Текст книги "Любовь начинается с постели (СИ)"
Автор книги: Варвара Атран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Глава 9
Зореслав ушел. Ушел, оставив рядом со мной все былые свои признания и чувства. Разочарование наконец-то отрезвило его прозябающее в мечтаниях сердце. Он сдался. Это я поняла по последнему взгляду на меня. Черт, мне уже даже не горько. Свой лимит слез и сожалений я уже давно израсходовала, как и все мыслимые и немыслимые авансы. Пора остановиться. Пора выдохнуть и кое над чем поразмыслить, иначе я просто сойду с ума. Один поезд всегда отправлялся не с моего вокзала, а второй я упустила, когда стучалась в двери, для меня не предназначенные. В этой суете как могла бы я быть счастлива? Как бы я могла заметить это счастье, когда следовала иному расписанию?..
Итак, я ушла из компании, наконец приняв тот факт, что переменилась ко всему, что окружает. У меня больше не было цели вкалывать как проклятой, и я поздно, но все же поняла, что моя любовь несправедливо принадлежала лишь боссу, а нужно было хотя бы немного отдавать и самой себе, уважать себя. Влад умело пользовался своим исключительным положением в моем сердце. Через мои искренние и оттого слепые чувства он просто-напросто использовал меня для достижения целей в работе.
Современный термин «обезжиривание сотрудника» – это ужасно циничная вещь, но то, как изощренно его применил ко мне Влад, я бы назвала чистой жестокостью. Пока я наивно хлопала ресницами, вздыхая по этому негодяю, меня в это время просто обезжиривали. Мною пользовались, зная, что я не смогу отказать в сверхурочной работе, что поеду в самую дальнюю командировку, останусь в офисе на выходные. Я делала все, и притом Владу даже не надо было говорить прямо, стоило лишь намекнуть, и дальше можно было не переживать ни о чем. Все исполнялось в лучшем виде.
Я могла безответно любить, но я не могла безответно любить, когда знаю, что меня считают дурой. Именно то, что Влад так сыграл на моих чувствах, думаю, и стало главной болью для меня. Если я изначально слабо верила в то, что Влад может быть со мной, то в его благородстве никогда не сомневалась. Развенчание идеала намного хуже крушения несбыточной любви.
Нет, я не жалела, что любила этого человека, что была ему бесконечно предана, но, разочаровавшись в Велесове, тотчас же остыла и ко всему, что с ним связано. Работа никогда не приносила мне удовольствия, поэтому теперь я с легким сердцем оставляла ее. Теперь мне хотелось чего-то более постоянного, чем тот песочный мост, который я старательно воздвигала для своих устремлений, пока его опоры в одночасье не превратились в пыль, моментально обнулив мои прошлые титанические усилия.
Я устала жить на износ и больше не намеревалась. Зря я, что ли, выстрадала все эти потери за последние дни? Все определенно не может быть зря! Мне просто необходимо было измениться и найти свое счастье. Все эти духоподъемные лозунги, конечно, хороши и даже мотивируют, но только пока ты безостановочно их повторяешь. Оставшись один на один с неопределенностью, понимаешь: это только в душе у тебя мотор, а на деле – педали. И приходится смело в эту неопределенность шагать, потому что больше-то и некуда. Одно я поняла наверняка: судьба не ставит перед тобой задачи, их инициатором можешь быть только ты сам, однако она отлично умеет убеждать в их необходимости, когда обесценивает все то, что ты ревностно хранил у сердца долгое время.
Через риелторское агентство я выставила на продажу свой огромный особняк, который так и не стал мне домом, и купила новый, уютный, но небольшой. Параллельно с этим я зарегистрировалась на бирже фриланса в качестве финансового и экономического консультанта, где, к моему удивлению, у меня сразу появилась работа. Так что отныне не было никаких сверхурочных, выходные по желанию, а еще – никаких людей вокруг и потенциальных сердцеедов. Как и было запланировано, я повернула довольно круто и даже время от времени собой гордилась, хотя и порой поражалась тому, как перемены к лучшему могут так легко даваться. Не то чтобы я пыталась таким образом забыть былое, в конце концов, если человек не оглядывается назад, он не может измениться, просто теперь в центре моих желаний была я сама.
