Текст книги "Егор Смирнов: каникулы в СССР. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Валерий Юрич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава 9

Этот день был на удивление хорош. Это касалось всего: и погоды, и моего настроения и происходящих событий. Рыбалка прошла вполне успешно, если, конечно, судить по нашим детским меркам. Мы с Серегой поймали пять маленьких карасей и двух побольше. Последние вполне сгодятся на то, чтобы их завялить. А из оставшихся пятерых вышел отменный обед для Серегиной кошки. Она с жадностью вцеплялась в каждую рыбину и с утробным урчанием ее поглощала.

Тренировка прошла тоже на редкость удачно. Явились все. И даже больше того. К нам наконец-то присоединился Серега Сомов. К этому времени он уже был наслышан про некоторые из наших подвигов и, похоже, решил принять более деятельное участие в нашей компании. Настрой у всех был боевой. От вчерашней вечерней хандры не осталось и следа.

В этот раз мы отработали полноценные полтора часа. Могли бы, конечно, и дольше, но под конец тренировки неожиданно заявились Ирка Миронова с Катькой Денисовой.

«Твою ж мать! Вот только их здесь не хватало!» – раздраженно подумал я, увидев, как они заходят в калитку, словно к себе домой.

Их появление сразу сбило у парней весь тренировочный настрой. Даже погода под шумок начала резко портиться: небо затянуло и стал накрапывать мелкий дождик.

– Привет, мальчики, – как ни в чем не бывало, проговорила Ирка, махнув ручкой. – Мы тут мимо проходили, увидели вас и решили зайти.

«Ага, как же! Мимо они проходили! Приоделись в новенькое и решили среди гаражей прошвырнуться», – пробурчал я про себя, глядя на их короткие юбки. – «Да еще и надушились, как парфюмерная фабрика».

Короче говоря, тренировку можно было считать законченной.

– А это что у вас? Груша? – не унималась Ирка.

Она подошла к боксерскому мешку и размашисто ударила по нему своим маленьким кулачком. С силой удара она, конечно, переборщила. Похоже, решила выпендриться, но не вышло. Пискнув от боли, Ирка возмущенно потрясла рукой и крикнула:

– Блин! Там у вас что, булыжники что ли? Так ведь и руку недолго сломать. – И она отошла, потирая ушибленные костяшки.

– Какие, нафиг, булыжники⁈ – тут же подключился Женька Андреев. – Просто ты бить не умеешь. Смотри, как надо! – Он подскочил к груше и нанес два удара: легкий левой и увесистый с доворотом корпуса – правой. После этого он вальяжно оперся локтем о грушу и с плохо скрываемым обожанием посмотрел на Катьку Денисову. Та ответила ему весьма многозначительным взглядом, а потом с гордостью посмотрела на подругу.

И когда это они успели? Еще недавно Катька терпеть Андреева не могла, а сейчас вон как смотрит, того гляди дыру протрет.

– Пфф! – фыркнула Ирка. – Егор еще и не так может! Да, Егор? – И она стрельнула в меня своими большими глазками, ожидая, видимо, что я прямо сейчас покажу мастер-класс и порву эту грушу, как Тузик грелку.

– Не важно, что я могу. А Жека у нас молодец! – Проигнорировав Иркину провокацию, сказал я. – Хорошо занимается. Скоро еще и не так сможет! – Я подошел и похлопал довольного Женьку по плечу. – Ну все, пацаны! Похоже, что тренировка на сегодня окончена. Помогите снять грушу.

Всеобщими усилиями мы убрали боксерский мешок и вышли из сарайки под накрапывающий дождик. После плотной тренировки стоять под ним было даже приятно.

– Где вчера пропадал? – Ирка тихо подошла ко мне и как-то странно посмотрела на меня. В ее глазах я впервые за все время увидел что-то похожее на робость.

