Текст книги "Последняя из своего рода (Том 1) (СИ)"
Автор книги: Валерия Веденеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Глава 7
Это утро началось слишком рано и странно – со стука.
– Вы одеты, принцесса? – приглушенный дверью, донесся до меня голос Мервина.
– Нет. Подожди минуту, – ответила я, пытаясь привести себя в относительно достойный вид. Хотела побыстрее расчесаться, но только сломала несколько зубцов расчески.
– У вас есть пять минут, Риэль, поторопитесь, – велел Мервин, после чего я услышала его удаляющиеся шаги. Чудесно! Как можно привести себя в порядок за пять минут? Служанки во дворце собирали меня не меньше получаса.
Я опустила руки. Ну и перед кем я собиралась наряжаться? Перед Мервином? Так он видел меня и чумазо-перепачканной после экспериментов в лаборатории, и в самых лучших и дорогих нарядах. Да и нечего мне было надеть. Висящие в шкафу платья подходили для дворяночки средней руки, но не для принцессы.
Вздохнув, я выбрала одно бледно-голубое со шнуровкой на груди, ведь служанки, чтобы затянула нити на спине, у меня не было. Торопливо заплела едва расчесанные волосы в косу – единственная прическа, на какую хватило времени.
Мервин ждал в коридоре. Оценивающе окинул меня взглядом и кивнул, потом развернулся и молча пошел прочь. Я поспешила следом, чувствуя, что что-то не так. В выражении лица Мервина, в том, как он держал себя, ощущалось сильное напряжение, почти страх. Это было странно. Никогда прежде я не замечала за ним такого. Злился – да, ненавидел – да, но не боялся.
– Мервин, что случилось? – я задала вопрос ему в спину. В ответ молчание. Замечательно. Любимая привычка Мервина: когда вопрос ему не нравился, он делал вид, что не услышал.
Прежде чем я успела придумать, что сказать дальше, мы уже были на месте. В былые времена этот зал мог соперничать с большой приемной в королевском дворце. Уж размерами точно. Несколько десятков колонн из зеленого мрамора поддерживали свод, а стены покрывали драпировки, сейчас обветшалые, но на них еще можно было разглядеть рисунок – созвездия восточного неба. Именно с востока далекие предки Мервина пришли в королевство Шоралл.
Я запрокинула голову, разглядывая потолок. Казалось, он был сделан из хрусталя – солнечный свет проникал сквозь него, причудливо преломившись, отсвечивая разными цветами.
– Риэль, – сказал Мервин приглушенно, привлекая мое внимание. Я виновато спохватилась, с запозданием заметив двух незнакомцев – высокого темноволосого мужчину и подростка. Это из-за них Мервин был так напряжен? Вот они подошли ближе, и мне в глаза бросился резкий контраст между черными, как вороное крыло, волосами мужчины и пронзительной синевой его глаз. Взгляд у него был проницательный и очень недобрый. Я невольно поежилась – мне совсем не нравилось внимание этого чужака.
– Это она? – в голосе мужчины неожиданно прозвучали мягкие нотки, заставившие меня вспомнить Камира. Подобные интонации у королевского наследника не сулили окружающим ничего хорошего.
– Да. Риэль Шоралл, самый младший ребенок короля, – ровно ответил Мервин, но у меня возникло ощущение, будто он шел по узкой кромке над пропастью. Шел вместе со мной.
Я попыталась понять, кем являлся незнакомец. Не эль-туань и не вампир. Зверь, то есть двусущный, как себя называли оборотни? Или могущественный человеческий маг? В том, что черноволосый владел магией, я не сомневалась. Даже сейчас, с заблокированными способностями, я чувствовала мощный ореол Силы вокруг пришедшего: словно он приручил ураган и держал его на крепком поводке. Отчего-то мне казалось, что даже отец на пике своего могущества – а он считался одним из сильнейших магов столетия – не выстоял бы против черноволосого.
