Текст книги "История Ольги (СИ)"
Автор книги: Варвара Федченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Глава 19
Мы приехали в ресторан. Это был опять же «Giardino» – это заведение очень нравилось нашим мужчинам: ресторан находился на удалении от центра города, там было очень тихое, спокойное место. В самом заведении на выбор предлагались блюда одной национальной кухни (Италия), и европейское меню. Играла живая музыка, и вход стоил приличных денег, что исключало возможность попадания туда маргинальных личностей. Была хорошая винная карта (по словам Артема, я не разбираюсь в алкоголе), грамотный персонал. Ларисе нравился интерьер ресторана: много света, стеклянных поверхностей, увитых и обставленных растениями. Я так и не смогла пропитаться атмосферой этого заведения.
Лариса выглядела потрясающе! Она была похожа на фарфоровую куклу, только загорелую, если такие бывают. Ее изящные ноги смотрелись еще длиннее: это подчеркивалось обтягивающими брюками цвета бордо, заканчивающимися на лодыжке. Дальше виднелись изящные лодыжки, и пару ниток бархатной шнуровки, идущей от туфель. В цвет брюк был жилет, плотно обхватывавший талию девушки. Венчала композицию легкая розовая блуза, открывавшая соблазнительный вид на достаточно низкое декольте. Это было одновременно и смело, и провокационно. Герман влюбленными глазами рассматривал Лару. Я даже довольно сощурилась, глядя на них – такая красивая пара. Артем уносил мою шубку в гардероб, когда вернулся, я спросила у него:
– Хорошо выглядит, да?
– Гера? Гера всегда красавчик, – ответил мужчина, хотя знал, что я спрашиваю про Ларку. Так он показывал, что его из всех присутствующих женщин интересую только я.
– Как ты? – нежно спросил Артем.
По его взгляду я поняла, что он имеет в виду «как я после сегодняшнего утреннего восхождения на новую ступень наших сексуальных отношений».
Просто если бы он говорил полностью, то сказал бы именно так. «Кандидат наук же…» – от этой мысли я заулыбалась.
– Я себя очень необычно чувствую, – призналась я шепотом. – Я понимаю, что этим занимаются все люди, сидящие в зале, и что они не придают этому такого огромного значения – ну секс и секс… Но я чувствуя себя так, будто у нас с тобой какой-то особенный секрет, какая-то тайна, что мы связаны чем-то очень интимным и личным. Не таким, как у всех этих людей.
– Так и есть, – так же шепотом ответил Артем, многозначно подмигнув мне.
Из-за колонны я не могла видеть отца Германа и его тетку, но по взглядам и мимике Геры и Ларисы было ясно, что там идет активная беседа. Я волновалась. Меня еще никогда ни с кем не знакомили.
Тема легко подтолкнул меня к столику, я сделала пару шагов и в мое поле зрения попали остальные участники вечера. Да, Артем был прав: его родственники не придавали никакого значения внешнему виду. Отец Германа был одет в шерстяной свитер с оленями и джинсы, а тетя Алла – в простое серое платье, которое было похоже на спортивное. Оба человека были пожилыми, им было явно больше 65 лет. Артем подвел меня к столу, умильно улыбнулся тетке (которая прямо расцвела увидев его).
– Пап, это Оля. Оля, это Александр Германович. А это, – он указал на тетку. – Алла Ильинична. Сейчас она начнет протестовать…
Его тут же перебил грубоватый, резкий голос женщины.
– Алла Ильинична? Алла Ильинична?! Меня так никто никогда не звал и звать не будет! Оля, ты будешь звать меня либо Алей, либо вообще никак! – категорично заявила женщина.
Я сначала ошарашено посмотрела на нее, потом через силу выдала:
– Оке-ей, – протянула я.
Я не собиралась использовать это слово! Я просто растерялась от напора тетки, и выдала первое, что пришло в голову. За моей фразой сразу последовал взрыв смеха. Я расслабленно улыбнулась, видя, что тетка Алла на меня не обиделась. Александр Германович, седовласый дедушка с цепкими глазами, улыбаясь, кивнул мне, глядя прямо в глаза. Он такого взгляда всегда становится не по себе, особенно когда знаешь, что перед тобой врач. Особенно когда знаешь, что этот врач как раз по твоей проблеме.
