Текст книги "Возвращаясь к тебе (СИ)"
Автор книги: Валерия Иванова
Соавторы: Лана Серова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Спустя какое-то время, Антон поймал меня за талию и придвинул ближе к себе. В свете заходящего солнца шрамы на его груди стали сильнее выделяться. Я закусила губу, подняла руку и провела по ним кончиками пальцев. Антон такой идеальный и тут эти ужасные отметины... Что скрывают эти шрамы? О чем напоминают ему каждый день? Мне дико хотелось знать, откуда они.
– Откуда они? – тихо спросила, так тихо, что и не надеялась на ответ. Это скорее громкие мысли вслух.
Мужчина приподнял меня, и мне пришлось обхватить его ногами за талию.
– Привет из прошлого, малышка. Попался под горячую руку одного из хахалей моей биологической матери.
И он замолчал. Как и всегда. Я не собиралась больше ни о чем спрашивать. Но я почувствовала, что сейчас он доверился мне больше, чем кому-либо еще. Посмотрела в его прекрасные зеленые глаза. В них не было боли... только воспоминания прошлого. А еще я сделала новое открытие... В данный момент, находясь в его объятиях, я поняла, что никогда и никого не полюблю также, как Антона Франца.
Глава 20
АНТОН
Решение поехать с Надеждой к дому у озёра было спонтанным. Я не был там больше трёх лет. Дом достался мне от отца. От моего биологического отца. Единственная память, которая мне, по сути, и не нужна была.
Но, когда мне исполнилось восемнадцать, приёмный отец отвез меня сюда и сказал, что этот дом по праву мой. Я долго не появлялся здесь, из-за различных юношеских амбиций отказывался иметь с тем человеком что-то общее. Но со временем он стал мне дорог, и я все чаще проводил в этом месте своё свободное время. В одиночестве. Ещё никто не был здесь до этого. Отец не в счёт.
Но я знал, что показать это место Надежде будет правильным. Я и сам не замечал, что с каждым разом подпускаю её к себе все ближе. Это было очевидным. Конечно, и речи не идёт о том, чтобы позволить ей соприкоснуться с тёмной стороной моей жизни. Забавно... А разве в ней есть хоть какие-то светлые стороны?
Когда думал об этом, неизменно появлялся один и тот же ответ. Есть. Она. Надежда. Моя маленькая девочка. Сейчас я был уверен, что наконец-то вижу её настоящую. Такой, какой и хотел. Без каких-либо грёбаных масок, границ, которые она сама возводила в своей душе. Сейчас она открыта для меня, как никогда. Это было видно в её глазах. И, чёрт, конечно, я видел, что малышка ждёт и от меня того же. Потому что не знает иного. Я понимал, что Надя должна знать. Кто я и что собой представляет моя жизнь. Что говорить... я знал, был уверен, что она примет меня любым. И слова не нужны, я видел это в ней. Но, дьявол! Самому себе не хотел признаваться, насколько это сложно. Открыться полностью, обнажить всех своих демонов перед этой девочкой. Выдержит ли она? Хочу ли я этого?
Этот день наедине с ней показал мне многое. Я отчётливо понял, что хочу, подыхаю от жажды именно такой жизни. Здесь так просто было закрыть на все глаза и послать куда подальше все свои чертовы проблемы. Представить, что вот она, настоящая жизнь. Понимал, что начинаю мыслить, как последний идиот. Но ничего не мог с собой поделать. У всех когда-нибудь случается тот самый переломный момент. Когда ты понимаешь, что в твоей жизни что-то идёт не так. Не по твоему сценарию. Когда ты теряешь контроль. И тогда остаётся лишь одно – решить это. Любыми способами. У меня этот момент наступил. В ту же секунду, когда я не задумываясь, бл*ть, ни на мгновение не задумываясь, сказал Надежде про эти чертовы шрамы. Слова слетели с губ против воли. Она спросила – я ответил. Все просто.
Если бы это было на самом деле так! О том периоде моей жизни не знал никто. Отец, но тот мёртв. И у меня мысли не возникало кому-то рассказать об этом. К чему? Это моё прошлое, целиком и полностью. А прошлое нужно оставлять позади. И никому нет туда хода. Но этой девочке я готов открыть те тайники своей души, в которые даже сам не смею заглядывать. И я уже знал, что рано или поздно это произойдёт. Но сначала нужно это осознать и принять самому.
