Текст книги "Русские толкования"

Автор книги: Вардан Айрапетян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Круглое 40 и круглое 41. Мену типа числом я определяю меной точки зрения считающего на предмет счета (о «точках зрения» см. Поэтику комп. Б. Успенского и В. Федоров, Поэт, реальн .). Правда, сказочник легко перемежает точки зрения на число, но не в таких включениях и исключениях дело. Еще раз обратимся к началу сказки про Заморышка: «„–Поди-ка по деревне, собери с каждогодвора по яичку и посади на теяйца клушку–“ Старик воротился в деревню; в ихнейдеревне был сорок одиндвор» – это точка зрения постороннего; «вот он обошел вседворы, собрал с каждогопо яичку» – а это старика – «и посадил клушку на сорок однояйцо. Прошло две недели, смотрит старик, смотрит и старуха, – а из техяичек народились мальчики» – посторонний; « сороккрепких, здоровеньких, а одинне удался – хил да слаб! Стал старик давать мальчикам имена; всемдал, а последнемуне достало имени.–» – старик. Здесь сосуществуют две точки зрения и нет мены типа, круглое для постороннего число 41 лишь названо со стороны, раньше чем оно для самого старика с его круглым 40 успело сложиться. Единственная мена типа в сказке происходит дальше, когда Заморышек впервые сам входит в число, попарно соотнося «всех нас» с морскими конями. Попарное соотнесение это простейший счет. Первоначально считатьэто с-равнивать четами,попарно, ср. сочетать,а нечетныйэто неидущий в с– чет– СРНГ 21, с. 207. Включение-невключение в счет по Томасу Манну, Иосиф и его братья , 4.7, гл. Их семьдесят .

Тридевять. К обороту за тридевять земельсм. О. Кузнецова в Неизв. изв ., с. 58–62. Усиленное утроением круглое число тридевять– ср. τρìς `εννε'α в Илиаде, 16.785, или латышское trejdeviņi «трижды девять», т. е. «очень много», – часто встречается в заговорах, например Великор. закл ., 14 (в закрепке), 28 (вместе с круглыми 12 и 70) и 43. Сюда же тридевя(т)из новгородской берестяной грамоты 715, см. А. Зализняк, Загов. текст . Дальнейшее усиление: Запру я этот заговор тридевяти-треми замками, тридевяти-треми ключами–( Великор. закл ., 211) – это 9×3×3 показывает, что устойчиво круглое 9 и само есть трижды три, а счет девятками, давший поверье про девятый вал(об этом выражении см. Б. Богородский в СРЛ-80, с. 112—20), происходит от архаичного счета тройками, давшего треволнениепо образцу греческого τρικνμíα. А неназванное место за тридевятьюземлями, куда заехал Заморышек и его братья и где живет злая баба-яга, это иное тридесятоецарство, ср. в другой сказке (НРС, 139) —заехали за тридевять земель в тридесятое царство, в иншеегосударство–или в заговоре (Великор. закл., 120)  – отгони злую лихоманку за тридевять земель, в тридесятое пустоецарство–.За круглым 27, утроенной девяткой, здесь следует сверхполное 30, утроенная десятка. Нашелся считатель, который избавился от скачка через две единицы, заменив таблицу умножения бухгалтерскими счетами: тридевятьпо Б. Виленчику в РР, 1981, № 4, с. 157 сл., обозначает 3 десятка да 9 единиц, итого 39, а тридесять– 3 десятка да 10 единиц, итого 40. Несмотря на одобрительный отзыв И. Добродомова (там же, с. 158), эта «новая теория» – у нее, кстати, есть старый предшественник Бестужев-Марлинский: «Так не хочешь ли, братец любезный, чтоб я–отдал мою дочь за человека, у которого нет тридевятиснопов для брачной постели–» с примечанием «Постель стлалась на тридцати девятиснопах разного жита–» ( Роман и Ольга , 1) – служит примером того, как не надо толковать фольклорные числа. Насильное уточнение глубокого потеряло магический множитель 3, ср. заговорное трисветлое царство–и среди того трисветлого царства–трисветлые великие светлицы солнечные( Великор. закл ., 299), сюда же свѣтлое и тресвѣтлое слънцеиз плача Ярославны в Слове о полку Игореве, потеряло счет девятками и инакость тридесятого.Отрицает счет девятками А. Шустов в РР, 1998, № 2, с. 120–27.