– Последний отпрыск проклятого семейства, – чужак протянул руку, взяв меня за подбородок, и повернул к свету, рассматривая небрежно, словно игрушку.
Я вырвалась и сделала шаг назад, кипя от ярости. Да как он посмел! Я ему не рабыня!
Незнакомец зло усмехнулся, и я осознала, что больше не в силах вынести его взгляд. Глаза чужака теперь не казались синими, это были черные колодцы, ведущие в Бездну. Он гнул мою волю, ломал мое я.
Краем сознания я поняла, что если поддамся, то меня, какой я знала себя, меня, Риэль Шоралл, больше не будет. Останется лишь кукла, красивая оболочка.
В голос всхлипнув, я собрала все силы, пытаясь вырваться из-под власти чужих чар, пытаясь отвести взгляд. С тем же успехом лягушка могла противостоять силе удава.
Бедная лягушка.
Бедная я.
– Карос! – словно откуда-то издалека послышался юношеский ломающийся голос, и Бездна отступила. Не было больше затягивающих колодцев, не было чужой воли, способной раздавить мою суть, уничтожить личность. Я чувствовала только невероятную слабость, да еще перед глазами плавали разноцветные круги.
– Она ничего не сделала, Карос! – голос звенел от возмущения.
В голове у меня немного прояснилось. Я задумалась над тем, что именно я не сделала…. В любом случае, говорящий был прав – я не самая деятельная эль-туань на свете.
Карос больше не смотрел в мою сторону. Его внимание перешло на подростка, чье вмешательство спасло меня, на мальчика лет четырнадцати, слишком худого для своего роста, но очень симпатичного. Мне подумалось, что лет через пять, возмужав, он разобьет немало сердец у влюбчивых девчонок.
– Она дочь врагов, Алекс, – мягко произнес мужчина. – Дочь тех, кто убивал и унижал наших людей.
– Я знаю! – что-то в происшедшем задело подростка за живое, он весь кипел. – Но она же не виновата! Она, наверно, моя ровесница.
Он развернулся ко мне, и я заметила, что у него карие глаза и очень теплый взгляд.
– Сколько тебе лет?
– Семнадцать.
– Ну… почти ровесница. Карос, так нельзя!
Я рискнула бросить взгляд на Мервина. Во имя Властелина, я не представляла, что можно так побледнеть. Честное слово, как живой мертвец. Вампиры и то показались бы румяными живчиками по сравнению с ним.
Аналитическая часть мозга, обычно предпочитавшая крепко спать, удивилась моей отваге. Да мне и самой было странно, но страха я больше не испытывала. Пожалуй, с того момента, как услышала голос подростка, Алекса. Отчего-то казалось: он не позволит Каросу, кем бы тот ни был, убить меня или превратить в бездумное животное. Я задалась вопросом, почему ребенок может иметь власть над магом такого уровня, но в голову ничего не пришло.
Мальчик стоял, сжав кулаки, на скулах пылали красные пятна гнева. Пока я размышляла о посторонних вещах, они продолжали спорить о моей судьбе. Честно, когда Мервин в следующий раз назовет меня глупой девчонкой, я не буду возражать.
Наконец, Карос, сдавшись, поднял ладони.
– Хорошо. Раз ты так высоко ценишь жизни тех, кому наплевать на твою собственную, – он жестом остановил собирающегося что-то сказать подростка. – Алекс, я же сказал – хорошо. Будь по-твоему.
Черноволосый маг повернулся к Мервину:
– Ты подтверждаешь свою просьбу?
– Да, – таирт сказал твердо, но, по-моему, он стал еще бледнее.
– Она твоя, как я и обещал. Но если, – при этих словах я вздрогнула: показалось, будто сейчас человеческий облик чужака сползет, как фальшивая кожа, открыв таящегося внутри монстра, – если дочь проклятого рода причинит горе мне, моей семье или моим людям, я сам провожу тебя в Бездну.
