Текст книги "Последняя из своего рода (Том 1) (СИ)"
Автор книги: Валерия Веденеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Интерлюдия 2
Мервин подхватил обмякшее тело, не давая упасть, поднял на руки. Сапфиры глаз, все еще устремленные на него, медленно теряли холод векового льда. Затрепетали и закрылись веки. Призрачный покров чуждости постепенно исчезал, возвращая Риэль реальному миру.
Девушка шевельнулась и неслышно что-то прошептала, улыбнулась сквозь наведенный сон. Можно было представить, что улыбка предназначалась ему и только ему, что даже во сне она знала, к кому прижимается так доверчиво. Можно было забыть, какому роду принадлежала эль-туань и видеть в ней только юную девушку, почти ребенка, иногда взбалмошную, иногда тщеславную, иногда наивно-доверчивую и добрую. Можно было забыть, кем были ее отец и братья. И, самое главное, можно было забыть, что именно пустило корни в ее душе и скоро, очень скоро, вырвется на волю…
Глава 5
Мне было тепло и мягко, тело утопало в пушистом мехе, но лицо чувствовало, как прохладен вокруг воздух. Не открывая глаз, я зарылась глубже, закуталась в меховое одеяло. Улыбнулась непонятно чему и вновь заснула.
Когда я проснулась в следующий раз и открыла глаза, вокруг царила темнота. Впрочем, это было нормально для сторожки, где полоумные кадари не додумались сделать окна.
Кадари…
Сторожка…
Вздрогнув, я села так резко, что перед глазами на мгновение расцвели желто-зеленые круги. Я помнила, как мы шли сюда, помнила стража, помнила тени и собственное решение уничтожить того, кто их послал. Помнила первый поцелуй, и второй, погрузивший меня в сон. Да, я прекрасно все помнила, вот только не понимала. Это больше походило на бред, чем на реальность.
Мервин! Он обязан был все мне объяснить!
Вскочив на ноги, я сделала шаг вперед и запоздало вспомнила, отчего иногда рекомендуют смотреть вниз: Мервин лежал, не касаясь меня, но рядом, и я, запнувшись, почти наступила ему на руку. Все же у таирта была хорошая реакция…
– Риэль, я не прикроватный коврик, – сообщил Мервин вежливо, садясь и рассматривая свои пальцы на предмет повреждений.
– Извини, – пробормотала я и спросила уже громче: – Что ты здесь делаешь?
– Сплю.
Исчерпывающий ответ.
– Объясняй, – я села обратно на меховое одеяло, оказавшееся шкурой неведомого зверя. – То, что со мной происходит – это результат прельщения Бездны?
Несколько мгновений таирт молчал, глядя в пустоту перед собой:
– Хотел бы я, чтоб все было так просто.
Меня пробрал озноб: если то, чем у нас пугают детей – для него просто, что тогда…? Я встряхнула головой:
– Хоть объясни толком, что такое прельщение Бездны?
Мервин пожал плечами:
– Желание туда вернуться; вновь и вновь открывать Порталы и Врата. Те, кого это затронуло, рассказывают, будто видят там бесконечное ночное небо, яркие звезды, слышат манящие голоса. И рано или поздно прельщенный решает навсегда остаться в Бездне.
Я прикусила губу – Мервин был прав, подобного со мной не происходило.
– Тогда что?
Таирт опустил голову, рассматривая собственные руки:
– Я бы очень хотел ошибиться…
– Мервин! – его недомолвки начали меня злить. В конце концов, это случилось со мной, а не с ним!
Он взглянул на меня.
– У тебя по всем признакам одержимость.
– Что?!! – я хотела вскочить на ноги, но Мервин сделал легкое движение рукой, и я вновь упала на шкуру.
– Выслушай спокойно, Райша, не перебивай.
Я попыталась разозлиться за только что наброшенную им Нить подчинения, но в душе вместо того начала расти паника. Что угодно, только не одержимость!
– В тебя вселился демон Бездны, – тем временем продолжил таирт. – Не знаю, когда именно это случилось, и где. Может быть, во время первого открытия Портала. Мне удалось его связать, но это ненадолго.
