Текст книги "Последняя из своего рода (Том 1) (СИ)"
Автор книги: Валерия Веденеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Валерия Веденеева
Последняя из своего рода (Том 1)
Часть 1
Глава 1
Замок был тих и почти безлюден.
Всякий раз, когда я шла по его сумрачным коридорам, каменные грифоны на стенах поворачивали головы, следя за мной. Но я уже привыкла к их давящим взглядам, уже перестала вздрагивать от скрежета их когтей.
Единственными живыми существами, которых я здесь видела, была чета слуг – людей неопределенного возраста, потомков пленников из Сдвоенного мира. Они старались избегать меня, я делала вид, будто не замечаю их… Это не так уж сложно – не замечать тех, кто не хочет быть замечен.
Восемнадцать недель назад в коридоре промелькнул знакомый силуэт – Мервин ан-Тоэль, хозяин замка. Он не подошел ко мне, только обернулся на мгновение, бросил быстрый взгляд и исчез. Мне хотелось вновь увидеть его, хотя бы ненадолго. Глупо – после всего, что произошло, – но желание казалось сильнее меня.
Впрочем, я много раз ощущала как его появление, так и уход. И то и другое в равной степени изменяли магическое поле замка. Может быть Мервин приходил зарядить в Источнике старые артефакты. Может быть – создавал новые. В работе с артефактами он был гением. Недаром, несмотря на ворчание моего отца, Мервин стал самым молодым таиртом – мастером по созданию магических артефактов – за последние сто лет.
Далеко не каждое семейство эль-туань, даже из богатых и родовитых, могло похвастаться собственным Источником. В прежние времена, еще до первого вторжения лорда Дракона, ан-Тоэли входили в первую дюжину самых влиятельных родов королевства. Свой замок основатель их рода построил вокруг одного из самых мощных Источников стихийной магии. И даже когда род захирел, родовой замок – и Источник – ан-Тоэли сумели сохранить.
Этот Источник мог бы стать для меня дорогой к свободе, но я так и не смогла приблизиться к нему из-за многочисленных слоев защиты. Такие же слои Мервин, который и прежде не страдал доверчивостью, наложил на все окна и двери. Никто без его позволения не мог войти в замок, никто не мог выйти.
Залы замка пустовали. Не верилось, что в прошлом их наполняли голоса и детский смех. Сейчас здесь было слишком мрачно, слишком холодно и неуютно. Возможно оттого, что Мервин – последний из рода. С его смертью стены замка покроются трещинами и завалятся внутрь, став могильным памятником еще одной древней семье. Обрушатся так же, как обрушились стены королевского дворца, похоронив мою прежнюю жизнь…
Сегодня я вновь спустилась в подземелье. Там было пусто и пыльно, на голых стенах не горел ни один факел, но, как все эль-туань, я хорошо видела в темноте.
Двери всех камер стояли приоткрыты, замки давно покрылись ржавчиной. Вот первый десяток, и ничего полезного: камеры предназначались людям. Следующие две – для вампиров. Редкий товар, ценный. Вампиры – проклятый народ, но имели наглость утверждать, будто некогда составляли с эль-туань единое целое. Когда мой предок десять поколений тому назад впервые услышал это, то повелел не брать их в плен, а сразу убивать. Его сын, придя к власти, отменил приказ: оказалось, если правильно подойти к делу, из вампирских детенышей можно было воспитать отличных солдат, верных хозяину до гроба.
Я прошла дальше. В следующих камерах висели утолщенные цепи с ниткой станина, пущенной внутри разомкнутого ошейника. Такие цепи создавались для зверей, для двусущных, как они называли себя. Двусущные, или, проще говоря, оборотни, были достойными противниками, свирепыми и сильными. Простой металл не удержал бы их надолго.
Камеры закончились, а я так ничего и не нашла. Следовало вернуться, но ноги упрямо понесли меня вперед. Наконец, устав, я прислонилась к каменной стене – и, испуганно вскрикнув, почти упала внутрь.
Оказывается, никакой стены в этом месте не было. Иллюзия.
Я осторожно заглянула в открывшийся проход. Там, достаточно далеко, что-то блестело. Неужели тайный ход на случай осады или другой неприятности? Неужели мне наконец повезло?
