Текст книги "Психоанализ: учебное пособие"

Автор книги: Валерий Лейбин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 57 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

В трагедии Софокла повествовалось о несчастной судьбе Эдипа, который, не ведая того, убил своего отца Лая – царя Фив, потом женился на своей матери Иокасте, затем, узнав от оракула о совершенных им непреднамеренных деяниях, ослепил себя.

Почерпнутая из древнегреческого мифа тема отцеубийства и запрета на инцестуозную связь переросла у Фрейда в идею эдипова комплекса, присущего каждому человеку. Согласно Фрейду, наши сновидения убеждают в том, что, вероятно, всем суждено направлять свое первое сексуальное чувство на мать и первое насильственное желание – на отца.

Если идея двойственного отношения ребенка к своим родителям возникла у Фрейда в период его самоанализа (1897), то понятие эдипова комплекса было введено им в 1910 году. Он утверждал, что по своей природе данный комплекс одинаков для мальчиков и девочек.

Для обозначения эдипова комплекса у девочек Юнг ввел понятие комплекса Электры. Это понятие было использовано им в 1913 году для характеристики чувств и переживаний девочки, связанных с ее влечением к отцу, стремлением заменить мать в ее отношениях с ним, а затем и желанием устранить мать, мешающую реализации детского желания.

Название комплекса связано с древнегреческим мифом об Электре. Согласно этому мифу, Электра, дочь Агамемнона и Клитемнестры, способствовала убийству своей матери. Спасая своего брата Ореста от гибели, она помогла ему убить мать, повинную в смерти их отца.

Из истории психоанализа

В 1906 году в день пятидесятилетия Фрейда ученики и ближайшие друзья основателя психоанализа подарили ему памятную медаль, выполненную скульптором Карлом Мариа Швердтнером. На одной стороне медали был изображен профиль великого учителя. На другой – Эдип, разгадывающий загадку Сфинкс. Изображаемую сцену венчала по-гречески написанная строка из трагедии Софокла «Царь Эдип»: «И загадок разрешитель, и могущественный царь». Говорят, что когда при вручении ему памятной медали Фрейд прочитал строку из трагедии Софокла, то он побледнел и был сильно взволнован. Узнав, что идея надписи на медали принадлежала П. Федерну, он поведал своим ученикам свою давнюю мечту. По его собственному признанию, во время обучения в Венском университете он часто прогуливался во внутреннем дворике, разглядывая бюсты знаменитых профессоров, расположенных в галерее, обрамляющей дворик, и мечтал когда-нибудь в будущем увидеть свой бюст, на котором были бы начертаны именно те слова, которые он прочел на медальоне.

Впоследствии мечта молодого Фрейда сбылась. В 1921 году скульптор Кенигсбергер создал бюст основателя психоанализа. На этом бюсте имелась соответствующая строка из драмы Софокла. 4 февраля 1955 года состоялась торжественная церемония по установке бюста Фрейда в галерее внутреннего дворика Венского университета. Подаренная Фрейду памятная медаль имела глубокий смысл. Она олицетворяла собой то великое достижение основателя психоанализа, который, подобно Эдипу, сумел разгадать загадку Сфинкс. Согласно древнегреческой мифологии, всех проходящих мимо нее Сфинкс просила разгадать одну загадку: кто ходит утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером – на трех? Того, кто не мог дать правильный ответ, ждала печальная участь. Сфинкс безжалостно расправлялась с ними.

Долгое время никто не мог дать правильный ответ. Наконец нашелся один человек, который сделал это, – Эдип, сказавший, что речь идет о человеке. Именно человек в детстве ползает на четвереньках, в зрелом возрасте ходит на двух ногах, а в старости опирается на посох. Памятная медаль была своеобразным символом, запечатлевшим подвиг Фрейда, сумевшего понять, что представляет собой человек. Речь шла об эдиповом комплексе, который являлся для Фрейда важной отправной точкой для понимания человека, поскольку, согласно его воззрениям, этот комплекс лежит в основе возникновения неврозов, религии, нравственности и культуры.

