Текст книги "На привязи - 2 (ЛП)"

Автор книги: Ванесса Бук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 7. Николас

У меня нет хорошего объяснения тому, почему я попросил Ребекку пойти со мной сегодня вечером. Нет, это ложь. Мне нужно отвлечься. Я не был на этом мероприятии в течение пяти лет. Каждый год исполнительный директор, Кэтрин Браун, присылает мне приглашение, чтобы я приехал, но я никогда не прихожу, и никогда не принимаю. Если бы Ребекка не приняла приглашение в этом году, меня бы здесь не было. Мне не нужна эта встреча. То, что я сказал об Элисон не полное враньё, формально она не уезжала из города. Она просто уехала на выходные, чтобы выбрать место для проведения нашей свадьбы. Она звонила мне по крайне мере пять раз в течение последних нескольких часов, чтобы сказать мне об винодельне, которую она увидела там по дороге. Это, вероятно, не очень хорошая идея, если мы поженимся в месте, где я могу употреблять огромное количество алкоголя. Но мне определенно понадобится это.

– Добрый вечер, мистер Стонхейвен. – Я обворачиваюсь и обнаруживаю Мэри, которая складывает вещи в сумочку и выносит мусор из-за стойки секретаря.

– Мэри, ты же знаешь, у нас есть для этого дворники? – спрашиваю я.

– Почему кто-то должен делать то, что я могу сделать сама? —говорит она беспечно. – Ты направляешься на мероприятие по выражению благодарности спонсорам в Lit For Kids?

– Да, я заеду за Ребеккой, чтобы забрать её, ну всё я пошёл.

– Твой брат Алекс гордился бы тобой.

Я вздрогнул при упоминании его имени. Неужели действительно прошло пять лет с момента его смерти? Кажется, это было только вчера. – Спасибо, Мэри.

Судя по моему болезненному выражению лица, которое я знаю, Мэри видит, лучше больше не упоминать снова Алекса. Я перечислял пожертвования в их организацию, с тех пор как мой брат Алекс скончался. Он был хорошим сыном и самым лучшим братом для Эмили, о котором можно было только мечтать. Lit For Kids был одним из его любимых некоммерческих организаций. Они способствуют повышению грамотности в школах, и у них есть внешкольные программы для детей, которым необходимо помочь научиться читать. Это естественным шаг для нашей компании, и я поеду туда ради его памяти. Алекс всегда поддерживал других. Он не мог иначе.

– Мэри, ты можешь сделать мне одно одолжение, прежде чем уйти домой?

– Конечно, – говорит она с легкой улыбкой.

– Пожалуйста, позвони и скажи Ребекки, что я выехал.

– Сделаю.

– Спасибо. Чудесного вечера.

– И вам, сэр.

Глава 8. Ребекка

– Я не одену это платье.

– Почему нет? – спрашивает Кэрол, ухмыляясь.

– Я никогда не носила платье подобное этому.

– Всё бывает в первый раз, – говорит она с слишком большим энтузиазмом.

У платья, которое прислал Николас, я и платьем то с трудом могу назвать, глубокий вырез, который спускается чуть ниже моей груди. Не думаю, что смогу правильно подобрать бюстгальтер к нему. На самом деле, я не могу представить себе, что кто-нибудь сможет вообще что-нибудь одеть под него. Ткань тонкая, атласная, темно-красного цвета. Это было платье c бретелью через шею, длиною до пола и с разрезом чуть выше колена. Оно красивое, сексуальное и соблазнительное, но это платье, которое бы я никогда не одела ради босса.

Кроме того, на улице идёт снег. И я отморожу себе все интимные места. Я заглядываю внутрь черного сатинового мешка, в которое было упаковано платье и обнаруживаю такого же цвета палантин. По крайней мере, он заботливый.

– И это он хочет, чтобы я одела на детское благотворительное мероприятие?

– Сколько же лет этим детям? —спрашивает Кэрол, ухмыляясь.

