Текст книги "Власть ножа"

Автор книги: Валерий Ефремов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Вера непроизвольно отскочила от машины и почувствовала, как её начала сотрясать мелкая дрожь. Она подошла к краю тротуара и стала ловить частника. Наконец Вера добралась до "Редута". Охраннику она сказала, что ей нужен лично Антон Кашин. Секьюрити знал, что директор сейчас находится в своем ресторане, о чем, по инструкции, он не имел права говорить. – В данный момент у него важное мероприятие, и Антон Григорьевич вынужден был покинуть офис. Я попробую связаться с ним по мобильной связи. Как вас ему представить? – Вера Шигарева. Через минуту она услышала от охранника: Антон Григорьевич попросил вас подождать двадцать минут.

Майор Скоков и Римма 7 июля, воскресенье: день

Скоков позвонил Римме: – Нам надо встретиться. – Я сейчас не могу. У меня... гость. – Это в твоих интересах, Римма, да и в интересах твоего гостя. Последняя фраза заставила женщину напрячься. Из слов майора следовало: он что-то знает о Вите, а также о его присутствии у неё на квартире. – Хорошо, подъезжай. – Нет, встретимся тет-а-тет в другом месте. – С чего бы это? – Не задавай лишних вопросов. Я буду в старом условленном месте. Как когда-то. Я жду тебя через час. Если за тобой будет хвост, срежь его. Он положил трубку, не дожидаясь её ответа. После таких слов Римма приедет, никуда не денется.

Борису Скокову было за сорок. Большую часть службы в КГБ-ФСБ этот представительный, физически крепкий мужчина провел в управлении контрразведки. Именно к данному департаменту был приписан "сексназ", в котором плодотворно трудилась Римма Краснова. Служба в госбезопасности представлялась поначалу молодому лейтенанту в самом радужном свете. Работа престижная и, хотя не слишком денежная, но по тем, советским, временам обеспечивала солидный социальный статус за счет многочисленных льгот и волшебных "корочек", которые открывали практически любые двери. Да и сама работа – охрана сексназовских девочек – была совсем не пыльная и давала возможность бесплатно пользоваться некоторыми радостями бытия: сексуальными услугами его подопечных. Борис Скоков честно выполнял свой долг, в ведомственных интригах не участвовал, женился на дочери партийного босса средней руки и уверенно смотрел в будущее. Но, как говорят поэты, недолго музыка играла. Уже в период "перестройки" комитет стало серьезно трясти, а с начала девяностых служба госбезопасности, помимо постигших её организационных напастей, напрочь потеряла свой престиж в обществе. Наиболее шустрые комитетчики нашли себе место под солнцем в коммерческих и криминальных структурах, но многие гэбэшники, в том числе и Борис Скоков, считали, что все образуется и дергаться не стоит. Но шли годы, а ничего, по крайней мере для майора Скокова, не менялось. Его, правда, перевели в другое управление – оперативно-розыскное, но Борису совершенно не нравилась работа сыщика, к тому же довольно скудно оплачиваемая. Негативной стороной, как ни странно, обернулось и его принципиальное неучастие в интригах. Поскольку он не примыкал ни к какой внутриведомственной группировке, Скокова некому было двигать по карьерной лестнице. Не сориентировался в ситуации и его тесть – партиец продолжал на полном серьезе бороться "за дело социализма" и оказался без хлебного места. Начался разлад в семье. Не привыкшую работать жену и двух дочерей в переходном возрасте Скокову не удавалось достойно содержать. В то же время процветали не только шустряки, вовремя покинувшие "контору", но и нынешние коллеги Бориса по работе, занимающиеся какими-то неясными для майора делами. На широкую ногу жили даже девочки из бывшего "сексназа". Взять ту же Римму – она стала аж заместителем директора частного охранного предприятия! Понятно, что деньги гребет лопатой! Но ей, видимо, и этого стало мало – связалась с уголовниками. Когда вчера у кинотеатра "Планета" он передал Римме убойный баллончик, майор чисто автоматически проследил, куда женщина направилась. И Скоков всю последующую сцену, проходившую на фоне всеобщей паники, проследил в деталях. Он узнал Виктора Курганова, которого преследовал Фролов. Видел, как Римма, отключив подполковника, отвела покачивающегося бандита к своей машине и увезла его. Майор был поражен, но решил помалкивать из чувства давней привязанности к этой женщине. К тому же в тот момент ему надо было срочно придумать, что делать с пультом Федоса? Какую можно извлечь из этой ситуации пользу? Но ничего майор придумать не успел. Как только взбесившаяся толпа очистила кинотеатр и его окрестности, был отдан приказ о штурме здания, в котором залег Федос. И вскоре пришло известие, что террорист застрелен при попытке к сопротивлению.

