Текст книги "Лекарство от блицкрига"

Автор книги: Валерий Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Кроме того, у лейтенанта Дроздова нарастало некоторое чувство собственной неполноценности в личной жизни. Почти все его друзья, приятели и знакомые завели себе подруг жизни, женились, и у многих из них уже появилось потомство. Даже его младший брат Володя год назад обошел Павла – женился на миловидной блондинке Людмиле и уже стал папой малышки по имени Марина.

– Ну, ничего, быть может эта проблема и рассосется у меня со временем, и я женюсь на какой-нибудь симпатичной мадемуазель, например, хоть на той же красавице Юлии, хотя она и замужем, – оптимистично подумалось командиру РККА.

Вернувшись в гостиницу, Павел, включив радио, прибрался в комнате, тщательно вымыл посуду, погладил утюгом свою парадную форму и в хорошем настроении лежа в кровати попытался дочитать исключительно интересные и поучительные статьи о применении артиллерии в наступательном бою и о баллистике артиллерийских снарядов, но ему это не удалось. Причиной тому была то, что его творческая мысль все время переходила на восхитительный образ Юлии Карасевой, на ее красивые глаза цвета «виски» и тонкие черты лица, ее бесподобную фигуру и длинные стройные ноги, ну и на все остальное. Через некоторое время надежду РККА опять сморила усталость, и ему приснился очень продолжительный хороший сон про его безоблачные и счастливые детские годы.

Глава 2
Родине служить непросто

Бравый командир выспался на славу, проснувшись не в 7.00, а почти в 11.00. Подвел подлый будильник и не подумавший зазвонить в поставленное время. Комнату уже заливал яркий солнечный свет. К своему ужасу Павел понял, что к торжественному представлению командованию корпуса он безнадежно опоздал. И это приключилось в первый день его службы Родине. «Да командиры мне глаз натянут на заднее место, а перед этим туда поставят небольшую клизму на полведра скипидара с иголками» – такая грустная мысль пронзила Павла, вылетевшего из постели как пробка из бутылки шампанского и лихорадочно, на бегу, одевавшегося в форму командира РККА.

Как не торопился Павел, а все равно опоздал на службу более чем на два часа. Спросил у дежурного, где находится кадровая служба и на большой скорости взбежал на третий этаж, чуть не сбив с ног неторопливо идущего к лестнице старшего лейтенанта.

– Куда это вы так торопитесь лейтенант? Почему не приветствуете старшего по званию? Строевой устав что, написан не для вас? И почему вы, наконец, не бриты и бегаете в расстегнутом виде? – такие вопросы посыпались от рассерженного старшего лейтенанта, представившегося командиром артиллерийской батареи. Павлу пришлось несколько раз извиниться и объяснить, кто он такой и куда так спешит. Наконец командир артиллерийской батареи старший лейтенант Богданов, заставив лейтенанта Дроздова привести себя в порядок, разрешил ему следовать к заместителю командира корпуса по кадрам и тылу полковнику Захарову.

«Блин! Справедливо отчитал как мальчишку – курсанта первокурсника, который вместо стрельбы по мишеням задумался об интимной близости с бывшей одноклассницей на стрелковом тактическом полигоне», – с предельным раздражением и отвращением к себе думал командир РККА, подходя к двери, за которой находилось командование корпуса.

Чтобы не показаться размазней Павел громко постучал и решительно вошел в нужную комнату, в которой находилось два полковника и командир корпуса. – Здравия желаю товарищи командиры! Товарищ комдив разрешите обратиться к товарищу полковнику! – громко обратился Павел к моложавому командующему.

– А тут два полковника. Какой из полковников вам нужен? Выбирай любого, – остроумно пошутил старший военачальник. – Петр Лукич! Если я не ошибаюсь, товарищ лейтенант прибыл по твою душу. Лейтенант разрешаю вам обратиться к полковнику Захарову – он у нас главный кадровик, – закончил свою мысль комдив.

