Текст книги "Окружное шоссе"

Автор книги: Валерий Мигицко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Мигицко Валерий
Окружное шоссе

Валерий Мигицко

ОКРУЖНОЕ ШОССЕ

ПРИКЛЮЧЕНЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ

"ПЯТНАДЦАТОГО НОЯБРЯ ИЗ КАССЫ ЮЖНОГО СУДОРЕМОНТНОГО

ЗАВОДА НЕИЗВЕСТНЫМИ ЛИЦАМИ ПОХИЩЕНО 84 ТЫСЯЧИ РУБЛЕЙ ПРЕСТУПНИКИ

СКРЫЛИСЬ"

(Телекс в областное управление внутренних дел)

"Пятнадцатого ноября в шестнадцать часов четырнадцать минут сработала блокировка двери кассы. Работники охраны завода, оперативно прибыв на место, задержали гражданина Вула, ранее судимого, полтора месяца назад освобожденного из мест заключения. У него обнаружены ключи от кассы и сейфа, а также пустой мешок. Осмотр помещения кассы показал, что сейф вскрыт. Деньги в сумме 84 тысяч исчезли.

Свое причастие к краже задержанный отрицает".

(Из материалов следствия)

ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕ НОЯБРЯ, СУББОТА,

СЕМЬ ЧАСОВ ТРИ МИНУТЫ

В дверях его остановил молоденький сержант и спросил документ.

"Спокойствие, – сказал себе Зенич. – Во-первых, вы в штатском. А во-вторых, ваша популярность не так велика, как вы сами об этом думаете. Этот паренек вас, например, не знает".

Он показал удостоверение.

Дежурный козырнул:

– Проходите, товарищ капитан.

– Прошу прощения, что потревожил вас в законный выходной, – приветствовал Зенича оперативный дежурный майор Бузницкий.

Он мог бы и не извиняться, но это было приятно.

– Сейчас приедут из ГАИ. Они вам расскажут обо всем лучше меня, – ещё сказал майор.

Через несколько минут в кабинет к Зеничу вошел старший лейтенант Мехтиев. Это тоже было приятно, потому что Зеничу хотелось, чтобы приехал именно он. Впрочем, капитан тут же помрачнел. Он не любил, когда с самого начала все складывалось, как хотелось.

– Здравствуй, – глухо сказал Мехтиев. В одной руке он держал фуражку, во второй планшетку. Сапоги его были в грязи, и галифе, и куртка.

– Здравствуй, – сказал Зенич. – Садись, пожалуйста.

Мехтиев посмотрел на диван, на стул, на батарею центрального отопления и остановил свой выбор на стуле. Положил на стул фуражку с планшеткой Расстегнул молнию куртки. Сел.

Обхватил лицо руками. Спросил:

– Когда ты последний раз там был?

– Месяца три назад, – подумав, ответил Зенич.

– Лето... – сказал Мехтиев. – Река. Девушки... – Он помолчал. – Сейчас там болото. Видишь, в каком я виде?

Зенич не перебивал его – слушал.

– На тридцать шестом километре Окружного шоссе это случилось, – продолжал старший лейтенант. – Часа полтора назад. Двое на "Жигулях" ехали... Скорость на повороте не сбросили и прямо в автобус. Оба пассажира ранены. Без сознания.

– Кто они! – спросил капитан.

– Главный инженер механического завода Платников и его сын. Слушай дальше. Этот автобус – рейсовый. Шел в Приморск из Южного. А внутри – никого. Ни пассажиров, ни водителя. Их там не было, понимаешь?

– Не понимаю.

Мехтиев внимательно посмотрел на капитана и покачал головой.

– Не понимаешь? – повторил он, оживляясь. – Ну, хорошо. Я на КП у "клеверного листа" дежурил. "Жигули" эти видел – машины в такое время редко ходят. Проехали они, а минут через двадцать "газон" подскакивает. Водитель сумасшедший весь. – Псих! – Авария, кричит, на тридцать шестом километре. Они вдвоем – он и экспедитор. Рыбхозяйства машина. Рыбу на завод везли. На месте аварии первыми были.

Я посчитал – минут через десять. Не видели они ни пассажиров, ни водителя! Теперь тебе понятно?

– Понятно, – серьезно сказал Зенич. – Мотор автобуса работал?

– Нет. До столкновения автобус стоял на тридцать шестом километре полчаса, не меньше. Света в салоне нет. Габаритные огни не горят. Его не видно за поворотом. Те, в "Жигулях", тоже не видели.

