Текст книги "Хищники"

Автор книги: Валерий Горшков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Какого черта ты, бычара, роешься в моих вещах? – напористо воскликнул «афганец», уже примеряясь для сокрушительного удара. «Одна рука – это тоже немало, – вспомнились ему слова инструктора спецназа, – можно убить даже одним пальцем…» Однако охранник оказался не столь глупым, как могло показаться на первый взгляд. Уже одно его решение «обшмонать» Маркелова говорило о способности мыслить логически. А ориентироваться в ситуации верзила умел еще лучше. Не успел Николай сделать и шага, как громила сгруппировался, бросил авторучку-микрофон на пол и мгновенно сунул здоровенную ручищу под пиджак. Его пальцы обхватили холодную сталь пистолетной рукоятки, но больше он ничего не успел. Выброшенная вперед ладонь Маркелова, словно клинок, врезалась ему в шею. Хрустнули горловые хрящи. Верзила еще несколько секунд постоял неподвижно, а затем Николай подхватил обмякшее тело под локоть и помог ему плавно опуститься на скамейку. Потом поднял с пола авторучку и, нажав кнопку, сказал быстрым шепотом:

– Я только что зашел в раздевалку и застиг охранника с моим микрофоном в руках. Скорее всего он стоял под дверью, когда я в прошлый раз говорил с тобой… В общем, пришлось свернуть ему шею. Все сейчас в сауне, потом окунутся в бассейн и… времени на раскачку нет. Они могут хватиться охранника, и тогда мне хана… Если через пять минут ты не объявишься, я начинаю действовать самостоятельно.

Щелкнув замками, Маркелов закрыл кейс, спрятал авторучку обратно в карман, склонился над бездыханным телом охранника и сунул руку ему под мышку. В кобуре оказался пистолет «беретта» с полным магазином патронов. «Афганец» сунул его в плавки, поплотнее обмотался простыней и, выйдя из раздевалки, направился в круглую комнату. Закурив сигарету, он стал ждать…

Через пару минут боссы «Фердинанда» вывалились из парилки и попрыгали в бассейн.

В этот же момент дверь из оранжереи резко распахнулась, и Маркелов увидел перед собой незнакомого мужчину лет сорока. На нем была короткая кожаная куртка, черные джинсы и мягкие теннисные туфли синего цвета. Одну руку мужчина держал в кармане куртки, во второй был небольшой кейс. Незнакомец пристально посмотрел на сидевшего в напряженной позе Маркелова, потом чуть заметно улыбнулся и бросил:

– Не слишком удачно ты спрятал ствол… Возвращайся в бассейн и постарайся зайти в эту комнату последним. А еще лучше – останься возле двери и будь готов воспользоваться пистолетом…

После этого Ворон, а это, несомненно, был он, с невозмутимым видом развалился на диване лицом к фонтану Самсона, так, чтобы вошедшие сразу же заметили гостя. Чемоданчик он поставил рядом.

Маркелову потребовалось не больше секунды, чтобы понять: на сей раз Ворон без всякого грима. А это могло означать только одно – ни один из трех «фердинандовских» боссов живым круглую комнату не покинет. Но больше всего Маркелова удивило равнодушное выражение лица Ворона.

– Скажи своим «компаньонам», что пришел гость, – добавил, немного подумав, Ворон. – Иди, чего стоишь? Думаешь, у нас много времени?

– Да-да, конечно… – Маркелов торопливо поднялся с дивана. Мысли в его голове все еще путались, никак не желая выстраиваться в логическую цепочку. Впрочем, на это уже не было времени. Следовало действовать.

Лескович со товарищи в это время как раз вышли из бассейна и набрасывали на себя простыни. Появление Маркелова было встречено совсем по-приятельски.

– Все-таки решил вначале разогреться, Николай Романович? – воскликнул Решетов. – Что ж, торопись, а то всех девочек разберут и тебе ни одна не достанется! Ха-ха-ха!

Однако Маркелов не поддержал веселого тона юриста. Смерив «бизнесменов» растерянным взглядом, он кивнул в сторону круглой комнаты:

– Там пришел… один человек. По-моему, у него к вам какое-то серьезное дело…

Боссы молча переглянулись. А лицо Лесковича приняло презрительно-недовольное выражение.

– Кто такой? И почему его пропустили в дом? Где охрана, черт побери?!