– Думаю, что они недостаточно взрослые, чтобы пялиться на мои сиськи, которые выставлены на показ. – Я обворачиваюсь и вижу, что Кэрол тихо смеется надо мной.

– Тебе смешно.

– Прости, это как наблюдать за мухой, которая пытается выбраться из паутины.

– Надеюсь, ты не намекаешь на то, что я муха в этой ситуации, – говорю я, поднимая бровь.

Кэрол поворачивает ко мне таким образом, чтобы я видела её в длинном до пола зеркале. – Ты на неё не похожа, но ты безусловно муха в этой ситуации, – говорит она, шлепая меня по заднице.

– Как дела на работе? – Мне нужно, выкинуть Николаса из головы.

Мы с Николасом едем от квартиры Кэрол на Парк-Авеню вниз до Линкольн-центра (при. пер. основан в Нью-Йорке в 1959 году, – это аж 12 зданий, объединённых для проведения различных культурных мероприятий). На пути туда, мы выбираем дорогу, которая проходит через Центральный парк, засыпанный снегом. Я вижу несколько конных экипажей, стоящих в линию. Каждый из них украшен рождественскими огнями прикрепленные по краям, придавая каретам ощущение сказки. Мне всегда хотелось прокатиться в одной из них.

– Ты уже прокатилась в конном экипаже? – спрашивает Николас, когда ловит мой пристальный взгляд в окно.

– Нет, ещё нет.

– Они в новинку для посетителей парка. Ты не можешь приехать в Нью-Йорк и не прокатиться в одной из них. Я как-нибудь возьму тебя, чтобы прокатиться.

Слова Николаса застают меня врасплох. Я ничего не говорю, сомневаясь в значении его слов. Единственное что я могу сказать, почему его это беспокоит? Николас ничего мне не должен, но почему-то строит планы на меня. Я обещала Кэрол, что буду веселиться сегодня вечером, но понимаю, что совершила ошибку.

Папарацци толпятся снаружи места, где проходит мероприятие по выражению благодарности спонсорам Lit For Kids. Они начинают моментально делать фото, когда мы с Николасом выходим из машины. Парковщик берёт ключи от автомобиля Николаса и вручает ему квитанцию. Николас хватает меня за руку и ведет через библиотеку Уилкса.

Библиотека – это величественное отображение архитектуры. Как будто смотришь на здание из готического романа. Странно видеть здание подобно этому в центре Нью-Йорка, но это так красиво. Там даже есть горгульи, возвышающиеся на самом верху здания.

Настроение Николаса резко меняется, когда мы идём через библиотеку, которая была преобразована в банкетный зал. Его хорошее настроение сменилось на мрачное. Я наблюдаю боковым зрением, как к нам приближается пожилая женщина, одетая в белое платье.

– Привет, Ник, как ты? – говорит она, целуя его в щеку.

–Кэтрин, приятно видеть тебя снова, – говорит он с небольшой улыбкой. – Ребекка, это Кэтрин Браун, исполнительный директор Lit For Kids.

– Приятно познакомиться, – говорит Кэтрин, пожимая мою руку. – Вы невеста Николаса?

– Его помощник, – говорю я, улыбаясь.

– А, это вы говорили с моим секретарём?

– Да, это я.

– Это вас я должна поблагодарить, что Николас здесь. Он никогда не приходил на наши мероприятия.

– О, ну, спасибо, что пригласили.

– Я прошу прощения, Кэтрин. Я был так занят с…. – Николас прерывается на середине предложения и на мгновение, клянусь, я слышу, что его голос срывается. Николас сжимает переносицу, как будто страдает от головной боли. – У отца несколько новых разработок, и у нас просто не было времени, – заканчивает он шёпотом.

Кэтрин делает совершенно неожиданное. Она делает шаг вперёд и сжимает Николаса в объятьях, крепко обнимая его. Проявление почти материнской любви выбивает воздух из меня. Я стою там, чувствуя себя неловко, и все же мне посчастливилось увидеть такой странный, но уязвимый момент.