– Автобус в порядке?

– Почти.

– Я водитель автобуса, – вслух размышлял капитан. – В момент столкновения я нахожусь в автобусе и делаю вывод, что виновен в аварии. Я пытаюсь исчезнуть. Правильно?

Мехтиев кивнул.

– А куда в таком случае делись пассажиры? Если они вообще были...

– Были. В салоне мы нашли чемодан. Чемодан большой, вещи дорогие. Нельзя забыть такой чемодан!

– Предположим, что были пассажиры и что по каким-то причинам они сбежали вместе с водителем. Куда?

– Места там сам знаешь какие, – сказал старший лейтенант. – Справа река. Слева, до самого лимана, плавни.

Ближайшее село в пятнадцати километрах. В город можно проехать только через пост ГАИ.

– Значит, их кто-то подвозил.

– Не подвозил. За последний час по этому участку трассы в обе стороны проходили только "Жигули" и "газон".

Зазвонил телефон. Зенич сиял трубку.

– Мехгиев ещё у вас? – спросил его оперативный.

– Да.

– Прошу вас зайти вдвоем.

– Полчаса назад на городском автовокзале зарегистрировано прибытие автобуса из Южного, – сообщил он им у себя в кабинете. – Того самого, который стоит сейчас на тридцать шестом километре.

СЕМЬ ЧАСОВ ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ МИНУТ

– Как это могло случиться? – добивался начальник автовокзала.

– Не знаю, – глотая слезы, отвечала девушка-диспетчер.

Несколько минут назад её, не объясняя ничего, сменили

и привели в кабинет. Не чувствуя за собой вины, испуганная видом своего злого, невыспавшегося шефа, она разрыдалась и не сказала ничего вразумительного.

– Оставьте её, – вмешался Зенич. – Пусть успокоится.

А на вопрос, как это могло произойти, попытайтесь ответить вы.

– Вас интересует, могла ли диспетчер не заметить автобус? – спросил начальник автовокзала. – Пойдемте. Это надо увидеть самому.

Они остановились у домика, в котором сидели диспетеры.

Окна домика выходили на перрон. Здание автовокзала отсекало перрон от площади. Площадь с перрона не просматривалась.

– С шести утра до девяти у нас пиковое время, – объяснял начальник – Сами видите, что делается. Стоянок на перроне всего двенадцать. Обеспечить и прием и отправление мы в этот период не в состоянии. Автобусы, прибывшие из рейсов, останавливаются на площади – из диспетчерской их не видно.

Шофер принес документы – диспетчер знает: машина прибыла. Забрал-значит ушла. Так у нас всегда... То, что произошло сегодня, – впервые.

– Вы упомянули о документах рейса, – сказал капитан. – Я хотел бы взглянуть.

Документы сообщили немногое. В Южном на рейс было продано пять билетов четыре до Приморска и один до маленького села Степное, расположенного в ста двадцати километрах от города.

– Объясните, пожалуйста, почему автобус пошел по Окружному шоссе, а не повернул в Монастырском направо, в объезд лимана, – попросил Зенич начальника, внимательно изучив документы.

– По Окружному шоссе путь до города на семнадцать километров короче. Дорога спокойная, хотя и похуже. По ночам, особенно если пассажиров мало, шоферы предпочитают этот путь.

– Значит, автобхс должен был прибыть в Приморск раньше времени, указанного в расписании. А отметка о так называемом "прибытии" сделана почти на час позже.

– Для ночного рейса, да ещё по такой погоде... Задержался в пути. Долго стоял на остановках.

– Это можно как-то проверить?

Можно. Продолжительность стоянки на каждой станции фиксируется дежурным Понятно, – сказал капитан. – И последний вопрос. Сегодня схббота. Где был Цырин в прошлую пятницу?

Начальник порылся в своих бумагах.

Выходило, что пятнадцатого ноября днем Цырин находился в Южном и в шестнадцать тридцать выехал обратным рейсом в Приморск.

СЕМЬ ЧАСОВ ПЯТЬДЕСЯТ МИНУТ

Этот старый-старый дом был обречен на снос. Двор пустовал сейчас, утром, в дождь, спросить было не у кого. Пришлось заглянуть в каждое парадное. Всего их было пять, и нужное оказалось самым дальним от подъезда. Квартира была па первом этаже. "Коговы" – значилось над звонком. Рядом висела другая табличка "Цырины", – под которой карандашом было приписано: "Стучать". Капитан позвонил.