В отличие от Юнга Фрейд не использовал понятие «комплекс Электры», а предпочитал говорить об эдиповом комплексе. Он считал, что этот комплекс в равной степени присущ всем людям, независимо от их половой принадлежности. В этом смысле любовь к родителю противоположного пола и ненависть к родителю своего пола у мальчиков и девочек аналогичны. Поэтому, когда в работах Фрейда говорится об эдипове комплексе, следует иметь в виду, что речь идет у него о таких отношениях между детьми, будь то мальчик или девочка, и родителями (или их заместителями), которые имеют место в детстве каждого человека.

Наблюдения за детьми и изучение воспоминаний взрослых о своем детстве подвели Фрейда к выводу о всеобщем, универсальном проявлении эдипова комплекса. Мальчик эротически привязан к матери, хочет обладать ею и воспринимает отца как помеху ему в этом; девочка испытывает нежные чувства к отцу и потребность в устранении матери, чтобы занять ее место в отношениях с отцом.

Представления об эдиповом комплексе содержались в следующих работах Фрейда: «Толкование сновидений» (1900), «О психоанализе» (1910), «Тотем и табу» (1913), «Лекции по введению в психоанализ» (1916/17), «Массовая психология и анализ человеческого Я» (1921), «Я и Оно» (1923), «Гибель Эдипова комплекса» (1924), «Некоторые психические следствия анатомического различия между полами» (1925), «Сопротивление психоанализу» (1925), «Проблема дилетантского анализа» (1926), «Очерк о психоанализе» (1940).

В своем понимании эдипова комплекса Фрейд исходил из того, что бисексуальность (мужское и женское начала) человека приводит к такому положению, когда ребенок может занимать как активную, так и пассивную позицию. Сексуальное предпочтение родителя противоположного пола и ненависть к родителю того же пола составляют, с точки зрения Фрейда, позитивную форму эдипова комплекса. Любовь к родителю того же пола и стремление устранить из жизни родителя противоположного пола характерны для негативной формы этого комплекса. В процессе психосексуального развития ребенка проявляются обе формы, образуя так называемый полный эдипов комплекс.

Данный комплекс характеризуется двойственным отношением ребенка к своим родителям. Он одновременно любит и ненавидит каждого из них, боготворит их и желает им смерти; хочет быть похожим на них и боится быть наказанным за свои бессознательные желания. Мальчик не только проявляет эротические чувства к матери и стремится устранить отца, но и испытывает свойственные девочке нежность к отцу и враждебность к матери. Аналогичная картина наблюдается и у девочки: она не только имеет сексуальное влечение к отцу и ревностное чувство к матери, но и враждебно настроена к отцу и испытывает сильную эмоциональную привязанность к матери.

В представлении Фрейда, эдипов комплекс проявляется у детей в возрасте от 3 до 5 лет, и перед каждым ребенком встает жизненная задача, связанная с развитием и преодолением этого комплекса. Разрушение и гибель эдипова комплекса в процессе психосексуального развития ребенка, характеризующегося переходом от фаллической (символизирующей значение пениса) фазы детской сексуальности к ее латентному (скрытому) периоду, – нормальный путь развития человека. Считается нормой, если в конце этого раннего сексуального периода эдипов комплекс преодолен, смягчен и переформирован, а результатом такого превращения будет возможность хороших успехов в последующей душевной жизни. Вытеснение же эдипова комплекса и сохранение его в бессознательном чревато невротизацией ребенка, впоследствии сказывающейся на психических расстройствах взрослого. Благополучное преодоление этого комплекса, как правило, не осуществляется основательно, и тогда пубертатный период вызывает реанимацию комплекса, что может иметь плохие последствия.

