Текст книги "Право на ошибку"

Автор книги: Валерия Воронцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 2

Утро субботы выдалось солнечным и совсем не по-осеннему теплым. Тоненькие лучики света, нахально пробившиеся через зазор между занавесками, так и побуждали встать и пойти на прогулку.

Я считала это хорошей идеей до тех пор, пока не повернулась в кровати и не почувствовала, как ноет каждая клеточка тела после вчерашних подвигов. «Вот тебе и убралась», – мрачно подумала я, стараясь не обращать внимания на обжигающую боль в спине, не имеющую никакого отношения к уборке.

Поболит и перестанет, не в первый раз.

Кроме того, частичке меня, все еще цепляющейся за призраки прошлого, было стыдно. Очень стыдно за то, что какая-то уборка, пусть и практически генеральная и проходившая в двухэтажном доме, не встречавшемся с половой тряпкой порядком одиннадцати лет, так меня измотала. Это позор, учитывая, что всего несколько месяцев назад я могла отчистить десяток таких домов и глазом не моргнуть. Ну да, уборка домов, как же.

После пяти минут уговоров самой себя окончательно проснуться я отскреблась от кровати и пошла в ванну. Вид был еще тот. Моему бледному лицу с черными мешками под глазами из-за очередной бессонной ночи не помогли ни умывание, ни косметика. Эффект жути, конечно, исчез, но выглядела все равно как привидение.

Одевшись и причесавшись, я, захватив плеер, спустилась вниз. На кухне ждал сюрприз в лице Рика, читающего газету за столом.

– Доброе утро, – привлекла я его внимание.

– Доброе, – хмыкнул он, осматривая меня с ног до головы. – Неплохо вчера потрудилась.

Неплохо? Да такого порядка в этом доме не было с тех пор, как отсюда уехала мама!

На языке вертелась пара острых ответов, но в последний момент я сдержалась:

– Старалась.

Я поставила на плиту чайник и полезла за кружкой, когда Рик заговорил:

– Слушай… – Тон его голоса заставил меня повернуться, так и не дотянувшись до дверцы шкафчика. Похоже, дядя нервничал. По крайней мере, он уже трижды потер указательным пальцем бровь, собираясь с духом что-то сказать. Выглядело мило.

– Да? – Я настороженно изучала выражение его лица, стараясь понять, о чем пойдет речь.

– Мне… В общем, – он откашлялся, – не умею я заводить все эти разговоры… Я бы хотел, чтобы у нас были нормальные отношения. Ну, знаешь, без всяких неловких моментов… Я понимаю, что я тебе не родитель, но и грозным опекуном выглядеть тоже не хочется… Считай меня старшим ответственным за тебя другом.

Интересненькое дельце получается. Бедняга Рик. У него никогда не было детей, а тут в дом, нарушая его привычный уклад жизни, въезжает семнадцатилетняя девушка. Наверное, он совершенно не знает, как себя вести. Будь я парнем, все было бы проще, а так у нас даже тем для разговора общих нет.

– Конечно, давай будем дружить, – согласилась я.

Он улыбнулся и словно сразу помолодел, напомнив мне отца на фотографии в гостиной.

Я заварила нам чай и достала коробку печенья, помня, что холодильник здесь – не более чем предмет интерьера.

– Слушай, как ты тут выжил?

– Я не ем дома. Либо ужинаю в ресторанчике на другом конце города, либо перекусываю в кафе на автозаправке.

– Вот я и удивляюсь, как ты выжил… – пробурчала я, вызвав хриплый смех.

– А почему ты не в школе? – вдруг спросил Рик, нахмурившись.

– Потому что сегодня суббота, и ты сейчас смотришь на прошлогодний календарь, – махнула я на посеревшее изображение леса возле крючков для полотенец и фартуков.

– А, точно, – смутился дядя. – Так чем планируешь заняться?

– Думаю прогуляться по городу, посмотреть что здесь и как. Купить продукты и новый календарь. – На улыбку мне потребовалось практически титаническое усилие.

Наверное, я была первым человеком в истории, у кого атрофировались губы. Улыбки у меня не получилось, сама почувствовала, что способна растянуть губы только на едва заметную ухмылку. Уже что-то.

– Хорошо. Ты умеешь готовить?

