Текст книги "Маскарад (СИ)"

Автор книги: Валерий Пылаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 14

– Так вот ты какой, Владимир Волков. Наслышан, наслышан…

Его величество Император и Самодержец Всероссийский, царь Польский, великий князь Финляндский и по совместительству родитель моего новоиспеченного друга Ивана Александр Александрович Романов чуть прищурился, словно собирался просветить меня взглядом насквозь. Как знать, может, так оно и было: если даже у наследника короны глаза совмещали функции лазерной пушки и тепловизора, то глава рода наверняка умел что-нибудь и покруче. К примеру, проверить, нет ли у меня под кителем оружия. Или пересчитать ребра – в прямом смысле, как на рентгене.

Или даже увидеть не юного подпоручика георгиевского лейб-гвардии полка, а меня-настоящего.

От этой мысли я вдруг ощутил себя не в своей тарелке. Правда, лишь на мгновение: тяжелая складку между царственными бровями разгладилась, и Александр улыбнулся. Сдержанно, больше себе в усы, чем приветствуя меня – зато искренне и, пожалуй, даже тепло.

– Проходи, устраивайся, – негромко проговорил он. – В ногах правды нет.

Место для аудиенции его величество выбрал весьма занятное: не кабинет и даже не библиотеку, как Горчаков, а зал у балкона, выходящего в сад. Я разглядел за широкой монаршей спиной распахнутую дверь и прямо радом с ней – небольшой круглый столик и кресла… Три штуки – видимо, к нашей встрече должен присоединиться кто-то еще.

Здоровенный самовар, чашки с блюдцами и здоровенная плетена корзинка с печеньем явно намекали, что беседа с государем пройдет, можно сказать, в домашней обстановке. Я, разумеется, явился в полном парадном облачении гвардейского поручика, а вот сам Александр ограничился свободными брюками и рубахой навыпуск. То ли не посчитал меня достойным кителя или хотя бы полноценного гражданского костюма, то ли желал таким образом выказать расположение.

А может, специально нарядился попроще, чтобы посмотреть, как я отреагирую. Вряд ли для его величества мое «собеседование» на княжеский титул было таким уж важным событием, однако он вряд стал бы пренебрегать придворным этикетом без особой на то причины.

– Присаживайся, говорю, – улыбнулся Александр. – Чего столбом стоишь? Или раньше царя не видел? Портретов-то моих, поди, в любом учреждении хватает.

Портреты я действительно помнил прекрасно. Правда, по большей части те, что видел раньше, еще в том мире. Где его величество скончался в Ливадийском дворце в одна тысяча восемьсот девяносто четвертом году, не дожив до пятидесятилетия. Случалось нам встречаться и лично – и тогда на меня сверху вниз взирал рослый плечистый мужчина с окладистой темной бородой, в которой еще только начинала пробиваться седина.

Впрочем, я и сейчас не назвал бы Алекандра стариком, хоть он уже и разменял седьмой десяток. Годы добавили его величеству объема в талии, но ничуть не испортили богатырской стати: монарх и в этом мире возвышался надо мной могучей громадиной. Массивный череп, похоже, уже давно лишился остатков волос, зато на лице они росли еще гуще, чем прежде. Седые усы, чуть тронутые желтизной от табака, и борода чуть ли не до середины груди выглядели основательно, если не сказать монументально.

В нынешнем Александре было что-то от былинного богатыря – только не из тех, кого мне случалось наблюдать лично, а скорее книжного или нарисованного на картине Васнецова.

– Благодарю, ваше величество. – Я опустился в кресло. – Для меня большая честь…

– Да ладно тебе раскланиваться, поручик, – усмехнулся Александр. – Ни к чему нам эти реверансы. Не до того сейчас.

– Как пожелаете, ваше величество.

