Текст книги "Поздняя исповедь"

Автор книги: Валерий Горшков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 17

– Куда двигаем, Леха? – морщась, словно от зубной боли, нетерпеливо спросил Лобастый и через плечо посмотрел на Реаниматора. Джип пролетел указатель с надписью «Санкт-Петербург» и въехал в Красное Село, расположенное на вершине высокого холма, откуда открывалась величественная панорама южной части мегаполиса.

– В Озерки, – выбросив сигарету через щель над приспущенным стеклом, устало ответил бригадир, коротко переглянувшись с Аленой. – Дом Тихого знаешь? Я тебе как-то показывал…

– Помню, – кивнул Лобастый и нахмурился. Помолчав секунду, пробормотал: – Слушай, братан, что-то мне хреновато, в натуре. Башка – как гиря чугунная, блевать то и дело тянет. Боюсь, еще полтора часа, пока туда, пока обратно, я в тачке не высижу…

– Вон ты куда клонишь, – фыркнул Реаниматор и взглянул на часы. Без четверти четыре утра. – Ладно, хер с тобой, отчаливай. Я сяду за руль. Верзила, ты тоже можешь сваливать в свое Автово! Один черт – по пути…

– Ага, – с готовностью отозвался толстопузый боевик, которому унитаз с мягкой бумажкой был сейчас желаннее манны небесной.

– Как будем начислять премию, бугор? – недовольно зыркнув в панорамное зеркало на Алену, сухо осведомился Лобастый. Девушка, по его убеждению, мешала спокойному и справедливому, а главное – незамедлительному дележу добычи. Золотой мираж снятых со шлюх побрякушек, брошенных там, в Русско-Высоцком (на этом настоял Реаниматор), вкупе с проступающими очертаниями собственного новенького «Мерседеса» стоял у братка перед глазами. – Куда ты сейчас попрешься с такой ношей?

– Пакет заберешь себе, – нахмурив брови, согласился Реаниматор. Неизвестно, что ждет его сегодня. Лобастый, хитрец, прав. Таскать с собой добрую сотню кусков в твердой валюте, когда тебя ищут головорезы Густава для допроса с пристрастием, – полная лажа. – Надеюсь, специально предупреждать насчет недостачи не нужно?

– Че ты гонишь, в натуре? Когда я крысятил? – фальшиво взвился, мысленно уже потирая липкие ладони, Лобастый. – Пересчитаю только, для порядка, и каждому поровну, как базарили!

– Нарукавники еще надень, бухгалтер! – усмехнулся Леха. – Я все бабки подбил еще там, в гараже. В пакете сто четырнадцать тонн зелени и двадцать семь – финских марчел. Хотя… если делать не фига, можешь и поупражняться.

– Я тебе верю, – скрипнув зубами от злости, как можно нейтральнее буркнул Лобастый, мысленно обкладывая Реаниматора последними словами. Все летело в тартарары. Шанс оторвать от общей добычи неучтенный кусок растаял, как слизанный порывом ветра сигаретный дым. Пока он, Лобастый, на глазок прикидывал сумму добычи, бригадир, сука, оказывается, все уже подсчитал…

На братка накатила такая нешуточная ярость, что ему стоило огромных усилий держать себя в руках.

Остановив «БМВ» на пустынной площади в самом центре Красного Села, возле прячущегося за кустами пахучей сирени приземистого частного домика, все еще облаченный в видавший виды комбинезон местный абориген Лобастый, не глуша движок, уступил руль Реаниматору (тот молча протянул ему увесистый пакет с деньгами), вышел из джипа, открыл багажник и достал охапку своей одежды.

– Когда встречаемся? – делано широко зевая и пытаясь унять начинающую сотрясать все его тело дрожь, словно между прочим спросил у бригадира Лобастый.