Пушкинские 33 богатыря. Но вот другой случай неточности. В пушкинской Сказке о царе Салтане – число богатырей 33, заметил Левон Абрамян ( Подступы , с. 169), оказывается четным: все равны, как на подбор; идут витязи четами, и блистая сединами| дядька впереди идет; старый дядька Черномор с ними из моря выходит и попарноих выводит,будто пересчитывая. Четность 33 богатырей скорее недосмотр Пушкина чем неподчинение фольклорного числа здравому смыслу. Для Царя Салтана Пушкин использовал кратко записанную им народную сказку про то, как младшая из трех сестер похвалилась, что с первого года родит 33 сына – усиленное круглое число, в котором проглядывает сверхполное 11; царь женился на ней, и «после девяти месяцев царица благополучно разрешилась 33 мальчиками, а 34-й уродился чудом – ножки по колено серебряные, ручки по локотки золотые, во лбу звезда, в заволоке» (на затылке? на груди?) «месяц». А дальше у чудесного, иного царевича 30 братьев, не 33: «из моря выходит 30 отроков точь-в-точь равны и голосом и волосом и лицом и ростом», «вышли 30 юношей и с ними старик» (отсюда тридцать витязей прекрасных и с ними дядька их морской во вступлении Руслана и Людмилы ). Вполне возможно, юноши выходят четами, &сказка учитываетэто, отказывается на ходу от нечетного числа, как ради инакости Василисы Премудрой, 13-ой в НРС, 222, – от задачи на узнание.

«Если нет Бога, то я бог».Считающихся в анекдоте 10, устойчиво круглое число, причем по записи (1) они сидят в кружке,а по (2) это артель с ее круговойпорукой: Все за одного и один за всех (артель ярко изображена у Мельникова-Печерского – В лесах , 1.15). К тому же они в пути, а путникам необходима круглость числа, равенство. Но без иного для всех каждый для себя иной, вот идея анекдота. Своим «Если нет Бога, то я бог» высказал эту идею Кириллов Достоевского ( Бесы , 3.6.2), ср. у него же «атеисты, ставшие богами» в черновике речи о Пушкине или «„Я сам бог“ – и заставляет Катю себе поклоняться.» в набросках Житие великого грешника, еще ср. заборную надпись «Бог это я» бунтующих парижских студентов в мае 1968, Ni maître, ni Dieu. Dieu, c'est moi.( Граффити , с. 152), «Бог– я»помешанного Батюшкова и то же самое, но в сослагательном наклонении у Декарта, Размышления о первой философии , 3.

«Бог это я».Кириллов из Бесов сказал «Если нет Бога, то ябог», но у Пастернака тринадцатилетний гимназист приходит к тому же заключению из противоположной посылки: «–Бог, конечно, есть. Но если он есть, то он – это я.–» – Доктор Живаго (1.1.8, здесь же про гимназиста: «Он был странный мальчик. В состоянии возбуждения он громко разговаривал с собой.»); это связано контрапозицией с выводом Заратустры-Ницше (2, гл. На блаженных островах ) «Но я хочу совсем открыть вам свое сердце, друзья мои: если бысуществовали боги, как удержался бы я, чтобы не быть богом! Следовательно,нет богов.» – но дальше (4, гл. В отставке ) он же «Лучше совсем без Бога, лучше на собственный страх устраивать судьбу, лучше быть безумцем, лучше самому быть Богом!» и ему в ответ: «Какой-нибудь Бог в тебе обратил тебя к твоему безбожию.» [14]14
  Перевод Ю. Антоновского.


[Закрыть]Во всех случаях подразумевается собственная исключительность, инакость. А у Хармса в Комедии города Петербурга твердит «Бог – это я!», «Бог – это я», «Я Бог», «Я Бог но с топором!!», «Бог это я» персонаж с выразительной фамилией Обернибесов,ср. заглавие Бесы.Но мусульманский мистик аль-Халладж тоже сказал «Я есмь Истина», т. е. Аллах, и его казнили как еретика.