Неужели за эти дни она так сильно привязалась ко мне, что теперь боится расстроить неосторожным словом? На нее совсем не похоже. Хотя, не понаслышке зная, какие чудеса могут совершать с подростками разбушевавшиеся гормоны, я уже ничему не удивлялся. Беда была в том, что я не понимал: хорошо это или плохо.

Но одно я знал точно: Ирка вырастет и станет хорошей матерью и любящей женой. И если уж судьба нас сейчас сводит, то, может, так и должно быть? Возможно, мне будет проще общаться с ней, если я буду воспринимать ее, как ту, которой она когда-то станет? Стоит попробовать и посмотреть, что из этого выйдет.

– Ездили с пацанами в центр района, – ответил я. – Дела были срочные. Думал, что успею пораньше вернуться, но как-то не срослось. – Я попытался говорить с Иркой помягче, как с равной, без пренебрежения. И, глядя на ее реакцию, понял, что попал в яблочко.

Она смущенно улыбнулась. Но потом вдруг нахмурилась и обиженно прошептала:

– Когда Женька приехал, они с Катькой весь вечер обнимались. А я, как дура, в стороне стояла. Мы с ней даже потом поругались. – И Ирка придвинулась поближе ко мне. – Я, конечно, ни на что не намекаю… – Она взяла меня за руку и заглянула в глаза. – Ты что, совсем ничегошеньки ко мне не чувствуешь?

И вот как мне себя вести в такой ситуации? Я вообще не предполагал, что одиннадцатилетние подростки могут вести такие разговоры. И не помнил, чтобы девушки в столь юном возрасте подкатывали ко мне с такими серьезными вопросами. Но, похоже, те изменения, которые произошли во мне, не могли укрыться от тонкой женской интуиции. Может быть, Ирка каким-то образом чувствовала, что я уже совсем не тот, каким был неделю назад? Ощущала во мне то, чего ей так не хватало в сверстниках?

Я протянул руку и обнял Ирку. Вышло это поначалу несколько неуклюже, но, представив на миг, что передо мной уже взрослая девушка, я быстро исправился.

– Я это… не очень-то умею выражать свои чувства. Но ты мне нравишься. Вот. – Я замер, как последний придурок, не зная, что еще сказать. И, возможно, даже немного покраснел. Идиотская ситуация.

Но похоже, что Ирке и этого было достаточно. Она весело улыбнулась и шепнула мне на ухо:

– Ты классный! – А потом, пока я не успел опомниться, неумело чмокнула меня в губы.

Вокруг сразу же раздалось громкое улюлюканье. И громче всех голосил Серега Сомов. Мне даже показалось, что в его взгляде на секунду промелькнула неподдельная зависть.

От Иркиного поцелуя увернуться было нереально. Года через два-три я буду выше ее на полголовы, но сейчас мы были одного роста. Девчонки начинали вытягиваться раньше. Да к тому же, если уж быть совсем честным, не больно мне и хотелось уворачиваться.

Мы всей толпой высыпали на тропинку перед Серегиной сарайкой. Пока он запирал калитку, Ирка умоляюще посмотрела на меня и сказала:

– Сыграешь мне что-нибудь? Я гитару достала. Дома лежит.

Эта неожиданная просьба, если честно, застала меня врасплох.

– Дождик же, – растерянно пробормотал я первое, что пришло в голову. А потом, подумав, добавил: – Домой к тебе не пустят, а из подъезда прогонят. Может, в другой раз?

И тут же мысленно обругал себя: «Смирнов, ты идиот! Ведешь себя, как тряпка! Если уж решил оставаться мужиком, оставайся им во всех отношениях. Иначе в слюнтяя превратишься!» После этой короткой отповеди мне заметно полегчало, и я сразу взял себя в руки.

– Хотя, подожди! – Иркино погрустневшее лицо сразу же оживилось. – А пойдем на школьное стрельбище⁈ Там и посидеть можно, и крыша над головой имеется.