– Перво-наперво тебе от меня награда положена. Благодарю – и как отец, и как царь. Ты мне не просто сына, а единственного наследника домой живым вернул. – Александр уселся напротив, и кресло жалобно скрипнуло под изрядным весом монарха. – Такого я не забуду – мое тебе слово.

– Служу отечеству, ваше величество.

Я изобразил что-то воинского приветствия, но полноценно прикладывать ладонь к виску, конечно же, не стал. Для этого по меньшей мере следовало подняться, надеть обратно фуражку и вытянуться по стойке «смирно», а обстановка явно располагала к церемониалу попроще.

– Однако имей в виду, поручик, – Александр чуть сдвинул кустистые седые брови, – все, о чем мы сегодня будем говорить, не должно покинуть этой комнаты. Ты меня понял?

– Так точно, ваше величество, – отозвался я. – Не покинет… Могу я поинтересоваться – как здоровье его высочества Ивана Александровича?

– Да чего ему будет? Парень крепкий! Тоже про тебя все время спрашивает – мол, как там Волков? – Александр улыбнулся. – Выходит, вы с ним теперь друзья-товарищи.

– Хотелось бы так думать. – Я пожал плечами. – Впрочем, едва ли наследнику престола полагается водить дружбу с человеком моего круга.

– Однако… Ишь ты как хитро вывернул! – Александр погрозил мне пальцем, но в его глазах читалось явное одобрение. – Значит, от титула княжеского отказываться не собираешься?

– Разве кто-то на моем месте желал бы иного?

– Можешь не верить, но многие. Титул и положение в обществе – это не только привилегии, а еще и изрядное количество обязанностей. Не говоря уже о том, что многие в столице были бы рады, вздумай ты отказаться от наследства Юсупова по собственной воле. – Александр откинулся на спинку кресла и сложил на груди здоровенные ручищи. – Признаться, и я в их числе.

– Вот как? – буркнул я. – Что ж… Если так – ваше величество в своем праве. Жаловать или лишать титула может только государь.

– Верно. И в обоих случаях непременно останутся недовольные, – вздохнул Александр. – Если я откажусь выполнить желание покойного, уже известный тебе князь Горчаков сочтет это чуть ли не личным оскорблением – равно и как и все его друзья. А если ты получишь титул…

– Обидится кто-то другой? – догадался я. – Возможно, незнакомый мне, но ничуть не менее влиятельный?

– Приятно видеть перед собой столь сообразительного юношу. – Александр чуть приподнялся с кресла, налил в чашку кипятка из самовара и пододвинул ее в мою сторону. – Угощайся, поручик.

Я не стал спорить и заодно подцепил из корзинки половину сдобной булки. Вряд ли его величество так уж сильно заботился о моем пропитании, однако небольшой перерыв в беседе был нужен нам обоим. Монарх на мгновение выпустил нить беседы, и теперь ему следовало обдумать, что можно и что нельзя говорить ушлому и толковому не по годам юнцу с погонами поручика. А мне…

Мне оставалось только ждать.

– Выступление Меншикова – это не просто мятеж, – наконец, заговорил Александр. – Сложись все немного иначе, окажись вы с Иваном не такими прыткими, сейчас мы оказались бы на пороге гражданской войны.

– У его светлости было много союзников? – осторожно поинтересовался я. – Достаточно, чтобы они могли?..

– Увы, это мне неизвестно. Тайная канцелярия работает днем и ночью, однако пока мне остается только догадываться, сколько еще князей втайне поддерживали Меншикова и кто именно за всем этим стоит. – Александр сердито сверкнул глазами. – И, что куда хуже, их противники тоже не собираются сидеть сложа руки. – С титулом или без, ты уже попал в переплет, поручик. И кто-нибудь из столичной знати непременно попытается использовать твои способности и таланты в своих интересах.

Тоже мне новость.

– Пускай. Я не интересуюсь политикой, ваше величество. – Я развел руками. – Покойный отец всегда говорил, что дворянину следует служит отечеству и народу, а не лезть в дрязги консерваторов и каких-нибудь сторонников парламентской системы.