Нет, что ты. Просто мне нравится тратить деньги на еду.

– Да, мама и ее… подруги научили меня, – протянула, думая, как задать интересующий меня вопрос.

Мы несколько минут помолчали, жуя выпечку и глядя в окно. Рик, казалось, тоже хочет что-то спросить, и несколько раз я замечала, как он открывал рот, но тут же надкусывал печенье или отхлебывал чай. Интересно, папа был таким же нерешительным (я плохо его помню) или Рик просто сконфужен присутствием несовершеннолетней племянницы в своем доме?

– Слушай, я понимаю, все это непривычно и поначалу будет трудно… Предлагаю придумать какие-то правила. Что-то вроде перед входом друг к другу в комнату стучаться? – предложила я, подумав, что этим можно избежать множества не особо приятных ситуаций.

– Разумно, – кивнул Рик. – У меня к тебе несколько правил: домой к десяти, половина одиннадцатого крайний срок. Если ты остаешься у какой-то подруги, я должен знать об этом. И, конечно, никаких парней и вечеринок дома.

Между нами говоря, если я захочу нарушить эти правила, ты вряд ли об этом узнаешь. Уж выбраться незамеченной из дома мне точно до сих пор ничего не стоит. С другой стороны, мне это незачем. Больше незачем.

– Разумно, – согласно кивнула я. – Но на выходные комендантский час, если что, не распространяется, учитывая, что я буду вести уход за домом.

Не стоит уступать так быстро и на все соглашаться. Так можно добиться того, что спрашивать не будут вовсе. Осознание подобных нюансов у меня в крови, ничего не поделаешь.

– Договорились, – согласился Рик. – Вот еще что. Учитывая мой график работы, ты не боишься оставаться одна?

Я посмотрела на него как на человека, собравшегося есть пенопласт:

– Мне семнадцать. Я уже достаточно взрослая, чтобы оставаться дома без надзора.

– Виктория, здесь не столица. Сразу за нашим домом начинается лес, это не то, к чему ты привыкла.

Ну да, конечно. Ты ничего не знаешь обо мне, Рик.

– Все в порядке, – отмахнулась я. – Буду запирать двери и окна, и никакой койот не проберется.

– На всякий случай бейсбольная бита в моей комнате, в шкафу, и еще одна в кладовке, – не отступил дядя. – Завтра я принесу тебе перцовый баллончик. У нас тихий городок, но все же так мне будет спокойнее.

– Ладно, – капитулировала я, признавая, что в этом есть толк.

Разобравшись с посудой и оставив Рика за просмотром какого-то интеллектуального шоу, я вышла из дома, на ходу распутывая наушники. Честное слово, проблемы с морскими узлами в проводах давно нужно зарегистрировать самой распространенной проблемой подростков и считать отдельной поправкой закона подлости.

Остановившись за оградой, посмотрела по сторонам, думая, куда лучше пойти. Логика и память подсказывали, что нужно идти вверх по улице. Такие маленькие городки построены по подобию нарисованного ребенком солнца. Круг – центр с площадью и расходящиеся от него лучи улиц.

В общем, осмотревшись как следует, я двинулась вверх, обходя лужи и держась подальше от дороги. Не хватало еще, чтобы проезжающие мимо редкие машины наградили меня грязными брызгами.

Подпевая любимым исполнителям и минуя последствия вчерашней непогоды, я запоминала, что где находится, и раскладывала про себя на полезное, нужное и негодное. Например, обувная мастерская угодила в категорию «полезное», а аптека, кондитерская и пекарня, из которой, к слову, изумительно пахло свежими булочками, попали в «нужное». Про себя я решила, что зайду туда на обратном пути.

Как и ожидалось, «луч» вывел на площадь с маленьким фонтанчиком и сквером с изогнутыми лавками и коваными старинными фонарными столбами. Центр города, конечно, самое место для романтики. Практически под окнами четырехэтажного здания мэрии и полицейского участка.

Перейдя дорогу (страшно сказать, с оживленным движением! И даже светофором), уткнулась в практически прилепленные друг к другу парикмахерскую, магазин женской одежды и обувной бутик. Наверное, их можно посещать только все вместе, причем в той последовательности, как я перечислила. Больше всего удивило слово «бутик» и отсутствие в этой линии магазина аксессуаров и свадебного салона. Первого не было и в помине, а вот второй отыскался на противоположной стороне.