Я не слышала больше ничего, кроме гула крови в ушах. Дыхание перехватило. Под ногами вместо теплого пола словно открылась чернильная пустота, и я полетела вниз, чтобы на дне стать кровавым ошметком.
Одержимость…
Самое страшное проклятие, какое может пасть на эль-туань. Случалось это, к счастью, редко, один-два раза за жизнь поколения; но последствия, если одержимого вовремя не убивали, были сравнимы с гражданской войной.
Ладонь Мервина коснулась моей руки, и я вздрогнула так, словно он прижал каленое железо.
– Каким-то образом тебе удалось сохранить свою личность, – таирт чуть покачал головой. – Думаю, только поэтому я жив. Обычно одержимые начинают с того, что уничтожают вокруг себя всех разумных.
Я вздрогнула, вспомнив собственные мысли в тот миг, когда, после бегства тени, Мервин меня коснулся. Не будь он моим эль-эро… Хотя с какой стати это остановило демона?
– Ты должен был убить меня сразу, как только понял! – меня начал колотить озноб: страх, ярость, нарастающая безнадежность. И отчаянный крик в душе – почему я? Почему?!!
Если демон полностью овладеет мной, превратит в свою жалкую марионетку, то не только мое тело, но и душа будут осквернены и прокляты. Хозяйка Сущего не допустит меня в свое царство, не даст нового перерождения. Когда демон насытится чужой смертью и вернется в Бездну, бросив мое тело, я, Риэль, тоже уйду за Грань, стану еще одной бессмертной вечно голодной тварью с желтыми гнилушками глаз.
Я не хотела этого! Не хотела! Что угодно в этой жизни, только не такое посмертие.
– Почему не убил? – спросила я тихо.
– Не смог, – Мервин смотрел себе под ноги.
– Может быть, – продолжил таирт, но я чувствовала, что он сам себе не верит: – Может быть, ты еще освободишься от демона.
– Как? – я понимала, что это просто слова, но все равно спросила.
– Не знаю, сколько получится удерживать его внутри, – Мервин все же поднял голову и посмотрела на меня с нестерпимой болью в глазах. – Но если мое заклятие выдержит, то мы успеем добраться до старого храма на одном из мертвых островов Бездны. Его жрецы помогут.
Первой моей мыслью было – лучше умереть, чем просить помощи у кадари. Только они жили на островах в Бездне, только они могли быть жрецами этого храма.
– В чем дело, Риэль? – Мервин заметил, как я неприязненно поморщилась.
– Ненавижу кадари, – сказала я почти виновато.
– В том храме их нет, – после короткой, почти незаметной, паузы произнес Мервин.
– Тогда кто…? – я всегда считала, что на островах в Бездне обитает только проклятый народ.
– Не знаю, но точно не изгнанники. Я был там однажды, почти двадцать лет назад, и издали видел церемонию очищения. Все жрецы были белокожи, со светлыми волосами – совсем не похожи на кадари.
От его слов окутавшая меня волна неприязни сошла на нет. Я с благодарностью приму помощь от любого народа, только не от потомков предателей.
– Почему ты так ненавидишь кадари? – Мервин действительно не понимал.
Я пожала плечами:
– Ты же знаешь их историю.
– Знаю. Но почему их ненавидишь ты? Что плохого сделали они лично тебе?
Я ощутила растерянность:
– Они мне просто противны…. Не знаю, с детства терпеть их не могу.
– С детства… – Мервин расслабился.
– Почему ты спрашиваешь?
– Подумалось, что это влияние демона. Духи Бездны уже много веков пытаются уничтожить народ кадари.
– Как я их понимаю, – сказала я мрачно.
– Тебе не кажется, что это жестоко? – миролюбиво поинтересовался Мервин.
– Нет, не кажется, – меня передернуло от воспоминания о том, как пришлось коснуться руки одного из изгнанников, Стинна ар-Гора. Словно бы я добровольно окунулась в лужу грязи. – Сфера миров будет куда чище, когда проклятых не станет…
* * *
Я пододвинула звериную шкуру, любезно выделенную мне Мервином в качестве постели, вплотную к печи, и села у самого огня, почти полностью открыв металлическую створку. Иногда я подбрасывала внутрь черные камушки, которые запасливые кадари заготовили в избытке.
