Текст книги "История Шотландии с древнейших времен до флодденского сражения 1513 года."

Автор книги: Вальтер Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава XX
О ПРАВЛЕНИИ ЯКОВА II -УБИЙСТВО ЮНОГО ГРАФА ДУГЛАСА -СРАЖЕНИЕ ПРИ САРКЕ – МОГУЩЕСТВО И СЛАВА ДУГЛАСОВ – ТУРНИР В СТЕРЛИНГЕ (1437-1449)

Когда произошло убийство Якова Первого, его старшему сыну и наследнику Якову Второму исполнилось всего шесть лет, и Шотландия была вновь обречена на беспорядки, сопутствующие регентству и не имеющие предела в стране, где не почитали как должно даже неоспоримую власть взрослого государя, расшатывая ее предательствами и бунтами.

Делами королевства, пока Яков II был малолеткой, в основном управляли два государственных мужа, наделенные немалыми способностями, но не имевшие твердых убеждений и не желавшие действовать заодно. Сэр Александр Ливингстон состоял при королевской особе, а сэр Уильям Крайтон занимал пост канцлера. Они оспаривали друг у друга меру власти, которая соответствовала бы их должностям, и очень быстро повздорили не только между собой, но и с тем, кто был куда влиятельней их обоих – с великим графом Дугласом.

Влиятельный род Дугласов достиг в то время вершины своего могущества. Граф владел Галлоуэем, Аннандейлом и другими обширными землями на юге Шотландии, где почти вся знать и все дворянство почитали его за своего покровителя и владыку. Таким образом, под началом Дугласов находилась та часть Шотландии, жители которой из-за постоянных войн с Англией были наиболее дисциплинированны и привычны к оружию. Дугласы были хозяевами герцогства Турэнского и владетелями Лонжевилля во Франции, а кроме того, отпрыски этой семьи посредством брачных уз породнились с Шотландским королевским домом [56]56
  Арчибальд, четвертый из Дугласов, носивший это имя, четырнадцатый лорд и пятнадцатый граф Дуглас, был первым графом Уигтонским, лордом Босуэллом, Галлоуэем и Аннандейлом, вторым герцогом Турэнским, лордом Лонжевилльским и маршалом Франции. Годскрофт. – «История семей Дугласов и Ангусов» (1644), стр. 133.


[Закрыть].

Могущество Дугласов зиждилось не только на обширности их земельных и прочих владений, но также и на больших военных талантах, передававшихся от отца к сыну. Отсюда и известные строчки, которые до сих пор помнят в Шотландии:

 
Едва ли в Шотландии есть еще род,
Что Дугласов славой своей превзойдет.
 

Увы, могущество, доблесть и ратные подвиги шли бок о бок с невежеством и тщеславием, и Дугласы, претендуя на звание суверенных властителей, не соблюдали законов страны и не почитали монарха.

Дугласы могли без долгих раздумий собрать тысячу конников и совершить набег на соседей, а так как Арчибальд, граф Дуглас, в то время глава клана, не отличался законопослушанием даже при Якове Первом, правившем твердой рукой, то Крайтону и Ливингстону, возвысившимся благодаря тому положению, которое они занимали, но стоявшим куда ниже Дугласов по рождению, было уж и вовсе не по силам укротить его.

Но в 1439 году этот могущественный вельможа умер, его преемником стал сын Уильям, которому в ту пору едва сровнялось шестнадцать. Хитроумный Крайтон стал дожидаться подходящего случая, чтобы уничтожить молодого графа и его брата и тем самым покончить навсегда с могуществом и славой этого великого рода. Крайтон предложил Ливингстону стать его сообщником, приняв участие в тщательно продуманном заговоре.

И вот, два врага Дугласов, королевский опекун и королевский канцлер, объединились, решив осуществить свой бесчеловечный план – лишить жизни двух мальчиков, чей юный возраст сам по себе служил доказательством их невиновности. Подольстившись к молодому графу с помощью сладких речей, его уговорили прибыть с братом и еще несколькими близкими друзьями ко двору, где, как им внушили, они составят подходящую компанию королю и станут ему близкими людьми. Старый друг семьи, не жалея слов, убеждал графа не принимать приглашение и умолял его не брать с собой брата, если сам он решится все же поехать в Эдинбург. Однако неразумный юнец не верил в злой умысел, и отговорить его от роковой поездки не удалось.

