355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Валерий Соловьев » Лекарство от блицкрига » Текст книги (страница 4)
Лекарство от блицкрига
  • Текст добавлен: 9 февраля 2022, 17:00

Текст книги "Лекарство от блицкрига"


Автор книги: Валерий Соловьев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

После напряженных дней учебы и тренировок личного состава, молодой командир так выматывался, что, не смотря на свою выносливость и неприхотливость, к вечеру еле приползал в свою комнату в общежитии командного состава корпуса. И когда он в среду вечером позвонил утомленном голосом Юлии Карасевой о весьма успешном проведении «воспитательной» работы с гражданином Кошелевым, Юлия обрадовалась, но потом заподозрила, что Павел всей правды не говорит и что-то скрывает.

– Он тебя сильно избил? – спросила Юлия напрямик.

– Ему и в голову не пришло дать мне хотя бы пощечину, так как перед его выдающимся шнобелем маячил финский чудо-ножичек, к которому он сразу проникся чувством глубокого уважения. Да и любой бы, в такой ситуации, не стал бы корчить из себя героя, – убежденно произнес командир РККА. Однако когда Павел, перед сном, заглянул в зеркало, то увидел, что полученные в воскресенье царапины оказались далеко не столь уж и безобидными. Они ярко выделялись на лице и стали болезненными, что было странно, так как на Павле все синяки, ссадины и царапины заживали как на собаке, и он их никогда не лечил – просто не обращал на них внимания.

На следующий день Павел проснулся рано с головной болью. Глянул в свое зеркало – там отразилось типичное лицо человека «измученного нарзаном» – настолько болезненно оно выглядело. Безобидные поначалу царапины выглядели угрожающе, превратившись в припухшие красноватые борозды. Аккуратно умывшись, Павел обильно припудрил распухшие царапины стрептоцидом и потом смазал их дополнительно антисептическим кремом, купленным вчера в гарнизонной аптеке.

Прибывшему на место службы лейтенанту Дроздову дежурный по части сообщил, что он и еще два десятка командиров вместе с оравой новобранцев должны отправиться на уборку молодого картофеля в ближайшие колхозы и совхозы в порядке оказания шефской помощи.

За получением конкретных инструкций все собрались в кабинете подполковника Копытина, который напомнил всем присутствующим, что «здесь вам не тут». А также, что Рабоче-крестьянская Красная армия должна в военное время защитить свой народ, а в мирное время помогать ему в трудовых свершениях, в том числе и на ниве сельского хозяйства. При этом «лучший строевик» подчеркнул, что картофель в Белоруссии это «наше все», не зря белорусов окрестили бульбашами. Характерно, что сами белорусы себя так и называют и нисколько не переживают, когда их так называют другие, так как национальная любовь к картофелю является характерной чертой истинного советского белоруса. По учебным ротам были закреплены соответствующие совхозы и колхозы. Роте Павла Дроздова достался совхоз имени Дзержинского в 25 км от Минска, что считалось относительно недалеко от города. Личный состав роты плотно погрузили на 12 полуторатонных грузовиков, которые не спеша доехали до необозримых картофельных полей, на которых уже работали студенты, а также рабочие и служащие близлежащих предприятий.

«Борьба за урожай», известная с первых лет советской власти, была в самом разгаре. Правда, надо отметить, что бегом по полю никто не бегал, в том числе и кадровые работники совхоза. По большому счету это была не работа, а имитация трудовой деятельности, в которой участвовали работники всех привлеченных предприятий и организаций. Самое смешное, что об этой профанации на полях колхозов и совхозов знали все рядовые работники за исключением начальства всех рангов – те были убеждены (или делали вид), что на полях страны их работники совершают настоящие трудовые подвиги под их чутким руководством.