– Я позвоню, отдыхай пока, – буркнул Леха. – Эй, Михаил! – позвал вдруг направившегося к дому боевика. Тот застыл, настороженно оглянулся. Реаниматор, не спуская глаз с братка, указал сначала пальцем на пакет с деньгами, потом себе за спину – на Алену Белову, а затем медленно, с чувством, чиркнул ребром ладони по шее. Все было понятно и без слов. Вздумаешь настучать – звиздец. А эту болезнь, как известно, не лечат даже экстрасенсы.

– Да пошел ты, Леха, знаешь куда, со своими подъебками! – огрызнулся, переменившись в лице, «оскорбленный в самых лучших побуждениях» Лобастый и смачно сплюнул на асфальт. – Все, бля, пока! – и, более не оборачиваясь, нырнул в протоптанную в плотной стене кустов едва заметную тропинку.

Взревев мощным мотором, пропыленный джип сорвался с места и исчез за поворотом…

Лобастый, в голове которого колокольным звоном стучал пульс, сжимая в одной руке драгоценную ношу, а второй притиснув к животу свое барахло, на ватных ногах прошел по тропинке отделявшие его от ограды из металлической сетки два десятка шагов, швырнул на траву одежду и ключом отпер закрытую на ночь калитку. Взбежав по скрипучим деревянным ступенькам на крыльцо одноэтажного домика, рванул на себя входную дверь и скрылся в полумраке прихожей.

Бабка Степанида, карга старая, с горем пополам вырастившая внука, прижитого перманентно пребывающими в зонах родителями-алкашами, громко храпела у себя в комнате. Развалившийся прямо под ногами, на половике, мохнатый пес Грэй, узнав хозяина, лениво приподнял одно веко, тихонько рыкнул, вильнул хвостом и снова отрубился.

Нырнув в кухню, задернув засиженные мухами шторы и плотно прикрыв за собой дверь, Лобастый рухнул на жалобно скрипнувший стул, жадно закурил сигарету и высыпал на липкую изрезанную клеенку содержимое пакета, завороженно пожирая глазами образовавшуюся кучу денег. Оторвать взгляд от перетянутых резинками пачек было совершенно невозможно…

Сто четырнадцать тысяч долларов! Двадцать семь тысяч финских марок! Да за такой капиталец можно не то что шлюх долбаных, а половину Красного Села под нож пустить, не моргнув глазом! И что же, вот так, за здорово живешь, отдать ссучившемуся, как пить дать переметнувшемуся во вражеский лагерь Тихого Реаниматору и отмороженному дебилу Верзиле две трети этого эквивалента земного счастья?! А вот хрен вам, братва, а не лавы! Одному – в самый раз!

Громко сопя, смахнув рукавом проступившие на лбу капли горячего пота, Лобастый, злорадно ухмыляясь, извлек из нагрудного кармана комбинезона телефон и набрал номер честного бизнесмена, помощника депутата Законодательного собрания города, Александра Петровича Мальцева. Папа ответил почти сразу и, судя по голосу, еще не ложился спать. Суета и хаос первого дня крутой разборки обязывали лидера группировки сохранять бдительность.

– Слушаю, – настороженно бросил Мальцев.

– Шеф, это я, Лобастый! – браток почему-то сразу перешел на срывающийся, громкий шепот. – У нас измена! Мы с Реаниматором и Верзилой по наводке барыги с «Юноны» накрыли порностудию, в Русско-Высоцком. Эти шакалы, как выяснилось, похищали на улицах шлюх, заставляли сниматься на видео, а потом некоторых даже мочили! Так вот – незадолго до нашего визита деляги на шару посадили в тачку у Зимнего дворца саму дочь Тихого, Алену! Мы как узнали, кого они в подвале держат, быстро смекнули, что к чему. Терпил отоварили, девку скрутили и повезли в Питер! А Реаниматор вдруг и говорит: никаких заложниц, возвращаем биксу папаше! Я чуть не обалдел, в натуре! Война, говорю, ты че? Да только с ним, шкафом пробитым, разве поспоришь? Ну, короче, Леха меня здесь, в Красном, выбросил, а сам на «бимере» с девкой в Озерки погнал. Верзила толстопузый пока с ними, но Реаниматор его в Автово тоже сбросит… Так что минут через сорок он и бикса будут у виллы!