К Заратустре Ницше – Юнг в Психологии и религии:

Ницше не был атеистом, но его Бог был мертв.Результатом этой кончины стал раскол в нем самом, и он испытал нужду в олицетворении своей другой самости как «Заратустры» или в другое время как «Диониса». –Трагедия книги Так говорил Заратустрасостоит в том, что Ницше сам сделался некоим богом, раз его Бог умер; а произошло это оттого, что он атеистом не был. – Тот, у кого «Бог умирает», падает жертвой «инфляции».

(3 – ЮСС 11.142, к «инфляции», т. е. надмеванию, Юнг ссылается на свои Отношения между «я» и бессознательным , ЮСС 7.227 слл.).

Религиозность герменевтики. Чтобы самому попасть в счет, каждому считающему дураку нужен другойсчитающий, а всем вместе нужен иной, ср. пословицы Друг по/обо друге, а Бог по/ обо всех. Бог не как свой брат, скорее поможет,но и Бог не свой брат, не увернешься; Человек так, а Бог инак / да Бог не так(ПРН, с. 35–37 и 39). Этот образ иного для всех нас, благодаря кому мне удается включить во всех себя-иного, принадлежит естественной, неофициальной религии фольклора, которую исповедовать призван толкователь. Герменевтика не может не быть религиозной, говорят мне; да, но какая это религиозность? Достоинства всякой учрежденной религииизмеряются для меня как толкователя тем, насколько несвоевольно и бескорыстно, насколько представительно ее писания развертывают скрытую в языке и фольклоре неписаную вселенскую религию. А всё прочее – сектантство.

Не я и не все, а чужой. «Если нет Бога, то я бог», говорит Кириллов (3.6.2), а его сосед Шатов убежден, что «синтетическая личность всего народа», или (русский) мировой человек, и есть Бог (2.1.7). К ответу «Никто» на свой вопрос «Кто Бог?» Кириллов применил правило «Если никто другой, то я сам» и покончил с собой, а Шатов применил к тому же ответу правило «Если никто в отдельности, то все как один», и его убили ради будущего общечеловека. А наш анекдот говорит, что если никто из своих, то чужой; это третий вид более общего правила «Если (и только если) никто, то иной». Бог не (как) свой брат–(ПРН, с. 36 и 39), «–нельзя о боге сказать „свой“–»– О. Трубачев, Этноген. культ, слав . (с. 176), бог иной, но не я сам, ни даже мировой человек, все как один. Бог тот иной, кто дарует иному – мировому человеку или мне самому – другость. Ср. «Ведь Бог та сила, которая из половинного человека делает цельного.» в Коперн. пер. грамм , (с. 389) Розенштока-Хюсси. На тему «кто» см. Ян Гон да, Местоим. ка, и В. Топоров, Indo-Iran , 2, и Индоевр. загов . (3.1), с. 25–53; против Шатова – заметка Розанова О «народо»-божии ; мифотворчески о Кириллове и Шатове Вяч. Иванов, Достоевский и роман-трагедия , экскурс (ИСС 4, с. 443 сл.). Целое из К частей можно по-индийски или по-шатовски посчитать за К + 1-ое, но девятым людямзнание того, что их десятеро, не помогло сосчитаться самим, без одиннадцатого. Способ включить каждого в число, подсчитав ямки от своих носов на песке или коровьей лепешке в варианте Тм J2031.1, где будто пародируется дописьменный ближневосточный счет оттиснутыми на глине особыми фишками согласно Денизе Шмандт-Бессера (Прежде письма), этот способ удостовериться, что «и я такой же человек», у глупцов тоже от иного-чужого.

Включение себя. В противоположность «еще совсем мальчишке», думавшему «Я-то один, а они-то все»( Записки из подполья ), старый механик Андрея Платонова знает: «А без меня народ неполный!» Допустим, и я, артельщик из анекдота, понял наконец, что я сам – десятый; что произошло? Я самоотчужденно, глазами встречного Лутони или отпустившего нас хозяина —

–я и другиедвижемся в разных планах (плоскостях) виденияи оценки(действительной, конкретной, а не отвлеченной оценки), и чтобы перевести нас в одну и единую плоскость, я должен стать ценностно вне своей жизни и воспринять себя как другого среди других–. Но это предполагает авторитетную ценностную позицию вне меня.