– Оля, Лариса, мне очень приятно, что я наконец-то, дожив на преклонных лет, могу позволить себе смотреть на своих мальчиков, чьи судьбы устроены и находятся в руках таких красивых женщин. Я рад нашему знакомству, – голос у Александра Германовича оказался точной копией голоса Германа Александровича.
Я глянула на Лару, она поймала мой взгляд, и кивнула. Я уверена, что если бы я слышала только голос, не видя отца Германа, я решила бы, что это говорит сам Гера. Внешне они не были похожи. Я бы даже сказала, что из-за седины на Александра Германовича больше был похож светловолосый Артем, нежели его родной сын. В любом случае от мужчины исходила невероятной силы энергетика.
Я как будто бы попала под его ментальное влияние, казалось, что я беспрекословно выполню любой его приказ. Он говорил без напора, без генеральского командного тона: напротив спокойно и нейтрально, но казалось, что он диктовал свою волю каждому сидящему за столом. Я украдкой оглядела всех, сидящих за столом, и поняла, что только на нас с Парой так влиял отец Германа. Наши мужчины были как обычно равнодушны, Гера даже в телефоне шарился, периодически поднимая взгляд на отца. Артем больше смотрел на меня, но краем глаза я видела, как он обменивается взглядами с теткой Аллой – она явно очень сильно была привязана к нему. А вот мы с Парой, чуть ли не раскрыв рты, ловили каждое слово, произнесенное седовласым мужчиной.
Вечер шел своим чередом: знакомство, расспросы о наших с Парой занятиях и увлечениях, рассказы наших мужчин о том, как состоялось наше знакомство, типичный для любой семьи вопрос «когда женитесь и когда будут внуки?». Я чувствовала, как родственники внимательно вслушиваются в каждое сказанное нами с Парой слово, ищут подтекст, вытягивают новые, не озвученные, сведения. Но внешне эта встреча была обычной – обычным знакомством с родителями. В середине вечера Александру Германовичу позвонила его жена, мама Геры.
– Всё хорошо, дорогая. Девочки хорошие. Приличные. – От этого комментария все рассмеялись, а у меня слегка покраснели щеки: я, приличная девочка, сегодня утром делала минет.
«И у меня, вроде как, неплохо получилось», – после того, как я внутренне сказала себе эту фразу, у меня даже как-то плечи расправились. Я была горда собой: не только утренним петтингом, а всеми теми шагами, которые я смогла сделать с помощью Артема. Когда-то это казалось недостижимой мечтой.
– Да-да, я обязательно передам! – отец Германа положил трубку, и достал из стоящего рядом портфеля два конверта – один подал мне, другой – Ларе. – Потом прочитаете. Она просила передать вам письма.
Хм, интригует! Хотелось тут же прочитать. Что могла написать незнакомая нам женщина?
– А тебе мать сказала позвонить завтра утром. Совсем уже! Она там истерику устроила, – наигранно гневно сказал Александр Германович Артему. – Герман хоть раз в неделю звонит, а ты…
Тот кивнул, как виноватый ребенок. Значит, в их семье было принято называть обоих мужчин сыновьями, а Артем называл родителей Германа мамой и папой. Я знала о том, какие у них отношениях со слов Лары и самого Артема, но видеть в живую было надежнее и стало серьезным основанием для резкого роста уровня уважения к этим людям. Воспитать чужого взрослого ребенка, и сделать это так, что он, помня своих родных родителей, стал преданным членом новой семьи. Это не только педагогический и психологический талант, это человеческое сострадание и чуткое отношение к чувствам другого. Очевидно, что Артем все это перенял у родителей Геры. И я была благодарна им за всё, что они сделали для Артема.
Домой мы вернулись поздно. Но после пары бокалов игристого, я была очень бодра. Артем, как мне кажется, вообще никогда не уставал. Я еще в машине начала приставать к нему, поглаживая его колено. Он мельком глянул на меня, ухмыльнулся, и сосредоточился на дороге. Точнее сделал вид, что сосредоточился: моя рука коснулась эрегированного члена, плотно обтянутый тканью брюк, и мужчина громко вдохнул.