Фрейд считал, что, несмотря на универсальность эдипова комплекса, развитие и изживание его у мальчика и девочки проходят по-разному. Угроза кастрации и страх мальчика перед возможностью наказания за инцестуозные влечения приводят к отвращению его от эдипова комплекса. Связанные с этим комплексом эротические влечения мальчика десексуализируются и сублимируются, то есть переключаются на социально приемлемые цели. В случае идеального осуществления этого процесса эдипов комплекс разрушается и упраздняется. Стало быть, эдипов комплекс у мальчика погибает вследствие угрозы кастрации.

Развитие и преодоление эдипова комплекса у девочки имеет иной характер. Обнаружив, что, в отличие от мальчика, она не имеет пениса, девочка воспринимает кастрацию как уже свершившийся факт. Это приводит к тому, что, в то время как эдипов комплекс мальчика погибает вследствие кастрационного комплекса, эдипов комплекс девочки становится возможным и возникает благодаря кастрационному комплексу.

По мнению Фрейда, девочка испытывает зависть к тому органу, который у нее отсутствует. Она переходит символическим путем от пениса к ребенку, желает получить его в подарок от отца. Это желание сохраняется на протяжении длительного времени, в результате чего девочка медленно расстается с эдиповым комплексом. В форме желания обладать пенисом и родить ребенка эдипов комплекс девочки долгое время сохраняет свою действенность и способствует подготовке женщины к ее половой роли. Преодоление этого комплекса у девочки связано с угрозой утраты родительской любви.

В процессе гибели эдипова комплекса внешний авторитет родителей как бы перемещается внутрь детской психики. Он становится внутренним достоянием ребенка, приводя к образованию такой психической инстанции, как Сверх-Я. Так, по мнению Фрейда, Сверх-Я становится наследником эдипова комплекса. Отныне Сверх-Я выступает в роли недремлющего ока или карающей совести, вызывая у человека чувство вины. По выражению основателя психоанализа, эдипов комплекс оказывается одним из самых важных источников сознания вины, доставляющей особое беспокойство невротикам.

Согласно Фрейду, в эдиповом комплексе завершается инфантильная сексуальность. Кто оказывается не в состоянии нормальным образом пройти эдипову фазу психосексуального развития, тот заболевает неврозом. Эдипов комплекс составляет ядро неврозов.

Фрейд не утверждал, что эдипов комплекс исчерпывает отношение детей к родителям, которое может быть сложным и многообразным. Более того, он считал, что этот комплекс может претерпевать изменения. Вместе с тем он утверждал, что эдипов комплекс является значительным фактором душевной жизни ребенка и существует опасность скорее недооценить его влияние и обусловленное им развитие, чем переоценить его.

На основе этого комплекса возникает, как полагал Фрейд, человеческая культура, связанная с соответствующими нормами и запретами на инцест. В эдиповом комплексе совпадают начало религии, нравственности, морали, социальных институтов общества и искусства.

Возможность реализации эротических и деструктивных влечений, связанных с эдиповым комплексом, может находить свое воплощение в сновидениях. Не случайно в сновидениях нередко содержатся разнообразные сцены, сюжеты и образы инцестуозного характера, сопряженные с убийством и смертью родителей, родственников, близких людей.

Признание или отрицание эдипова комплекса – своего рода лакмусовая бумажка, позволяющая проводить различие между сторонниками и противниками психоанализа. Как замечал Фрейд, ничто другое не навредило психоанализу столь сильно в отношении к нему современников, как рассмотрение эдипова комплекса в качестве общечеловеческой судьбоносной структуры. Между тем представление об этом комплексе содержалось в работах некоторых мыслителей задолго до того, как аналогичная идея была высказана основателем психоанализа. Не случайно в ряде своих публикаций он ссылается на исторические источники и пишет, что более чем за столетие до появления психоанализа французский философ Дидро указывал на значение эдипова комплекса.