– Товарищ полковник лейтенант Дроздов для дальнейшего прохождения службы прибыл! – четко доложил молодой командир.

– Это очень хорошо товарищ лейтенант, что вы, наконец, прибыли. А вот то, что вы опоздали на два с половиной часа это плохо. Да и еще в небритом виде, – с укоризной произнес начальник отдела кадров полковник Захаров.

– Вообще с новым командным пополнением беда: из четырех командиров из Ленинграда на этой неделе прибыл только один, да и то в ненадлежащем виде. Один исчез в неизвестном направлении, другой от избытка чувств сильно перепил и сейчас находится в вытрезвителе, третий на вокзале затеял пьяную драку и в данный момент сидит в КПЗ. Как мы будем служить, и не дай Бог воевать с таким пополнением – не представляю!

– Но зато лейтенант Дроздов наверняка паинька и мухи не обидит – по лицу видно – потомственный интеллигент, – уверенно вмешался второй полковник, оказавшимся командиром стрелковой дивизии Поповым Антоном Николаевичем. От этих слов Павел немного смутился, так как вполне мог превзойти всех трех командиров, попавших в переплет вместе взятых, если бы обстоятельства избиения крупного партийного чиновника не сложились для него столь удачно.

– Моя фамилия Тихонов Андрей Федорович – я командир 21 стрелково-го корпуса, – представился старший военачальник. – Вы прибыли из Ленинграда? – спросил Павла комдив Тихонов.

– Так точно, окончил ускоренные курсы Первого Ленинградского артиллерийского училища имени Красного Октября, а перед этим окончил Политехнический институт по специальности конструктор-технолог машиностроительного производства.

– Вот как, значит вы всесторонне образованный командир, – с удовлетворением отметил комдив Тихонов.

– Однако, как я понял, товарищ Дроздов кадровый командир лишь наполовину – курсы то ускоренные – резонно возразил «проницательный» полковник Попов.

– Вот тут Антон Николаевич вы неправы, ускоренные курсы того рода, что окончил лейтенант Дроздов, дают вполне подготовленные командные кадры. На таких курсах обучаются люди с уже законченным высшим техническим образованием, – со знанием дела пояснил зам. по кадрам полковник Захаров.

– И где бы вы хотели служить молодой человек? – спросил Павла командир 21 стрелкового корпуса.

– Если можно в дивизионах артиллерии крупных калибров, от 122 мм и более, – ответил лейтенант Дроздов.

– Ну что ж товарищи полковники – пойдем навстречу пожеланиям молодого командира?

– Пойти то можно, но не сейчас – в частях и подразделениях корпуса острая нехватка артиллерийских командных кадров для артиллерии средних и малых калибров – высказал свое мнение «главный кадровик» Захаров.

– В моей дивизии как раз проводится комплектование личного состава для дивизионных орудий калибра 76.2 мм, в том числе и вновь запущенных в серийное производство пушек Ф-22, поступление которых в артиллерийские дивизионы уже началось, а артиллеристов и тем более командиров среднего звена у меня кот наплакал – заявил комдив Попов.

– Так товарищ лейтенант, вы поступаете пока на средние калибры в стрелковую дивизию к Антону Николаевичу – это в ближайшей перспективе. А сейчас на три – четыре недели временно командируетесь на работу с прибывающими призывниками. Готовы к несению службы? – спросил у Павла комдив Тихонов.

– Так точно я готов! – бодро ответил молодой командир.

– Отлично! Петр Лукич озадачьте конкретно товарища лейтенанта по работе с вновь прибывающими призывниками и свяжите его с нашим лучшим строевиком – подполковником Копытиным Максимом Юрьевичем.

– Есть товарищ комдив – будет исполнено, – с готовностью отозвался «кадровик» Захаров.

