Текст книги "Исход"

Автор книги: Валерий Атамашкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 4

Единственное, что успел сделать Сорах, так это горько пожалеть, что усталость и мнимое чувство безопасности после удачного сражения с невиданной доселе тварью заставили его позабыть об элементарной осторожности и сплести первым то самое заклинание, которому веками учили самых неопытных учеников гильдии – заклинание Поиска.

С разных сторон, из кустов, с крон деревьев и из-за стволов в мага нацелились острые наконечники стрел боевых луков, натянутых руками тех, что никогда не позволяли себе роскоши промаха.

– Еще одно движение, грязный хуманс, и тебя ждет смерть, – раздался голос.

Сорах вздрогнул. Голос эльфа…

Ни магический щит, ни заклинание отвода глаз, ни что-либо еще, не были готовы…

Боковым зрением он увидел то, что по идее не должен был видеть – несколько лучников спрятались в листве.

Продолжать плести чары сейчас не имело никакого смысла, маг понимал, что все его заклятья теперь лишь израсходуются впустую. Несмотря на всю свою слабость, он чувствовал присутствие совсем рядом чужой волшбы, которая пыталась прощупать его, словно какой-нибудь проныра на рынке, ищущий твой кошелек. Значит, помимо простых эльфийских воинов здесь был эльф-чародей.

Сорах осознал, что с таким врагом ему не справиться в одиночку, будь он даже в своей лучшей форме. Говорили, что эльфы с легкостью попадут в монету с расстояния ста шагов и при этом пробьют ее на вылет. Если это было правдой – можно было понять насколько метки ушастые стрелки в своей стрельбе, и насколько мощным оружием представлялся лук в их руках. Поговаривали, что секрет ковки наконечников стрел светлых эльфов и технологию натяжки луков не знали даже темные эльфы Востока. Что уж можно говорить об Имперских стрелках, даже лучшей баталии Императора Нравона – первой.

Сорах понимал, что отступать некуда, а на то, чтобы что-то предпринять – просто нет времени. Да и эльфийский чародей, похоже, следил за каждым его движением и образо-мыслью. Обмануть его просто не было сил, заклинания были связаны чересчур грубо и маячили на грани Торсионных полей.

Сорах медленно поднял руки. Сложные схемы заклятий в голове рухнули в один миг.

– Я вам верю, – он ответил первое, что пришло в голову.

Сорах на секунду представил, как выглядит сейчас со стороны. Грязный, весь в крови и кусочках мяса убитого тигра с головой медведя.

Зрелище, наверное, не из приятных. Что могли подумать жители лесов?

Разыгрывать из себя безобидного путника, затерявшегося за границами Империи, который скрывался от Чумы, стражи и от всего, на чем стоит белый свет, сейчас вряд ли представлялось возможным.

Отчего-то не верилось, что светлые эльфы ничего не знали о его схватке с монстром, что не обратили внимания на его внешний вид. Не верилось, конечно, и в то, что их маг совсем какой-то недоучка, неспособный распознать творимую во время схватки волшбу. Во все это мог поверить разве что идиот.

Сорах, подняв руки, терпеливо ждал дальнейших действий лесных жителей. Однако не похоже, чтобы те торопились. Маг прощупывал его изнутри, по крайней мере, пытался это сделать, по всей видимости, черпая силу у природы леса. Противиться попыткам чужой волшбы сейчас не было никакого смысла. Сорах спокойно давал эльфийскому чародею прощупывать себя, словно умелому целителю, который, окуривая, пытался вскрыть нарыв. По телу Сораха пробегали статические разряды.

Все это время ни один из лучников не дрогнул, не отвел лук в сторону и, казалось, даже не моргнул глазом. Наконечники стрел все также смотрели на мага.

Наконец действие разрядов, пробивавших его тело с головы до ног, резко прекратилось. Видимо ушастый чародей дал какую-то отмашку, потому что говоривший эльф снова дал о себе знать.

– Как тебе наш лесной охранник, хуманс? – спросил он.