– Да, господин, – произнес Мервин одними губами.
Карос кивнул.
– Идем, Алекс, нам пора.
Подросток подошел к Мервину и дружески хлопнул по плечу.
– Удачи! И не обращай внимания на дядю, он вечно всех запугивает. – Алекс улыбнулся, и я с удивлением увидела, как таирт улыбнулся в ответ. Не из вежливости, а светло и искренне. За всю жизнь я считанные разы видела на лице Мервина подобное выражение.
Карос открыл Портал… Нет, я ошиблась: Порталы выглядели иначе, от них исходила другая энергия. Неужели Врата миров? Во все глаза я уставилась на саму вечность, что клубилась за радужными створками. В Бездне-между-мирами души эль-туань ждали следующих воплощений, там обитали духи, демоны, и кто знает, какие еще существа. Говорили, Бездна прельщает тех, кто слишком часто ходит ее тропами.
Два человеческих силуэта исчезли в серебристом тумане, дуги Врат истаяли в воздухе.
– Кто они такие? – спросила я, продолжая смотреть вслед ушедшим. Перевела взгляд на Мервина.
– Ты еще не поняла? – таирт пытался говорить язвительно, но получилось просто устало. – Нас навестили Лорд Дракон и его наследник.
Несколько секунд я молчала, переваривая новость, потом ноги у меня подкосились, а перед глазами все почернело…
Глава 8
Моя потеря сознания сильно напугала Мервина. Непонятно только, отчего: прежде он всегда называл обмороки «глупостями избалованных девиц».
Однако, открыв глаза, я поняла, что уютно лежу на своей кровати, а таирт, с выражением лица как у безутешного родственника, призванного к ложу умирающего, держит мою безвольную ладонь.
Слегка удивившись, я попыталась отнять у него свою руку. Мервин не отдал. Несколько секунд я упрямо тянула, пока таирт не спохватился и не отпустил с таким видом, словно обжегся. Резко поднялся с края постели, на котором до того сидел, потом так же порывисто наклонился, прижал мою голову к подушке и уставился мне в глаза.
Быть может, я и не была самой стеснительной девушкой при дворе, но подобное внимание меня смутило.
– Э-э, Мервин… – начала я, но при первом же звуке моего голоса таирт подскочил, как ужаленный.
– Риэль, – его голос прозвучал непривычно хрипло. – Райша, попробуй призвать Нити.
– Что? – я недоуменно моргнула. – Ты же заблокировал мою Силу.
– Попробуй, – повторил он, словно не слыша.
Я потянулась к самой отзывчивой для меня стихии – Огню. Через мгновение сияющая алым Нить повисла в дюйме над моей рукой. И я, и Мервин уставились на нее так, будто это детское упражнение являлось величайшим достижением магической мысли.
– А… – начала я. Увы, на сегодня красноречие меня покинуло.
– Слава Властелину, – пробормотал Мервин. – Он тебя не выжег!
– Не что? – переспросила я, начиная понимать.
– Не уничтожил ту часть личности, которая дает тебе доступ к магии, – терпеливо пояснил таирт. – Так мне показалось, когда ты потеряла сознание.
Я кивнула. Необходимости спрашивать, кто такой «он», не было.
– Я не знала, что магию можно… выжечь.
– Для Дракона существует мало невозможного, – глаза Мервина смотрели куда-то в пустоту, а у меня перед мысленным взором вспыхнуло воспоминание о том, как я впервые узнала о Крылатых.
* * *
Пять лет назад…
Государство моего отца было самым крупным на нашем континенте. Кроме того, все герцогства на юго-западе являлись королевскими протекторатами – результат завоеваний моего предка, пра-пра… не помню, в каком колене. Правил он недолго, всего лет тридцать, но много что успел сделать. Например, построить новую столицу, благословенную Алм-Тирен, где я и прожила почти всю жизнь.