– Сейчас, – донеслось изнутри. – Слышу.

Дверь распахнулась, и пожилая женщина с крючковатым носом на пунцовом лице вопросительно уставилась на Зенича.

– Капитан Зенич из уголовного розыска, – назвался он.

– Имеете какую-нибудь бумагу? – спросила женщина.

– Имею. – Он протянул удостоверение.

Женщина долго глядела в него. Потом пригласила войти.

– Это я Котова, – громыхнула она. – Мы на кухне поговорим, хорошо? Мои ещё спят.

Снять плащ она Зеничу не предложила. Присесть тоже. Мрачно рассматривала гостя.

– Пришли, наконец, – сказала она. – В исполком, значит, жаловаться, прежде чем явиться соизволите?

Котова ждала прихода милиции, капитан это понял.

– Вы меня с кем-то путаете, – предположил он, надеясь поскорее выяснить недоразумение и перейти к долу.

– Путаю, как же! – взорвалась женщина. – Это я вам про Сенькина писала. Я, слышите?

– Про какого Сенькина?

– Или вы не знаете?

– Не знаю, – искренне признался Зенич. Он чувствовал себя в идиотском положении обороняющегося, прекрасно понимал, что теряет время, но никак не мог решиться оборвать свою крикливх ю собеседницу.

– Имейте в виду, – кричала женщина, – у меня двое мужчип в доме, и, если вы не примете мер, они с ним сделают то же, что он со мной. Они ему покажут, как меня с лестницы швырять!

Речь, по-видимому, шла о какой-то квартирной склоке, и капитан на мгновение пожалел, что не находится на месте незнакомого ему Сенькина, который, очевидно, совершенно заслуженно спустил эт" шумную особу с лестницы.

– Ну, хватит! – резко оборвал он её. – Я по другому делу.

Прерванная на полуслове, женщина изумленно уставилась на него.

– Меня интересует ваш сосед Цырин, – продолжал капитан.

– Его нет дома, – моментально отреагировала Котова. – Ни его, ни жены.

– А были?

– Ай-ай-ай! Наш Миша – и вдруг милиция, – вела Котова в другую сторону. Тут какое-то недоразумение.

– Так был он сегодня дома? – повторил капитан, использовав последние остатки сдержанности.

– Он ночью куда-то ездил. Он ведь шофер. А утром вернулся.

– Когда?

– Часов в семь Может, чуть раньше.

– Вы видели его?

– Конечно, видела Мы с Ниной, женой его, на рынок собрались. А тут он входит. Потом они пошли к себе и спорить стали.

– О чем?

– Никогда не подслушиваю чужих разговоров! – заявила Котова-Тем более, что они юворили шепотом.

"Так уж ты и не слышала", – подумал Зенич.

– Ну, кое-что я, правда, слышала. Миша все упрашивал её, чтоб не шумела.

– Потом? – подбодрил её капитан.

– Нина выскочила, хлопнула дверью. Следом Миша выходит.

– Он за ней бросился? Остановить хотел? Удержать?

– Бросится он – дождетесь! Поставил чемодан на пол и запер дверь.

– Какой чемодан?

– Маленький такой чемоданчик. Он с ним пришел.

– А разве он пришел с чемоданом?

– Фу ты, господи, ну конечно!

– Это был чемодан Цыриных?

– Нет, не их. Я его раньше не видела.

Это было уже кое-что. Правда, чемодана не заметила диспетчер. Впрочем, в толчее на перроне, на которую они валили всё, могла и проглядеть.

– Припомните, как выглядел чемодан – Не помню.

– Вы сказали, что это был маленький чемодан?

– Я сказала? Маленький.

– Цвет?

– Не заметила. Кажется, коричневый.

– Кожаный?

– Не помню Ну, такой, какие теперь делают – Значит, Цырип запер дверь и ушел Не знаете к"да?

– Не знаю, – сказала Котова. – Не знаю, и все. Слушайте, – начала она доверительно, – хоть они мне и соседи, но, должна вам сказать..

Неожиданно она замолчала.

Капитан оглянулся – за его спиной стояла неслышно вошедшая молодая женщина.

– К тебе товарищ из милиции, насчет Миши, – предс!авила их друг другу Котова. – Интересуется чемоданчиком! – и отошла к плите, всем своим видом демонстрируя, насколько ей безразлично то, что произойдет дальше.

– Ко мне? – испуганно переспросила Цырина. – Пожалуйста...