Кирилл Аркадьевич, а следом за ним и остальные моментально позабыли о предстоящих радостях секса и с озабоченными лицами ввалились в круглую комнату. При их появлении незваный гость даже не удосужился встать или хотя бы жестом поприветствовать важных коммерсантов. За последние несколько лет Лескович ни разу не сталкивался с подобным пренебрежением к своей особе. Это его буквально взбесило, тем более что предстал он перед посторонним человеком, мягко говоря, не в лучшем виде – мокрый, практически голый и изрядно выпивший. Так выглядеть люди его уровня вправе лишь в кругу весьма приближенных особ, а потому Кирилл Аркадьевич сразу же взял привычный командный тон.

– Что вы здесь делаете и кто вы вообще такой, мать вашу?! Леонид! Охрана!

– Не надо суетиться, господин Лескович, – с холодной усмешкой ответил Ворон, глядя коммерсанту в глаза. – Лучше присядьте… К тому же охрана вам больше не поможет. Я не знаю, кто из них Леонид, но вполне определенно могу сказать – один из двух бритоголовых мордоворотов, которых вы, вероятно, имели в виду, лежит сейчас в кустах рядом с входом в дом. Да и второй, по-моему, чувствует себя не лучше. Правда, Николай Романович? – Ворон посмотрел на «афганца» и неожиданно озорно подмигнул ему. Ситуация складывалась по меньшей мере неожиданная, во всяком случае, еще сегодня утром Маркелов несколько иначе представлял себе начало акта возмездия. Но режиссером здесь был Ворон, поэтому следовало играть по его правилам.

– Вряд ли он вообще что-нибудь чувствует, – ответил Маркелов, стоя спиной к закрытой двери в бассейн. Три пары злобно сверкающих глаз удивленно уставились на него – Если у человека сломаны горловые хрящи, то, как правило, он не только перестает ощущать боль. Обычно он тут же умирает, даже не успевая сообразить, что случилось.

– О чем вы?! – рявкнул Лескович, однако по его растерянно забегавшим глазам можно было понять, что он быстро и фундаментально «въезжает в тему».

– Представьте себе, я его убил, – вздохнул Маркелов, вытянув вперед единственную руку с пальцами, сложенными в виде клинка. – Вот таким образом. Извините, но у меня не было другого выхода. Он меня почти вычислил. Нашел авторучку с микрофоном в кармане пиджака.

– Так ты мент?! – подал голос Решетов, глядя на Ворона и презрительно усмехаясь. – Ну, тогда считай, сука, что ты втерся по самые гланды!..

– Дела-а… – вслед за ним хмыкнул Феоктистов. Опер, даже «отмороженный», не являлся проблемой для таких людей, как он и его компаньоны.

– Вот, оказывается, в чем дело, – как китайский фарфоровый болванчик, покачал головой Лескович. Он спокойно сел на диван и взял со столика бокал с пивом. – Вместо того чтобы проявить благоразумие, наш уважаемый ветеран не оставил попыток обвинить нашу солидную фирму в тех неприятностях, что случились с его другом и женой. Вы допустили серьезную ошибку, господин однорукий инвалид. К тому же убили ни в чем не повинного парня, спортсмена…

– Заткнись, тварь! – прервал Лесковича Ворон. – Вынужден тебя крупно огорчить: я не имею к милиции никакого отношения и не собираюсь составлять протокол. Просто сейчас ты сам назовешь нам имена и координаты подонков, которые по твоему приказу насмерть забили Алексея Державина и изнасиловали жену Маркелова. Даю две секунды, чтобы начать.

На лице Ворона не дрогнул ни один мускул. Он смотрел на Лесковича совершенно спокойно.

– Ты, вероятно, не понял, мальчик, на кого повысил голос, – сквозь зубы прошипел коммерсант, со злостью отшвыривая в сторону бокал. Ударившись о стену, бокал разлетелся на множество осколков, оставив на обоях безобразный мокрый след. – Ты не выйдешь из этого дома живым, я тебе обещаю…

Только сейчас Маркелов заметил, что на столике с закусками лежит маленькая трубка сотового телефона. Лескович схватил ее и принялся нажимать на кнопки.