Листья кустарника в нескольких метрах от Сораха зашелестели, и на поляне появился светлый эльф. Его походка была едва различимой даже для тонкого слуха мага.

Эльф опустил свой лук и перекинул его через плечо, засунув стрелу обратно в колчан.

Сорах, однако, чувствовал, что остальные лучники – сколько их было здесь: пять, десять? – по-прежнему держали его на прицеле.

Знал свое дело и чародей. Прекратив прощупывать Сораха, он продолжал крепко держать в руках окружающую ауру, готовый в любой миг подать сигнал стрелкам, если «жалкому хумансу» вдруг надумается творить свои чары.

Эльф выглядел совсем молодым, по человеческим меркам ему можно было дать не больше двадцати лет. Статный, он был одет в красивое шелковое платье серебристого цвета. До самой талии лучника спадали белые волосы. Взгляд эльфа, чистый и ясный, словно безоблачное небо, с голубыми, как морская гладь глазами, впился в Сораха. Губы замерли в едва заметной презрительной насмешке.

«Читает мысли? Неужели он и есть маг?», – подумал Сорах.

Нет. Сорах чувствовал, что магические потоки исходили из другого места. Этот эльф был чист, по крайней мере, не пользовался магией сейчас. Но, как и думал Сорах, рассчитывать на случайность не приходилось. Светлый знал о его встрече с монстром или, как он назвал его, охранником леса.

Но оставался другой шанс.

– Почем первый раз видать мне тварь такую пришлось, покуда мне-то? – испуганно прошептал Сорах, играя в тупую деревенщину.

Выражение лица светлого эльфа исказилось презрением.

Сорах прекрасно знал всю ту ненависть, что питали светлые эльфы, считавшие себя истинными владельцами Ториана, к людям, вытеснившим их из лесов, спалившим эти леса и разгромившим войска тогда еще единых эльфов много лет назад в решающей битве у восточного побережья Океана Мира, где лежали Пустынные равнины. Именно после этого огромный единый лес эльфов был буквально разрублен пополам Империей хумансов, а темные и светлые эльфы, жившие до этого воедино, одной гармонией, и не имевшие никаких условных делений, стали отлучены друг от друга границами нового Ториана.

Восточные эльфы, которым грозило полное уничтожение, пошли на договор с неведомыми темными духами Рубиновой скалы, а эльфы, оказавшиеся отрезанными в западной части Ториана – остались верны светлым духам леса. Отсюда и пошло разделение на светлых и темных…

Теперь, когда-то братский народ черпал свои Силы из разных источников и поклонялся разным Богам.

Этого гордая раса не могла простить хумансам никогда.

Но самым ужасным для светлых эльфов стало то, что их братья с востока были благодарны пришедшим им на помощь духам Рубиновой скалы – темным духам. Они больше не хотели знать о том, что когда-то существовал огромный лес Местальэ, которому покровительствовали светлые духи природы, теперь их домом был Фларлан.

Знал Сорах и методы имперцев в борьбе с эльфами: беспощадный геноцид, истребление и стремление к полному уничтожению лесных жителей. Во многом поэтому, он был удивлен, что светлые до сих пор не расстреляли его, а вместо этого начали разговор. Или, возможно, такой поворот лишь означал желание покончить с ним с помощью куда более изощренных средств, например – пыток?

– Не похоже, чтобы ты заблудился, хуманс, и не строй из себя того, кем ты не являешься, – голубые глаза лучника сверкнули. – На твоем пути священный лес!

Сорах зажевал губу. С этими ребятами не поюлишь и не поговоришь на уловках. Маг посчитал, что самым лучшим ответом будет его молчание. Он не знал, что сказать! Вот именно, что на его пути оказался Местальэ, и он никак не ожидал встречи с его жителями, по крайней мере – сейчас…

Нет!

Не здесь и не сейчас, ведь обитель светлых эльфов, их святая святых – Местальэ даже не начался! Он тут же поймал себя на мысли, что не имеет понятия, где по-настоящему проходит граница Местальэ, если отбросить в сторону карту. Как определить что то, или иное дерево – обычный лес, а следующее – уже священно?