Огонь не съедал забавную пищу сразу. Сперва он долго примеривался, потом подкрадывался сразу со всех сторон и только тогда начинал поглощать черныши, вкусно похрустывая.
Мне тоже хотелось съесть чего-нибудь вкусного, с золотистой поджаренной корочкой и соблазнительным ароматом… Но у меня была только половинка тхей-ло, которую я мучительно грызла уже полчаса. По вкусу это больше всего походило на засушенную под прессом траву. Резкий голод это кулинарное недоразумение действительно заглушило и вроде бы даже добавило сил, но разных вкусностей захотелось еще больше.
– Тебе холодно? – Мервин продолжал обыскивать сторожку, не забывая следить за мной.
– Нет, – мне было даже жарко.
– Тогда зачем ты села к огню?
И впрямь – зачем? Стоило задаться этим вопросом, и тут же сам пришел ответ:
– Огонь успокаивает.
– С каких это пор? – Мервин подошел ближе и остановился у меня за спиной. Мне не нужно было оборачиваться, я и так чувствовала, как он напряжен; могла представить, как сходятся над переносицей черные брови. Потому что прежде, и таирту это было прекрасно известно, вид языков пламени оставлял меня безразличной.
– Не знаю, – я вздохнула и уткнулась лбом в колени. Глаза жгло, но слез не было. Уже совсем скоро я перестану различать, что есть я, а что влияние демона.
Мервин присел рядом и осторожно привлек меня к себе, обнял; в этом движении не было ни капли чувственности, так можно было обнять, успокаивая, маленького ребенка. Я устроилась в его руках поуютнее, прижалась щекой к груди, вслушиваясь в ровное биение сердца. Но мой взгляд ни на мгновение не отрывался от огня. Казалось, пока он горит, все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо…
* * *
Не знаю, сколько времени мы сидели так. Мои мысли текли неспешно, без системы, пока одной не удалось вытеснить остальные и выйти в реальность вопросом:
– Мог демон пощадить тебя потому, что ты – мой эль-эро?
Мне показалось, что сердце таирта пропустило пару ударов. А еще он будто перестал дышать. Я удивленно подняла голову и встретила его куда более изумленный взгляд.
– Твой эль-эро? – повторил он эхом.
– Ну да, – я кивнула, а потом до меня начало доходить, – ты не знал? Ты правда не знал?!!
Мервин покачал головой.
– Как можно было не догадаться? – я искренне возмутилась. – Это же стало понятно с нашей первой встречи.
– Тебе было тогда семь лет! – Мервин выглядел возмущенным не меньше моего.
– Какая разница! – я уже готова была выложить таирту все, что думаю о его толстокожести и недогадливости, но он успел первым:
– Эль-эро – пустые сказки жрецов.
На мгновение я потеряла дар речи, а Мервин продолжил развивать мысль:
– Никакой бог не делил души эль-туань на половины. Жрецы придумали это, чтобы внушить больше благоговейного страха. Эль-эро не бывает.
– А как же… – начала я, готовясь перечислить те случаи, что вошли в легенды.
– Для того чтобы любить или ненавидеть, не нужно быть эль-эро, – горячо перебил он. – Другие расы способны на глубокие чувства не хуже нас, но никто не разбрасывал половинки их душ по свету!
– Оказывается, ко всему прочему ты еще и еретик, – сказала я задумчиво.
Мервин криво усмехнулся:
– Хорошо, что Дракону нет до этого дела.
Я пригляделась к таирту внимательней: упрямая складка между бровей, все внутри напряжено. По какой-то неведомой причине для Мервина было важно, чтобы эль-эро не существовало. Он бы не поверил никаким доказательствам, никаким словам, потому что не хотел верить. И я чувствовала, что за свое неверие он будет цепляться до конца. Что признать неправоту для него было бы страшнее, чем для меня – осознать себя во власти демона.
Я вздохнула:
– Не буду тебя ни в чем убеждать. Но смотри: демон должен был получить всю мою память и понять, что я действительно считаю тебя своим эль-эро. Могло это повлиять на его решение?