– Ты понимаешь, какой путь мы с тобой прошли? От самого начала, когда ты боялась прикосновений, и до этого момента, когда ты пристаешь ко мне сама?
– Я как никто другой понимаю, – в ответ улыбнулась я. – Спасибо тебе, любимый мой мужчина!
– Теперь пора перейти на следующий уровень, – осторожно начал Артем. – Достань с заднего сидения белую коробку.
Я достала ее, открыла, и, увидев содержимое, рассмеялась, зажав рот рукой.
Глава 20
– Ты серьезно? – ошарашено спросила я. – Тебе не кажется, что это слишком…
– Слишком что?
– Развратно? – спросила я, заглядывая фаллоимитатор, лежащий в коробке.
– Нет, нормальная практика. В нашем случае остро необходимая. Тебе легче, когда ты сама производишь какое-то действие, которое пугает тебя. Ты боялась прикосновений к гениталиям – как только ты смогла сама контролировать процесс, страх прошел. Ты боялась прикасаться к члену – как только ты получила возможность убедиться в том, что он реагирует только на тебя, и функционирует только благодаря тебе, страх прошел. Сейчас ты боишься самого проникновения. Я тебя не тороплю. Но как только ты сама попробуешь, – Артем кивнул на коробку. – Поймешь, что ничего страшного не происходит, ты позволишь, наконец-то, себе полноценный половой акт.
– Меня и это пугает, – честно призналась я, потрогав пальцев пленочную упаковку на дилдо.
– Я выбрал самый минимальный размер… – начал объяснять мужчина.
– Ага, и как я потом от этого минимального к твоему максимальному перейду? – с усмешкой спросила я.
– Возбуждение до предела, много смазки, – обыденным тоном говорил мужчина, как будто бы мы обсуждали, что купить на ужин.
– Ты такой простой. В тебя просто член никогда не совали, – не задумываясь, выдала я.
– Да, – озабоченно сказал мужчина. – Как-то не приходилось…. Но я в других, как ты там сказала, «совал», и они не умирали.
– А у тебя было много женщин? – с любопытством спросила я.
– Оленька, мне почти 40 лет. Как ты сама думаешь? – безразлично выдал Артем.
– Нет, я не ревную. Просто интересно.
– Они были. Ключевое слово – «были». Сейчас меня волнуешь только ты, – ответил он, поворачивая на проспект, где находилась моя квартира. Наша квартира.
– Лариса с Германом так органично смотрятся, – доверительно сказала я. – Они как будто созданы друг для друга.
– Мы с Германом оба фаталисты. Судьба привела нас в этот город в Сибири, при этом мы оба строили планы на жизнь в Германии. Просто задумайся, хорошо? Мы оба думали, что будем всегда жить в Мюнхене.
Что всегда будем работать в нашем центре. Что женимся на русских женщинах, родим по десять детей, и умрем счастливо и в один день. Причем в один день не с женами, а с Германом, – расхохотался Артем. – По факту: Гера женился, родили только одного ребенка, развелся, уехал в Москву. Я даже не попытался создать семью, почувствовал на некоторое время отвращение к профессии, к своему центру (хорошо, что это прошло). И теперь мы оба живем в далекой Сибири, оба работаем в вузах, создали новый центр, несколько поменяв привычную специфику и направления работы, встретили здесь двух подруг, – на последнем слое мужчина сделал ударение. – Оба влюбились. И как не верить в фатум?
– Теперь и я верю. Мои родители очень хотели, чтобы я занималась плаванием. Тренер считал меня безнадежной, абсолютно неспособной к спортивной дисциплине. Отец настоял, чтобы я продолжила тренировки. Я стала мастером спорта. Мне прочили блестящую спортивную карьеру, зазывая в лучшие спортивные клубы и команды мира. Но я не согласилась ни на одно предложение, осталась в родном маленьком городе. Из которого сбежала после того, как надо мной надругался близкий человек, мой тренер. За время учебы и работы здесь мне три раза предлагали перейти работать на спортбазы Москвы, Нижнего Ногорода, Санкт-Петербурга. Я отказалась ото всех предложений. Я поставила на себе крест, я считала себя «бракованной» женщиной, не мечтала о семье и детях. Я увидела тебя в тот вечер, и у меня как будто что-то щелкнуло: «Это мой человек! Я хочу быть с ним!». И тогда, после первой ночи… – я замялась. – Я лежала у Ларисы, и планировала побег. Думала, улететь в подруге за границу.