Я до ломоты в костях чувствовал некую зависимость от нее. От ее настроения, которое было способно измениться в один миг. От ее запаха, который просто сносил мне крышу напрочь! От ее голоса. Порой дерзкого, но способного тут же превратиться в нежный за такой короткий период времени, что во мне что-то заново оживало. Поймал себя на мысли, что с ней мне спокойно. Именно так и не иначе. И это тоже произошло впервые в моей грёбаной жизни.
Весь день мой взгляд то и дело возвращался к Наде. Сейчас, когда её глаза не затуманены призраками прошлого, она стала ещё более прекрасной. Живой, источающей энергию, которая заряжала меня похлеще чего-либо. Стоило лишь коснуться ненароком, вдохнуть аромат, как сознание тут же поглощала пелена. Страсти, нежности, желания... бл*ть, какой же это адски бешеный коктейль! Понимал, что нам в любом случае придётся вернуться, но хотелось растянуть этот момент. До бесконечности.
Несколько раз я смотрел на экран телефона и видел хренову тучу пропущенных. В основном, от Владимира. Мне было плевать. Я не хотел даже думать о том, что ждёт меня по возвращении. Поэтому на звонки я не реагировал. Если бы случилось что-то на самом деле важное, помощник связался бы по другой линии. Но тот номер молчал, и я был спокоен.
***
Резко подскочил с постели. Так толком и не смог понять, что меня разбудило. Будто какой-то внутренний толчок. Я сразу понял, что Надежды рядом со мной нет. Хотя отчётливо помнил, как засыпали вместе. Чёрт, и мне это не понравилось. Встал с постели и вышел из спальни.
Нашёл её в зале. Она сидела на диване, обхватив колени и уткнувшись в них подбородком. Казалась такой до боли беззащитной и одинокой. Что за чёрт!
Подошел и сел рядом с ней.
– Ты куда сбежала, маленькая?
На меня не смотрит. Голос тихий, дрожащий.
– Мне не спалось.
Понятно. Хотя, черт возьми, ни хрена мне не понятно. Сидит, словно натянутая струна. Кажется, коснись, и она взорвется.
– Тебе снова приснился кошмар? – спросил, как можно мягче.
Молчит. Но я готов ждать. Стояла такая тишина, что было слышно тиканье часов. Я просто сидел рядом с ней, понимая, что сейчас она снова погрузилась в тот ужас. Почему я был в этом так уверен? Да потому что я и сам знал, каково это, не спать ночью, мучимый своими демонами.
– Я боюсь засыпать...
Она сказала это так тихо, что мне пришлось напрячь весь свой слух. Я не ответил, давая ей возможность рассказать все самой. Понимал, что это важно.
Надя молчала довольно долго, затем я услышал судорожный вдох, больше похожий на рыдание, который полоснул меня похлеще ножа.
– Я знаю, это глупо... Но иногда я как будто возвращаюсь сознанием в то место, – она говорила все это отстраненным тоном, будто самой себе, – снова и снова переживаю тот кошмар. Прошло столько времени, а все помнится настолько ярко...
Слушал ее, стиснув челюсть. Мне до одури хотелось остановить ее, не слышать... невозможно спокойно говорить на эту тему, меня так и подрывало заново свернуть шею тому ублюдку. Но я понимал, что этот разговор необходим. Черт, я с самого начала знал, что он когда-нибудь произойдет.
– Знаешь, а ведь первое время я даже не задумывалась о том, что с ним стало. Но потом меня стали все чаще посещать мысли... а вдруг он где-то рядом, вдруг он вернется...
Я отчетливо увидел, как по ее телу прошла дрожь, и тупая боль в моей груди выросла до вселенских масштабов. Не задумываясь, я обнял ее и прижал к себе как можно крепче. Устроил ее голову у себя на груди и стал гладить по волосам. Сначала Надя замерла, но через мгновение расслабилась и обхватила своими руками меня за талию.
– Он не вернется, маленькая.
Надя резко вскинула голову и посмотрела на меня. В ее глазах стояли слезы, и в горле встал удушающий ком.
– Но...