– Возможно, – после паузы нехотя ответил таирт.
Мы сидели так еще около часа, потом Мервин отпустил меня, поднялся и подошел к двери, распахнул ее. Какое-то время стоял на пороге, вглядываясь в лес, потом повернулся ко мне.
– Мне придется уйти, Риэль, чтобы отыскать Источник Силы. Будь осторожна, не пользуйся магией и помни, что страж защитит тебя почти от любой опасности, если я не успею вернуться вовремя.
Слегка оттолкнув таирта, внутрь сторожки заглянула любопытная морда единорожка. Услышал, должно быть, упоминание о самом себе.
Я тоже встала на ноги, и, скрестив руки на груди, недовольно посмотрела на Мервина.
– Ты же понимаешь, что найти Источник необходимо, – сказал он увещевающе. – Иначе все скопленные силы я буду тратить на усыпление демона.
– Понимаю, – согласилась я мрачно. – Мне другое неясно: почему я тоже не могу пойти?
Видно было, что таирту хотелось отправиться в путь, не тратя время на споры с глупой мной, но он сдержался:
– Во-первых, ты будешь меня задерживать. Во-вторых, здесь безопаснее.
– А если демон проснется в твое отсутствие?
Мервин покачал головой:
– Я обновил заклятие. Потратил на него весь резерв, между прочим, так что если демон действительно сумеет сбросить путы в ближайшие сутки, мое присутствие ничем не поможет.
Да, Мервин, как никто другой, умел утешить и вселить оптимизм, о чем я ему и сообщила самым саркастическим тоном. Жаль, что в отстаивании своей точки зрения мне это не помогло.
Недовольным тоном я пообещала пользоваться магией только в самом крайнем случае, – а то я сама не понимала, что это может спровоцировать пробуждение демона – а потом наблюдала, как таирт исчезает в глубине леса. По его словам, он сумел обнаружить Источник в полутора дневных переходах. Значит, самое большее через два дня, Мервин вернется оттуда через Портал. Я очень надеялась, что к тому времени я еще буду собой.
Медленно текли часы. Я позволила единорожку войти и теперь вновь сидела у огня, обнимая его теплое пушистое тело. Если не смотреть в жуткие глаза, можно было представить, будто у меня в руках всего лишь кукла, которая от магии получила подобие жизни – я не раз видела подобные творения во дворце. Да единорог и был похож на куклу – ни одно действительно живое существо не смогло бы простоять вот так несколько часов и ничем не выразить недовольства. Стражу же было все равно, главное – хозяйка близко, хозяйка довольна.
Я встряхнула головой, выбрасывая пугающие мысли. Я даже не знала, мои ли они. Начало клонить в сон. Я свернулась клубочком на меховом одеяле, после недолгого раздумья решив использовать стража вместо подушки. Единорожек не возражал. Мне стало почти хорошо, страх перед сидящим внутри демоном совсем ушел, только въедливым червяком точила тревога за Мервина…
Интерлюдия 3
Мое смертное тело спит.
Моя истинная суть бодрствует.
Грани материального мира стали тоньше, позволили мне ощутить Присутствие Властелина.
Присутствие Отца.
Когда части Его сознания удается вырваться за пределы тюрьмы, созданной Богами Хаоса, все ближайшие слои реальности содрогаются.
Как это неосторожно и как знакомо.
Кажется, что Он рядом – но все же так далеко от меня…
– Ты все-таки решила выполнить эту блажь, Дочь, – Он позволяет мне ощутить Свои эмоции: грусть, понимание, сочувствие.
– Это не блажь, – наш давний спор, но сейчас Он лишь тень Себя прежнего. Он больше не может мне приказывать, только убеждать. Убедить пытаюсь и я:
– Кадари совершили преступление и должны заплатить!
– Но это не вернет Мне свободу…
Да, я знаю. Если бы вернуло, я давно бы уже добралась до предателей, пусть ценой своего развоплощения.
Со скорбью смотрю на Отца, на Его дух, постепенно теряющий иллюзорную плотность:
– Где Ты теперь?
– Все там же, – передо мной возникает образ пустоты и безвременья. – Мой сон будет еще долог, но щели в щитах Моей тюрьмы становятся все шире.