Вместе с тем подлинное открытие эдипова комплеса Фрейд рассматривал как одну из наиболее существенных заслуг психоанализа. Так, в одной из последних своих работ «Очерк о психоанализе» (1940), написанной в 1938 году, но опубликованной после его смерти, он подчеркнул, что благодаря открытию эдипова комплекса психоанализ может быть отнесен к выдающимся достижениям человечества.

Психоаналитическая концепция эдипова комплекса вызвала резкую критику со стороны тех, кому претила сама идея отцеубийства и инцеста, распространенная как на историю развития человечества, так и на психосексуальное развитие ребенка. В частности, высказывались возражения, что легенда о царе Эдипе не соответствует той конструкции, которая была предложена основателем психоанализа, поскольку Эдип не знал, что убил своего отца и женился на своей матери.

Действительно, судьба Эдипа была таковой, что он оказался как бы без вины виноватым. Оракул предсказал, что фиванский царь Лай падет от руки своего еще не рожденного сына. После того как царица Иокаста родила мальчика, его отвезли в горы, там связали ему лодыжки (отсюда название Эдип – «стреноженный»), бросили и обрекли на смерть. Нашедший мальчика пастух передал его коринфскому царю Полибу, который усыновил ребенка. В юношеском возрасте Эдип узнал о предсказании дельфийского оракула, согласно которому ему суждено убить своего отца и стать супругом своей матери, и ушел из Коринфа, чтобы избежать этой участи. На перекрестке дорог он повстречался с Лаем и в споре с ним убил его, не зная, что стал убийцей своего отца. По дороге в Фивы Эдип разгадал загадку, которую всем путникам задавала Сфинкс, в случае неправильного ответа умерщвлявшая их. Благодарные жители Фив предложили ему царский престол и отдали в жены царицу Иокасту. Эдип не ведал того, что он стал мужем своей матери и отцом четырех детей. После того как Фивы оказались подвержены мору и от оракула стало известно, что это – кара за убийство царя Лая, Эдип начинает расследование с целью поиска убийцы. Расследование приводит к тому, что он узнает о совершенном им самим двойном преступлении – отцеубийстве и инцесте. Иокаста прибегает к самоубийству, а Эдип, воспользовавшись наплечной заколкой повешенной царицы, ослепляет себя и удаляется из Фив. Такова трагедия Эдипа, ставшего жертвой судьбы, предпосланной ему до рождения, и совершившего два тяжких преступления, о которых он ничего не знал.

К этому следует добавить, что несчастная судьба Эдипа была как бы расплатой за грехи его отца. Будучи наследником царского трона, юный Лай бежал от дяди, нашел пристанище у царя Пелопса, но вместо благодарности совратил его незаконного сына, то есть вступил в гомосексуальные отношения с ним. За что и был проклят богами, которые обрекли его на гибель от руки собственного сына.

Исходя из этой версии древнегреческого мифа, некоторые исследователи подчеркивали, что в момент совершения преступлений (отцеубийства и инцеста) Эдип не обладал знаниями о действительном положении вещей и, следовательно, представления об эдиповом комплексе не соответствуют подлинному содержанию мифа. Отвечая на подобные возражения, Фрейд замечал, что незнание Эдипа является правдоподобным изображением бессознательного состояния, в которое для взрослых погрузилось это переживание, а убеждающая сила пророчества, которое делает или должно сделать героя невиновным, является признанием неизбежности судьбы, приговорившей каждого сына пережить эдипов комплекс.

В теории и практике психоанализа эдипову комплексу уделялось и до сих пор уделяется важное внимание. Тем не менее фрейдовская трактовка эдипова комплекса разделялась далеко не всеми психоаналитиками. Многие из них пересмотрели идеи Фрейда о природе эдипова комплекса: одни психоаналитики внесли уточнения в понимание содержания этого комплекса; другие переосмыслили временные рамки его развития и разрушения; третьи подвергли сомнению исторические параллели Фрейда, согласно которым лежащее в основе эдипова комплекса отцеубийство было реальным событием, имевшим место в первобытной орде и свидетельствовавшим об универсальности этого комплекса во всех культурах.