(Бахтин в Авторе и герое , с. 54), – самоотчужденно «положил себя в счет», для меня наконец сложилось круглое 10 и сменило тип, стало неполным круглое 9. Память о таком включении иного хранят слово сам-десят,вообще сам-«последний», правило поведения «Я – последний» и даже схема натурального ряда. Но пока включения себя не произошло, пока сосуществуют круглое для артельщика 9 и круглое для постороннего 10, мены типа нет. Так же нет ее в начале сказки про Заморышка, где сосуществуют 40 и 41, с той разницей, что число дворов, яиц и мальчиков без иного – устойчиво круглое, а число артельщиков без иного – неустойчиво круглое. 9 у девятых людейесть дурацкое 10, как 13 есть «чертова дюжина», сюда же неполный«глупый человек» (СРНГ 21, с. 117) и не все дома укого; 9 предполагает 10, первенствующая точка зрения у человека не нашего десятка,11-ого. «Никто не может, так Бог поможет», «Друг по/обо друге, а Бог по/обо всех» – печется, «Перед Богом все равны» (ПРН, с. 35 сл. и 39). Чем я должен быть для девятерых, тем одиннадцатый является для меня, это и есть «завершение» по Бахтину: «Но я-для-себя – другойдля Бога.– Чем я должен быть для другого, тем Бог является для меня.» (Автор и герой, с. 52), ср. в дневниковой записи Льва Толстого под 27.3.1910 «Ты о людях, а Б[ог] о тебе.» – Анекдот-притча про девятых людейговорит слушателю «Десятый это ты», он как зеркало или как лубочная картинка с подписью «Два дурака дерутся, а третий смотрит», но без третьего на картинке (ПРН, с. 267, 437 и 574) [15]15
  Ср. на обложке.


[Закрыть].

Парадокс собственной исключительности.Старому механику Платонова возразил Михаил Гаспаров в Зап. вып . (с. 143) под названием математики: «„Без меня народ неполный“? Нет, полнее, чем со мной: я – отрицательная величина, я в нем избыточен.»– Но это опять одностороннее суждение «по себе» и «от себя», снова смешная математика девятых людей,у которых не 10 круглое, полноечисло, а 9. Пока ты ребячески считаешь, что ты со своей инакостью один такой, не как все, ты наоборот будешь не один, а «как все» в том же дурном смысле, говорит мудрый анекдот про девятых людей;в записи (4) у них одно прозвище на всех– Ваньцы,от Иван(-дурак).На этот парадокс собственной исключительности похож фрагмент Гераклита «дóлжно следовать общему, но хотя разум (логос) – общ, большинство живет так, как если бы у них был особенный рассудок» [16]16
  Перевод А. Лебедева


[Закрыть](2/23а) в толковании Владимира Бибихина, Язык филос ., И, вот выдержка (с. 111 сл.):

Мы становимся людьми толпы именно тогда, когда отгораживаемся, обособляемся, – конечно, только в собственном воображении. Как раз обособление делает нас пылинкой толпы. Желание не походить на всех, отделиться делает человека одним из толпы, живущим по своему частному разумению. Чтобы не походить на толпу, не быть в общей массе, надо следовать всеобщему разуму и смыслу, не пытаясь отгородиться в отдельную самость.

Порядковое числительное. К выражениям типа сам-десятсм. Э. Хэмп в ВЯ, 1971, № 1, с. 91–93, и Ю. Степанов, Константы , с. 390–94. Порядковое числительное естественно обозначает последнего, замыкающего ряд, носителя полноты-целостности, см. у Бенвениста в Именах деятеля, 11.1, или Порядк. числ. Гонды, с. 139 слл. / 248 слл. Это К-тый с внешней точки зрения, но «сам для себя» К + 1-ый, иной, как показывает близость индоевропейских ординальных форм суперлативным ( Имена деятеля , 11.2; Порядк. числ ., с. 143/252), ведь превосходная степень тоже для иного, ср. самый: сам.Из значения «К-тый» развилось значение «К» в слове неделя:это слово было образовано от не делатькак название воскресенья, христианского праздничного дня (точнее см. О. Трубачев в ЭССЯ 24, с. 115—17) – седьмого вместо еврейской субботы, согласно названиям вторник, четверги пятницаи тому, что по-недельник«тяжелый день» (как 13 «несчастливое число»); позднее название седьмого, последнего дня перешло на всю седмицу, а сам он стал считаться и первым днем, отсюда среда(но ср. С. Толстая, Счет дней нед.;Степанов, Константы , с. 398–404). Последний кусок угощения часто остается на блюде, это стыдливый кусок(СВРЯ, ст. Стыдитель):стыдно брать всё, а в последнем куске и заключено всё. Так и не совсем круглые, будто бы точные цены: пословица «Рубль цел/крепок копейкой» или «Копейка рубль бережет» или «Без копейки не рубль» (ПРН, с. 114, и СВРЯ, ст. Копейка) – про ту последнюю, сотую (в произвольном порядке) копейку, которую тебе возвращают в магазине, чтобы не вызвать чувства, что тебя ограбили, и еще чтобы ты невольно округлил расходуемые 99 до 90.