Во время путешествия канцлер Крайтон оказал гостеприимство графу Дугласу и его брату, приняв их в своем замке с необычайным радушием и теплотой. Отдохнув в замке Крайтона день-другой, братья отправились в Эдинбургский замок, где король, не подозревавший о замысле своих опекунов, встретил их с распростертыми объятиями и от души радовался возможности проводить время в их обществе.

Неожиданно все изменилось: во время трапезы, накрытой для графа и его брата, на стол подали голову черного быка. Дугласам было известно, что в соответствии с бытовавшим в Шотландии обычаем, это был знак близкой кончины, и братья в растерянности вскочили со своих мест. Появившиеся откуда ни возьмись солдаты схватили мальчиков. Неправедный суд признал юношей повинными во всех грехах их предков и приговорил к смерти.

Молодой король плакал и умолял Ливингстона и Крайтона проявить к детям милосердие. Но все было напрасно. Злодеи лишь отругали его за слезы, которые он льет по тем, кто, по их мнению, были его врагами.

Братьев вывели во двор замка и сразу же обезглавили. Малькольм Флеминг из Камбернолда, преданный их семье, разделил их судьбу.

Вся эта варварская затея была столь же несправедливой, сколь и неразумной. Она не ослабила могущества Дугласов, но вызвала всеобщую неприязнь по отношению к тем, кто управлял делами при Якове II [57]57
  Годскрофт и Аберкромби записали следующие строки, в которых отразилось всеобщее возмущение содеянным:
Замок в Эдинбурге не избегнет кары,Там обедом черным потчевали графа.

[Закрыть].

Толстый, добродушный господин, прозванный Громадным Джеймсом, ленивый душой и телом, стал следующим графом Дугласом, и, возможно, именно по этой причине больших волнений сразу после убийства несчастных братьев не последовало. Но этот неповоротливый недоумок, прожив всего два года, передал титул своему сыну Уильяму, столь же деятельному и горячему, как и все его тщеславные родичи, а потому не пропускавшему ни одной заварушки, во имя единственной цели – отомстить за смерть своих соплеменников.

Тем временем Яков II подрос, возмужал и занялся государственными делами. Он был бы пригож лицом, если бы не большое красное пятно во всю щеку, которому он был обязан своим прозвищем: Яков Пылающий. Его могли с тем же успехом прозвать Яковом Вспыльчивым, потому что наряду со многими прекрасными чертами характера его отличали грубость и нетерпение, и вскоре мы убедимся в этом на ярком примере.

Уильям, унаследовавший графский титул Дугласов, был несказанно богат и влиятелен. Семья постепенно добавила к своим родовым владениям Галлоуэй, Босуэлл, княжество Турэнское и Лонжевилль во Франции, Аннандейл и графство Уигтон. Так что состояние и могущество графа Дугласа было не только сравнимо с королевским, но и во многом превосходило его. Тем не менее, Дугласы, будучи заносчивыми и строптивыми подданными в мирное время, всегда отважно стояли за свободу Шотландии в пору лихолетья, и если они иногда не желали подчиняться своему собственному государю, то точно так же обходились и со своими английскими недругами.

В 1448 году Англия и Шотландия развязали войну, и набеги, которые совершали те и другие, были опустошительными и безжалостными. Англичане, под началом молодого Перси, разрушили Дамфрис, шотландцы же, под водительством лорда Балвени, самого младшего из Дугласов, сожгли город Алник. Лорд Перси из Нортумберленда вместе с графом Хантингтоном напали на Шотландию, возглавив войско, состоявшее по подсчетам французских историков из пятнадцати тысяч человек Граф Дуглас, которому король доверил защищать границу, встретил их с войском куда меньшей численности, однако одержал верх над захватчиками и пленил их предводителей.