Через полчаса полковник Захаров стал вводить лейтенанта Дроздова в курс дела. Оказывается, в течение нескольких последних дней в массовом порядке поступает новое пополнение молодых призывников. А работать с ними некому, так как около 80 % командного состава находятся в очередных отпусках. То есть минимум 3 недели надо выкручиваться из этого сложного положения – для этой цели даже «повыдергивали» командный состав, откуда только можно. Для нового контингента военнослужащих не хватало сапог и прочего обмундирования, поэтому новому пополнению выдавались гимнастерки и обмотки с задубевшими ботинками и сапогами еще из царских запасов, которые уже тоже подходили к концу.

Лейтенант Дроздов был передан в надежные руки «лучшего строевика» 21-го корпуса, которым считался подполковник Копытин. Многие командиры считали, что у Максима Юрьевича есть чему поучиться. Основная масса призывного состава после нелегкого переодевания в малоудобную военную форму поступала в учебный полк, возглавляемый товарищем Копытиным. В этом полку были и свои командные кадры, начиная от ефрейторов и кончая майорами и подполковниками, однако, в виду большого наплыва вновь призванных на военную службу красноармейцев приходилось использовать прикомандированный командный состав. Казармы этого полка располагались недалеко от зданий штаба и иных служб 21 стрелкового корпуса также на территории Троицкого предместья.

Вновь прибывший контингент проходил двухмесячный курс «молодого бойца», который в основном состоял из строевой и политической подготовки. Намного меньшей была стрелковая и тактическая подготовка. Главное, как это постоянно подчеркивал подполковник Копытин, «надо научить красноармейцев ходить строем, да и вообще правильно ходить». Грош цена тому пехотинцу, который не сможет совершить ускоренный сорока километровый пеший марш с полной выкладкой. А для того, чтобы выдерживать такие марши, необходимы регулярные тренировки, которые начинаются с правильной намотки портянок. Красноармейцев также необходимо научить хождению строевым и походным шагом как в строю, так и вне строя. Советский боец должен уметь бегать как на средние, так и на длинные дистанции с полной выкладкой, как без противогаза, так и с надетым противогазом. Конечно, чтобы все это выдержать, необходима отменная физическая подготовка, которой с личным составом надо непрерывно заниматься. Товарищ Копытин в проводимых беседах с новобранцами рассказывал, что к нему попадали такие парни, которых ветром качало, на спортивной перекладине висели как сосиски – не могли и одного раза подтянуться. Однако закалка и регулярные тренировки постепенно превращали последнего заморыша в «чудо-богатыря». Конечно, тут огромную роль играл правильный режим, и полноценное питание простой, но полезной пищей, что совершенно отсутствовало в домашних условиях. Копытин говорил, что у него имеются десятки благодарственных писем от родителей, которые сообщают, что они с неохотой отправляли в армию своего сынка – заморыша, а обратно приехал здоровяк и богатырь, которого не сразу узнали папа с мамой.

После обеда лейтенант Дроздов, вместе с мобилизованными командирами, пришли в расположение учебного полка, где их ласково встретил подполковник Копытин приветливыми армейскими словами что «здесь вам не тут и расслабляться вам никто не позволит». Из 8 командиров лишь трое были старослужащими, а пятеро оказались вновь прибывшими из военных училищ в разных местах СССР.

Копытин сразу же заявил всем прибывшим, что сейчас он всех проэкзаменует на профпригодность. Кто не пройдет экзамен, тем будет объявлено неполное служебное соответствие со всеми вытекающими последствиями. От таких слов у всех командиров лица уныло вытянулись.

Была проведена проверка знаний боевого, гарнизонного и особенно строевого уставов, так как «лучший строевик» корпуса к месту и не к месту постоянно напоминал плоскую армейскую поговорку: «Живи по уставу – завоюешь честь и славу!». Из всех восьми абитуриентов зачет по уставам получили лишь трое: старослужащий старший лейтенант – танкист Григорий Жандаев, и два вновь прибывших лейтенанта: один москвич с заурядной русской фамилией Петров Игорь, и Павел, четко ответивший на все вопросы подполковника.