Глупый вопрос сейчас, учитывая, что на него смотрит несколько наконечников стрел из глубины лесных недр, а каждое движение – контролирует эльфийский чародей.

Тем не менее, эльфы сумели обойти его защиту. Сорах был растерян. Неужели лес действительно так помогал своим жителям, наделял способностями, вживлял в их магию то, чего не было у нее, например в равнинах.

Он невольно вспомнил параллель с собственной башней, ходили слухи, что сама башня давала магистрам Силу…

Или это всего лишь случайное стечение обстоятельств, где виной всему явился тот самый охранник-медведь с туловищем тигра, и он сумел вывести светлых эльфов на его след?

За всю свою жизнь Сорах не мог припомнить, когда бы он оказывался в такой ситуации, что любой его жест, заклинание – абсолютно ВСЕ, находилось под контролем врага. Эльфийский чародей прощупывал ауру пространства вокруг Сораха, и начать плести чары, даже зачерпнув Силу в Торсионном поле так, чтобы ушастый этого не заметил, было нельзя. Эльф не смог бы почувствовать Силу, но сумел бы почувствовать изменения энергетики Сораха…

Сдаться? Похоже, не оставалось ничего другого. Но что, если эти голубоглазые найдут свиток. От этой мысли в сердце мага что-то кольнуло, и по телу пробежал холодок. Светлый эльф, стоявший перед ним, вдруг с наслаждением вдохнул воздух.

– Ты боишься? Страх – единственное, чего ты достоин, хуманс.

Сорах пропустил слова лучника мимо ушей и продолжал судорожно искать выход из ситуации. Непонятно что, но эльфа явно сдерживало какое-то препятствие. Маг чувствовал, с каким удовольствием ушастый воин убил бы его, не колеблясь.

Лучник закрыл глаза и вздохнул еще раз. Теперь Сорах ощутил легкое касание чужой волшбы. Здесь не было заклинания, по крайней мере, маг не мог его прочитать, но отчетливо чувствовался направленный в русло поток Силы леса. Светлый что-то сказал, и значение этих слов так и осталось для Сораха тайной, несмотря на неплохой базовый курс языка лесных жителей, который он проходил в университете.

Наконец лучник открыл глаза.

– Я не вижу зла, хуманс. Ты можешь войти в священный лес, – сказал он медленно. В этих словах особенно четко слышался эльфийский акцент. – Тебя хочет видеть наш Король.

* * *

Их оказалось семеро. Шестеро стрелков все в тех же причудливых шелковых платьях, вышитых серебряными нитями во главе с лучником, который вел с Сорахом разговор на поляне, и чародей, точнее – чародейка.

На чародейке было надето просторное платье, ничем не отличавшееся от тех, что были надеты на остальных лучников, разве что белым цветом наряда. Эльфийка заплела себе косу, доходившую почти до самых пят. Сорах сразу заметил, что дело здесь явно не обошлось без магии. Она была красива, носила серебряный ободок на голове и такие же серебряные обручи на руках. Эльфийка шла поодаль от всего остального отряда, но силу, исходившую от нее, Сорах чувствовал издалека. Похоже, что священный лес Местальэ действительно подпитывал энергией своих жителей: чем глубже заходили они в лес – тем больше мощи и энергетики ощущал маг.

Сорах чувствовал, как по-прежнему пристально за ним следят взгляды лучников, только для виду опустивших грозное оружие вниз. Зная искусство этих стрелков, он ничуть не сомневался, что при надобности стрела найдет свою цель за считанные мгновения. Не сбивался и магический прицел чародейки, которая была сосредоточена, и сколько не пытался Сорах поймать ее взгляд – она так ни разу и не взглянула на человека, которого они взялись сопровождать.

Отряд шел в тишине. Ни один из эльфийских воинов ни разу не проронил ни единого слова и не переглянулся друг с другом. Все только шли вперед, слаженно и четко, все как один преследуя общую цель.