– Твой отец был знатным вольнодумцем, – проворчал Александр, – если уж вообще смел рассуждать о парламенте.

Его величество не возвысил голос и даже не нахмурился, однако мне на мгновение вдруг стало неуютно. И я тут же вспомнил, что прямо передо мной сидит человек, который способен распилить взглядом бронированный линкор. И которому разговоры и мысли о парламенте и амбициозных канцлерах за последние пару дней наверняка уже успели набить оскомину.

– Впрочем, мы здесь не для того, чтобы обсуждать твои политические взгляды, поручик. – Александр махнул рукой. – Мне вполне достаточно и того, что ты уже показал себя человеком преданным стране, короне и своему делу.

Про корону я ничего не говорил, однако напоминать об этом его величеству определенно не стоило. Особенно сейчас, когда он, возможно, решал про себя, стоит ли признавать законным пожелание покойного Юсупова и жаловать мне княжеский титул.

– И я, пожалуй, как никто понимаю нежелание участвовать в дворцовых интригах. – Александр потянулся за печеньем. – Однако если уж тебе откроется дорога к высшим чинам, сделать выбор все-таки придется… Рано или поздно.

– В таком случае, лучше уж поздно. А сейчас у Ордена Святого Георгия и у меня лично и так хватает работы. Полагаю, вашему величеству уже докладывали, что в Петербурге третий год действует… Владеющий огромного опыта и силы, – Я на всякий случай решил не произносить вслух слова «колдун», который убивает людей и открывает Прорывы. И, осмелюсь предположить, его цели пока что не известны. Ни мне, ни вам, ни даже сыскарям из тайной полиции.

Александр недовольно сдвинул брови и поморщился, будто его вдруг настиг приступ острой зубной боли. Здоровенная ручища раскрошила недоеденный кусок печенье и, дрогнув, пристроила остатки ни в чем не повинной выпечки обратно в корзину. Похоже, я ненароком снова наступил его величеству на больную мозоль, и на этот раз даже посильнее, чем с разговорами о парламенте.

– Так ты тоже считаешь, что это дело может оказаться вовсе не политическим? – задумчиво проговорил он.

– В каком-то смысле. Меншикова и остальных заговорщиков наверняка интересует только кусок власти, который он могут… могут попытаться, – на всякий случай поправился я, – отобрать у вашего величества. И все же это они служат нашему неизвестному старцу, но никак не наоборот.

– Что ж… Ты не единственный, кто так думает. Я собирался отложить этот разговор на потом, но раз уж мы начали… Виктор Давидович! – Александр вдруг возвысил голос и развернулся к двери на противоположной стене зала. – Прошу, проходите! Думаю, вам пора присоединиться.

Глава 15

– Как вам будет угодно, ваше величество.

Геловани осторожно прикрыл за собой, прошагал через зал и, не спрашивая и не дожидаясь монаршего разрешение, устроился в кресле справа от меня. Это выглядело или как вопиющее нарушение придворного этикета…

Или как толстый намек, что эти двое уже успели поговорить до моего прихода, и Геловани провел за дверью лишь последние несколько минут. Может, даже подслушивал… впрочем, вряд ли Александр вообще стал бы обсуждать со мной то, что следовало хранить в тайне от высокопоставленного столичного сыскаря.

– Доброго дня, ваше сиятельство.

Я все-таки потрудился встать и даже изобразил дежурный поклон. Если Геловани и был уже настолько близок ко двору, что мог позволить себе некоторые вольности, мне, как младшему по возрасту, титулу и чину все же следовало соблюдать необходимый великосветский церемониал.

– Доброго… и подобрее видали, поручик. – Геловани повернулся к Александру. – Вижу, ваша беседа заняла не так уж много времени. Могу я полюбопытствовать – почему?