Улыбаюсь:
– Когда Ты вернешься, от народа предателей не останется и следа.
Я проснулась от знакомого звука шагов – Мервин. Улыбнулась ему и сладко потянулась. Мне снилось что-то приятное и родное, и на душе царило спокойствие.
– Мы уходим, – произнес таирт вместо приветствия и пожелания доброго утра. И я еще волновалась об этом грубияне?
– Ты нашел Источник?
Вместо ответа Мервин положил ладонь мне на плечо. Я благодарно зажмурилась, чувствуя, как поток Силы проникает в каждую клеточку тела. Хорошо.
– Но не вздумай пользоваться магией. Только при крайней необходимости…
– Помню, помню, – перебила я таирта. – Я не враг самой себе.
– Что это существо делает в доме? – взгляд Мервин упал на стража, вернулся ко мне и стал очень тяжелым.
– Мне стало скучно, – попыталась я объяснить.
– Стало скучно и ты позвала в компаньоны тварь Бездны? – негромко уточнил Мервин. Хм, если посмотреть на ситуацию с его стороны…
– Но ведь ничего не случилось, – признавать вину я не собиралась.
– Пока ничего.
– Объяснишь, в чем дело? – спросила я примиряюще.
– Да. После перехода.
Уже хорошо.
Я торопливо попыталась привести себя после сна в порядок – без использования магии это была та еще работа – и неожиданно задалась вопросом, который отгоняла все это время: кем мы являлись друг другу? Не враги и не друзья. Не учитель и ученица. И уж подавно, не придворный и его принцесса.
Мервин спас меня от Дракона, я его – от казни в руках кадари. Ах, да, забыла – Мервин остановил овладевавшее мной безумие. На время остановил, но все же…
А еще по его вине погибла моя семья.
Нет, я не могла думать об этом: их не вернуть, а я хотела жить. Очень хотела жить. И для этого мне нужен был мой эль-эро. Без него я никогда не буду счастлива, никогда не буду целой. И пусть таирт заявлял, будто эль-эро не существует, пусть верил в это – я решила не спорить. Реальность это не изменит. Мы были связаны, хотели того или нет, от рождения до смерти и даже после нее.
– В Бездну, они уже здесь! – я развернулась на его раздраженный голос. Мервин стоял у выхода и напряженно смотрел в сторону леса. Я подошла ближе. Таирт встал в дверном проходе, и, чтобы хоть что-то увидеть над его плечом, мне пришлось встать на цыпочки.
Он говорил об этих крохотных черных точках, двигающихся между деревьями?
– Они еще далеко, открывай Врата.
– Их не так уж много… – Мервин произнес негромко, больше себе, чем мне, потом пояснил: – Это кадари. Если мы сейчас откроем Врата, они пройдут следом, а уже в Бездне позовут на подмогу остальных. Собравшись целым кланом, они могут порвать на куски не только любого эль-туань, но даже демона. Как бы ты к ним ни относилась, Риэль, кадари – не слабаки.
– Знаю, – мне это было хорошо известно. Будь они слабее, мои Братья давно стерли бы в прах саму память о них…
Я встряхнулась, выбрасывая из сознания не свою мысль.
Не думать! Я не имела права думать о чуждом! Я должна была оставаться просто Риэль, только Риэль, и никем иным! Если Мервин решил сражаться, его не должны отвлекать лишние мысли, он не должен беспокоиться обо мне и о том, кем я становлюсь.
– Ты справишься?
– Да, – таирт посмотрел мне в глаза. – Да, если ты сделаешь то, что нужно.
– Пообещаю не вмешиваться и не использовать магию, чтобы не пробудить демона? – уточнила я. Сейчас я была – сама покорность.
– Именно, – он не отводил взгляд, и я прекрасно понимала, о чем он думает. Если Мервин погибнет, то лучше бы погибнуть и мне, потому что с демоном в одиночку я не совладаю. Он просто поглотит мою сущность, и… Да, мне действительно будет лучше погибнуть, пусть даже от рук кадари.