Не желая смириться с этим поражением, англичане собрали пятидесятитысячную армию под командованием графа Нортумберлендского, в чьем подчинении находились прославленный генерал по прозванию сэр Магнус Рыжая Грива [58]58
  «У него была длинная рыжая борода, и поэтому англичане прозвали его Магнусом Рыжебородым, а шотландцы Магнусом Рыжая Грива, так как борода эта была до того длинной и густой, что походила скорее на лошадиную гриву». – Годскрофт, стр. 178.


[Закрыть], многолетний губернатор города Берика, сэр Джон Пеннингтон, выходец из семейства Мункастеров, и прочие знаменитые военачальники. Встретить это несметное полчище было поручено Хью, графу Ормонду, еще одному брату графа Дугласа, который во главе тридцатитысячной армии вышел навстречу захватчикам.

Англичане перешли шотландскую границу и оставили позади себя небольшую реку Сарк, когда армии встретились. Англичане, как у них было принято, начали сражение, выпустив тучу стрел в противника. Но Уильям Уоллес из Крэйги, человек вполне достойный своего прославленного имени, крикнул шотландцам, составлявшим левое крыло: «Что же вы стоите как вкопанные, дожидаясь, пока вас сразит стрела? За мной, и мы скоро сойдемся врукопашную!» Они яростно атаковали правое крыло англичан, которые под водительством сэра Магнуса Рыжая Грива отважно бросились им наперерез. Закипела яростная битва, и оба командующих пали на поле брани: Магнус Рыжая Грива был убит на месте, а рыцарь Уоллес из Крэйги получил смертельную рану. Англичане, потрясенные гибелью своего великого вождя Магнуса, стремительно отступили. Шотландцы упорно их преследовали, а поскольку на небольшой реке Сарк, которую они не успели перейти вброд, началось половодье, многие беглецы утонули.

Хотя шотландцы понесли немалые потери, победа досталась им. Граф Нортумберлендский еле спасся с помощью одного из своих сыновей: отважный юноша сдался в плен, прикрыв его отступление.

Короля эта победа весьма обрадовала, и он воздал должное графу Дугласу, оставив его исполнять обязанности генерал-лейтенанта королевства.

Воинственный род Дугласов был равно знаменит доблестью, проявленной на полях сражений и во время турниров и спортивных состязаний, проводившихся в те времена во имя прославления страны.

В 1449 году в грандиозном состязании приняли участие трое знаменитых чемпионов из Фландрии, а именно: Жак де Лалэн, Симон де Лалэн, а также Эрве Мериадэ и трое шотландских рыцарей: Джеймс, брат графа Дугласа, еще один Джеймс Дуглас, брат лорда Лохлевена, и сэр Джон Россом из Халкета. Бились они в Стерлинге, в присутствии короля, копьями, боевыми топорами, мечами и кинжалами. Сам граф Дуглас сопровождал брата и родственника вместе с пятью тысячами болельщиков.

Биться участникам предстояло не на жизнь, а на смерть, а именно постараться уничтожить противника, хотя между ними не только не было личной неприязни, но они даже испытывали друг к другу самые что ни на есть теплые и уважительные чувства. А сражались они лишь для того, чтобы установить, кто всех храбрее и лучше владеет оружием.

Возле Замковый горы в Стерлинге была площадка, которую использовали для подобных целей. Окружала эту площадку крепкая ограда из деревянных досок, и с каждой ее стороны для удобства сражающихся раскидывали богатые шатры, где они могли облачиться в доспехи. Для короля и его приближенных были возведены галереи, а придворные дамы, разодетые так, словно они собрались на театральное представление или бал, располагались на утесе, с которого открывался вид на арену, и утес этот до сих пор называют Дамской Скалой [59]59
  «На Замковой горе есть впадина, которую называют «долина», занимающая примерно один акр и кажущаяся с виду искусственной. Ее использовали для проведения состязаний. С юга к этой долине примыкает невысокая скалистая гора, формой напоминающая пирамиду, ее называют Дамской Скалой, придворные дамы располагались на ней, чтобы наблюдать за боями». – Ниммо. История Стерлингшира, стр. 282.


[Закрыть].