– Оля, – укоризненно, но одновременно ласково сказал мужчина. – Нужно было просто спокойно рассказать мне.
– Ага, типа «ты знаешь, меня трахнул тренер, и теперь я боюсь всех мужиков»? – с сарказмом спросила я.
– Да хотя бы так. Чем просто убегать. Я тогда чуть с ума не сошел.
– А я, наверное, сегодня с ума сойду, – решила пошутить я, кивая на коробку с фаллоимитатором.
– Можешь не торопиться. Можешь и без моего присутствия попробовать.
– Одна точно не смогу. Это уже совсем что-то запредельное для меня, – я, смущаясь, посмотрела искоса на мужчину. – Да и твое присутствие будет возбуждать меня. Но я все ровно стесняюсь.
– Это быстро пройдет, – примирительно подытожил Артем.
Дома мужчина углубился в какие-то документы – в пятницу планировалось открытие его центра «Феникс». Я, воспользовавшись этим, уединилась в ванной с той самой белой коробкой. Вытряхнула все содержимое на стиральную машинку, и, усевшись на борт ванны, принялась изучать. Конечно, сначала инструкцию. Так… Материал: медицинский силикон. Год производства, страна производства…Вот оно: применение. 1) Необходимо промыть изделие в теплой воде с мылом; 2) Обработать изделие антисептиком; 3) Перед непосредственным использованием – обработать изделие и половые органы смазкой. Хм, сначала сделаю это, потом почитаю дальше. Я осторожно достала дилдо, покрутила его в руке: нетяжелый, небольшой по размеру (по сравнению с членом Артема), абсолютно гладкий, гибкий. Выглядит не противно, а очень даже мило.
Намылила «изделие» (ох уж эти инструкции, с их официальным языком), промыла теплой водой, переложила на полотенце.
– Оля, – позвал меня мужчина.
Черт, не дочитала инструкцию. Поди сама соображу, что и куда, не маленькая. Зашла в спальню: Артем уже неделю читал какую-то книгу с жутким заголовком «Самоубийство. Социологический этюд». Меня каждый раз передергивало, когда я видела обложку этой монографии.
– Интересно? – спросила я, заползая под одеяло к Артему.
– Классика. Перечитываю иногда. Скоро как раз со студентами перейдем к теме суицидального феномена.
Мой мужчина уже 2 недели вел лекции в мединституте. Он сам мне особенно ничего не рассказывал, а вот Герман с удовольствием делился со мной подробностями преподавательской деятельности друга: на лекции Артема собиралось столько народу, что приходилось приносить дополнительные лавки и стулья, выставляя их между рядами и перед лекторской трибуной. Артем не был настолько блестящим лектором, как Герман. Он привлекал другим: его медицинская практика была настолько обширна, что он мог привести реальный случай из своего опыта на любой предмет разговора. Артем Борисович внушал студентам, что теорию они и сами смогут прочитать в учебнике (кстати, после всего пары его лекций библиотечные сотрудники подивились такому большому наплыву студентом с психфака), и лучше потратить время на вопросы практического применения методик и приемом.
– И часто у тебя на приемах бывали суицидники? – любопытство взяло верх.
– Часто. Это распространенная проблема сейчас. На следующей неделе у меня два пациента с диагнозом «суицидальный синдром».
– Ты будешь успевать вести практику?
– Ради этого я и затеял открытие центра. Успевать буду. Но буду уставать. – Артем отложил книгу. – Но на тебя сил хватит.