Последний и первый. На замечание Я – последнее слово в азбукетому, кто ребячески не считается с другими и якает, есть потешный ответ Да аз первое(ПРН, с. 618), как будто отсылающий в оправдание к евангельскому «последние будут первыми» (Марк, 10.31, Матфей, 19.30 и 20.16, и Лука, 13.30). В сказках последний по времени, младший брат, обычно третий, оказывается главным, первым по важности. «Первым среди равных», если применить феодальную формулу, сделался 41-ый, отроду иной Заморышек из НРС, 105. Правило «Я – последний» напоминает, что рождаешься последним в ряду, но для старших ребенок – главный, и «последние будутпервыми» это обещание вернуть в блаженное детство, ср. благословение детей у Марка, 10.13–16, или «будьте как дети» у Матфея, 18.1–6 (с параллельными местами).

Не все дома. Поговорку не все (свои) дóма укого, о человеке с придурью, дурачке или дурочке, из-за двусмысленности теперешней орфографии, лишенной буквы ять, но не дающей хода букве ё, всёчаще понимают и произносят плохо: не всё дома.В анекдотический словарь Н. Шанского и соавторов Этим, фразеол. этот оборот не попал как «не имеющий пока сколько-нибудь убедительного объяснения его происхождения» (с. 7) – в отличие от связанного с ним по смыслу множественного вежливости, точнее быть на вы,под которым читаем (с. 21 сл.):

Предполагают, что когда Римская империя была разделена на две части и стало два императора – в Риме и в Константинополе, люди, обращаясь к императору, говорили: «Вы решили», «Вы можете сделать» и т. п., имея в виду не одно лицо, а двух императоров. Затем это было переосмыслено как особая почесть, распространилось на ближайших сановников императора (сначала в качестве лести), затем на всех, кому хотели польстить. Постепенно важные лица стали требовать, чтобы к ним обращались на вы.

– вот реконструкция без толкования, бестолковая. Некоторое подобие не все домаможет быть получено (по modus tollens) из пословицы Вся семья вместе, так и душа на местеили Семья вместе, и сердце на месте, душа в горстú(ПРН, с. 388, и Р. посл, погов ., с. 100) и поговорки душа/сердце не на месте укого «кому страшно, тревожно».

К не все дома. Так-то так, а значит не все дома у его милости– услышал на каторге, записал и подчеркнул Достоевский ( Сибирская тетрадь , 327). Вскоре был начат Дядюшкин сон, где к тому же обыгрывается говорящая фамилия (1): Что же такое Мозгляков? – Но ведь, во-первых, в голове не все дома.Ср. поговорку у него одной клёпки нетили у него чердак без верху: одного стропильца нет(ПРН, с. 436); в Несторе и Кире Казакова: «Февраль, – сказал вчера про него Нестор. – Дня одного не хватает!» (3), про сына-дурачка. Есть варианты с прибавкой ( Прикам ., с. 29) у него не все дома: Васька дома – Ваньки нет, Ванька дома – Васьки нети у него не все дома: девяносто девять не хватает до сотни,во втором варианте перевернуты для усиления (как в бéз году неделя)отсутствие того же одного, главного, ср. без царя в голове«дурачок», и наличие девяноста девяти – так в полесском дэвяностó д`эвять«дурак» (из статьи О. Терновской Бзык,с. 118); кроме девятых людей,так и неполныйили несовсéмый, несовсéмина«придурковатый, дурачок» (СРНГ 21, с. 117 и 158). «Тюрьма не дурна: пуста / без жильцов не стоúт» (ПРН, с. 228), отсюда дурной пуст, без жильцов стоит.