Затем был экзамен по стрелковой подготовке. Испытуемым было предложено разобрать и собрать трехлинейную винтовку Мосина – основное пехотное оружие Красной армии. Справились практически все, но трое в нормативное время не уложились. Чемпионом по скоростной сборке и разборке легендарной винтовки оказался лейтенант Дроздов. Затем была стрельба в мишень из револьвера системы «Наган». В этом соревновании Дроздов был лишь вторым, уступив первенство старшему лейтенанту – танкисту Жандаеву, выбившему 29 очков из 30 возможных. На оценку неудовлетворительно отстрелялось трое испытуемых – все из состава вновь прибывших.

Последним испытанием была проверка уровня физической подготовки, предусматривавшее метание гранаты и подтягивание на перекладине. В этих дисциплинах Павел оказался впереди всех. Даже танкист подтянулся на перекладине лишь 12 раз, тогда как Павел в хорошем темпе довел счет подтягиваний до 21. Мог бы и больше, но Дроздову не хотелось слишком отрываться от коллектива. А дальностью и точностью броска гранаты лейтенант Дроздов удивил даже самого Копытина. Не зря, значит, была супер тренировка, полученная Павлом в детстве в результате многочасового метания в цель камней, снежков, мячей и городошных палок.

При подведении окончательных итогов комплексный экзамен в полном объеме сдали лишь трое из восьми испытуемых: на первом месте – лейтенант Дроздов, на втором – старший лейтенант танкист Жандаев, на третьем месте – лейтенант Петров, недавно прибывший из Московского высшего пехотного училища.

В конце экзаменов всех порадовал подполковник Копытин, заявив, что это была всего лишь предварительная проверка возможностей и зачет получают все, без каких-либо правовых последствий. То есть командир учебного полка подтвердил, что он действительно не только требовательный командир, но и «заботливый отец», как того и требуют уставные нормы РККА.

Так как время было не позднее, то все командиры единогласно решили достойно отметить успешную сдачу экзаменов прямо на природе на живописном берегу реки Свислочь. Сказано – сделано: весело и дружелюбно пили и гуляли до 3 часов ночи. В ходе вечеринки несколько раз посылали «гонцов» за дополнительными напитками и закуской, а спать на 4 часа прилегли в рыбацком шалаше.

С утра было построение на плацу учебного полка. «Лучший строевик» 21 корпуса товарищ Копытин в своей обычной манере наставлял новобранцев РККА, напоминая молодым красноармейцам, что персональных нянек, которые бы подтирали сопли вновь прибывшему контингенту, в армии не предусмотрено и что вообще надо быстро взрослеть, чтобы стать полноценными защитниками Родины.

Далее Максим Юрьевич проникновенно, по-отечески заявил, что за мат в вооруженных силах красноармейцев «имеют» больно и по-взрослому. Категорически запрещено «пьянствовать водку и нарушать всяческие безобразия». Дал также ценный практический совет: «Если у кого-то из вновь призванных солдат голова дырявая как унитаз, то такому красноармейцу надо завести записную книжку, или две – как у меня».

Лейтенанту Дроздову, как передовику, по «блату» досталась самая многочисленная рота призывников в количестве 225 человек. Управиться с такой массой новобранцев для командира, не имеющего педагогического образования, было не просто. Но Павел Дроздов не привык отступать перед трудностями и сосредоточился на строевой подготовке новобранцев. Выходило поначалу не очень хорошо. Необученные красноармейцы шагали кто в лес, а кто и по дрова, путали лево и право, а некоторые по команде «кругом» поворачивались не на 180, а на все 360 градусов. Нашлись грамотные умники, которые стали доказывать Павлу, что полный круг это как раз 360 градусов, а 180 градусов это всего лишь полукруг, то есть правильно команда должна звучать не «кругом», а «полукругом!». Все эти ревизионисты получили по наряду вне очереди, чтобы за ночной чисткой картошки понять простую истину, что советская армия это не дискуссионный клуб и что командир всегда и везде прав хотя бы потому, что у него больше прав.