Кто-то опять получит чины и ордена, а у Скокова – снова облом. Разве что светит очередная благодарность от директора ФСБ, как после событий в "Промбанке". На следующее утро он посетил в больнице Фролова якобы по служебным делам, на самом деле в попытке выяснить – не понял ли подполковник, кто на него напал. Несмотря на отрицательный ответ гувэдэшника, его последующий вопрос свидетельствовал об обратном: Фролов знал Римму и успел увидеть её в момент нападения. Поначалу Скоков хотел воспользоваться полученной информацией очень просто: предупредить давнюю подругу о нависшей над ней опасности. Но, поскольку майор считал себя обиженным судьбой и испытывал серьезные финансовые трудности, он решил, что у него есть шанс разом поправить дело. Скоков ждал женщину в парке "Сокольники" в одном из кафе, которое часто меняло свое название, но не облик. До того как Римма стала приглашать Бориса к себе домой, оно было местом их постоянных свиданий – сначала конфиденциальных служебных, потом конфиденциальных любовных. Римма подошла к его столику и по-дружески чмокнула в щечку. – Ну, в чем дело, Борис! У меня очень мало времени.

Времени у неё действительно в обрез – надо было срочно оформить три визы куда-нибудь в дальнее зарубежье. Несмотря на воскресный день, это выглядело делом реальным, поскольку у Риммы имелись хорошие знакомые в ОВИРе. Но если не получится с визами, сматывать все равно надо немедленно для начала в Белоруссию либо на Украину. – Подполковник Фролов тебя засек, Римма, когда ты его вырубила моим подарочком. Похоже, он тебя давно пасет. – Вот как? – Римма не слишком удивилась услышанному, поскольку, находясь в свое время в близких отношениях с видным криминальным авторитетом Посланником, не сомневалась, что фигурирует в милицейских досье. – А как здоровье товарища подполковника? – Наверно, пару дней он проведет в больнице.

– Ну, что ж, этого достаточно. Спасибо тебе, Борис, за все и прощай. Я сегодня сваливаю за рубеж.

Сожалеть о сказанном, точнее, о своей последней фразе, ей пришлось очень быстро.

– Это будет стоить тебе пятьсот тысяч долларов, – с определенным внутренним напряжением произнес майор: он впервые встал на путь шантажа, да ещё к тому же некогда горячо любимой женщины.

Впрочем, и сейчас она оставалась его подругой. Вплоть до этих самых слов. – Бог с тобой, Борис. Что ты такое говоришь? – Она устремила на майора умоляющий взгляд. – Делиться надо, дорогая, – ненатурально усмехнулся Скоков. – Чем? Чем делиться, Боря? У меня ничего нет! – Зато есть у твоего дружка! Ведь это он ограбил банк и замочил своих подельников! Твой Витя Перышко загреб себе всю добычу! Римма решила: Скоков не знает всей правды и потому пошел на шантаж, а отрицать участие Виктора в налете, скорее всего, бесполезно. – Витя не хотел никого убивать, – мягко пояснила она. – На него самого напали, и он вынужден был защищаться. А те двести тысяч долларов, что достались ему в результате дележа, Витя пожертвовал церкви Третьего Пришествия, в которой состоял. Потому он и оказался вчера на службе в молельном доме. Несмотря на напряженный и неприятный разговор, майор рассмеялся вполне искренне.