– Вот падла! Он, значит… – закипел от ненависти Мальцев. Помолчав секунду-другую в задумчивости, главарь сдержанно поблагодарил: – Молодец, Лобастый. Вовремя отзвонился. Мы его, шакала, на подъезде к вилле перехватим. А ты… в общем, поздравляю, бригадир.

– Спасибо, папа, век не забуду! – едва не захлебнувшись от внезапно привалившего счастья, вскричал Лобастый. И, дыша через раз от возбуждения, на всякий случай осторожно спросил: – Значит, Александр Петрович, с Лехой… того…. попрощаемся?

– Считай, уже попрощался, – выплюнул Мальцев. – Слышь… Тут кое-что намечается, так что трубу не отключай, будь на связи. Если вдруг… в общем, если срочно не понадобишься, ближе к ночи один хрен встретимся. Введу тебя в курс кое-каких нюансов. Но в целом ты тему сечешь и точки ваши знаешь. Так что сегодня снимай долю по плану.

– До свидания, шеф! – глотая слюну, с чувством произнес Лобастый и, отключив связь, издал сдавленный победоносный клич. – Йес! Вот так вам, козлы! Допрыгался, Лешенька. Теперь тебе мало не покажется! Стукач долбаный!..

Смахнув со стола деньги обратно в пакет, Лобастый ринулся из кухни и на пороге лоб в лоб столкнулся с сонной недовольной старухой в линялой ночной рубашке.

– Чего орешь на весь дом среди ночи, как полоумный? – «ласково» поприветствовала любимого внучка бабка Степанида. – Одурел? Или опять пьяный?

– Да пошла ты лесом, овца голимая! – лениво, как от назойливой мухи, отмахнулся от бабуси заботливый внук и скрылся в своей комнате, громко хлопнув дверью.

– Отец днем звонил! – помолчав, нехотя прокричала через дверь старуха. – Девятого июля выходит… Слышь меня, ирод окаянный? Встречать-то на крытку поедешь?..

– Доберется сам, зэчара! Не барин! Все, ба, я занят, иди на хер! – последовал доходчивый ответ, поставивший точку в коротком диалоге представителей двух поколений.

Степанида, беззвучно шевеля губами, послушно ретировалась, в тысячный раз помянув недобрым словом родителей внука, четверть века назад случайно заделавших по пьянке этакое нежное, патологически склонное к любого рода криминалу чудо природы по имени Мишенька.

Спрятав пакет в предназначенный для хранения пистолета тайник под половицей, Лобастый вдруг вспомнил об оставленных в коттедже со жмуриками золотых цацках. Реаниматор, брезгливо сжав губы, приказал бросить снятые с убитых шлюх паленые побрякушки прямо на столе. А ведь там и хорошие камушки сверкали, на добрых полторы-две штуки баксов наберется! Да и дела-то всего – полчаса туда, столько же обратно! Ерунда!

Охваченный золотой лихорадкой новоиспеченный бригадир, после выпавших на его долю за последние несколько часов налета, убийств, предательства и повышения по службе пребывающий явно в конфликте с холодным рассудком, едва ли не бегом покинул комнату. Перескочив через спящего пса, вылетел из дома, открыл ворота, сел в стоявший под навесом черный «Форд» и, не разбирая дороги, помчался обратно в Русско-Высоцкое.

До поселка Лобастый доехал в одно мгновение. Бросил тачку на том же самом месте, где не так давно стоял их «БМВ», и, то и дело оглядываясь, вновь приблизился к коттеджу из белого кирпича. На всякий случай, спрятавшись в поросшей высокой травой придорожной канаве, несколько минут внимательно наблюдал за домом.