Так, А. Адлер утверждал, что представление, согласно которому мать является единственным сексуальным объектом для ребенка, удовлетворяющего свои сексуальные желания в борьбе с отцом, это – фиктивная идея. Он считал, что рассмотрение эдипова комплекса показывает, что он выдает уродливое, часто выраженное в асексуальной форме стремление ребенка к превосходству над отцом и матерью. Соответственно, эдипов комплекс – это символ желаемого господства.

В отличие от Фрейда, К. Г. Юнг по-иному взглянул на победу Эдипа над Сфинкс. Он полагал, что она, представлявшая собой двойственность образа матери (привлекающая, достойная любви верхняя часть с головой человека и страшная, звериная нижняя часть, вызывающая ужас), является олицетворением страха перед матерью. Согласно легенде, Сфинкс – дочь Ехидны, появившаяся на свет в результате кровосмесительной связи матери со своим сыном (собакой Орт). Сфинкс – кровосмесительно отщепленная часть либидо из отношения к матери. Опираясь на данную легенду, Юнг пришел к выводу: в первооснове кровосмесительных связей заложено не влечение к половому акту, а стремление стать снова ребенком, очутиться в материнском лоне.

В понимании В. Райха, эдипов комплекс возникает в условиях патриархальной семьи. Опираясь на исследование английского антрополога Б. Малиновского, показавшего, что структура семейных отношений в некоторых примитивных обществах имеет иной характер, чем рассмотренная Фрейдом схема амбивалентных влечений ребенка к матери и отцу, он подверг сомнению тезис об универсальности эдипова комплекса. Райх считал, что форма эдипова комплекса изменяется вместе с общественным строем и в будущем, в условиях коллективного воспитания, речь не будет идти об этом комплексе.

С точки зрения Э. Фромма, основатель психоанализа неверно интерпретировал миф об Эдипе. Фрейд опирался на трагедию Софокла «Царь Эдип», в то время как необходимо принимать во внимание всю трилогию Софокла, включая такие ее части, как «Эдип в Колоне» и «Антигона». Зная это, миф об Эдипе следует рассматривать, по мнению Фромма, не как символ инцестуозной любви между матерью и сыном, а как символ протеста сына, восставшего против власти отца в патриархальной семье. Главное в этом мифе не сексуальная подоплека, а отношение к власти, что составляет основу межличностных отношений.

Однако подобная критика взглядов Фрейда на эдипов комплекс вовсе не означала, что в рамках психоаналитического движения возникло неприятие основной идеи, составившей остов классического психоанализа. Речь шла не об устранении идеи эдипова комплекса, а о различной интерпретации ее. Не случайно Юнг замечал, что современный человек просто не понимает, что бессознательно предается кровосмешению, только в других областях, например в религиозных символах. Райх подчеркивал, что, хотя эдипов комплекс ограничивается формой общественных отношений, истина одного из основных положений психоанализа вовсе не отменяется. Фромм считал, что открытие Фрейдом инцестуозной связи с матерью является одним из наиболее значительных в науке о человеке.

Изречения

З.Фрейд: «Всем нам, быть может, суждено направить свое первое сексуальное чувство на мать и первую ненависть и насильственное желание – на отца».

З.Фрейд: «Все больше и больше открывается значение эдипова комплекса как центрального феномена сексуального периода, относящегося к раннему детству».

З.Фрейд: «Как Эдип, мы живем, не осознавая противоморальных желаний, навязанных нам природой; осознав их, мы все отвратили бы взгляд наш от эпизодов нашего детства».

З.Фрейд: «Правильно утверждают, что эдипов комплекс составляет ядро неврозов, представляя собой существенную часть содержания их. В нем завершается инфантильная сексуальность, оказывающая решающее влияние своим действием на сексуальность взрослых. Каждому новорожденному предстоит задача одолеть эдипов комплекс».