Сперва противники появлялись на арене в богатых бархатных одеждах и, отдав почести королю, удалялись в шатры. После чего они, облачившись в доспехи, возвращались, и король возводил их в рыцарское достоинство. Джеймс Дуглас и Жак де Лалэн сошлись и бились до тех пор, пока не переломали все свое оружие, за исключением Дугласова кинжала. Фламандский рыцарь, сцепившись с противником, удерживал его руку, чтоб Дуглас не мог нанести удар, но они продолжали отчаянно бороться. У Симона де Лалэна и сэра Джона Росса силы были примерно равные: они яростно бились до тех пор, пока было цело оружие и латы, но победа не досталась ни тому, ни другому Джеймс Дуглас из Лохлевена оказался не столь удачлив: Мериадэ уклонился от шотландского копья, и не успел Дуглас схватиться за топор, как противник сбросил его на землю. Дуглас, тем не менее, тут же вскочил на ноги и снова бросился в драку. Но Мериадэ, один из самых ловких и бесстрашных рыцарей своего времени, и во второй раз сбросил противника наземь, и тогда, так как силы стали неравными, король опустил свой жезл, давая понять, что сражение окончено. Всех участников превознесли до небес за отвагу, и король Шотландии устроил в их честь пир.

Итак, ты видишь, до чего смело вели себя Дугласы и на войне, и во время военных состязаний той эпохи. А от того, что честолюбия и своеволия было в них по меньшей мере столько же, сколько доблести и талантов, ни стране, ни им самим не было никакого проку.

ГлаваXXI
ЦАРСТВОВАНИЕ ЯКОВА II – ВОЙНЫ С ДУГЛАСАМИ И СМЕРТЬ КОРОЛЯ (1449-1460)

Мы упоминали о том, что Яков II в начале своего правления назначил графа Дугласа на важный пост генерал-лейтенанта Шотландии. Однако честолюбивому вельможе вскоре показалось, что этого мало: он захотел стать полностью независимым от королевской власти, и тогда король счел за лучшее лишить его той рискованной должности, которую он ему доверил. Дуглас вернулся в свой замок полный мстительных планов, король же, со своей стороны, стал дожидаться подходящего случая, чтоб ослабить могущество столь влиятельного соперника.

Дуглас почти не скрывал своего презрения к власти короля и намерения править самостоятельно. Один из его друзей и сподвижников по имени Охинлек был убит лордом Колвиллом. Преступник, конечно же, заслуживал наказания, однако приговор должны были вынести состоявшие на службе у короля чиновники, а не частное лицо, действующее по собственному усмотрению, пускай это и был великий и могучий барон Дуглас. Тем не менее, Дуглас воспринял случившееся как зло, причиненное лично ему, и отомстил так, как счел нужным. Собрав войско, он напал на лорда Колвилла, взял штурмом его замок и не оставил в живых никого их тех, кто там находился. Король не мог простить Дугласу подобное оскорбительное непослушание.

Точно так же Дуглас подговорил кое-кого из своих приспешников в Аннандейле ограбить владения сэра Джона Херриса, хозяина этих земель, всецело преданного королю. Херрис, человек смелый и влиятельный, не остался в долгу и опустошил земли обидчиков. Дуглас одержал над ним верх, захватил и приказал казнить, вопреки требованию короля отпустить пленника на свободу.

Вскоре после этого случая, в 1451 году, граф совершил еще один дерзкий поступок: организовал убийство сэра Джона Сэндилэндса из Кэлдера, родственника короля. Убийца, сэр Патрик Торнтон, был вассалом Дугласов. Кроме того, были убиты еще два рыцаря: сэр Джеймс и сэр Аллан Стюарты – оба они пользовались дружеским расположением и доверием Якова.

А история МакЛеллана, наставника юного лорда Бомби, потомка графов Киркудбрайтских – пример вопиющего нарушения закона и пренебрежения королевской властью. МакЛеллан был одним из самых уважаемых людей в Галлоуэе, и, несмотря на угрозы графа Дугласа, он отказался выступить вместе с ним против короля. Упрямство МакЛеллана привело графа ярость, он внезапно атаковал его замок, захватил хозяина и отвез в крепость Трив в Галлоуэе, расположенную на острове посреди реки Ди. Король в особенности интересовался судьбой МакЛеллана, поскольку его фаворит, сэр Патрик Грей, просил об этом. Грей, начальник королевской гвардии, который пользовался большим доверием Якова и постоянно был при нем, приходился близким родственником МакЛеллану, а именно дядей со стороны матери.