Тонкая, очень бледная, она открывала дверь своей комнаты, стараясь не смотреть на Зенича, и было видно, с каким трудом это ей удается.

Комната, куда она пригласила капитана, двумя окнами выходили во двор. Дверь, прикрытая простенькими портьерами, вела в другую комнату, поменьше, где спала девочка.

Обстановка в первой комнате была обычная, разве что игрушек много: на окнах, на столе и диване стояли, лежали, свисали с потолка симпатичные куклы и разные зверьки. Это придавало комнате добрый вид.

Цырина сидела в кресле напротив Зенича и напряженно ждала.

– Где ваш муж? – осторожно спросил капитан. – Я должен задать ему несколько вопросов.

Женщина словно окаменела.

– Он сейчас единственный может помочь нам разобраться. Произошла тяжелая авария. Столкнулись легковая машина и его автобус. А он... Словом, он пытается скрыться.

– Я об этом ничего не знаю, – вырвалось у Цыриной Нет, она не заплакала, как ожидал капитан. Сидела, нервно кусая губы, уставившись в одну точку поверх его головы.

Зашипели висевшие на стене ходики. Выскочила деревянная птичка и кукукнула восемь раз. Женщина вздрогнула.

Зенич встал и осторожно прикрыл дверь в другую комнату.

То, что здесь происходит сейчас, не должно мешать сну ребенка. Цырина поблагодарила кивком.

– Где ваш муж? – мягко повторил капитан.

– На рыбалке.

– Как на рыбалке? – поразился Зенич.

– Он сказал мне, что едет туда.

Рыбалка... Конечно, жене Цырин мог сказать что угодно, но, когда человек в течение нескольких часов совершает одну за другой нелепости, невольно начинаешь предполагать какуюто закономерность в его действиях.

– Он собирался на рыбалку?

– Нет.

– И все-таки поехал. Почему?

– Не знаю.

– Каким он был, когда вернулся?

– Я на кухне... Он меня не видел – и сразу в комнату. Пошла за ним. У кровати стоит и смотрит на ребенка... И вообще он был... мокрый весь. Жалко его стало...

– Вы сказали, что он на дочку смотрел. Он, когда по утрам возвращается, что, сразу к ней?

– Пока спит, стараемся её не тревожить. Разбудишь – она потом целый день капризничает.

– Вас не удивило, что он вошел к ней?

– Удивило. Только больше удивил его вид. Я в другую комнату его вывела, спрашивать стала, случилось что? А он мне вдруг и говорит: "На рыбалку еду". "Какая, говорю, рыбалка, дождь на дворе" Он в крик. Стыдно вдруг стало соседка ж все слышит. Выскочила я под дождь, бегу, сама не знаю, куда. Потом поостыла, вернулась. А у двора его увидела. Он в такси садился. Крикнула даже не оглянулся.

Такси – это был след.

– Теперь о чемодане, – продолжал Зенич. – Ваш муж пришел с чемоданом?

– Да. С маленьким таким, потертым.

– Ваш чемодан?

– Нет. Миша сказал, что чемодан его просили передать в Приморск.

– Из Южного?

– Да.

– В последнее время он привозил что-нибудь из Южного?

– Однажды он привез... мешок.

– Когда?

– Недавно. На прошлой неделе.

– Вспомните, пожалуйста, поточнее.

– Погодите, кажется, в прошлую пятницу. Да, в пятницу вечером.

"Пятнадцатого", – отметил про себя капитан.

Что было в мешке, Цырина не знала. И ещё выяснилось, что шестнадцатого утром Цырин тоже поехал на рыбалку и мешок забрал с собой.

ВОСЕМЬ ЧАСОВ ДВАДЦАТЬ МИНУТ

Зенич гнал машину по загородному шоссе вдоль моря.

Оживленная ещё несколько месяцев назад, дорога была пустынна сейчас, и дачи пустовали, и лагеря, а сверху было видно пустынную кромку берега. Непривычный вид знакомых мест навел грусть. Было зябко и тревожно.

Сразу за конечной остановкой трамвая капитан свернул влево Дорога привела к обрыву. Пришлось выйти и посмотреть.

Правее от того места, где стоял капитан, совсем рядом с берегом замерла одинокая лодка. В лодке сидел рыбак. Прямо внизу располагались неказистые строения рыбачьего причала. Спуск был рядом, в нескольких метрах. Площадка у спуска хранила свежие следы протекторов, и Зенич подумал про такси.