– Они пришли сюда по твоим следам? – удовлетворение моего любопытства нам никак не могло помочь, но я хотела знать. Мервин покачал головой:
– Я почувствовал их присутствие в этом мире, как только ступил в Источник. Они идут по отголоскам твоей магии. Этот мир враждебен кадари, поэтому они не смогли перенестись сюда сразу, весь лес им пришлось проходить пешком.
Ах, какой это был правильный умный мир: даже он понимал, что кадари должны быть уничтожены!
Я почти произнесла последнюю фразу вслух, но спохватилась: Мервин мог решить, что это не я, а демон, и начать волноваться. Нельзя.
Темные фигуры, все, кроме одной, замерли в почтительном отдалении. Мужчина кадари, высокий, сухощавый, чьи длинные волосы блестели обильной сединой, подошел ближе. На вытянутых руках он нес отрез зеленого шелка, призыв к перемирию.
– Мы не хотим сражаться, – кадари был горд. Я видела, как невыносима была для него роль просителя. – Пусть тот, кто наложил заклятие сна на наших людей, снимет его, и мы уйдем.
Я нахмурилась недоуменно: я ведь уничтожила руну сна. О чем он говорил?
– Какие у нас гарантии, что вы сдержите слово? – Мервин был, как всегда, практичен.
– Мое слово чести, – выдавил кадари.
– Сколько не проснулось? – спросила я из-за спины таирта.
Взгляд кадари, доставшийся мне, был полон яркой, неразбавленной ненависти, но голос звучал ровно:
– Только один. Стинн ар-Гор.
Значит, их предводитель не стал завтраком для подземного червя. Какая жалость! Но все же, отчего он не проснулся?
Я постаралась вспомнить все детали. Может, дело заключалось в том, что ему единственному я персонально уделила внимание? Упрямец сумел частично побороть действие руны сна, и я добавила… что-то.
Что же именно я сделала? Нет, этого я вспомнить не могла. Похоже, мной уже тогда управлял демон.
Молчание затянулось. Кадари ждал терпеливо, но вряд ли его выдержки хватит надолго. Что ж, можно было и рискнуть.
– Я хочу получить клятву именем Савэто от всех, кто пришел сюда. – сказала я. – В обмен на снятие заклятия вы всегда и при любых обстоятельствах будете оказывать мне и Мервину ту помощь и поддержку, которую мы пожелаем получить, даже если это пойдет вразрез с приказами ваших предводителей кланов или жрецов. После снятия заклятия вы удалитесь вглубь леса, но останетесь здесь, в этом мире, и проведете тут не менее трех суток. За это время вы употребите все силы и возможности, чтобы не позволить Стинну ар-Гору следовать за нами либо каким-то иным способом пытаться отомстить. Нарушение даже малой детали клятвы будет рассматриваться, как нарушение всей, и караться соответствующе.
Кадари дослушал до конца, но выражение лица у него… О, если бы он мог, приготовил бы для меня личный ад в милом мрачном подземелье. Еще бы – я потребовала от них всех клятву, которую невозможно обойти или нарушить. Савэто, Равновесие на языке Древних, не было богом или богиней, духом или демоном. Скорее это можно было назвать живым воплощение законов природы, существующим одновременно во всех материальных мирах. И оно было сильнее всех вместе взятых духов и демонов, богов и богинь. Даже Властелин, творец миров, не спорил с силой Равновесия…
– Мы не можем на такое пойти, – сказал пожилой кадари, стоило мне замолчать. – Это немыслимо!
– Тогда ваш предводитель умрет! – мое заявление, наполненное искренней радостью, вызвало у посланника гримасу боли. И я поняла: в конце концов они согласятся, как бы ни упирались и не пытались торговаться, согласятся на все условия. Стинн ар-Гор был слишком важен для своих сокланников.
Кем он являлся? Их принцем? Носителем уникальных магических способностей, которые еще не успел передать по наследству? Сыном верховного жреца?
Хотя не все ли равно? Главное – он был нашем шансом вырваться отсюда невредимыми.
Кадари спорили…
Кадари проклинали…
Кадари прожигали нас ненавидящими взглядами…
Кадари согласились.