Я помчалась было вперед, но моя радость длилась недолго.
Не выход. Всего лишь огромная фреска на потолке подземного зала. Источником света был особый магический состав, нанесенный поверх красок картины.
Я знала, кто создал эту фреску, знала всех, кто был изображен.
Вот, в самом ее центре, раскинул крылья огромный черный дракон. А внизу, под огненным дыханием твари, погибал город – древняя столица эль-туань... Хотя нет, мне не следовало называть дракона тварью, ведь драконы были старшими и любимыми детьми Властелина, бога-Творца; мой народ, народ эль-туань, появился на свет намного позже. Драконы были единственными, кого мы считали не только равными себе, но чье превосходство, скрипя зубами, соглашались признать.
Да, хороши же мы были, называли драконов старшими братьями, восхищались их красотой и мощью, но при том не стеснялись из века в век грабить их владения, Сдвоенный мир, приводить оттуда рабов и забирать трофеи.
Все, изображенное на картине, было правдой. Около тысячи лет назад во Врата, следом за нашей разбитой армией, влетел сам лорд Дракон. Оказалось, что какой-то глупец эль-туань подстрелил у Дракона не то жену, не то ребенка, не то обоих. Так или иначе, Дракону это не понравилось.
В итоге – мы получили бесславно проигранную войну и разъяренного лорда Дракона в нашем мире. Половина городов лежала в руинах к тому времени, как маги сумели вытолкнуть его назад. С тех пор одно из правил гласило: открывать Врата только тогда, когда Крылатые заняты в другом месте, и ни в коем случае не задевать их чувства убийствами родственников. Может, и в этот раз все бы обошлось, если бы мы следовали этому мудрому совету.
Я вздохнула и отвела от картины взгляд: в подземелье я спустилась не затем, чтобы сожалеть о прошлом.
Идя дальше, я одновременно вела по камню стены рукой. Вела, пока рука не провалилась в пустоту очередной иллюзии. За иллюзией начинался длинный узкий коридор.
Пол сперва полого опустился вниз, потом поднялся, узкий проход стал шире, а я увидела то, за чем шла – маленькие каменные клетушки. Тюремные камеры для самых дорогих и любимых «гостей», для эль-туань. Мне следовало быть благодарной Мервину за то, что я не оказалась в одной из этих камер с кийста, обручем забвения, на голове. Обруч этот достаточно было надеть на пленника всего на несколько минут, правильно связать Нити – и целый месяц после того он не помнил себя и потому не думал о побеге.
Кийста я нашла в первой же камере, висящим на тонкой цепочке. Стоило прикоснуться – и кончики пальцев начало приятно покалывать: явный признак того, что артефакт все еще был полон магической энергией.
Всего в камерах оказалось семь кийста. Забрав все, я поспешила назад. В этих артефактах имелось достаточно силы для пробития барьера, который Мервин установил вокруг Источника. Наверное. По крайней мере, я надеялась на это.
Работа с таким количеством неизвестных артефактов была опасна, особенно для меня, с моим неоконченным образованием, но я не могла не попытаться.
Барьер начался в сотне шагов от Источника: воздух постепенно плотнел, становясь сперва вязким, потом и вовсе непроходимым.
На полу вдоль невидимой стены я выложила все обручи в ряд так, чтобы они касались друг друга. Блок на моей Силе стоял не полный, в противном случае я бы уже умерла: полностью отрезанные от магии, эль-туань живут недолго. Я все еще могла управлять Силой – крохой ее, но даже крохи должно было хватить, чтобы включить резерв, хранящийся в кийста.
По крайней мере, такой была моя теория.
Глубоко вздохнув, я положила руки на ближайшие артефакты и сосредоточилась. Ладони начало колоть, на сей раз неприятно, но ощущение быстро исчезло. Я выровняла дыхание, освободила разум от лишних мыслей и вскоре ощутила, как кийста начали вытягивать из меня энергию.