С течением времени мысли в моей голове все больше прояснялись, да и чувства. И я сейчас не про те, которыми бредила последние два года…
Зореслав Радич. Единственный человек из моей прошлой жизни, перед которым мне до сих пор было стыдно за свое поведение. И это ощущение будто бы даже не проходило, а только все усиливалось.
К слову, переехав, я стала соседкой чете Малаховых, а точнее, это они поспособствовали скорейшему решению моего жилищного вопроса. Дом, который мне в итоге очень понравился, предложили именно Малаховы. Так мы стали добрыми друзьями и часто проводили вечера за совместным ужином.
Юрий Сергеевич предложил мне работу в своей компании, и я согласилась, но не от безысходности, а скорее чтобы отплатить за заботу и поддержку, которыми они окружили меня с тех пор, как я перевернула всю свою жизнь. А еще я знала, что моя помощь Юрию Сергеевичу очень пригодится, потому что он давно уже планировал расширение, но за отсутствием в штате специалиста по развитию все время откладывал, боясь потерять то, что имеет. В общем, я могла быть полезна и потому ответила на предложение положительно, пусть у меня уже и была работа с хорошей оплатой.
Эльмира Борисовна часто приглашала меня в гости, и вскоре я стала бывать у них с тем же постоянством, что и у себя дома. Эта удивительно молодая душой женщина буквально заражала меня своим оптимизмом. Много времени мы проводили в ее оранжерее, ухаживая за пышно цветущим садом и сплетничая как две закадычные подруги. Спустя несколько недель я стала чуть ли не экспертом в садоводстве и постепенно оживила свой маленький дом самыми разнообразными растениями. У меня наконец появилось время для того, чтобы заботиться еще о чем-то, кроме благополучия Влада Велесова. Моя жизнь постепенно нащупала эту золотую середину и приблизилась к гармонии.
Так, в большой компании или даже лучше – в большом семейном кругу, мы встретили Новый год. Малаховы позвали в свой просторный уютный дом не только меня, но и Софку с Андреем, с которыми с недавних пор тоже близко сдружились. Помимо нас собралась и вся их многочисленная семья, такие же радушные и дружелюбные, как сами хозяева дома. Необычайно светлые люди, рядом с которыми вновь обретаешь веру в человечество после недавнего полного разочарования.
Благодаря новому укладу моей жизни и окружавшим меня замечательным людям теперь все наконец наладилось: работа в удовольствие, уютный быт, время на встречи с подругами, коих я вспомнила заново. И я не зря монотонно перечисляю все то счастье, которым меня наградила моя новая жизнь за прошлые болезненные неудачи, будто складываю их все на чашу весов, где противоположная принадлежала лишь одному предмету – моему сердцу.
По прошествии нескольких месяцев, когда уже точно можно было объективно, без эмоций и я все спрашивала себя: счастлива ли я теперь, когда источник моих бед позади и больше не вызывает в душе даже кратких вспышек осуждения? Пришло ли ко мне успокоение, после того как меня покинуло беспокойство? На все эти вопросы я отвечу разочарованно односложно – нет…
Я не счастлива, и не пришло ко мне никакое успокоение, потому что мои счастье и успокоение, как выяснилось, зависели совсем от другого человека.
С момента нашей последней встречи, в том злополучном месте, где я распрощалась со старой жизнью, прошло уже полгода. Снег сошел, но и ароматы новой весны были мне недоступны. Сейчас я повсюду чувствовала только гарь. То был запах сердца, которое обожглось. Воспоминания и сожаления продолжали терзать мою душу в фоновом режиме. Это походило на хроническую боль в некогда травмированных суставах, на ноющее в мышцах от постоянных перегрузок чувство, если не прогрессирующее, то уж точно не заживающее. Но однажды мне пришлось принять этот диагноз.
