Текст книги "Приглашение в космос"

Всем глядящим в звёздное небо посвящается

Предисловие

Книга была уже готова, – я искал издателя и публиковал отрывки в различных газетах и журналах, – но мне не нравилось её начало. Все казалось, что не очень этично, да и не очень композиционно оправданно начинать такую серьезную и общечеловеческую тему с собственных приключений и переживаний, пусть напрямую связанных с подготовкой к полету в космос.

По всем литературным канонам следовало сразу взять быка за рога и рассказать, например, об одном из леденящих душу происшествий на орбите, которые оказались в середине этого повествования. Или еще я всерьез рассматривал вариант вступления с подробного описания катастрофы американского космического шаттла «Челленджер», случившейся в январе 1986 года и разом унесшей жизни семи астронавтов. Но в первом случае разбивалась ладно сложившаяся часть книги о российских космических инцидентах. Во втором завязкой становилась гибель американского корабля, происшедшая довольно давно – несмотря на очевидную драматичность того события, для многих это уже была не такая острая история. Мысли о незавершенном деле не отпускали меня даже во сне.

Недостающее самыми драматичными красками дописала действительность 1 февраля 2003 года.

Так случилось, что ранним утром того дня я летел из России в США, во Флориду, где нам с женой предстояло провести шесть дней в одном из самых фешенебельных отелей Америки, в курортном городке Палм Бич. Летели мы вместе с группой руководящих работников американской компании Ксерокс, которая устроила эту поездку в качестве поощрения за хорошие результаты работы для сотрудников из разных частей света, и в московском отделении которой моя жена работала. Космические события, происходящие на глазах всех жителей планеты, стали уже настолько обыденными, что я даже не знал о запланированном на этот же день возвращении на Землю шаттла «Колумбия», которое должно было произойти совсем недалеко от того места, куда мы направлялись. К тому же весь мир в те недели бурно переживал и обсуждал грядущее вторжение США в Ирак – не до космических стартов или возвращений было.

После не очень долгого перелета из России во Францию наш самолет поднялся около 4 часов утра по американскому времени из Парижа и взял курс на Америку. Мы летели бизнес-классом, настроение было прекрасное. К тому же впервые в жизни мне довелось попасть на второй этаж – в «горб» самого большого пассажирского самолета «Боинг-747». И хотя наши места оказались в ряду под номером 66, я прогнал подальше тревожные мысли по поводу не очень приятных цифр и предвкушал удовольствие от предстоящего 9-часового трансатлантического перелета, со всеми вытекающими приятностями пребывания в бизнес-классе.

И вот где-то во второй половине этого путешествия со мной произошло нечто странное. Вдруг ни с того ни с сего дико заболело горло, охватил жуткий озноб, начало ломить голову и суставы. Причем произошло это как-то сразу, в одно неожиданное мгновенье – без каких бы то ни было предварительных симптомов и привычных в таких случаях предболезненных прелюдий. Оставшиеся несколько часов до приземления я пребывал в полубредовом состоянии. Не мог ни смотреть фильмы по телевизору, ни есть, ни пить – только вставал, покачиваясь, время от времени из кресла, чтобы прополоскать солевым раствором разрывающееся от боли горло. Как мы прилетели в Майами, а потом добрались до Палм Бич и разместились в гостинице, помню с большим трудом. Единственное желание тогда было – лечь в постель и отключиться от всего окружающего мира. Что я и сделал, едва войдя в шикарный номер отеля «Брэйкерс». На первый коллективный ужин подняться не смог, так что жене пришлось идти одной.

– Ты знаешь, сегодня у американцев при посадке разбился шаттл «Колумбия», – услышал я сквозь сон-бред ее необычайно печальный голос, когда она вернулась в номер часа через три. – Что-то там серьезное стряслось: то ли взорвался, то ли развалился непонятно почему. Погиб весь экипаж. Сейчас все только об этом и говорят…Известие было настолько неожиданным, неправдоподобным и страшным, что на какое-то мгновение я совершенно пришел в себя и, забыв о болезни, бросился к телевизору. А там уже практически по всем каналам шли экстренные сообщения о случившейся трагедии, совершенно отодвинув на второй план горячую иракскую тему. Демонстрировались кадры любительской съемки происшедшего в небе, показывались найденные в разных штатах фрагменты погибшего шаттла, давались различные комментарии. Происшедшую трагедию очень трудно было осознать. Все последуюшие три дня моей внезапной болезни прошли в постели, под аккомпанемент не стихающих телевизионных обсуждений гибели «Колумбии» и семерых ее астронавтов.