Народ идею оценил и поддержал. Да и времени у меня было пока предостаточно. До отъезда на репетицию оставалось около двух часов.

В этот раз я сам подал Ирке руку. Она крепко ее обхватила, и мы направились к дому. По дороге я искоса поглядывал на мою спутницу. Лицо ее заметно посветлело от плохо скрываемого счастья. А когда мы проходили мимо Катьки с Женькой, я услышал, как Ирка высокомерно хмыкнула и тут задрала носик. Вы не поверите, но это было чертовски приятное ощущение.

Через десять минут мы пришли на задний двор школы. Здесь, за площадкой для металлолома, находилось стрельбище. Конструкция у него была очень интересная. С двух сторон располагались два помещения, соединенные между собою парой больших бетонных труб.

Одна из этих комнат выглядела, как самый настоящий бункер. Выложенная по бокам мощными бетонными блоками, сверху она была накрыта двумя длинными массивными плитами, щедро просмоленными гудроном и покрытыми рубероидом. По бокам по самую крышу этот псевдобункер был завален толстым слоем земли. Сбоку находилась массивная металлическая дверь, замок на которой, сколько я себя помню, всегда отсутствовал.

Я зашел внутрь и осмотрелся. Площадь комнаты была примерно три на пять метров. Освещение внутри отсутствовало. У боковой стены стояла старая школьная парта и несколько деревянных стульев. Слева в стене зияло два больших отверстия примерно по метру в диаметре. Здесь как раз и начинались те самые бетонные трубы. Длинна каждой была около двадцати метров. Выходили они в другое помещение, которое было сделано из кирпича и являлось пристройкой к школьному гаражу. В той дальней комнате на толстых деревянных щитах крепились мишени. У основания труб в нашей комнате лежали спортивные маты и деревянные подставки под оружие. Именно с них в положении лежа и производилась стрельба. В основном на уроках НВП стреляли из винтовок, а иногда и одиночными из автомата. И это был настоящий огнестрел, а не пневматика или охотничье оружие.

Тут же на парте иногда принимались зачеты по сборке и разборке автомата Калашникова. Помню, как девчонки постоянно ломали ногти и защемляли пальцы, пытаясь вытащить пенал из приклада. В такие моменты учитель, тихонько посмеиваясь в усы, делал вид что не слышит забористых нецензурных выражений.

Но самым нелюбимыми у девчонок были тренировки с противогазами. Мало того, что надо было его быстро надеть на пышную прическу и просидеть в нем какое-то время, но его потом следовало еще и аккуратно снять, стараясь при этом не выдрать себе волосы. И при этом, конечно, про красивую прическу можно было сразу забыть.

Оглядев помещение стрельбища, я заметил на парте огарок свечи, а на бетонном потолке свежую надпись: «Никитин – чмо», сделанную, скорее всего, нагаром от этой самой свечки. Ирка, проследив за моим взглядом, не удержалась и звонко хихикнула. Похоже репутация главного задиры на районе с недавних пор заметно пошатнулась. И кто-то уже не побоялся высказать об этом отморозке свое нелицеприятное мнение. Совсем не удивлюсь, если это был Орешкин.

Я уселся на парту, прислонился спиной к бетонной стене и начал настраивать гитару. Заметив, что Ирка немного замешкалась, я сначала не понял в чем дело, а потом, глянув на ее светлую короткую юбку допер. Стянув с себя спортивную куртку, я постелил ее рядом с собой на парту.

– Садись, – подмигнул я Ирке.

И что бы вы думали? Она забралась и села. И при этом довольно удобно устроилась. Я резко осадил хмурым взглядом Андреева, который непозволительно долго смотрел на Иркин короткий предмет одежды, явно пытаясь разглядеть, что там находится под ним. Женька тут же смущенно отвернулся, но было поздно. Резкий тычок Катькиным локтем в область печени заставил его поморщиться.

– Андреев! Ты оборзел⁈ – гневно крикнула Катька ему на ухо и выбежала на улицу.