– Не люблю упрямых идиотов, – тихо произнес Ворон. Его рука с пистолетом вынырнула из кармана кожаной куртки. На стволе Маркелов успел разглядеть глушитель. Раздался глухой щелчок выстрела, и телефон вылетел из руки Лесковича. Совершив замысловатый пируэт, обломок трубки упал на ковер рядом с Николаем.

Маркелов был готов поклясться, что Ворон нажал на курок почти не целясь.

– Повторяю специально для дебилов, – все так же спокойно произнес сыщик-одиночка, – мне нужны имена, фамилии, координаты…

Феоктистов и Решетов тупо уставились на сидевшего в кресле незнакомца, боясь пошевелиться. До них наконец дошло, что их ожидает. Но если юрист еще старался изобразить спокойствие, то на Феоктистова жалко было смотреть. Он съежился, осунулся и дрожал, беспрерывно кусая посиневшие губы, как будто вместо парной и бассейна его целый час продержали в холодильнике.

– Я тебя предупредил, щенок! – задыхаясь от ненависти, процедил все еще не оценивший всей серьезности ситуации Лескович. – Кто бы ты ни был, тебе лучше убраться отсюда, и желательно – бегом… Вместе с этим чертовым инвалидом… Но учти – тебе все равно уже не жить! Вы оба – трупы!

Глаза Лесковича налились кровью, толстые волосатые пальцы импульсивно сжимались и разжимались.

– Не понимаю, о чем ты! – усмехнулся Ворон. Пистолет с глушителем снова чихнул, и на левой стороне груди Кирилла Аркадьевича появилось маленькое аккуратное отверстие. Слова проклятия так и не успели сорваться с полураскрытых губ Лесковича. Вздрогнув всем телом, босс компании «Фердинанд» тяжело привалился к спинке дивана. – Не понимаю: я его спрашиваю об одном, а он говорит совсем о другом, – спокойно произнес Ворон. – У меня мало времени. Николай, попробуй, может, у тебя выйдет!..

Ворон уже не сомневался в том, что двое оставшихся «предпринимателей» станут наперебой «отрабатывать» свою висящую на волоске жизнь, а поэтому сознательно передавал инициативу «афганцу». В конце концов, это же его месть.

– Сейчас проверим! – Маркелов выхватил из-под плавок «беретту» и прижал ее ствол к переносице Решетова. – Говори, падла! Я ведь помню, как ты улыбался, когда твой покойный босс спрашивал у меня про здоровье жены!.. Считаю до двух! Раз…

– Я скажу! Я все скажу!!! – взвизгнул юрист. Каким-то удивительным образом ему удавалось одновременно смотреть на привалившийся к спинке дивана труп Лесковича и на готовый к стрельбе пистолет. – Их послал Феоктистов по приказу шефа…

– Не виноват я! – завопил, выпучив от ужаса глаза, Феоктистов. – Это он… Он все сделал!

– Заткнись, – приказал Николай. – Продолжай, приятель.

– На Державина напали трое – Прикид, Пень и Леня-Боксер, – затараторил Решетов. – Прикид сейчас в Красносельской больнице, ему ваш друг так двинул, что расколол череп… Леня-боксер – это тот, что сегодня нам прислуживал, в пиджаке…

– А третий, Пень?! – ствол «беретты» больно ткнулся коммерсанту в лоб, поцарапав влажную от холодного пота кожу.

– Он – киллер! Наркоман. «Мочит» людей за пятьсот баксов… Иногда, когда мучает ломка, берет и того дешевле. Ему без разницы, кого грохнуть, лишь бы было чем ширнуться…

– Где его можно найти? – Маркелов надавил стволом сильнее, и Решетов заскулил: – Он… А-а!.. Ошивается в каких-то притонах, на Гражданке… Там их много… Больше я про него ничего не знаю… А-а-а!.. – Из глаз недавнего франта, еще пять минут назад с ухмылкой на устах доказывавшего Ворону, что он «круто втерся», брызнули слезы. Когда Маркелов убрал пистолет, на лбу Решетова осталось красное пятно.

– Это все? – сухо уточнил Ворон.

– Все! Я больше ничего не знаю! Клянусь! – зарыдал, дрожа всем телом, Решетов.

– Предположим, – кивнул Ворон. – Но – не убедительно.