– Никогда не слышал такой веселой байки! – Вдруг он резко сменил тон. – Не канифоль мне мозги! Раз ты сегодня отваливаешь за кордон, с этой минуты я не отойду от тебя ни на шаг. Пока не получу пол-лимона!

Римма хотела было пустить слезу, напомнить об их долгой любовной связи, и все такое, но, будучи человеком опытным в сфере человеческих отношений, быстро осознала: перед ней сидит за столиком и попивает пивко уже не давний приятель, а безжалостный шантажист, который пойдет на все ради денег. Вот как, однако, скрутила Бореньку жизнь! – Я повторяю: ни у меня, ни у Вити денег нет, – холодно произнесла она, уже все-таки прикидывая, где можно срочно достать необходимую сумму. – Тогда, может, есть у прокурорши Шигаревой, – совсем уже неожиданно сказал эфэсбэшник, ведь она недавно получила наследство? Римма сумела не измениться в лице и небрежно пожала плечами. – Причем тут Шигарева? Ты, Боря, определенно сегодня не в себе. – Я знаю больше, чем ты думаешь. – Скокову ничего толком не было известно, но он ориентировался на смутные подозрения Фролова. Майор верил в оперативное чутье гувэдэшника, и его расчет, похоже, оказался верен: Римма определенно дрогнула. – Я не понимаю, о чем ты говоришь, произнесла она с каменным лицом, – и у нас с Витей таких денег, которые ты требуешь, повторяю, нет. Если тебе интересно знать о моих отношениях с Витей – они чисто лирические. – Лирические? – скривил лицо Скоков. Трахаешься, значит, с этим бандюгой. – Вот именно, и ничего более. – Ну, хватит, потаскуха! – Майор стукнул по столу так, что полупустая бутылка упала на столик, и на нем образовалась небольшая пивная лужа. Посетители с соседних столов оглянулись. – Сегодня я должен получить пол-лимона баксов! Если этого не произойдет – сама понимаешь, что произойдет! – Заложишь меня с Витей, – кивнула женщина. – Думаешь, наконец вторую звездочку получишь? Вряд ли. Скоков достал мобильник. – У тебя на размышление три минуты. Хорошо, – тут же сказала Римма. – Денег наличных, повторяю ещё раз, я достать не могу. Если хочешь, можешь получить в свою собственность ресторан. Он стоит в два раза больше. С полминуты майор раздумывал над предложением бывшей подруги – не кроется ли за ним какой-нибудь фокус. Римма же в тот момент размышляла над планом, который приходилось придумывать на ходу. Она скажет Антону, что нашла на ресторан покупателя, который после подписания акта купли-продажи переведет оговоренную сумму на указанный Кашиным счет. Гарантом об оплате выступит сама Римма – Антон ей доверяет, она сумеет его убедить. А ближайшей ночью Римма покинет эту страну, и как уж там разберутся между собой её бывший и несостоявшийся любовники, их личное дело. – А кому принадлежит ресторан? – спросил, наконец, Скоков. – Моему приятелю. Его согласие я беру на себя. Он получит компенсацию от другого лица. – Хм. Так наличные деньги все-таки есть, и значит... – Другого варианта просто нет. И не будет, – жестко перебила эфэсбэшника Римма. – Ну, хорошо. Для начала я хотел бы взглянуть на этот ресторан. После чего приглашу туда специалиста по недвижимости, аудитора и нотариуса. Договор должен быть оформлен сегодня же. "Как это он хочет провести аудит за несколько часов? – удивилась Римма. – Но, впрочем, это его проблемы". Она набрала номер на мобильнике. – Антон, я нашла покупателя на ресторан. Клиент хочет осмотреть его... Мы выезжаем. Майор оказался без машины, и они расположились на передних сиденьях "фольксвагена" Риммы. Через полчаса некогда влюбленная парочка остановилась перед двухэтажным зданием, на фасаде которого красовалось: ресторан "Алые паруса". Скоков удовлетворенно хмыкнул: внешний вид заведения произвел на него благоприятное впечатление. Они вошли внутрь здания. К ним сразу подошел мэтр: – Римма Ильинична! Антон Григорьевич передает вам свои извинения, но он вынужден был срочно уехать по неотложному делу. Директор сказал, что кабинет и ключи от сейфа, в котором находятся все необходимые бумаги, – в вашем распоряжении. Временное отсутствие Антона играет, пожалуй, ей на руку, подумала Римма. – Как видишь, Борис, все устраивается наилучшим образом – у меня полный карт-бланш. Скоков, глазея по сторонам, несколько раз кивнул и сказал: – Ну что ж, не будем терять даром времени. Внешне все обстоит благополучно. Может, пройдем в кабинет и условимся о дальнейшей процедуре? Они прошли через приемную, где Римма небрежно бросила секретарше: – Мы поработаем в кабинете Антона Григорьевича. Кабинет тоже понравился майору. Он полагал, что будет неплохо смотреться в строгом директорском кресле, обитом кожей оригинального красноватого оттенка. Дай-то Бог, его судьба, наконец, изменится в лучшую сторону. Становилось все более очевидным, что сегодня он сделал правильный шаг. А ведь как мандражировал поначалу! Майор, недолго думая, расположился в так приглянувшемся ему директорском кресле, стоявшем у широкого письменного стола коричнево-красного – в тон креслу – дерева. Немного поерзав на мягком сиденье, вроде как примеряясь к нему, майор достал мобильник. – Звони своему Антону, Римма! Когда он там освободится? А я вызываю специалистов, о которых тебе говорил. Римме совсем не улыбалось вдаваться в сложные объяснения с Антоном при майоре. Из кабинета вела дверь, выходившая на задний двор. Сейчас женщина не собиралась сматываться от Скокова: ещё рано, эфэсбэшник знает, где она живет и где находится Витя, и успеет принять соответствующие меры. Но с Антоном лучше поговорить именно за той дверью, без лишних ушей. – Мне надо выйти, – она кивнула на дверь, – по женскому делу. – Понимаю, – усмехнулся Скоков, – хочешь побеседовать с директором ресторана наедине. Но не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус, дорогая. Имей в виду, я не один в деле, – очень уверенно соврал майор. Это была его игра. Он мог спокойно говорить и делать, что хотел.

Римма надеется, что, пожертвовав ресторанчиком, вся эта банда отделается от него. Нет! Как только будут поставлены все подписи под договором и майор станет владельцем заведения, он выполнит свой служебный долг: все члены преступной организации подвергнутся аресту – и Римма, и Виктор Курганов, и где-то ошивающийся поблизости Бархан. И, скорее всего, следователь Шигарева! Вот тогда его акции пойдут вверх! Он обеспечит себе и служебную карьеру, и финансовое благосостояние. И без каких-либо, по сути, нарушений закона! Римма вышла за дверь. Теперь ей позарез нужен Антон. Без оформления акта купли ресторана, то есть без подписи его директора, у неё ничего не выйдет! А с Антоном она договориться сумеет. – Привет! Все уже на мази, Антоша. Теперь нужно только твое присутствие... Как не можешь?! Завтра будет поздно!.. Почему поздно? Клиент сорвется с крючка!.. Ну, почему же "хрен с ним"? Другого такого случая может не быть!.. – И после паузы она мрачно сказала: – Ну, как знаешь... Итак, у Антона какие-то срочные дела, отложить их он не может. Завтра, говорит. "Завтра" все это ни к чему! В отчаянии она нащупала в сумочке пистолет. Вот войти сейчас в кабинет и прострелить этой скотине башку! Но, скорее всего, Скоков в деле действительно не один. Да и сколько шуму тут же поднимется! Глушителя-то у неё нет.

Так ничего и не придумав, она раскрыла дверь в кабинет. Майор ФСБ Борис Скоков сидел в директорском кресле с красноватым оттенком. Голова его лежала на письменном столе – дерева того же колера. Из головы на письменный стол вялой струйкой стекала жидкость более выраженного красного цвета. Было вполне очевидно, что неудавшийся шантажист – мертв. Римма, выхватив из сумочки пистолет, быстро обвела взглядом помещение, но никого не обнаружила.

Лухарь 7 июля, воскресенье: день

Быстро окончилась его сказка. Не прожив у Петра и недели, Римма внезапно покинула своего гражданского супруга. Рано утром собрала вещички, похлопала по щеке ещё дремавшего Лухаря и, произнеся: "Настало время нам побыть наедине – каждый сам с собой", исчезла из его жизни. Вот и всё. Год назад он предпринял попытку переломить свою неладно сложившуюся судьбу. Ему, невзрачному, небогатому пятидесятилетнему холостяку, захотелось иметь молодую красавицу жену. И ради этой цели он буквально пошел на все. Прежде чем заработать кучу баксов, которыми Петр собрался забросать и покорить свою избранницу, по сути купить её, ему пришлось произвести в жмуры не одного бандита. И поставленной цели он вроде бы добился: искомый миллион долларов оказался в его руках. Половину он бросил к ногам своей Мечты. Деньги девушка взяла, но вышла замуж за другого. Петр не провел с ней и ночи, не добился от неё и поцелуя. Но совсем недавно в его квартире и постели оказалась Римма. Женщина более земная, но оттого не менее волнующая. И, несмотря на то, что её подослали с весьма тривиальной целью выпотрошить из него деньги, Петр был счастлив. И вот, добившись в сущности своего – Римма забрала у Лухаря пятьсот тысяч долларов для покупки охранного предприятия, – она его бросила. До сегодняшнего утра у Петра ещё теплилась надежда – вдруг Римма вернется, но сегодня он, наконец, ясно и четко осознал: она ушла навсегда.

Но, может, есть какой-то, пусть небольшой, шанс её вернуть? Ведь, скорее всего, она в очередной раз запала на некоего смазливого добра молодца – вроде Посланника или Антона Кашина. С последним, Петр знал это точно, у неё роман не сложился – значит, она нашла кого-то другого. И если бы этот "другой" вдруг куда-нибудь исчез, почему бы Римме не вернуться к Петру? Он знал, где она находится – по своему старому адресу, на Ленинском проспекте. Вчера Петр позвонил по её домашнему телефону: его догадка подтвердилась – трубку взяла Римма. Он молча разъединился, поскольку не знал, что сказать. Жалобы на свою горькую долю, клятвы в вечной любви тут не помогут. Но кто все-таки этот парень, разрушивший его счастье? Разве он, хотя бы поэтому, не заслуживает пули в лоб? Петр вспомнил о пистолете, хранящемся у него в тайнике. Давно он, однако, не использовал ствол по прямому назначению. Но, подумав, Петр решил, что горячиться не стоит. Настолько ли безумная у Риммы с тем парнем любовь? Может, все развалится само собой за неделю-другую? Однако сидеть, сложа руки, Петр более не может. Надо все же выяснить, что у Риммы за хахаль. Он легко позавтракал, накинул летний пиджачок, спустился во двор и выгнал из гаража свою "девятку". Через двадцать минут Лукарь был на Ленинском проспекте. Найдя дом Риммы, он быстро определил, куда выходят её окна. Выяснилось, что во двор. С земли казалось, что они плотно занавешены. Петр вошел в дом напротив. Поднялся на пятый этаж. Здание имело очень удобную конструкцию для наблюдения за окнами Риммы. Здесь на каждом этаже находились нежилые лоджии, куда местный народец выходит, видимо, покурить. Расположившись на такой лоджии и достав сигареты, Петр внимательно оглядел интересующие его три окна. На двух из них действительно оказались непроницаемые портьеры, только, видимо, на кухне висели ажурные занавески. Лухарь, затянувшись сигаретой, стал внимательно наблюдать и за окнами, и за подъездом, где проживала Римма. Так продолжалось минут десять, в течение которых он ничего интересного обнаружить не смог.

И тут его одиночество было нарушено – на лоджию вошел мужик средних лет и, не обращая на Петра никакого внимания, поставил принесенную с собой сумку на пол и стал деловито копошиться в ней. У Лухаря создалось ощущение, что пришелец вознамерился обосноваться здесь на какое-то время, и Петр решил перебраться на этаж выше. Уже закрыв за собой стеклянную дверь лоджии, он увидел, что незнакомец достал из сумки дальнобойный фотоаппарат и стал нацеливаться им на окна соседнего дома! Причем, очень похоже, что на окна Риммы! Дабы не светить себя перед неизвестным фотографом, Лухарь поднялся чуть выше по лестнице. Здесь лампочки не горели и было темно, зато хорошо просматривался через стеклянную дверь незнакомец. Тот, сделав пару кадров, достал морской бинокль и стал вести неотрывное наблюдение за окнами напротив. Через четверть часа на лоджии появился ещё один мужчина, в спортивных штанах и майке. Он достал сигарету и, с видимым недоумением поглядывая на соседа по лоджии, задымил. Между тем незнакомец с сумкой, радостно вскрикнув, вновь нацелился фотообъективом на соседний дом и несколько раз щелкнул затвором. Мужик в спортивных штанах, выкинув вниз сигарету, ушел с лоджии, а минут через семь-восемь там появились два автоматчика в милицейской форме. Петр тут же ещё выше забрался по темной лестнице, не упуская, однако, из виду происходящее на лоджии. Наряд милиционеров потребовал, видимо, у "фотографа" документы, и тот немедленно предъявил их. К немалому удивлению Лухаря, менты почтительно откозыряли и ушли восвояси. Вскоре покинул наблюдательный пост и типчик с сумкой, и заинтригованный Петр решил немного последить за ним. Его объект вышел из подъезда и двинулся к близлежащему небольшому кафе, "стекляшке". Когда он оказался внутри заведения, Петр последовал за ним. Неизвестный с сумкой подошел к стойке бара, взял какую-то выпивку и закуску и уселся за столиком, из-за которого опять-таки удобно было наблюдать за окнами и подъездом Риммы. Петр проделал те же операции, что и незнакомец, и теперь находился напротив него за одним столом. У обоих в стаканах оказалась водка. Неизвестный поднял свою емкость и, вперив в Лухаря играющий веселым безумием взор, произнес: – За ваше здоровье! Петр чокнулся с ним, после чего оба навернули по бутерброду с колбасой. – Подполковник Фролов, неожиданно представился неизвестный и протянул Лухарю руку. – Петр, несколько растерянно отозвался бывший сколковец. – Правильно, – заявил Фролов и через стол похлопал Лухаря по плечу, – будем называть друг друга по именам. Я – Юрий, для тебя просто Юра. Кем работаешь, Петя? Безработный, – буркнул Лушенко.

– Я и не сомневался, – уверенно заявил подполковник, переходя на возбужденный шепот. – Честные люди в нашем сраном обществе нигде не работают и с утра глушат водку. Я тоже уйду со своей поганой службы, только вот рассчитаюсь со всей этой сволотой. – Он полез в сумку и вынул оттуда черную папочку. – Гляди, Петя, какую мафиозную структуру я раскрутил. Фролов вытащил из папки пачку фотографий. И на верхней была запечатлена Римма! – Кто это? – осторожно спросил Петр. – Римма Краснова. Раньше служила в эф-эс-бэ и имеет там колоссальные связи. По заданию одного из главарей своей банды, известного под кличками Арлык и Бархан, ликвидировала крупного криминального авторитета Посланника. Принимала участие в качестве наводчицы на Кунцевское отделение "Промбанка". Сейчас трахается с главным бугром банды и скрывает его у себя.

Петр имел основание сомневаться, что подполковник обладает вполне достоверными сведениями или сделал из них правильные выводы. Тем не менее, подавляя волнение, он спросил: – А у вас есть... – Петя, ты не забыл, что мы с тобой на "ты"? – перебил его подполковник. – Ну да. Так у тебя есть фотография самого у них главного? – Вот. Пожалуйста. Витя Перышко, как его кличут блатари. Петр взял в руки протянутую ему фотографию. На него со снимка смотрел молодой человек с ангельским выражением лица, по виду неспособный обидеть и ребенка. Но втюриться в такого ангелочка Римма могла запросто, с сожалением констатировал Лухарь. – Ты, как я понимаю, из милиции, – задумчиво произнес Петр. – Но, похоже, ведешь что-то вроде частного расследования. Отчего так? Фролов ещё более понизил голос: – Я никому не могу доверять – ни милиции, ни ФСБ, ни прокуратуре. У них, у этой банды, везде свои люди. Вот, гляди, – подполковник протянул бывшему сколковцу парочку полароидных снимков. – Только что заснял, как она входила в подъезд. В нем квартира Красновой, где у этих рецидивистов малина. Перед тобой не кто иная, как следователь московской городской прокуратуры Вера Шигарева. Дочь бывшего заместителя Генерального прокурора, между прочим! Ее, кстати, тоже Витя Перышко харит. Всех стоящих баб этот убийца поимел. А тут, блин... – Фролов хотел, видимо, сказать нечто личное, но безнадежно махнул рукой. Лухарь, молча покрутив в руках снимок прокурорши и отметив, что у этого Вити Перышко определенно губа не дура, вернул фото подполковнику. – Знаешь что, брат. – Тут Фролов пересел на другой стул и оказался совсем рядом с Петром. – Я чувствую, ты – настоящий мужик. И у тебя душа горит, когда ты видишь, что творится вокруг. Ты ведь тоже не хочешь, чтобы воры и убийцы так и остались безнаказанными? – Нет, не хочу, – подчеркнуто сурово ответил Петр. Поведение подполковника все более беспокоило его: этот мент, похоже, тронулся, причем в опасной форме. Тогда выручай, брат. Я сам только что из больницы. Меня вот эта тварь, Фролов ткнул пальцем в фотографию Риммы, – каким-то препаратом вырубила, когда я её трахальщика ловил. Меня в палате чем-то кололи, и я сейчас чувствую себя, как в тумане. В сон клонит. Ты подежурь пока вместо меня в подъезде соседнего дома напротив бандитской малины. Я тебе оставлю фотоаппарат и покажу нужные окна. Если кто-то из преступников высунется сразу снимай. Или кто из этих лиц, – подполковник придвинул к Лухарю всю стопку фотографий, – в подъезд войдет или выйдет из него, тоже пару раз щелкни затвором. Петр, слегка поколебавшись, сунул во внутренний карман пиджака пачку снимков и повесил на шею фотоаппарат. – Будет сделано, очень серьезно сказал Лухарь. – И еще... Ты в армии служил? – Фролов пристально посмотрел на Петра. – Было такое. – Значит, знаешь, как с этой штукой обращаться? – Гувэдэшник раскрыл сумку: там лежал пистолет Макарова. – Знаю. Приходилось иметь дело. – Лухарь невольно вспомнил свои "подвиги" годовой давности. – Забирай. Пригодится. А увидишь Витю Перышко, мочи не задумываясь. Это приказ! – повысил голос подполковник. "Почему бы нет", подумал Петр и четко ответил: – Есть. – Действуй! А я поеду домой. Как оклемаюсь, тебя сменю.

Едва Петр занял прежнюю позицию на нежилой лоджии, он увидел выходящую из подъезда Римму. Лухарь пришел в растерянность: проследить за любимой женщиной или все-таки понаблюдать за подъездом, где в квартире Риммы скрывался грозный бандит с внешностью херувима? Очень хотелось посмотреть на него вживую, а при случае и устранить конкурента. Так что же все-таки делать? – переминался с ноги на ногу Петр.