Дабы уберечь МакЛеллана, не позволив ему разделить участь Колвилла и Херриса, король написал письмо графу Дугласу, где скорее просил, а не приказывал отдать Наставника Бомби, как обычно называли МакЛеллана, в руки его родственника, сэра Патрика Грея.

Сам сэр Патрик отправился с письмом в замок Трив. Дуглас принял его сразу же, прервав трапезу, был весьма почтителен, правда, отказывался беседовать до тех пор, пока сэр Патрик не отобедает с ним, под тем предлогом, что мол «сытый голодного не разумеет». Однако обходительность Дугласа была не более чем притворством, необходимым, чтобы выиграть время и совершить жестокий и беззаконный поступок. Догадавшись, что визит сэра Патрика Грея предпринят ради спасения жизни МакЛеллана, он решил казнить того прежде чем прочитает письмо короля. И вот, принимая гостя со всеми почестями, какие только он мог ему оказать, граф Дуглас приказал обезглавить его несчастного родственника во дворе замка.

Когда обед подошел к концу, Грей достал письмо короля, которое Дуглас принял и прочитал с глубочайшей заинтересованностью. Затем он поблагодарил сэра Патрика за то, что тот взял на себя труд доставить ему столь любезное письмо от его сюзерена, тем более, что их отношения с его величеством в то время трудно было назвать дружескими.

–    А просьба короля, – заверил он, – будет немедленно исполнена, скорее ради вас.

Затем граф взял сэра Патрика под руку и отвел во двор замка, где все еще оставалось тело МакЛеллана.

–    Сэр Патрик, – сказал Дуглас, когда его слуги сняли с трупа пропитавшуюся кровью ткань, – вы немного опоздали. Здесь лежит сын вашей сестры, но у него нет головы. Тело же в вашем распоряжении.

–    Милорд, – отвечал Грей, сдерживая гнев, – если вы забрали его голову, можете распорядиться и телом по вашему усмотрению.

Но пока Грей седлал коня, которого велел поскорей привести, выдержка покинула его, и, пренебрегая опасностью, он воскликнул:

–    Милорд, если я останусь жив, вы поплатитесь за содеянное вами.

С этой угрозой на устах он пришпорил коня и унесся прочь.

–    Догнать его! – приказал Дуглас.

И не будь у Грея справного скакуна, он бы почти наверняка разделил судьбу своего племянника. Преследователи мчались за ним почти до самого Эдинбурга, преодолев путь длиною миль пятьдесят– шестьдесят.

Кроме этих дерзких и явных свидетельств неповиновения королю, о решимости Дугласа покончить с королевской властью говорили и заключенные им союзы. Он установил союзнические отношения с графом Кроуфордом, которого звали Графом Бородой, а иногда из-за его свирепого нрава Графом Тигром (Кроуфорд властвовал в графствах Ангусском, Пертском и Кинкардейнском), а также с графом Россом, чья власть на севере Шотландии была сопоставима с монаршей. Могучая троица договорилась о поддержке в случае ссоры с любым, кто пойдет против одного из них, не исключая и самого Якова.

Яков уже тогда понял, что настало время принять серьезные меры, однако решить, как именно следует поступить, было не так-то просто. Договор между тремя графами обязывал их в случае войны собрать войско, превосходящее численностью армию короля. Но Яков все-таки решил действовать и, якобы желая восстановить мир, пригласил в январе 1452 года Дугласа на дружескую встречу в свою резиденцию в Стерлинге.

Высокомерный граф долго обдумывал, стоит ли соглашаться, а тем временем потребовал и получил охранную грамоту, скрепленную большой печатью, где ему была обещана безопасность пока он будет оставаться при дворе. Кроме того, у Дугласа имелась еще одна причина, чтобы поверить королю: ему дали понять, что канцлер Крайтон попал в немилость и удален от двора, и потому он может чувствовать себя спокойно и не опасаться коварства этого заклятого врага его семьи.