– Кать! Ну ты чё! Я же… – он быстро выскочил за Денисовой, и окончание его фразы я уже не расслышал.

Пацаны расселись на матах. Серега Сомов и Пашка Тимофеев, как самые старшие в нашей компании, устроились на стульях. В это время дождь на улице заметно усилился и в бункер вбежали изрядно промокшие Женька с Катькой. Она с ненавистью смотрела на Андреева и отвергала все его попытки помириться. Пашка тут же встал и уступил ей место. Катя, явно не ожидавшая такого широкого жеста, сначала растерялась, потом благодарно улыбнулась и, повернувшись к Андрееву, выпалила:

– Вот! Учись! Есть тут настоящие мужчины, в отличие от некоторых. Любителей чужих юбок!

– Ну Кать! Ну хватит уже! – пробурчал Женька, глянув исподлобья на разъяренную подругу.

Катька ничего не ответила, села на стул и, скрестив руки на груди, обиженно уставилась в противоположную стену.

Я, не обращая особого внимания на их любовные баталии, неспешно продолжал настраивать гитару, прислушиваясь к шуму дождя. Настроение у меня было на высоте. Вдыхая полной грудью свежий, пропитанный душистыми запахами трав, воздух, ощущая его легкое дыхание на своем разгоряченном лице, я понимал, как мало до этого момента помнил о настоящем счастье и как много забыл, когда стал взрослым.

– Что тебе спеть? – ласково улыбнувшись, спросил я Иру.

Она пододвинулась ко мне и тихо прошептала на ухо название песни.

Я кивнул, взял первый аккорд, легонько пробежался пальцами по струнам и затянул:

– А ты опять сегодня не пришла…

Глава 10

Выйдя на остановке, я торопливо двинулся в сторону ДК. На часах было уже пять минут четвертого. Сегодня, как назло, общественный транспорт ходил из рук вон плохо. И именно по милости задержавшегося автобуса я теперь беспощадно опаздывал.

Прошмыгнув мимо вечно недовольной вахтерши, которая почему-то каждый раз провожала меня весьма подозрительным взглядом, я подошел к лестнице и внезапно замер. С верхней площадки раздавались знакомые голоса. Я, конечно, не любитель подслушивать чужие разговоры. Но если дело касается благополучия дорогих для меня людей, то порой приходится перешагивать через собственные принципы.

Я затаился и прислушался. Это были снова Стас с Леной.

– … сняли с должности, – услышал я запыхавшийся Ленкин голос.

– За что?

– За растрату. Понимаешь?

– Не очень, – немного растерянно ответил Стас.

– Да что тут непонятного? – возбужденно продолжила Ленка. – В райкоме говорят, что директор завода был причастен к какой-то мутной схеме по воровству и незаконному сбыту готовой продукции, при этом работал в одной связке с бандитами.

Стас молчал.

– Ну⁈ Дошло до тебя, наконец? – нетерпеливо спросила Ленка.

– Дядя Эдик… – задумчиво пробормотал Стас.

– Ну да! – перебила его Ленка. – Твой дядя загремел за решетку из-за махинаций с краденной продукцией завода. Директор в тот раз, походу, отмазался. Сейчас же все гораздо серьезнее. Говорят, эти бандиты кого-то похитили.

– Я тоже слышал. Вроде как жениха нашей географички.

– Серьезно⁈ – изумленно воскликнула Ленка. – Вот подонки!

– Поверь мне, это еще цветочки, – хмуро ответил Стас.

– Как у тебя вообще мозгов хватило, занять у них денег? – возмутилась Ленка.

– Не начинай, Лен.

– Прости… – Ленка немного помолчала, потом снова возбужденно заговорила: – Ты же понимаешь, что сейчас их всех закроют? И тогда никто тебя с этим долгом больше доставать не будет!