Помню, впервые увидев в учебнике истории слова «новая столица», я резонно задалась вопросом – а где же старая? При мне никто не упоминал о городе, где, оказывается, раньше жили и правили мои предки. На мой невинный вопрос наставник странно замялся, начал было рассказывать что-то об изменении климата и вынужденном переселении, потом вдруг махнул рукой и сказал, что только Его Величество сумеет все правильно объяснить.
Отец, конечно, оказался занят. Это было его естественное состояние: что-то делать, с кем-то договариваться, постоянно устраивать церемонии и важные приемы. Хотя у нас, в отличие от островной республики, слово короля являлось законом, это не означало отсутствия группировок и фракций. Каждая тянула одеяло королевских милостей на себя, а отец, как искусный портной, должен был раскроить его так, чтобы никого не обидеть. Одна его серьезная ошибка могла вызвать брожение среди знати, а несколько кряду – заговоры и мятежи. Впрочем, Его Величество почти не ошибался.
Сегодня день короля был посвящен внешней политике. Когда я, оттолкнув возмутившегося гвардейца, заглянула в щель дверей малой приемной залы, отец о чем-то беседовал с послом кадари.
Последние годы народ кадари считался нашим верным союзником, но во мне с раннего детства они вызывали неприятное ощущение отторжения, чуть ли не гадливости. Сама не понимала, отчего, пока не узнала, почему им запрещен вход во все храмы, а жрецы отворачиваются при встрече с ними.
Именно этот народ, эль-кадари, поскольку в те давние времена их имя еще не лишилось благородной приставки «эль», предал Властелина, нанеся ему удар в спину во время последней битвы богов. Властелин развоплотился, его враги, Боги Хаоса, казалось, победили, но перворожденные дети Властелина (мы зовем их Духами, поскольку они лишены тел из плоти и крови) сумели отомстить за отца и прогнать Богов Хаоса за пределы Сферы Миров.
Кадари их предательство не сошло с рук – мир, в котором они жили, отторг их. И это же делал любой другой, в котором они пытались поселиться.
В конце концов домом кадари стали безжизненные острова, плывущие в Бездне. Там не было солнца, воды, зелени. Не было вообще ничего, кроме озер и рек лавы. И если бы не магия кадари, твари Бездны давно бы уничтожили саму память об этой расе. Но пока потомки предателей жили и процветали, путешествуя из мира в мир, торгуя и наемничая. Вот только никто из верных уже не добавлял к их имени приставку «эль», означающую «благословленные душой».
Вздохнув, я отлепилась от щели и даже извинилась перед беднягой стражником, ведь выполнить свой долг и отодвинуть меня от двери, да и просто коснуться – без прямого приказа короля или королевы – он не имел права. По закону, рассматривалось подобное как покушение на особу королевской крови, с предсказуемыми для стражника последствиями.
Итак, отец оказался недоступен. Что ж, еще не все потеряно. И я целеустремленно пошла по дворцу, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках жертвы, хорошо подкованной в вопросах истории, желательно родственника. Поведение наставника выдавало, что за переносом столицы крылась какая-то тайна, не красившая наш род. Обычный эль-туань, если и знал, мог побояться рассказать мне об этом.
Результаты следующего часа поисков оказались плачевны.
Сперва от меня сбежала королева, сославшись на внезапную сильную мигрень. Увы, мама прекрасно знала, что мои расспросы затягиваются надолго.
Камир, обычно не отказывающийся провести с сестренкой пару часов, оказался занят.
– У меня действительно важная встреча, Райша, – выпалил он, чуть ли не бегом направляясь к конюшням. – Спроси что хотела через пару дней.
Нет, ждать целых два дня я была не способна. В детстве, если меня одолевало любопытство, оно требовало немедленного утоления. Любой ерундовый вопрос начинал казаться жизненно важным.