– Потому, что ее в каком-то смысле и не было вовсе. Я непременно расспрошу Владимира о его невероятном путешествии за Прорыв… но чуть позже. – Александр вздохнул и промакнул салфеткой взмокшую лысину. – Полагаю, сейчас нам лучше вернуться к насущным вопросам.

– Полностью согласен, ваше величество. – Геловани чуть склонил голову. – У нас достаточно сложностей и в этом мире.

– Итак, вы оба считаете, что все это… весь этот бардак, – Александр сердито возвысил голос, – не связан с заговором против меня и моего наследника?

– Напротив, ваше величество. Я ничуть не сомневаюсь, что и Прорывы и загадочные смерти в столице имеют отношение к заговору, и самое прямое, – ответил я. – Однако в этом деле еще слишком… слишком много белых пятен, если можно так выразиться.

Я осторожно скосился на Геловани. Но тот или не не имел ничего против, что я высказался первым, или просто не подавал виду. А может, сам толком не знал, как ответить на вопрос. Он наверняка тоже уже давно заметил всю странность последних событий, но едва ли успел найти тому хоть какое-то объяснение.

Слишком уж много во всем это было несостыковок.

– Белых пятен? – Александр снова сдвинул брови. – В том, что мы прозевали заговор, немало и моей собственной вины. Но, оказывается, в Петербурге уже третий год орудует убийца! Все это время казна содержит целый департамент полиции, особый отдел и целый конкурс жандармов – и вы, судари, говорите мне о каких-то белых пятнах⁈

– Не могу не понять возмущение вашего величества, – осторожно начал я. – Однако должен заметить, что Орден Святого Георгия уполномочен заниматься исключительно Прорывами и нечистью. В то время как криминальные и уж тем более политические дела полностью находятся в ведении департамента полиции. Вы лично распорядились учредить особую комиссию лишь в начале лета, а до этого едва ли хоть кто-то мог обнаружить связь между…

– Увы, это так. Даже самый опытный сыщик не смог бы увидеть в нападении Жабы или Лешего никаких следов человеческой воли, – добавил Геловани. – И лишь необычные дарования Владимира Петровича позволили расследованию хотя бы сдвинуться с места. Но теперь мы, конечно же…

– Достаточно! – буркнул Александр. – В последние дни я слышу слишком много оправданий, и от вас, судари, жду совсем другого. Действий!

– Едва ли это сейчас вообще возможно. – Я развел руками. – Разумеется, тайная полиция и жандармы перекопают весь Петербург и рано или поздно поймают каждого, кто причастен к мятежу. Но ваше величество, полагаю, интересует даже не князь Меншиков, а тот, кто на самом деле стоит за всем этим?

– Именно! – Александр даже чуть приподнялся с кресла, нависая надо мной. – Вам хотя бы известно, чего он добивается?

– Нет. И, признаться, пока я даже не догадываюсь. – Я чуть втянул голову в плечи. – Будь у него намерение добиться неких политических целей, как мы думали раньше, он наверняка уже предъявил бы свои требования. И времени, и сил у заговорщиков имелось достаточно.

Праведный монарший гнев не то, чтобы добавил мне сообразительности, зато изрядно подстегнул воображение, и я буквально на ходу принялся сочинять то, до чего все эти дни не мог домыслить логически. И, похоже, сочинял довольно складно – даже Геловани чуть склонил голову набок, сцепил пальцы в замок и слушал с явным интересом.

– Однако наш таинственный злодей никуда не спешил, – продолжил я, изрядно воодушевленный успехом. – И более того, как я успел убедиться, ничуть не стеснялся избавляться от неугодных. Даже тех, кто служил ему и, вне сомнений, мог быть полезен… Разве стал бы человек, который желает власти, так обходиться со своими союзниками?

– Люди порой способны и не на такое, – осторожно ввернул Геловани – видимо, чтобы уж совсем не превращаться в молчаливую декорацию. – Особенно те, которых отличают непомерные амбиции.