Сораху ничего не оставалось, как идти следом. Он время от времени косился в сторону того или иного члена отряда, встречаясь лишь с холодными голубыми глазами главного лучника. В голове одна мысль сменяла другую. Король Местальэ и всей лесной расы светлых эльфов хотел видеть его. Рука коснулась свитка спрятанного во внутреннем кармане кафтана. Не этого ли хотел Совет Властелинов Силы? Он сглотнул. Если это так, то все выходило просто отлично. Конечно, не самое легкое задание из тех, что он повидал, но он рассчитывал, что будет хуже. В конце-то концов, кто-то должен был принести этот свиток в эльфийскую обитель. И если выбрали его, не самого худшего из шпионов гильдии, значит задание достаточно важное. Конспирация в Империи была оправдана…

Но как она может быть не оправдана, с другой-то стороны? Сорах на секунду представил, что было бы, узнай гильдии Арканума о контактах Совета Властелинов и светлых.

«Нет, похоже, тут не все так просто, как кажется», – подумал он.

Сам факт таких связей казался беспринципным. Хотя бы то, что западные эльфы согласились говорить, и это после стольких лет молчания и разрыва всяческих сношений.

Подумать только, Король Местальэ соизволил видеть простого смертного хуманса! Что должно было произойти, чтобы ситуация в корне изменилась? Чтобы ушастые гордецы, ненавидевшие людей больше, чем все зло Ториана вместе взятое, пошли вдруг на контакт со шпионом гильдии Пространства…

Если, конечно, они знали, кто он, а это тоже был большой вопрос.

Сорах не был уверен, что магистры башни хоть как-то связывались со светлыми и открывали перед ними свои планы, но…

Но с другой стороны, что если этот сверток, который ему прислал Некреус – послание Королю Местальэ?

От таких рассуждений голова начинала кружиться. Все та же уровневая система, когда шпион узнает полное содержание задания по мере его выполнения. Сложно, но действенно. В такой системе на шпионах лежала огромная ответственность за результат, потому что от качества выполнения задания зависело очень многое. По сути, как это задание будет выстроено в дальнейшем, и сможет ли гильдия Пространства удовлетвориться его результатами.

«Надеюсь, я не провалю свое задание», – подумал Сорах.

И…

Почему вдруг Совет Властелинов, славившийся испокон веков своим прохладным отношением к делам «внешнего мира», мира вне Торианской Империи, даже безразличностью ко всему тому, что не касалось напрямую распределения Сил и деятельности некоторых лиц из стихийных гильдий, вышел на связь со светлыми эльфами?

Вопрос застрял в голове Сораха, но он тут же отбросил его в сторону. Не хватало еще обдумывать решения Совета Властелинов. Он четко знал одно правило, заученное еще с пеленок: «Гильдия Пространства никогда не делает ничего просто так».

Сорах вздохнул и покосился на главного лучника. Может быть, стоит попробовать что-то выпытать у этого храбреца?

– Долго еще идти? Я, если честно, еле стою на ногах, – спросил он устало.

Лучник одарил его презрительной улыбкой.

– Вы, хумансы, только и можете, что жаловаться и плакать, когда сила не на вашей стороне?!

Сорах пожал плечами.

– Так долго идти-то?

– Мимо не пройдем, хуманс, – язвительно ответил светлый эльф.

– Вообще-то у меня есть имя, – Сорах, валившийся с ног от усталости, выдавил из себя улыбку.

– Для меня твое имя – пустой звук, жалкий хуманс.

– А как зовут тебя?

Светлый презрительно скривился.

– Я не хочу, чтобы твой грязный язык коверкал мое имя на своем наречии, хуманс, пытаясь его выговорить.

Да уж, разговор не складывался…

Сначала Сорах хотел возразить, что сейчас они разговаривают на одном языке, и эльф точно также коверкает его речь, но вовремя осекся. Незачем нагнетать обстановку. Тем более, чувствуя ту ярость, что сидела внутри этого лучника, такими словами можно было заставить его нарушить любой приказ. Однако маг решил не обрывать завязавшийся, было, разговор.