– Ваш брат был прекрасным человеком, Ник. Мы благодарны за ваш щедрый вклад. Я понимаю, почему вы не приходили, но я рада, что Ребекка заставила вас передумать насчёт сегодняшнего вечера, – говорит она, улыбаясь мне через плечо.

Когда Кэтрин выпускает Николаса из её объятий, она что-то шепчет ему на ухо, а затем переходит к другому гостю. Николас стоит совершенно неподвижно, в каком-то оцепенении.

– Николас? – зову я его.

Требуется пару минут для того, чтобы мои слова дошли до него. Он медленно поворачивается в мою сторону, как будто забыл, что я стояла всего в нескольких шагах от него.

– Ребекка? – спрашивает он с выражением замешательства на лице.

– Ты в порядке? – Он смотрит на мою руку, которая лежит на его руке. Я одергиваю руку, осознавая, что для него это может выглядеть чем-то другим. Николас поднимает голову и смотрит в сторону задней комнаты, как будто ищет кого-то или что-то. Его взгляд останавливается на баре, в задней части банкетного зала.

– Нет, но буду, – говорит он с выражением решимости. Николас проходит мимо меня и направляется в сторону бара. Через несколько секунд, он возвращается с бутылкой виски и стаканом.

– Ты же не собираешься выпить её всю, не так ли? – спрашиваю я в шоке.

– Посмотрим, Геллар, – говорит он, открывая бутылку.

***

Николас взрослый человек. Ему не нужно, чтобы я нянчилась с ним, пока я здесь, наблюдая за тем, как он употребляет огромное количество алкоголя. Мы пробираемся к нашему обеденному столу, который к моему ужасу – в передней части зала. Идеально. Так что, если Николас выставит себя дураком, это будет у всех на виду. Он садится в нескольких сантиметрах от моего стула и тянет меня за руку, усаживая рядом с собой. Серьезно, ему что, пять лет. Какого чёрта, он ведет себя так странно? Я помню, что видела фотографии сестры Николаса в его кабинете и на нескольких из них как я предполагаю, был его брат. Я достаю телефон и открываю приложение Google. Думаю, что смогу найти информацию о брате Николаса онлайн.

– Ребекка? – Я поднимаю глаза и обнаруживаю, что Николас наблюдает за мной. Боль просачивается через его жесткое выражение лица.

– Извини, я просто проверяла сообщения. – говорю я, засовывая телефон обратно в сумочку. Он сидит молча, наблюдая, как я ёрзаю от смущения под его пронизывающим взглядом. – Думаю, мне нужно подышать свежим воздухом. – После нескольких мучительных минут я извиняюсь перед гостями, сидящих за нашем столом и направляюсь к внешнему балкону.

Балкон освещается лампочками, которые свисают гирляндами с крыши библиотеки. От освещения, которое падает вниз, мне тепло. Несмотря на то, что снег перестал идти, с каждым дуновением ветра ночной воздух щиплет мои щёки. Не прошло и несколько секунд, прежде чем Николас присоединяется ко мне снаружи. Он стоит рядом со мной, уставившись в темноту. Он вытаскивает предыдущую бутылку из кармана и делает ещё один глоток виски почти из полупустой бутылки. Я не понимаю, какие у него проблемы, но это какое-то безумие.

– Николас, притормози, – говорю я, забирая у него бутылку. – Мы не сможем вернуться домой, когда ты пьян в стельку.

– Ты сможешь, вести машину, – говорит он, вручая мне талон.

– Я никогда не водила машину по Нью-Йорк. – Николас смотрит на меня так, как будто я ему никогда не говорила об этом. – Я заблужусь. – Я смотрю на него, в то время как он смотрит на бутылку в моей руке.

– Николас, если кто-нибудь увидит, что ты покидаешь мероприятие в состоянии алкогольного опьянения, у папарацци будет удачный день. – Он задумался. Я даже не уверена, понимает ли он всю серьезность ситуации. – Они там, словно голодные волки, ожидающие очередную несчастную душу, чтобы уничтожить её. Они знают, что ты здесь.