– Позвольте не согласиться, ваше сиятельство, – усмехнулся я. – Вы и сами весьма амбициозны, если не сказать – тщеславны. Однако вряд ли хоть кто-то в своем уме взялся бы утверждать, что Виктор Давидович Геловани способен опуститься не только до измены и убийства, но и до откровенного террора. Нет, никоим образом! – Я снова повернулся к Александру. – Методы нашего злодея настолько ужасны и бесчеловечны, что я не могу не задуматься, что и цели его так же страшны и, возможно, простираются куда дальше власти или желания изменить существующий политический строй.

– О да, мой юный друг, задумываться порой полезно. Однако вы так и не потрудились сказать, чего, если не власти хочет этот ваш… старец!

Александр явно понемногу терял терпение. Если моя пространная речь и отвлекла его от насущных вопросов, то, похоже, совсем ненадолго.

– Увы, это мне не известно, – признался я. – Обычные люди, сколь бы они ни были богаты и могущественны, в сущности, хотят одного и того же. И им не так уж просто переступить через собственную мораль. Наш же злодей порой делает это и без особой на то необходимости. И если ваше величество желаете знать, к чему может стремиться подобное создание – у меня нет ответов. Я уверен лишь в том, что его следует остановить любой ценой, потому что цена за промедление окажется непомерной.

– К черту цели!

Огромная ручища Александра сжалась в кулак, превращая в крошку ни в чем не повинное печенье. Глаза под кустистыми седыми бровями на мгновение полыхнули огнем. В самом прямом смысле – я почувствовал, как Талант его величества рванулся наружу, словно желая поскорее вступить в схватку с неведомым противником… Но колдуна здесь не было.

Зато были мы с Геловани.

– К черту цели, – уже чуть тише повторил Александр. – Меня мало интересует, что в голове у этого сумасшедшего. Я требую, чтобы вы отыскали его и привели ко мне – неважно, живым или мертвым!

– Я тоже отчаянно желаю изловить преступника. Ничуть не меньше вашего величества, а может, даже больше. И, разумеется, мы приложим для этого все усилия. Однако нам всем следует понимать, с кем мы имеем дело. – Геловани сделал многозначительную паузу. – Этот человек умеет скрываться, как никто другой. Он умеет заметать следы, не стесняясь любых средств. И, что куда страшнее, он умеет то, на что не способны даже сильнейшие из известных мне Владеющих… Признаться, я пока даже не могу представить себе истинные пределы его возможностей.

– Ну так представьте, господин действительный статский советник, – зловеще прошипел Александр сквозь зубы. – Теперь в вашем распоряжении теперь целый отдел департамента полиции, полк жандармов и вся сеть осведомителей, которую сумел собрать ваш предшественник.

Действительный? Если мне не изменяла память, в прошлую нашу встречу Геловани еще носил чин рангом пониже. Так что догадаться было несложно: мой товарищ внезапно рванул вверх по карьерной лестнице и теперь командовал если не всей столичной полицией, то самой серьезной ее частью, включая наделенную особыми полномочиями жандармерию.

О том, что случилось с тем самым «предшественником», я интересоваться, конечно же, не стал.

– А что касается тебя, поручик – Александр неторопливо развернулся в мою сторону, даже чуть подвинув кресло, – с сегодняшнего дня поступаешь в полное распоряжение Виктора Давидовича. То есть, переводишься на полицейскую службу с повышением по седьмому классу.

– Надворный советник? – на всякий случай уточнил я.

– Полагаю, ты скорее пожелаешь сохранить гвардейский чин, – усмехнулся Александр. – Тем более, что и орден тебе полагается военный – Георгий третьей степени… Так что пусть уж лучше будет капитан.

– Благодарю, ваше величество. – Я склонил голову. – Служу отечеству.

– Да уж, послужить тебе придется изрядно. – Александр, похоже, сменил гнев на милость и развеселился окончательно. – Нужно же как-то оправдывать твое будущее положение.