З.Фрейд: «В эдиповом комплексе совпадает начало религии, нравственности, общественности и искусства в полном согласии с данными психоанализа».

З.Фрейд: «Я осмелюсь сказать, что, если бы психоанализ не мог похвастаться никаким иным достижением, кроме открытия подавленного эдипова комплекса, лишь одно это давало бы ему право быть включенным в разряд выдающихся достижений человечества».

Идентификация

Идентификация (от лат. identificare– «отождествлять», «устанавливать совпадение») – процесс отождествления одного человека (субъекта) с другим (объектом).

Идентификация осуществляется на основе эмоциональной привязанности к другому лицу. Она сопровождается стремлением человека походить на другого, которого он любит, обожает, боготворит. Специфические свойства и качества другого человека, его выражение лица, манера вести разговор, походка, стиль поведения, образ жизни – все это копируется, воспроизводится тем, кто стремится походить на своего кумира.

В классическом психоанализе под идентификацией, отождествлением понимается самое раннее проявление эмоциональной связи с другим лицом. Ребенок привязывается к матери, отцу или замещающим их лицам. Он хочет быть похожим на своих родителей, хочет стать такими же, как они. Благодаря процессу идентификации с любимым человеком происходит формирование собственного Я по подобию другого, взятого за образец подражания.

К проблеме идентификации Фрейд обратился в начале становления психоанализа. Так, в работе «Толкование сновидений» (1900) он привел сновидение одной из своих пациенток, в котором имело место ее отождествление с другим лицом, в результате чего сновидение изобразило специфическим образом неосуществленное желание. Речь шла об истерической идентификации, которая, по мнению Фрейда, очень важна для понимания механизма истерических симптомов. Ведь путем отождествления больные выявляют в своих симптомах не только собственные переживания, но и переживания других лиц, то есть они как бы страдают за других и исполняют единолично все роли большой жизненной пьесы.

В понимании основателя психоанализа, истерическая идентификация не является обычной имитацией истериков, выражающейся в их способности подражать симптомам, наблюдаемым ими у других. Истерическая идентификация соответствует бессознательному процессу. Как считал Фрейд, истерик идентифицирует себя в симптомах своей болезни наиболее часто с лицом, с которым он находится в сексуальных отношениях или которое находилось в такой же связи с тем же лицом, что и он.

С точки зрения Фрейда, идентификация может служить в сновидении различным целям – изображению общих черт второго лица, передвинутого сходства или лишь желаемого сходства. Поскольку желание найти общие черты у двух лиц нередко совпадает со смешением их, то и взаимоотношение выражается в сновидении идентификацией. Если в содержании сновидения содержится не фигура спящего, а другое лицо, то есть основания предполагать, что фигура спящего скрыта путем идентификации за этим лицом. Если в другом случае фигура спящего действительно имеется в сновидении, то можно предположить, что позади спящего путем идентификации скрывается другое лицо. Словом, фигура спящего в сновидении может изображаться различными путями и даже одновременно: или непосредственно, или с помощью идентификации с другим лицом. По мнению основателя психоанализа, такие идентификации способствуют сгущению чрезвычайно обильного материала мыслей.

Наряду с истерической идентификацией основатель психоанализа рассматривал и другую форму идентификации, которую он назвал нарциссической. В «Лекциях по введению в психоанализ» (1916–1917) он писал, что при нарциссической идентификации объект привязанности воздвигается в самом Я человека и как бы проецируется на это Я. В этом случае с собственным Я обращаются, как с оставленным объектом и оно испытывает на себе все агрессии и проявления мстительности, предназначавшиеся объекту.

В работе «Скорбь и меланхолия» (1917) Фрейд отметил различия, существующие между истерической и нарциссической идентификациями, считая, что первая является более изначальной и открывающей доступ к пониманию второй. Одновременно он подчеркнул, что идентификация с объектом нередка и при неврозах переноса.