Предусмотрев, как ему казалось, даже малейшую опасность, Дуглас прибыл в конце февраля 1452 года в Стерлинг, где король располагался в замке, выстроенном на скале, возвышающейся над городом, и куда вели единственные надежно охраняемые ворота. Многочисленные спутники графа разместились в городе, а его самого пропустили в замок. Одним из ближайших соратников и наиболее могущественных союзников Дугласа был Джеймс Гамильтон. Он попытался войти вместе с Дугласом в ворота, но Ливингстон, находившийся в замке вместе с королем, оттолкнул Гамильтона, своего ближайшего родственника, и ударил его по лицу. Когда же Гамильтон, глубоко оскорбленный, бросился к нему, выхватив меч, Ливингстон выгнал его с помощью длинного копья за ворота, которые тут же закрылись. В ту минуту сэр Джеймс Гамильтон разъярился, но после выяснилось, что Ливингстон поступил как товарищ, не дав ему по собственной воле угодить в ловушку вместе с Дугласом.

Король принял Дугласа любезно, беззлобно посетовал на его недавнюю строптивость, после чего между Яковом и его чересчур могущественным подданным, казалось, установились дружеские и сердечные отношения. Приняв приглашение короля, Дуглас назавтра отобедал с ним. Ужин подали в семь, и после того как трапеза завершилась, король повел Дугласа в другое помещение, где находился лишь кое-кто из членов его совета и телохранителей, завел разговор о сговоре графа с Россом и Кроуфордом и потребовал, чтобы тот разорвал этот союз как исключающий преданность королю и угрожающий спокойствию королевства. Дуглас разорвать союз отказался. Король настаивал, но граф отвечал еще надменнее и отказался наотрез, в свою очередь обвинив короля в неумелом управлении государством. Тогда король, разгневавшись из-за его упрямства, воскликнул: «Пусть простит меня Господь, милорд, но если вы отказываетесь покончить с этим союзом, с ним покончит вот это». С такими словами он вонзил в графа кинжал: сперва проткнул ему горло, и тут же ударил ниже. Сэр Патрик Грей, который поклялся отомстить Дугласу за казнь МакЛеллана, стукнул графа по голове боевым топором, а все прочие приближенные короля выказали свое рвение, пырнув умирающего кто ножом, кто кинжалом. Дуглас скончался от двадцати шести ран, не успев и слова промолвить. С телом его обошлись не по-христиански. Во всяком случае, лет сорок спустя в саду под окном отрыли скелет, который и признали останками графа Дугласа, принявшего такую бесславную и странную смерть от руки своего властелина.

Король поступил безнравственно и жестоко. Плохо, если он потерял терпение и не владел собой, но куда хуже, если он замыслил это злодейство с самого начала и решил действовать силой в случае неудачи переговоров. Граф заслуживал наказания, а возможно даже и смерти за многие преступления против государства, но король не должен был убивать его без суда, причем в своем собственном доме, заманив обманом и заверив, что обеспечит ему безопасность. И все же это убийство, так же как и убийство Рыжего Комина в Дамфрисе, принесло пользу Шотландии: ибо Господь, милое мое дитя, который зачастую использует безрассудство и даже преступления во благо человечества, пожертвовал Комином ради свободы Шотландии, а смерть честолюбивого герцога положила начало падению рода Дугласов, чье могущество мешало сохранению мира в Шотландии.

Однако начало этого эпизода совсем не похоже на его конец. Четверо Дугласовых братьев прибыли в Стерлинг, чтобы сопроводить его ко двору. Едва услышав, что их старший брат пал той смертью, о которой я только что тебе рассказал, они передали Джеймсу, старшему из четверых, графский титул. Затем все они разъехались по своим владениям (а каждый из них был крупным землевладельцем), и, собрав своих друзей и вассалов, возвратились в Стерлинг. Чтобы выказать презрение королю, охранную грамоту, или пропуск, привязали к хвосту жалкой клячи, запряженной в повозку. Затем под звуки пяти сотен рожков и труб короля Якова объявили лжецом и клятвопреступником. После чего Стерлинг подвергся грабежу, но, по дороге домой, братья сочли, что этого мало и отправили Гамильтона из Кэдью назад, наказав ему спалить город дотла. Замок оказался до того крепким, что все усилия были тщетны, и после этой бравады Дугласы снова поехали собирать войско числом поболе.