– Здравствуй, Катюша! – как всегда тепло приветствовала Марина Николаевна и в сентиментальном порыве даже обняла меня.
– Марина Николаевна, вы меня удивили этим звонком, – стараясь скрыть свое беспокойство, улыбнулась я. Получилось не очень похоже на безобидную улыбку.
Она протянула мне электронный блокнот, который я оставила в ящике своего стола. Пришлось забрать, ведь Марина Николаевна не знала связанных с этой вещью негативных воспоминаний, она лишь хотела как лучше.
– Никогда не нравился этот гаджет, но оттого он не терял своей значимости для меня. Ведь это подарок босса на первую годовщину совместной работы, – пренебрежительно бросила я и эти слова, и чертов блокнот.
– На самом деле я искала предлог, чтобы лично передать тебе вот это, – посмеялась она над моей подозрительностью и вслед за записной книжкой протянула небольшой конверт, расшитый лентами и цветами. По золотому тиснению на вложенной в него открытке я поняла, что именно вручила мне моя бывшая коллега.
– Марина Николаевна, я вас сердечно поздравляю! – просияла я. Лучше б она сразу с этого начала, а то неловко получилось за предыдущую реакцию.
– Спасибо, но я надеюсь все же, что ты придешь и поздравишь меня в день моей свадьбы. Павел тоже этого очень хочет. Он не пошел сегодня со мной только потому, что боялся напугать, чтобы ты не чувствовала давление, ведь мы отлично понимаем, что давно уже пройденная глава для тебя.
– Что вы… – задохнулась я таким откровением собеседницы. Ее слова были прямы, но уж точно не содержали подтекста или обиды. – Просто я слишком абстрагировалась и, наверное, торопилась начать новую жизнь.
– Катя, ты не должна мне ничего объяснять. По твоему поведению и по тому, как ты потом резко оборвала все связи с коллегами, я сразу поняла, что причина весьма убедительная, если не сказать фундаментальная. Именно поэтому я тогда у тебя ничего не выведывала и не расспрашивала. В конце концов, я не только кадровик с тридцатилетним стажем, но и разведенная дважды женщина. Кому, как не мне, понимать истинное коварство мужиков.
Я неуклюже посмеялась, отводя трусливый взгляд. Чтобы освободиться от чрезмерного внимания, я помахала приглашением и весело сказала:
– А вы не теряете веры!
– Ох и не говори! – хлопнула в ладони Марина Николаевна и расхохоталась. – Возможно, хотя бы этот брак будет сносным, чтобы больше не пришлось искать того, с кем состариться на одной подушке.
– Непременно будет и будет счастливым, – напутствовала я. – Павел Александрович золотко, а вы слишком интересная, чтобы от вас уходить.
– Ага, скажи это двум моим бывшим мужьям, – закатила глаза женщина.
– Просто они дураки, – развела руками я и улыбнулась.
– Или я поздно доспела! – восторженно самоиронизировала она.
– Но в итоге все ведь было не зря, согласитесь?
– Точно. Совсем не зря, – уже серьезно ответила она. – Ну а ты? Когда доспеешь ты?
– Мне кажется, я уже переспела.
– Да ну? – прищурившись, вопросительно произнесла она.
Я знала, что Марина Николаевна, ввиду своего огромного опыта кадровика, очень четко чувствует границы личного пространства и те моменты, в которые собеседник не намерен посвящать ее, поэтому не стала отвечать, а просто сменила тему:
– Расскажите лучше, как дела в компании?
– Уверена, что готова услышать? Я ведь не смогу не говорить о нем, – нащупывая мои болезненные места, уточнила она.
– Абсолютно, – утвердительно кивнула я. – Рецидива не случится. Влад мне больше не интересен.
– Ты умница, очень вовремя поняла, что не стоит размениваться на таких, как он. С тех пор как ты ушла, Влад становится все несноснее. На днях выгнал пятую.
– Пятую?
– Ага. С твоего увольнения только тем и занимаюсь, что ему замов привожу. Последняя в истерике убежала, неделю не проработав.