Поселок понемногу просыпался, слышался собачий лай, крик петухов и коровье мычание. Где-то на соседней улице протарахтел мотоцикл…

Не заметив ничего подозрительного, Лобастый вылез из укрытия, короткими перебежками преодолел отделявшее его от дома расстояние, осторожно приоткрыл входную дверь и просочился внутрь. Прислушался. Тихо. Как и следовало ожидать. Да и кому тут взяться? Пока вповалку лежащих этажом выше порнобарыг хватятся да поднимут хипеш, с учетом образа жизни обитателей коттеджа, может пройти столько времени, что от трупов останутся одни кости…

На всякий случай стянув с ног ботинки, вытащив «ТТ» и сняв его с предохранителя, Лобастый, стараясь не шуметь, на цыпочках поднялся по лестнице на второй этаж, осторожно заглянул в комнату с камином и обомлел.

Возле стола, не обращая внимания на окровавленные трупы на полу, стоял веснушчатый лопоухий парень лет восемнадцати с тем самым трофейным «мосбергом» в руке и внимательно, не спеша, разглядывал рассыпанные на столе драгоценности!

Сжимавшая пистолет рука Лобастого, казалось, сама собой навела оружие на прыткого незнакомца, а указательный палец плавно нажал на спусковой крючок.

Наверное, парень что-то почувствовал. В последнее мгновение перед смертью он успел резко обернуться и, приоткрыв рот в немом крике, посмотреть на братка испуганно-удивленным взглядом зеленых глаз, между которыми одновременно со звуком выстрела вдруг появилась крохотная красная точка, издалека похожая на раздавленную ягоду смородины. Неестественно взмахнув руками и выронив помповик, парнишка ватной куклой упал под стол и, пару раз дрыгнув ногами, затих. Лобастый деловито подошел к столу, сгреб золото, высыпал добычу в карман, затем нагнулся и поднял с пола выпавший из разжавшейся руки мародера витой платиновый браслет. Краем шторы стер с пистолета отпечатки пальцев и бросил ненужный более пистолет на пол.

Дело сделано. Пора было убираться. Удивительно, но, завладев оставленными на поживу первому встречному дураку драгоценностями, браток заметно успокоился. Сердце уже не скакало как сумасшедшее, да и потеть он практически перестал.

Спустившись вниз, Лобастый торопливо обулся, прильнул глазом к узкой щели в приотворенной входной двери, оглядел окрестности и, терпеливо подождав, пока копавшаяся в огороде ближайшего к коттеджу дома грузная тетка скроется с глаз долой, бестелесной тенью покинул дом. Окольными путями, по большой дуге, стараясь не привлекать к себе внимания то и дело попадавшихся на пути аборигенов, он неспешным шагом вернулся к тачке…

Наверное, этот проклятый мент специально ждал где– то поблизости в надежде срубить полтинник на опохмелку! Не успел Лобастый открыть дверь, сесть за руль и вставить в замок зажигания ключ, как возле «Форда», словно из-под земли, вырос, размахивая вездесущей полосатой палкой, помятый, с опухшей рожей лейтенант. Лобастый опустил стекло и, холодея от дурного предчувствия, молча протянул документы. Мент, дыхнув перегаром, нечленораздельно представился и, лениво, с видом хозяина положения цедя слова, поинтересовался:

– Откуда и куда едете, гражданин… э-э, Антонов?

– Из Нарвы в Питер, – тоном, ясно дающим понять нежелание вдаваться в длинные объяснения, ответил Лобастый. – Все в порядке, командир? Я могу ехать? Через полчаса мне нужно быть в городе.

– Минуточку… – И так и этак изучив техпаспорт и права, заглянув в приклеенный к ветровому стеклу талон техосмотра и даже смерив взглядом остаточную глубину протектора на скатах, но так и не найдя ни малейшей зацепки, лейтенант недобро буркнул: – Я давно вас тут поджидаю, товарищ водитель. Куда это вы ходили?

– По нужде приспичило, – скорчив рожу, фыркнул Лобастый. – Запрещено, что ли?!

– Аптечка, огнетушитель, знак аварийной остановки в машине имеются? – не унимался мент.

– Да! Можешь посмотреть, там, в багажнике! – Лобастого вновь начинало лихорадить.