Капитан вернулся в машину и съехал вниз, на причал. Его никто не встретил. Выключив мотор, он вышел и услышал, как шумит дождь. Он посмотрел на море и не увидел лодки. То место, где она, по его предположениям, стояла, закрывала от взглядов с причала скала.

Зенич обошел причал и в окошке будки у пирса заметил свет Заглянул в окошко На лежанке спал какой-то человек.

Постучал. Человек не реагировал на стук. Тогда капитан вошел.

– А? Что? – вздрогнул человек, просыпаясь. – Кто это?

Зенич объяснил.

– А вы кто? – спросил он.

– Сторож, – сказал человек. – Додон моя фамилия, если интересуетесь.

Сторож сел на лежанку, выставив для обозрения небритую физиономию и не первой свежести нижнюю рубаху. Щека, на которой он лежал, была красной. Лет ему было около шестидесяти.

– Я ищу Цырина, – сказал капитан. – Он был сегодня?

Сторож зевнул.

– Понятно, что ищете, раз розыск, – сказал он. – Был Цырип. Был.

– Где он сейчас?

– Рыбачит, где ж ему быть?

– За скалой его лодка?

– Его. Бычок гам хорошо берет. Больше никого сегодня не было.

– Подбросьте меня к нему, – попросил Зенич. – У вас есть на чем?

Сторож ударился в размышления.

– Берегом долго, – наконец сообщил он. Последовала затяжная пауза – И грязно к тому ж – Снова пауза – На лодке быстрее. Только вот нету лодки.

– Так уж и нету? – усомнился капитан. Он не торопил сторожа. Он знал эту категорию людей и не был уверен, что сторож вообще сдвинется с Mecia, если в разговоре с ним употребить слово "быстрее" или повысить голос.

– С мотором нету, – уточнил сторож. – Зато есть катер, – продолжал он в той же тональности. – Подойдет катер?

– Подойдет.

– Понятно, подойдет, раз им быстрее, чем на лодке. Ну, тогда я одеваюсь.

Катер был пришвартован к пирсу и накрыт брезентом.

В том месте, где брезент просел, образовалась лужа Сторож полез первым Выплеснув воду в море, аккуратно сложил брезент. Сел на место водителя и начал заводить мотор Мотор заволокло дымом Он покашлял и затих.

– Не заводится? – поинтересовался Зенич.

– Понятно, не заводится, раз нет бензина, – сказал сторож и испытующе посмотрел на капитана. Но капитан глядел в другую сторону – на скалу, которая скрывала лодку Цырина.

Подействовала на сторожа выдержка Зенича или нет, но с этого момента Додон начал спешить Принес канистру с бензином. Наполнил бак. Поставил канистру на пирс. Завел мотор и показал, чтобы капитан садился. Зенич влез в катер. Сорвавшись с места, катер устремился к скале По лицам полоснул дождь Ветровое стекло не спасало от брызг.

– Погодка, а? – кричал сторож, вытирая лицо рукой Он выглядел куда живее, чем несколько минут назад.

Описав полукрут, катер обогнал скалу, и показалась лодка Цырина. Сторож сбавил ход и повернул к лодке.

Цырин слышал, что подходит катер, но не оглянулся. Он сидел на корме в дождевике с иоднжым капюшоном, похожий со спины па снеговика грязного зеленого цвета Капитан заметил, что в руках у него нет удилища.

Сторож выключил мотор, и катер ткнулся в борт лодки. От толчка фигура в дождевике покачнулась и с глухим стуком упала на дно лодки.

ДЕВЯТЬ ЧАСОВ ШЕСТЬ МИНУТ

Приехали криминалист старший лейтенант Бежан, судебномедицинский эксперт доктор Камоликов и лейтенант Емелин из розыска, – люди, вошедшие в состав оперативной группы, которую возглавил он, Зенич Четвертым в милицейском "рафике"

был два дня назад появившийся в управлении практикант отдела уголовного розыска, тихий, постоянно смущенный парень.

Приехали прокурор города и следователь прокуратуры.

Следователя Зенич не знал.

"Марущснко", – назвался следователь. Он вызвался плыть к лодке. Прокурор остался на берегу и, нервно покуривая, топтался у машины.

Сторож тоже хотел плыть. Зенич попросил его остаться.

Смерть Цырипа глубоко тронула Додона Он снова помрачнел, разговаривая, часто тряс головой и не скрывал волнения. Это была естественная реакция человека, потрясенного внезапным трагическим известием. Беседовали они в его будке.