Спускаясь под горку по следующей улице, отметила больницу (полезное) и детский сад (негодное). Значит, где-то рядом должна быть школа. Она обнаружилась в конце улицы в виде бестолково нагроможденных одноэтажек, разбросанных по обширной территории. Видимо, корпуса. Прелестно. Тошнит от одного вида.

Скривившись, быстро обошла место будущего заключения вдоль низенького зеленого заборчика и свернула влево.

Вот и нормальный продуктовый наконец-то, а не скудные лавчонки, как на площади. Рядом с ним возвышался магазин электроники, напротив расположились пиццерия и еще одна аптека, на вид посолиднее той, что на моей улице. А дальше…

Вау. Неожиданно.

Огромная вывеска в виде потягивающегося полосатого кота с желтыми глазами смотрелась в обшарпанном городишке оригинально. «Пушистая Братва» – гордо гласили буквы, прикрепленные вдоль хребта кота.

Перечитав, я прыснула, чуть согнувшись. Если у прохожих и были какие-то сомнения относительно моей нормальности, то вторая волна смеха точно их снесла. Пушистая братва… Хвостатая мафия…

Ну надо же. Зоомагазин в этом сонном царстве. Хотя быть жителем Вэндскопа – это еще не приговор. Это диагноз…

Снова захихикав, вытерла выступившие слезы и принялась искать выпавший наушник.

– Девушка! Девушка, вам плохо?

Выпрямившись, я увидела прямо перед собой стоявшую на пороге этого самого магазина рыжую девушку лет двадцати в зеленой жилетке с черной фигурой потягивающегося кота на левой груди, совсем как на вывеске. Продавщица, видимо.

– Нет, мне очень хорошо, – фыркнула я, продолжая оглядывать незнакомку.

Это, конечно, невежливо, но уж больно интересной она была.

Чуть пониже меня ростом, пропорционально сложенная, с густой копной рыжих, похожих на пламя волос, собранных в хвост, зелеными, как ее жилетка, глазами, остреньким носиком и дружелюбной улыбкой, она напоминала маленького озорного бесенка.

В общем, понесло тебя, Брендон, тормози.

– Заходи к нам! У тебя ведь нет питомца? – жизнерадостно спросила «бесенок».

– Э… – Я сегодня блещу красноречием. – А как вы узнали?

Девушка пожала плечами и снова улыбнулась:

– Опыт. Ну так?..

А почему бы, собственно говоря, и нет? Деньги есть, место для мохнатого тоже, тем более Рика часто нет дома, и мне не на что будет переключиться…

– Пожалуй, зайду, – выдала я ответ, вырубая плеер.

Внутри оказалось светло, тепло и пахло свежестью леса. В дальнем углу, за прилавком, стоял высокий смуглый парень в таком же зеленом жилете. За спиной у него возвышался огромный стеллаж с кормами, лекарствами, ошейниками и всякой всячиной для домашних питомцев. Под потолком висели клетки с попугаями, у стен под специальными лампами стояли три огромных аквариума с самыми разными пестрыми рыбками. Напротив них, возле витрин, в которые заглядывали солнечные лучи, расположились клетки с хомячками, морскими свинками, хорьками, вольеры со щенками и корзинками с котятами.

– Джей, куда ты положила корм для волнистых? – Парень за прилавком оторвался от какой-то книги и посмотрел на нас.

– В подсобке на верхней полке, Макс, – звонко чирикнула моя сопровождающая.

– И не поленилась же допрыгнуть… – ухмыльнулся он, намекая на рост коллеги.

Вместо ответа Джей показала ему язык и снова повернулась ко мне. По тому, как улыбнулся за ее спиной Макс и как вспыхнули глаза девушки, не составило труда понять, что они парочка.

– Ну так… – начала было говорить Джей, но внезапно хлопнула себя по лбу, что смотрелось комично. – Ой, прости, я не представилась! Я – Джеда Бриар, для друзей Джей, продавец и глава всей ПушБра, а ты? Просто я тут всех знаю, если не лично, то хотя бы заочно, а тебя вижу в первый раз…

Убиться об стену! Какое же здесь количество населения, если она знает всех? Проклятые маленькие городки… Чем меньше город, тем больше водоем сплетен. Черт…

– Мм… Я Виктория Брендон, для друзей Ри. Переехала вчера к дяде… Рику Фоксу.

– Фокс? – Она нахмурилась, словно пробуя имя на вкус, но потом просветлела. – Владелец автозаправки у черты города, да?

– Угу, – промычала я, представляя, как весь город шептался о трагичной кончине моих родителей.

– Эй, я слышала о тебе, – подмигнула глава ПушБра.

– Откуда? – Я моргнула, облизнув тут же пересохшие губы.

– Миссис Болл, преподавательница испанского, упоминала, что на следующей неделе в школе появится новенькая, когда покупала корм своей кошке.

– А-а-а… – На меня разом накатило облегчение.

– Так что все тебя ждут, – хихикнула Джеда.

– О да… Я несказанно этому рада. – Если бы сарказмом можно было бы лечить, то в эту минуту я вытянула бы со смертного одра как минимум нескольких людей.

– Да ладно, школа – это не так плохо, – отмахнулась девушка.

– Скучно, нудно, долго, – безапелляционно заявила я.

– Сдаюсь, – засмеялась Джей. – Но есть бонус…

– В качестве моральной компенсации за ущерб психики? – ехидно поинтересовалась я.

– Именно так, – серьезно кивнула Бриар.

– И в чем же бонус заключается?

– В красивых парнях, – хмыкнула Джеда.

– Неужели они здесь водятся? – Я округлила глаза.

– Не поверишь, но пара-тройка есть, – доверительно шепнула собеседница. – Мой кузен, например.

– Сватаешь? – хохотнула я, убеждаясь, что Джей нравится мне все больше и больше.

– Если бы… Этот идиот уперт, как стадо ослов! – Она вдруг закусила губу и деловито спросила: – Так ты у нас кошатница, собачница или птичница?

Задумавшись на пару секунд, уверенно отрекомендовалась кошатницей. Джей подвела меня к корзинкам с котятами и, пока я присматривалась, отвечала на мои вопросы и рассказывала о себе.

Оказалось, что в Вэндскоп она с семьей переехала четыре года назад из какого-то городка, напоминающего этот. Ее родители усыновили Макса, когда тому было два, а через год родилась она. Когда им обоим еще не было двенадцати, родители погибли, и их забрали к себе дядя по матери Натан и его жена Софи. С их родными детьми Эрелл и Драгоном (ну и имечко!) мне предстояло встретиться в школе. На сбережения, оставленные родителями, и при поддержке Софи и Натана, державших в городе ветеринарную клинику, Макс и Джеда открыли «Пушистую Братву».

– Вы, наверное, обожаете животных, – улыбнулась я, наблюдая за серенькой непоседой с белой грудкой и такими же носочками.

– Всей семьей в Гринписе, – подтвердила Джей. – Смотрю, кое-кто уже приглянулся тебе?

– Ага, – кивнула я. – Вон та…

В этот момент в магазин зашли две парочки подростков, возможно, даже моих ровесников, и следом за ними практически влетела женщина в малиновом плаще. От этого цвета у меня сразу же зарябило в глазах, да и у Джеды, по-моему, тоже.

– Извини, – шепнула она, смело направляясь к «малиновой».

Едва взглянув на лицо дамы, я поняла, что сейчас будет скандал, и поспешно вставила наушники, врубая музыку на всю. Вместо бесплатного цирка за спиной я предпочла наблюдать за серенькой, придумывая, как назову ее.

Может, ты ее угомонишь уже, а? О позор из всех позоров рода? Что???

Я поперхнулась от неожиданности и тут же стала озираться, стараясь понять, откуда вещает эта язва и почему музыка ее не заглушила.

Откуда надо, оттуда и вещаю, мисс «я-Самая-Большая-Печалька-На-Свете».

Вот ведь. Я все-таки сошла с ума. Кажется, разговариваю сама с собой.

Да нет. Это просто я, твоя совесть, устала молчать!

Э-э-э… А ты у меня была?

Вопрос века, – фыркнула «совесть» в ответ. – Давай, прерывай соло этой иконы антистиля, покупай серую малявку, и пошли домой, дщерь.

У меня раздвоение личности. Дожила.

Повернувшись, я увидела, что дело набирает обороты, учитывая, что за спиной Джеды уже нарисовался Макс и недобро смотрел на скандалистку, цветом лица сравнявшуюся с собственным пальто.

– Нет, это вы послушайте! Я требую, чтобы вы вернули мне деньги за корм! И нечего ссылаться на ваших тетку с дядькой!..

Прослушав тираду до конца, я поняла, что она думает: от корма, который посоветовала Джей, у ее собаки выступила сыпь, и обращаться к ветеринарам она не желает, потому как «чокнутая семейка» скажет что угодно, лишь бы прикрыть Джеду и «всю ее шарашкину контору».

Пока дама набирала воздуха для очередных излияний, я подошла к ней и осторожно постучала пальцем по спине, привлекая внимание. «Малиновое чудо» повернулось на каблуках так резко, что ее шляпка с бантиком едва не слетела с головы.

Хм. Не такая уж она и молодая. Лет сорок пять, скорее всего.

Пока она, так же сверху вниз, рассматривала меня, я воспользовалась паузой:

– Мэм, там, через дорогу, аптека. Уверена, у них в ассортименте есть успокоительное. Рекомендую.

Цвет лица переплюнул плащ, щеки раздулись так, что всем хомякам в округе стало завидно, и вдобавок я начала беспокоиться за ее челюсть, как бы с пола собирать не пришлось.

– Ты… – выдохнула она мне в лицо овсяной кашей и противной травяной зубной пастой, по сравнению с ароматами которых средство от насекомых казалось духами. – Фамилия!

– Брендон, – спокойно поведала я, смотря в ее выпученные глаза-бусины.

– Дочь Мари Брендон и Альберта Фокса? – процедила она. – Несомненно. Такая же выскочка, как мать, и хамка, как отец. Ну, я это так не оставлю…

Окинув всех присутствующих гневным взглядом, малиновый плащ вылетела за дверь и вскоре скрылась за углом.

Джеда первой не выдержала тишины и прыснула:

– Ри, ты только что лишила себя аттестата. Малиновое недоразумение – твоя преподавательница по тригонометрии.

Ой как здорово…

– Значит, принесу ей успокоительное сама, – пожала я плечами, что стало последней каплей.

Наверное, наш хохот был слышен всему городу. Мы с Джей согнулись пополам, Макс залег на прилавок и, отсмеявшись, протянул мне руку:

– Макс Бриар.

– Виктория Брендон, но вы зовите меня просто Ри, – улыбнулась я, пожимая крепкую теплую ладонь.

– В понедельник о твоем подвиге будет знать вся школа. – Джеда кивнула на подростков, выходящих из магазина.

– Экстаз, – закатила я глаза, вызывая хихиканье парочки.

Через час (меня задержали на чай) я направлялась домой с сумкой-переноской в одной руке и пакетом с книгой по уходу, лекарствами и игрушками в другой. Маленькая ворчунья сразу же признала меня и спокойно, без шипения, сидела на руках, пока мы с Джедой подбирали ей ошейник, а сейчас лежала, подобрав лапки под себя и смотря на улицу через решетку.

Обратная дорога заняла меньше времени, несмотря на то что я заходила в нужные магазины и стояла в маленьких очередях, в которых кто-нибудь да порывался заговорить.

Я быстро расплачивалась, сгребала покупки в предусмотрительно взятый рюкзак и поспешно сбегала, пока меня не начинали спрашивать еще о чем-нибудь.

Только дома, раскладывая купленное по местам, поняла, отчего так болят щеки и кожа вокруг рта. Сегодня я впервые за долгое время улыбалась и смеялась по-настоящему.

Глава 3

Понедельник – день тяжелый. Эту правдивую до неприличия аксиому я пробубнила себе под нос, выходя из дома порядком раздраженной.

Во-первых, погода. Свинцовые тяжелые тучи, навевающие дрему, мелкая противная морось и, в довершение, холодный ветер, дующий в спину. Во-вторых, необходимость выбраться из-под урчащей Ханы (серая непоседа быстро покорила Рика и освоилась в доме) и теплого одеяла в половине восьмого. И в-третьих, идти в такую рань под аккомпанемент стука собственных зубов в школу, где, несомненно, ожидает часа своей страшной мести «малиновое чудо».

Только я могла найти себе проблемы там, где еще ни разу не была. Рекорд, однако.

С досады, пнув первый попавшийся камушек, спрятала подбородок в воротник куртки, злясь, что забыла подзарядить плеер и теперь осталась без музыки на весь учебный день.

Ступив на парковку школы, тяжело вздохнула, не увидев никого у корпусов. Аукнулись десять минут, которые я провалялась после звонка будильника. Подумаешь. При такой-то погоде…

Разглядев на ближайшем здании табличку «Административный корпус», я направилась к нему. Все равно сначала нужно взять расписание. Лавируя между машин (здесь даже была парочка приличных), я притормозила, увидев черный мотоцикл, раскрашенный языками пламени.

– Обалдеть, – выдохнула я.

Да уж, неплохая машинка, – согласилось мое больное подсознание, мучающее меня своими «включениями» все выходные.

Неплохая? Да он идеален! – Я чуть приблизилась, рассматривая мотоцикл от руля до задних фар.

Эй, а как же бла-бла о том, что с прошлой жизнью покончено? Марк бы…

Нет! Я не хочу думать о Марке! Ни о ком из них! – Сжав виски пальцами, я закрыла глаза и начала быстро считать от сорока до одного, изгоняя любые воспоминания, готовые вот-вот всплыть на поверхность.

Рано или поздно, тебе придется подумать обо всех, кого ты бросила.

Заткнись! Я никого не бросала!

Неужели? Может, список зачитать? Ты бросила, оставила их на…

Я сказала: заткнись! – рявкнула я, согнувшись от накатившей тошноты и боли в спине.

Как ни странно, это подействовало. По крайней мере, в ответ ничего не послышалось, значит, мое сумасшедшее «я» решило отдохнуть от порчи моей жизни. Опасаясь поцеловать асфальт, ухватилась за ближайшую опору (сиденье того самого обалденного мотоцикла) и, откинув капюшон, подставила лицо дождю, чтобы смыть выступивший на лбу пот. Так я и сидела, полностью сосредоточившись на дыхании и стараясь больше ни о чем не думать.

– Что-то я не помню, чтобы у моего мотоцикла было такое дополнение, – послышался за спиной насмешливый голос.

– П-простите, – на автомате ответила я, отпуская сиденье и тут же начиная заваливаться.

– Опа, – кто-то поймал меня и придержал за плечи. – Прощаю, можно не падать в обморок.

Я вздрогнула, когда на меня нахлынул незнакомый, но ужасно притягательный аромат. Возможно, какое-то дикое растение или специя.

– Угу. – Я прикрыла глаза.

– Что болит? – Теперь голос звучал встревоженно.

– Да просто накатило… слабость, – выдавила я.

– А-а-а… Ясно. Паника из-за статуса новенькой?

– Нет у меня паники, – буркнула я, но тут в спину словно ткнули раскаленной кочергой, и мне не удалось сдержать вскрика.

– Слабость, да? – недоверчиво переспросил парень.

– Да.

Приступ повторился, и на этот раз огонь прокатился от затылка до копчика, а перед глазами замелькали черные точки.

– Эй, новенькая!

– Я тебе не… – Договорить не получилось из-за опустившейся на меня черноты.

Холодно и темно. Ветер скрипел ветвями голых деревьев, возвышающихся надо мной. Я пыталась рассмотреть на небе звезды или луну, но, скорее всего, их заслоняли тучи. Было в этом лесу что-то странное, зловещее, заставляющее нервно оглядываться и ступать как можно тише, впрочем, под ногами все равно хрустели листья.

Неизвестно откуда появился густой молочно-белый туман. Такой плотный, что невозможно было различить ничего дальше метра. Напрягшись, я обратилась в слух, надеясь пусть не увидеть, но хотя бы услышать, если что-то приблизится. И услышала.

Мерзкое шуршание, которое я различила бы где угодно независимо от времени суток или состояния. Такой звук могло издавать только одно существо. Змея.

Едва я подумала об этом, как из тумана, оставляя едва заметные бороздки на листве и огибая выступающие корни деревьев, ко мне со всех сторон поползли змеи. Черные, сверкающие чешуей, тонкие и толстые, короткие и длинные, с раздвоенными языками шипящие твари медленно окружали меня.

Судорожно задышав, я попыталась как-то уйти, убежать от них, но ноги словно приросли. Сердце забилось где-то в горле, во рту пересохло, а кулаки сжались настолько, что ногти впились в кожу и по руке потекли тоненькие струйки крови. Единственное тепло среди всего этого ледяного мрака.

Посмотрев вниз, увидела, как одна из змей обвивает щиколотку и уверенно ползет дальше, сдавливая меня через ткань джинсов. Вскрикнув, попыталась смахнуть ее, но что-то упало мне на голову, и, глянув вверх, я завизжала.

Каждую ветвь дерева обвивали змеи, все вокруг кишело ими, и, словно по сигналу, все твари одновременно зашипели и бросились на меня…

– Виктория! Ну ты и брыкаешься! Открой глаза, это всего лишь кошмар.

Заморгав от неожиданно появившегося вокруг света, я попыталась сфокусироваться на окружающей меня обстановке. Белые стены, противного зеленого цвета кафель, пара плакатов, весы, стеклянный шкаф, забитый всякой всячиной, и этот стерильный запах, характерный только для больниц. Никакого леса и змей.

– Я в медпункте, – констатировала я, переводя взгляд вперед и параллельно отмечая тупую ноющую боль в спине, все еще колотящееся после кошмара сердце и еще пару пикантных вещей. Например, свое колено, упирающееся в чью-то грудь. В чью-то мужскую затянутую в черную майку грудь. Ой.

– Поразительная догадливость, – хмыкнул незнакомец.

Его мускулистые руки лежали на моих плечах, удерживая. Вспоминая услышанное по пробуждению, я поняла, что он пытался остановить мои вызванные кошмаром брыкания. Черт, я думала, при обмороке не бывает видений.

Скользнув взглядом по смуглой руке с четко очерченными бицепсами, я изо всех сил прикусила щеку, чтобы не раскрыть рот как последняя идиотка, когда мои глаза нашли его.

Кроме приятного аромата и низкого хриплого, почти что бархатного голоса парень был неприлично красив. И, говоря «неприлично», я именно это и имею в виду.

Резкие черты лица, волевой подбородок и прямой нос заставляли забыть такое слово, как «смазливость». Мягкие на вид губы так и требовали проверить это касанием, но все внимание перетянули на себя глаза. Янтарные.

Я понимала, что такого цвета быть не может, но никак иначе определить не могла. Не светло-карий или какой-нибудь серо-зеленый, а именно теплый золотистый цвет. Интересно, солнечные лучи усиливают этот эффект?

В довершение ко всему на высокий лоб падали все еще влажные темные пряди волос, которые, к моей зависти, не завивались. Прямые волосы доходили до середины шеи, и был заметен легкий каскад. Надо же, какая стильная стрижка.

И обладатель всего это по-прежнему держит меня, нависая сверху.

– Виктория? – похоже, звал он уже не в первый раз. По крайней мере, у меня было хорошее оправдание, почему я не услышала парня раньше. Однако я скорее бы откусила себе язык, чем высказала что-то о его парализующей хищной красоте.

– Откуда ты знаешь мое имя? – пересохшими губами спросила я. – И ты не мог бы убрать свои руки, я даже на первом свидании не знакомлюсь так близко, – выпалила я, сразу же понимая, что несу бред. Он застал меня врасплох! Еще одно оправдание отправляется в коллекцию «непроизносимых».

Парень широко улыбнулся, давая мне увидеть белоснежные зубы и милую ямочку на щеке. Хотя «мило» никак не сочеталось со всем его обликом. Скорее, подойдут такие слова, как «экзотично», «дико» и «опасно», чем «мило».

– Ты новенькая, тебя все знают, – спокойно ответил он, отстраняясь. – Я учту твои предпочтения относительно дистанции на первом свидании.

Что?

– Успокойся, это тебе все равно не пригодится. – Я закатила глаза, тем самым разрывая зрительный контакт.

Он хотел сказать что-то еще, но помешала отворившаяся дверь кабинета и появление на пороге седовласой женщины лет пятидесяти в белом халате и со стетоскопом на шее.

– Юноша, покиньте помещение, – строго посмотрела она на мою «скорую помощь».

Парень подмигнул мне, подхватил кожаную мотоциклетную куртку, которая, оказывается, лежала в моих ногах на кушетке, и вышел.

Кроме всего прочего, он еще и высок! И определенно знает, как себя подать. По крайней мере, стиль «плохого мальчика» ему безумно шел… Так, стоп.

– Добрый день, мисс Брендон. Меня зовут доктор Эндрис. Давайте-ка осмотрим тебя.

На меня обрушился град вопросов о моем самочувствии, питании, сне, болезнях. После блицопроса мне измерили давление и температуру и проверили реакцию зрачков на свет.

– Хорошо, Виктория, а теперь снимай верхнюю одежду, я тебя послушаю. – Доктор показательно постучала пальцами по стетоскопу.

– Не нужно, у меня все в порядке, – выпалила я, стиснув пальцами подол футболки.

– Давай-давай. Чем быстрее тебя осмотрим, тем быстрее я отпущу тебя домой.

– Домой? – удивилась я.

– А ты думала, после обморока тебя на уроки отправят? – поджала губы Эндрис. – Я жду.

Поморщившись, я стянула футболку и далее следовала командам «дыши – не дыши», ожидая, когда она попросит повернуться.

– Спинкой, дорогая, – улыбнулась доктор.

Тяжело вздохнув, перекинула волосы вперед и сделала, как она велела. После короткого вздоха, полного, как я догадывалась, ужаса и отвращения, захотелось сжаться до крохотной точки или стать невидимой.

– Что с тобой произошло, деточка? – пролепетала Эндрис.

– Автокатастрофа, – натянуто ответила я, думая, когда уже смогу спрятать длинные уродливые шрамы, протянувшиеся от шеи до копчика. Хотя шрамы – это неточное определение. Рубцы, пожалуй, вернее.

Я знала, что сейчас они побелели и представляли собой шершавые выпуклые полоски, местами все еще багровые и словно напоминающие червяков, ползающих у меня под кожей.

Ну конечно же автокатастрофа, – насмешливо фыркнула снова пробудившаяся ненормальная часть меня.

Свали из моей головы, – зло процедила я. – Это вообще все из-за тебя!

Из-за меня? – поперхнулась эта психованная. – Нет, дорогуша, это ты нас в это втравила, это тебе пришло в голову переехать сюда, отказавшись от всех и всего…

Пошла вон! Я не хочу больше слышать обо всех и всём!

Усилием воли я вымела ее голос из своего сознания и тяжело задышала.

– Да, я слышала о твоей матери… Соболезную.

– Спасибо, – пусто поблагодарила я, приходя в себя. – Могу я уже одеться?

– Да-да, конечно. Я выпишу тебе справку на сегодня. Думаю, у тебя обычное переутомление, что совершенно не удивительно в твоей ситуации. Придешь домой – поспи…

Все дальнейшие советы я пропустила мимо ушей, думая о том, как чудесно начался и завершился мой первый учебный день.

Один обморок, один кошмар, один красивый наглый парень, два разговора с собой и ноль нормальности во всем. Ну разве что доктор Эндрис. Надеюсь, она не болтает о своих пациентах. Не хватало еще, чтобы о моих уродствах знал весь город.

Получив справку и натянув куртку, я закинула свой рюкзак за плечо и вышла за дверь, тут же оказавшись в коридоре, судя по плакатам, шкафчикам и доносящимся голосам – школьном.

– Как дела?

Обернувшись, увидела свою «скорую помощь», лениво поигрывающую ключами от мотоцикла. Янтарные глаза изучающе прошлись по мне, словно незнакомец пытался сам ответить на свой вопрос.

– Лучше не бывает, мистер Аноним, – язвительно ответила я, намекая на то, что не знаю его имени.

Поравнявшись со мной, парень чуть улыбнулся и протянул руку:

– Драгон Бриар.

– Виктория Брендон.

– Приятно познакомиться, – хором сказали мы, после чего одинаково усмехнулись.

– Стой-ка, ты брат Джеды и Макса? – дошло до меня.

– Ага. Слышал, ты взяла себе кошку?