– Не факт, что всех, – с сомнением проговорил Стас. – Тех, на кого будут улики, возможно, и возьмут. А другие могут и отмазаться. У них же там круговая порука. Один или двое берут всю вину на себя, а потом на зоне, как сыр в масле катаются. А остальные – не при делах.

– Да не будь ты таким пессимистом, Стас! Все будет хорошо. Сейчас их так прижмут, что они уже не рискнут к тебе сунуться. А если посмеют, я их сама в милицию сдам. А ты меня поддержишь! Ведь так? – в Ленкином вопросе прозвучало сомнение.

– Поживем – увидим, – хмуро ответил Стас.

На лестнице воцарилось недолгое молчание, а потом Ленка взорвалась:

– Ты что, до сих пор ничего не понимаешь⁈ Раскрой глаза, Стас! Речь идет о твоей жизни! И о моей! Если с тобой что-то случится… – в Ленкином голосе прозвучали слезы.

– Ладно, ладно, – успокаивающе зашептал Стас. – Иди сюда. Все будет хорошо. Со мной… с нами все будет хорошо.

Сверху раздался громкий Ленкин всхлип.

Твою ж дивизию! Подниматься наверх и нарушать своим присутствием эту сцену мне совсем не хотелось. Оставаться здесь и попадаться Ленке на глаза – тоже. А возвращаться обратно в холл под пристальный взор вахтерши – тем более. Оставался только один вариант – спрятаться под лестницей, что я, не задумываясь, и сделал. Осторожно примостившись рядом со шваброй и пустым металлическим ведром, я принялся ждать.

Через несколько минут сверху донесся звук поцелуя, тихий шепот, а потом быстрые и легкие шаги. По лестнице спустилась Лена. Несмотря на разыгравшуюся наверху сцену, ее походка была скользящей и бойкой. Похоже, она полностью уверила себя, что опасность, угрожающая Стасу, миновала. Хорошо, если так. Но это нужно проверить. В моей голове начал постепенно вырисовываться план.

Однако, это все потом, а сейчас – на репетицию. Я выскочил из-под лестницы и пулей полетел наверх.

– Пардон за опоздание, парни! – Изображая запыхавшегося марафонца, я влетел в репетиционную. – Пропустил что-то интересное? Или вы еще не начинали?

– Проходи-проходи, пропащая душа! – Стас улыбался во все свои тридцать два зуба. Похоже, что Ленкины новости, как бы скептически он к ним не отнесся, очень его обрадовали. – Где вчера был? Почему к школе не пришел? Обещал, вроде как.

– У знакомого беда… кхм… с погребом приключилась. Пришлось срочно выручать.

– Затопило что-ль? – откликнулся из угла с аппаратурой Саня.

– Угу, можно и так сказать, – поддакнул я внезапной и вполне правдоподобной версии.

– Что с рукой? – обеспокоенно спросил Стас, глядя на синяк и небольшую припухлость моей правой кисти.

– Ломом шандарахнул. Задел ногой, а потом поймал неудачно, – выкрутился я.

Если уж врать, то делать это максимально приближенно к реальным событиям. Так меньше шанс проколоться.

– Играть-то сможешь?

– Спрашиваешь! – прозвучал мой решительный ответ. – Я уже дома потренировался на батькиной гитаре. Все в норме. Просто ушиб.

– Отлично! – облегченно выдохнув, произнес Стас. – Не забывай, концерт в субботу, в пять. Мы здесь с трех часов будем. Ты тоже пораньше подъезжай.

– Буду пол третьего, – улыбнувшись ответил я. – Если что, подожду. А то автобусы не пойми как ходят. Лучше пораньше из дома выйду.

– Молодец! Хвалю за боевой настрой! – Стас, похоже, совсем воодушевился. – Кстати, за концерт выпишут от ДК небольшую премию. На творческое развитие коллектива, так сказать. Тебе тоже доля полагается.

После этих слов мне почему-то сразу вспомнилось, на что пошли взятые Стасом в долг деньги.