– Он женился?
– Женился, – махнула рукой она как на пропащего. – Но добрее не стал. Дмитриевич намучился уже. Столько раз тебя вспоминал – не счесть. Ты хоть иногда икала?
Я снова рассмеялась. Искренне. А радости мне добавило ощущение полного пофигизма на эту новость о свадьбе Влада. Хотя я и чувствовала, что у меня к нему ничего больше нет, как говорится, если женщина разлюбила, то это навсегда, но все равно боялась, что боль вернется, если узнаю. Гораздо труднее мне было отважиться на следующий вопрос:
– Что СтройАльянс? Еще работаете с ними?..
– Да, и генеральный, и твой Влад обхаживают как могут.
– Еще бы. СтройАльянс четвертый в списке самых прибыльных среди всех клиентов компании, к тому же, их владелец давний друг Влада.
– Я иногда обедаю с твоими девчонками, болтают всякое, конечно, – хохотнула на беспардонность сотрудниц из моего отдела она. – Но сейчас ведь чаще всего приезжает эта Мира, которая жена его. Сам Зореслав, дай Бог, бывает раз в месяц, а то и в два.
– Жена? – игнорируя прочую информацию, спросила я.
– Ну да. Девчонки на нее смотрят как на богиню, оно и понятно, муж с такими деньгами, там и уродина засияет.
– Выходит, он все-таки женился… – чувствуя, как умирает мое сердце, озвучила то, что не должна была.
– Как говорят, в прошлом месяце, – припоминала она. – Ты только посмотри на меня, хуже этих молодых сплетниц себя веду!
Как хорошо, что Марина Николаевна увлеченно хихикала над проявившейся у нее тягой к обсуждению чужой личной жизни. Она не услышала тот поминальный звон, что звучал в память о моем разбитом сердце, которое все это время продолжало тихо надеяться. Надеяться… До сегодняшнего дня…
– Вы слишком строги к себе, – оправдывала ее я, лишь бы не показать свое истинное состояние.
Марина Николаевна только отмахнулась, как и всегда избегая похвалы, гораздо важнее для не было узнать мой ответ:
– Так ты придешь?
– Конечно, Марина Николаевна. Разве могу я пропустить такое событие, которому сама косвенно поспособствовала? – улыбнулась я, когда хотелось только плакать.
– Вот и славно! – ликовала она. – И тебя же не остановит тот факт, что там будет Велесов?
– Нисколько, – покачала я головой, про себя думая: «Главное, что там не будет Радича».
* * *
Все наконец нашло свои места, а особенно мой необоснованный оптимизм. Или как еще назвать то странное чувство самоуверенности, которое я в себе лелеяла все эти месяцы в разлуке с ним? Только наивная дура, которая верит в сказки, может думать, что мужчина уходит на полгода, за это время не дает о себе знать вообще никак, конечно же, для того чтобы потом непременно вернуться с полным нежности взглядом и признаниями в вечной любви. Это даже с натяжкой нельзя назвать мечтой. Подобный абсурд не заведется в сером веществе, но в тех ромашках, что цвели глупой надеждой в моем рассудке, ой, нет-нет, не так – в безрассудке все же будет правильнее, нашли благодатную почву для бурного произрастания без угрозы эволюционного вымирания.
Мне не хотелось встречи с психологом. И с психиатром тоже. Я пришла к выводу, что мне срочнее всего нужен гипнотерапевт-регрессолог. Я непременно должна узнать, сколько разбила сердец в прошлой жизни, любовь каких святых людей втоптала в грязь, что в своем нынешнем воплощении тот горький отвар безразличия, коим охотно поила других, теперь сама щедро хлебаю из рук уже второго мужчины. А ведь я только смирилась, что моя любовь снова безответна, как теперь мне предстояло принять и то, что эта любовь еще и так же безнадежна…
После встречи с Мариной Николаевной вплоть до самого дня торжества я терзалась в нерешимости, идти или нет, но суд присяжных, состоящий из моих ближайших друзей, постановил единогласно.