– Неважно, – говорит Николас, хватаясь за перила балкона.

– Что? Ты с ума сошёл?

– Я дам им повод, о чём поговорить, – говорит он, выхватывая бутылку из моих рук и бросая ее через перила.

– Николас! – зову я его, когда он поворачивается, чтобы уйти. Он не останавливается, пока я не вклиниваюсь между ним и дверью в банкетный зал. Он смотрит на меня сверху вниз в замешательстве.

– Геллар, уйди с дороги.

– Нет. – Я прижимаюсь к нему.

– Что ты делаешь? – рассеяно, спрашивает он. Несмотря на его вопросительный взгляд, я чувствую, что его эрекция растёт напротив меня. Я вдавливаю свои бёдра в его, и он стонет.

– Я останавливаю тебя от разрушения обеих наших жизней, – шепчу я.

Я не уверена, то ли в порыве страсти, то ли от мысли потерять всё, или, может быть, от необходимости сделать это, но я хватаю Николаса за рубашку и целую его. Очевидно шокированный ситуацией он замирает. Я провожу языком по его губам, и он мгновенно растворяется в поцелуе, хватая меня в тумане вожделения. Он задирает моё платье вверх и поднимает меня, усаживая на холодный выступ. Губы Николаса заглушают мой крик. Я хватаю его за рубашку, используя её, чтобы подтянуть себя вперёд. Я в панике. – Я обещаю, что не позволю тебе упасть, – говорит он, придерживая мою талию. Я отморожу себе задницу.

– Ты пьян, Ник.

Он останавливается, чтобы посмотреть на меня. – Это первый раз, когда ты назвала меня Ником.

Я дрожу, в то время как его глаза ищут мои.

– Я удержу тебя, – говорит он, раздвигая мои ноги. Моё сердце сжимается в обещании его слов. Он кладёт свою руку на внутреннюю сторону моего бедра, проскальзывая между разрезами моего платья. Николас не останавливается. Он не спрашивает, всё ли хорошо. Он просто берёт. Его рука замедляется на мгновение, когда он аккуратно отодвигает в сторону мои трусики. Мы не должны делать этого.

Я отталкиваю его руку, но он переплетает наши пальцы и перемещает их к входу мои складочек. Я подавляю стон, когда он скользит двумя пальцами внутри меня и вытаскивает их обратно. Он повторяет это движение снова и снова, и каждый раз более энергично. Моя кожа горит, а снаружи слишком тихо – даже для Нью-Йорка. Я тяжело дышу, когда он немного притягивает к себе, меняя угол проникновения внутри меня. Каждый раз, когда меня трясёт, он сжимает мой клитор как будто приказывает мне сдержаться ещё.

– Николас, перестань, – молю я.

– Ты действительно хочешь, чтобы я остановился? – спрашивает он, наклоняясь.

– Бл*дь, – шепчу я.

– Я хочу наблюдать за выражением лица, когда ты кончишь.

Слова Николаса отправляет меня через край. Я хватаюсь за стену позади себя, когда восхитительный оргазм накрывает меня. Моя киска бьется в конвульсиях, и тёплая жидкость просачивается между моих ног. Николас вытягивает пальцы и не стесняясь этого кладёт их в рот. Он слизывает мои выделения с них, словно он ест десерт.

– Это никогда больше не произойдет. —говорю я, пытаясь привести в порядок дыхания.

– Ты не должна лгать мне. – Что я наделала? Это было так глупо.

Он смотрит на меня с печалью, и от этого внутри меня всё болит. Я не могу понять его настроение сегодня. В один момент он злится, а в следующий он сломлен. Что-то не так и я не могу исправить это, но я хочу. Мне, честно говоря, хотелось бы.

– Поцелуй меня, Ребекка. – из его глаз сбегает слеза, стекая по его щеке, когда он смотрит на меня умоляющим взглядом.

– Николас, что случилось?