Сексапильная по деревенским меркам, но сурового вида, довольно моложавая бригадирша, по фамилии Бобкова определила фронт работ, обеспечила необходимыми инструментами, мешками и рукавицами. Поле уже было предварительно вспахано плугами и лежащий на поверхности картофель надлежало уложить в мешки. Павел занял свою борозду и стал по-стахановски наполнять пустые мешки картофелем, дабы своим энтузиазмом подать положительный пример молодому пополнению. К обеденному перерыву «стахановец» Дроздов намного опередил всех красноармейцев, которые почему-то не загорались его увлеченностью и работали не в полную силу, хотя и лучше, чем студенты и иные привлеченные работники.

На обеденный перерыв привезли 36-литровые бидоны с совхозным молоком и вдоволь ржаного хлеба. Некоторые красноармейцы, дорвавшись до «халявы» выпивали не 2 кружки молока, а 5, 7, и более. Понятно, что их раздуло как пауков и, после такого обеда, работать они уже были не в состоянии. Павел вызвал этих героев «стахановской еды», а их оказалось 9 человек, назначил им по одному наряду вне очереди и прочел им лекцию о вреде переедания. Командир РККА, съедая очередной кусок хлеба и запивая его пятой 350-граммовой кружкой молока, напомнил сидящим вокруг него нерадивым бойцам, что человек ест, чтобы жить, а не живет, чтобы есть.

Рабочий день на поле продолжался до 6 часов вечера. Затем подъехали те же 12 полуторок, в которые бодро забрались красноармейцы учебной роты и с жизнеутверждающей песней из культового кинофильма «Семеро смелых» поехали в казармы военного городка.

На следующий день Павел еле проснулся. Помимо головной боли и общего недомогания болела еще и «форма лица», как говорят в случаях, если личико распухло и его немного перекосило. Павел не мог без содрогания даже взглянуть на свое отражение в зеркале. Но, повинуясь воинской присяге, потащился на место своей службы.

– Все-таки Кошелев отомстил и нанес мне ответный удар в мое несчастное лицо с помощью нечистой силы. С таким личиком лучше и не подходить к Юлии Карасевой, – мрачно думал Павел по дороге к месту посадки в грузовики для личного состава учебной роты.

На болезненное состояние и распухшее непропорционально лицо Павла Дроздова обратил внимание его заместитель из кадрового состава старослужащих старшина Алексей Есипчук. Но Дроздов его успокоил, заявив, что он уже принял необходимые медицинские препараты и сумеет отстоять вахту до конца смены. – Ну а дальше покажет вскрытие, – невесело ответил лейтенант РККА своей любимой шуткой.

Помимо собственно уборки картофеля, необходимо было заполненные мешки загрузить на автотранспорт. На погрузку автомобилей Дроздов направил наиболее физически сильных красноармейцев, к которым он обоснованно причислял и себя. В дальнем конце поля 50-килограммовые мешки с картофелем в кузове трехтонного грузовика укладывал всего один человек, легко управляясь с этой работой. Павел пришел на помощь двум красноармейцам, которые вдвоем с трудом перетаскивали увесистые мешки на борт трехтонки. Сразу дело пошло вдвое быстрее, а силач на борту грузовика легко выдерживал этот темп: хватал сразу 2 мешка – один правой рукой, а другой левой и также, без видимых усилий укладывал их в высокий штабель.

Когда Дроздов подносил к кузову машины очередной мешок грузчику-богатырю, взглянул на него и от неожиданности уронил мешок на землю – на него глядел Прохор Ковалев собственной персоной. – Прохор Алексеевич! Это вы?

– Вроде как я, так меня кличут, а с кем я имею честь гутарить? – по – казацки спросил Прохор Ковалев.

– А вы не узнаете меня?

– Никак нет, что-то с памятью моей стало, все, что было не со мной помню, а вот что было со мной забывается.

– А Ленинград 9 лет назад помните? – спросил Дроздов.

– О-О-О!!! Да ты никак Павел? Вот это да! Действительно, гора с горой, а Магомет с Магометом – ответил каламбуром Прохор.

Ковалев спрыгнул с машины и заключил Павла в свои медвежьи объятья. – Ну, ты выглядишь не дроздом, а прямо настоящим орлом, лейтенант РККА. Любо, дорого посмотреть! 9 лет назад был озорной мальчишка, а теперь выглядишь таким бравым офицером – гренадером.