– Не знаю, откуда у тебя такая ненависть ко мне, но…

Светлый, услышав эти слова, побагровел и, не дав договорить Сораху до конца, прошипел.

– За что такая ненависть, хуманс? А за что вы убиваете наших детей, сжигаете леса и истребляете нашу лесную расу? За что вы разделили наш народ? – его щеки вспыхнули от гнева.

Сорах не отвел взгляда от голубых глаз лучника, пылающих страстью.

– На мне нет смерти ни одного эльфа, воин, будь то светлый или темный житель лесов, – спокойно ответил он. – И я хочу сказать, что я уважаю вашу расу. Я не хочу этой войны.

У лучника заходили желваки, но он все же ответил:

– Зато я хочу ее. На тебе нет смерти эльфов, хуманс, но твой отец, дед, прадед убивали жителей лесов десятками и сотнями, они вырубали леса, жгли деревья, они раскололи братский народ пополам. Наша империя будет возрождена на ваших костях…

Лучник замолчал и отвернулся от Сораха. Маг увидел, как вздулись вены на его руке – так сильно воин сжимал лук.

Теперь, пожалуй, разговор стоило прекратить, иначе он мог принести плачевные последствия. Воин тяжело дышал, явно взвинченный и вырвался вперед, но не посмел нарушить приказа.

Маг на секунду почувствовал, как ослабли чары наблюдающей за ним чародейки. Похоже, их разговор и пламенная речь главаря в конце – произвели впечатление. На мгновение исчезла та ниточка, что все это время неразрывно держала в узде магическое пространство вокруг. Торсионное поле! Сорах мгновенно понял, что выход в него вне обычных источников Силы, в тот миг, пока эльфийская чародейка потеряла свой контроль над ним, представляется единственным шансом.

Он усилием воли сотворил заклинание поиска первой ступени сложности и бросил его в Торсионное поле. Самые легкие и самые простые чары, то, что на автомате должен был делать любой студент, но сейчас, когда вокруг древней мощью дышал священный лес, Сорах не имел права на ошибку.

По телу пролилась знакомая теплота. Сработало. Мышцы приятно наполнились теплом, которое через мгновение начало растекаться по всему телу. Связь с полем была установлена, и теперь эльфийка ни за что не сможет поймать ни одно из его заклятий, потому что все они будут твориться в обход основных источников Силы.

Какую-то секунду спустя Сорах вновь почувствовал на себя пристальный магический взгляд чародейки. Нет, теперь она, по сути, смотрела сквозь пальцы.

Чары поиска первой ступени вошли в оборот, и вот уже Сорах увидел прячущегося в листве зайца, мгновение спустя чары показали оленя…

Пока он был слишком слаб, чтобы сплести что-то более серьезное, но самое главное сейчас – с Торсионным полем была установлена связь.

– Чего ты встал, как вкопанный? – один из лучников, впервые заговоривший с момента их, так называемого знакомства, взмахнул рукой.

Сорах с удивлением обнаружил, что он стоит на месте.

Заклинание, несмотря на всю свою простоту, все же потребовало от него некого напряжения. Это не могло не удивлять. Не показав никаких эмоций, маг не спеша двинулся вслед за главным эльфом, успевшим оторваться на несколько десятков метров вглубь леса.

Сорах с любопытством осматривался по сторонам. Теперь с магией поиска «за пазухой» он видел гораздо больше.

Похоже, они пересекли границу Местальэ. Священный могущественный лес начался, и маг не мог не признать, что он поражал своим великолепием. Вокруг стояли огромные деревья-исполины, чьи стволы тянулись высоко вверх, а верхушки просто-напросто терялись где-то в высоте. От зелени рябило в глазах. Слух ласкал стройный хор пения птиц. Заросли казались настолько густыми, что, не используя клинок, пройти куда-либо не представлялось возможным. Но к удивлению Сораха их отряд шел вперед без всяких преград на пути, деревья, словно сами уступали дорогу, а кустарники будто указывали путь. Трава стелилась живым мягким ковром под ногами.