Постепенно тело стало словно бы и не моим – слишком легким, мягким, пушистым, будто белое летнее облако. Стены вокруг запульсировали, меняя цвет – от изначально серого в красный, желтый, зеленый, и красный вновь, и каждый новый цвет казался красивее, чем предыдущий…
Мое чувство самосохранения решило, что настало время напомнить о главном правиле управления артефактами: «Никогда не используй незнакомые предметы до достижения уровня мастера, и даже потом только в присутствии хотя бы одного мага». Я не была мастером, никто не страховал меня, но если бы я остановилась, то потеряла бы единственный шанс сбежать.
В любом случае, игра цвета была лишь иллюзией. Я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться лучше. Если что-то пойдет не так, я всегда успею остановиться…
Глава 2
Первым, что я осознала, стали фрагменты воспоминаний, уникальные в своей бессмысленности. Чернота, лишенная жизни и вместе с тем кипящая ею. Ночь, полная звезд – но не только над головой, где им положено быть, но и под ногами, и со всех сторон. И присутствие сущности, не живой в привычном смысле этого слова, не имеющей тела, не способной дышать, но при том отнюдь не мертвой.
Были и другие образы, более смутные, которые я при всем желании не могла вспомнить.
Я открыла глаза и немедленно зажмурилась – все заливал яркий свет. Моргнув несколько раз, села. Я была в своей комнате, или, правильнее сказать, в месте, которое служило моей комнатой последние шесть месяцев. Я была не одна.
Его присутствие я ощутила немедленно, давление его Силы, неограниченной барьерами. Конечно же, повернув голову, я увидела Мервина, сидящего на стуле и мрачно смотрящего на меня.
Внешность таирта ничуть не изменилась – все такой же худощавый, бледный, темноволосый, с радужками глаз такими черными, что их казалось невозможно отличить от зрачка. Черты его лица, правильные и, пожалуй, красивые, портило холодное, жесткое выражение. Мервин был одного возраста с Камиром, моим самым старшим братом, но казался старше. Одет он был во все черное, его любимый цвет, только на правом плече появилась новая эмблема – стилизованное изображение головы дракона.
Взглянув на Мервина, я ощутила жгучее желание высказать свое недовольство его отсутствием манер. В самом деле – заявиться в покои благородной дамы без приглашения!
– Из всех глупостей, которые вы могли сделать, принцесса… – его первые слова прозвучали как рычание. – О чем вы вообще думали?
Я растерянно моргнула, не представляя, что он имеет в виду. Наш первый разговор за полгода – и Мервин, позабыв даже о зачатках этикета, ворвался в мою комнату и набросился с непонятными вопросами!
– Или такова была ваша цель? Усложненный способ самоубийства? – в голосе таирта проскользнуло презрение.
– Конечно же нет! – я немедленно отбросила его абсурдное обвинение, потом сделала паузу, и, решив, что нет смысла играть в догадки, добавила. – О чем ты вообще говоришь?
Мервин нахмурился.
– Я говорю, – начал он медленно, – о вашей безумной попытке использовать кийста, чтобы пробить щиты на Источнике. Данные артефакты не подходят для таких целей. Их единственное назначение – лишение памяти и смерть.
Кийста? Мои ладони неожиданно закололо. Я потерла их и уставилась, не понимая, на красные полумесяцы ожогов.
– Это от кийста, – пояснил Мервин и сделал неопределенный жест, после чего колотье стихло, а ожоги начали бледнеть.
– Впрочем, – добавил он ядовито, – этот дискомфорт – самый минимум, который вы, принцесса, заслужили за свою глупость.
Я сжала ладони в кулаки, пряча ожоги, а потом, резкой вспышкой, память вернулась: мой визит в подземелье, случайная находка и импровизированный план побега…
– Как ты узнал? – спросила, ощущая одновременно разочарование и облегчение. Мой план провалился, но я хотя бы не умерла. Жизнь – даже жизнь в качестве пленницы – не то, чего я хотела лишиться.
Таирт снисходительно улыбнулся.
– Неужели вам не приходило в голову, Ваше Высочество, что я знаю обо всем, происходящем в моем доме?
Ну конечно. Следящие заклинания не обязаны быть видимыми.
После паузы Мервин добавил:
– Вы имеете представление, сколько Силы мне пришлось потратить, чтобы ликвидировать нанесенный кийста ущерб?
Я покачала головой, чувствуя себя немного виноватой. Глупо, конечно: пленница не должна чувствовать вину за неудобство, которое причинила тюремщику.