Я не дал ей договорить.
– Никаких но, Надя.
В этот момент я принял решение. Она должна отпустить призрак прошлого. И пусть после сказанного мной я увижу ужас и осуждение в ее глазах, это лишь наименьшая из жертв.
– Пойдем спать... – сказала она.
Надя попыталась отодвинуться, но я не дал. Я видел, что сейчас она смущена от своего порыва. Хочет как-то замять, уйти от этого разговора. Ну уж нет, девочка, не сегодня. Не тогда, когда ты обнажила передо мной свои страхи. Сейчас я готов вскрыть наживую тот нарыв. Я прижал ее к себе. И девушка расслабилась.
– Нет, Надя. Сейчас ты выслушаешь меня, и то, что ты услышишь, шокирует тебя.
Она снова положила голову мне на грудь и слабо кивнула. Ну что ж...
– Пожалуй, начну с того, что ты знаешь обо мне ничтожно мало, девочка. И то, что сейчас узнаешь, тебе не понравится, оттолкнет. Но я хочу, чтобы ты знала все.
Надежда замерла в моих руках и, казалось, даже не дышала.
– Помнишь, ты спросила меня, чем я занимаюсь? – дождался ее слабого кивка и продолжил, – в тот раз я тебе не ответил. Отвечаю сейчас. Моя жизнь тесно связано с криминалом, маленькая. В самой его прогрессирующей стадии.
Я ухмыльнулся сам себе и продолжил.
– Я не утверждаю, что до того, как соприкоснулся с этим миром, я был святой. Совсем нет. И сейчас ты это поймешь. Ты, наверное, спрашиваешь себя, убивал ли я. Да, Надя. И не раз, и не два.
Ее дрожь прошла волной по моему телу. Надя отодвинулась, и в этот раз я не стал ей мешать. Она отсела в сторону, и смотрела на меня широко распахнутыми глазами, в которых я прочитал шок, неверие и... черт, боль?! Я с силой стиснул челюсть, но продолжил все также спокойным голосом.
– Свое первое убийство я совершил в двадцать лет. И оно было тщательно продуманным. Не в состоянии аффекта.
Она не перебивала меня, лишь было видно, как сжала кулачки.
– Ты спрашивала про шрамы. Когда мне было восемь, один из хахалей моей матери убил ее. Забил до смерти.
Надежда ахнула и приложила дрожащую ладонь к губам. Ее глаза распахнулись еще шире, хотя, казалось бы, дальше уже некуда.
– Моя мать была шлюхой и наркоманкой. Прекрасные гены, не правда ли? – я ухмыльнулся, но ответа так и не получил, – а ведь тогда я еще любил ее. До безумия. До какого-то обожествления, представляешь?
Надя взяла меня за руку и слегка сжала. В ее глазах стояли слезы. И черт, как бы я ни хотел остановиться сейчас и не вываливать на нее свой ушат грязи, но это нужно довести до конца. Я тепло улыбнулся ей, сказав глазами, что благодарен. Аккуратно освободился от ее руки и встал. Взял со столика сигареты и подкурил.
– Ты бросила курить, маленькая?
Она непонимающе посмотрела на меня и лишь моргнула. Вижу, что нет. Улыбнулся краешком губ и продолжил.
– В тот день я пытался даже ее защитить. Но опоздал и получил этот подарок от ее убийцы, – потер ладонью грудь, – на память. И спустя двенадцать лет я нашел его, Надя. Нашел и убил. Не испытывая при этом ни капли сожаления. Теперь ты понимаешь, КТО я?
Надя закрыла глаза и обхватила себя руками. До одури хотелось кинуться к ней, обнять, прижать к себе... Но я не сдвинулся с места, лишь глубоко затянулся.
– Несколько лет назад по неким... обстоятельствам я вынужден был влиться в криминальный мир. Причем полностью погрузиться, Надежда. Встать во главе этой системы. Впустить ее в свою жизнь и приспособиться. Понимаешь, о чем я?
Девушка распахнула глаза, и в них было столько боли, что я чуть ли не согнулся пополам. Она закусила губу, кивнула еле заметно и тихо произнесла.
– Я понимаю, Антон, – в ее глазах стояли слезы, но она держалась.