С этими словами он перетянул меня на себя так, чтобы я прижилась пахом к его бедрам. Я наклонилась к мужчине, укрыв наши лица плотной завесой волос, и игриво лизнула его верхнюю губу. В ответ Артем проделал свою привычную процедуру: обвел кончиков языка верхние зубы. Я не сдержала улыбки, и обвела указательным пальчиком контур губ мужчины.
– Я его помыла, – заговорщически прошептала я.
– Кого – его? – не понял Артем.
– Фаллло… – я запнулась. – Фаллоимитатор.
– Зачем? Он уже был обработан.
– Да? Я просто прочитала инструкцию, там написано «помойте» – я помыла… – забубнила я.
Мужчина рассмеялся, откидывая голову на подушку, обнажая белые зубы. Я шутя хлопнула его ладошкой по груди.
– Ну, что ты смеешься?
– Ты такая милая, – все еще смеялся Артем. – «Написано «помойте»
– я помыла». Умничка моя! Меня радует твой интерес к игрушке и забота о санитарии, – мужчина ласково улыбнулся мне, кивая в сторону ванны, намекая, чтобы я принесла дилдо.
Когда я сползала с кровати, Артем поддел пальцем край майки. Я тут же исполнила его молчаливую просьбу – и сняла майку, а следом за ней и спортивный лифчик. В ванной я замешкалась: можно ли брать его в руки? Он же опять замарается. Поэтому взяла вместе с полотенцем, чем снова вызвала приступ мужского смеха.
– Это что еще за ритуальное ложе? – сквозь смех спросил Артем.
– Да хватит ржать надо мной! – терпение кончилось. – А как еще? Если я возьму его в руки – его же опять мыть придется.
– Оля, Оленька моя, – мужчина по-ребячески уткнулся носом в подушку, сдерживая смех. – Сверху будет презерватив. Да и что это за гигиенический припадок? Мне член потом тоже надо будет антисептиком после каждого соприкосновения с кислородом поливать?
– Тема, – простонала я. – Ну хватит, если я сама начну смеяться, то настрой совсем пройдет.
– Всё-всё, прости, милая, – мужчина протянул мне руку. – Прости, пожалуйста. Просто я чувствую, насколько я близок к тому, чтобы заняться с тобой сексом, и от этого осознания вообще голову сносит. Я себя подростком чувствую.
– Я сама должна? Эмм… Воспользоваться? – я покосилась на фаллоимитатор, который и правда очень пафосно смотрелся на белом пушистом полотенце.
– Не думай пока об этом.
Мужчина накрыл меня своим телом: такая поза мне стала привычной. Эта тяжесть была приятной. Я погладила гладко выбритый подбородок Артема, лизнув его. Он прорычал что-то, обхватывая мою нижнюю губу зубами. Рука мужчина легла на бедро, быстро проделала путь до ягодицы и с силой сжала ее. К сегодняшнему дню меня это уже не пугало, напротив, радовало, Артем все более естественно производил привычные для мужчины манипуляции с женским телом, при этом наконец-то мог перестать думать о том, что я испугаюсь, и осторожничать при каждом движении. Мне нравилось это ощущение: с одной стороны мне было приятно, когда он берег меня как стеклянную вазу, с другой, мне хотелось испытать весь спектр эмоций, который испытывает любая обычная женщина. Было волнительно чувствовать, как сильные пальцы поглаживают мою кожу, сжимают бедра, теребят пряди волос, перекатывают сосок между большим и указательным пальцами. Я нетерпеливо заерзала под мужским телом, и с удивлением отметила, как мои бедра автоматически прижимаются к паху Артема. Тело и мое подсознание хотели большего, в то время психика все еще не позволяла сделать последний шаг. Я обхватила ногами мужчину, давя стопами на его поясницу, тем самым вжимая его в себя. Артем сексуально зарычал, напоминая мне хищника перед броском. Перед броском, который он не сделает. Пока не сделает.
Артем на секунду покинул меня, и это ощущение резкого холода после его ухода и чувства беззащитности еще раз заставило задуматься о нашем разговоре: я, вероятно, тоже на все 100 % уверую в фатализм. Когда мужчина отошел от меня – мне показалось, что вместе с ним «оторвалась» частичка меня. Он быстро вернулся, держа в руке тюбик. Я поняла, что это искусственная смазка.