– А я не просила тратить, – пробормотала, не глядя на таирта…
* * *
Несколько лет назад…
Мервин был неизменной частью моего детства. Всегда рядом, молчаливый, мрачный наблюдатель, черноволосый и черноглазый; всегда одетый в темное и казавшийся оттого еще бледнее. Среди ярких красок королевского двора он был уместен не более, чем нахохленный ворон в окружении сияющих тропических птиц.
В те годы мне часто приходил в голову вопрос – почему Мервин терпит изобретательные издевки моих старших братьев, брюзгливое недовольство отца, замаскированное презрение придворных? Почему не вернется домой? Однажды я спросила его об этом, и таирт, после долгой паузы, когда стало казаться, будто меня просто не слышали, ответил:
– Спросите лучше у вашего отца, принцесса.
Именно это я не замедлила сделать.
– Он нам нужен, – с неохотой объяснил король, отодвигая очередной важный документ, понимая, что я не отстану, пока не добьюсь ответа. – Это один из лучших таиртов в стране.
– Но Мервин мог бы изготавливать артефакты дома! – воскликнула я. – Папа, разве ты не видишь, как ему плохо здесь?
– Есть вещи более важные, чем чувства отдельного… – отец сделал короткую паузу и с некоторым усилием закончил, – отдельного эль-туань. Кроме того, его необходимо держать под присмотром.
– Почему? – удивилась я. – Разве Мервин опасен?
– Нет, – буркнул отец. – Но он полукровка. Кто знает, что он унаследовал от этих тварей?
– Не полукровка, а только на одну восьмую… Хотя нет, подожди. Если восемь поколений назад один из предков Мервина был оборотнем, то как такое смешение правильно называется?
Король взглянул на меня насмешливо:
– Если ты все спросила, девочка, может, займешься чем-нибудь другим и позволишь отцу закончить работу?
Я скорчила тогда недовольную гримасу, но ушла. У меня, как и у отца, были свои дела помимо Мервина. Например, устроить каверзу для одного брата, свалить все на другого, а потом с визгом носиться по парку от них обоих, разобравшихся, наконец, кто истинный виновник.
О, это безоблачное время детства!
Мне было пятнадцать, когда мама, в наказание за очередное нарушение этикета, отправила меня в нижнюю лабораторию таиртов, младшей помощницей. Помню, я куксилась и плакала, но переупрямить королеву не могла. Она вообще придерживалась странных понятий о правильном воспитании детей. Например, мама верила, что дополнительные занятия разными ветвями магии – самое лучшее и прогрессивное наказание, в отличие от домашнего ареста или лишения сладкого.
Возможно, она была права.
Создание артефактов – трудоемкий и сложный раздел магии, требующий невероятной точности в приложении Силы, способности концентрироваться, отсечения лишних мыслей. То есть таирты, как я полагала, воплощали качества, у меня напрочь отсутствовавшие.
Помню собственное удивление, когда у меня, самой бестолковой принцессы за всю историю династии (так, по крайней мере, уверял наставник по боевой магии) что-то начало получаться. Мервин, ставший к тому времени мастером-таиртом, не хвалил меня, но яда в его редких репликах убавилось.
Глава 3
– Почему я здесь? – спросила я. – Что тебе нужно от меня?
Выражение лица Мервина никак не изменилось, словно бы он не слышал вопрос.
– Лучшие маги нашей страны учили вас, принцесса, – сказал он ровным тоном, – вы не можете не знать правила обращения с артефактами. Так скажите мне, что это было – приступ глупости или приступ безумия?
Я ощутила, как от стыда и возмущения начало гореть лицо.
– Итак?
– Я… Это было… – глубоко вдохнув, я начала вновь. – Полгода! Ты запер меня здесь, в одиночестве! Мне нечего было делать, не с кем говорить! Я просто хотела сбежать из твоей проклятой тюрьмы!
Губы Мервина пренебрежительно скривились.
– Не ожидал, что принцесса из Великого Дома Шоралл рискнет жизнью из-за подобных мелочей.
– Мне так плохо здесь, – сказала я тихо. – Мервин, отпусти меня.
На мгновение гримаса исказила лицо таирта. Гнев? Я не успела понять, а маска безразличия уже вернулась на место.