Много позднее, уже в Москве, узнав точное время катастрофы, я как-то между прочим постарался определить: что же делал в те трагические минуты. За последние пять лет у меня случилось два удивительных по времени совпадения необъяснимых происшествий, связанных со смертью двух по-разному близких мне людей. И вот я с удивлением вспомнил, что летел в тот момент в самолете над Атлантикой, подлетал к американскому континенту, к полуострову Флорида, и в каком-то смысле шаттл разваливался на части над нашими головами – на пятьдесят километров выше нашего самолета. Но куда более поразительным было другое – почти полное совпадение начала катастрофы на «Колумбии» с внезапно охватившим меня странным недугом, который не имел абсолютно никаких предпосылок. Естественно, никто в самолете не знал о происходящем в небе над Техасом, так что прямое воздействие знания об этом страшном факте на физическое состояние полностью исключается. Далек я и от приписывания себе каких-то особых мистических свойств. Но все-таки такое странное совпадение трагического события с мучительными поисками начала книги о космосе и внезапно напавшей на меня болезнью именно в те страшные для «Колумбии» минуты было поразительным.

Через подаваемые в американские телепрограммы и газеты сведения о происшедшей катастрофе, комментарии специалистов, ответственных сотрудников НАСА, политиков и простых американцев отчетливо проступало явно шокирующее всех непонимание, недоумение: как могло такое произойти, в чем истинная причина трагедии, что же будет дальше?

Гибель американского космического шаттла «Колумбия» и семи членов его экипажа – была трагедия не американская, а всеобщая. И не только потому, что чужая беда, смерть всегда вызывает сочувствие и скорбь любого нормального человека. Но еще и оттого, что погибли астронавты – люди, выполняющие особую, высокую миссию человечества за пределами нашей планеты от имени всех людей. Потому накал, с которым шло обсуждение происшедшего в обществе – и не только американском, – намного превосходил таковой в случаях, когда на земле, в воде или в воздухе происходили другие трагические события, сопровождавшиеся куда большим количеством жертв. Например, гибель в 2001 году российской атомной подлодки «Курск», унесшая жизни 118 человек, или падение в 2003 году самолета в Иране, когда погибло 302 человека, и многое другое.

За возможность выйти в космос человечество платило и продолжает платить высокую цену. С начала космической эры в истории человеческой цивилизации две космические державы (Россия и США), которые осуществляют пилотируемые полеты за пределы Земли, положили на этот алтарь уже более двух десятков жизней. Это, конечно, несопоставимо даже с числом жертв автомобильных аварий за один день в одной только России. Но, погибшие при выполнении своей профессиональной задачи космонавты или астронавты, – это совершенно особые потери. Вспомним их всех.

Пожалуй, первой жертвой космической эпохи землян можно считать Валентина Бондаренко – члена первого отряда советских космонавтов, погибшего в марте 1961 года во время стандартного испытания в барокамере от возникшего там пожара.

Почти шесть лет позднее, в январе 1967 года, аналогичная трагедия случилась у американцев: в ходе испытаний перед взлетом по программе «Аполлон» из-за пожара на космическом корабле не стало астронавтов Э. Уайта, Р. Гаффи и В. Гриссома.

В апреле того же 1967 года из-за несрабатывания парашютной системы нового советского корабля «Союз-1» разбился при спуске В. Комаров. В июне 1971 года во время возвращения на Землю «Союза-11» из-за аварийной разгерметизации спускаемого аппарата погибли на большой высоте советские космонавты Г. Добровольский, В. Волков и В. Пацаев.

Казалось бы, куда уже больше?! Хватит отдавать жизни за право выхода в космос.