Обнаруженного на тренировочном поле Седда не отпустил мастер по боевой магии – оказывается, через день брат участвовал в турнире. А Ренард еще на прошлой неделе отправился с проверкой в свое герцогство. Уезжая, он бормотал себе под нос что-то нехорошее про хитрых управляющих с бездонными карманами. Из братьев оставался только Мийо, который никогда не интересовался историей.
Я уже была готова признать поражение (естественно, только на этот один день, завтра бы они от меня не отвертелись), когда, возвращаясь через парк, в затененной беседке увидела Мервина. Вытянув во всю скамейку длинные ноги, таирт что-то увлеченно читал. Пытаясь оставаться незаметной, я подобралась поближе. Ха, да я знала эту книгу! Руководство по боевой магии из Сдвоенного мира. Седд сперва измозолил нам глаза этим черным переплетом с оттиском крылатой фигуры, хвастаясь редкой находкой. А потом всю прошлую неделю ныл, что книга пропала, да еще прежде, чем он успел ее дочитать.
– Замечательный день сегодня, правда, Мервин? – жизнерадостно поинтересовалась я над самым ухом таирта. Его реакция меня разочаровала: Мервин аккуратно заложил ладонью нужную страницу и повернулся ко мне:
– Чем обязан удовольствию видеть вас, принцесса?
А я-то думала, что он хотя бы вздрогнет и попытается спрятать книгу. А еще лучше – подпрыгнет от неожиданности, как это делали от моих приветствий другие придворные.
Ну да ладно.
Хм, а ведь его фраза про «удовольствие видеть» просто сочилась сарказмом…
– Ты так увлеченно читал, что мне стало завидно, – я крепко ухватилась за переплет и потянула. Мервин спокойно отдал. Нет, так совсем не интересно! Отчего-то первая пришедшая в голову идея – слегка пошантажировать таирта украденной у брата книгой – потеряла свою привлекательность. Вздохнув, я расправила платье и уселась возле Мервина.
– Ты ведь хорошо знаешь историю?
Мой невольный собеседник удивленно приподнял тонкие брови:
– Достаточно хорошо.
Я склонила голову чуть набок, внимательно разглядывая таирта. Пожалуй, так будет даже интересней. Версия Мервина – если ему известен ответ на мой вопрос – может отличаться от королевской. Отцовскую я обязательно собиралась узнать, но пусть это будет позже.
– Расскажи мне о прежней столице.
– Что именно? – в черных глазах Мервина блеснула насмешка. Таирт забавлялся.
– Расскажи, как она перестала быть столицей, – терпеливо пояснила я свою просьбу.
– Боюсь, это длинная скучная история, неподходящая для ушей столь юной леди, – выражение лица Мервина казалось вполне подобающим для скромного придворного, вот только тон подразумевал разговор с пятилеткой.
– Мне уже двенадцать, – отчего-то я не могла злиться на таирта. Любой другой эль-туань, кроме родителей, конечно, за подобные слова получил бы магическую памятку не самого приятного свойства. Я терпеть не могла, когда от меня что-то пытались скрыть из-за возраста. Но в присутствии Мервина мне всегда хотелось показать свою взрослость и рассудительность, а не ссориться.
– Итак, прежняя столица, – напомнила я, видя, что таирт не торопится. – Как получилось, что мой предок решил отказаться от нее?
Мервин усмехнулся краем рта:
– Решил отказаться? Можно сказать и так. Очень легко отказаться от того, что уже не существует.
Я нахмурилась и потребовала:
– Объясни!
– Быть может, принцесса предпочтет увидеть сама? – спросил Мервин мягко, со странным выражением в глазах.
– Увидеть, в смысле… – я остановилась.
– Именно, Ваше Высочество, увидеть.
Судорожно сглотнув, я кивнула, но все же едва не подпрыгнула, когда он сказал, касаясь ладонями моих висков:
– Мой дальний предок был там, когда это случилось…
Глава 9
Тысяча лет назад
Трое суток над Тиреном не было солнца. Сплошная пелена туч затянула небо, но не желала проливаться дождем. Горячий, как в пустыне, воздух пах гарью и тленом. Вода в колодцах убывала, и недалек был час, когда ведра проскребут по дну, набирая одну мокрую грязь….