– Только я не офицер – это старорежимное название, а командир РККА – поправил Прохора лейтенант Дроздов.

– Ну, командир, так командир, хотя правильнее было бы таких людей как ты называть офицерами – это большевики с коммунистами запутались в терминологии, – убежденно отметил Ковалев.

Павел объявил перекур и минут 15 между ним и Прохором Ковалевым проходил оживленный диалог, пока его не прервала бригадир совхоза Екатерина Тимофеевна Бобкова – исключительно деловитая баба, с роскошными формами заявив, что она никому не позволит бездельничать.

– А вы еще скажите, что здесь вам не тут – посоветовал бригадирше Павел.

– Это что за ахинея? А что это у тебя с лицом? Ты болен? – спросила вдруг Бобкова.

Тут инициативу перехватил Ковалев и вступил с бойкой дамой в оживленный диалог: – Парень нуждается в срочной медицинской помощи – видите, как у него лицо перекосило. – У него фильтрующийся ящур, заражение бледной спирохетой, а также сепсис с осложнениями – обнаружив глубокие медицинские познания, заявил Прохор.

– Осложнения будут у вас, а если лейтенант болен, то пусть идет лечиться – я его отпускаю, – ответила бригадирша.

– Так его надо доставить в лечебное учреждение.

– Сам себя доставит – не маленький уже.

– То есть, как я понимаю, вы готовы взять на себя ответственность за возможную безвременную гибель молодого командира РККА, которая может произойти исключительно по вашей халатности? – задал вопрос Ковалев.

– Нет, это не так. Ты давай сам отвези его куда надо, но после того, как полностью загрузишь картошкой вот этот грузовик и обеспечишь его доставку на овощную базу, – вынесла окончательный вердикт бригадирша.

– Ну что Паша? Добьем этот грузовичок, там немного и осталось, примерно минут на 45 работы, – высказал здравую мысль Прохор.

– Не вопрос, Прохор Алексеевич, конечно добьем. Только для нашего шофера вопрос стоит, не добьем, а допьем, – отметил наблюдательный Павел.

Выяснилось, что у шофера трехтонки некоего Родиона Бойкова с отягченной наследственностью внезапно «загорелись трубы», и он тихо, по-английски, покинул рабочее место, чтобы принять очередную дозу спиртного. – Кстати Родион приходится родным племянником этой бойкой девушке Бобковой, которая может коня на скаку остановить, войти в горящую избу и врезать по пяточку кому угодно. Хорошо хоть ее племянник оставил ключ в замке зажигания грузовика, – пояснил Ковалев.

В результате пришлось Прохору, помимо укладки мешков с картофелем, периодически отвлекаться, чтобы, взявшись за руль, подъехать к очередной картофельной куче. Но, с Божьей помощью, справились с этой работой чуть больше, чем за час и поехали к овощной базе совхоза. По пути Павел приказал своему заместителю старшине Есипчуку закругляться с работой к 18.00 и организованно, на грузовиках и с песней отправляться в расположении части. Себя Дроздов назвал заболевшим, а, следовательно, имеющим право закончить рабочий день пораньше.

Прохор настолько непринужденно управлял тяжело нагруженным грузовиком, как будто бы всю жизнь просидел за баранкой автомобиля. Поинтересовался у Дроздова, умеет ли тот водить машину, на что Павел ему ответил, что права ему выдали, но водительского опыта у него нет никакого.

– Ну, так набирайся этого опыта, – сказал Прохор, уступая место за рулем Павлу, после того как они выехали на хорошую дорогу.

– Чтобы не дергать машину надо педалями сцепления и газа работать «в натяг», – это когда плавно отпускаешь педаль сцепления с одновременным медленным нажатием на педаль газа, – советовал Прохор Дроздову.

Когда стали подъезжать к овощной базе Прохор снова сел за руль грузовика и аккуратно припарковал его под навес, затем заскочил в контору, доложил о прибытии груза и расписался в журнале. Затем оба приятеля сели в автобус, проходящий недалеко от МТС, где и было место основной работы Ковалева. По дороге Прохор заверил Павла, что он его вылечит и выправит ему «харизму» лица, так как по второй специальности он является слесарем-гинекологом.