В воздухе повис сияющий алый шар – материальное воплощение Савэто. Клятва была принята, причем кара за ее неисполнение грозила только кадари. Но если у меня не получится снять заклятие сна, клятва просто не подействует, а кадари с радостью начнут нас убивать.
Я наклонилась к Стинну, всматриваясь в его лишенное красок лицо. Не знала – решила бы, что этот кадари уже мертв. Но Искра магии еще билась, то совсем слабея, то трепыхаясь с яркостью светлячка. Что же я такое с ним сделала?
Мервин стоял рядом, смотрел настороженно. По-моему, он больше боялся пробуждения демона, чем нападения кадари.
Я перебирала в памяти руны, которые могла бы сейчас использовать, и думала. В прошлый раз взимать плату за пользование руны Древних явилась тварь Бездны и случилось это примерно через четырнадцать часов после создания руны. Если очередная тварь придет сюда, в этот снежный мир, ничего съедобного, кроме кадари, ей не достанется... Пусть.
Руны – какую выбрать? Можно было попробовать руну Эль, призывающую сознание вернуться в тело. Или руну Шиях – возвращающую заблудившегося в чужих снах. Или Ми-тэ, Искушение Жизнью…
Краем глаза я уловила движение и повернулась – единорожку стало скучно, он выбрался из дома и теперь подкрадывался ко мне, любопытно блестя желтыми глазами. Поняв, что хозяйка за самоуправство не сердится, одним прыжком преодолел разделяющее нас расстояние и довольно уткнулся мордочкой мне в юбку.
– Что это значит?!! – сколько гнева было в голосе посланника, когда трясущейся рукой он указывал на льнущее ко мне существо! Лицо кадари опасно побагровело: – Ты… ашши-хун-рче… Ты, ведьма… Каким проклятым колдовством ты сумела подчинить нашего стража?!!
– Замолчи! – я с любопытством посмотрела на Мервина, которого, судя по интонации, кадари сильно разозлил. Должно быть, непонятные мне слова в приличном обществе не произносили. – Не смей оскорблять мою спутницу, изгнанник! Или и ты, и твой драгоценный ар-Гор подохнете от яда стража.
Яд стража – как же мне понравилась эта идея.
Да, снять со Стинна заклятие сна и отравить при этом было заманчиво. Жаль только, что в таком случае клятва Савэто не начнет действовать. Чем она была плоха и хороша одновременно, и чем отличалась от других клятв – суть ее относилась к духу, а не к букве. Снятие заклятие сна для кадари означало спасение ар-Гора, и это же оно означало для Савэто. Если, помогая, я наврежу в ином… Что ж, я позволю этому кадари выжить. Все равно народу изгнанников недолго осталось осквернять Бездну.
Тем временем седой кадари всю ненависть, предназначавшуюся мне, перенес на Мервина, и теперь покрывал его проклятиями на своем языке. Таирт, что интересно, отвечал на том же наречии и с не меньшим накалом. Странно, что они еще не начали перекидываться заклятиями.
– Так мне будить вашего спящего красавца, или уже не надо? – поинтересовалась я. Лицо кадари перекосило – только сейчас он сподобился вспомнить о лежащем на снегу юноше с восковым лицом. Парламентер судорожно проглотил очередное проклятие и кивнул.
– То есть будить? – любезно уточнила я.
– Да! – ах, как бы было мило, если бы старичка прямо сейчас хватил удар.
Так все же, какой вариант рун мне следовало использовать? Или все три сразу? Не-ет, тогда беднягу ар-Гора просто разорвет. Сегодня я буду доброй… почти.
Руна Ми-тэ.
Я рисовала ее кровью. Конечно же, не своей, – один из молодых кадари вызвался побыть донором.
Выводя причудливые завитушки, я почувствовала, как голове возникает знакомый-незнакомый мотив, и начала тихонько его мурлыкать. Кадари-донор вздрогнул и попытался выдернуть у меня свою разрезанную ладонь, которую я приспособила вместо чаши под его же кровь. Я не отпустила, посмотрела укоризненно в его глаза, широко распахнутые от страха:
– В чем дело, изгнанник? Ты больше не хочешь помогать?
– Ты поешь песню Бездны, – прошептал он едва слышно.