Осада подходила к завершению, город погибал. С каждым часом мне приходилось тратить все больше сил на защиту от едкого страха, пронизывающего и магические, и простые поля.
Остановившись у дверей своего городского дома, я посмотрел на небо. Увидеть что-либо за плотным багровым покровом казалось невозможно, но потревоженная пульсация Нитей подсказала: над домами только что пронесся огромный крылатый силуэт. С каждым днем он спускался все ниже и ниже….
Когда наша защита падет, тень, кружащая в небе, на одном выдохе превратит в головешки полгорода.
Я открыл дверь.
– Папа! – маленькое тело, с разбегу влепившееся в меня, едва не сбило с ног. Я осторожно отцепил от себя дочь, пригладил растрепанные косички. Присел, чтобы посмотреть на малышку поближе. Припухшие веки, серые тени под глазами – магия страха, несмотря на все щиты, проникла и сюда.
– Где мама?
– Наверху, – Ринна нахмурилась, не подозревая, как забавно смотрится эта гримаса на ее почти младенческом личике: – Она болеет, опять братик себя ведет плохо!
Я покачал головой. По непонятной причине вторая беременность проходила у Чани настолько тяжело, что порой я боялся как за ее жизнь, так и за нашего еще не рожденного ребенка.
В этот раз должен был появиться мальчик, и я в который уже раз спросил себя: какой будет его судьба? Смогу ли я назвать полукровку наследником и передать свой титул? Смогу ли оставить на произвол судьбы, отправив в мир, где родилась его мать? И доживем ли мы до того дня, когда придется сделать выбор?
– Рамис! Живой! – в голосе Чани, вышедшей из спальни, слышалось облегчение. Последнее время ей снились страшные сны о моей скорой смерти, и всякий раз, когда я уходил из дома, она прощалась со мной, как в последний. Убеждения, что это всего лишь кошмары, не помогали.
Любимая начала спускаться по лестнице, придерживая одной рукой выпирающий живот. Я торопливо пошел навстречу, обнял:
– Все в порядке. Этой ночью мы выйдем из города.
Мы пройдем в месте, где защиту ставил я сам. Магия эль-туань всегда подчиняется своему владельцу, так что я сумею открыть проход в щите.
– А… а Повелитель? – голос Чани дрогнул. – Он все еще там?
Я кивнул. Да, конечно, он был там, за невидимым куполом наших щитов. Это его магия плавила воздух и прятала небесные светила.
– Я боюсь, – мне едва удалось разобрать ее шепот.
– Ничего, – нарочито бодро проговорил я, – если мы ему все же попадемся, убьет он только меня.
Наверное, это из-за усталости я ляпнул такую глупость. Глаза Чани наполнились слезами, она в голос всхлипнула.
– Прости, – я вновь обнял ее. – Прости. Вот увидишь, все будет хорошо.
Жаль, что я не мог поверить собственным словам.
Багровый дневной сумрак превратился в чернильную темноту, но иногда за тучами на пару мгновений вспыхивало яркое зарево. Чани шла, упорно глядя только под ноги. Похоже, присутствие Крылатого в небесах пугало ее не меньше, чем обычную эль-туань.
– Ты когда-нибудь видела Дракона в истинном облике? – спросил я полушепотом. Чани подняла голову, посмотрела мне в глаза и быстро мотнула головой:
– Нет. Нам он всегда являлся как человек.
Человек. Я с трудом представлял Дракона человеком. Для чего самому могущественному существу в мире принимать столь слабый телесный облик?
Улицы были пусты: горожане предпочитали прятаться за стенами домов, надеясь на их эфемерную защиту. В центре перед королевским дворцом по-прежнему дежурили гвардейцы, но я знал: правитель с семьей уже несколько дней как тайно покинули город. Шоралл бросили столицу на растерзание, надеясь спастись сами.