– Я бы попросил вас следить за речью, товарищ водитель, когда разговариваете с сотрудником милиции при исполнении! – прибавив металла в голосе и сдвинув брови, жестко осадил гаишник. – Почему заезжаете на зеленую зону?

– Не понял. Вот это – зеленая зона? – ткнув пальцем в поросшую редкой травкой и усыпанную всевозможным мусором обочину, на которой стоял его «Форд», скривился Лобастый. – Ну-у, вааще… Слушай, лейтенант, давай без клоунады. Я и так опаздываю. Сколько тебе нужно, чтобы ты отвязался, а? На вот стоху, и разбежались, – протянув смятую купюру, он повернул ключ в замке зажигания. Мотор зарычал.

И тут произошло нечто слабо поддающееся логике. Вместо того чтобы взять деньги и с благодарностью ретироваться, лейтенант наклонился к дверному проему, быстро выдернул ключи, заглушив двигатель, и тут же спрятал их в карман форменного кителя. Туда же последовали и документы на машину вкупе с правами.

– Дача взятки должностному лицу – уголовно наказуемое преступление, – очень натурально перекосив физиономию, с нешуточным вызовом сказал мент. Затем извлек из внутреннего кармана блокнот, авторучку и, отойдя на два шага от капота, быстро записал номер «Форда».

Лобастый, вопреки законам природы холодея и закипая от негодования одновременно, вдруг подумал, что когда – рано или поздно – в коттедже обнаружат трупы и поднявшиеся на дыбы мусора станут искать убийц, эта вроде бы неприметная запись в потертом лейтенантском блокноте может обойтись ему слишком дорого…

Распахнув дверь, он вышел из машины и приблизился к менту. Краем глаза зафиксировав на поясе лейтенанта кобуру с табельным пистолетом, доверительным шепотком покаялся:

– Погоди, слышь, земляк. Ну, погорячился я, извини. Ты мужик, и я мужик, так неужели мы не договоримся? Давай разойдемся по-людски, ей-богу! К чему все эти заморочки?

– Договоримся, не волнуйся… – не меняя выражения лица, гаишник спрятал блокнот и рукой указал на машину. – Только не здесь, а на посту. Это недалеко, семь километров в обратную сторону. Сейчас вы пересядете на соседнее сиденье, а я сяду за руль. И предупреждаю: без фокусов! – легонько подтолкнув Лобастого к «Форду», предупредил мент, недвусмысленно погладив кобуру.

– Ну, сука!.. – окончательно теряя терпение, выдохнул браток и со всего плеча засветил несговорчивому легавому прямой в подбородок.

Громко клацнув зубами, лейтенант со стоном повалился на землю. Фуражка слетела с головы и откатилась в сторону. Лобастый был готов поклясться, что отчетливо слышал хруст сломанной челюсти.

Слабо отдавая себе отчет в происходящем, подгоняемый одной-единственной мыслью – во что бы то ни стало избежать обвинения в убийстве порнобарыг и непонятно как оказавшегося в коттедже парня, браток коршуном прыгнул на гаишника, обхватил его башку двумя руками, за подбородок и затылок, и что есть силы рванул в сторону. На сей раз треск ломаемых позвонков был столь отчетливым, что можно было даже не смотреть на закатившиеся зенки тихо захрипевшего мента. С ним все было кончено.

Пошарив по засаленному, обсыпанному перхотью кителю, Лобастый быстро вытащил документы, ключи и проклятый блокнот с номером машины. Лихорадочно огляделся. Никого, если не считать валявшегося возле безлюдной автобусной остановки алкаша. Прыгнув в тачку, браток вновь запустил мотор и до отказа выжал педаль газа. «Форд» с визгом провернувшихся покрышек сорвался с места…

И невдомек было Лобастому, что немудреным спектаклем не шибко богатый областной гаишник, вдрызг проигравшийся накануне в карты свояку, хотел всего лишь слегка поправить свое материальное положение, присовокупив к обещанной ему сотне еще одну красненькую бумажку с изображением сверкающей каменным членом статуи на фасаде Большого театра.