– Ты мне нужна. – шепчет он

Я слышу их, выходящих из его уст, но мой мозг не в состоянии зарегистрировать их как нечто реальное.

– Что?

Глава 9. Николас

Мир переворачивается. И единственное, на чём я могу сосредоточиться, является проявление заботы в каждом красивом изгибе её лица. Она подходит и берет мою руку. Сегодняшний вечер – полная катастрофа. Зачем я пришел сюда? Зачем? Это просто ещё одно болезненное напоминание о той боли, которую я задвинул далеко в моей голове. Я сжимаю переносицу, чувствуя, что начинает болеть голова. Всё моё тело дрожит.

– Ник, это всё из-за твоего брата? – спрашивает она, сжимая мое плечо.

Ее голос звучит так сладко, но от её слова у меня желудок выворачивает. Я отступаю в сторону перил балкона и наклоняюсь через перила. Я чувствую, как что-то поднимается в задней части моего горла. Её прохладные руки касаются задней части моей шеи, когда избавляюсь от ужина. Она не отходит в отвращение и даже не вздрагивает. Когда я закончил, она вытаскивает мой носовой платок и вытирает пот с моего лица.

– Я скоро вернусь.

Ребекка исчезает, оставляя меня наедине со своими мыслями. Я делаю огромные глотки воздуха, и беру себя в руки. Неважно, насколько сильно я стараюсь, я не могу блокировать болезненные воспоминания, которые наводнили мою голову. Прошло всего несколько минут с тех пор, как Ребекка ушла, но ощущается, как будто вечность прошла. Когда она возвращается, она держит в руке ключи от машины. Я немного удивлен, увидев, что она держит их. Она, наверно, спускалась к парковщику.

– Ты готов ехать домой? – спрашивает она, глядя на меня.

– Да, но как же папарацци?

– Тебе повезло, прямо сейчас они делают фотографии детей, которые воспользовались твоими пожертвованиями. Мы ускользнём через заднюю дверь, – говорит она с натянутой улыбкой.

– Спасибо, Ребекка.

– Всегда, пожалуйста, – говорит она, вздыхая.

****

Я просыпаюсь, не оттого что моя голова взрывается, а скорее всего от ощущения того, что что-то взрывается внутри моего черепа. Комната вокруг меня темная, но знакомая. Я шарю в темноте и нащупываю выключатель на лампе рядом со собой. Это моя комната. Я узнаю стены в тосканском стиле (прим. пер. стены украшаются венецианской штукатуркой и искусственным камнем. Фрески и росписи также являются общими для тосканского стиля. Тканые гобелены на стенах и другие виды искусства также могут быть использованы для украшения стен), когда свет заполняет комнату. Моё тело горит. У меня, должно быть, лихорадка. Я смотрю вниз и обнаруживаю, что все ещё одет в чёрный смокинг. Что, бл*дь, произошло?

– Как ты себя чувствуешь, дорогой?

Мои глаза фокусируются на темном силуэте, сидящего на краю кровати. Мое зрение все ещё слишком размыто, чтобы разобрать знакомый голос.

– Ребекка?

– Нет, Элисон.

*бать. Что она здесь делает? Я стону, когда мой желудок урчит, как будто сердится от злоупотреблений, которые он пережил.

– Где Ребекка? Она была со мной на мероприятии.

– Ложись обратно. У тебя пищевое отравление, – говорит Элисон, расстегивая мою рубашку. Я отталкиваю ее руки и приподнимаюсь. Плохая идея. Я хватаю её за плечи, когда моя голова кружится от резкого вставания. Пищевое отравление? Это, должно быть, ложь, которую Ребекка рассказала Элисон.

– Мне нужно убедиться, что она добралась до дома. – Я отодвигаю одеяло на кровати и смотрю на пол пытаясь сфокусировать зрение. Пожалуйста, прекрати кружиться.

– Я уверена, что она уже дома, – говорит Элисон, раздраженно. – Я была здесь, когда вы приехали сюда. – Мы? Откуда она знает где я живу?

– Я что-нибудь говорил? – спрашиваю я, хватаясь за живот.