Ринна на моих руках иногда шевелилась и что-то шептала, не открывая глаз. Наведенный магией сон обычно бывал очень спокоен, но в присутствие Дракона ни одно заклинание не работало, как должно. Я вздохнул и попытался устроить дочь удобнее, оглянулся на Чани. Заметив мой взгляд, она улыбнулась, желая подбодрить, но губы ее были бледны, а на лбу выступили капли пота. «Только бы не начались схватки», – взмолился я про себя, – «только не сейчас!»
Наконец мы подошли к крепостной стене. Уже несколько тысячелетий как каменная кладка в пять человеческих ростов являлась лишь красивой декорацией. Настоящую защиту давала магия, за эти годы насквозь пропитавшая и стены, и скалистое дно города, и небо над ним. Мы, арито, лучшие из лучших магов, лишь поддерживали равновесие Силы в старых охранных заклинаниях, да время от времени проверяли защиту на прочность. Казалось: наши щиты нерушимы. Но пришел Дракон и за несколько дней его присутствия защита, усиливаемая столетиями, истончилась в несколько раз. Город не знал, но ему оставалось жить не более трех суток. А потом столица погибнет в пламени, как семь менее защищенных городов до нее.
В крепостной стене имелось несколько тайных проходов – неизменных спутников контрабандистов. Вчера, обновляя вместе с другими арито защиту, я наткнулся на один такой ход и сделал его видимым только для себя.
За городом на первый взгляд все казалось таким же. То же черное небо, подсвечиваемое багровыми всплесками, тот же сухой до боли воздух, застревающий в измученных легких, та же непривычная жара. Но стоило выйти – и словно невыносимая тяжесть свалилась с плеч. Чани тоже ощутила это: в ее лицо вернулась краска, разгладились нахмуренные брови, а в глазах вновь зажегся тот огонь, из-за которого и потянуло меня к ней много лет назад.
Вокруг нас стояла высокая, почти по пояс, степная трава, но впереди, у кромки горизонта, темнел редкий лес. За ним, отсюда невидимая, текла река Кир, небольшой приток Риеры, на которой и стояла столица. После первой же атаки Дракона в столичном порту не осталось ни единого целого корабля, но свой я отослал заранее, приказав ждать на Кире, в маленькой лесистой бухте. Если повезет, мы дойдем до нее незамеченными.
Мы отошли от городской стены шагов на сто, когда вокруг резко посветлело. Первой мыслью было: магия Дракона ослабла, в небо прорвались солнечные лучи. Второй – для рассвета еще слишком рано. А потом я услышал крик Чани, полный ужаса, развернулся…
Прежде я не представлял, что камень способен так гореть. Крепостная стена пылала везде, куда доставал взгляд, а в воздухе над нашими головами вновь и вновь проносилась черная тень, всякий раз извергая новую порцию пламени. Я ощутил, как вибрируют и рвутся Нити. Надо было идти, бежать, но я не мог шевельнуться, ноги словно вросли в землю. Еще несколько мгновений – и камень стен потек лавой, разрушая последнюю магическую защиту столицы.
Чани вцепилась мне в руку, ее мелко трясло, а я укачивал на руках Ринну. В голове крутилась лишь одна мысль: хоть бы творящийся ужас не разбудил дочку. Наверное, в такой момент мой разум оказался не в силах воспринять реальность.
Эль-туань, кто успевал, выбегали из домов и сгорали на улицах. Кто не успевал, погибали внутри, в каменных коробках, и неважно, были те из гранита или мрамора. Дракон размеренно выжигал город, не оставляя бегущим лазеек. Можно было оглохнуть от рева пламени и почти заглушающих его криков умирающих. Мужчины и женщины, дети и старики, дворяне и простолюдины – все гибли одинаково в этом гигантском котле-ловушке.