– Зачем это? Я и так… И так возбуждена, – я чувствовала, как намокали трусики.
– Так безопаснее. Микротравмы кажутся безобидными, пока не получают осложнений, – начал мужчина, но потом окинул меня взглядом, – Да и не надо тебе это. Не заморачивайся. Просто так будет приятнее.
Видимо, решил уберечь меня от подробностей негативных сторон половой жизни. До сих пор они избегали меня (или я их), и я, наверное, и не хотела знакомиться.
Артем аккуратно снял с меня нижнее белье, будто боясь спугнуть, и я сама развела ноги, заводясь от его пьяного взгляда. Мужские губы осыпали поцелуями внутреннюю сторону бедер, и опалили горячим дыхание мокрые складки. И даже такие откровенные ласки меня уже не смущали. Напротив, я сама поближе пододвинулась к Артему, стремясь получить как можно больше внимания. Его язык нескромно проник во влагалище, а пальцы сильнее сжали ягодицы. Но я уже хотела большего, и неудовлетворенно застонала. Я чувствовала по дыханию мужчины, что он заулыбался. Он знал и чувствовал, что я нетерпеливо ожидаю продолжения. Сразу два пальца проникли внутрь, и сразу же ритмично задвигались. Характер стонов поменялся, и я даже вскрикивала после того, как пальцы задевали наиболее чувствительные точки.
– Тема…
Мужчина молча нащупал дилдо, протягивая его мне, не отрываясь от меня. Я уверенно сжала в кулаке фаллоимитатор, отметив, как сильно колотится сердце. Но Артем, как обычно, почувствовал мое состояние, и своим движение (резко нажал на переднюю стенку влагалища, при этом с силой лизнув клитор) как будто бы внушил мне мысль: «Не рефлексируй!». Я попыталась оставить все мысли в стороне, и просто получать удовольствие от орального секса. Но глаза как будто сами косили на дилдо, сопоставляя его диаметр с приблизительным диаметром члена Артема. В жизни я была равнодушна к физической боли: мне часто приходилось с ней сталкиваться.
Но вот эта боль… Я даже внутренне содрогалась, думаю о ней. Наверное, меня поймет любая женщина. И да, я прекрасно осознавала, что все женщины это переживали, и не страдали после. Но моя психика рисовала такие ужасающие картины…
Артем подтянул мои бедра к себе так, чтобы я заняла положение полулежа, и еще шире развел мне ноги. Выдавил из банки большую дозу смазки и мягко провел скользкой рукой по половым губам. Мужчина так любовно рассматривал мою промежность, что у меня перехватывало дыхание от его взглядов. Пальцы легко проникли по влагалище, и нагревшаяся от теплых рук Артема капля смазки соблазнительно заскользила между ягодиц, оставляя влажную дорожку. Мужчина, по своей привычке, облизнул верхние зубы, и добавил к двум пальцам третий. Сначала было секундное ощущение распирания, казалось, что это слишком для меня. Я даже нервно прикусила губу, но Артем моментально отреагировал на мое замешательство: потянулся ко мне, лизнул сосок, и втянул его, мягко покусывая. Все внимание перешло на грудь, и я пропустила момент, когда все три пальца вошли во влагалище. Я знала, что он делает: конечно, не нужно быть доктором, чтобы понимать, что предварительная подготовка поможет легче перенести неприятные ощущения, если таковые возникнут.
Артем отстранился, дотянулся до верхнего ящика прикроватной тумбы, и достал презерватив. Я заворожено наблюдала, как мужчина опытным секундным движением разорвал зубами упаковку, и протянул мне латексное колечко.
– Я не умею, – я с улыбкой пожала плечами.
Мужчина взял фаллоимитатор, и легко растянул презерватив на игрушке, затем протянул ее мне.
– Я стесняюсь, – наконец призналась я, опуская взгляд на грудь с распухшими непривычно темными сосками.
Артем лег напротив моих раздвинутых ног, пробежался глазами по обнаженному телу, и заговорил, переведя взгляд на люстру.
– Я хочу, чтобы ты это сделала. Представь, что меня это возбуждает.