Но затем, уже много лет позже, пришла пора американских челноков. Сначала, в январе 1986 года, во время взрыва на первых минутах старта США потеряли «Челленджер» с семью астронавтами: Ф. Скоби, М. Смит, Э. Онизука, Дж. Резник, Р. Макнэйр, Г. Джарвис и К. Маколифф. И вот в феврале 2003 года – загадочная гибель при возвращении на Землю «Колумбии», также с семью членами экипажа: Р. Хасбенд, В. Маккул, Л. Кларк, М. Андерссон, К. Чаулла, Д. Браун и И. Рамон.

Невольно возникает мысль о значительно большей надежности российской техники в пилотируемой космонавтике, поскольку слишком уж бросается в глаза разница в понесенных потерях США и Россией: 17 к 5. Если же учесть, что Бондаренко погиб вообще не в полете и не в кабине корабля, а Добровольский, Волков и Пацаев – только потому, что не были одеты в индивидуальные защитные скафандры (почему – это отдельный разговор об эпохе первых российских полетов, когда в космические дела постоянно вмешивалась политика), то получается и вовсе удивительная картина. Россия имеет всего одну катастрофу с одним погибшим космонавтом Комаровым, связанную с серьезным отказом техники во время полета. США – по меньшей мере две такие катастрофы и 14 жертв!

Скорбный этот список вполне мог быть увеличен еще на четыре человека, не разработай советские инженеры для новой ракеты «Союз» специальную систему аварийного спасения (САС), предназначенную для сохранения жизней космонавтов в случае серьезной аварии носителя на стартовой площадке или в первые минуты подъема на орбиту. Именно благодаря ей в апреле 1975 года остались в живых после аварии на высоте 92 километров ракеты-носителя корабля «Союз-18-1» космонавты В. Лазарев и О. Макаров. А в сентябре 1983 года за полторы секунды до взрыва на старте ракеты, готовящейся унести в космос «Союз-10А», аналогично были спасены космонавты В. Титов и Г. Стрекалов. Многие специалисты утверждают, что экипаж «Челленджера» погиб не от взрыва, а от удара об воду. И будь на шаттле спасательная система, подобная советской САС, астронавты вполне могли остаться в живых. Это лишний раз заставляет задуматься о надежности «их» и «нашей» космической техники.

Но следует признать, что за все время космических пилотируемых экспедиций у американцев и старты были чаще, и количество слетавших астронавтов больше (в основном после введения в действие с 1981 года флота многоразовых челноков, которые могут взять на борт до восьми человек). Кроме того, сравнение космической техники разных стран не является темой этой книги. И, повторюсь, гибель космонавтов или астронавтов – всеобщая трагедия, в которой не дело видеть удачу или неудачу той или иной нации.

Несмотря на несколько довольно подробных видеозаписей рокового спуска «Колумбии» и собранных многих тысяч ее обломков, вопрос о причине последней катастрофы челнока остался совершенно открытым. Среди версий, родившихся в самые первые дни, была даже и террористическая. Но все сошлись в том, что на высоте в 60 километров и скорости челнока в 20 тысяч километров в час это нереально. Разве только террористы умудрились каким-то образом нарушить работу бортового компьютера, управляющего автоматикой спуска, но и это тоже маловероятно.

Более всего говорили и говорят о возможном роковом повреждении термозащитного слоя левого крыла шаттла еще в момент взлета – куском льда или чем-то еще, отлетевшим от ракеты. О незапланированном выходе шасси и нарушениях в системе гидравлики. Но тут же весьма компетентные специалисты утверждали, что такое уже бывало и раньше, однако ничего страшного не происходило. А, значит, должно быть что-то ещё, что привело к таким ужасным последствиям.

Начали уже предполагать возможное столкновение с космическим мусором или метеоритом, сетовать на устаревшие технологии, используемые на шаттлах. Действительно, «Колумбия» была старейшим американским космическим челноком и летала с 1981 года, но из запланированных ей 100 экспедиций она выполнила всего-то 28. Так что ресурс далеко еще не был исчерпан. В чем же тогда дело?