Снова раздался хлопок пистолета с глушителем, и на груди юриста появилась такая же маленькая дырочка, как у сидевшего с разинутым ртом мертвого Лесковича. Решетов медленно повалился на пушистый ковер круглой комнаты и, пару раз вздрогнув, затих.

Окончательно сломанный Феоктистов тут же упал на колени и отчаянно завыл:

– Не убивайте меня! Я все знаю! Я все расскажу! Вы ведь не станете меня убивать, если я сообщу вам всю информацию? Ведь правда, не станете?! Я ни в чем не виноват! Это все они! Это была их идея, чтобы заставить вас подписать договор с фирмой! У-у-у!..

– Говори, а потом подумаем, что с тобой делать, – сказал Маркелов, брезгливо уклоняясь от попыток Феоктистова поцеловать ему ноги.

– А вы не станете меня убивать? Нет?! У-у-у!..

– Я теряю терпение, – напомнил «афганец». Он слушал мольбы Феоктистова о пощаде, а перед его глазами отчетливо стояли картины похорон Леши Державина: свежий песчаный холмик на Южном кладбище, траурные черные ленты, венки, слезы родных и друзей-интернационалистов, их слова о том, что нечисть нужно выжигать каленым железом. Потом Николай увидел Татьяну, лежащую поперек кровати в разорванной одежде, белую больничную палату… Затем в его ушах вновь зазвучал надменный, ехидный голос, которым разговаривал с ним один из боссов мафиозной фирмы «Фердинанд» – Владислав Арсеньевич Феоктистов. А теперь эта падаль пускает слюни у его ног, размазывает по лицу сопли и царапает ногтями ковер, умоляя сохранить ему жизнь. Но достоин ли он жизни после всего, что сделал?..

– Пень часто бывает в кафе «Пилигрим» на Садовой… Там он обычно получает заказы на убийства… Но с посторонними говорить не будет – боится… – Голос Феоктистова доносился до Николая словно издалека. – Месяц назад в перестрелке на Елагином острове, возле парка, застрелили его дружка Сливко – все звали его Слива… Если представиться другом Сливы, то можно узнать у бармена, как найти Пня…

– Какой он из себя?

– Настоящий, законченный наркоман! Ему около тридцати, тощий, кожа желтая… но необычайно сильный!.. Волосы черные, редкие, рост высокий… Вы ведь не станете меня убивать, правда?! Я столько всего сказал!..

– Действительно, сказал ты много, – усмехнулся Маркелов. – И пожалуй, я сохраню тебе жизнь. Но только при одном условии…

– Все, что угодно! Я все, все сделаю, только скажите!.. – Феоктистов предпринял очередную попытку поцеловать ноги Николая, и Маркелову пришлось двинуть ему голой ногой в челюсть. Феоктистов отлетел назад и упал навзничь, не спуская с «афганца» полных мольбы о пощаде, мокрых от слез глаз. Он еще на что-то надеялся…

– Ты останешься жить лишь в том случае, если сможешь оживить моего друга, убитого по приказу одного из вас, – железным голосом отчеканил Маркелов. – При всех остальных вариантах ты умрешь.

– Но это ведь невозможно! Я не волшебник! У-у-у! – Обливаясь слезами, Феоктистов приподнялся и заломил в мольбе руки.

– Очень жаль, – равнодушно ответил Николай. Он бросил вопросительный взгляд на Ворона, и тот ответил легким наклоном головы.

– Не убивайте!.. Не убивайте!.. Я отдам вам все, что у меня есть, – свистящим шепотом, переходившим в хрип, молил Феоктистов. – Десять миллионов долларов…

– Сколько-сколько? – Ворон удивленно вскинул брови. – А где они у тебя, в швейцарском банке?

– Нет! – В душе Феоктистова вновь пробудилась слабая надежда. Он поднял искаженное мукой лицо и, не вставая с пола, на коленях быстро пополз к сидевшему в кресле Ворону. – Почти семьсот тысяч лежат здесь, в одном из здешних банков, на кодированном счете!

– И у тебя есть с собой чековая книжка? – уточнил Ворон. Маркелов был поражен его меркантильным подходом. Неужели этот хваленый благородный мститель готов так вот запросто забыть свои принципы и подарить этому зажравшемуся подонку жизнь в обмен на деньги?!