– Чего тебе такого страшного сходить на эту свадьбу? – спросила Софка, увлеченно расставляя на полу оранжереи глиняные горшки для пересадки разросшегося антуриума.
– Вот я тоже не вижу препятствий, честно говоря, – поддержала Эльмира Борисовна и принялась засыпать в подготовленные Софкой горшки мелкие камни для дренажа.
– Катюха, сходи, может, в этот раз сможешь плохую карму отработать и переспишь с неженатым! – поржал надо мной Андрей, поигрывая бровями.
– Он не женат! Он не был женат! – в один голос изрыгнули мы втроем опровержение, разумеется, одарив шутника испепеляющими взглядами.
– Не был? – нахмурилась подруга, глядя на меня, такой же вопрос был обращен и со стороны Эльмиры Борисовны.
В ответ я только махнула рукой, чтобы они больше ничего не спрашивали. Хорошо, что Андрей продолжил балагурить, в противном случае, мне от них было бы не отбиться.
– Ладно-ладно! – капитулировал юморист, перед тем как прицелиться гвоздем к стене. – Давай тогда скучную классику: встретишь там самого красивого и благородного, поймаешь букет невесты, следующей выйдешь замуж, а супруг никогда не будет тебе изменять! Так пойдет?
– Ой, разве ж это классика? Нет, это какая-то уж сказка сказочная, – с высоты прожитых лет авторитетно заявила Эльмира Борисовна. – Андрей, не вводи в заблуждение этих молодых и наивных девушек насчет вашего брата.
– Да будь они хоть трижды святые, Эльмира Борисовна, спорить-то все равно не о чем, исход известен: до свадьбы дело не дойдет, – в одном предложении высказала все свое отношение к женской солидарности моя лучшая подруга и без зазрения совести принялась засыпать саженцы землей.
– Ну спасибо, подруга, – только для вида упрекнула я, на самом же деле разделяла ее мнение.
– Почему же не дойдет?
– Потому что с таким везением, как у Катюхи, ее опередят даже безрукие и слепые. Они поймают букет лежа на земле, пусть бы он и полетел в другую сторону.
– Возразить совершенно нехрен, – смиренно кивнула я закономерному доводу подруги.
Глава 10
Итак, в назначенное время, в один прекрасный майский день, я приехала на церемонию бракосочетания не просто моих бывших коллег, а кого-то чуть более близкого и родного. Несколько минут просто молча смотрела на великолепие, открывшееся моему взгляду, когда подъездная дорога привела меня к главному входу загородного парк-отеля. Я, конечно, всегда знала, что Марина Николаевна очень творческий и оригинальный человек. Она точно не тот человек, который станет довольствоваться стенами городского загса, пусть и выходит замуж в третий раз, но чтоб устроить все так! Очевидно, что при подготовке своей свадьбы она уделила этому пункту особое внимание, поскольку едва ли можно было найти место на открытом воздухе краше, чем этот загородный парк-отель.
Это был настоящий архитектурный шедевр, и он напомнил мне дрезденский Цвингер с его сюжетными скульптурами в романтично-задумчивых позах, с его высокими, четко очерченными в узорах и лепнине арочными окнами, резными колоннами и длинными галереями. Не высокое, но раскинувшееся целым ансамблем здание смотрелось очень эффектно, а стиль барокко своей сложной, богатой красотой сбивал дыхание и невероятно сказочно смотрелся во всей этой цветущей весенней роскоши.
С особым умением, нет, умения тут мало, пожалуй, – и непременно с чуткой заботой – во внутреннем дворе был разбит большой сад, идеально подходящий для вот таких вот торжественных церемоний. На самом деле, в дополнительных украшениях даже не было надобности, природа все оформила в лучшем виде, а человеку лишь требовалось точечно внести раскрывающие по максимуму ее красоту детали. Антураж дополнили каменными мостиками через искусственно вырытые каналы, скамьями, бельведерами и статуями в том же стиле, что и сам отель. Глядя на все это великолепие, думаешь, вот бы быть богом, чтобы владеть местом, подобным этому. Удивительная гармония природы и лучшего, что мог создать человек.