Неожиданность происшедшей трагедии, полная неопределенность с ее причинами и временное совпадение случившегося с необычайно острой геополитической ситуацией на планете невольно наталкивали на мысль об иной – не техногенной – природе гибели шаттла. На то, что тут замешано нечто, с чем мы пока не сталкивались или, по крайней мере, о чем не думали. В разговорах с некоторыми американцами во Флориде мне довелось услышать такое неожиданное восприятие происшедшего: «Это знак Америке – предупреждение свыше, с небес – накануне готовящегося её вторжения в Ирак…». То было не единичное мнение, и не только в США так считали.Вряд ли аналогично думали и политики в США. Но, как бы там ни было, после этой катастрофы американцам пришлось очень серьезно отнестись к проблеме безопасности своих космических полетов и взять курс на самую тесную кооперацию с Россией, в которой наработан весьма успешный опыт в этой области и которую американская сторона всячески пыталась отодвинуть подальше от космических программ после введения в действие Международной космической станции. И не только в этой. Хотя сразу после гибели «Колумбии» президент США Дж. Буш-младший заявил, что случившаяся трагедия с «Колумбией» не повлияет на дальнейшее освоение космоса с помощью шаттлов, тем не менее, все старты космических челноков были прекращены на неопределенное время. И основная нагрузка на обслуживание МКС легла в этот период на проверенные российские «Союзы» и «Прогрессы».

И еще, быть может, самое главное. Ужасная трагедия 1 февраля 2003 года в небе над Америкой лишний раз наглядно показала живую связь всего происходящего на Земле и в космосе. А может, и впрямь трагедия «Колумбии» – это знак свыше? В первую очередь, конечно, – великой державе США, готовой выбросить сотни миллиардов долларов на уничтожение раздражающего её иракского режима с непрогнозируемым числом человеческих жертв и непредсказуемыми последствиями для обстановки на планете. И не прислушивающейся практически ни к чьему, отличному от американского, мнению.

Между прочим, Россию (точнее бывший СССР) тоже не обошли стороной космические трагедии, в той или иной мере связанные с геополитикой, идеологией, но несколько в ином измерении. Гибель трех космонавтов летом 1971 года из-за разгерметизации спускаемого аппарата только на первый взгляд представляется чисто технической проблемой. На самом деле эта трагедия имеет начало в далеком 1964 году, в разгар холодной войны. Тогда, еще на самой заре космической эры, и русские, и американцы посылали в космос не более двух человек на корабле – такие были ограниченные технические возможности. Шло сумасшедшее соперничество двух великих держав за приоритеты в космических программах. И вот в Советском Союзе узнали, что американцы готовят полет на орбиту экипажа из трех человек. Тогдашний коммунистический лидер Никита Хрущев немедленно потребовал от Главного космического конструктора Сергея Королева опередить американцев в этом начинании – послать в космос к предстоящей годовщине Октябрьской социалистической революции (до нее оставалось несколько месяцев) трех советских космонавтов. Далее, основываясь на различных сведениях, ставших теперь общеизвестными, можно предположить, что произошло примерно следующее.

– Это невозможно, – начал убеждать политика Сергей Павлович, – потому что для подобного полета требуется иной корабль, нежели у нас пока есть. Мы над таким работаем, но в столь короткие сроки он готов не будет.

– Ничего не хочу знать, – взорвался Хрущев. – Вы Главный конструктор, вы и решайте, как это сделать, но мы должны опередить американцев. Чтобы к празднику полетели три наших космонавта!

Удрученный Королев сразу же вызвал своих подчиненных – ведущих специалистов, которым рассказал о состоявшемся разговоре с лидером страны. И добавил:

– Я понимаю, что пытаться на старом корабле послать в космос трех человек – это безумие, но такая задача поставлена, и ее надо решать. Если у кого-то будут какие-то идеи, пусть самые невероятные – немедленно ко мне с докладом, в любое время суток.

И в какой-то момент к нему приходит некий инженер и говорит: «Сергей Павлович, я знаю, как решить проблему. Если снять с космонавтов защитные скафандры, то мы прилично сэкономим на весе и на объеме в нашем небольшом двухместном корабле. И за счет этого сможем разместить в нем третьего человека. Вот вам и выход!»