– Нет, ты был в отключки. Почему ты не отвечал на мои звонки вчера вечером?

– О чем ты говоришь? – спрашиваю я. Думаю, что я собираюсь блевать.

– Я звонила тебе раз двадцать. Твоя помощница ответила на звонок и сказала, что ты чувствовал себя плохо.

Я помню, как приехал на мероприятие Lit For Kids, но я, чёрт возьми, не помню, как уехал. Вспышки минувшей ночи мелькают в моей голове. Я помню, Ребекка... О Боже, я поцеловал её. Я помню вкус её губ на своих. Её вкус на моих пальцах. *бать. *бать. *бать.

Глава 10. Ребекка

На следующий день Николас не появляется в офисе. Время подходит к девяти, когда понимаю, что сегодня я его уже не увижу. Большой сюрприз. Я имею в виду, я не должна удивляться этому, верно? Я слышала, что Николас требует от своих помощников приходить на работу вовремя. Память о его губах со вкусом виски ещё свежи в моей памяти. Я хочу забыть этот вкус, но каждый раз, когда я провожу языком по нижней губе, я чувствую вкус виски.

Угрызение совести обрушивается на меня. Услышать голос Элисон по его мобильному телефону вчера вечером застало меня врасплох. Я думала, что ему звонит какая-нибудь знакомая, но после двадцати пропущенных звонков, я посчитала, что это должно быть что-то экстренное. Элисон, казалось, не рада была услышать, что другая женщина отвечает на его звонки. На самом деле, я потратила пять минут, пытаясь объяснить ей, кто я такая и какого чёрта я делаю с её женихом. Это было очень неловко.

Даже поездка до квартиры Николаса оказалась трудной, мне потребовалось больше получаса времени, чтобы найти его место жительство. Думаю, что я проехала мимо его квартиры трижды, прежде чем поняла, что она находилась всего в нескольких футах от нас. Я даже не удивилась, увидев, что он живёт что-то вроде особняка, сделанного из известняка. Его окружают чёрные чугунные ворота и ряды стриженных живых изгородей. Это не похоже на квартиру, где когда-нибудь бывала, но именно так он назвал её. Я была искренне удивлена, не увидев дворецкого, ожидающего у двери. Внутри его квартира выглядела холостяцкой. Чувствовалось, что она была заброшена.

Кэрол ждала меня, когда я вернулась домой примерно без четверти два. Это снова напомнило мне о выпускном вечере в школе, за исключением того, что теперь она играла роль обеспокоенного родителя вместо моей матери. Она не ожидала, что я приеду домой так поздно, но она безусловно, хотела услышать грязные подробности, которые произошли там. Я рассказала ей о странном поведении Николаса после его речи, о его пьяном угаре, и о горячем моменте между нами. Она была счастлива услышать подробности, смакуя каждую пикантную деталь.

Эта ночь была не такой, какой я ожидала, что будет, когда Николас сказал мне, что я пойду вместе с ним на мероприятие в Lit For Kids. Я не понимаю, почему он нуждался в том, чтобы я пошла, но впервые, я была на его стороне и не могла понять, как он жил всё это время. Он был так уязвим. Резкий контраст с дерзкой внешностью, которую он демонстрирует в офисе. Я не рассказала Кэрол, что он возбудил меня. Он практически умолял меня поцеловать его, что я и сделала.

***

К обеду я начинаю беспокоиться. Я не могу ни на чём сосредоточиться, и каждые две минуты смотрю на часы. Время не может двигаться еще медленнее, чем сейчас. Мне нужно выбраться из этого чёртово офиса. Я не хочу зацикливаться на прошлой ночи, но каждый раз, когда кто-то проходит мимо моего отсека, я надеюсь, что это он. Думаю, я должна быть счастлива, что ничего не слышала о нём, но его молчание бесило меня. Я имею в виду, что так трудно отправить мне е-мейл? Я ненавижу это чувство разочарования, которое появляется в моём животе.