– Нет, – сказал он.
– Мервин, – я пыталась говорить спокойно, но мой собственный гнев рос. – Пожалуйста, пойми, так не может продолжаться. Это невыносимо. Я ведь дочь короля и…
– Уже нет, – прервал он.
– Что? – я недоуменно моргнула.
– Ты была дочерью короля. Сейчас ты никто.
– Что? Да как ты смеешь! – я вскочила на ноги, чувствуя, как гнев жжет мне кожу лица. Таирт взмахнул рукой, и воздух тяжелой ношей упал мне на плечи, придавливая к кровати. Потом Мервин заговорил, и хотя его черные глаза все еще не выражали никаких эмоций, голос сочился ядом.
– Ты, кажется, не поняла, моя дражайшая принцесса, кто я теперь и кто ты.
Я не могла поверить собственным ушам. Мервин никогда не говорил со мной так: никогда не обращался ко мне на «ты», никогда в тоне его не было ненависти. Мой гнев сменился растерянностью и подступающим страхом.
– Я объясню, милая принцесса, – продолжил таирт. – Разъясню твою ошибку. Полгода назад род Шоралл, дважды проклятый Драконами, был уничтожен. Королевства Шоралл больше нет: страна теперь разбита на дюжину провинций, правитель каждой носит знак, подобный этому, – и Мервин, не отводя от меня взгляда, указал на эмблему на своей одежде.
Я вздрогнула. Показалось, будто от жеста таирта дракон на его плече ожил и уставился прямо на меня. Или не показалось – как знать, что за магия вложена в создание эмблемы? Я торопливо отвела взгляд. Теперь понятно, почему Мервин почти не появлялся в замке все это время: вряд ли эль-туань покорно приняли власть чужаков.
– В награду за преданную службу, – продолжил таирт, – Дракон не только вернул мне земли предков, отобранные Шоралл, и назначил своим первым наместником, но и подарил тебя – как заслуженный трофей.
Меня? Трофей? То есть – как рабыню?!!
Мервин сделал паузу. Я молчала. Я Шоралл, я не сорвусь в истерику. Только заставляла себя дышать – вдох и выдох. Дышать ровно, не сбиться. Вдох и выдох. Внутри росло ощущение, что его следующие слова ударят меня еще сильнее. Вдох – мгновение – выдох.
– Хочешь знать, почему Дракон так благоволит ко мне, единственному эль-туань среди Его слуг? – таирт слегка улыбнулся. – Ну же, девочка, есть у тебя на этот счет идеи?
Я покачала головой.
– Ты ведь помнишь ночь, когда вампиры захватили тебя? – спросил он.
Как бы я могла забыть ее? Для меня все началось вечером, за несколько часов до внезапной атаки, когда безымянный слуга-человек принес записку от Мервина. Таирт просил о встрече и обещал рассказать всю правду о своем недавнем исчезновении. Конечно, я пошла.
Они напали врасплох, из засады, когда до названного таиртом места осталось едва ли десять шагов. Не знаю, сколько их было – диких немеченых вампиров. Не знаю, сумела ли я убить хоть одного… Вампиры связали меня и отнесли назад, к отцовскому дворцу. Я была в сознании и видела, как ночное небо разорвалось пополам, пропуская крылатое чудовище. Видела, как ломалась магическая защита, как рушились одна за другой башни, оседали внутрь, оплывая расплавленным камнем. Видела, как на фоне белесых ночных облаков кружил черный дракон, видела, как пламя его дыхания превращает в ничто сердце моего народа. Видела, как радовались рабы гибели своих благородных хозяев. Видела обезглавленные тела отца и Камира, видела, как от Ренарда остался лишь черный пепел. Не знаю, сколько это длилось. Не помню, в какой момент, оглушенная ужасом, я ушла в себя.
– Я был там в ту судьбоносную ночь, – тон Мервина изменился, зазвучал почти мечтательно. – Именно я помог Дракону пробить Барьер-между-мирами. Ты, верно, не знаешь, принцесса, но в нашем мире сделать это можно только из дворца Шоралл. Все же недаром столько лет я прослужил королевским таиртом. Хоть на что-то пригодились эти проклятые годы.