– Да вы что, – немедленно отреагировал Королев, – а как же проблема безопасности? Кто полетит без дополнительной страховки – без защитного скафандра?! Кто на это согласится?

(Дело в том, что до этого в СССР летали в космос на кораблях «Восток», который не имел системы мягкой посадки спускаемой капсулы, и космонавтам приходилось катапультироваться из нее на довольно приличной высоте. Естественно, они постоянно были в специальных защитных скафандрах, которые оберегали их от возможной разгерметизации корабля на этапе вхождения в атмосферу, а затем – и при спускании на парашюте с большой высоты уже вне корабля.)

– Я первый готов лететь! – ответил инженер.

Его звали Константин Феоктистов. И он действительно полетел в составе первого в мире космического экипажа из трех человек (еще командир корабля В. Комаров и первый космический врач Б. Егоров) на корабле «Восход» – впервые в истории советской космонавтики без скафандров. Да вдобавок и без обязательных до той поры катапульт, потому что нельзя было сделать в двухместном корабле три люка для катапультирования. Этим средством безопасности тоже пожертвовали, дополнительно разгрузив корабль ради третьего члена экипажа. «Восход» отличался от предыдущего «Востока» еще и тем, что имел мягкую посадку на Землю, и космонавтам не надо было покидать спускаемую капсулу, чтобы приземляться на парашютах. Но из-за отсутствия катапульт экипаж не имел средств спасения в случае аварии около двадцати секунд перед выходом на орбиту. Без скафандров, без катапульт – авось пронесет! И ведь действительно пронесло… Кто же мог предположить, что это русское «авось» самым страшным образом аукнется много лет спустя?!

А тот суточный полет, осуществленный даже на три недели раньше оговоренного Хрущевым ноябрьского политического праздника, прошел на редкость удачно. Он закрепил советские приоритеты в освоении космоса, вновь удовлетворил политические амбиции лидеров социалистического государства через космические достижения. И, удивительное дело, дальше (за исключением последующей миссии «Востока», когда полетели П. Беляев и А. Леонов и осуществили первый выход человека в открытый космос, но тут без них никак было нельзя) так и продолжили в СССР летать в космос без индивидуальных защитных скафандров! По одному, по двое, по трое – уже на принципиально новых «Союзах». Даже первый полет на станцию «Салют» проходил в безскафандровом режиме. Десять пилотируемых полетов состоялось с тех пор, и ни разу не возникало никаких проблем, напоминающих о такой важной, дополнительной системе безопасности космонавтов, как индивидуальные скафандры.

Летали так беспечно, по-домашнему, как будто ездили на дачу – только в спортивных костюмчиках, – до июня 1971 года, когда и грянул гром в виде разгерметизации спускаемой капсулы корабля «Союз-11». Это случилось из-за аварийного отказа небольшого клапана, поддерживающего в аппарате нужное давление. Воздух из корабля вышел не сразу. Клапан можно было заткнуть чуть ли не пальцем, но он находился за многочисленными функциональными панелями, и до него практически невозможно было добраться за имеющееся у трех космонавтов время для жизни. Если бы «Янтари» (позывные Добровольского, Волкова и Пацаева) были в защитных скафандрах, то и добираться до него не потребовалось бы – они остались бы живы.

О какой-либо связи этой самой большой советской космической трагедии с бездарным, волюнтаристским идеологическим решением семилетней давности в СССР не вспоминали. Ребят похоронили, как положено, с большими почестями, а летать в космос с той поры стали снова в индивидуальных защитных скафандрах.

Однако возвратимся к американской «Колумбии», гибель которой произошла на тридцать с лишним лет позже несчастья на советском «Восходе», уже в третьем тысячелетии. Другие времена – другие проблемы. И другие мысли.

Недели три спустя после катастрофы из США поступили новые сведения о возможной причине трагедии – появилась поистине сногсшибательная версия. Будто «Колумбия» погибла из-за столкновения с… НЛО, которое, оказывается, зафиксировал в непосредственной близости от нее какой-то мощный американский радар. И в этом случае интуитивное предположение об участии в происшедшей трагедии какой-то высшей, неизвестной нам силы, обретает вполне определенные очертания, и вопрос может встать совсем по-иному: было это случайное или осознанное вмешательство какого-то неземного фактора. А если осознанное, то для чего? Кто и что нам хочет таким образом внушить?