– Это значит, что ваше величество изволит жаловать мне титул? – невозмутимым тоном поинтересовался я. – И вы признаете законным завещание Юсупова?

– Это значит – я жду результатов, – отрезал Александр. – От вас обоих.

– Как вам будет угодно. – Геловани опустил ладони на подлокотники. – Однако я не могу обещать вам эти самые результаты скоро. Поймать Владеющего такого ранга непросто… Можно сказать – невозможно.

– Невозможно – это именно то, для чего мне и нужны вы двое. – Александр снова возвысил было голос – но тут же выдохнул, махнул рукой и устало растекся по креслу. – А теперь ступайте работать, судари. Время не ждет.

Императорские покои мы с Геловани покидали не то, чтобы в спешке, но уж точно без промедлений. А я еще и в весьма смешанных чувствах. С одной стороны, его величество явно намекал, что княжеский титул для меня уже в самом скором будущем может оказаться реальностью. Но с другой…

– Ладно уж, не вздыхай, брат. – Геловани легонько хлопнул меня по плечу. – Как-нибудь справимся.

Глава 16

– Могу я полюбопытствовать, куда мы едем?

– Куда надо. – Геловани развалился на сиденье. – Вот приедем, тогда сам и узнаешь… Здесь направо.

В отличие от Дельвига, его сиятельство сам не слишком-то любил сидеть за рулем, так что все полторы недели новой службы мне приходилось, помимо всего прочего, исполнять еще и обязанности шофера. Я не возражал – крутить баранку в целом нравилось, да и технику нам выделили серьезную: уж точно не хуже, чем у Дельвига. Пожалуй, автомобиль – это единственное что изменилось после того, как я демобилизовался из Георгиевского полка прямиком в полицейское ведомство. То же самое расследование, те же разъезды, та же особая комиссия.

Только теперь без гвардейской формы и положенных по чину военных повинностей.

Я свернул, сбросил скорость, и машина неторопливо попозла по кое-как раскатанной телегами дороге через подлесок. Судя по времени и скорости, мы уехали за Гатчину примерно километров за двадцать-тридцать. Точнее я определить уже не мог: асфальт уже давно закончился, и последние четверть часа мы петляли по проселкам мимо усадеб и крохотных деревенек.

– Вот уж никогда бы не подумал, что в такой глуши могут прятаться великие тайны, – усмехнулся, осторожно направляя машину в широченную лужу. – Что вы от меня скрываете?

– Ничего… Просто сглазить боюсь. – Геловани нервно усмехнулся. – Но если хотя бы половина из того, что мне доложили, правда, у нас не просто зацепка по делу, а целый ворох зацепок.

– Понял. Зацепки нам не помешают, – кивнул я. – В последнее время с ними не густо, и его величество…

– Не болтай, капитан. Давай вот сюда и потом налево. – Геловани вытянул руку, указывая дорогу. – Никак, приехали.

Двухэтажный домик вынырнул из-за деревьев неожиданно, будто до этого специально прятался. Больше всего ему и постройкам по соседству подошло бы название «хутор», но в этой части страны они в начале двадцатого века только-только начали появляться, так что это, пожалуй, оказалась барская усадьба. Старенькая, крохотная, явно не из богатых и почти заброшенная.

Раньше – теперь жизнь здесь буквально била ключом. Чуть в стороне от дороги я заметил грузовик, с полдюжины солдат с пурпурными георгиевскими погонами и у самого дома еще троих в штатском. То ли сыскарей из отдела, то ли…

– Похоже, как раз оно самое и есть, – тихо проговорил Геловани. – Чувствуешь?

Я еще как чувствовал. Эфир до сих пор слегка вибрировал от мощи поработавшего здесь Таланта, хотя времени прошло изрядно. Неделя… нет, даже больше – две, а то и три с лишним. Точно до моего визита в Аничков дворец к государи и, пожалуй, даже раньше, чем Горчаков сообщил мне о смерти Юсупова.