Как и было указано в пригласительном, я приехала на церемонию заблаговременно, но даже так в саду находилось уже довольно много народа. Чтобы ожидание начала церемонии не казалось утомительным, для гостей накрыли столы с закусками и напитками. Я осознанно держалась подальше от фуршета, еда мне бы в горло сейчас при любом раскладе не полезла, а алкоголь и подавно под запретом.
Выйдя на центральную площадку, я увидела своих бывших коллег и направилась к ним. Меня встретили очень радушно, что, честно говоря, стало удивлением. Казалось, все внимание теперь принадлежало мне, что заставило поначалу чувствовать себя некомфортно. Однако постепенно, когда границы долгой разлуки немного сгладились, неловкость пропала, и я смогла снова непринужденно болтать с коллегами.
Конечно, мне пришлось и не раз объяснять, чем был вызван мой внезапный уход, а руководство в лице Велесова и Леонида Дмитриевича не потрудились даже рядовую отговорку придумать, поэтому я выдвинула свою версию, которая и стала официальной.
– Мне предложили место, которое полностью соответствовало моим желаниям и взглядам на дальнейшую жизнь, – пожала плечами я.
– Ну и правильно, не могла же ты вечно в таком темпе пахать, – поддержала главбух. – Так и семью не заведешь, если все время будешь в самолетах да офисах.
– Согласна, уж ты наработалась с запасом. Пока ты вкалывала, ты постигала ценность материального, но, как только решила уволиться, наконец поняла ценность всего остального над материальным, – с присущем ей философским подтекстом высказалась юрист.
– Точно, – кивнула я на слова коллег, не особенно вдохновляясь этой темой.
– Надеюсь, ты такое же усердие не прилагаешь на новом месте?
– Нет, ни в коем случае, – улыбнулась, признаваясь, я. – Мой рабочий день имеет начало и конец, что безумно мне нравится. Особенно, если учесть тот факт, что я работаю дистанционно, из дома. Мой новый босс считает, что трудоголики не герои, а обычные сжигатели своего времени, потому что настоящий герой всегда найдет способ уходить домой вовремя. Поначалу мне было очень больно ужиться с этой истиной.
Обступившие меня бывшие коллеги хором засмеялись. Такими, веселыми и непринужденными, я их никогда и не знала, наверное. Или не замечала из-за своего каторжного труда, или была слишком требовательной, чтобы дать возможность вот так расслабленно и дружелюбно себя вести со мной.
– Ты молодец, что все так сделала, хотя если шеф услышит меня сейчас, то точно понизит до оператора холодных звонков, – пошутила Лариса, сотрудница моего отдела. – Влад от тебя, конечно, такого не ожидал!
– Ага, и бесился еще о-очень долго, – подтвердила Алла. – Конечно, где он такую трудоголичку найдет?
– Кать, после тебя уже стольких выгнал он! Марина Николаевна ему устала каждый месяц нового зама приводить.
– Я наслышана. Марина Николаевна мне рассказала.
– У босса началась черная полоса, но ты не соглашайся, если будет звать назад! – предостерегла шутливо главбух.
– Даже из жалости к нам не соглашайся! – так же весело отозвались девчонки из моего отдела.
– Договорились, – пообещала я в тот самый момент, когда на горизонте моего обозрения появился и сам Велесов.
Собираясь на это событие, я хорошо понимала, что разговора с Владом мне не избежать, поэтому и теперь не стала прятаться. Извинившись перед собеседниками, я приняла зрительный вызов Велесова и как бы бесцельно пошла к менее оживленному месту, чтобы у этого неприятного, правдивее – у этого токсично-ядовитого разговора не было пассивных курильщиков.