Да и насчет отсутствия свидетелей преступления браток сильно ошибался. Был свидетель. Точнее – свидетельница. И не просто свидетельница, а жена этого самого лейтенанта, жившего аккурат в доме на противоположной стороне шоссе. В момент коварного удара молодая женщина испуганно всплеснула руками и вскрикнула, но номер приметной машины успела запомнить. Едва редкий для здешних мест черный «Форд», утробно рыча, как сытый хищник, скрылся вдали, она не мешкая выскочила из дому и бросилась на помощь неподвижно лежавшему на обочине с неестественно повернутой набок головой мужу. Увы, помочь стражу российских автодорог, неудачно задвинувшему последний в жизни понт, было уже невозможно…

Глава 18

Прослушивание мобильного телефона Мальцева принесло свои первые реальные плоды. О летящем по пустынному, еще сонному Питеру по направлению к Озеркам джипе с Аленой и Реаниматором узнал не только Александр Петрович, но и начальник гвардии Тихого Пал Палыч Клычков. Прослушав с помертвевшим лицом автоматически переадресованную на его телефон запись, бывший опер немедленно доложил горячую новость старику, практически дословно передав ему состоявшийся между Мальцевым и неким отморозком Лобастым диалог. Из разговора они узнали сразу четыре весьма важных момента. Первый: Алена жива, и к ее похищению противник не имеет никакого отношения! Второй: случайно угодившая в ловушку к порнодельцам, увезенная за город и помещенная в заточение девушка была вскоре благополучно освобождена неким Лехой Реаниматором, бригадиром из группировки Мальцева! Третий: вопреки всякой логике, далеко не рядовой, а значит, отнюдь не глупый и отдающий отчет своим поступкам браток по не выясненной пока причине не только не сделал дочь авторитета своей заложницей, превратив в козырную карту в начавшейся войне Мальцева со стариком, но даже решил отпустить, доставив на тачке прямо к воротам виллы! И наконец, четвертое, самое главное: Алене и этому Лехе угрожает смертельная опасность, так как Мальцев уже послал на перехват «БМВ» своих боевиков, а те во что бы то ни стало постараются блокировать джип, нейтрализовать предавшего интересы банды пацана и силой или угрозами отбить девушку. Если же Реаниматор попытается оказать сопротивление, их обоих просто уничтожат. Изрешетят тачку в упор, как мишень в тире. Вряд ли он имеет в своем распоряжении бронированную машину. Слишком дорогое удовольствие, явно не по чину.

И все это – буквально в двух шагах от коттеджа Степаныча!

Единственным подходящим местом для засады здесь была березовая роща, раскинувшаяся по обе стороны дороги, ведущей к берегу озера. Специально для Тихого это ответвление от оживленной трассы, длиной не более трех сотен метров, заасфальтировали по всем европейским стандартам.

В создавшейся ситуации нельзя было терять ни минуты, и, выслушав короткий приказ старика выдвигать на контрперехват джипа все имеющиеся под рукой силы, в том числе и личную охрану самого Тихого, Пал Палыч принялся за дело…

Собственно, долго собирать своих боевиков начальнику гвардии Клычкову не пришлось. После демонстративного погрома, устроенного поздним вечером командой Дольфа в принадлежавших группировке Мальцева ресторане и загородной гостинице, парни, не слишком налегая на пиво, отдыхали неподалеку, в спортивно-оздоровительном комплексе «Озерки». Получив вызов командира, двенадцать сотрудников частного охранного предприятия СВД – все без исключения в прошлом либо сотрудники ГРУ, либо наемники из «горячих точек» – немедленно экипировались и, вооруженные до зубов, в бронежилетах, на четырех машинах выдвинулись на место предстоящей засады. Успех всей акции прикрытия во многом зависел от того, чья группа успеет первой прибыть на место и провести рекогносцировку, заняв позиции в наиболее выгодных точках лесного участка дороги. Однако немаловажным моментом была и подготовка самих бойцов. Ударная сила Мальцева, за редким исключением, состояла из обычных отморозков, пусть и закаленных в кровавых разборках. Представитель же старой гвардии Тихий, всегда недолюбливавший «спортсменов», предпочитал взводу накачавших мускулы и обвешанных волынами бывших хулиганов небольшую, но хорошо подготовленную, мобильную и прекрасно оснащенную команду крепких профессионалов, получающих за свою работу большие деньги. И если в традиционной охране и на стрелках команда Дольфа внешне не слишком отличалась от кое-чему научившихся, но по-прежнему по делу и без дела размахивавших распальцовкой бритых бандюганов, то в диверсионно-показательных акциях, вроде уже выполненных накануне, и особенно таких, какая предстояла сейчас, класс профессионалов должен был сработать максимально…