Может быть, прогулка поможет. Улицы все ещё мокрые от ночного дождя, но несмотря на нависшие серые тучи, дождя не было. Я отправляю сообщение Кэрол, узнать, свободна ли она. Как обычно, Кэрол отвечает через несколько секунд. Она, наверное, приклеила телефон к руке, потому что висит на нём постоянно.

Кэрол: я на встрече. Освобожусь в пять. Встречаемся у Romero’s New York Pizzeria.

Я: хорошо. Пицца – это прекрасно.

Она присылает мне адрес, и я смотрю как добраться на MapQuest (прим. пер. американский картографический сервис). К моему удивлению, пиццерия находится всего в нескольких минутах от офиса. Прекрасно. Я хватаю сумку и собираюсь уходить, когда голос Кена привлекает моё внимание.

– Привет, куда-то собираешься?

У меня не было много времени, чтобы поболтать с Кеном, но он реально помог мне, отвечая на вопросы, связанные с работой. Мне дважды приходилось доставать зажёванную бумагу из принтера, и он был так любезен, что показал мне, как разобрать его, чтобы я смогла вытянуть бумагу оттуда.

– Собираюсь на обед с твоей кузиной. Хочешь присоединиться к нам?

– Я бы с удовольствием, но жду звонка.

– Ну ладно, хорошо пообедать.

– Я хотел спросить, не занята ли ты в следующие выходные, – говорит он, поднимая вверх очки в толстой оправе. Он смущенно улыбается, как будто нервничает.

Ой. – Э-э, нет, я не занята. – Мои щёки покрываются румянцем.

– Хочешь пойти со мной на свидание? – Я не хочу медлить, но я не совсем уверена, что ответить. Прошло много времени, с тех пор как я ходила на свидание, если не считать тот вечер. Не считая того вечера? Боже. Это не имеет значения. Ник – мой босс.

– Конечно, я бы с удовольствием.

– Здорово, – говорит он, улыбаясь. Телефон Кена звонит, привлекая его внимание.

– Пожалуй, мне лучше ответить. Это, наверное, старший редактор звонит по поводу рукописи и напомнить насчёт обеда.

– Ладно, увидимся позже. – Кен машет мне на прощание, когда я направляюсь в сторону лифта. Ого, подруга. У тебя свидание.

– Ты идешь на свидание с моим кузеном? – спрашивает Кэрол, одаривая меня скептическим взглядом.

– Да, это нормально?

Я нервно смотрю, когда она замолкает, обдумывая мой вопрос. Она морщит нос, а затем пожимает плечами. – Всё в порядке. Я просто не думала, что он в твоём вкусе.

– А кто в моём вкусе? Придурки?

– Бекка, каждый из них может быть мудаком. Даже хорошие парни могут быть мудаками.

В Romero’s New York Pizzeria полно народу, но нам с Кэрол удается проскочить перед тремя пожарными, которые, к моему приятному удивлению, не возражали, что мы пролезли без очереди.

– Спасибо, что встретилась со мной за обедом. Мне необходимо было выбраться из офиса после такого утро.

– Без проблем, у меня была последняя встреча с Тристаном Найтом перед открытием его художественной выставки.

– Как прошла ваша встреча?

– Все прошло отлично. Мы работаем с местным дизайнером для внутренней планировки студии. Тристан является перфекционистом, когда дело касается его искусства, но я не ожидала меньшего.

– Он кажется более спокойным по сравнению с Николасом, – говорю я. – И намного милее.

– Я также думаю. Но он имел наглость попросить меня, не брать больше проектов, пока не откроется его выставка.

– Он не знает, что ты способна справляться со всеми проектами одновременно?

Раздраженный взгляд мелькает по лицу Кэрол. – Я думаю, что он Альфа-самец, который любит, чтобы всё было сделано, как он хочет, – говорит она категорично.