Возможно, кому-то покажутся слишком уж безумными, фантастическими подобные размышления, хотя реальные события явно к ним подталкивают. Но, во-первых, это вовсе не автор, а сами американцы высказали идею о «знаке свыше». Как и версию о столкновении космического челнока с НЛО. Во-вторых, подождите немного – в этой книге вас ждут куда более поразительные сюрпризы. А пока остановимся на возможных земных последствиях происшедшего в небе над Техасом.

Если загадочная гибель «Колумбии» – действительно какой-то знак с небес, то не только, конечно, американцам, возомнившим себя властителями мира, носителями истинных ценностей, которые следует любой ценой – в том числе и силой – навязывать остальному миру. Это знак для всех на Земле прекратить глупые кровопролития ради денег и каких-то сомнительных «интересов» той или иной страны в разных точках планеты. И объединить усилия ради высших человеческих ценностей, которые более соответствуют нашему высокому званию человека Разумного. Ведь только в готовящейся операции так называемой «антииракской коалиции» против Саддама Хусейна планировались общие затраты в триллион долларов! Такие деньги – на разрушения и убийства, пусть даже с благой целью освободить народ Ирака от жестокого тирана! Не лучше ли использовать их на более благородные, созидательные цели?! В том числе и на освоение космоса, от которого человеческая цивилизация теперь, конечно, не отступит. Например, всерьез заняться подготовкой международного полета на Марс, который оценивается примерно в такую же сумму. В общем, начать мыслить не земными, а космическими масштабами, поняв попутно, зачем мы так неудержимо стремимся за пределы своей планеты.

Готовы ли мы, земляне, к этому? Пока нет ответа…И все же нам, людям, живущим во второй половине 20 века, повезло – мы оказались свидетелями и участниками новой эпохи в истории человеческой цивилизации. Эпохи ее выхода за пределы своей колыбели – планеты Земля. Это началось с первым полетом в околоземное пространство Юрия Гагарина, других космонавтов и астронавтов, продолжилось выходом в открытый космос Алексея Леонова, высадкой на поверхность другого космического тела – Луны – астронавта Нэйла Армстронга, работой на сооруженных руками землян долговременных орбитальных станциях. Знаменитое гагаринское «Поехали!» во время старта его «Востока» 12 апреля 1961 года явилось настоящим символом космической эпохи. И, действительно, пошло и поехало.

Уже не единицы или десятки, а сотни представителей человеческого рода посетили космос. И не только профессиональные пилоты, инженеры космической техники или изучающие воздействие неземных условий на человеческий организм врачи – с помощью пока еще двух летающих туда держав за пределами Земли побывали представители различных земных профессий и сословий. Посудите сами: кондитер-технолог из Англии, журналист из Японии, врач из Франции, астрофизик из Германии, бизнесмен из ЮАР и многие другие – на российских «Союзах». Уже десятки пассажиров-исследователей – на американских шаттлах, в том числе два их сенатора и даже шейх из Саудовской Аравии. А полеты в космос более чем 70-летних Джона Глена – первого космонавта Америки – и миллионера Дэниса Тито?! Есть уже и просто космические туристы, покидающие Землю за определенную плату.

Ну не поразительно ли: всего-то за какие-то сорок лет от первого полета Гагарина – продолжительностью всего в несколько десятков минут, казавшегося фантастикой и пределом наших возможностей, – человеческое сообщество технически и интеллектуально пришло к реальному построению на околоземной орбите международной космической станции и к совместному полету на соседнюю планету Солнечной системы! Станция уже активно посещается, осваивается и работает, а детали полета к Марсу, в общем, ясны с биологической и технической стороны, и сейчас осталось договориться лишь по организационным и финансовым проблемам этого грандиозного проекта.Все это говорит о том, что к началу третьего тысячелетия человечество оказалось на пороге массового выхода за пределы своей колыбели – хотя кое-где уже изрядно перенаселенной, подпорченной, загаженной, но все же пока еще такой уютной и комфортной для жизни – планеты Земля. Как и положено логикой развития, и в этой, некогда совершенно недостижимой сфере, уже осуществились многие грезы писателей-фантастов, смелые предвидения теоретиков и конструкторов космонавтики. А другие близки к осуществлению. Видимо, не безнадежно далек тот день, когда любой желающий сможет покинуть Землю, как покидает сейчас свой город, страну, континент.