Выяснилось, что пришел Цырин с чемоданчиком, который забрал с собой в лодку. В лодке чемоданчика не было, и капитан сказал сторожу об этом.

– Он взял, – повторил сторож.

Еще он вспомнил, что в прошлую субботу Цырин тоже рыбачил и мешок с собой принес. "Краска для лодки", – объяснил Цырин сторожу.

Капитан спросил, видел ли сторож краску.

– Нет, не видел.

Если Додон не путал, все так называемые "посылки" из Южного заканчивали свое путешествие здесь, на причале. И одна из них была отправлена пятнадцатого.

Капитан спросил о лодкax: был ли кто-нибудь на воде, когда Цырин выходил в море?

Этого сторож не знал.

– Я спал, – угрюмо отвечал он.

– А мог быть?

– Рыбаки около восьми часов сети смотрят.

– Каждый день?

– Да.

– Где стоят сети?

Додон показал.

– А причал их где?

– Отсюда не видать. По шоссе в сторону города первый поворот направо и вниз.

Причал рыбколхоза занимал немного места: короткий на ржавых железных сваях пирс, десягок баркасов под навесом, гора пустых ящиков, аккуратный, на одну комнатку, домик.

Зепич остановил машину у домика.

Появился человек в кожаной куртке. Присмотрелся. Пригласил в дом.

– Капитан Зснич из уголовного розыска, – назвался капитан, входя.

Стол, три стула, старый график на степе, диван и маленький сейф в углу это была конторка.

– Понимаю, – выразительно сказал человек, будто действительно понимал, чем продиктован визит Зенича на причал. – Бригадир рыбколхоза имени Чапаева Рябов Присаживайтесь, товарищ капитан.

– Благодарю – Зепич сел – Ваш баркас, тот, который сети ходит смотреть, вернхлся?

– Вернулся. Да л"чше б они не смотрели Паршивый улов, скажу я вам, бензин даром жгли. Но для вас пару килограммов найдем – гости у нас в почете.

– Я по делу, товарищ Рябов.

– Понимаю, – сразу посерьезнел бригадир.

– Кроме баркаса, ваших лодок в море сегодня не было?

– Нет.

– Где сейчас люди с баркаса?

– Трое домой пошли. Четвертый, Жохов, звеньевой, – здесь. Мотор забарахлил, он смотрит. Позвать?

– Не надо. Проводите меня к нему.

Жохов находился в последнем от домика баркасе. Звеньевой копался в моторе, пыхтел и чертыхался.

– Коля, – тягуче позвал его бригадир. – Слышь, вылазь.

К тебе пришли. Товарищ капитан из милиции.

– Здравствуйте, товарищ Жохов, – сказал Зенич.

Опираясь на борт, Коля поднялся, продемонстрировав двухметровый рост, фигуру штангиста и мрачную физиономию.

– Из милиции? – переспросил он. – С милицией дел не имел и не имею.

– В таком случае разрешите поздравить вас с дебютом, – сказал капитан. Вы были сегодня в море?

– Я вас оставлю на минуту, – сказал бригадир. – Я сейчас. – И ушел.

– Ну, был, – нехотя отвечал Жохов. Он продолжал стоять в лодке, возвышаясь над Зеничем на добрых полметра.

– Так. А с мотором что? – зашел капитан с другой стороны.

– Отказал, – мрачно ответствовал звеньевой. – На обратном пути. – Он пнул мотор ногой. – Бандуру такую на веслах вертеть – дураков нету. Завтра нехай сами на ней идут.

– Значит, на веслах назад добирались?

– И как это вы догадались? – съехидничал звеньевой.

– Отставить! – тихо, но внятно сказал капитан, и Жохов перестал улыбаться. – Попадался кто-нибудь на обратном пути?

– Попадались. Рыбаки вроде, – с сомнением сказал Жохов – Почти у берега. Нас отнесло течением, и мы выскочили аккурат на них.

– Они что, ловили?

Черт их знает, что они там делали. Одному вроде плохо было.

– Плохо? – взволнованно переспросил капитан.

Жохов это заметил.

– Ну, да, – повторил он. – На корме лежал. Мы спросили второго, в чем дело. Ответил, что укачало.

– Вам не показалось странным, что человека укачивает в такого погоду?

– Я на море двенадцать лет, – сказал звеньевой. – А меня самого другой раз в штиль укачивает.