– Не надо премии, Стас. Мою долю себе забери. Порой мне кажется, что ты не только душу в эту группу вложил. Так что тебе нужнее будет.

Стас резко замер и как-то странно посмотрел на меня.

– С чего это ты взял? – нахмурившись спросил он.

– Что? – Я попытался скосить под дурачка.

– Ты сказал, что я не только душу сюда вложил. Откуда такая информация? – Голос Стаса прозвучал довольно грубо. Парни сразу прекратили свои дела и удивленно посмотрели на него.

– Ну, я не только тебя имел в виду. И остальных тоже, – изобразив смущение, попытался выкрутиться я. – Похоже, вы тут все деньгами сложились. – Я обвел собравшихся растерянным взглядом. – Что⁈ Да вы посмотрите хотя бы на усилок, микшер и микрофоны. Такие на государственные деньги никто покупать не решится. Сразу в растрате обвинят. Они ж кучу денег стоят. Есть аналоги подешевле. Они, конечно, хуже, но администрации, я думаю, на это плевать. Я уж не говорю об инструментах. Ясно же, что это все приобреталось на личные средства. – Ответом мне было гробовое молчание. При этом все участники группы как-то подозрительно уставились на Стаса. – Ладно, парни. – Я примирительно поднял руки. – Похоже, я лезу не в свое дело. Но премия мне не нужна. Еще не заслужил. Вот, – хмуро закончил я.

Стас вдруг сразу подобрел, улыбнулся и ободряюще похлопал меня по плечу.

– Не серчай, Егор. Что-то у меня сегодня нервишки поигрывают. Не выспался, походу. А насчет твоей премии мы сами с парнями решим, хорошо?

– Ладно, – натянуто улыбнувшись ответил я.

– Ну что, мир? – И Стас протянул мне руку.

– Мир! – теперь уже вполне искренне улыбнулся я и дружелюбно ударил Стаса по ладони.

«Фух! Выкрутился! Так ведь и в актеры недолго заделаться. Станиславский был бы доволен», – с облегчением подумал я про себя.

– Как там, кстати, Кирпичев? Больше не наезжал? – спросил Стас.

– Не-а. Похоже, ты ему всю охоту отбил, – усмехнулся я. – Меня больше беспокоит, чтобы он на тебя со своими дружками не наехал. Говорят, у них там целая банда.

– Куда уж этим неудачникам? У Стаса тоже есть знакомые бан…

– Саня! – резко выкрикнул Стас, осадив друга.

– Понял, замолкаю, – Санька натянул извиняющуюся улыбку и вернулся к настройке гитары.

– Насчет Кирпича не беспокойся. Ко мне он точно не полезет, – успокоил меня Стас. А потом, оглядев всех, добавил: – Ладно, парни, хорош фигней страдать! Пора репетировать.

Выходит, все были уверены, что у Стаса через связи его дяди есть поддержка со стороны криминала. Вот почему к нему не лезли всякие отморозки с района. Только от нападок со стороны бандитов это его все равно не спасло. Жизнь быстро и жестко выкинула Стаса из зоны комфорта. Но, возможно, это и к лучшему. Ничто так не закаляет человека, как неожиданный и увесистый пендель, вышвыривающий из уютного и теплого гнездышка.

После репетиции домой я не поехал. Следуя вновь разработанному плану, я хотел убедиться, что банду Боцмана действительно прижали. Поэтому, особо не раздумывая, я отправился к гаражному кооперативу, в котором пацаны видели вчера черную «Копейку».

Добрался я до него примерно за четверть часа. При этом пришлось сделать небольшой крюк, чтобы обойти двор, в котором мы вчера столкнулись с Рощиным. Гаражный кооператив представлял собой вытянутый прямоугольник размерами примерно четыреста на пятьдесят метров. По внешнему периметру расположилась непрерывная стена из кирпичных гаражей, обращенных воротами внутрь, а между ними тянулся блок из двойного ряда гаражей. Въезд на территорию был один. И справа от него, если верить Сереге, надо было отсчитать по внешнему периметру восьмой гараж.