– Есть! Есть! – радостно завопил Феоктистов. Обмотанная вокруг его рыхлого тела мокрая простыня сползла на пол, и он остался совершенно голым. Но Владиславу Арсеньевичу было не до того, чтобы обращать внимание на свой внешний вид. – Она здесь, со мной, в кармане костюма! Я сейчас принесу!

Феоктистов попытался встать, но сильный удар кулаком в ухо снова заставил его рухнуть на колени.

– Не надо так беспокоиться. Я сам ее найду! – Ворон поднялся. – Дружище, присмотри пока за этой гнидой, а я скоро вернусь. Если будет дергаться – ты знаешь, как поступить… Где раздевалка?

– Там, за дверью, направо, – объяснил Маркелов. – Что ты собираешься делать, черт возьми?! Если ты думаешь…

– Расслабься, приятель! – Чтобы успокоить не на шутку разозленного «афганца», Ворону пришлось повысить голос. – Совсем не то, о чем ты сейчас подумал. Увидишь. А пока смотри за «клиентом». Он нам еще пригодится.

Ворон покинул круглую комнату, оставив Маркелова наедине с распластавшимся на ковре подонком. Тот, похоже, начал понемногу приходить в себя, уверовав в скорое избавление от смерти, и даже перестал всхлипывать, а только с опаской косился на наставленное на него черное дуло «беретты».

Ворон вернулся быстро. В его руке Маркелов заметил чековую книжку и авторучку, ту самую, которая служила скрытым микрофоном.

– Видел я в раздевалке этого Леню-Боксера, – удрученно покачал он головой, не глядя на Николая. – Плохо выглядит, очень плохо… – Сыщик быстро пролистал чековую книжку и швырнул ее Феоктистову. – Выписывай два чека на всю сумму, что находится у тебя на счете. Один – на фонд «афганцев», второй – на фирму «Эмир». И постарайся, чтобы не дрожали руки и у кассира в банке не возникло сомнений в подлинности бумажек.

– Все, все сделаю, как вы хотите, – засуетился голый, но воспрянувший духом Владислав Арсеньевич. – Сию минуту! – Дрожащей рукой он схватил авторучку и принялся покрывать чистый отрывной талон убористыми каллиграфическими буквами. Когда чеки были подписаны, Феоктистов оторвал их от корешков и протянул Ворону вместе с авторучкой. Тот просмотрел чеки, кивнул и убрал их во внутренний карман куртки. Затем вскинул пистолет и прицелился в левую часть груди опять впавшего в оцепенение Феоктистова.

– Очень правильный поступок, ублюдок! – усмехнулся он. – Действительно, сам посуди, зачем мертвецам деньги?

И, выдержав эффектную двухсекундную паузу, Ворон плавно надавил на курок. Последний из боссов компании «Фердинанд» повалился на бок и захрипел…

– Зачем ты это сделал? – жестким тоном спросил Маркелов, опуская ставший ненужным пистолет.

– Ты про деньги? – равнодушно пожал плечами Ворон, беря в руки поставленный им возле кресла черный кейс. Быстро набрав нужную комбинацию на цифровом замке, он открыл кейс и достал оттуда четыре одинаковые стеклянные емкости, под завязку заполненные бесцветной жидкостью. – Я же ответил: зачем мертвым деньги? Они нужны живым. Один чек на триста пятьдесят тысяч тебе, другой – мне. Думаю, мы найдем, на что потратить эти баксы, верно?..

– Похоже на мародерство, – не очень уверенно парировал Маркелов, глядя, как Ворон осторожно скручивает крышки с каждой из емкостей.

– Я думаю что те ребята-инвалиды, которым ваш фонд уже на следующей неделе сможет выплатить первую денежную помощь, так не считают. В особенности те, кто перебивается с хлеба на воду, – сказал Ворон. – И не забивай себе голову всякими дурацкими мыслями, а лучше помоги мне сбросить в фонтан эти туши. А потом надо перенести сюда и труп охранника…

Когда все трупы оказались в фонтане, Ворон медленно, почти не дыша, чтобы жидкость случайно не капнула ему на руки или лицо, вылил содержимое емкостей в фонтан. Вода тотчас зашипела и окрасилась в мутно-розовый цвет, словно кровь перемешали с шипучей газировкой. Маркелов уже понял смысл действий Ворона, но его смущал один момент.