Особенно трудно новобранцам давался строевой парадный шаг, это когда «нога идет прямо, носок оттянут, колени не согнуты, руки делают энергичную отмашку и т. д.». Опять нашлись умники, которые заявили, что Суворов Александр Васильевич никогда не требовал от своих «чудо-богатырей» бесполезной ходьбы «прусским шагом», считая это напрасной тратой времени и сил.

– Ничего подобного, все суворовские солдаты отлично умели ходить парадным шагом на прусский манер, так как он приучает пехотинца к правильной походной ходьбе, когда шаг начинается от верхней части бедра, а затем все мышцы поочередно включаются в процесс движения. В результате привычка к правильному, строго очередному напряжению и расслаблению мышц и дает возможность суворовским «чудо богатырям» в быстром темпе проходить десятки километров не валясь при этом от усталости. Сейчас такие требования к выносливости пехотинцев ничуть не снизились, а напротив – даже возросли, так как солдату стрелковых частей и подразделений приходится переносить намного более тяжелый груз из оружия, снаряжения и боеприпасов – со знанием дела просветил новобранцев Павел.

При этом, как отрицательный пример лейтенант Дроздов привел англо-саксонскую школу пешей ходьбы. Английские, а еще в большей степени американские пехотинцы передвигаются крайне нерационально – у них относительно слабо нагружаются бедра, особенно в их верхних частях и основная нагрузка ложится на икроножные мышцы – не самые сильные у человека. А самое главное – в их манере ходьбы нет поочередного гармоничного напряжения и расслабления всех мышц, как ног, так рук и туловища. Поэтому русский солдат, совершив 40-километровый марш, после получасового отдыха, способен стремительно атаковать и разгромить любого противника в штыковой атаке. А доблестным англосаксам такое не по зубам, и не только от того, что они от природы менее выносливы и сильны, чем русские, а главным образом потому, что у них принята порочная система подготовки и передвижения пехоты. Забавно смотреть, как они маршируют в парадном строю – расслаблено маша руками и идя прогулочным шагом – так у нас ходят беременные женщины. Здоровую ухмылку также способна вызвать смена британских королевских гвардейцев – часовых в огромных медвежьих шапках, когда очередной гвардеец, неловко повернувшись, по-женски топает ножкой, как та девочка, которой злые дяди не дали конфетку. После этих слов красноармейцы чуть не покатились со смеху и Павел с трудом их смог успокоить.

В этой связи немецкие пехотинцы, исповедующие более рациональную прусскую систему, как подготовки, так и проведения пеших маршей являются гораздо более сильными противниками, чем их англосаксонские коллеги. А как немецкие войска маршируют и ходят в парадном строю – любо-дорого посмотреть. Сразу в голову приходит любимое изречение комполка Копытина «Красивы в строю – сильны в бою!». Павел пообещал, что он попробует договориться с подполковником Копытиным о демонстрации документальных кадров по военным парадам разных стран перед просмотром очередных художественных фильмов в выходные дни.

Лейтенант Дроздов обладал в полной мере способностью привлекать интерес аудитории к рассматриваемым вопросам. Уж на что строевая подготовка лишена романтики, а Павел, тем не менее, умудрился возбудить интерес красноармейцев к этой обязательной дисциплине после своих разъяснений и толкований. Со строевой подготовкой, как основой коллективных действий бойцов, имеет непосредственную связь искусство коллективной рукопашной борьбы и штыкового фехтования – а уж этот предмет нравился всем без исключения. Тяжело приходилось трем чучелам, изображавших буржуев, когда их непрерывно пронзали красноармейские штыки. Поэтому этот реквизит приходил в негодность чаще всех других вместе взятых.

