А может у Андрея Сергеевича важные посетители?" Эта мысль была хорошим предлогом, чтобы ретироваться, но надежда снова забила крыльями, и Арина не ушла. После некоторых колебаний она робко постучала в дверь кабинета.
– Войдите, – раздался знакомый баритон.
Арина вошла в кабинет, поставила сумку на пол и, как солдат на плацу, вытянулась перед начальством.
Посмотрев на Арину из-под больших круглых очков, Андрей Сергеевич без всякого удивления сказал:
– А, мадам Алейникова к нам пожаловали!
– Вы что, меня ждали? – удивилась Арина.
– А как же? Ты у нас ценный кадр.
Потом прищурившись, Андрей Сергеевич проникновенно промурлыкал:
– Что, соскучилась по театру?
Арина открыла рот, чтобы проговорить принятую в таких случаях прелюдию, но вместо этого сложила руки на груди и защебетала, словно весенняя птичка, которая, наконец, вернулась домой с юга. Арина сбивчиво пела, и интонации ее голоса напоминали срывающиеся и вместе с тем настойчивые переливы танго, которое играл Лука.
– Возьмите меня обратно! Куда угодно! Я готова быть четвертым лебедем в двадцатом ряду! Понимаете, мне надо, надо танцевать! Я умоляю вас!
– Только на колени вставать не надо, – спокойно заметил Андрей Сергеевич и взял в руки шариковую ручку.
"А он совсем не изменился", – подумала Арина. "С такой же пышной седой шевелюрой, моложавым розоватым цветом лица и внимательным взглядом темных глаз. Только вот осунулся немного".
– Я ждал тебя, Алейникова, – неожиданно изрек Андрей Сергеевич и в упор уставился на Арину.
– Что? – не поняла Арина. – Как это?
– Да все донельзя просто, как в футболе. В тебе еще горел огонек.
"Если бы это было так", – подумала Арина. "Жаль, что ты никогда не узнаешь, кто его раздул".
– Но я чувствую, что здесь не обошлось без чьей-то помощи, – хитро прищурившись, добавил Андрей Сергеевич.
Арина вздрогнула, и неприятный холодок снова предательски пополз по спине. "Они что все сговорились против меня?" – подумала она и опустили свои незабудки.
– Что вы имеете в виду? – чуть слышно спросила Арина.
– Да ничего! Понимаешь, чтобы быть, как ты выразилась "четвертым лебедем в двадцатом ряду", надо иметь хорошую форму. А ты ее уже потеряла!
– Я танцевала!
– Надо было продолжать ходить в класс! – проворчал Андрей Сергеевич.
Арине было нечего ответить на столь вопиющую правду и, вся сжавшись в комок, она стала ждать приговора.
"Странно устроена наша жизнь", – подумала она. "Мы строим планы, трудимся до изнеможения, страдаем, переживаем из-за пустяков, а судьба зависит от простых слов "да" или "нет", произнесенных без всяких серьезных обещаний и прожектов на будущее".