Дроздов не сразу «въехал» в шутку своего приятеля. Но тот пояснил, что в прошлом году его, как мастера на все руки по ошибке пригласили починить гинекологическое кресло в одной из больниц Минска. Дело в том, что импортные кресла не выдерживали веса русских и белорусских красавиц. С порученным заданием Ковалев справился настолько блестяще, что к нему стали приезжать медики и технари, с тем, чтобы перенять его передовой опыт. Пришлось по многочисленным их просьбам написать статью с чертежами модернизированного гинекологического кресла в журнал «Фельдшер и акушерка». При этом статья была подписана очень остроумно: Прохор Ковалев, слесарь – гинеколог I ранга, 01.04.1937 года. И теперь, каждую неделю, Прохору приходят гневные, изобличающие письма, в которых его, как автора этой статьи, обвиняют в наглом присвоении несуществующей в природе специальности. Лишь только трое читателей в своих письмах по достоинству оценили тонкое чувство юмора «гинеколога» Ковалева, особенно то, что публикация этой статьи произошла 1 апреля 1937 года, т. е. в «день общесоюзного дурака».

Машинотракторная станция находилась всего лишь в пяти минутах ходьбы от автобусной остановки. О ее приближении можно было легко догадаться по нарастающему количеству металлолома, от отдельных частей сельхоз техники, до бренных останков разных тракторов и автомобилей. На территории МТС размещались ряды складских помещений, хозяйственных и административных построек. Непосредственный производственный корпус на их фоне выглядел довольно неказисто.

Оба приятеля зашли в большой ангар, заполненный тракторами и прочей сельхозтехникой. – Здесь осуществляется средний и капитальный ремонты сельхозтехники. Текущий ремонт и технический уход обычно выполняется на открытом воздухе под навесом, – довел до сведения лейтенанта Ковалев.

– А вот участок по изготовлению запчастей, инструмента и оснастки находится под моим контролем и чутким руководством, – продолжил Прохор свою экскурсию, заходя в последнее производственное помещение, которое было плотно забито различного рода станками, прессовым, литейным и даже кузнечным оборудованием.

– Ну, у вас тут классно оснащено, всего хватает, как на заправском заводе, – восхищенно протянул Павел.

– Так это и есть завод, если так дальше пойдет, то я тут начну постепенно производить тракторы. В страну поставлено много импортных, особенно американских колесных тракторов, в том числе марки «Фордзон» имеются и немало уже отечественных марок, например, колесные «Фордзон-Путиловец», СХТЗ 15/30. Есть и гусеничные трактора марки СХТЗ и т. п., а запчастей к ним крайне мало, или даже нет вообще, вот и приходится изворачиваться и клепать для них запчасти.

Послышался звук открываемой двери и в проходе между станками обозначилась невысокого роста шарообразная фигура. – Блин, Дорошенко принесла нечистая – это директор МТС, валим быстро, – шепотом пояснил Прохор, открыв дверцу небольшого складского помещения и втащив туда Дроздова. – Этот Дорошенко Тарас Андреевич – козел, каких еще поискать, – пояснил шепотом Ковалев, закрывая кладовку изнутри стальной трубой.

Слышно было как Дорошенко ходил по проходу между станками и вполголоса ругал начальство и своих подчиненных, особенно часто упоминал Ковалева, называя того наглым «кацапом». Наконец, не найдя ничего и никого, подергав дверцу кладовки, директор МТС, продолжая бормотать, вышел из помещения, громко хлопнув дверью.

Выждав некоторое время, приятели осторожно выбрались из кладовки, и перешли к сараю, где находился мотоцикл с коляской. – Это мой личный мототранспорт – модернизированный мною, в полтора раза увеличенной мощностью двигателя экспериментальный мотоцикл BMV R-12. Мощность этой машины немецкого производства аж в 43 лошадиных силы – «пашет» как зверь! – с гордостью заявил Ковалев, усаживая приболевшего лейтенанта в коляску и садясь за руль мощнейшего мотоцикла. Чудо модернизированной немецкой техники завелось с пол-оборота и, легко преодолев пригорок, мотоцикл быстро помчался по грунтовой дороге.