Когда мы, наконец, добираемся до прилавка, чтобы сделать заказ, у меня занимает по крайней мере пять минут, чтобы решить какую пиццу я хочу. Слишком много вариантов. Я больше не могу смеяться над названием каждой пиццы. Они уникальны, а некоторые из них даже немного пошлые. Например, пицца Мясистый Майк, которая на самом деле является смесью мяса: пепперони (прим пер. острая разновидность салями итало-американского происхождения), колбаса, ветчина, и салями. После долгого раздумья, я, наконец, останавливаюсь на пицце Леди свобода, которая оказывается классической сырной пиццей.

Размер кусков Нью-Йоркской пиццы, совсем не похожи на те, что в Калифорнии. Я откусываю от второго куска и стону от удовольствия, ощущая во рту смесь ароматов. Я люблю вкус орегано, помидоров и сыра Моцарелла. Это как святая троица.

– Бекка, это звучит так, как будто ты испытываешь оргазм, – говорит Кэрол, вручая мне стопку салфеток, чтобы я вытерла сыр со своих губ.

– Так и есть, —смеюсь я. – Это лучше, чем секс.

– Очевидно, ты давно не трахалась, – дразнит она. Я закатываю глаза на её кривую усмешку. Иногда она ведет себя как ребенок. – Я не могу поверить, что ты смогла съесть второй кусок.

– Знаю, они такие огроменные! – взволнованно говорю я.

– Это всё, что ты можешь сказать, —говорит Кэрол, ухмыляясь.

– Очень смешно.

Гигантский кусок сыра скатывается с моей пиццы. Он оставляет жирное пятно, двигаясь по дну бумажной тарелки. Я знаю, что это очень вредно для меня, но мне плевать. Самая лучшая часть в Нью-Йорке, безусловно, пицца.

– Говорила я тебе, что подниму тебе настроение, – бормочет Кэрол между укусами.

– Это очень хорошо, но мне действительно нужно перестать есть эту гадость. Скоро на работе будет ежегодный праздник. Мне нужно, выглядеть презентабельно.

– Может быть, мы потом сходим в спортзал вместе, – говорит Кэрол. – Кроме того, ты прекрасно выглядишь.

– Я должна быть благодарна, что это будет маскарад.

– Мы должны пойти по магазинам, чтобы выбрать костюм. Эй, ты перенесешь свидание?

– Свидание? – спрашиваю я, почти давясь куском пиццы. Может быть, Кен захочет пойти со мной.

– Да, знаешь, так делают все нормальные люди, когда им надо потрахаться. Может это поможет поднять тебе настроение. Хотя если всё получится с моим двоюродным братом, я не хочу слышать о твоих секс авантюрах с другими парнями.

Я игриво толкаю локтем в её бок. – Я не такая.

Вокруг её глаз образуются морщинки, когда она улыбается мне. – Детка, прошлой ночью ты говорила совсем другое, – говорит она мужским прокуренным голосом.

– Это ты чересчур.

– Это то, что ты сказала.

– С тобой не соскучишься? – фыркаю я.

– Никогда.

– Мне нужно возвращаться на работу. – Не будет же Николас отчитывать меня, что я не вовремя вернулась. Вероятно, его ещё нет в офисе.

– Думаю, что ты должна задержаться на обеде подольше в следующей раз и позволить мне отвезти тебя в Demure. Давай подыщем тебе то, что ты сможешь одеть под платье для праздника, – говорит Кэрол, поднимая брови. Demure – это ключевое слово для самых горячих магазинов нижнего белья в городе. Он также известен своим, чрезмерно дорогим бельём и знаменитыми клиентами, которые одеваются там.

– Знаешь, я до сих пор не понимаю, почему они называют его Demure (“Скромница”). Разве это не иронично, когда там нет ничего скромного или сдержанного?

Кэрол смеется, обнимая меня за плечо. – Это их способ заманивать молодых девушек как ты в свой магазин.

– Это слишком дорого.

– Я получу скидку. Я сплю с одним из кассиров, – говорит Кэрол, подмигивая.

– Думаю, никто не будет возражать. Плюс, я обычно трачу только полчаса на обед, так что давай сходим.