– Я слышал, что подобные вещи обычно делают в ванне, – прошептал он, округлившимися от удивления и ужаса глазами наблюдая за тем, как быстро растворяются в адском кипятке трупы «предпринимателей». – Но в фонтане вода проточная.

– Ну, пожалуй, не настолько, чтобы помешать им исчезнуть, – деловым тоном возразил Ворон, складывая обратно в чемоданчик пустые бутыли с органорастворителем. – Достаточно пяти – семи минут, и от трупов не останется даже костей. Потом вода постепенно нейтрализует раствор, и все встанет на свои места. Даже позолота не пострадает. Этот «лимонад» расщепляет только органические соединения. Все, быстро одевайся и уходим!..

– Сейчас должны прийти девицы из варьете, – напомнил Маркелов, но сыщик нетерпеливо подтолкнул его в сторону раздевалки.

– Они уехали. За пять минут до моего появления. Тебя еще что-нибудь интересует?

– Ты здесь один?

– Нет. Есть еще человек, но ты его не увидишь.

– Возле дома стояли три машины, два «мерседеса» и «вольво»…

– Они и сейчас там. Два водителя спят, третий ждет нас.

– Который именно?

– Тот, что привез нас на этот пикник. Бывший таксист. – Черты лица Ворона несколько разгладились.

– Нас?!

– Да, нас. Я ехал на «откидном месте». Догадываешься где?

– В багажнике?!

– Именно. Слушай, Коля, ты уже слегка утомил меня своими вопросами. Быстрее одевайся, и сваливаем. Поговорим в машине.

Через две минуты Маркелов и Ворон покинули круглую комнату и через оранжерею прошли в холл, откуда вышли на площадку перед домом. Уходя, Николай кинул взгляд в фонтан и в ужасе отшатнулся – вместо трупов он увидел только мутную, грязную воду…

Маркелов и Ворон плюхнулись на заднее сиденье «вольво», и спутник Николая коротко скомандовал сидевшему за рулем Станиславу:

– Поехали. И не гони…

Дежурный солдат из спецподразделения МВД заметил подъезжающую машину еще издалека, и к тому моменту, как «вольво» поравнялась с КПП, зеленые металлически ворота были уже открыты. Автомобиль плавно переехал полосу бугристого асфальта, именуемую «мертвый полицейский», специально выкладываемую в местах, где требуется исключить быстрое передвижение автотранспортных средств, и, оказавшись за пределами дачного поселка генералитета, стремительно набрал скорость. Только после этого Маркелов окончательно уверился, что им удалось уйти незамеченными, и решил продолжить разговор с мстителем-одиночкой, тем более что до сих пор не был посвящен в некоторые существенные детали проведенной Вороном операции.

– Значит, вы знакомы? – одновременно обращаясь и к водителю, и к Ворону, поинтересовался Николай.

– Да, с сегодняшнего утра! – рассмеялся Стас.

– Интересно, – Маркелов повернулся и посмотрел на Ворона, – это каким таким образом можно заставить совершенно постороннего человека положить тебя в багажник машины, да еще делать потом вид, будто ничего не произошло?!

Водитель ответил раньше Ворона. Он опять рассмеялся, покачал головой и сказал:

– Ваш приятель, Николай, сможет уломать человека на что угодно! Уж можете мне поверить!

– Допустим. Но почему же он не появлялся до тех пор, пока я не вызвал его? Чего он ждал? – Маркелов достал сигареты и закурил. – Пока я один все сделаю?

– У меня был несколько иной план, – нехотя отозвался сыщик и тоже достал сигарету. – Но все вышло так, как вышло. Или ты недоволен?

– Какой план? – Маркелов чувствовал непреодолимое желание разложить все по полочкам.

– Разве это теперь имеет значение? – буркнул Ворон. – Все прошло чисто. Через сутки-двое тебя навестят менты, и ты им скажешь, что ездил на подписание договора, получил от Владислава Арсеньевича Феоктистова чек, потом попарился в сауне и отчалил. Больше тебе ничего не известно. Против тебя копать не будут, все уже договорено. Опера только обрадуются, узнав о кончине компании «Фердинанд».

– А бандиты?