– Тебя на самом деле такое возбуждает? – несмело спросила я.
– На самом деле меня возбуждает только одна мысль. Мысль о том моменте, когда я тебя трахну во всех немыслимых позах.
– Вау! Артем! Это… Это на удивление возбуждающе звучит.
Если бы не вся эта предварительная подготовка, эти недели
бесконечной прелюдии, если бы не мое безграничное доверие к этому мужчине и моя любовь, то я бы зажалась, запаниковала, испугалась. Но на этом этапе от таких грубых, но страстных, слов у меня в прямом смысле слова перехватило дух. Я, наконец-то, услышала того самого мужчину, который столько терпит, и поняла, насколько тяжело ему это дается. Это осознание подстегнуло меня к действию. Я взглянула в темно-синие глаза Артема: от возбуждения у него менялся цвет глаз. И это зрелище всегда завораживало.
– Всё еще страшно? – ласково спросил мужчина.
– Я, как ребенок, боюсь боли.
Артем неожиданно протянул руку, и звонко шлепнул меня по промежности, вызвав мокрый шлепок и секундную вспышку боли.
– Эй, – растеряно вскрикнула я.
– Больнее этого точно не будет, – спокойно ответил Артем, поглаживая ушибленные лобок и половые губы.
Я рассмеялась: такого я не ожидала.
– Сладкая моя, ты бы поменьше болтала, – с усмешкой ответила мужчина.
Встал, спустил брюки, и встав возле меня на кровать на колени, обхватив оголенный член у основания. Я послушно и с желание открыла рот, впуская в себя напряженный пенис. Всё мое внимание перешло на ощущения от скольжения подрагивающего органа, смазанного моей слюной. Артем подтолкнул мою руку (я все еще мертвой хваткой держала дилдо).
– Я могу сам, но знаю, что тебе легче, когда ты сама делаешь… – его голос замолк, переходя в хриплый стон: я с чувством втянула в рот головку.
Я опустила дилдо к половым губам, погладив его окончанием клитор, и затем спустила его к влагалищу, отметив, как легко скользит игрушка. Медленно начала вставлять фаллоимитатор, прислушиваясь к ощущениям: он был явно больше, чем пальцы Артем. Да, признаюсь, стало страшно, опять возникло чувство, что рвется слизистая. Я зажмурила глаза. Артем отстранился, и ласково погладил меня по голове.
– Давай ты? Пожалуйста. Я не смогу.
Мужчина молча освободил мою руку, забирая дилдо. Некоторое время я слышала только какие-то шорохи, но подумала, что Артем опять достает смазку, и не стала открывать глаза – я полностью доверяла ему. Я почувствовала, как он обвел пальцем контур клитора, скользнул по складкам, согрел теплом рук внутреннюю сторону бедра, с силой сжал бедра, и в следующее мгновение тишину комнату разорвал мой вскрик.
Я распахнула глаза, и уставилась сначала на Артема, потом на свою промежность. Мужчина воспользовался тем, что я плотно закрыла глаза и отдала ситуацию ему на откуп.
Во мне был не фаллоимитатор. Во мне был настоящий, живой член!
Я, заикаясь, прошептала:
– Ты… Ты меня обманул?
– Зато теперь не страшно, – хрипло, так же шепотом, ответил Артем. – Не больно?
Я все еще ошалело рассматривала место нашего соединения. Для меня это было так ново, так необычно, что я не могла оторвать взгляд. Артем легко качнул бедрами, заполняя меня еще больше, и хрипло зарычал.
– Тема-а, – простонала я. – Нет, совсем не больно. Я тебя так люблю! Я так…
Но договорить не смогла – меня прервал еще один толчок. Я громко втянула в себя воздух, схватилась за мужские плечи. Артем заполнил меня полностью, и остановился, рассматривая мое лицо. Распирание, наполненность, целостность, единение – ни одно слово не сможет описать того, что испытывает женщина во время секса. Но теперь я это точно знаю, что она чувствует. Я молча смотрела на Артема, и, как мне кажется, все мои эмоции отображались в глазах. Мужчина улыбнулся, и одновременно с началом фрикции поцеловал меня: его язык ворвался в мой рот одновременно с движением члена во мне. Низ живота тянуло, я ощущала каждый миллиметр двигающегося во мне органа. Артем всё делал медленно, позволяя мне привыкнуть к ощущениям. Но даже я, с нулевым опытом, чувствовала, как ему тяжело: прерывистое дыхание, подрагивание всех мышц на мощном теле, казалось, что мужчина делает все через силу, заставляя себя.