Достигнув цели, я наконец подняла глаза на остановившегося передо мной Велесова. Не могла не отметить: Влад был все так же красив и необычайно притягателен. Его сексуальность после нашей разлуки стала еще ярче, что ли. Ах, сколько же в ней было коварства и власти над наивным женским вниманием; сколько претенциозности, так нагло кричащей о своей исключительной природе! Она унижала своим идеальным воплощением, самодовольно демонстрируя разницу в целую пропасть между ней и ближайшей соперницей. Она требовательно манила, сбивала дыхание или даже с ног, влекла греховностью и побуждала к безумству. Но не меня.
Я смотрела на мужчину, которого любила безответно и беспросветно на протяжении двух лет, и теперь ничего не чувствовала. Даже крошечной искры желания, даже маленькой капельки привязанности. Будто все это было с кем-то другим и вообще в прошлой жизни – так далеко от меня настоящей. Теперь ни одна его уловка, спонтанная или наперед придуманная, не сработает со мной, потому что в этой жизни мы точно не две половинки одной судьбы.
Еще до того момента, как он заговорил, я поняла, что теперь и только теперь готова выслушать.
– Ну, привет, – сквозь зубы процедил Влад, сдерживая злость явно с большим трудом.
– Привет, – игнорируя сигнал угрозы, поздоровалась я.
– Превосходно выглядишь, – бросил он не комплимент – сожаление. Наверное, ему бы очень хотелось, чтобы я в своей новой жизни не преуспела даже в этом.
– Спасибо, – просто проронила я, но со всем безразличием. Пусть не надеется, что буду источать ответные опусы.
– Слышал, ты нигде не работаешь толком?
– Толком – это не по «двадцать четыре на семь»? – искренне посмеялась я над его попыткой уколоть меня. – Тогда, да, можно считать меня и вовсе безработной.
– Даже дом продала, вот как все плохо, – ни капли не сомневаясь, что так оно и есть, выдал Велесов.
– Дом я продала, потому что он мне никогда не нравился, но я так долго жила чужими идеалами, что в какой-то момент просто-напросто перестала интересоваться, чего же хочется мне самой.
Влада едва не перекосило, когда он услышал мой ответ. Он в душе еще не определился: то ли он меня жалеет, то ли дурой считает. А потом просто принял, что одно другому не мешает, и перестал стесняться издевок в своей интонации.
– Еще не наигралась в гордую и свободную? Возвращайся уже, – он сказал это с таким видом, будто милостыню мне подает.
Даже не собиралась тратить эмоции на такую чушь. Этот мужчина никогда не интересовался мной настоящей, для него и до сих пор я – Катя Уварова, идиотка-делающая-всю-грязную-работу.
– Спасибо, что так щедр, предлагая мне должность, но мне кажется, что я ее не потяну.
– Два года тянула на ура, а теперь вдруг не потянешь? – фыркнул он, раздражаясь моим неповиновением, к которому он совершенно отказывался привыкать. – За несколько месяцев уж настолько-то не деградируют.
Я сделала вид, что его колкость прошла мимо моих ушей. В конце концов, у меня было достаточно времени, чтобы взвешенно и без лишней спешки прийти к выводу, что Влад сущее дерьмо. Едва ли есть ступенька ниже в оценке его человеческой натуры, а потому и этот выпад не предназначался для обеления его репутации:
– Не в этом дело. Раньше у меня был мощный мотиватор, а теперь смотрю на него, и даже искра не проскакивает.
– Может, нужно поближе подойти, – с самым вульгарным подтекстом произнес он, шагая навстречу.
Я отступила, предугадывая намерения вечного ходока, и, чтобы не тешил себя иллюзиями в моей заинтересованности, предостерегла:
– Так вообще страшно, как бы обратная реакция не случилась.
– Катрин, ну прекращай уже, – сменил тактику он: теперь высокомерие уступило место соблазнению. Лучше б он и дальше грязью меня поливал, так я оставалась чище, чем от этого сального словесного ощупывания. – Глянь на меня, я все еще привлекателен. Может, начнем все сначала?
– С какого еще начала? – улыбнулась я этим глупым романтическим уловкам, которые, как Влад считал, подействуют на меня. – Разве между нами было что-то такое, что можно начинать сначала?