– Забудь о них. Фирмы больше нет. И проблем нет. Можешь мне верить на слово. Что же касается самого владельца зарегистрированной на Кипре оффшорной компании «Фердинанд», то он просто закроет все счета и ляжет на дно. Согласно регистрационным документам ее президентом числится некто Андреас Мериопулос. Я проверил – это подставная персона. Так можно делать, если не хочешь засвечивать свое имя. Так что выведать что-нибудь в этом направлении почти нереально. Хотя я все же попробую. Потом сообщу тебе, что удалось узнать.

– Ладно, тут вроде разобрались, – кивнул, стряхивая пепел, Маркелов: – А как быть с этой машиной?

– Не понимаю, о чем ты, – усмехнулся Ворон. – Она записана на твое имя, документы в порядке, водитель есть, вот и пользуйся на здоровье. Вообще я удивлен, что ты спрашиваешь о такой ерунде, тогда как дело еще не закончено и убийцы Державина все еще живы… Или ты простил их?..

– Их еще надо найти. По крайней мере одного из них… Тот, что лежит в коме, свое уже получил. Он вышел из игры еще до смерти Державина, к изнасилованию Тани отношения не имеет и вполне может сдохнуть сам по себе, без нашей помощи. Пень – совсем другое дело… Он должен умереть.

– Я это организую. – Ворон нажал на кнопку возле ручки и опустил стекло на задней дверце. В прокуренный салон «вольво» ворвалась струя свежего вечернего воздуха. – Деньги по чеку завтра утром перейдут на счет вашего фонда, так что можете обрадовать ребят. Если возникнут какие-то проблемы, то мой пейджер – три шестерки. В любое время. А сейчас высадите меня где-нибудь здесь.

– Прямо на трассе? – Маркелов проводил взглядом мелькавшие по обе стороны шоссе сосны. К тому же накрапывал дождь. – Может, доедем до города?

– Нет. Здесь. Останавливай, Станислав. – Сыщик тронул водителя за плечо, но тот уже и так сбавлял скорость. Автомобиль остановился возле пустынной автобусной остановки с желтой табличкой расписания.

– Удачи! – Ворон последний раз взглянул на Маркелова и шофера, распахнул дверцу «вольво» и шагнул в темноту, унося с собой черный кожаный кейс. Машина плавно отъехала от остановки и помчалась в сторону Санкт-Петербурга.

Как ни пытался Кирилленко убедить себя в том, что ничего страшного не случилось, как ни старался доказать самому себе, что жизнь еще только начинается, ничего не могло изменить того объективного факта, что в своем просторном, богато обставленном кабинете на Литейном он находился в качестве начальника регионального управления по борьбе с организованной преступностью последний день. Покинув его в восемнадцать ноль-ноль, он уже никогда вновь не переступит знакомый порог в качестве полноправного хозяина и вершителя чужих судеб. Старость, как известно, рано или поздно настигает каждого. И он теперь – пенсионер…

От таких мыслей Виктору Викторовичу стало не по себе. Говорят, человеку столько лет, на сколько он себя чувствует. Если так, то полковник Кирилленко еще пребывал в том самом «золотом» для мужчины возрасте, когда уже есть что вспомнить, есть чем гордиться, но еще не хочется говорить о будущем в минорных тонах. Есть еще и физические силы, и желания. Вот вроде бы только-только сколотил солидное состояние, выгодно женил единственного сына на дочери преуспевающего банкира, приступил к строительству роскошного дома на берегу озера, как вдруг раз – и ты уж обладатель маленькой пенсионной книжки и, следуя устоявшемуся в обществе порядку, должен ежемесячно стоять в очереди к окошку сберкассы и расписываться в получении положенной тебе от «щедрого» государства пенсии! Конечно, для какой-нибудь одинокой бабульки внушительная пенсия бывшего командира РУОПа показалась бы просто манной небесной, но в последние годы полковник временами даже забывал получать зарплату, а уж определенная ему в качестве пожизненной дотации сумма вызывала у него лишь грустную усмешку. Кирилленко даже в дурном сне не мог бы представить себе свое существование на такие деньги. Одно радовало – теперь, когда он больше не является должностным лицом силового ведомства, можно отпустить узду и больше не изображать из себя существующего только на полковничью зарплату милицейского начальника. Наконец-то можно зажить по-настоящему, с размахом! И пусть говорят, что хотят, – согласно закону о коррупции Кирилленко уже не является лицом, чьи финансовые дела подлежат особой проверке. Тем более, как говорится, были бы доходы, а справку об их происхождении можно и купить.