– Артем? Всё нормально?
– Тяжело сдерживаться. Ты очень узкая… – страстно прошептал мне в губы мужчина, и остановился.
– Я чувствую… – смущенно ответила я: каждое движение я чувствовала очень остро. – Так не сдерживайся, – я произнесла это удивленным тоном: не понимала, почему его это смущает.
– Не то, чтобы я надеялся, что во время первого секса ты испытаешь оргазм… Но и не думал, что кончу через 2 минуты, – мужчина был очень откровенен.
– Темочка, – я погладила ладонями родное лицо. – Оргазма я точно не достигну: я слишком сосредоточена на новых физических ощущениях. И я хочу, чтобы хорошо было тебе.
Артем ответил мне поцелуем, и возобновил фрикции. Я прислушивалась к себе: было очень непривычно, ощущение было двояким. С одной стороны, я чувствовала, как медленно и слегка болезненно «подстраивается» влагалище под член Артема. С другой, с каждой секундой внизу живота становилось все горячее и горячее, и было невероятно любопытно привыкать к новым ощущениям. Еще необычнее было чувствовать мужчину: он был осторожен, пытаясь не причинить мне боль, двигался как хищник, медленно, крадучись. Горячее дыхание опаляло мою щеку, мужские губы судорожно искали мои, я физически ощущала, как Артему хорошо, и мне было безумно приятно, что мое тело, даже безо всякого моего участия, может доставить мужчине столько эмоций и чувств.
Мужчина начал сильнее и глубже входить в меня: у меня перехватило дыхание, когда он практически полностью вышел и резко подался бедрами обратно, вводя член до упора. Я сильнее сжала его плечи, с силой притягивая к себе, стараясь как бы впечататься в его тело. Темп нарастал, наравне с моим пульсом: казалось, что сердце выпрыгнет из груди. Артем чуть поменял позицию, и втянул в рот сосок, посасывая его. Я обхватила вспотевшими ладошками его голову, вжимая в свою грудь, ощущая сбивчивое горячее дыхание, обжигающее шею. Артем поднял голову от груди, и наши глаза встретились: такого взгляда у мужчины я еще не видела! Цвет глаз изменился с голубого до темно-синего: зрачки были настолько расширены, что полоска темно-синей радужки была очень узенькой. Я страстно прижалась к губам мужчины, будто бы желая выпить его. Он резко, с силой вклиниваясь меня, сделал еще пару движений, и глухо зарычал в мои губы. Я отодвинулась: так хотелось смотреть на него, когда ему хорошо. Мужчина запрокинул голову, делая последние плавные движения. Я провела рукой по его груди, остановив ладонь в районе сердца, ощущая быстрее, глухие удары. Член внутри меня судорожно сокращался, и я чувствовала как стенки влагалища, так же вторя ему, сжимаются. Артем посмотрел на меня пьяным, расслабленным взглядом, и медленно вышел из меня.
Сразу же появилось ощущение опустошенности и холода. Артем отворачиваясь от меня, на ходу стягивал презерватив. Мужчина вышел из комнаты, и я была благодарна за эту минутную возможность побыть наедине с собой. Я приподнялась на локтях, и посмотрела на себя в зеркало, висевшее недалеко от кровати. Первое, что мне бросилось в глаза – покрасневшая вагина: губы были опухшими, при свете ночника поблескивали от смазки, отверстие влагалища четко выделялось и было расширенным. Я еще шире раздвинула ноги, любуясь на себя и чувствуя, как каждое движение отдается в паху. Я будто бы смотрела на другую женщину: соблазнительную, страстную, раскрепощенную. От самолюбования меня отвлекло ощущение взгляда: Артем с улыбкой рассматривал меня.