А потом над городом разнесся яростный крик Дракона: крылатый обнаружил, что его главная цель, убийцы его родных, королевская семья Шоралл – сбежали.
Чани упала на колени, зажимая уши руками. Сменивший направление ветер погнал на нас облака гари, а вместе с ними – невыносимый запах паленой плоти. Наверное, это заставило меня очнуться:
– Пойдем, – я наклонился к Чани, пытаясь поднять ее на ноги. – Нужно уходить. Пойдем!
Она не слышала, не обращала на мои уговоры внимания, но тут, проснувшись, заплакала Ринна. Материнский инстинкт оказался сильнее ужаса. Чани очнулась, обняла дочь, успокаивая. Повернулась ко мне:
– Да, пойдем… – голос оборвался, Чани смотрела куда-то поверх моей головы. Я повернулся.
В нескольких шагах от нас, в противоположной от города стороне, стоял мужчина. Тени, пляшущие в неверном свете пламени, не позволяли толком рассмотреть его лицо, но все же показалось: он – не эль-туань. Было в нем что-то чуждое.
– Что тебе нужно? – спросил я, успокаивающе касаясь плеча Чани и начиная собирать Нити на случай атаки. Чужак не ответил.
Определить как его возраст, так и расу оказалось сложно. Темные спутанные волосы, глубоко запавшие глаза с червоточиной безумия, с отражавшимся в них пылающим городом. Жесткие черты лица, частично скрытые бородой. Незнакомец был высок, сухощав, золотое шитье на покрытой пеплом одежде говорило о былом богатстве, а манера держать себя – о благородном происхождении. Вокруг него чувствовалась аура Силы, но вместе с тем я не видел, чтобы он каким-либо образом контролировал Нити.
– Я знаю тебя, – чужак смотрел на меня, его голос звучал глухо, с неприятным металлическим отзвуком. – Это ты открыл Врата, по которым прошла ваша армия.
– О чем это… – я не закончил: Чани рванулась вперед, к незнакомцу, и упала перед ним на колени.
– Пожалуйста, Повелитель, пощади моего мужа! Пощади его! – в ее голосе звенели слезы.
Повелитель. Так вот он какой, Дракон, в своем человеческом обличии.
– Да, это я открыл Врата, – сказал я, хотя Крылатому не требовалось подтверждения.
– Повелитель, пощади! – теперь Чани плакала уже открыто. Дракон скользнул безучастным взглядом по коленопреклонной фигуре у своих ног, на миг задержавшись на явных признаках беременности, перевел взгляд на Ринну, испуганно смотревшую на него:
– Возьми ребенка и уходи.
– Повелитель!
– Твой муж участвовал в убийстве моей семьи, – голос чужака прозвучал пусто и безжизненно. – Он должен умереть. Ты из моего народа, ты будешь жить. Уходи.
Я подхватил Чани под руки, помогая встать. Подтолкнул к ней Ринну:
– Идите к кораблю.
– Нет! – Чани мотала головой, плача. Я бросил быстрый взгляд на Дракона: человеческий силуэт начал расплываться в огромную черную тень. Неудивительно, что я не почувствовал его контроля над Нитями – Дракону, имеющему прямой доступ к стихиям, Нити ни к чему.
– Иди, – повторил я, и, обнимая любимую в последний раз, положил ладонь на ее выпирающий живот. Там уже жил мой второй и последний ребенок, которого я никогда не увижу. Но этим прикосновением я мог передать ему собственную память, знания и опыт. Так же, как потом он передаст их своим детям.
Отчего-то мне не было страшно. Наверное, еще три недели назад я почувствовал, что именно этим все закончится. Понял в тот день, когда Дракон ворвался в наш мир, разъяренный гибелью родных, одержимый жаждой мести, сеющий смерть.
– Я люблю тебя, Чани, – сказал я тихо, погладил по встрепанной головке Ринну. – А теперь идите.
