Текст книги "Возвращаясь к тебе (СИ)"
Автор книги: Валерия Иванова
Соавторы: Лана Серова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Глава 14
АНТОН
Спустился бегом по крыльцу и направился быстрым шагом к припаркованной машине. Сел за руль и со злостью ударил по нему несколько раз, выпуская пар. Единственно возможным на данный момент способом. Успокоившись, я подкурил сигарету и завел мотор. Через минуту уже мчал в штаб, где меня ждал Владимир.
Черт, как же не вовремя... Я понимал, что обязан был уехать и оставить Надежду, но бл*ть! Как же это было сложно. Разве я мог предположить, во что выльется наш разговор? Я хотел с ней поговорить, выяснить, наконец, ее страхи, чтобы понять, как мне действовать дальше. Вопроса о том, зачем мне это, даже не возникало. Когда ехал к ней, знал, что будет непросто, был уверен, что девочка снова спрячется в свою раковину, не впуская меня туда ни на сантиметр. Но я знал, что пойду до конца и сделаю все, что в моих силах, чтобы вытащить ее оттуда.
И, как ни странно, она поддалась. Говорила, не таясь, о своих чувствах. Черт, я слушал ее и просто охреневал. Все эти годы малышка даже не могла ни с кем обсудить произошедшее, семья так легко поверила в ее исцеление. Да что говорить, я тоже был уверен, что она смогла это забыть, смогла пережить и начать все сначала.
И она начала. Дьявол, еще как начала, выбрав этот гребаный путь разврата. Не мне ее судить, я и сам далеко не святой. Но узнать, что так жила эта девочка... Это метко било по нервам. Резко. Больно. Заставляя кровь вскипать от гнева и злости. Нет, не на нее. На того ублюдка, кто сделал с ней это. А стоило лишь представить, как она ищет этот свой чертов «покой и тишину» в постели очередного мужика... Вот тут мне просто сносило крышу. Хрен его знает, каким усилием воли, но я смог сдержать и не выдать истинных эмоций, которые меня обуревали на тот момент. Знал, что они могут напугать Надежду. Я понимал, что мои слова не щадили ее чувств. Да по-другому я и не мог. Правда бывает горькой и приносит боль. Опускает тебя лицом в то, что порой хочется забыть. Но именно она способна открыть глаза.
Я видел, что мои слова выбили почву из-под ног у Нади. Видел, как в ее глазах разлилась боль, которую мне хотелось забрать. Видел, как она силилась ее скрыть от меня. Наивная маленькая девочка.
Но я недооценил ее. Она взяла себя в руки и выплеснула на меня свою злость, обиделась. Глупышка. Но это, черт возьми, тоже результат. В такие моменты она становилась живой. Не сдерживала эмоций, что мне и требовалось от нее. Это лучше, чем безжизненная кукла, которой на все плевать. Черт, да я даже, как идиот, был рад тем пощечинам, что она мне залепила! Немыслимо... Но я видел, что она начинает сомневаться. Понемногу сдается что-то внутри нее под моим напором. И наружу появляется совсем иная девушка, в глазах у которой сомнение... страх... надежда... Я улыбнулся. Всегда любил игру слов, а у Нади даже имя символичное. Правильное.
Сейчас я ехал и словно отчаянный мазохист прокручивал в голове сцену на балконе, о которой мне не забывала напоминать адская боль в паху.
Такая отзывчивая, такая сладкая... Близость с ней снесла всю мою выдержку к чертям. То, как она дрожала в моих руках, реагировала на каждое мое прикосновение. Черт, это не описать словами.
Владимир, ублюдок, чтоб его! Я начал подозревать, что, когда при рождении нам всем раздавали яйца, он в придачу стоял в очереди за способностью своими долбанными звонками отрывать шефа в самые неподходящие моменты.