Сквозь слезы, набежавшие на глаза, я видела кривую усмешку на лице Мервина. Гнев ушел, теперь мне было очень, почти физически, больно.
– Значит, – прошептала я, – если бы не ты, моя семья была бы жива.
Он поднял брови.
– Кто знает, принцесса, кто знает. Твой отец сильно разозлил Дракона, когда дал убежище Адептам Хаоса. Это из-за них Дракон потерял единственного брата и едва не потерял племянника.
В этом Мервин был прав. Помню, как мама много раз просила отца не связываться с этими фанатичными безумцами. Увы, фамильное упрямство Шоралл оказалось сильнее ее уговоров.
– Кроме того, – небрежным тоном продолжил Мервин, – наследник Дракона удивился нашему обычаю превращать пленных из Сдвоенного мира в рабов. По-моему, это его даже расстроило.
Я знала, что Мервин издевался, но что сказать на это? Прежде я не представляла, как сильно рабы ненавидят нас. Мне казалось, они довольны своей судьбой. Даже если и нет, разве мы когда-нибудь считали их равными себе? Какое кому дело, что думают звери, и нравится ли им в клетке?
– Я сам принес голову короля Дракону, – сказал таирт, продолжая усмехаться. – А вот голову Камира я оставил себе, в память о нашей с ним, такой нежной, дружбе.
Мое тело, словно превращенное в ледяную статую, от этих слов оттаяло, согретое вернувшимся гневом, бессильным и бесполезным.
– Предатель, – это все, что хватило сил сказать.
Война окончена, мы проиграли – из-за Мервина. Лучше бы я не вмешивалась и позволила братьям замучить таирта до смерти. Наверное, отец в глубине души хотел именно этого, поэтому никогда не останавливал Камира.
Да, Мервин бы умер, а моя семья бы выжила. Возможно... Потому что таирт был прав и здесь: Дракон не прощает обид. Он бы пришел, проломив Барьер даже без помощи изнутри, как умеют только Драконы, и сжег бы не только столицу, но и всю страну покрыл бы пеплом…
Или нет…
Я не знала.
Мне было нестерпимо, невыносимо плохо.
– Отныне, – произнес Мервин, вставая, – ты будешь делать только то, что велю я, и выходить из своей комнаты только с моего разрешения.
Я не осмелилась ничего больше сказать, не спорила. Предатель – только это слово крутилось в голове, а еще воспоминание о мертвом теле отца. Я не хотела даже думать о том, какие у Мервина на меня планы.
Таирт, окинув меня на прощание долгим взглядом, ушел.
Ежась, я обхватила себя руками за плечи, сжавшись на кровати в комок. Казалось, будто стены начали съезжаться, грозя раздавить.
Почти полгода назад я проснулась в этой комнате, в чужом доме, лишенная Силы, обреченная на пустоту и одиночество. Но только сейчас я увидела истинную суть этого места – суть тюремной камеры, обманчиво светлой, просторной, наполненной свежим воздухом. К чему решетки на окнах, если нити Силы служат куда лучше, но не портят вид из окна? К чему засов на двери, если невозможно выйти из замка?
Я сползла с кровати и забилась в угол, словно это могло спрятать меня от реальности. Села на пол, обхватив руками колени, вновь и вновь вспоминая последнюю ночь, когда я видела свою семью живой. Вновь и вновь вспоминая, как они погибли. Я пыталась думать о другом, но память не желала подчиняться. Вновь и вновь – догорающий дворец, крики умирающих, тела, обращенные в черную жирную сажу. Я только надеялась – и молила о том Властелина – что смерть родителей и братьев оказалась быстрой. Что они не мучились перед уходом…
* * *
Несколько лет назад…
Я спустилась в лабораторию таиртов, довольно громко напевая один и тот же, засевший в голове, куплет. К празднованию Дня Очищения отец пригласил труппу музыкантов из Свеиля, и вот уже третий день двор без устали веселился. Почти весь.
Лаборатория казалась пустой лишь на первый взгляд. Мервин был здесь: прятался в тени и колдовал над каким-то оружием. На мое появление не обратил внимания – не хотел, чтобы его дергали.