Неполнота и сверхполнота в дураке. Идею нехватки, недостатка, лишенности несет в себе и сказочный вредитель в противоположность герою, носителю полноты. Герой волшебной сказки замыкает собою круглое число, он до конца К-тый или даже К + 1-ый, а у вредителя так и остается неполное число К—1 жертв или становится неполное число дочерей. Но дурак не просто ущербен и зол, он прежде всего инойи в силу своей инакости он двойствен (об амбивалентности глупости см. Бахтин, Творч. Рабле , с. 283/286 сл. и 464/470 сл.), в дураке, образцовом ином, сходятся крайности – неполнота и сверхполнота. Вот девяты люди: они таковы, потому что каждый из них для себя только иной, нет самоотстраненности; ср. лишний«сверхполный», но и лишенный, лишенец«неполный», оба от корня лих-/лиш-,обозначающего иное. А в неполном по отношению к сотне названии дурака дэвяносто дэвятьпроглядывает сверхполное 11. И «дня одного не хватает» до круглого числа в 29-дневном, сверхполном феврале с Касьяновым днем.

Семья и душа. «Семья вместе, и душа на месте» – из членов семьи так скажет скорее мать, «матернее сердце в детях–» (ПРН, с. 385), а дурак– матушкин сынок.«Где дуракова семья, тут ему своя земля», и вообще «Русский человек без родни не живет» (с. 326 и 390), сюда же угроза ты у меня своих не узнаешь!:моя душа это моя семья, родня, свои, близкие во мне, начиная с матери. Женившись, матушкин сынок становится мужиком-мужчиной и входит в мир-общество, а мировой человек входит в него; об этом-то состоянии члена общества говорят и вежливое выи название зубы мудрости.

Десятеро. Неполное 9 у девятых людейпредполагает круглое 10, сюда же вероятное звуковое влияние славянского десять: десятыйна девять: девятый.Для своей назидательной насмешки анекдот-притча пользуется победой нового круглого числа 10 над старым круглым 9, давшим слово тридевять.Десятеро – наименьшая община, ср. старинное десятня«десяток в знач. общины» или десятоксо своим десятным, десятником;костромское и нижегородское десятокэто «вся деревня, мир, сходка, община» (СВРЯ, ст. Десять).По еврейскому правилу десятеро (мужчин), не меньше, образуют минян«число», т. е. молитвенное собрание, см. ЕЭ И, стб. 94 сл.; в хасидских преданиях Бубера есть рассказ о цадике Иакове Ицхаке Сила десяти хасидим. «Собрание всей общины как бы подчеркивает, оживляет осознавание человеком в себе своего человечества (Адама), своей универсалии, которая, собственно, и вступает в общение с абсолютом.» – А. Мейер, Заметки о смысле мистерии (Жертва), 2.8 (МФС, с. 128).

Числа 9 и 10. Победа круглого 10 над круглым 9 это в конечном счете, поскольку 9 = 3×3, победа над архаичным круглым 3. Но при геометрическом представлении чисел это отказ от квадратного 3 × 3 в пользу треугольного1+2 + 3 +4; первочисло 3 возвращается.

Люди, «я» и бог.Анекдот про девятых людейэто притча о людях, «я» и боге, то есть не обязательно иудейско-христианском Боге. Десятеро без одного это все другие каждому человеку, сам себе каждый изначально не в счет, иной. А бог тот иной, чьими глазами я открываю, что я сам десятый, что я как другие и без меня они не все. Благодаря богу я вхожу в людей, народ, мир, а мировой человек входит в меня, и так с каждым из нас. Ср. у Ухтомского (ЗС, с. 421): «Бог есть то живое, действенное лицо, которое нас всех объединяет. – Для нас Он – всеобъединяющее лицо человечества —». Сознание собственной другости – «И я такой же человек», «Все мы люди, все человеки» (ПРН, с. 303) – вот косвенное свидетельство и самый убедительный довод, что бог есть. Наш образ бога делает из нас одно тело, мир; отсюда мифологемы первочеловека и бога-творца.

К мифологеме бога-творца. Утверждение «Бог сотворил вселенную» может происходить из «Люди сотворены богом», а это из «Люди делают себя с помощью бога», а это из «Мы сами делаем себя» как ответа на вопрос «Кто нас делает?»