Среди союзников семьи Дугласов было столько влиятельных баронов, что, говорят, король задумался, стоит ли ему продолжать эту ссору или лучше сбежать во Францию, уступив трон графу В этот труднейший период Якову требовался советчик, и он нашел надежного человека, своего родственника, архиепископа Сент-Эндрюсского Кеннеди, одного из мудрейших людей своего времени.

Архиепископ на этот раз прибег к иносказанию. Он дал королю пучок стрел, связанный кожаным шнурком, и попросил сломать их. Король сказал, что у него не хватит на это сил.

– Не хватит, если стрелы связаны вместе, – ответил архиепископ, – но если развязать шнурок и ломать их одну за другой, то легко будет справиться со всеми. И так же разумно, мой господин, вам следует поступить с непокорными баронами. Если вы нападете на них, когда они задались одной целью и действуют слаженно, вам их не одолеть, но если вы сумеете разрушить их союз, договорившись с каждым в отдельности, вы справитесь с ними точно так же, как и с этими стрелами.

Послушавшись архиепископа, король с помощью своих агентов провел секретные переговоры со многими вельможами и убедил их в том, что в случае успеха восстания Дугласа этот род возобладает над всеми прочими в Шотландии, лишив их высокого положения. Каждому, кто в этот переломный момент готов был покинуть Дугласа и встать на сторону короны, он посулил крупные земельные наделы, богатство и почести. Столь заманчивые обещания и тайный страх перед безграничной властью Дугласов заставили многих из тех, кто сочувствовал графу, но опасался его, переметнуться к королю.

Самым видным из перебежчиков стал граф Ангус, принадлежавший к более молодой ветви рода Дугласов. В то памятное время он объединился с королем, пойдя против своих сородичей, и даже стал героем такой поговорки: «Рыжий Дуглас (а среди Ангусов было много рыжеволосых) выгнал Черного».

Большая семья Гордонов тоже приняла сторону Якова, а глава этого рода, граф Хантли, собрал войско на севере и, двинувшись к югу, добрался до самого Брехина, чтобы поддержать короля. Здесь он встретился с Тигром, графом Кроуфордом, оставшимся с Дугласом, и это роковое обязательство стоило графу Уильяму жизни. Одним из предводителей армии Кроуфорда был Джон Колласс из Боннимуна (или Балнамуна). На его бесстрашных воинов, дравшихся короткими мечами и боевыми топорами, граф возлагал большие надежды. Но перед началом боя этот самый Джон Колласс попросил Кроуфорда пожаловать ему кое-какие земли, расположенные в удобных для него местах, неподалеку от дома, и получил от графа отказ. Обиженный Колласс нашел способ покинуть поле боя в разгар сражения, после чего воины Кроуфорда, чья победа была близка, утратили волю к победе и 19 мая 1452 года потерпели поражение.

И в других сражениях, прокатившихся по всей Шотландии, бились Дугласы и их сторонники с теми вельможами и дворянами, кто предпочел короля. Немало было пролито крови, и страшные бедствия претерпела страна. Среди прочих несчастий, которые принесли с собой эти гражданские войны, был и пожар, устроенный графом Хантли в Элгине. Граф спалил часть города, населенную сторонниками Дугласа, при этом не тронув ту сторону улицы, где жили горожане, принадлежавшие к его семье. Отсюда поговорка о незавершенной работе: «Полдела сделать, все равно что Элгин сжечь».

Хантли, однако, был потом застигнут врасплох и потерял значительную часть своих людей, завязнув в болотистой местности, которая называется Данкин-ти, где на него напал Дуглас, граф Мюррей. Это событие стало поводом для сочинения вот такой язвительной песенки:

 
Где ж твои солдатики,
Гордон-весельчак?
Я их в Данкинти оставил,
Сено там жевать заставил.
 

В то смутное время голод и чума добавили горя стране, опустошенной гражданской войной, и едва ли в Шотландии остался хоть один уголок, где бы не случалось стычек, пожаров и убийств.