Первая половина июля – а до сих пор держится…

Что-то похожее я обнаружил в день смерти Вяземского. Тогда это оказалось могучее и смертоносное заклятье, наведенное точно в цель. Концентрированная энергия ритуала, свежий след, который я разве что не мог пощупать руками. А здесь, похоже, работали «по площадям». Лихо, размашисто, уже не так аккуратно, но с прежним умением и запредельной мощностью.

Тот же почерк.

– … и еще двое внутри, – негромко докладывал низенький полный мужчина с закрученными кверху усами. – Видимо, прислуга – больше некому.

– А сам? – Геловани неторопливо двинулся к дому. – Тоже там?

– Так точно, ваше превосходительство. Только вы осторожнее заходите… Уж больно там страшно все! – Коротышка перекрестился. – Это ж кем надо быть, чтобы с человеком такое…

Дослушивать я не стал – развернулся и первым зашагал к двери. Наверняка сыскари с солдатами облазили здесь все, так что можно было уже не бояться затоптать какие-нибудь важные следы. Тем более, что интересующие меня улики определенно из тех, что видны глазу. Их их не так уж и просто спрятать.

Впрочем, тот, на кого я охотился, умел не оставлять их вообще.

– Пожалуйте сюда, ваше высокоблагородие. – Еще один сыскарь в штатском – на этот раз помоложе – прижался к стене, освобождая мне дорогу. – И не наступите там…

Первое тело лежало чуть ли не у самого входа. Рослый мужчина будто до сих пор пытался защитить дом, даже в смерти загораживая путь неведомому врагу. Судя по простой одежде, бедняг служил здесь или шофером, или садовником, или кем-то из дворовой прислуги. Редкие, но еще не начавшие седеть волосы указывали на возраст лет этак в тридцать-сорок с небольшим. Точнее я определить не мог никак: Талант незваного гостя высосал тело чуть ли не досуха, оставив от человека похожий на мумию сухой обрубок, который почти не источал трупного запаха.

Мухам здесь оказалось нечем поживиться – все уже сожрали до них. В голливудском фильме примерно так наверняка показали бы жертву вампира. Но тот, кто прошел здесь, вряд ли впивался в горло жертве внезапно отросшими клыками.

А вот выпить жизненную силу до капли вполне мог – и выпил.

На лестнице я нашел второе тело – седоволосую женщину в чепчике. Она умерла быстро, не сопротивляясь и, похоже, не успев даже толком понять, что ее убило. Старушка скрючилась на ступеньках и опустила голову на колени, будто спала. Я краем уха уловил разговор на первом этаже – снаружи нашли еще три троих. Итого шесть, считая хозяина усадьбы, который…

– Господь милосердный! – прошептал Геловани, осторожно отодвигая меня плечом от двери. – Ты когда-нибудь такое видел?..

Я видел и не такое, но говорить об этом его сиятельству определенно не стоило. Бедняге и так пришлось несладко. За пару десятков лет полицейской службы ему наверняка приходилось наблюдать всякое, но труп за письменным столом заставил бы побледнеть кого угодно.

Рослого седовласого мужчину буквально вывернули наизнанку. Кто-то или что-то вскрыл ему грудную клетку, раздвинув ребра, и превратил внутренние органы в месиво. Голова откинулась на спинку кресла под таким углом, что у шейных позвонков не было ни единого шанса уцелеть. Руки безвольно висели вдоль туловища и, похоже, каждая была сломана в трех или четырех местах. С беднягами снаружи и в доме тоже не миндальничали, но они хотя бы умерли быстро. А хозяина пытали: неторопливо, с расстановкой и явно получая от этого изрядное удовольствие. Терзали каким-нибудь уродливым инструментом… или вообще пальцами.

И, что самое прискорбное, все это время он, похоже, оставался в сознании.