Когда кавалькада из посланных Мальцевым на захват Реаниматора шести автомобилей – двух джипов, трех «Мерседесов» и мини-вэна, – ревя движками, влетела в лесополосу и, свернув с дороги за кусты, рассредоточилась, образовав примитивную ловушку, готовую блокировать «БМВ» Реаниматора, спереди и сзади за этой суетой уже наблюдали через прицелы автоматов и гранатометов одетые в камуфляж и черные маски парни Дольфа. А чуть в отдалении, у поворота к окруженному зеленкой «аппендициту», невесть откуда появился простой, без трафарета, «жигуленок» с примагниченной на крыше мигалкой. Возле него стояли и курили, напряженно всматриваясь в редкий поток автотранспорта, два милиционера-сержанта с жезлами…

Следивший за действиями мальцевских Бульдог великодушно пожертвовал парой минут и позволил браткам занять наспех выбранные позиции. Давно зная каждый куст на примыкавшем к вилле Тихого коротком участке дороги, Пал Палыч хмыкнул, опустил оптику, поднес ко рту рацию и сухо приказал:

– Начали!

Спустя секунду пространство вокруг содрогнулось от слившихся почти воедино взрывов, осветилось взметнувшимися к кронам деревьев оранжевыми факелами, наполнилось криками животного ужаса, стрекотанием автоматов, сухим треском редких пистолетных выстрелов и отчаянным свистом сотен разнокалиберных пуль, срезающих ветки, вгрызающихся в землю и стволы деревьев…

Все было закончено за пару минут. Только двум браткам удалось скрыться, остальные десять остались лежать рядом с покореженными, чадящими черным дымом остовами автомобилей. Потери команды Дольфа – один боец, случайно раненный в плечо бесприцельно выпущенной по кустам ответной автоматной очередью.

В кармане Бульдога залился трелью телефон – это звонивший по просьбе отставного полковника Чижикова офицер ФСБ коротко продиктовал Пал Палычу номер радиотелефона, которым, по сведениям из секретной базы данных питерского РУБОПа, в настоящий момент пользовался активный член мальцевской организованной преступной группировки Алексей Гольцов, известный как Леха Реаниматор.

Чтобы обезопастить Алену от возможных случайностей и избежать неадекватной реакции со стороны бригадира, начальнику личной гвардии Тихого оставалось всего лишь нажать на семь светящихся кнопок, дождаться ответа, вкратце обрисовать Реаниматору ситуацию, дать гарантии личной безопасности и предложить остановить джип в условленном месте, не делая глупостей.

Однако мобильник спасителя девушки не отвечал. Вместо него послышалась давно набившая оскомину фраза сетевого автоответчика: «Абонент временно недоступен».

Бульдог, чертыхаясь, снова и снова торопливо давил на кнопки, не зная, что у вызываемого им мобильника просто села давно требовавшая замены батарейка. Леха же, целиком погруженный в управление автомобилем и в свои невеселые мысли, не обращал ни малейшего внимания на телефон с потухшим дисплеем…

В это самое время его «БМВ» уже сворачивал у последнего светофора, подмигивающего желтым глазом, и выходил на финишную прямую перед поворотом к озеру.

Навстречу джипу, отделившись от «Жигулей» и подняв руку с полосатым жезлом, чуть более суетливо, чем требовалось, шагнул одетый в подозрительно мятую милицейскую форму сержант.