Сторонники короля в конце концов стали одерживать верх, поскольку нынешний граф Дуглас показал себя человеком не столь энергичным и решительным, как прочие представители его рода, носившие то же имя.

Граф Кроуфорд был среди тех, кто первым покинул Дугласа и сдался на милость короля. Явившись к Якову с униженным видом, в бедной одежде, с непокрытой головой и босой, словно осужденный преступник, он бросился перед ним на колени, признался в измене и умолял о прощении, поминая верность своих предков и искренность собственного раскаяния, Король, хоть и затаил зло на этого могущественного вельможу и поклялся не просто разрушить его замок Фенхейвен, а, чтобы от него камня на камне не осталось, простил его и посетил в Фенхейвене, где привел в исполнение свое обещание вот как: поднявшись к одной из самых высоких бойниц, он подобрал там небольшой камешек и бросил его в ров, вышло, что в замке стало одним камнем меньше, хотя он нисколько не пострадал. Милосердие короля успокоило мятежную знать и многие решились сдаться.

Все же могущество Дугласов осталось не сломленным, а было оно столь безгранично, что не позволяло надеяться, что противостояние завершится без кровопролитного сражения. И вот в 1454 году стало понятно, что событие это не за горами. Графы Оркнейский и Ангусский, сторонники короля, осадили Аберкорн, укрепленный замок графа Дугласа в устье Форта. Дуглас призвал всех своих родичей и соратников, и вместе они собрали войско, насчитывавшее около сорока тысяч воинов, во главе которого он и двинулся снимать осаду.

Король, собрав силы на севере Шотландии, отправился навстречу Дугласу с армией немного большей численности, чем войско графа, но уступавшей ей по части дисциплины. Итак, по всему выходило, что сражение состоится и его исход решит, кому носить шотландскую корону – Джеймсу Дугласу или Якову Стюарту. Речка Кэррон разделяла две армии.

Однако интриги архиепископа Сент-Эндрюсского сильно озадачили некоторых сторонников Дугласа – а среди них было немало тех, кто подчинился ему от страха, а не из преданности. Другие заметили, что графа покинула его обычная решимость. Среди последних был уже упоминавшийся ранее сэр Джеймс Гамильтон из Кэдью, командовавший в армии Дугласа тремя тысячами всадников и столькими же воинами, известными своей выучкой и храбростью. Архиепископ Кеннеди состоял в родстве с Гамильтоном, и потому, пользуясь случаем, отправил к нему тайком посланца с сообщением о том, что король готов простить ему предательство и осыпать его своими милостями при условии, что тот в критическую минуту подаст мятежникам пример, отказавшись от Дугласа и перейдя на его сторону. Эти доводы показались Гамильтону весомыми, но он, будучи старым другом и соратником графа Дугласа, счел весьма затруднительным для себя покинуть его в столь тяжелых обстоятельствах.

Наутро после тайного совета король отправил в лагерь Дугласа герольда с приказанием распустить войско сторонников, причем ослушавшиеся объявлялись предателями. Тем же, кто готов был покинуть мятежное знамя, король посулил прощение и награды. Дуглас высмеял эти призывы, построил своих воинов и под звуки труб, развернув знамена, уверенно двинулся навстречу королевской армии, готовый немедленно вступить в бой. Но, судя по всему, королевское послание все же озадачило воинов да и самого графа, засомневавшегося в их преданности. Он заметил, или ему показалось, что он заметил, растерянность в своих рядах, и повел армию назад в свой лагерь, надеясь внушить солдатам уверенность в победе.

Однако эти хождения туда-сюда возымели противоположное действие: как только Дуглас возвратился в свой шатер, сэр Джеймс Гамильтон пришел узнать, намерен ли он сражаться, уверяя, что любая отсрочка пойдет на пользу королю и чем дольше будет граф откладывать начало сражения, тем меньше у него останется солдат, которые захотят сражаться. Дуглас с презрением ответил, что «коли тот струсил и не хочет остаться, пускай отправляется домой». Поймав его на слове, Гамильтон покинул лагерь и той же ночью уехал к королю.