По пути Дроздов спросил Прохора, что означает слово «кацап», которым директор МТС окрестил Ковалева.

– Таким ругательным словом украинцы называют русских. Это помимо более распространенного слова «москаль». Ветеринары кацапами называют кастрированных козлов – компетентно пояснил эрудированный Ковалев.

– Но это же выходит, по сути, тяжелое оскорбление! – возмутился Дроздов.

– Точно так. Попробуй кого-нибудь назвать козлом – сразу получишь в рыло. А за кастрированного козла спросят еще строже – могут и замочить. И это будет по понятиям. Другое дело, что даже не все украинцы знают, что скрывается под термином «кацап». Русские же украинцев называют хохлами потому, что у украинских казаков раньше на обритой голове красовался так называемый оселедец – чуб, или по простому «хохол». Называя украинца хохлом, мы как бы подчеркиваем его принадлежность к казакам – людям отважным, сильным телом и духом, то есть по сути это комплимент. А в ответ мы получаем «кацапа» – то есть кастрированного козла.

Кроме того, любой грамотный ветеринар всегда может разъяснить, что означают термины: «мерин» и «мудак» (а также его синоним «чувак»). Этими яркими представителями животного мира являются соответственно: кастрированный жеребец и кастрированный баран.

– Вот это да! Да вы Прохор Алексеевич не человек, а ходячая энциклопедия! – восхищенно произнес Павел.

– Поживи с мое, друг ситный – будешь еще эрудированнее, – заявил Ковалев, затормозив перед воротами своего дома. Большой двухэтажный дом с примыкающими к нему постройками, а также отдельные хозяйственные постройки, сараи и баня располагались на обширном земельном участке, площадью примерно в пол гектара.

Прохор сноровисто поставил своего «железного коня» в просторный гараж, успокоил, зарычавшего было волкодава по кличке Полкан и затем вместе с Павлом зашел в деревянный двухэтажный дом потрясающих размеров, где их встретил сибирский котяра, по кличке Аристотель, приветствовавший вошедших громким мурлыканием.

– Первым делом тебя Павлик надо серьезно подлечить. Быстро умывайся и одевайся в домашнюю одежду – она у меня чистая, – сказал Ковалев, передавая Павлу комплект своей одежды.

Умывшись и переодевшись, приятели прошли в так называемую гермозону – комнату особой, повышенной чистоты. Заболевший лейтенант РККА проглотил пару целебных пилюль и получил пару уколов: один внутримышечный, а другой внутривенный из ампулы с какой-то красной жидкостью. При этом оба укола были проделаны настолько безболезненно и быстро, будто Прохор всю жизнь работал практикующим врачом.

– Класс! Теперь я действительно верю, что вы настоящий слесарь – терапевт, восхищенно произнес Павел.

– Не терапевт, а слесарь-гинеколог. Каждый слесарь может стать гинекологом, но не каждый гинеколог слесарем, – весело отшутился Ковалев.

Затем оба приятеля почистили картошку и поставили ее в кастрюле с водой на стационарную электроплиту. Прохор со своего огорода принес огурцов, помидоров и зелени для летнего салата, а сам пошел в курятник за свежими яйцами. Через пару минут оттуда раздался победный петушиный крик и громкое кудахтанье двух десятков кур. Чертыхаясь, в комнату вошел Ковалев с корзинкой с яйцами в одной руке, а другая была приложена к губам.

– Янычар, гад, опять клюнул. «Янычар» – это кличка петуха. Он у меня давно напрашивается в кастрюлю за свою наглость. Знает негодник, что я его не трону, вот и выделывается перед курами альфа-самец долбаный. А зарезать его я не могу, так как куры перестанут нести яйца – он их, так сказать, вдохновляет своей крутизной, не стесняясь нападать на самого хозяина, – произнес Прохор, заклеивая рану на руке пластырем.