Разве можно было говорить о таких вещах? Ведь мой эль-эро мог услышать и расстроиться, он был всего лишь простым смертным и многого не понимал.
– Тебе показалось, – ответила я кадари так же тихо, продолжая смотреть ему прямо в глаза и глубже, туда, где у смертных живет память и где горит Искра. Стоило мне пожелать – и она погаснет. Захочу – в одно мгновение, захочу – через несколько дней. Так сладко было знать, что жизнь кадари в моей власти и может оборваться в любой момент.
– Риэль, что случилось? – нотки, появившиеся в голосе Мервина, мне не понравились. Он хотел вновь меня усыпить? Нет, мой милый эль-эро, спать мне не понравилось.
– Не знаю, зачем нужно было вызваться добровольцем, а потом струсить в середине ритуала! – воскликнула я, вплетая в интонацию раздражение, недовольство и презрение.
– Я вовсе не боюсь! – я изменила его память и молодой кадари уже не знал, отчего пытался выдернуть у меня ладонь, но само действие задержалось в сознании. Краска стыда залила его бледное лицо – кадари был еще совсем юн, ровесник моему смертному телу.
– Руническая магия не принесет тебе вреда, – начала я объяснять покровительственным тоном. – Твоя кровь является лишь проводником для…
– Я все это знаю! – возмущенно прервал меня кадари. Украдкой я бросила взгляд на Мервина – таирт усмехался, жесткие складки, собравшиеся было возле рта, разгладились. Хорошо. Очень хорошо, дорогой мой эль-эро, тебе совсем не нужно было в чем-то меня подозревать. Чем дольше я останусь свободной от твоих пут, тем больше вспомню и сумею сохранить к нужному часу.
Стинн открыл глаза и сонным взглядом обвел все вокруг, остановился на мне и сморщил лоб, пытаясь вспомнить. Я поднялась, отряхнула прилипший к юбке снег:
– Условия договора выполнены?
Седой кадари медленно кивнул. Я улыбнулась уголками губ – на самом деле мне не нужен был его ответ, я и так знала, что клятва начала действовать и у всех кадари, кроме Стинна, на правом запястье появилось маленькое красное пятно, знак Савэто. Исчезнет оно только после их смерти.
– Тогда уходите.
Кадари помогли встать Стинну ар-Гору, все еще толком не пришедшему в себя, и повели вглубь леса. Никто не смотрел в мою сторону. Боялись не совладать с искушением? Думаю, им очень хотелось проверить, успеют ли испепелить меня на месте до того, как Савэто покарает их за нарушение клятвы.
– Думаю, нам тоже не стоит задерживаться, – пока я провожала взглядом уходящих кадари, Мервин успел открыть Врата. – Риэль, пора.
Здесь, в материальном мире, в компании стража, мне бы потребовалось еще двенадцать часов, чтобы полностью снять все ограничения, наложенные таиртом. У моего смертного эль-эро оказалась очень сильная магия, странно знакомая и незнакомая одновременно. В Бездне же, куда мы направлялись, для снятия нитей подчинения должно было хватить и часа – которого у меня не будет.
Но сейчас собственная свобода волновала меня мало. Странный храм с беловолосыми жрецами, умеющими бороться с одержимостью, храм, куда Мервин стремился меня привести. Как смертному удалось отыскать это место, когда ни я, ни мои Братья не могли?
– В чем дело? – Мервин начал хмуриться. Я виновато улыбнулась и подошла к нему. Бросила мимолетный взгляд на стража, провожающего меня умоляющим взглядом прекрасных янтарных глаз. Милый зверек. Я почти предложила взять единорожка с собой, но вовремя спохватилась: исходя от Риэль, эта идея будет выглядеть неуместно.
В реальном мире страж молчал, но в верхнем слое Сеят, который мне уже стал немного доступен, слышался его слабый плач.
– С ним мы ничего делать не будем? – я показала на единорожка, жмущегося к моим коленям.
– Нет.
Стоило мне подойти к Мервину, и он крепко сжал мое правое запястье. Боялся, что сбегу? Растворюсь в пустоте во время перехода? Хотя вполне может быть, что и боялся.