По вкусу пришлась молодым красноармейцам также и стрелковая подготовка, включающая в себя практическое изучение разных видов оружия, порядок их разборки и сборки, чистки и смазки. Особенно подробно было изучено устройство легендарной трехлинейной винтовки системы Мосина, Далее по значимости следовал ручной пулемет Дегтярева и станковый пулемет Максима. Из пистолетов были рассмотрены принятые на вооружение в РККА пистолет тульский системы Токарева «ТТ» и револьвер системы Нагана. С интересом изучалась также «карманная артиллерия» в виде ручных гранат. Несколько часов занятий было посвящено взрывному делу.

Однако самым любимым видом военного обучения стала огневая подготовка в виде практической стрельбы из винтовок и карабинов системы Мосина. Лейтенант Дроздов был по-настоящему Ворошиловским стрелком из винтовки на всех дистанциях от 100 до 600 метров, и ему было чему научить молодых солдат.

Но Павел, при этом не забыл армейской поговорки: «Служба службой, обед по расписанию, а личная жизнь – в первую очередь!». Поэтому в первое же воскресенье молодой командир с подарками, за которые пришлось выло-жить практически последние рубли из имевшейся заначки, еще затемно вые-хал к Карасевым. Но не хватало только важнейшего элемента – цветов для Юлии, про которые он вспомнил слишком поздно. Но память у Павла была не настолько безнадежна чтобы забыть про великолепные розы, цветущие на клумбах около Минского Горкома ВКП(б). Конечно, это была авантюра, вполне сопоставимая с его детскими «шалостями» вместе с отпетым авантюристом «Атосом», то есть Бобом Коженковым. Но выбора не было, как не было и денег, так как много ушло на вечеринку после Копытинского экзамена. А на свою командирскую зарплату лейтенант Дроздов еще «трудодней» не наработал. В кармане у него была лишь «вошь на аркане».

Красивый цветничок Павел разглядел у представительного здания Горкома ВКП(б) когда предприимчивый шофер дружелюбно устроил наивному лейтенанту «обзорную» экскурсию по столице Белоруссии. Когда лейтенант Дроздов подошел к зданию Горкома партии, народу на улицах почти не было – белорусы, как и русские, не прочь в воскресный день как следует отоспаться. Под прикрытием густых кустов шиповника отважный лейтенант где, низко пригибаясь, а где и на корточках подобрался вплотную к шикарным зарослям садовых роз. Оставив свой баул в кустах шиповника, к розам Павел быстро и умело подполз по-пластунски. Великолепных роз вокруг было множество, и срезать 9 штук было делом одной минуты, тем более таким ножом, какой был у Павла. Как только находчивый лейтенант вернулся также по-пластунски к своему баулу, послышались громкие голоса двух милиционеров. Не теряя ни минуты, Павел ящерицей вместе с баулом вполз в густой колючий кустарник.

– Там какой-то мужик нырнул в кусты – послышался озабоченный голос одного из двух милиционеров.

– Да брось ты фигней заниматься, просто кто-то присел по нужде, тебе нужно обязательно найти следы чей-то жизнедеятельности? – остроумно ему ответил его беспечный коллега.

– Ты давай пройди вдоль кустов снаружи, а я проверю их с внутренней стороны, – снова послышались слова «озабоченного».

– А он что, по твоему, так там и сидит? – спросил «беспечный».

– А вот и следы – роса сбита, а тут нарушитель пополз по-пластунски. Блин! Розы срезал гад! Надо поискать в кустах – может быть он там и сидит еще? – воскликнул «озабоченный».

От этих милицейских воплей Павел сжался в комок. – Не хватало, чтобы меня милиционеры в наручниках привели к товарищу Бугову – то-то будет для него радость! – подумал про себя Дроздов, нагребая на себя и на баул охапки старых сухих листьев.