Удивляла красота Местальэ, похоже, впитавшего в себя все цвета радуги. Лес был как бы единым целым. Дышал каждый лепесток каждого отдельного дерева и цветка. Плескались лазурные воды ручьев, столь чистые, что Сорах отчетливо видел их дно с лежавшими там дивными камнями различных форм и узоров. Впервые маг видел такую рыбу, что плавала в водах Местальэ. Необычны и красивы были зверьки, которыми был полон священный лес. В воздухе порхали совершенно невообразимой раскраски бабочки с крыльями, словно у фей. Были тут и сами феи, летавшие где-то в высоте крон деревьев-исполинов. Росли чудо-грибы размером ничуть не уступавшие тыквам, что выращивали фермеры на западных окраинах Торианской Империи. Рядом с рассадниками малины росла земляника. Напротив деревьев с орехами рос виноград.

Сорах, зачарованный прелестями священного леса, то и дело оглядывался по сторонам. Даже Дремучие леса, где он бывал не раз, с их густыми зарослями и невообразимой живностью, не шли ни в какое сравнение с тем, что он видел здесь.

Светлые, заметившие его восхищение, презрительно улыбались. Еще бы, откуда жалкий хуманс мог знать, какими сокровищами обладали лесные жители! Откуда это могут знать те, кто привык к жидкой желтой траве, грязному воздуху забитому пылью дорог и воде ручьев столь мутных, что в них не видно дна?

Эльфы прекрасно знали о Черной смерти, как серп косившей жителей Торианской Империи. Более того, они считали, что сама природа, сам лес, когда-то стоявший там, где сейчас стелились дороги хумансов, вымощенные камнем, где стояли их дома и росли словно грибы после дождя их поселения, решила показать свою мощь и наказать жалких и недостойных созданий, ошибку сотворения, наслав на них Черную смерть.

Уверенность светлых эльфов подкрепляла невосприимчивость лесного народа к Чуме, впрочем, как и всех остальных коренных рас Ториана: темных эльфов, друидов и даже гномов, которые прятались в пещерах под скалами Драконьей гряды в Янтарных рудниках. Единственные, кто страдал от Черной смерти так же, как и проклятые хумансы, были гоблины, орки и тролли, загнанные баталиями Императора и магами далеко за пределы Империи к северным пустошам.

Сорах был осведомлен, что Совет Властелинов знал о приближении Чумы еще задолго до начала эпидемии. Каким образом удалось узнать Великим о напасти, никогда прежде не обрушивавшейся на этот мир – оставалось тайной для простого шпиона башни. Но он прекрасно знал, что в Дремучие леса, где все еще можно было встретить маленьких фей, в земли Драконьей гряды у окрестностей Янтарных рудников гномов, на Восток, в священный лес темных эльфов Фларлан и в Веренейские горы, обитель друидов были отправлены экспедиции башни гильдии Пространства.

Подземелья гильдии еще несколько лет назад наполнились эльфами и гномами, которых Сорах видел сам, когда существ, скованных магическим заклятьем, приводили в башню.

Доходили до шпиона слухи, что отнюдь не провалом закончилась охота и за друидами, нескольких из которых удалось выследить и поймать. Еще в университете маг знал, что Веренейские горы были единственным местом в Ториане, которое хранило мудрость тех, кого называли древнейшими мудрецами – друидами. Они были способны подчинить себе волю и разум природы, жили природой и, по сути, ей являлись. Если это было действительно так, то Сорах мог только снять капюшон перед теми, кому удалось выследить и поймать друидов. Их оставались единицы, но магия природы древнейших мудрецов была столь сильна, что делала жрецов леса практически неуязвимыми. Сорах не знал, зачем магистрам понадобились представители этих рас, но когда на Империю обрушилась Черная смерть – все встало на свои места.