Но не это волновало уходящего на заслуженный отдых Виктора Викторовича. За годы пребывания в должности шефа управления по борьбе с оргпреступностью он создал свою личную, не уступающую каким-то там мафиози структуру. По договору с «крестными отцами» местного уголовного мира все коммерческие объекты города были аккуратно поделены между находившимися под полковником «ментовскими бригадами» и обычными бандитами. Каждый имел свою долю и предпочитал не портить отношений с конкурентом.

Так продолжалось до тех пор, пока у руля стоял авторитет по кличке Пегас. Он регулярно «скармливал» милиции небольшую часть своих «коллег», за что полковник время от времени разваливал уголовные дела по неосторожности попавшихся на чем-то серьезном братков. Естественно, что дружбы в ее истинном понимании между Кирилленко и Пегасом быть не могло. Стабильность в отношениях поддерживалась из-за ее экономической выгоды для обеих сторон. И так продолжалось до того злополучного дня, пока молодой и предприимчивый авантюрист Макс Денисов, находившийся, между прочим, под «ментовской крышей», не узнал, что нынешний «крестный отец» братвы виновен в гибели его близких родственников. Опьяненный свалившимся с неба состоянием, вседозволенностью и жаждой мести, молодой предприниматель принялся упорно копать под Пегаса и даже прибег для этого к контактам с неким весьма таинственным наемником по кличке Ворон, за деньги «стирающим» исключительно «бандитскую масть». На этого «киллера по принципиальным соображениям» долгое время пытались выйти и менты, и бандиты, но, в очередной раз сделав свое дело, Ворон всегда бесследно исчезал – до того момента, пока город снова не потрясало известие о новой смерти «круто поднятого» уголовника… И в глазах бизнесменов, и в глазах обычных граждан этот высокопрофессиональный наемник превратился почти в национального героя, в одиночку борющегося с разгулом бандитизма в стране.

Между Кирилленко и Пегасом начались серьезные трения. В конце концов полковнику путем сложной многоходовой комбинации все-таки удалось ликвидировать не на шутку разбушевавшегося коммерсанта Денисова, который к тому времени уже почти обосновался в Германии, но, как оказалось, было уже поздно… Не успело еще остыть тело Денисова, как «папа» Пегас взлетел на воздух, катаясь на собственной яхте по Финскому заливу. Да не один, а в компании двух других питерских авторитетов. Причем случилось это как раз в день рождения Пегаса. Два дня водолазы пытались собрать в соленой воде разбросанные взрывом куски человеческого мяса… Похороны были такими пышными, что им могли бы позавидовать даже президенты. Еще бы! В кои-то веки одновременно погибало сразу трое таких крупных паханов, на время оставив без управления всю бритоголовую армию города на Неве. Но, как известно, было бы от чего откусить, а желающие всегда найдутся. На следующий день после похорон в Питере началась настоящая криминальная война. Все оставшиеся в живых более или менее крупные бандитские авторитеты старались подняться на трон империи. В результате скоротечного, но необычайно кровавого передела верх взял некто Бизон, известный в криминальном мире как ярый противник какого бы то ни было «перетирания» дел с ментами. Так что не успела закончиться одна мини-война, как тотчас началась другая. И самое удивительное, отморозки Бизона медленно, но уверенно стали брать верх над состоявшими из бывших и действующих сотрудников МВД «ментовскими бригадами»… С таким трудом созданная полковником Кирилленко структура стала разваливаться прямо на глазах. Кого-то просто застрелили, другие решили поберечь здоровье и отойти от дел. А тут еще вся эта история со скрытой видеозаписью «разборки» на развалинах Фрунзенского универмага и вынужденная ликвидация майора Безукладникова… А потом вот принудительный, решенный в самой Москве «уход» полковника на пенсию и передача дел новому командиру РУОПа – полковнику Твердохлебову. Этот – настоящий «мент», до мозга костей, и не станет, хоть на коленях умолять будут, договариваться о каких-либо компромиссах с бандитскими паханами. В стране, уставшей от беспредела, стремительно зреет недовольство действиями правоохранительных органов. Толпа жаждет разоблачений, громких дел. В столице идут на вынужденную перетряску кадров и увеличение полномочий милиции и прочих силовых ведомств… Как здесь удержаться?…