Оба милиционера медленно несколько раз проходили в двух шагах от Павла, внимательно вглядываясь в кусты шиповника, но так ничего и не заметили.

– Как сквозь землю провалился, ну не мог он так быстро удрать с того момента, как я его засек, пройти вдоль кустов, проползти на пузе метров 15 до цветочков, срезать их, потом обратно ползком и исчезнуть как дух бесплотный, – бормотал сквозь зубы «озабоченный» страж порядка.

– Вы что там мля! грибы собираете? А ну быстро на построение! Вам что особое приглашение требуется? Понабирали, понимаешь, в милицию детский сад, – донесся громкий начальственный окрик старшего по милицейскому наряду. Милиционерам не осталось ничего другого, как припустить бегом к своему начальнику.

Лейтенант Дроздов, выждав немного, осторожно выбрался из хорошо замаскированного укрытия, быстро отряхнулся и спокойным, уверенным шагом двинулся вперед. – Все-таки форма защитного цвета действительно защищает умелого разведчика – диверсанта, – сделал Дроздов про себя важный практический вывод.

Карта города Минска у лейтенанта была, и он, без труда сориентировавшись, через полчаса уже подходил к дому Карасевых. Павел, как заправская кокетка, почистил еще раз свои перышки и причесался, глядя в маленькое походное зеркальце. С неудовольствием обнаружил две больших царапины на своем лице. Значит, лазанье по колючим кустам не прошло бесследно. Хотя и говорят, что шрамы лишь украшают лицо настоящего мужчины, но это явно не тот случай.

Как и было условлено, лейтенант Дроздов трижды нажал на кнопку звонка в квартиру Карасевых. Дверь сразу же открыла Юлия, выглядевшая восхитительно как персидская царевна в своем нарядном платье с восточными орнаментами. А шалун Дима так громко закричал от восторга, что у командира РККА немного заложило его тренированные уши артиллериста. Павел быстро раскрыл баул, вынул оттуда шикарный букет роз, преподнес их Юлии и с удовольствием поцеловал ее в щечку.

– О-О-О! Вот это букет! – хором произнесли Юлия и ее мама Лидия Николаевна.

– Так, а для кого это там дедушка Мороз прислал кое-какие подарочки, давайте посмотрим – произнес Павел, извлекая игрушечную пожарную машинку и две коробки с игрушечными пистолетами. – А еще что там, прислал дедушка Мороз? Давайте разберем: конфетки, шоколадка, лимонад – это для Димы. Вишневая наливочка – это для взрослых, а это что такое – спросил Павел, вытаскивая большую коробку. – Это торт! – громко воскликнул самый младший, но самый догадливый из присутствующих.

– Павлик, у Вас лицо расцарапано – произнесла озабоченно Лидия Николаевна.

– Пустяки – это просто следы вражеских пуль – пошутил молодой командир.

– А если серьезно – то я это немного поползал на тактических учениях и чуток поцарапался – думаю, до свадьбы заживет.

Было принято коллективное решение: первое – устроить завтрак с торжественным чаепитием; второе – прогулка на свежем воздухе, пока Лидия Николаевна будет хлопотать по хозяйству; третье – праздничный обед; четвертое – просмотр семейных альбомов и интеллектуальные игры в карты, домино и в фантики; пятое – вечернее чаепитие и проводы командира РККА до автобусной остановки.

Завтрак прошел великолепно; в соревновании на скорость и полноту съедания манной каши всех победил Дима, а уж в поедании всего вкусного и сладкого ему не было равных, мама Юля оказалась на втором месте, дядя Павел всего лишь на третьем, ну а баба Лида заняла последнее место.

С пожарной машиной Дима быстро разобрался самостоятельно, а уж с пистолетами пришлось привлечь подлинного знатока оружия – лейтенанта Дроздова. Детские пистолеты великолепно стреляли пистонами, при этом один из пистолетов был однозарядным, а другой – автоматическим, в который вставлялась пистонная лента. Надо сказать, что Дима и сам бы легко разобрался в этом оружии, но дяде Павлу тоже было интересно поиграть с пистолетами до такой степени, что между ними некоторое время велась перестрелка. Победителем снова оказался Дима – он стрелял быстрее и точнее.