Фрейд исходил из того, что идентификация амбивалентна, то есть двойственна по своей природе. Об этом он писал в работе «Массовая психология и анализ человеческого Я» (1921). В частности, он подчеркивал, что идентификация мальчика со своим отцом сопровождается не только его стремлением стать таким же сильным, как отец, но и включает в себя определенную долю враждебности по отношению к отцу, как только мальчик начинает испытывать нежные чувства к матери. У ребенка появляется желание заменить своего отца в отношениях с матерью. В этом смысле идентификация способствует появлению у ребенка эдипова комплекса.

Процесс идентификации протекает по-разному. Он может сопровождаться отождествлением как с любимым, так и с нелюбимым человеком. Например, девочка, испытывающая сильные эмоциональные чувства к своему отцу, может делать все для того, чтобы стать похожей хотя бы в чем-то на свою мать. Если ее мать больна, постоянно кашляет или хромает, то девочка старается походить на нее, несмотря на враждебные чувства по отношению к ней, возникшие в силу своего желания занять ее место в отношениях с отцом. В этом случае девочка отождествляет себя с нелюбимой матерью, начинает сильно кашлять или прихрамывать, чтобы тем самым привлечь к себе внимание отца. Идентификация подобного рода может привести к соответствующему заболеванию с ярко выраженными невротическими симптомами.

Идентификация имеет место не только у отдельного человека. Она может наблюдаться одновременно у значительного количества людей, служит питательной почвой для их объединения друг с другом, становится основой для установления прочных эмоциональных связей в группе, обществе, нации.

В молодежной среде часто появляются кумиры из числа певцов, музыкантов, эстрадных звезд, которые становятся объектом подражания для тех, кто их обожает. Многие молодые люди стремятся быть похожими на них: носят такую же одежду, как и их кумир; делают себе такую же прическу. Они готовы пойти на все, чтобы идентифицироваться со своим кумиром. Между теми, кто стремится подражать любимому певцу или музыканту, устанавливаются особые эмоциональные отношения. Таким образом, идентификация наблюдается не только между отдельным человеком и его кумиром, но и между членами группы, поклоняющимися той или иной эстрадной звезде. Подобная идентификация способствует сплочению группы, подавлению чувств агрессивности ее членов по отношению друг к другу.

Аналогичная картина наблюдается в политических партиях, социальных движениях, национальных объединениях. Их представители объединяются на основе идентификации с их лидерами и друг с другом.

В психоанализе идентификация тесно связана с интроекцией, то есть включением внешнего мира во внутренний мир человека. Взаимосвязь идентификации с интроекцией обусловлена тем, что процесс отождествления одного лица с другим может идти рука об руку с процессом вовлечения любимого и обожаемого объекта в орбиту переживаний личности. В этом случае объект поклонения становится не просто идеалом подражания, а тем внутренним идеалом-Я, который может стать на место Я и подменить его собой.

Обобщая свои взгляды на существо идентификации в работе «Массовая психология и анализ человеческого Я», Фрейд высказал следующие положения:

¦ идентификация представляет собой самую первоначальную форму эмоциональной связи с объектом;

¦ регрессивным путем, как бы интроекцией объекта в Я, она становится заменой либидозной объектной связи;

¦ идентификация может возникнуть при каждой вновь замеченной общности с лицом, не являющимся объектом сексуальных первичных позывов.

Исследование проблемы идентификации получило свое развитие в работах аналитиков различной ориентации. Так, К. Г. Юнг рассмотрел идентификацию человека с группой, с героем культа и даже с душами предков. В соответствии с его представлениями, мистическая сопричастность к группе является нечем иным, как бессознательной идентификацией, многие культовые церемонии основываются на идентификации с богом или героем, регрессивная идентификация с животными, предками имеет возбуждающий эффект.