– Забавные у вас Прохор Алексеевич зверушки, – заметил Павел, почесывая за ушком громко мурлыкающего пушистого кота Аристотеля, доверчиво и удобно расположившегося у него на коленях.

За обедом Павел вкратце рассказал Прохору о своей учебе в институте и в военном училище. Рассказал также о своем дорожном приключении и драке с самим товарищем Буговым, который был в поезде пьяным в стельку. Павла это спасло, а также и то, что протокол о происшествии был составлен на другое лицо, иначе бы загреметь ему «под фанфары» за избиение высокопоставленного партийного руководителя.

После вкуснейшего и сытного обеда по-белорусски из салата, отварной молодой картошки с тмином и яичницы из 12 яиц со шкварками Прохор повел лейтенанта РККА на экскурсию по своему многокомнатному дому. Впечатление производили лабораторные помещения, мастерские, обширная библиотека с технической литературой, спортивный зал. Но больше всего Павлу понравился огромный оружейный зал, который бы сделал честь для любого музея оружия и специальной техники. В просторной комнате на стенах было развешено разнообразное холодное оружие: мечи, боевые топоры, сабли, кинжалы, копья и дротики. Из метательного оружия имелось несколько арбалетов и много разнообразных боевых луков, в том числе знаменитый английский тисовый лук, из которого профессиональные английские лучники выдавали скорострельность по групповой цели до 30 выстрелов в минуту.

– А это мой персональный лук, – сказал Прохор, протягивая Павлу грозное оружие, сделанное из современных материалов. Лук был довольно увесистый и настолько тугой, что даже такой атлет как Павел не смог из него нормально выстрелить – стрела еле вылетела из него. Зато Прохор впоследствии продемонстрировал выдающиеся боевые качества своего лука. Стрела с наконечником из легированной стали легко прошивала с двух сторон насквозь самую прочную кирасу из двухмиллиметровой броневой стали с расстояния 50 метров. Фантастический результат. Большой интерес представляла богатая коллекция огнестрельного оружия от самых древних времен до современных образцов. Были представлены в полном комплекте и во всех видах пистолеты разных размеров и калибров, а также аркебузы, ручницы, ружья, пищали, мушкеты, начиная с самых примитивных экземпляров, до вполне современного автоматического оружия.

– Да у тебя тут, Прохор Алексеевич, целый арсенал. А эти автоматы и пулеметы действующие? – спросил Павел, держа в руках и с интересом разглядывая основное оружие американских гангстеров – пистолет-пулемет Томпсона.

– В полной боевой готовности хоть сейчас можно стрелять в любого противника. Ты хочешь, наверное, спросить, если разрешение на все эти образцы? Таки нет. Об этом арсенале никто не знает, посторонних я сюда не пускаю, двери железные, замки надежные. А тебе Павел я доверяю – уверен, что ты не из болтунов и должен выполнить свою миссию без огрехов.

– А откуда Вы знаете, что у меня есть миссия? – внезапно охрипшим голосом спросил Павел.

– У каждого человека должна быть своя миссия в его земной жизни, а что таковая есть у тебя нетрудно догадаться – это написано на твоем лице дружище ты мой ситный.

– На моем теперешнем лице написано, что я попал под гусеничный трактор, или, по меньшей мере – под трехтонный грузовик, на котором мы возили картофель, – грустно пошутил лейтенант РККА.

– Я тебя, Павел обещал вылечить и полностью исправить харизму твоего лица. Поэтому пойдем и продолжим лечебные процедуры.

Лечебные процедуры в виде интереснейшей беседы, сопровождаемой совместным распитием высококачественной водки, настоянной на лечебных травах, продолжились до полуночи, пока крепкий сон не сморил и болящего командира РККА и богатыря Прохора.