Совет Властелинов, предусмотрительный и осторожный Совет, заранее приготовился к беде, обезопасив свою башню. Противоядие, причем ценой самых малых жертв, было изготовлено. Он не раз ломал себе голову над тем, почему магистры не захотели поделиться его секретом со стихийными гильдиями Арканума. Да с теми же огневиками, в конце концов, которые не раз пытались завести с Советом Властелинов диалог и разузнать, чем же все-таки занимаются их собратья в башне, что имеют вольность докладывать о своей деятельности лишь Императору Нравону, а не Собранию магов.

Но каждая такая попытка Арканума заканчивалась сокрушительным провалом, несмотря на то, что четыре башни Арканума посылали к пятой своих лучших шпионов и магов.

Совет Властелинов стоял на своем и пресекал любые возможные связи с внешним миром до тех пор, пока сам не считал нужным дать о себе знать, или пока того не захочет Император Нравон. И Сорах мог поклясться, что хоть в Аркануме и не могли знать о противоядии, созданном гильдией Пространства – маги стихий догадывались, что такое уже есть.

Впрочем, иногда Совет Властелинов поступал по-своему. Так и на этот раз магистры, питавшиеся Силой Торсионных полей, считали, что Арканум сам должен разрешить проблему, с которой столкнулся, несмотря ни на что.

Помня теорию нити, которая заплетается в клубок, где каждое решение имеет последствия и ничего не бывает случайным, Сорах понимал, что и тут Совет Властелинов вел расчетливую тонкую игру. И рано или поздно ставки должны будут вскрыться. Но будучи простым шпионом и не понимая – как сказали бы, наверное, царедворцы – «придворных игр», он был далек от того, чтобы погружаться в хитрый комок переплетений мудрых магистров. А ведь когда-нибудь он надеялся сам занять место почтенного Некреуса!

Рассуждая про себя и любуясь лесом, маг чувствовал, как с каждым шагом все крепче становится его связь с пространством Торсионных полей. Невидимые нити крепли, и магическая Сила теперь уже потоком кружила по телу.

К незатейливому заклинанию поиска прибавилось более изощренное заклинание регенерации. Он чувствовал, как силы толика за толикой возвращаются в изможденное долгим переходом и схваткой с монстром тело.

Эльфийская чародейка, казалось, ничего не замечала, она по-прежнему держала магический капкан. Но куда там! Все ее старания были направлены на поиски и блокировку заклинаний в потоках Силы, а вот черпание потоков Силы через Торсионные поля – спутало чародейке все карты.

Сорах впитывал силу и, ничем не показывая свою сосредоточенность и напряженность, продолжал плести заклинание. Лес давил мощью, поэтому каждый переход в плетении давался с трудом, однако заученная символика в голове, руны и остальные атрибуты выстраивались в стройные ряды.

Он сознательно отбросил магию слов и, будучи окруженный лучниками, боялся применять также и магию жестов. Поэтому все, что оставалось сейчас – применять магию мысле-образов. Сложные заклинания, чары которых сложно перехватить даже опытному магу полноценного третьего ранга гильдии. Но, несмотря на всю их защитную изощренность, они были настолько же сложны и в построении.

Сорах был слишком молод для того чтобы отточить магию мысле-образов на уровне подсознания и ему приходилось выстраивать рунические ряды в голове осознанно, знак за знаком и руна за руной, что создавало определенные сложности.

Порой в одном заклятьи могло содержаться и до тысячи рун и символов, и если не знать принципов комплексного сложения – ни один даже самый ученый мозг не сможет запомнить хотя бы трех заклинаний!

Несмотря на все старания скрыть напряжение, лоб Сораха покрылся испариной. Заклинание Невидимости самой высокой ступени из тех, на которые он был способен – третьей, было готово. Очень сложные чары, требующие невероятных усилий.