А. Фрейд исследовала идентификацию как один из механизмов защиты Я. Она показала, что бывают случаи, когда идентификация сочетается с другими механизмами, образуя мощное орудие Я в его действиях с внешними объектами, порождающими и возбуждающими тревогу. В работе «Я и механизмы защиты» (1936) она обратила особое внимание на случаи «идентификации с агрессором», считая, что подобная идентификация представляет собой, с одной стороны, предварительную фазу развития Сверх-Я, а с другой – промежуточную стадию развития паранойи. В понимании А. Фрейд идентификация с агрессором представляет собой конкретное сочетание интроекции и проекции и может рассматриваться в качестве нормального явления лишь в той мере, в какой человек использует этот механизм в своих попытках совладать с объектом тревоги.

Р. Шпиц рассмотрел жестовую идентификацию ребенка, возникающую после шестого месяца его жизни, и подчеркнул, что данная идентификация играет заметную роль в процессах научения детей. Кроме того, Р. Шпиц обратил внимание на идентификационные процессы у родителей, являющиеся неотъемлемой частью объектных отношений. Словом, не только дети прибегают к жестовой идентификации с родителями, характеризующейся «эхоподобными воспроизведениями» жестов взрослых, но имеют место и родительские идентификации с действиями, чувствами, желаниями ребенка, которые играют конструктивную роль в его развитии.

Рене Шпиц (1887–1974) – американский психоаналитик, основоположник генетического направления в психоанализе. Получил медицинские знания в Будапештском, Лозаннском и Берлинском университетах. Заинтересовался психоанализом. В 1935–1936 годах в Вене проводил экспериментальные исследования в области детской психологии. Провел серию наблюдений над детьми, на долгое время лишенными эмоциональных контактов с родителями и страдающими психическими расстройствами – «синдромом госпитализма». С 1947 года – профессор психоаналитической психологии в Нью-Йорке, с 1956 года – профессор психиатрии медицинского центра университета Колорадо. Исследовал раннее поведение младенца, становление объектных отношений, появление и упрочение структуры личности. Высказал мысль о том, что психоаналитикам, имеющим дело с вербальными сообщениями взрослого человека, придется предпринять систематическое исследование архаических форм коммуникации в младенческом возрасте, если они хотят прийти к пониманию основ процесса мышления. Выдвинул рядидей, связанных с формированием начальной стадии семантической и вербальной коммуникации, ранних механизмов становления и функционирования детской психики. Пришел к выводу, что коммуникация и семантическая функция происходят от «сканирующего поведения», и это убедительным образом дополняет «аналогичные постулаты Фрейда о природе восприятия и процесса мышления». Автор статей: «Госпитализм» (1945), «Тревога у ребенка: исследование ее проявлений на первом году жизни» (1950), «Инфантильная депрессия и синдром общей адаптации» (1954), атакже работ «Нет и Да. О развитии человеческой коммуникации» (1957), «Теория генетического поля формирования Я» (1959) и других.

Мелани Кляйн (1882–1960) – одна из основателей детского психоанализа. Родилась в Вене, с 1910-го по 1919 год жила с семьей в Будапеште. Не будучи медиком, проявила интерес к психоаналитическим идеям Фрейда. Прошла курс лечения у венгерского психоаналитика Ш. Ференци и личный анализ у немецкого психоаналитика К. Абрахама. В 1921 году по приглашению К. Абрахама переехала в Берлин, где проводила психоаналитические исследования развития детей. В 1926 году по приглашению английского психоаналитика Э. Джонса переехала в Лондон, где обрела сторонников предложенных ею идей и методов изучения детей, оказала заметное влияние на развитие британской школы психоанализа. Разработала игровую технику терапии детей, выдвинула представления о паранойяльно-шизоидной и депрессивной позиции ребенка. Автор ряда работ, включая «Психоанализ детей» (1932), «Вклад в психоанализ» (1948), «Зависть и благодарность» (1957) и другие.

В психоаналитической литературе уделяется внимание также тому процессу, который принято называть проективной идентификацией.