«Вставайте граф – вас ждут великие дела» – такими словами Прохор разбудил лейтенанта РККА, заметив мимоходом, что харизма его лица заметно улучшилась. То, что дело пошло на поправку ощутил и Павел, почувствовавший себя намного лучше, да и его лицо уже приобрело почти нормальную конфигурацию. Температура тела была уже не 38,7 градуса как вчера, а уже 36,8 градусов. Дроздов охотно проглотил еще парочку целебных пилюль, выданных ему слесарем Ковалевым. Плотно позавтракал гречневой кашей с топленым молоком, свежим творогом со сметаной, медом и чаем, настоянным на лечебных травах. В дорогу Ковалев собрал для Павла полноценный обед, так как один лишь ржаной хлеб с молоком был бы недостаточен для выздоравливающего командира РККА.

Павел предполагал, что Прохор подбросит его на мотоцикле в военный городок, но тот поступил хитрее, подарив Дроздову свой складной дорожный велосипед, заявив, что у него таких велосипедов несколько, а велосипедные прогулки на свежем воздухе пойдут Павлу только на пользу. Затем заботливый Ковалев выдал своему гостю подробную карту местности, более информативную, чем в разведывательном отделе штаба корпуса. По этой карте даже школьник младших классов без труда найдет дорогу к любому объекту в городе и за городом.

– Если ехать не торопясь, то ты легко доберешься до своей военной базы минут за 35, и у тебя будет куча времени до развода. А мне надо срочно ехать на железном немецком коне в МТС, чтобы успеть озадачить работников моего участка, а потом надо будет получить персональное задание в поле от бригадирши Бобковой. Ну, давай дружище «Дарти» – выздоравливай и до встречи на борозде, – произнес хозяин усадьбы, дружески похлопав Павла по плечу.

– Вы знаете мой псевдоним? Откуда? – изумился лейтенант РККА.

– От верблюда. Я знаю многое такое, что у тебя от удивления глаза на лоб полезут. Не бери в голову и поправляйся, кушай витамины и дыши свежим чистым воздухом.

Подаренный велосипед обладал изумительно легким ходом. Ощущая необычный прилив сил, лейтенант Дроздов помчался на велосипеде с таким же энтузиазмом, как и 10 лет назад на собственноручно собранном велосипеде. Не прошло и получаса, как командир РККА уже докладывал дежурному начальнику о своем прибытии. Через некоторое время стал собираться младший и средний командный состав учебного полка, с удовлетворением отмечая серьезное улучшение «харизмы» лица Павла Дроздова. А подполковник Копытин еще и выразил Дроздову персональную признательность за его усердие в службе и стойкость в преодолении недуга.

Личный состав роты лейтенанта Дроздова быстро рассредоточился по грузовикам, которые затем бодро двинулись в сторону совхоза. Павел помчался за ними на своем чудо – велосипеде не теряя ни минуты. По пересеченной местности он спокойно выдерживал скорость движения, но как только грузовики выезжали на шоссе, резко прибавив скорость, так и велосипедист Дроздов начинал понемногу отставать. В результате к заданному месту сбора запыхавшийся командир роты приехал на 5 минут позже, убедившись в том, что мотор сильнее человека. Этот факт, однако, заставил Павла кое о чем задуматься.

«Железная» бригадирша Бобкова перед обеденным перерывом собрала всех звеньевых, к которым были причислены также Ковалев и Дроздов, на производственную «летучку». Куратор со стороны партийных органов товарищ Дорошенко (тот, который недолюбливает кацапов) передал неудовольствие и критические замечания по шефской работе от самого товарища Бугова за существенное отставание от графика уборки важнейшей сельскохозяйственной культуры, которой по праву считается ранний картофель. В общем, собрание, под чутким партийным руководством приняло решение значительно «ускорить, углубить и обеспечить» безусловное выполнение планов партии, для чего было предложено ежедневно работать на 2 часа дольше и без выходных. – Хорошо хоть не без еды, – ехидно произнес в полголоса Ковалев.

После окончания собрания к обоим приятелям подошел докладчик с торжественным видом. – Вот достойный пример, каким и должен быть истинный комсомолец и командир РККА! Мне бригадир товарищ Бобкова сказала, что, невзирая на болезненное состояние, вы товарищ Дроздов вчера продолжили трудовую деятельность, подавая пример своим подчиненным, – с показным чувством произнес Дорошенко, и дальше добавил: – скажите мне конфиденциально – кто на вас напал? Мне передали, что у вас на лице были следы побоев.