Но я была весела и бесстрашна – весь вечер самые достойные представители знати рассыпались передо мной в комплиментах, и, кроме того, тайком от мамы я выпила два бокала искристого вина. Ну и что, что мне едва исполнилось пятнадцать, а вино настаивалось на травах Грозовой долины? Принцессе дома Шоралл дозволено больше, чем обычным смертным!
Я уверенно поставила наполовину пустой бокал с вином, (уже третий!), на край стола. Тот отчего-то сделал попытку упасть, но я не позволила такого неподчинения своей воле. Потом подошла к Мервину почти вплотную, так что притворяться, будто меня не существует, он уже не мог.
– Вы собираетесь петь серенады весь день, принцесса, или для вашего появления есть причина? – осведомился таирт холодно.
Пару секунд я думала: сделать вид, что обиделась, или нет? Потом решила, что не стоит – иначе Мервин станет еще невыносимее.
– Я пришла спросить почему ты здесь, а не празднуешь вместе со всеми?
Таирт мрачно посмотрел на меня.
– Если участие в благородном веселье, – два последних слова он буквально процедил, – еще не является обязательным по указу вашего отца, принцесса, то я воздержусь.
Я удивленно нахмурилась: столько яда в голосе было перегибом даже для него, самого нелюдимого таирта в королевстве (хотя, честно сказать, таирт столь редкая профессия, что во всей стране их наберется едва ли с пару дюжин). Нет, что-то во всем этом было нечисто. И я буду не я, если не вытащу из Мервина, в чем дело!
– Могу попросить отца издать такой указ! – воскликнула я преувеличенно-радостным тоном.
– Довольно, принцесса! – мой драгоценный учитель скривился, словно у него разболелся зуб.
О зубной боли, в отличие от большинства наших, я могла говорить с полным знанием дела: однажды старший братец Ренард угостил любимую сестренку вкусной конфетой, под шоколадной глазурью которой скрывался камень. У-у-у...! Ему, конечно, влетело и от отца, и от матушки, но я проходила со сломанным зубом целую неделю, пока тот сам не вырос заново. Отец заявил: раз я настолько глупа, что беру угощение без проверки, то так мне и надо, и запретил лечить магией.
Итак, таирт моей идеей оказался весьма недоволен. Продолжим.
– А еще о тебе спрашивал Камир, даже сам хотел пойти в подземелье.
Ого! Хорошо, что только Древние умели убивать взглядом! Как я и думала, мои братья опять сделали Мервину какую-то гадость. Начинал обычно Камир, иногда к травле присоединялся Ренард. Седд, как всегда, не обращал на происходящее внимания, а Мийо с интересом наблюдал со стороны. Отец не вмешивался.
Я.... А что могла я? Да, в моем присутствии Камир вел себя не так отвратительно, как обычно. Только вот в такой ситуации начинал злиться Мервин, заявляя, что не нуждается в покровительстве сопливой девчонки. После таких слов мне хотелось оставить все, как есть. Но я не могла. Он был мой таирт! Мой! И я бы никому не позволила забрать то, что принадлежит мне!
Я уже знала, что попрошу у отца на совершеннолетие – Мервина! Король скривится, но по традиции не сможет отказать, и таирт станет моим вассалом! Оставалось еще пять лет – первое совершеннолетие у нас наступает в двадцать – но я уже предвкушала этот момент. Вот только реакция Мервина меня тревожила. Я была уверена – таирт придет в ярость. И как мне с этим справляться? Зато, когда таирт будет моим, никто не посмеет ему ничего сделать, даже Камир, хоть он и наследник.
– Если вы сказали все, что хотели, принцесса, то не смею вас дольше задерживать, – перебил Мервин мои мысли. Я присела в реверансе, но не ушла. Хотелось сказать этой колючке что-то доброе, но в голову, как назло, ничего не приходило. Наконец, признав поражение, я вздохнула и развернулась к двери. Все это время таирт не спускал с меня испытующего взгляда.
Однако позднее он и впрямь появился на балу. Не танцевал. Мервин никогда не танцевал. Уверена, любая приглашенная им дама упала бы в обморок от изумления. Просто стоял в стороне от толпы, молча слушал музыкантов и наблюдал за всеми, а я, довольная, что удалось вытащить его из норы, вовсю веселилась.