– Вы предлагали им помощь?

– Спросили, не надо ли чего. Л тот, второй, показывает на чемоданчик – он на банке стоял – и говорит, что там у него такое лекарство есть – мертвого поднимает!

– Чемоданчик. – повторил капитан – Тот, кому плохо было, как выглядел?

– Дождевик на нем был. Лицо капюшон закрывал.

– А второй?

– Второй в плаще. В нейлоновом. Парень лет тридцати.

Когда капитан закончил с Жоховым и уже сидел в машине, появился бригадир с пластиковым мешочком рыбы.

– А как же это? – спросил он, указывая на мешочек.

– Иди ты со своей рыбой, – посоветовал ему звеньевой. – Тут не до рыбы.

– Понял, – серьезно повторил бригадир, глядя вслед "Волге".

ДЕВЯТЬ ЧАСОВ СОРОК ВОСЕМЬ МИНУТ

– У меня скромные известия, – сообщил Камоликов.

Судебно-медицинский эксперт замолчал, тщетно пытаясь прикурить от допотопного вида зажигалки, которую берег ещё с войны.

– Возьмите спички – Зенич протянул ему коробок.

– Благодарю. – Камоликов в ответ протянул пачку "Беломора". – Закуривайте.

Емелин отказался. Капитан взял папиросу и прикурил от зажигалки, которая все-таки сработала.

– Разверзлись хляби небесные, – сказал Камоликов. – А что э го вы, молодые люди, торчите под дождем, когда вокруг масса удобных навесов? Попытка остудить подобным образом разгоряченные головы обычно приводит к простуде.

И дейспзителыю, – поддержал Зенич. – Давайте поищем какое-нибудь укрытие.

Выбрали дощатое строение, в котором на зиму были сложены лодки. Стояли в открытых дверях, дымили.

– Удар, вероятнее всего, нанесен сверху, – докладывал Камоликов. Повалили на корму и ударили. Под курткой – байковая рубашка, ворсистая такая, знаете, и теплое белье.

Крови снаружи совсем нет.

– Какие-пиб"дь побочные явления? – спросил Зенич.

– Ушиб затылочной части головы.

– Сопротивлялся?

– Вероятно. У убитого на мизинце правой руки длинный ноюгь. Ноготь в крови. Я полагаю, Цырин нанес тому, второму, глубокую царапину или порез на левой шеке или на шее.

– Ногтем до крови? – засомневался Емелин.

– Ох уж мне эта недоверчивая молодежь, – вкрадчиво сказал Камоликов. – Во все их нужно ткнуть румяным личиком, иначе не убедить. У меня, правда, нет ногтей, но давайте я вас поцарапаю.

– Брэк! – вмешался капитан. – Оставьте его, Василий Сергеевич, дорогой. Разве вы не видите, он в нокдауне. Но уверяю вас, на счете "три" он придет в себя и надает вам сдачи.

Все заулыбались.

– Уже пришел, – сказал Емелин. – И наношу ответный удар. Лодка стояла метрах в пятнадцати от берега. Глубина там с полметра. У борта валун. Рядом второй. И так до самого берега. Пройдешь и ног не замочишь. В склоне вырублена лестница. Она ведет прямо к трамвайной остановке Там же автобусы. Такси...

– Чувствительный удар, – сказал Зенич. – Надо искать от остановки Людей порасспросить – может, видел кто этого второго.

– Кто он, второй? – подал голос следователь Марущенко. – Как выглядит? Как в лодку попал? Ведь сторож его не видел.

– Сторож спал, – сказал капитан. – А в лодку этот второй мог сесть там, за скалой. С причала не видно. По-видимому, и Цырин не нуждался в свидетелях, раз пошел туда. Не бычков же он там ловил!

– Пустите погреться двух мужчин с хорошими вестями? – спросил Бежан, появляясь в дверях и шумно отряхиваясь.

В руке он держал канистру. Сзади стоял практикант. Канистра была и у него.

– С хорошими пустим, – сказал Зенич. – Потеснитесь, братцы.

Все подались назад, освобождая место для вновь прибывших.

– Вот, – сказал Бежан, ставя канистру у ног Зенича – Любуйтесь.

– Чем? – спросил капитан.

– Ах, да, – спохватился Бежан, – необходимо маленькое вступление Ну, вот, – торжественно начал он. – Заглянули мы в бак той лодочки. А он пуст. Бензина – на самом донышке.