– У вас неточная информация, уважаемый товарищ Дорошенко, меня никто не избивал, просто в царапины на моем лице попала серьезная инфекция. Но мне, кажется, ее удалось преодолеть – советская медицина помогла, – неприязненно взглянув на директора МТС, ответил Павел.

– Я очень извиняюсь, но похожая ситуация с лицом случилась недавно у нашего партийного руководителя – товарища Бугова недели три назад, когда он вернувшись из отпуска проводил в Минске партхозактив с ответственными работниками. На его лицо было страшно взглянуть – оно все было распухшее, как и у вас вчера, товарищ лейтенант, и всё желто-голубого цвета, как дореволюционный флаг Украины, а сломанный нос был заклеен пластырем. Товарищ Бугов сообщил, что на него, мастера спорта по классической борьбе в тяжелом весе, внезапно напали четверо хулиганов, но получили жесткий отпор – двое так и остались лежать на земле, а двое других убежали с окровавленными мордами. Но и товарищу Бугову серьезно досталось. Однако он, как и вы, товарищ лейтенант, поступил как настоящий коммунист: вышел на работу по велению сердца и чувства долга перед советской Родиной, – с непередаваемым пафосом изрек Дорошенко, склонный к театральным эффектам.

От этих слов директора МТС Павел с трудом удержал неуместную ухмылку, а бестактный Прохор Ковалев заржал как стоялый жеребец.

– Вы Ковалев беспринципный и циничный тип, у вас ничего святого нет в душе, – сурово заклеймил Прохора директор МТС.

– Старорежимно рассуждаете, товарищ директор, ибо истинный коммунист не должен: во-первых, иметь какую-либо святость, так как это противоречит теоретическим основам марксизма-ленинизма, а во-вторых, рассуждение о наличии души подрывает веру в светлое будущее советских людей. Этими словами вы выявили свою вопиющую политическую незрелость, и рассуждать, как вы, может только подлинный враг народа. А наш долг своевременно изобличать перерожденцев в рядах нашей партии и информировать компетентные органы соответствующим образом, – выдал Прохор изобличающую тираду, будучи большим любителем шуток и розыгрышей.

Но директор МТС то ли от недостатка чувства юмора, то ли из убеждения, что такими вещами не шутят, воспринял слова начальника участка механической обработки МТС всерьез и сильно побледнел.

– Товарищи! Вы неправильно меня поняли, я,…,я не это хотел сказать, я неточно выразился, я предан делу нашей партии, извините, я не хотел…, – хрипло выговорил Дорошенко, схватившись рукой за сердце и оседая на пол.

– Директору плохо! Врача! Где лекарства? – раздалось сразу несколько голосов. Быстрее всех отреагировал Ковалев, мгновенно сообразив, что на этот раз он явно переусердствовал.

– Сердечные капли и таблетки от давления, воды быстро, тащите сюда аптечку, фельдшера позовите, – командовал Прохор, подкладывая под голову Дорошенко свою куртку, скатанную валиком. Народ кругом засуетился, появились кое-какие медикаменты и лекарства. Ковалев быстро и профессионально, подключив Павла, провел необходимые реанимационные мероприятия, которые и дали заметный оздоровительный эффект еще до прихода фельдшера. Потом Прохор, Павел, и многие присутствующие долго убеждали Дорошенко, что это была всего лишь не очень остроумная шутка, что ничего он против партии не сказал, и что он никакой не враг народа, никто ничего писать и докладывать в НКВД не будет. Затем Тараса Андреевича погрузили в карету скорой помощи, не смотря на его протесты, так как было очевидно, что ему все же следует пройти медицинское обследование. Железная бригадирша Бобкова, тем временем, подошла вплотную к Прохору и, сунув ему в нос свой здоровенный кулачище, что-то ласково сказала ему на ухо. От этих слов шутник, слесарь-универсал и мастер на все руки заметно смутился.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю