Текст книги "Власть ножа"

Автор книги: Валерий Ефремов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Римма 6 июля, суббота: утро

Она проснулась и взглянула на часы: было уже половина десятого. Следовало поторапливаться – хотя гражданская панихида по Иннокентию Шигареву в здании Генеральной прокуратуры была назначена на час дня, Вера могла уйти из дому и раньше. Римма потрепала по волосам лежавшего с ней постели Борьку Скокова. Тот что-то пробурчал, но не проснулся. Она вздохнула: жалко было будить мужика – всю ночь трудился, что есть мочи, и, конечно, заслужил свой утренний субботний сон. Пусть пока отдохнет, немного времени у него есть. Римма прошла на кухню и стала листать телефонную книжку: этот номер она не помнила, поскольку ни разу по нему не звонила. Трубку долго не брали, наконец она услышала женский голос: – Алло? – Это вы, Вера? Вы узнаете меня? – Вряд ли телефон Шигаревой уже на прослушке, но все же лучше подстраховаться, свое имя не называть. – Да, – последовал лаконичный и настороженный ответ. – Нам надо поговорить, лучше где-нибудь с глазу на глаз. Вы, вероятно, собираетесь на панихиду?

– Да. В одиннадцать. – Когда поедете из дому, сверните на Большую Дорогомиловскую, а потом на Можайский вал. Я буду вас ожидать в начале этой улицы. – Хорошо. – До встречи. Римма принялась за утренний туалет, потом выпила кофе с тостом. Теперь, как ни жалко, пора все-таки будить парня. И тут ей помог зуммер Борькиного мобильника, заверещавший, как только она вошла в комнату. – Вставай, боров. – Римма хлопнула Скокова по щеке. – Тебя вон жена разыскивает. Майор ФСБ, наконец, раскрыл глаза, вперился мутным взором в женщину, но, услышав звонок сотового телефона, сразу же внутренне подобрался и, схватив трубку, объявил неожиданно бодрым и строгим голосом: – Скоков слушает. Уже через четверть минуты он бросился в ванную и, едва ополоснув лицо, стал чрезвычайно быстро одеваться. – Что случилось? спросила Римма без особого, впрочем, интереса, скорей автоматически, поскольку никогда не упускала возможность получить любую более или менее конфиденциальную информацию. – Похоже, опять массовое взятие заложников. Застегнув молнию на брюках, он провел рукой по подбородку. – Да, побриться не успею. – Где же в этот раз? – Римма, интуитивно почувствовав неладное, теперь уже с нетерпением ждала ответа. – В Матвеевке, в кинотеатре "Планета". – Черт побери! – невольно вырвалось у нее. – А что, тебя это как-то касается? – Майор уже держался за дверную ручку, но, услышав восклицание Риммы, обернулся и бросил на неё испытующий взгляд. "Чекист, мать тебя ети", – мысленно выругалась женщина. – У меня в том районе много знакомых, – с ходу не придумав ничего лучшего, не слишком убедительно пояснила она. – Гони на вызов, я попозже тоже туда подъеду. Позавчера поздно вечером совершенно неожиданно позвонил Перышко и попросил разрешения приехать к ней. Она было обрадовалась, но, уловив в его голосе тревожные нотки, забеспокоилась не на шутку. Приехав, Виктор тут же рассказал о том, что совсем недавно произошло в подъезде у Веры. Она заколола эспадроном какого-то мужика, который явно поджидал Витю с пистолетом в руках. Выглядел Виктор заметно растерянным и, вероятно, ждал от Риммы то ли слов ободрения, то ли хорошего совета. Сначала она его утешила по-своему, по-женски, и, когда Витя расслабился, устроила ему настоящий допрос. Выяснилось, что двумя днями раньше Виктора с Верой застукал практически в кровати её отец. Римме сразу пришло в голову, что Иннокентий Шигарев, пронюхав каким-то образом, что любовник её дочери – уголовник, решил от него избавиться вот таким не традиционным для заместителя Генерального прокурора способом. Видимо, других вариантов у него попросту не было. Но вообще-то история в подъезде, произошедшая к тому же на следующий день после гибели Шигарева, вопросов вызывала много. И до того, как ситуация прояснится, Римма посоветовала Виктору – даже, скорее, приказала – прекратить пока всякие контакты, включая телефонные, с Верой и немедленно избавиться от своей "шестерки". Перышко кивал и обещал выполнять все, что она скажет. На следующий день Римма решила устроить очередное рандеву со своим старым партнером – майором ФСБ Борисом Скоковым. Он служил в "конторе" в оперативно-розыскном управлении. А в свое время этот офицер отвечал за безопасность девочек из "сексназа" КГБ (ФСК, ФСБ), в котором служила и зарабатывала на хлеб насущный Римма Краснова. Тогда и возникла их взаимная симпатия, которая превратилась в довольно устойчивую чувственную связь, продолжавшуюся не один год. Но, в конце концов, Скоков женился на другой и прервал контактные отношения со своей подругой. Прошло три года. Как-то Римме, уже покинувшей "контору", понадобились не слишком уж секретные, но практически недоступные для гражданского человека сведения. И она обратилась за помощью к майору Скокову. Выслушав её, он неожиданно предложил возобновить их прежние отношения. "Только теперь на коммерческой основе?" – как бы в шутку спросила Римма. "Можешь и так это называть", улыбнулся Борис. И они вновь стали встречаться, только теперь уже не слишком часто. Оба уже не испытывали при этом особо нежных чувств, но ценили друг друга в качестве партнеров. Ну, а Римма к тому же получала конфиденциальную информацию, которую она ранее использовала, работая на Посланника, а теперь – на службе в "Редуте".

И вот настал час, когда особые отношения с Борей Скоковым пригодились ей в личной жизни. Вчера она пригласила его к себе. Майор не заставил себя долго упрашивать, благо жене всегда можно сказать, что ближайшей ночью он будет находиться на задании. Скоков не испытывал никаких угрызений совести от того, что нарушает служебный долг, открывая Римме тайну следствия. Он знал, что многие его коллеги продают такую информацию за большие бабки. Борис же просто помогал своей многолетней подруге зарабатывать себе на жизнь – он полагал, что Римма использует полученные от него сведения, выполняя заказы клиентов "Редута", где она служила. А никаких секретов государственной важности майор никому не раскрывал. Хотя и мог бы... Вчера из разговора со Скоковым Римма поняла, что ситуация сложилась дрянная, и основная опасность исходит от подполковника Фролова из ГУВД. Тот подозревает Виктора в убийстве Грушина и участии в налете на "Промбанк", где Курганов, опять-таки как считает этот гувэдэшник, собственноручно лишил жизни трех человек. По мнению Бориса, Фролов, хотя и не говорит это прямо, полагает также, что Вера Шигарева знакома с Виктором Кургановым и даже, возможно, способствует ему в преступных деяниях. Виидимо, гувэдэшник будет добиваться, чтобы следователя московской городской прокуратуры Шигареву взяли под наблюдение. А может, он сам способен такое организовать – кто его знает. Как раз в этом месте Борькиного рассказа зазвонил телефон. На проводе оказался Витя, он снова хотел приехать. Римма, понятно, соврала невесть что и предложила встретиться на следующий день. Перышко заметно расстроился и после паузы пригласил её посетить в субботу "Божий дом" другими словами, кинотеатр "Планету" в Матвеевке, – там, мол, произойдут очень интересные события.

На том они и порешили. А вот теперь выясняется, что в кинотеатре случилось нечто чрезвычайное, и, скорее всего, Витя окажется снова замешан в очень серьезном деле. И все-таки сначала надо встретиться с Верой, предупредить её об опасности. Несмотря на свои исключительно близкие и доверительные отношения с Виктором, Римма чувствовала, что они сохранятся такими только до тех пор, пока с "единственной" все будет в порядке. Двусторонняя же связь Риммы с Витей, который на десяток лет моложе её, а к Вере испытывает просто безумную страсть, замешанную на религиозном экстазе, обречена на быстрое увядание. Получалось так, что личное счастье Риммы основывалось на её лояльности к Вере и безопасности этой молодой женщины. Римма могла быть только одной из сторон треугольника.

Ну что ж, как известно из геометрии, треугольник – фигура прочная и жесткая.

Федос 6 июля, суббота: утро

Он находился на четвертом этаже строящегося дома возле кинотеатра "Планета" и смотрел в незастекленный оконный проем в морской бинокль. Пока все шло как надо. Давний кореш, имеющий сейчас строительную фирму, постарался на славу: на редкие окна в здании "церкви" и двери черного входа были поставлены решетки, во входных дверях сменен замок, и они были окружены забором с воротами. Впрочем, все это Федос видел и проверил ещё вчера, когда сам вместе с Артемием закрывал "Божий дом". Но и сегодня пока все идет по плану. Вот подвалили Бархан и Перышко, не без труда пробираясь сквозь толпу, собравшуюся у кинотеатра с раннего утра. Братаны действовали строго по его указанию: около десяти часов вытолкали не попавших в "церковь" и толпившихся около неё людей за забор. Это было очень важно для Федоса, ему необходимо видеть вход в кинотеатр. Толпу же вокруг "Планеты" очень скоро разгонит милиция, о чем он сам позаботится. Так что никто не подойдет к заминированному зданию незамеченным. Но далее произошло нечто неожиданное. Бархан повесил замок на ворота не с внешней, а с внутренней стороны, после чего скрылся в "церкви". Вор несколько растерялся и решил минут десять подождать – может, пацаны все-таки уйдут из кинотеатра, как он им и говорил? Федос прождал даже более этого срока, но ни Перышко, ни Бархан из "Божьего дома" не выходили. План рушился прямо на глазах, поскольку, почувствовав неладное, братаны могли теперь открыть дверь изнутри, а за ними вывалится вся толпа. Следовало либо свернуть дело, либо действовать быстро и решительно. Он взял мобильник и набрал номер дежурного по ГУВД. – Говорит вор в законе Федос. В кинотеатре "Планета", что в Матвеевском, сейчас находится взаперти тысяча заложников. При попытке их освободить или просто подойти к кинотеатру я взорву всех. Я требую два миллиона долларов и машину с шофером. Срок – один час. Запиши, мент, мой телефон, по которому со мной можно связаться. Продиктовав номер, Федос прекратил разговор. На мысль о захвате заложников его натолкнул удачный, по сути, налет на "Промбанк". Если бы этот гнилой Угорь не пошел на подлянку, ушли бы все братаны с хорошими бабками. Федос вроде бы все рассчитал. Он будет действовать открыто, поскольку в руках его – дистанционный пульт. Легкое касание пальца – и гибель сотен людей неизбежна. Машину с баксами менты должны подогнать к кинотеатру, за баранкой они наверняка посадят самого крутого паренька. Плевать на него – этому мусору долго не жить. Но вертолет в воздух менты для наблюдения не поднимут и с ходу за ним следить не станут – Федос об этом позаботится.

Он не сомневался: все его условия будут выполнены. Менты поймут, что вор в законе Федос понтовать не станет. Его репутация хорошо известна. Сказал, взорвет – значит, взорвет. А так он и поступит, ежели что... А это очень важно – вот такая его готовность угробить сотни людей и возможность её осуществить. Ведь он вроде бы мог задвинуть ментам фуфло и не минировать кинотеатр, и они все равно пошли бы на выдачу выкупа. Но это только кажется. Если бы Федос не мог взорвать людей на самом деле, у него ничего бы не получилось. Он играет только на очках, никогда не понтуя. Понт вообще чужд его натуре. Федос привык действовать открыто, потому что всегда был первым номером. Конечно, он тоже, как и Угорь, станет ментам вешать фонари: мол, машину подогнать к вертолету, вертолет – к самолету, самолет – в Чечню. Но это уже игра с очками на руках. На самом деле через три квартала он свернет в тихий зеленый дворик, где его будет ждать неприметная "шестерка" с напарником – из тех, почти теперь исчезнувших настоящих воров, которых эта поганая "воля" не сумела ссучить.

Федос мочканет мента-заложника, и они с подельником скроются, здесь же, в Матвеевке, спрятав тачку в его гараже, на которой сменят номера, и быстренько её перекрасят. Баксы в том же гараже они заховают в специально приготовленный для такого случая тайничок. Сутки – двое он отсидится у братана, а потом переберется на новую хазу с новыми ксивами. А что дальше делать – жизнь покажет. Да, жизнь покажет. Ведь когда он вышел на свободу, то и в голове не держал, что придется заниматься таким крутым даже для него делом, как захват заложников с целью выкупа. На зоне все, что можно, ему давало звание вора в законе. Там он уже ничего не делал, сохраняя свое высокое положение за счет прежних заслуг.

Но на воле оказалось все иначе. Здесь не получалось так, что ты сидишь в тенечке, потягивая пивко, а другие пацаны, рангом пониже, на тебя пашут. Званием законника тут мало кого запугаешь и ничего с этого не поимеешь. Если только так, по первости, на что ясно намекнул Короб. Федос мог, конечно, прибиться к чужой группировке, связей хватало, но прозябать на вторых ролях не хотел. Он везде привык быть бугром и всем диктовать свою волю. И оттого, что сейчас тысячи людей, а некоторые из них с большими звездочками на поганых ментовских погонах, будут плясать под его дудку, душу Федоса наполняло чувство, которое можно обозначить одним очень простым словом – "счастье". Ну, а если Перышко, Бархан и Артемий задумали какую-то свою игру и попытаются вытащить заложников – пусть погибнут все. Так решил он, Федос, вор в законе.

В кризисном штабе 6 июля, суббота: день

Кризисный штаб теперь сформировали очень быстро, причем практически в том же составе, который разрешал сложную ситуацию в "Промбанке", – ведь от добра добра не ищут. Учтя предыдущий опыт, сразу пригнали четыре специально оборудованных всевозможными техническими средствами автобуса. В одном из них расположилось руководство штаба – Павел Селихов, только что произведенный в вице-премьеры, генерал ФСБ Горохов, генерал милиции Коржиков и новый заместитель Генерального прокурора Арбаков. Здесь же были их ближайшие помощники, а также ещё ряд официальных лиц. В остальных автобусах находился оперативно-технический состав. – Кто доложит ситуацию? – спросил Селихов, обводя взглядом присутствующих и остановив его на генерале Коржикове. Семен Васильевич был несколько растерян. Когда он узнал, что ему следует немедленно ехать к месту захвата заложников, тут же приказал разыскать подполковника Фролова, чтобы тот немедленно прибыл к кинотеатру "Планета" и разобрался в создавшемся положении. Но подполковника отчего-то до сих пор не было. И генерал сообщил то, о чем ему доложили по телефону, когда он ехал сюда. – В ГУВД позвонил человек, назвавшийся известным вором в законе Федосом. Он якобы запер в здании кинотеатра "Планета" тысячу человек. А сам кинотеатр, мол, заминирован и в любую минуту этот Федос взорвет его, если через час не получит два миллиона долларов. – Вы говорите так, будто не верите в такую возможность? – вновь обратился к нему вице-премьер. – Почему же? Все может быть, – развел генерал руками. – Но мне пока непонятно, как можно запереть одному человеку сотни людей помимо их воли. – Павел Ильич, – раздался голос Горохова, товарищ Сенцов уже провел с бандитом первый раунд переговоров, он, наверно, сможет прояснить ситуацию. – Каким образом преступнику удалось провернуть такое, мне тоже неизвестно, – пожал плечами и полковник Сенцов. – Конечно, есть вероятность, что он блефует и люди находятся в здании по доброй воле и могут в любой момент выйти оттуда. Насколько я знаю, там проходит какое-то религиозное мероприятие. Да и не можем мы точно установить, заминировано ли на самом деле здание. Но мой личный опыт подсказывает, что на самом деле все очень серьезно. И, между прочим, ультиматум бандита, – полковник взглянул на часы, – истекает через десять минут. – Скажите ему, что его условия приняты, – быстро сказал вице-премьер. – Но нам нужно время. Не менее двух часов. Полковник стал названивать Федосу, а Коржиков вызвал к себе майора Сизова из московского ГУВД, специалиста по криминальным авторитетам. Майор находился в соседнем автобусе и явился раньше, чем закончились переговоры Сенцова с вором в законе. – Ну? Это действительно Федос? – обратился к Сизову замминистра МВД. – Он самый – это показал анализ аудиопленки, на которой был записан разговор бандита с дежурным по управлению.

– А мы можем установить, откуда бандит говорит? Где он засел? – Да, слегка помялся майор. – У нас есть соответствующая аппаратура, но это не такое простое дело. – Вряд ли она потребуется, – неожиданно вмешался в их разговор Сенцов, как раз завершивший очередной диалог с законником. – Федос прямо говорит, что он находится в строящемся доме напротив кинотеатра. Если кто-то попытается войти в этот дом, он немедленно нажмет на кнопку пульта. – Офицер ФСБ теперь повернулся к вице-премьеру. – Федос дает нам ещё час. В полдень произойдет взрыв. Еще кое-что бандит обещает взорвать уже минут через двадцать в доказательство серьезности своих намерений. – Федор Германович, – тут же повернулся вице-премьер к представителю Центробанка. Придется выполнить условия этого типа. И как можно скорее. Финансист теперь уже возражать не стал – в отличие от прошлого раза, при захвате заложников в "Промбанке". Да и все члены кризисного штаба, основываясь на недавнем опыте, полагали, что главное – побыстрее освободить ни в чем не повинных людей. После этого с бандитом будет разобраться гораздо легче. – Ну, а что ещё говорил этот Федос? – спросил Селихов у полковника Сенцова. – Как он деньги хочет получить? – Машина с долларами должна стоять между строящимся домом и кинотеатром. За рулем должен быть шофер. Это будет, надо так полагать, его заложник. Наготове следует держать для них вертолет и самолет. Из машины Федос позвонит и скажет о своих дальнейших планах. Ну, и, повторяю, он предупредил, что к новостройке, где бандит засел, и к зданию кинотеатра подходить никому не следует – иначе будет немедленно приведено в действие взрывное устройство. Селихов повернулся к генералу Коржикову. – А что вы знаете об этом преступнике? В руках у замминистра появилась компьютерная распечатка. – Вор в законе. Из своих сорока пяти лет двадцать пять провел в местах лишения свободы за бандитизм. Очень жесток, пользуется среди блатных громадным авторитетом. Наступило временное затишье, которое прервал приход в автобус майора Сизова. – Фролов в кинотеатре! – с ходу выпалил он в сторону милицейского генерала. – Что за черт! Откуда это известно?! – воскликнул тот. – Сообщил оперативник из его следственной бригады. Фролов, оказывается, предупредил этого опера о том, что с утра пойдет в кинотеатр "Планета". Там намечалось какое-то подозрительное мероприятие, организованное одним недавним зеком. – Но ведь Фролову не раз звонили на мобильник! Почему же он не отвечает? – Надо понимать, подполковник отключил телефон, поскольку не может им в кинотеатре воспользоваться. Наверно, он опасается даже зуммера мобильника. Вице-премьер вопросительно посмотрел на Семена Коржикова. – Присутствие подполковника Фролова среди заложников сейчас нам вряд ли что дает, правильно понял его взгляд замминистра МВД. – Но впоследствии это будет способствовать расследованию данного преступления. – Снайпер, насколько я понимаю, тут не поможет, – предположил вице-премьер при молчаливом согласии присутствующих. – Этот зверь нажмет на кнопку пульта, даже будучи мертвым, просто рефлекторно. На какое-то время в автобусе снова повисла гнетущая тишина, только генерал Горохов, отозвав в сторону командира "Терры", о чем-то тихо переговаривался с ним. И тут раздался взрыв. Все присутствующие бросились к окну. Взорвался мусор в контейнере, стоявшем около кинотеатра. Заряд был заложен явно небольшой, сам контейнер оказался цел и невредим, из него лишь высыпало несколько килограммов разорванной бумаги, битого стекла да жестяных банок, но эта акция произвела серьезное впечатление на присутствующих. Теперь уже окончательно стало ясно, что бандит подготовлен основательно и настроен решительно. Но ещё больший эффект взрыв произвел на толпу народа, кучкующегося вокруг милицейского кордона, который блокировал все подходы к кинотеатру. Люди с криками и воплями рассыпались по сторонам, да и милиционеры сразу же откатились подальше от очага культуры. – А кто может сесть в машину с долларами? Кто повезет Федоса? Есть у вас такой человек? Вопрос вице-премьера был адресован генералу ФСБ Горохову. Тот взглянул на командира "Терры" и прочитал в его глазах отказ. Немного помолчав, замдиректора ФСБ негромко произнес: – Бандита будет сопровождать полковник Сенцов. Это входит в круг его должностных обязанностей. Полковник, видимо, не ожидал такого решения и сразу заметно побледнел. Его бы не слишком смутил подобный приказ лет этак десять назад. Но теперь... Сенцову шел шестой десяток. Год назад он второй раз женился, и у них с молодой супругой только что родилась дочь. Полковник на днях решил подать в отставку, собираясь посвятить себя семье и любимому делу, или, точнее, своей голубой мечте, – сочинению детективов. За годы службы в органах он вчерне записал множество любопытных криминальных историй, которые теперь следовало просто изложить более-менее художественно. И он уже успел заинтересовать своей идеей одно солидное издательство, предоставив парочку увлекательных сюжетов. И вот вместо этой счастливой идиллии – пуля в затылок от руки бандита-отморозка.

На что-то другое в данной ситуации рассчитывать не приходилось...

Вера 6 июля, суббота: день

Вчера из Америки нежданно-негаданно прилетела её мать. Нежданно потому, что Вера не сообщила ей о смерти отца – не знала адреса матери. Та уже лет пять не звонила дочери и вообще никак не давала знать о себе. И вот прилетела... Не потому, конечно, что, узнав, видимо из прессы, о смерти своего бывшего супруга, захотела проводить его в последний путь – все-таки они вместе прожили около двадцати лет.

Нет, не потому – Вера это понимала отчетливо. Первый визит Элина Борисовна нанесла нотариусу, другу семьи Шигаревых. Вероятно, у неё теплилась надежда, что когда-то безумно любивший красавицу Лину Иннокентий Трофимович отписал что-нибудь ей в своем завещании. Но нотариус отказался сообщить Элине Борисовне о последней воле ныне покойного Иннокентия Шигарева конфиденциально. Он пригласил к себе Веру и зачитал завещание публично. Выяснилось, что все свое состояние покойный оставил дочери. Все полностью, без нюансов. Элина Борисовна встала и, не говоря ни слова, мгновенно покинула офис нотариуса. Вера, потрясенная перечислением недвижимых объектов и банковских счетов, принадлежащих отцу, – она и не подозревала ничего подобного – не сразу среагировала на стремительный уход матери. У Веры с ней никогда не было особо теплых отношений, а по прошествии пятилетней разлуки Элина Борисовна и вовсе вела себя с дочерью, как с малознакомым человеком. Но Вера Шигарева, тем не менее, считала, что мать заслуживает определенную часть наследства, и девушка попыталась догнать её, сказать, что готова поделиться с ней отцовским богатством. Однако Элина Борисовна слишком быстро скрылась из виду. Вера попыталась через давних знакомых матери узнать, где она остановилась, но безрезультатно. Нотариус же, расставаясь с Верой, в осторожных выражениях предложил ей беречь себя, поскольку, если с ней случится непоправимое, состояние отца отойдет к Элине Борисовне. А у той, по сведениям нотариуса, дела в Штатах сейчас сложились крайне плохо: американский друг расстался с ней, а на приличную работу устроиться никак не удается – в заокеанской стране экономический кризис. Далее последовал совсем уж прозрачный намек юриста – мол, брошенная далеко не в цветущем возрасте женщина, привыкшая к тому же жить в достатке, но оставшаяся вдруг без цента и копейки за душой, способна на любой отчаянный шаг. Вера поблагодарила нотариуса и сказала, что примет его информацию к сведению. Сама она, впрочем, не слишком верила, что мать способна на столь тяжкое преступление. Так или иначе, Вера все же попытается её разыскать и договориться с ней о дележе наследства. Не исключено, что доведется увидеться с матерью сегодня на похоронах или гражданской панихиде, и тогда проблема будет разрешена. Сейчас Вера как раз и ехала в Генеральную прокуратуру, где коллеги отца будут отдавать ему последний долг. Но сначала она должна встретиться с детективом Риммой, таинственный звонок которой несколько взволновал её. Что эта загадочная Римма хочет сообщить ей? Неужели что-то о Вите? Ведь после того ужасного инцидента в подъезде она так и не решилась позвонить ему, опасаясь, что попала под подозрение и её телефоны могут прослушиваться. Дело об убийстве Дмитрия Грушина вела её родная московская прокуратура, но девушка абсолютно не знала, в каком направлении движется следствие и какие персоналии в нем фигурируют.

Вера, однако, ясно осознавала: раз убийство произошло в её подъезде, она неизбежно окажется в числе фигурантов. Пока, правда, её никто ни о чем таком не спрашивал, но, скорее всего, коллеги проявляют чуткость, дожидаются, когда Вера похоронит отца. Она свернула с Большой Дорогомиловской на Можайский вал и увидела, как с тротуара на мостовую сошла женщина в джинсах и подняла руку. Вера её узнала – это Римма. Следователь остановилась и открыла переднюю дверцу со стороны пассажирского сиденья. Римма заглянула в салон. – Может, прогуляемся? Погодка располагает. Вера молча вышла из машины, закрыв и заперев дверцу, и обе женщины, не сговариваясь, посмотрели в сторону Дорогомиловки – нет, ни одно авто не свернуло в их сторону. Похоже, за Верой пока не следили. Римма неспешно двинулась в глубь ближайшего двора, Вера последовала туда же, вскоре поровнявшись с детективом. – Виктор не может пока с вами встречаться и даже звонить вам, – с места в карьер начала Римма. – Его подозревают не только в налете на "Промбанк", но и в убийстве Грушина. – Она искоса взглянула на свою молчаливую спутницу. Лицо Веры было непроницаемо. Виктора видели, как он выходил из вашего подъезда. К счастью, не в тот вечер, а двумя днями раньше. А вас, Вера, подозревают в преступных связях с ним. Римма оказалась информированной чрезвычайно хорошо, и её следовало бы расспросить более подробно по существу создавшейся драматической ситуации, но с губ Веры слетел совсем другой вопрос: – А кем вы доводитесь Вите? Детектив призадумалась и ответила очень осторожно: – Мы с ним просто хорошие знакомые. "Она спит с ним", – обожгла догадка Веру, и она с трудом удержалась от слез. Вот тебе и "Единственная"! Вот тебе и "Женщина, данная Судьбой"! И, почти не скрывая раздражения, следователь задала следующий вопрос: – И давно? Давно вы с ним "просто хорошие знакомые"? – Успокойтесь ради Бога, – очень мягко сказала Римма. – У нас с Витей совсем не такие отношения, на которые вы намекаете. Он любит только вас. Любит до безумия. Вера промолчала, пытаясь взять себя в руки: как бы то ни было, распускаться сейчас нельзя. Тут из-за забора, окружавшего детскую площадку во дворе, перелетел небольшой мячик. Вера подхватила его и сильным броском вернула назад. – Если вы хотите увидеться с Виктором, я думаю, это можно устроить. Позвоните мне, когда будете свободны. – Римма протянула собеседнице визитную карточку. Та мельком взглянула на нее. – Благодарю вас, но у меня уже такая есть. – Потом, сделав несколько шагов, она спросила: – Скажите, а кто выдвигает все эти подозрения против Виктора и меня? Уж не подполковник ли Фролов? – Он самый. – Ну что ж, спасибо за все. Я буду бесконечно благодарна вам, если вы и далее станете держать меня в курсе дела. Похоже, у вас есть очень компетентный и, наверно, очень надежный источник информации. Они уже вернулись к Вериной "восьмерке". – И я хотела попросить вас о том же. Мне не мешало бы знать, какая и от кого исходит опасность для вас и для Вити. Тогда я смогла бы принять надлежащие меры. А вы ведь, конечно, знаете многое из того, чего не знаю я. Вера задумчиво покачала головой. – Ничего существенного в этом роде мне неизвестно. Женщины расстались довольно сдержанно.

Римма 6 июля, суббота: день

"Видимо, эта Римма каким-то образом влияет на Витю, просто так от неё не избавиться. Что ж, надо все продавать и уезжать с Витей за границу наверно, это единственное решение всех проблем". И Вера завела свою "восьмерку". "Эта девка обо всем догадалась и не хочет быть одним из углов треугольника, – размышляла Римма по пути к кинотеатру "Планета". – Витя у меня в руках, но прокуроршу обломать будет очень трудно, если вообще возможно. Ну да ладно, что-нибудь придумаем". Бывшее учреждение культуры оказалось окружено милицейским кордоном, за которым на порядочном расстоянии расположилась тысяча-другая зевак. Римма стала обходить кольцо из ментовских спин, высматривая, где может находиться Борис. Тут она приметила ещё один кусок земли, окруженный людьми в погонах. На небольшом пятачке находилось четыре автобуса, и рядом с одним из них стоял, покуривая, майор Скоков. – Боря! – Женщина помахала ему рукой. Скоков, пройдя сквозь окружение, подошел к ней. Вид у него был усталый и унылый. Что тут происходит? – Есть такой придурок, по прозвищу Федос. Вор в законе, говорят, – что очень странно: такой фигней только отморозки, а не авторитетные блатари занимаются. Короче, он каким-то образом запер в кинотеатре несколько сотен людей, которые об этом, по-видимому, и не подозревают. Потом позвонил в гу-вэ-дэ, объявил, что кинотеатр заминирован, и потребовал два лимона зеленью. Иначе, понятное дело, всех взорвет к чертовой матери. Показательный взрыв, по соседству, он только что уже произвел. – Скоков выкинул окурок и сплюнул. – А где он сейчас находится, этот ваш Федос? – Считается, что вон в том строящемся доме, окруженном забором, о чем он вроде бы даже сам сообщил. Один из наших видел в бинокль, что на четвертом этаже в левом крайнем окне какой-то человек действительно мелькнул. – А дом этот оцепили? – Нет. Начальство боится раздражать бандита – вдруг и вправду нажмет кнопку на пульте. Тем более он все равно выйдет оттуда за своими баксами, которые ему подадут в машине с шофером. Вот сервис для этих урок, а? – И вы так просто его отпустите? – На авто с зеленью будет, конечно, радиомаячок, а сейчас по всем возможным путям отхода рассредотачиваются снайперы. Все выезды из Матвеевки уже перекрыты. Но вообще-то начальство склоняется к тому, что надо дать бандюге уйти подальше, поскольку неизвестна максимальная дистанция, с которой он может привести в действие мину или что там у него есть. – Значит, массовых жертв не ожидается? За заложников можно не беспокоиться? – Не скажи. Всякое может случиться. Например, он захочет скрыться где-нибудь поблизости, в Матвеевке, застрелив шофера-заложника. Ясно, что на это как-то среагируют те ребята, которые его будут пасти. Кто-нибудь да пальнет обязательно. А пульт-то все время будет в руках у отморозка. – Борис Скоков повернулся в сторону автобусов – не ищут ли его, но все было спокойно. – А есть вариант, что он все равно подорвет людей в последний момент – когда уже будет с баксами и попробует оторваться. Ведь такая катастрофа наверняка отвлечет на какое-то время внимание лично от него. Кстати, наши спецназовцы считают, что безопаснее шлепнуть бандита как раз в доме. Ведь он сейчас занят в основном наблюдением за кинотеатром и к тому же уверен, что в здании его атаковать не решатся. Федос тоже, конечно, полагает, что его постараются ликвидировать подальше отсюда, и наверняка приготовил какие-то контрмеры. Понятно, – мрачно произнесла Римма и обернулась в сторону стройки. – Ну, я пошел. Надеюсь, твои знакомые не пострадают вместе с подполковником Фроловым. – Губы Скокова растянулись в ухмылке. – Наш пинкертон тоже оказался среди заложников – видно, охотился в кинотеатре за кем-то. – И Борис, раздвинув милиционеров, направился в сторону четырех автобусов. Последняя реплика Скокова как будто выключила сознание Риммы. Она буквально перестала что-либо соображать. Обычно ей в считанные мгновения удавалось принять единственно правильные решения практически в любой ситуации, иногда казавшейся совершенно безнадежной. Но сейчас её мозг словно окаменел, мыслительный процесс заколодился. Ясным казалось одно: Фролов выследил Витю, и, как только опасность взрыва исчезнет, её друг будет тут же арестован.