– Да уж… – вздохнул я, обходя стол слева. – Полагаю, это и есть светлейший князь Меншиков?

– Да. Думаю, да. – Геловани достал из нагрудного кармана платок и зажал нос. – Во всяком случае, машина в сарае принадлежит ему.

Лицу покойного тоже досталось, и к тому же он пролежал тут уже невесть сколько времени, но сложить два плюс два было несложно.

– Что ж, теперь вы можете с чистой совестью доложить его величеству, что мы отыскали одного из главных бунтовщиков. – Я осторожно уселся на край стола. – Правда, кто-то отыскал его раньше.

– Эта усадьба принадлежала одной из теток Меншикова, – отозвался Геловани. – Кажется, тут вообще никто не жил с прошлого века, так что проверяли в последнюю очередь… Хотел бы я знать, кто побывал здесь.

– Тот, кто способен без особых усилий расправиться с Владеющим высшего ранга. – Я вспомнил, как его светлость лихо ронял фонари и сносил стены, преследуя нас с Иваном. – Возможно, одним из сильнейших в Петербурге.

– Не похоже, чтобы покойный сражался. – Геловани поднял со стола револьвер и с щелчком провернул барабан. – Все патроны на месте.

– Видимо, от оружия не было никакого толку. – Я на всякий случай еще раз огляделся, пытаясь отыскать хоть какие-то следы схватки. – Значит, тут поработал или наш колдун, или кто-то другой намного сильнее Меншикова. Может быть, глава рода или…

– Я бы скорее поставил на первое. – Геловани прошагал к окну и распахнул его пошире, впуская в комнату свежий воздух. – Но во дворе и на дороге нашли еще кое-что. Прошло уже недели две, и дождь размыл почти все следы, однако наши люди считают, что сюда приезжали. Четыре автомобиля. Большие, тяжелые и дорогие машины.

И еще одна в сарае, где ее спрятал покойный Меншиков, итого пять. Весь Круг Силы в сборе, один мертв, а остальные побывали здесь. И то ли сами отправили его светлость на тот свет, то ли…

– Я склонен думать, что не имеет большого значения, кто именно прикончил беднягу. Куда важнее – зачем. – Я указал рукой на переломанные и вывернутые наружу ребра. – Выглядит так, будто убийца хотел, чтобы труп нашли именно в таком виде. Это демонстрация… угроза, если хотите.

– Или предупреждение, – мрачно согласился Геловани. – Только для кого?

– Может, и для нас. – Я пожал плечами. – Или для своих. Будь я на месте колдуна – тоже не поленился бы придумать для предателя казнь пострашнее. А уж эта выглядит более чем доходчиво.

– Меншиков пошел против своего покровителя. – Геловани, похоже, понемногу улавливал ход моих мыслей. – И от него избавились. Значит, мятеж в планы заговорщиков не входил… Или должен был случиться позже!

– Именно так, ваше сиятельство, – кивнул я. – Боюсь, колдун пока недосягаем, но остальных четверых мы наверняка сможем отыскать. Одна кандидатура у меня, пожалуй, уже даже есть.

– У меня тоже. И не одна, а около дюжины… – Геловани закашлялся, помахал рукой перед лицом и снова прижал платок к носу. – Впрочем, меня куда больше интересует, есть ли у тебя доказательства.

– Как всегда – никаких. – Я протяжно вздохнул и прошагал к окну – там запах был хоть ненамного посладее. – Но теперь у вас хотя бы есть полномочия как следует потрясти столичных аристократов. Думаю, его величество не будет возражать.

– Возражать будут другие, – буркнул Геловани. – Слишком многие захотят нам помешать. Даже у самого начальника тайной канцелярии не хватит власти прижать древние рода. Они всегда стояли чуть выше закона для простых смертных.

– Что ж… значит, ваших полномочий все-таки не хватит. – Я улыбнулся и подмигнул. – Зато я прекрасно обойдусь и без них.