– А разве нет? – возмутился он, откровенно не понимая, почему я еще не растаяла и не смотрю на него влюбленными глазами. – За что ты злишься на меня⁈ За то, что не порвал с Наташей накануне свадьбы? Если это было причиной твоего ухода, то все ведь решаемо!
– Причины моего ухода и невозвращения разные. Если уволилась я из-за тебя, то нежелание вернуться в компанию к тебе как раз таки не имеет абсолютно никакого отношения.
– Ты слишком груба со мной для той, кто не имеет ни одной причины не возвращаться. Если руководствоваться тем, что ты сказала, разве сейчас я заслуживаю такого отношения?
– На самом деле ты просто не можешь судить объективно. Ведь это не сейчас я груба, а тогда была слишком добра. Но в чем-то ты прав, Влад. Я правда не могу пока относиться к тебе беспристрастно. Прости за это.
– Вот видишь, ты все еще испытываешь ко мне чувства!
– Верно, испытываю, – согласно кивнула я, не имея намерений увиливать.
– Ты все еще любишь меня, – его руки собственнически потянулись ко мне.
Отступив еще на шаг, я снова провела черту между нами и ответила:
– Не стоит тешить себя несбыточными надеждами. Моя любовь давно тебе не принадлежит, жаль, что я смогла понять это только после того, как покинула тебя.
– Ты говоришь это специально, да? Мне назло? – такой самовлюбленный тип разве мог поверить в то, что его кем-то заменили, на кого-то променяли.
– Нет, но, похоже, ты не захочешь разувериться в собственных заблуждениях, да и я здесь не для того, чтобы бороться за правду. Влад, спасибо тебе за все то, что ты дал мне за те два года, в которые мы были отличными коллегами, но не смогли стать такими же любовниками. Раньше я не верила, но теперь точно знаю, что все было к лучшему, и ты дал мне именно то, что мне было на самом деле нужно – мой опыт. Ты вырастил меня, вот за это я всегда буду тебе благодарна. А все остальное однажды просто забудется.
– Ты не дала мне шанса сделать это незабываемым.
– Мое счастье не зависит от тебя, Влад. Как бы тебе удалось дать мне то, что я мечтаю получить от другого мужчины? – посмеялась я.
– Так ты сменила цель? – возвращаясь к надменному тону, выплюнул он.
– Цель? А ты был моей целью? Разве я когда-то претендовала на тебя, за исключением последних двух недель нашего общения?
– Не придирайся к словам! – отмахнулся он. – Ты не можешь просто ответить?
В этот момент из-за боковой пристройки отеля вышел Зореслав. Его белая рубашка была расстегнута на верхние пуговицы, пиджак висел на руке, в которой он держал букет из пионов и роз. Его волосы находились в беспорядке, как если бы он всю дорогу скакал верхом на коне. Кажется, он боялся опоздать и сорвался в путь сразу после какой-то важной встречи, которую не смог отменить. Во всяком случае, его вид говорил именно об этом. Кн и го ед . нет
Мой взгляд не нарочно задержался на нем, просто так хотелось чуть дольше посмотреть на мужчину, по которому скучало мое глупое сердце последние несколько месяцев. Даже тот факт, что он заметил меня, не заставил отвернуться. В этот момент я бы и не смогла послушать пусть бы и самые требовательные импульсы мозга, в этот момент я была во власти моей бесконечной тоски по тому, кто, как на мою беду выяснилось, мне не безразличен.
Сморгнув влагу с ресниц, я повернулась к Владу. Сохранить враждебность после такой душу ломающей сцены я, конечно же, не смогла.
– Влад, ничего я не меняла, я просто разобралась в идеалах.
– Кажется, я начинаю понимать, – щелкнул пальцами он и выдохнул с разочарованием и улыбкой одновременно. – Какой же я лопух! Все ведь было так очевидно, лежало перед глазами… Это Зорик? Это же он, да, тот мужчина, о котором ты грезишь теперь?