Непонятно. Кто в море собирается, первым делом в бак смотрит. Значит, не смотрел Цырин. Странно. А вот две канистры зачем-то с собой взял – вы их перед собой видите. Сторож сказал, Цырина канистры, у него в курене стояли. Посмотрели мы те канистры повнимательней и увидели... Кстати, не моя идея его. – Бежан кивнул на практиканта.

– Под руководством товарища старшего лейтенанта, – вспыхнул практикант.

Канистру обступили и с интересом рассматривали. На расстоянии примерно одной трети от верха внутри было приварено второе дно. Настоящее дно канистры держалось на внутренней петле. Тонкая металлическая полоса, ходившая во внутреннем пазу, служила запором. В закрытом положении канистра ничем не отличалась от обычных "Тихий рыболов". Цырин, видать, был большим мастером по различного рода специфическим поделкам.

– А теперь посмотрим другую, – предложил Бежан.

Вторая канистра открылась легко. Вывалился плоский, во всю длину потайного пространства пакет, перевязаный бечевкой. Капитан взвесил его на вытянутой руке – тянуло килограмма на четыре. Потом развернул и посмотрел – в пакете находились деньги, аккуратно уложенные пачки купюр разных достоинств. Какая сумма покоилась в канистре, нельзя было сказать даже приблизительно. Во всяком случае, там было очень много денег.

ДЕСЯТЬ ЧАСОВ ДЕВЯТНАДЦАТЬ МИНУТ

Дежурные в управлении поменялись несколько минут назад Несколько минут назад майора. Бузницкого сменил подполковник Одинцов, заместитель начатьника отдела уголовного розыска. В выходные и праздничные дни оперативными дежурными всегда назначались руководящие офицеры отделов. Появление Одинцова было весьма кстати.

– Хорошо, Владимир Николаевич, что к этому подключи лись вы, – сказал оперативный Зеничу – Наши в Южном неделю сидят, и все бестолку, к сожалению. Кстати, прокурор распорядился привезти Вула, а я дал команду вернуться Чистоусову и всем остальным. Сейчас звоню шефу. Дождался, так сказать, всего букета и звоню.

Начальника отдела уголовною розыска полковника Мыта рева дома не оказалось.

– В аэропорту, – объяснит Одинцов капитану. – Встречает дочь. А Марья Александровна, как всегда, деликатно попросила не морочить ему голову. Эх, если бы наши жены хотя бы в полгода раз бывали в нашей шкуре. Представляете, Владимир Николаевич, звонят вашей супруге часа в три ночи и просят немедленно прибыть на службу.

– А поскольку трубку снял глава семейства, то все это сообщается ему, улыбнулся Зенич – Знаете, я этого не представляю.

– Забыл, – сказал оперативный – Вы человек холостой Ну, ладно. Помните чемодан с вещами, который нашли в автобусе? Все они только что из магазина и большинство – австрийского производства. Эксперт и решил, что чемодан принадлежит моряку. Логично? Правда, моряк какой то странный – бросил свое добро. Единственное судно австрийской линии, которое сейчас находится в Южном, – "Кустанай". Оно вчера пришло.

Пока оперативный звонил в отделение милиции на аэровокзале и распоряжался разыскать Мытарсва, капитан просмотрел сводку происшествий по маршруту следования автобуса. В районе села Выпасного инспектору рыбнадзора при попытке задержать браконьеров нанесены легкие телесные повреждения, браконьеры скрылись Не то. Южное – драка в ресторане "Волна", задержаны четверо Не то. А это вообще неизвестно как сюда попало – в районе карантин – ящур. Все остальное было примерно в том же духе.

Список уволенных на берег с "Кустаная". Список недлинный, всего трое штурман, боцман и механик. На всякий случай Зенич снова заглянул в сводку нет, среди участников драки в ресторане не было моряков с "Кустаная".

– Ничего интересного, – сказал он.

– Ничего, – согласился оперативный – Возможно, здесь не все. Глубинка. Участковый на десять сел. Что-то могли и упустить.

– Меня все время беспокоит автобус, – признался капитан – Труп нам приготовили. Деньги мы нашли случайно. Ну, а если сегодняшние поступки Цырина определило именно то, что заставило его бросить автобус? Нельзя же предположить, что он отправился на причал, заранее зная, что обречен.

– Кроме того, его действия чересчур осмысленны для обреченного, подхватил оперативный – Вот выясним, откуда деньги, и сразу станет ясно, что за птица ваш Цырин.