Моя сильная девочка. Она даже не представляет, насколько она сильна. Мой маленький боец. Черт, это глупо, но в данный момент я чувствовал гордость за нее. На грани восхищения.
Если до этого мне было трудно говорить, открывая тайны своей жизни, то сейчас, зная, что я намереваюсь ей сказать, все слова вылетели из головы нахрен! Я собирался рассказать ей про Виктора. Все. Вплоть до того, КТО он. Она имеет право знать. Бл*ть, только она и имеет это право, мать вашу! Но, дьявол, как же это сложно. Слова не шли. В горле встал противный комок, мешающий говорить. Меня едва не трясло от осознания того, во что я сейчас погружу свою девочку.
Взъерошил волосы. Неосознанная привычка. Никогда раньше не замечал этого жеста. Но почему-то именно сейчас все воспринималась так остро и ярко. С какой-то особой резкостью отмечал каждое движение и жест. Мне казалось, что мы находимся в грёбаном вакууме. Я до скрежета в зубах ощущал то напряжение, что натянулось невидимыми нитями между нами.
Облокотился на комод, привалившись к нему бедром, и продолжил. Как ни странно, даже голос был спокоен и собран, как обычно.
– Я хочу рассказать тебе кое-что. Ты должна знать, что теперь тебе не нужно бояться того, что ОН, – я намеренно выделил это слово и с болью отметил, как она вздрогнула, – вернется. Этого не будет.
Я видел, как Надя с силой сжала свои кулачки. И, черт возьми, я был уверен, что она снова причиняет себе боль. Впивается ногтями в нежную кожу. Бл*ть, это было выше моих сил! Мне хотелось рухнуть перед ней на колени и целовать красные отметины, которые, я знал, скоро появятся. Извиняясь за то, что сейчас ей предстоит узнать и через что пройти. Она молчала, и я, сделав глубокий вздох, продолжил.
– Я нашел его, Надя. Нашел того ублюдка. Ты знаешь, я ведь пообещал себе это, как только нашел тебя тогда... – голос едва заметно дрогнул и я нервно сглотнул, – я выяснил все про него. Каждый его шаг, маленькая.
– Я не хочу знать... – перебила она, зажмурилась и мотнула головой, – не хочу!
Черт, я знаю, малышка... Но через это нужно пройти.
– Нет, Надя, – сказал я, уже мягче, – выслушай меня.
Она замерла и отвернулась в сторону. Смотрела каким-то невидящим взглядом в угол.
– В том, что случилось, нет твоей вины. И не было, поняла меня? Ты стала жертвой психопата, девочка. Морального урода. И тебе пора отпустить тот кошмар. Забыть, не вспоминать.
Она молчала, и от того было даже легче. Не знаю, выдержал бы я, если она заговорила в этот момент.
– Но не ты одна, Надя. Ты знала, что твой брат не общался со своей женой год, пока ты была в Англии?
Девушка дернулась и резко повернулась в мою сторону.
– При чем тут Милена?
Я снова закурил. Казалось, прошла грёбаная вечность, прежде чем я ответил.
– При том, что тем ублюдком был ее муж.
– Я не понимаю...
Бл*ть, до чего же слабый и потерянный голос. Но я даже коснуться ее не смел. Так и стоял у грёбаного комода.
– Тебя похитили, чтобы повлиять на твоего брата. И организатором оказался на тот момент еще муж Милены. Но ты не должна ее винить, – сразу сказал то, что важно, – она до сих пор ничего не знает. Никто не знает, Надя.
Она дрожала всем телом, в глазах плескалась такая боль, что хотелось выть! Но я упорно продолжал добивать ее своими словами.
– В тот день, когда с тобой произошло это... он жестоко избил ее. Она еще одна его жертва, понимаешь? Не враг, Надежда. Не вини ее.
После этих слов Надежда закрыла лицо руками. Ее плечи вздрагивали, и я знал, что она плачет. Машинально дернулся в ее сторону, но затем резко остановился и вернулся в обратное положение. Еще не все...
– Его я тоже убил, – продолжил тихим голосом, и Надя замерла, даже плечи перестали дрожать. Так и сидела, закрыв лицо руками, – хладнокровно и беспощадно, девочка. И если бы у меня была возможность все повторить, я сделал бы это. И, бл*ть, получил бы удовлетворение от этого! Снова.