Изобразив на лице скуку, немного приправленную раздражением, я вошел на территорию кооператива и быстро, не глазея особо по сторонам, повернул направо. Всем своим видом я показывал, что меня отправили сюда с каким-то дурацким поручением, от которого я хотел побыстрее отделаться. Быстро шагая вперед, я, однако, не забывал отсчитывать гаражи. Большинство из них сейчас было закрыто. Впереди виднелись только три открытых блока. Два из них располагались вдалеке, почти у самого поворота, а вот третий оказался именно тем гаражом, который мне был нужен.

Черной машины я нигде не увидел. Ни на улице, ни в самом гараже. У больших металлических ворот сидели двое. Один из них показался мне знакомым. Да, точно, это тот мужик, которого Боцман называл Топором. Второго же я не узнал. Выглядел он, если честно не очень: худосочное тело и спитая физиономия не внушали особого оптимизма. Они сидели на старых стульях и чадили папиросами. Из приоткрытой двери гаража доносилась негромкая музыка.

Когда я проходил мимо, Топор проводил меня хмурым взглядом, от которого у меня, признаться, волосы на загривке встали дыбом. Суровый дядька. С таким лучше не ссорится. Насколько я помнил из подслушанного на реке разговора, он был наиболее адекватным из всей компании. А значит и самым опасным. Недаром его подозрительный взгляд еще долго сверлил мне затылок, заставляя нервничать и непроизвольно ускорять шаг.

Облегченно выдохнул я, только когда завернул за угол. Теперь еще как-то надо вернуться обратно. Обходить кооператив по периметру и выходить с другого края было не совсем разумно. Топор мог меня заметить и заподозрить что-то неладное. Я в течение четверти часа шатался у дальнего ряда гаражей, чтобы выждать время и не возвращаться слишком быстро. После этого, напустив на себя скучающий вид, я вышел из-за угла и направился обратно.

Эти двое так и сидели на своих местах, перебрасываясь редкими фразами. Когда они заметили меня, то сразу же хмуро замолчали. Теперь меня уже провожали две пары подозрительных глаз. Мне стало совсем не по себе. Однако на этот раз я сдержался и шаг не ускорил, да и вообще сделал вид, что не заметил этих двух типов бандитской наружности.

Выйдя с территории кооператива, я перешел дорогу и скрылся за ближайшей пятиэтажкой. Все это время меня не отпускало ощущение, что за мной продолжают пристально наблюдать. И только когда я вошел в первый попавшийся по пути подъезд, это неприятное чувство слежки пропало.

Вот черт. Чуть не влип! Похоже эти парни на конкретном взводе и их банде хорошо так прилетело от правоохранителей. А еще они наверняка уже знают, что Михаилу помог сбежать малолетний пацан. По-другому я никак не мог объяснить их странное поведение и весьма подозрительное, граничащее с паранойей, отношение ко мне.

Я остановился на площадке верхнего этажа и, стараясь не подходить близко к окну, уселся на ступеньке. Сейчас мне нужно было привести мысли в порядок и решить, что делать дальше. Когда эмоции улеглись и ко мне вернулась способность критически мыслить, я решил, что опасаться мне все-таки особо нечего. Если этими отморозками заинтересовалась милиция, то они сейчас будут сидеть тише воды ниже травы. И уж тем более не станут кидаться на первого встречного подростка.

Еще немного поразмыслив, я принял весьма сумасбродное и опасное решение. Но оно было как раз в моем духе. Я убедил себя, что надо продолжать следить за этой бандой и собрать как можно больше информации. А для этого желательно бы подслушать разговор тех двоих.

Ну что ж! Сказано – сделано! Я решительно поднялся со ступеньки и направился вниз по лестнице.