Жар по всему телу усиливался. Сорах чувствовал, как энергия Торсионного поля пробивается сквозь выстроенную Местальэ магическую преграду, которая могла что-то почувствовать. Приходилось рисковать, но больше маг не хотел допускать промахов. В сознании начали переплетаться чары Деформации из арсенала первой ступени магов второго гильдейского ранга, усиленные блокировкой чужих чар.

На Сораха покосился один из эльфов, и маг ответил ему улыбкой сквозь зубы. Подумав, по всей видимости, что тот не шутил когда говорил, что валиться с ног от усталости, светлый повернул голову обратно на дорогу. Что рассматривать этого грязного хуманса, ведь наша чародейка спокойна, и это значит, что он не творит никакой волшбы!

Это было как раз то, что нужно Сораху.

Эльфы казались рассредоточенными и, похоже, не обратили внимания на то, как он сжал зубы, как скрипнула эмаль, как хрустнули хрящи челюсти, как побледнело лицо, списывая это на усталость мага. Чары Деформации давались с огромным трудом…

Интересно было бы, конечно, посмотреть на их Короля и выяснить, что его Величество хочет от простого смертного, но не плохо бы и подготовиться к такой встрече, чтобы всегда иметь возможность уйти, если тебе не понравится прием.

Если судить по тому, как настроены эти семеро – прием обещал быть горячим. И кто знал, часть ли он того плана, что задумали в своей башне Великие? Сорах не мог ни за что ручаться, но теперь заклинания Деформации и Исчезновения грозно висели в пространстве одного из Торсионных полей.

Главный, далеко ушедший вперед – его спину Сорах с трудом различал среди зарослей крыжовника совершенно причудливым образом выросшим среди свисавших с деревьев лиан – вдруг остановился и поднял вверх руку, показывая отряду ладонь. Все эльфы, включая чародейку, при виде этого жеста главного замерли, как вкопанные, а Сорах не успевший вовремя остановиться влетел в спину одного из лучников, который прошипел несколько слов – наверняка не лестных – на языке лесных жителей в ответ. Одно из его слов Сораху удалось разобрать. Светлый не самым лучшим образом вспоминал весь его род. Да остальные, пожалуй, были ничуть не лучше.

Главный что-то сказал отряду, но так тихо, что Сорах опять не разобрал слов. Он хотел было наложить заклятье, чтобы обострить слух, но уже в следующий миг главный, как тогда на поляне, закрыл глаза и начал вдыхать полной грудью. Определенно, он являлся каким-то жрецом, а то, что совершалось сейчас – было своего рода обрядом. Лук на плече главного не мог ввести мага в заблуждение.

Сорах был прекрасно осведомлен о том, что искусство стрельбы из лука возводиться у эльфов – будь то хоть темная, хоть светлая их половина – в культ. И мальчики и девочки с самых ранних лет практиковались в стрельбе и метании копий. Воинская доблесть была для эльфов чем-то священным, сродни ненависти к людям, сродни той войне, что каждый светлый эльф объявлял всей хумансовой расе и сродни чрезмерной гордыни темных эльфов.

Закончив свой обряд, главный, имя которого Сорах так и не узнал, поклонился лесу. Сорах с удивлением заметил, как завился, будто руки живого существа, плющ вокруг деревьев. В унисон начали чирикать воробьи, послышалась песнь соловья, уханье филина, откуда-то вдруг каркнула ворона. Эти звуки подхватили и шорох белки на ветках дерева, и шипение змеи в траве, они тут же разбавились плесканьем воды ручья. Звуки смешались в одну единственную и неповторимую мелодию леса.

Сорах заметил, как презрение на лице светлого эльфа, адресованное в его сторону, сменилось восхищением священным лесом и гордостью. Казалось, Местальэ говорил с лесными жителями. Плющ продолжал виться, и через мгновение Сорах увидел, как за силуэтом главного расстелилась, уходя вперед, дорога, петляющая меж зелеными зарослями, от которых исходило приятное свечение.

– Тебе выпала честь вступить в самое сердце священного леса, хуманс, того, что вы называете Местальэ, коверкая его истинное имя, – сказал главный. – Король ждет тебя.