Я замолчал. Не знал, что еще можно сказать. Сейчас еще больше осознал, насколько неуместен в жизни этой девочки. Тьма и свет. Лед и пламя. Как же патетично, мать вашу!
Надя убрала руки от лица и смотрела на меня. Молча. Смотрела каким-то иным взглядом. Будто видела перед собой совершенно иного человека. И в этих глазах было что-то, что заставляло меня нервничать. Бл*ть, до чего же непривычно! Каким-то грёбаным шестым чувством я уже понимал, что вижу в ее глазах. Понимал, но мозг отказывался принять. Категорически!
– Теперь ты понимаешь, какой я конченый ублюдок? – мой голос был хриплым, но эмоции в данный момент были готовы разорвать меня. Я, тот, кто всегда избегал их и мог контролировать, обрубал на корню малейшие чувства, сейчас был ими просто переполнен, – я не создан для тебя, маленькая. Стоит только представить, что ты коснешься всей этой грязи...
Надя встала и подошла ко мне. Стояла настолько близко, что я отчетливо слышал ее аромат. Черт, даже пальцы покалывали от желания прикоснуться к ней. Но я все также не смел этого сделать. Просто стоял и смотрел на нее, убрав руки в карманы. Я ждал. Ждал ее слов, хотел понять, верно ли то, что я прочел в ее глазах.
Нежное касание маленьких ладоней к щекам, прижалась ко мне всем телом и смотрит так, что во мне разгорается огонь. Жаркое пламя. И это, черт возьми, ни хрена не желание. Что-то иное.
– Ты прекрасен. И я никогда не отвернусь от тебя.
Сказала и едва касаемо прикоснулась поцелуем к губам. Сначала даже не поверил, мозг отказывался доносить до меня смысл слов. Я даже не реагировал на поцелуй, лишь через секунду сообразив, что мои руки уже сжимают ее талию. Спустил голову к ее шее и вдохнул желанный аромат.
– Это безумие, маленькая... – поднял ее на руки и понес в спальню. Положил на постель, устроившись сверху. Посмотрел в ее горящие глаза, – но мы уже в нем.
Глава 21
НАДЯ
Сегодня был один из самых счастливых дней в моей жизни. Я чувствовала себя немного сюрреалистично и то и дело прикасалась к Антону, чтобы убедиться, что нахожусь здесь и сейчас. С ним. Все было настолько хорошо, что становилось страшно. Ведь в жизни нет ничего вечного... Надо просто наслаждаться моментом и не думать о плохом.
Все было замечательно, до того момента, когда мы решили лечь спать... Хотя день был выматывающий, и Антон замучил меня по полной программе, сон так и не шел ко мне. Может, шестое чувство, не знаю... Ночь всегда оголяет все наши потайные уголочки души.
Повернулась набок и стала наблюдать за спящим Антоном. Помню, что он говорил этого не делать, но я просто не смогла отказать себе в этом удовольствии. Он выглядел таким расслабленным, и на его лице блуждала слабая улыбка. Глядя на него, мое сердце замирало от восторга.
Меня не пугала неизвестность или то, что у наших отношений нет названия, ярлыка. Если людям хорошо вдвоем, и они этим наслаждаются, то какая, к черту, разница, как называется то, что делает их счастливыми? Я никому не собираюсь доказывать, что Антон особенный. Мой особенный. Многие говорят эти слова, чаще всего девушки. Но я знаю это для себя. Большего мне не надо. Это так просто. Вариантов других нет, и все на этом.
Свернулась около его бока клубочком и попыталась заснуть. Надеялась, что умиротворение Антона передастся и мне. К сожалению, как только я начала впадать в сон, то очутилась снова в ловушке кошмара. За несколько секунд я снова пережила ужас четырехлетней давности. Не знаю как, но у меня получилось проснуться. Рывком села на кровати. Чувствовала, как тело покрывает липкий и холодный пот, сердце стучало о грудную клетку, как сумасшедшее, причиняя боль, а на губах застыл немой крик. Тяжело сглотнула и аккуратно освободилась от захвата Антона. Я не хотела, чтобы он стал свидетелем моей тихой истерики. За столько лет я привыкла сама справляться со своей проблемой.
Давно у меня не было кошмаров. Я даже успела забыть про них...точнее, про сами ощущения. А сейчас снова все повторилось. Мой личный монстр не отпустит меня. До чего же изощренно, посетить меня после такого умиротворения рядом с Антоном... Каждый мой кошмар – это очередное насилие. Только каждый раз предмет насилия – моя душа. Иногда мне кажется, что от нее остались одни лохмотья. Раньше я просто цеплялась за что-то, чтобы доказать самой себе, что я жива. Все это было до Антона.
Села на диван и подтянула под себя колени. Начала раскачиваться из стороны в сторону. Приводя себя в чувства и снова пытаясь обрести равновесие. Сейчас я была в состоянии, когда твой мозг очищен от мыслей. Любых. В голове стоял просто шум. Я научилась вызывать это состояние. Просто мне нужно знать, что я смогу в любой момент там оказаться. Ненадолго, хотя бы на минутку.
Я, наверное, скорее, почувствовала приближение Антона. Такое ощущение, что все мои рецепторы настроены на него. Боже, как мне не хотелось ничего с ним обсуждать. Глупо отрицать, что рядом с ним я чувствовала себя по-другому, иначе. Чище и светлее, наверное...
Его откровения поразили меня сегодня. Да, это были всего лишь крупицы великолепия под названием «Франц Антон Владиславович», мне и этого было больше, чем достаточно. Это много значит и я это оценила.
Стоило мне представить маленького, напуганного восьмилетнего ребёнка, как меня начинало разрывать на части от боли за него. За призрака Антона-ребенка... Он был так мал! Женщина, которая подарила ему жизнь, должна была и защищать его от бед. Я согласна с выражением, что не та мать, которая родила. Таких женщин нельзя называть этим гордым званием.
От нахлынувших чувств я положила ему голову на грудь и аккуратно обняла. Слушала стук его сердца, а он успокаивал меня и подступившие слёзы. Мы оба с ним прошли через Ад в очень юном возрасте. И теперь, в некоторой степени, я понимаю Антона и его жестокость в некоторых вопросах. Маленький мальчик с прекрасными зелеными глазами повзрослел слишком рано.
До боли прикусила губу, вспоминая свое поведение на стоянке. Это было так глупо с моей стороны, и сейчас я поняла, какие раны потревожила в тот момент в его душе. А что еще более удивительно... то, как он относится ко мне. Я чувствую себя не такой, как другие женщины в его жизни. Мне захотелось подарить ему немного детства, которое у него украли. У нас украли. У нас намного большего общего, чем может показаться на первый взгляд...
Я совершенно не была готова к тому, что он мне рассказал. После слов, что мой персональный монстр мертв... я была в шоке. Не могла поверить в это... Разве злодеи не всегда побеждают в итоге? Но глядя в глаза Антону я поверила ему. И меня затопила волна облегчения и какого-то злорадства. Надеюсь, этот ублюдок мучился перед смертью, и никто больше не пострадает из-за него.
Но затем внутренности скрутило тугим узлом. А сердце и душа начали кровоточить. Убийца. Это слово стучало, будто молотком в сознании. Я всегда чтила жизнь и ее святость. Никто не имеет права забирать ее. Никто. Противный голосок нашептывал, что, однако, я была рада новости о смерти своего монстра.
Чувствовала, как меня начинает трясти, я обняла себя руками. Ведь я знала, что Антон не пай-мальчик. Знала, что бизнес у него по большей части теневой... Но я и подумать не могла, что все настолько серьезно. Ему каждый день, час, минуту угрожает опасность. Такие люди, как он, долго не живут, и опасность цепляет всех, кто находится в его окружении. От мысли, что я могу потерять его, я почувствовала, что умираю изнутри.
Сейчас я поняла, что боюсь больше всего в этом мире... Нет, не смерти. Ведь это логичный исход всех живых существ на свете. Я боюсь потерять Антона, боюсь, что у нас осталось так мало времени. Что именно оно заберёт его у меня. Франц стал для меня миром. Моим собственным целым миром, и представить, что его там нет... Лучше вырвать себе сердце и разорвать нахрен в клочья. Это просто сильнее меня. Сейчас я не могла посмотреть на Антона... Нет, я не боялась его, и он меня не отталкивал, даже после такого признания. Мне просто нужно собраться и подобрать правильные слова. В данный момент я чувствую эмоциональное опустошение. Такое бывает, и этому состоянию даже есть какое-то название...
А дальше... дальше я вообще впала в прострацию. «Муж Милены», «еще одна жертва», «избиение»...что за...?! Это что, шутка какая-то? У судьбы своеобразное чувство юмора. Она точно знает, куда бить. Разве такое бывает в реальной жизни? В фильмах – да. Но это, мать вашу, не кино. Я бы засмеялась, правда. Если бы не удушающий ком в горле. Мне хотелось закрыть уши руками и закричать. Не хочу ничего слушать. Это...это выше моих сил. Как же я устала. Боже мой... этот монстр был мужем Милены. Прекрасной женщины и любящей матери. Как? КАК??? Почему?! Столько вопросов.
А потом на смену эмоциям пришли другие мысли. Страшные, злые. Я подумала, что это она виновата в том, что со мной случилось. Если бы она не пришла на работу к брату, то ничего бы со мной не случилось. Я была бы обычным, нормальным подростком. "Нормальная жизнь"... Эта мысль забилась в сознании, как раненая птица в клетке. Больше всего на свете мне хотелось этого. Хотелось, чтобы все оказалось просто кошмарным сном. Я до сих пор не могла принять эту несправедливость. Но и эти злые мысли умерли в зародыше.
Никто из нас не виноват. Мы попали в извращенную игру к психу. На нашем месте мог оказаться, кто угодно. Милена заслужила счастье и нашла его в Косте. Их любовь просто всепоглощающая. Это чувствуют все, кто находится в радиусе десяти километров от них.
И я нашла свое счастье. Своего мужчину. Немного взяв себя в руки, я хотела задать Антону вопросы, мельком взглянула на него и чуть не задохнулась от боли в его глазах. Я увидела, что в них больше нет надежды... он и не надеялся, что я пойму или прощу его. Но разве может быть по-другому? Мне страшно, дико страшно, но я готова простить этому мужчине, наверное, все.
И сейчас, в данный момент я отчетливо поняла, что он нуждается во мне. Он убил ради меня. А в ответ я не убью наше счастье. Я подарила ему свое сердце, и просто так взять и вырвать его не могу, это просто невозможно. Физически. Нельзя просто так взять и заменить его на кого-то другого или вообще забыть. Он навсегда останется в нем. Я всегда была ЕГО, даже тогда, когда не знала о нем... и навсегда останусь. А он мой! Со всеми своими демонами и ранами, которые невозможно зашить и которые до сих пор кровоточат. Настоящая любовь ни хрена не сказочная...
***
Я предлагала Антону остаться на озере и поселиться там. Все равно об этом месте никто не знает. Мужчина смеялся надо мной и отвечал, что нам все равно надо поехать в город и забрать Красавчика. Это было логично, и я согласилась. Посмеиваясь, мы поехали обратно домой.
За эти выходные мы сблизились еще больше. На каком-то внутреннем уровне. Я задала ему все интересующие вопросы о Милене. И не смогла сдержать слез, слушая его рассказ. Как же больно за нее. Жить столько лет с таким монстром... Но я понимала и принимала ее страхи. Может быть, я поговорю с ней когда-нибудь, когда мы обе будем готовы. Не сейчас.
Через два часа мы были уже около квартиры. Антон открывал дверь ключом, а я наглым образом приставала к нему. Запустила руки под футболку и слегка царапала ногтями. Встала на цыпочки и укусила его за плечо.
– Надежда, прекрати, – строгим голосом проговорил Франц.
Но это было напускное. Наконец-то он справился с замком и открыл дверь, широким жестом предлагая пройти внутрь. Я повернулась к нему лицом и спиной вошла в квартиру.
– А то что, Антон? Накажешь меня? – я видела, как он ухмыльнулся.
Он собирался что-то сказать в ответ, но вдруг изменился в лице. Я резко развернулась и встретилась с такими же голубыми глазами, как у меня. В коридоре стоял Костя и прожигал нас обоих ошарашенным взглядом. Мое сердце ухнуло куда-то в пятки. Пришло время поговорить с братом...