Вера и Антон 7 июля, воскресенье: день

Она сидела на лавочке у трехэтажного старинного особняка в Суворовском парке. В этом здании располагалось охранное предприятие "Редут". Сидела Вера уже четверть часа, и с минуты на минуту должен был подъехать Антон Кашин, директор "Редута". Она решила, наконец, привести свои мысли в порядок, для чего встала и медленно пошла в сторону Москвы-реки, находящейся позади особняка. Редко в каком месте столицы открывался такой необыкновенный вид на главную реку города. Отсюда, с крутого обрыва, она выглядела, как экзотический поток в каньоне. И это впечатление не портил, а мягко оттенял пологий левый берег реки. Общее ощущение, что сие место какое-то нездешнее, подчеркивали вековые деревья, раскинувшиеся вокруг старинного особняка, – дубы и липы. Под влиянием величественной картины природы мысли и душа Веры Шигаревой пришли, как ей показалось, в ясную гармонию. Осознание того, что следует предпринять, сформировалось и сформулировалось само по себе. В полночь она спокойно поедет к Римме. Почему Вера относится к ней с такой неприязнью? Ведь, в сущности, эта женщина просто любит Витю – и разве она виновата в своем чувстве? А сама Вера не повинна в том же? И в ту же ночь они с Виктором покинут пределы страны. А все опасения за свою жизнь уже казались молодой женщине результатом собственного психоза. – Вера Иннокентьевна? – услышала она за спиной. Вера обернулась с готовой улыбкой на лице: она узнала голос директора "Редута". – Здравствуйте, Антон Григорьевич. – Не заставил ли я вас ждать? – Ни в коем случае. Я любовалась этим потрясающим видом. – Вера кивнула в сторону живописного обрыва. – Это так, обрыв просто сказочный. А у вас никакого обрыва не случилось? – Вы знаете, Антон... – Можете звать меня по имени. Мы вроде бы уже договорились об этом.

– Так вот, мне опять вдруг стало казаться, что меня преследуют. Но, скорее всего, это просто мои фантазии.

– Вы сказали: стало "казаться". Но ведь в прошлый раз вас преследовали в действительности. Вера замялась. – Меня предупредили, что на меня может быть совершено покушение. – Вот как! И, вероятно, неизвестно кем? – Боюсь, все эти опасения преувеличены, и я уже решила, что зря вас побеспокоила. Расскажите-ка мне всю вашу историю в подробностях, – очень серьезно сказал директор "Редута". И Вера выложила Антону все её перипетии с наследством. Кашин прочувствовал тревожность ситуации, но счел, что самоуспокоенность молодой женщины делу не повредит. Во всяком случае, это лучше, чем истерика и психоз. И он решил подыграть Вере: – Преследовавший вас Совок, как явствует из досье, мелкий жулик, аферист. Такие никогда не идут на мокряк, говоря жаргонным словечком. Скорее всего, он, пронюхав, что вы получили крупное наследство, решил вас выследить, чтобы сыграть роль наводчика для будущих грабителей. Теперь о другом... Это вообще крайне редкий случай, когда мать покушается на свою дочь, но, кроме того, ей, абсолютно штатскому законопослушному человеку, к тому же, по сути, иностранке, совершенно нереально заказать здесь полноценную ликвидацию. Извините за термин. Ко всему прочему, убийство при спорных вопросах о наследстве всегда привлекает внимание судебных и прочих компетентных органов. Уж криминальное происшествие такого рода раскрутят на всю катушку. Вряд ли ваша мать настолько неумна, чтобы не понимать этого. – Так вы считаете, мне ничего не угрожает? – Вы ведь улетаете ночным рейсом? – Да. – До этого момента я вас буду лично сопровождать. – Спасибо. Огромное. Сколько я вам должна? Антону не хотелось брать деньги с симпатичной ему девушки, но, как профессионал, отказываться от гонорара он просто не имел права. – Наши расценки со времен вашего первого посещения "Редута" не изменились: в дневное время – десять долларов, в ночное, то есть с восьми вечера, – пятнадцать. Вера находилась в не слишком-то благоприятном финансовом положении. Она не вступила в права наследства. Ее личные сбережения оказались заблокированы в "Промбанке", где продолжался какой-то бесконечный аудит. Кроме того, нужно покупать авиабилеты для себя и, наверно, для Вити, а также заплатить Римме за визы, что тоже, скорее всего, недешево. Лишь потом, выбравшись за границу и связавшись с другом семьи нотариусом, Вера рассчитывала получить инструкции, как ей поскорее вступить в права наследства. Наверняка он придумает какой-либо ход. К тому же, она была вполне успокоена аргументами директора "Редута", да и сама теперь думала схожим образом. Так, может быть, отказаться от охраны? Нет, по крайней мере, следовало проверить собственную машину на предмет её минирования. Ну, а там видно будет.