Наконец они все втроем вышли на улицу – погода была великолепная: тепло, солнечно, но не жарко. Дима со своими новыми и старыми игрушками выскочил во двор, и его быстро окружила ребятня, причем не только его ровесники, но и ребята постарше – каждому хотелось пострелять из нового оружия.

Юлия, к большому удовольствию Павла, взяла его под руку, они прошлись вокруг детской площадки и уселись на скамейку. Как ни был Дроздов очарован Юлией, он ни минуты не забывал, что ему надо срочно разобраться с главным инженером авторемонтного завода Кошелевым Юрием Петровичем и отбить у него охоту угрожать Юлии и вообще сделать так, чтобы он от нее отстал раз и навсегда.

Карасева подготовила всю необходимую информацию об этом наглеце: его фотография с носом даже большим, чем у товарища Сталина, адреса по месту его проживания и работы, расположение ближайших зданий и сооружений, маршруты движения, связи, привычки. Павел с карандашом в руке сделал несколько уточняющих пометок в диспозиции по проведению планируемой «войсковой» операции. До молодых людей, увлеченно занятых уточнением предстоящих действий, тем временем донесся разговор трех бабушек, расположившихся на скамейке недалеко от них.

Бабушки разговаривали вполголоса, но молодые уши слышали их хорошо.

– Слава Богу, что у Юленьки – красавицы появился жених – хвицер – сказала одна из бабушек, глядя на Павла.

– Неграмотная ты совсем Зинка, не хвицер, а командир Красной армии, а «офицер» это было при старом режиме – возразила ей грамотная бабушка в берете.

– Ну, пусть командир – главное, что жених видный и лицо у него антиллигентное, а то жалко девку – мужа то ейного Костю посадили на 8 лет за шутку про товарища Сталина.

– А какую такую шутку? – переспросила третья бабушка.

Старушка с беретом на голове, будучи самой компетентной, ответила громким шепотом, который был отлично слышен: – Костя мол, написал лозунг, что все решает Сталин.

– Так это и правильно – он все решает на самом деле – что ж тут неверного? – удивились подруги «компетентной».

– Ну, в общем, посчитали, что Костя хотел как-то уязвить товарища Сталина. Мне об этом подробно рассказала Лида – мама Юленьки. Странно только, что этот лозунг был принят комиссией с участием членов парткома, райкома и профкома. И никто из них не возразил, что лозунг неправильный. Значит, по совести, помимо Кости и их всех надо привлечь к ответственности хотя бы за политическую близорукость. Если же лозунг изначально был правильный, то получается, что кто-то ночью действительно пробрался на завод и поменял знаки препинания. Но Костя не мог это сделать физически, так как в субботу сразу после работы поехал на свадьбу, где играл на баяне 2 дня подряд – в субботу, а затем и в воскресенье. А когда, переночевав у молодоженов, утром в понедельник он пришел на работу лозунг уже висел над проходной завода. На свадьбе Костя был все время на виду и никуда не отлучался, это могут подтвердить десятки людей. То есть получается, что парня посадили ни за что.

– Значит, надо написать письмо товарищу Сталину на эти неправды! – горячо заявила баба Зина.

– Ах, Зина, и с молодых то лет ты была проста, как валенок, а сейчас и совсем стала дурой – возразила ей «компетентная» бабушка, и что-то стала шептать ей на ухо.

После этого последовала горячая взаимная перепалка, и старушки чуть было не сцепились друг с другом. Хорошо, что бабулек разняла их общая подруга, хотя помирить их ей так и не удалось. В результате серьезно обиженные бабушки разошлись в разные стороны, крайне недовольные друг другом.