Часть 1. Неожиданное путешествие

Скажи, дорогой читатель, мечтал ли ты когда-нибудь о космосе? Нет, не об абстрактных космических глубинах и сказочных планетах, живо расписанных в произведениях фантастов, или показанных в выдуманных изощренными сценаристами фильмах. Мечтал ли ты о собственном полете за пределы Земли – полете на чудесном аппарате, являющемся вершиной человеческого разума и умения, современном космическом корабле?

Если да, то – за мной! И я постараюсь передать тебе все то, что когда-то сжигало и сводило меня с ума. Рассказать о том, что пережили и испытали люди, тоже однажды ступившие на этот необычный пока для нас путь. Или совершившие свои подвиги для того, чтобы другие смогли осуществить эту самую дерзкую мечту человечества. Герои и неизвестные, слетавшие и неудачники, отдавшие делу освоения космоса свои знания, силы, здоровье и жизни.

Если не мечтал, то все равно не спеши откладывать мои записи, а попробуй почувствовать поистине испепеляющие эмоции через ощущения других людей. Ибо мало других, подобных путей. Этой дорогой, полной восторга и романтики, неожиданностей и изнурительного труда, удивительных открытий и жесточайших разочарований приглашаю я тебя пройти вместе со мной и моими – нет, нашими! – героями. Ибо любой из нас при определенном стечении обстоятельств может оказаться перед совершенно безумным выбором. Как оказались перед ним многие мои герои, как оказался в какой-то момент и я.

Пожалуй, нет другой профессии, которая была бы так небесно отдалена от обычного человека, благоговейно созерцаема и недосягаема, но в то же время и столь желанна для очень большого числа людей, как профессия космонавта.

Это странно, потому что риска для жизни или романтики в ней не больше, чем, скажем, у шахтера или покорителя Эвереста. Но в то же время и понятно: посещение космоса с использованием суперсовременной техники требует феноменального здоровья, всесторонней и длительной подготовки, потому что дерзнувшего ждут серьезные испытания неземными условиями. Кроме того, если говорить о Советском Союзе, то обожествление и отдаление от обычного человека образа космонавта осуществлялось здесь еще и на государственном уровне. Каждый слетавший в космос человек обязательно получал высочайшее звание Героя своей страны (как это продолжается в сменившей СССР России) с кучей сопутствующих ему социальных, материальных и прочих привилегий, что еще более возвышало эту профессию в глазах обывателя. Немало воды лили на эту мельницу газеты и телевидение.

Удивительно, но насколько себя помню, я – человек исключительно непоседливого, заводного и авантюрного характера – никогда не видел себя в роли покорителя космоса. Даже в далеком детстве, где у нас, пожалуй, каждый второй мечтал стать космонавтом. А ведь мальчишеские годы пришлись у меня на самое начало космической эры – когда полетел Гагарин, мне было семь лет. Вот журналистом, точно, вожделел, хотя всегда всерьез интересовался биологией. И полетами в небе тоже грезил немало – полетами, наподобие птичьих, когда ты свободно паришь над городом или лесом, каким-то чудесным образом превозмогая силу земного притяжения. Но чтобы увидеть себя в ракете, облаченным в доблестные космические доспехи или болтающимся в открытом космосе!? Нет, не припоминаю… Может, действовал искусственно созданный ореол исключительности этой профессии или ее безоговорочная идеологическая принадлежность – стать космонавтом в СССР мог только член КПСС, а я никогда не мыслил себя в ее рядах. А может, просто не дорос я тогда до такой высокой мечты, как полет в космос. Не знаю.