Схватил с панели пачку и зубами достал сигарету. Черт, это что, такой злой рок? В который раз уже я, уходя от этой девчонки, чувствую боль в штанах от неудовлетворенности. Каждый раз она доводит меня до грани, и мне хочется проделать с ней все те вещи, которые постоянно вертятся в моих мыслях. Ну и хрен с ними. Я готов ждать. Моя девочка стоит этого. Как никто. Она может отрицать это, но мы связаны с ней. И я сделаю все от себя зависящее, чтобы эту связь укрепить.
Выкинул окурок в окно и переключился мыслями в другое русло. Как бы там ни было, Владимир позвонил не просто так. Его уже выписали из больницы, и он недавно вернулся к своим обязанностям. И если он прав, то сегодня мы сможем продвинуться с мертвой точки в деле с этими похищениями.
Припарковался около офиса и вошел внутрь. Прошел в кабинет, кивнув парням на входе. За столом сидел Владимир и еще несколько моих ребят. При моем появлении все сразу замолкли. Он встал, уступая мне место, а я сел в кресло и обвел взглядом присутствующих.
– Рассказывайте.
– Антон, – начал мой помощник, – у нас появилась зацепка.
– Какого рода? – я положил ладонь на стол и медленно постучал пальцами по дереву.
– Короче, если наши подсчеты верны, то мы вышли на перевозчика.
После этих слов я весь напрягся.
– Ты же знаешь, что Седой постоянно зависает в казино. На днях он проигрывал бабки как обычно. Там он словился с парнем, который должен ему. Тот был пуст, и зелень не принес. В общем, они договорились, что бабло он ему вернет на этой неделе, и вчера они встретились в сауне.
Я не перебивал его, подмечая каждую деталь.
– Сам понимаешь, выпивка, девочки. Деньги он, кстати, вернул. Причем всю сумму разом. И это как раз и удивило. Что мужик за такой короткий промежуток времени нашел такую сумму.
– Сколько? – лишь на этом моменте я решил вставить вопрос.
– Два ляма. Наличными.
– И что? В чем суть ваших подсчетов?
Владимир прошел к соседнему креслу и сел в него.
– Суть в том, что этот идиот проговорился. Он из мелких барыг. Подрабатывает на кражах и прочей хрени. У него в гараже стоит несколько фур, и иногда он занимается перевозками. Ну и по пьяни он стал хвалиться Седому, что ему поступил заказ на перевозку нелегалов. Чесал ему какой-то бред, якобы через наш город идет транзит людей, и на днях он выполнил крупный заказ. Мы решили, что тебя это заинтересует.
Интересный поворот. Я не отрицал вероятность того, что это на самом деле связано с нелегалами, такие случаи были на моей памяти. Эмигрантов привозили в город, затем распределяли по стране. Все зависело от того, сколько они сами или за них заплатят. Но обычно о таких передвижениях мы знали в первую очередь. Сейчас же никакой информации на этот счет не поступало. Совпадение? Возможно. Но проверить это не мешает.
– Где он сейчас?
– У Седого на хате. Тот сразу зацепился за его слова и споил его до неадеквата. После сауны они поехали к нему домой продолжать. Сейчас отсыпается. Ты же знаешь, Седого никакая водка не берет, а после слов того мужика он перестал пить вообще. Позвонил нам сразу же на утро. А я тебе.
Я встал из-за стола.
– Едем к Седому. Возьми людей.
После этих слов я вышел из кабинета.
***
Я сидел на стуле, сложив руки на спинку впереди себя. Мужчина лежал на диване, еще не проснувшись. Седой впустил нас несколько минут назад. Подошел к мужику и потормошил его за плечо. Тот лишь что-то бессвязно промычал и перевернулся на другой бок.
– Организуй ему утренний душ, – обратился к хозяину квартиры.
Тот смотался на кухню и вернулся с небольшим ведром воды. Через мгновение она была вылита на спящего мужчину.
– Что за нах?! – с громким криком и фырканьем он подскочил с дивана. Видимо, это резкое движение причинило ему боль, ибо он со стоном схватился за голову.
– Доброе утро, Слава, – я даже вежливо поздоровался с ним, – как самочувствие?
На вид мужчине было около сорока лет. Выглядел он жалко. Упитанная фигура, помятое лицо, сальные волосы. Он поднял на меня глаза, испещренные красными прожилками.
–Что все это значит?
Как-то быстро он протрезвел. Но нам это на руку.
– Говорю, самочувствие как твое? Голова не болит? – стал объяснять ему, как ребенку.
– Даже, если и болит, вам-то какое дело? – зло ответил он, обводя взглядом присутствующих. Остановился глазами на Седом, – слышь, Седой, это что, шутка такая? Что происходит?
Тот ему не ответил и молча вышел из комнаты. Тогда мужчина переключил свое внимание на меня.
– Что вам от меня нужно?
Я посмотрел на него пристально, отмечая, что в его глазах просыпается страх.
– Информация. Которую ты мне можешь дать.
– Какую, Франц? – спросил мужчина, сев на диване и потирая виски.
– Я смотрю, ты знаешь, кто я? – приподнял вопросительно бровь.
– Наслышан, – мужчина поморщился, – какая инфа? Я перед тобой чист.
Я закурил сигарету, смотря на него сквозь дым.
– Расскажи про последний заказ.
Было видно, что он явно не ожидал этого вопроса.
– А что заказ? Я не могу про него ничего рассказать.
Начинается, бл*ть. Но я этого и ждал.
– Говори все, что знаешь, – добавил предупреждающим голосом, – раз ты наслышан обо мне, то должен знать, что я не веду долгих бесед.
– Да рассказывать нечего. На меня вышел знакомый, который сказал, что нужна моя фура. Ну, рассказал про этих нелегалов. А я их уже перевозил не раз.
Он начал говорить про то, как все происходило. С его слов я понял, что с самим заказчиком он не контачил, лишь с тем своим знакомым. А тот тоже какая-то мелкая сошка, на которого вышли через левых людей. Организатора Вячеслав не знал, сделал, что от него требовалось, и был таков.
– Кто тебе передавал гонорар? – спросил я его.
– После выполнения заказа он был оставлен мне в условленном месте, в конечной точке маршрута.
Я стал размышлять над услышанным. Результата ноль. Черт, нужно искать дальше.
– Где центр? – спросил его задумчиво, – откуда ты забирал людей?
Мужчина резко вскинул голову и посмотрел на меня округленными глазами.
– Я не могу. Не могу сказать.
Я медленно встал со стула и подошел к нему ближе.
– Ты отказываешь мне? – произнес вкрадчивым голосом, – подумай еще раз.
Мужчина вжался в спинку дивана и начал дрожать.
– За городом, по трассе А-8 есть свалка автомобилей.
Я коротко кивнул, показав, что понял его.
– Антон, не выдавай меня, – начал он испуганным голосом, – ты же понимаешь, если они выйдут на меня, я не жилец.
Посмотрел на него пристально, решая, как поступить.
– Будь спокоен. Расскажи Седому в подробностях про человека, который на тебя вышел.
Сказав это, я направился на выход. Седой молча встал в дверях, ожидая дальнейших указаний.
– Присмотри за ним, – бросил ему, – пока все не выясним, держи его у себя.
Ответом мне был лишь кивок.
***
На свалку мы прибыли через час. Место было уже давно заброшенным, после того, как власти выделили новое.
Мы сразу поехали по узкой дороге вглубь, ища металлический бокс, о котором рассказал перевозчик. Нашли его через десять минут. Я вышел из машины, взяв людей. Достал ствол на случай сюрпризов, но их явно не ожидалось. На двери этой металлической коробки висел массивный замок. Парни по моему сигналу встали с двух сторон от двери с оружием наперевес. Спустя несколько минут замок был снят.
Вошли в помещение. Там было темно, и стоял затхлый запах. Который в прямом смысле слова сшибал с ног. Воняло испражнениями и сыростью. Черт! Приложил к лицу ладонь, парни уткнулись в свои руки.
– Фонарь.
Один из моих людей прихватил с собой мощный фонарь и сейчас стал светить вперед. В боксе было пусто. На полу валялись коврики. Видимо, на них и лежали люди. Повсюду стояли какие-то ящики, ведра. Помещение было полностью захламлено. По размеру я подсчитал, что в этом месте можно с легкостью поместить более 50 людей. Если не держать их словно в консервной банке. Твою ж мать!
– Обыщите здесь все.
Отдав приказ, я вышел из бокса и сразу же сделал глубокий вдох. Достал сигареты и подкурил. Нужно заслать людей, найти жителей этого места. Свалка всегда дает пристанище не только крысам и спрятанным трупам, но и всякому сброду. Эти люди считают ее своей территорией, возможно, получится что-то узнать.
– Антон! – выскочив из бокса, ко мне бежал Хоккеист, – ты должен это видеть.
Выкинул окурок и быстрым шагом направился за ним. От дверей попадал свет, и я увидел, как парни столпились у какой-то тумбочки в углу. Быстрым шагом подошел туда, и кто-то посветил за нее фонарем.
То, что я там увидел... Матерь божья... Я похолодел, и под ложечкой засосало мерзкое чувство. На полу лежал мальчик, лет семи. Он был в сознании и смотрел на нас широко распахнутыми глазами, в которых стоял животный страх. Он забился в угол и лежал, свернувшись в клубок, обхватив колени. Было заметно, что он изможден. Сколько он здесь пробыл? Он лежал, так и не произнеся ни слова. Маленькие кулачки были сжаты, но малыш явно на исходе сил.
Один из моих людей тихо обратился к нему и осторожно протянул руку. Но малыш дернулся и замычал. Бл*ть, я знал это состояние. Смотрел на ребенка и видел себя. Пришлось слегка встряхнуть головой, отгоняя ненужные воспоминания.
Я присел перед мальчиком на корточки и как можно мягче произнес.
– Ты в безопасности. Я заберу тебя, малыш.
Я продолжал тихо говорить, и поймал себя на мысли, что произношу ровно те же слова, что мне говорил мой приемный отец, когда нашел меня. Видел, как малыш начинает успокаиваться и из глаз уходит то безумие, но страх никуда не делся. Я смотрел на него, и меня прошибло осознание.
Это тот самый ребенок, Матвей Сидоров. Которого похитили прямо со двора, чуть ли не на глазах у его мамаши. Правда, на фото в его деле он выглядел совсем иначе.
– Матвей, – тихо произнес я и отметил, как в его глазах появляется удивление вперемешку с надеждой, – Матвей, я отвезу тебя к маме. Просто доверься мне.
Ребенок даже не пошевелился, но и не сопротивлялся, когда я осторожно поднял его на руки. Я направился к выходу, бросив Хоккеисту.
– Найди плед.
Парень бросился к машинам впереди меня. Мальчик практически ничего не весил. Прижал его к груди и вышел на улицу. Он сразу же зажмурил глаза от яркого света и стал глубоко дышать. Его тельце пробирала дрожь. Черт, ребенка срочно нужно показать врачу. Ко мне кинулся Хоккеист и протянул плед. Укутал в него ребенка и передал его парню.
– Дайте ему воды, я позвоню Серову, а ты садись с мальчиком ко мне на заднее сиденье.
Отошел в сторону и набрал начальника полиции. Тот ответил сразу же. Коротко изложив происходящее и договорившись о встрече, я нажал на отбой. Не сразу я пошел к машине. Стоял, погруженный в свои мысли, и курил. Ко мне подошел Владимир.
– Куда ты его?
– Отвезу в больницу, там уже будет ждать Серов, – ответил ему и затушил окурок, – останься тут с кем-нибудь. Может, найдете местных. Вдруг кто-то что-то слышал.
– Понял.
Направился к машине и сел за руль. Обернулся назад. Хоккеист сидел с ребенком на руках. Тот спал. Появилось безумное желание найти и уничтожить этих ублюдков, заставить их пройти все круги ада. Я зло стиснул зубы и тронулся с места.
***
Через три часа я уже был дома. Сидел в кабинете и уничтожал запасы виски. Мальчика оставили в больнице с матерью, которая едва не лишилась чувств, узнав о том, что сына нашли. Все это я узнал со слов Серова. Как только сдал ребенка ему в руки, сразу же уехал. Ни к чему мне светиться лишний раз. Я закончил с ним телефонный разговор буквально десять минут назад. И сейчас запивал свои думы. А они были одна мрачнее другой. Перед глазами так и стоял этот ребенок, пробуждая во мне забытые эмоции. Черт!
Сделал обильный глоток и отставил стакан в сторону. Подкурил сигарету и откинулся в кресле. Как там Надежда? Появилось безумное желание увидеть ее, прижать к себе и ощутить ее свежий запах. Я даже взял телефон в руку, намереваясь позвонить ей. Бл*ть, веду себя, как сопливый юнец! На табло высвечивалось два часа ночи, девочка, скорее всего, мирно спит в постели. Прикрыл глаза, представив эту соблазнительную картину. Дьявол, еще немного и мне снова понадобится холодный душ, который стал мне вторым домом в последнее время. С силой затушил сигарету в пепельнице и отправился спать.
***
Маленький мальчик лежал в своей кроватке, свернувшись калачиком. Он не мог уснуть, зная, что к маме пришел очередной дядя. Всякий раз он лежал в своей постели без сна, прислушиваясь к каждому звуку за стеной. Он считал себя уже совсем большим, ведь восемь лет – это уже взрослый мужчина. Он был уверен, что должен быть защитником своей мамы, которая такая слабая и так часто болеет, что на сына у нее практически не остается времени. Но ему и не нужно было большее, он любил ее беззаветно. Она была для него неким божеством.
Он всегда старался вести себя хорошо и даже не плакал, когда в очередной раз мама заболевала и не выходила из своей комнаты целыми сутками, начисто забыв о своем ребенке.
Тишину нарушил мужской стон, к которому спустя мгновение присоединился женский. Мальчик сразу узнал в нем маму, но продолжал лежать, подавив в себе первый порыв кинуться и защитить ее от человека, который причиняет ей боль. Он уже был научен...
В первый раз, когда он испугался этих звуков и прибежал в комнату, сжав свои маленькие кулачки, незнакомый дядя, который вытворял с его мамой странные вещи, так разозлился, что скрутил ему ухо и вышвырнул за дверь. Мальчик потер ухо, хотя оно уже давно зажило. В тот день он позволил себе заплакать, и сейчас вспоминал об этом, сурово сжав зубы. Теперь он понял, что никто не причиняет маме вреда, эти дяди, что приходят к ней, оставляют ей деньги, а некоторые даже дарят ему подарки.
Но внезапно он услышал мамин крик, в котором звучала боль. Мальчик похолодел. Над верхней губой выделились капельки пота, и он поспешил слизать их языком. Ладошки похолодели от страха, и он продолжал лежать, вслушиваясь в тишину. Может, показалось? Но тут снова крик и звук удара. Мальчик тут же вскочил и босиком побежал в комнату. Распахнул дверь и похолодел от увиденной картины. Мама обнаженная лежала на полу, ее лицо было в крови. Над ней стоял мужчина, одетый лишь в джинсы, с занесенным кулаком над ее лицом.
Мальчик не испугался. Он думал лишь о том, что должен защитить маму. Схватил со стола ножницы и с криком кинулся на противника. Тот удивленно повернулся на звук, но не успел увернуться от лезвия, что воткнулось ему в ногу. С диким ревом мужчина ударил кулаком ребенка по лицу. Тот отлетел, врезавшись в стол. В ушах шумело, перед глазами плясали красные круги и мальчик боялся, что его сейчас стошнит прямо здесь. В голове нарастал гул, и как сквозь вату он услышал голос приближающегося мужчины:
– Сучёныш мелкий! Да я закопаю тебя прямо здесь с твоей мамашей шлюхой!
Мальчик попытался встать, ведь мама не подавала никаких признаков жизни. И именно это удерживало его в сознании, страх за нее. Мужчина меж тем приближался к нему, даже не подумав вытащить ножницы из своего бедра. Он схватил его за пижаму и поднял вверх на уровень своих глаз.
– Зря ты это сделал, мелкий ублюдок, – он приблизил свое лицо к нему, сверкая покрасневшими глазами, встряхнул и отшвырнул на пол, – твоя мамаша уже скопытилась, хочешь к ней, малыш?
С этими словами он достал нож из кармана и разрезал пижаму на мальчике, открывая грудь. Тот, еще не совсем придя в себя, стал вырываться, пустив в ход все, даже зубы. Но разве мог он справиться со взрослым мужчиной?
– Когда-то я мечтал стать художником, – провел холодным лезвием по щеке ребенка, – но не сложилось. Я хочу это наверстать.
С этими словами он спустил лезвие к груди мальчика и, надавив на него, стал вырезать какой-то узор. Мальчик думал, что выдержит, но к своему стыду, начал кричать и плакать с первого же прикосновения стали. Он чувствовал, как по коже течет кровь, такая горячая и вязкая, такой контраст с холодным лезвием. Мальчик кричал и кричал, пока не охрип, не заметив даже, что мучитель, прислушавшись к чему-то, резко оттолкнул его, и, схватив какие-то вещи, скрылся. А мальчик лежал на полу, тяжело дыша. Посмотрел на свою грудь, и его замутило от вида крови. Но сейчас это было неважно. Он вспомнил о маме и тут же пополз в ее направлении. Прикоснулся к ее руке, испугавшись тому, какая она холодная и стал звать ее, все громче и громче. Мама не отзывалась, и мальчик уже был в отчаянии, крича и плача, стал тормошить ее. Она никак не реагировала, но он не оставлял попыток, ведь такое уже случалось, когда она могла сделать себе какой-то укол. Он положил голову ей на грудь, шепотом обещая стать лучше и защитить ее ото всех.....
***
Я подскочил в постели, проснувшись, в холодном поту. Снова этот чертов сон! Сел и провел с силой ладонями по лицу, отметив про себя, что руки дрожат. Посидев так какое-то время, направился на кухню. Открыл форточку и подкурил сигарету. Облокотился бедром о подоконник и стал курить, пытаясь привести свои чувства в порядок.
Столько лет я пытался забыть тот кошмар, и мне это даже удалось. Хотя я и помнил каждую деталь, каждый миг того, что произошло, но со временем я стал воспринимать все это спокойно. Без эмоций. Как неминуемую часть своего прошлого. Видимо, после того, как мы нашли Матвея, кошмар вернулся. Чтобы я не смел забывать.
В тот раз соседи вызвали милицию, услышав крики и решив, что с моей обдолбанной мамашей-наркоманкой опять что-то случилось. Приехавший наряд обнаружил скончавшуюся женщину с признаками избиения и меня, лежащего рядом с ней и шепчущего неразборчивые слова. Моя грудь была покрыты кровью, как оказалось потом, это были порезы от ножа, не смертельные, но болезненные и оставляющие шрамы. Все это я узнал гораздо позже.
После этого меня сдали в детдом и спустя какое-то время забрал меня оттуда знакомый отца. Они с женой стали мне настоящей семьей, которой у меня никогда не было.
Владислав Михайлович оказался мафиози, под его руководством был создан целый синдикат. Меня это, по правде сказать, никогда особо не волновало. С 13 лет приемный отец стал подготавливать меня к суровой жизни мужчины в этом мире. Отдал во всевозможные секции по карате и прочим искусствам. И я с энтузиазмом принялся за тренировки, уже тогда, начиная понимать, что в моей жизни необходим полный контроль. Буквально во всем.
После той трагедии я чувствовал, как во мне накапливается что-то темное, способное поглотить меня без остатка. Тренировки помогали отключить все эмоции, заключить своего зверя в клетку и стать его укротителем. Все больше и больше любовь к биологической матери сменялась жгучей ненавистью к ней и ко всем продажным шлюхам в частности.
В моей жизни не было места любви, я никогда не признавал это чувство. Черт, я на самом деле много лет пытался впустить в сердце приемных родителей, полюбить их так, как они любили меня. Но у меня не получалось. К матери я относился с теплом и неизменной добротой, помогал ей во всем и ценил ее бескорыстную любовь... Но не более. Приемного отца же глубоко уважал, мы стали по-настоящему близки. Но и здесь любовью не пахло. Скорее, была благодарность за все, что он сделал для меня. Владислав Михайлович был близким другом моего настоящего отца, который умер, когда мне не было и года. Он дал мне все, что только можно пожелать. Не имея детей, они с женой отдали всю любовь осиротевшему ребенку.
Вспомнив родителей, я с силой сжал зубы, боль от их потери еще не утихла. Затушил сигарету и направился в спальню. Часы показывали без десяти четыре. Заснуть явно не удастся. Я быстро переоделся и направился по лестнице вниз, спускаясь в спортзал. Тренировка. Вот, что мне нужно сейчас. Отключить на хрен все эти эмоции. Выбить из головы отголоски этого гребаного сна.
Спустя два часа, тяжело дыша, я отошел от тренажеров и вырубил орущие колонки. Схватил бутылку из стоящего рядом холодильника и приложился к ней, запрокинув голову. Утолив жажду, направился в душ. В теле присутствовала легкость и небольшая усталость, так привычная после тренировок. Наскоро выпив кофе, я направился к машине. Сегодня предстоит многое решить.
По дороге зазвонил мобильник. Бросил взгляд на экран. Зарецкий. Интересно...
– Да, – бросил я в трубку.
– Привет, удобно говорить? – раздался в трубке голос Константина. По голосу разгадать его настроение было невозможно. После моего утвердительного ответа он продолжил, – Короче, Антох, тут такое дело. Малой с садика притащил, бл*ть, ветрянку. Весь в крапинку. Еще и малые заболеют теперь.
– Сочувствую, – ответил я ему, – но я-то тут при чем?
– Так Надюха не болела! Не дай бог заразится.
При упоминании его сестры я весь напрягся.
– Короче, твоя квартира свободна? В которой мы жили до ремонта?
Я начал понимать, куда он клонит. Стоило усилий не засмеяться от этого. Черт, он серьезно?
– Свободна, после вас там и не жил никто.
– Слушай, ну пусть Чертенок поживет там, а? Я боюсь даже представить, если она заболеет. Взрослые тяжело переносят эту грёбанную болезнь.
Я молчал, обдумывая. Видимо, Константин неверно истолковал мое молчание и начал.
– Она аккуратная, Антон. Лично прослежу, чтобы квартира осталась цела. Ну так как?
– Без проблем. Заезжай ко мне в офис, отдам тебе ключи.
Выслушав краем уха благодарности друга и заверения в чистоплотности его маленькой сестренки, от которых на моем лице появилась улыбка, я попрощался с ним и кинул трубку на панель. Такого я не ожидал. Я не знал, радоваться этому или нет. Решил, что обязательно позвоню ей вечером, узнать, как девочка устроилась. С этими мыслями я заехал на подземную стоянку.
