Текст книги "Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых"

Автор книги: Валерий Хотног

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

В апреле был зарегистрирован национальный домен для России – «точка ru», а в августе мы начали первые разработки для Интернета по снятым передачам «Ноу-хау». Своего сайта тогда у нас еще не было, и мы готовились размещать свою информацию на сайте одной из подведомственных организаций Министерства науки и технологий РФ, с согласия последнего. К январю 1995 года была готова первая экспериментальная электронная версия. К сожалению, мы опередили время. Тогда Интернет воспринимался как экзотика, большинство о нем и не знало. Но главное, существующие тогда технологии и уровень компьютерной техники пользователей делал наше детище красивой игрушкой только на «продвинутой» технике РИНКЦЭ, с кем мы и разрабатывали электронную версию. На Тверской, в здании министерства, скачать наши видеофайлы уже не могли. Даже на Неглинной улице, где располагался тогда РИНКЦЭ, нашлись противники этой моей идеи, и на несколько лет о ней пришлось забыть.

Со второй половины 1993 года в Москве стали робко продвигать новый вид связи – пейджинговую. Мы впервые заинтересовались ею в начале 1994 года. Это была настоящая революция в связи для условий России. До нашего сюжета в передаче «Ноу-хау» о новой технологии была единственная публикация в газете «Экономика и жизнь» о пейджерах. Впрочем, откуда мы и вытащили эту информацию. Я познакомился с главным человеком в первой в России пейджинговой компании. После нашего общения, поскольку этот материал подходил для включения в «Ноу-хау», мы почти год с ним плотно работали, спланировав целую кампанию. От сюжетов, где мы объясняли техническую сторону дела и разъясняли преимущества и возможности этого вида связи, до демонстрации коротких рекламных роликов (ролики снимали не мы), где мама присылала сыну с рогаткой на пейджер сообщение: «Не стреляй в гулю!» Работали по бартеру, новинка была дорогой, особенно ее обслуживание. За работу предоставили нам только один пейджер. Причем в августе, уходя в отпуск, блокировали связь, чтоб сэкономить средства. Пейджер был удивительной новинкой. Полученный номер пейджера – 1984 – был из числа «блатных» и не менялся вплоть до 2000 года! Тексты приходили в английской транскрипции, их было неудобно читать. Но тогда на это даже не обращали внимания. Чтоб не раздражать окружающих, особенно в КВН, где длительное время рост материального положения сотрудников мог оказаться причиной трения с ними, я долго носил пейджер в сумке, в карман он не влезал. Но когда, спустя полгода, на него стали отправлять сообщения мой секретарь, сотрудники да и команды КВН, приходилось уже носить его на поясе. И даже после этого еще долгое время он вызывал интерес у всех окружающих. Один раз на съемках КВН ко мне с любопытством подошел АА, еще школьник, и поинтересовался новинкой. Перед одной из записей КВН в МДМ я услышал, как Сергей Белоголовцев сказал своей жене Наташе, показывая на меня: «Хочу вот такую штучку, как у Валеры!» И стал что-то объяснять ей про пейджер. Руководителей и участников команд КВН, с которыми я работал, очень радовала та вежливость, с которой в то время операторы пейджинговой связи принимали сообщения по телефону. Кстати, на первых порах многие путали пейджер с брелком от сигнализации машины. Но прогресс стремителен, и через пару лет этом вид связи стал обыденным. Мы снабдили пейджерами всех сотрудников фирмы, причем за живые деньги, которые казались уже смешными. А самого главного человека, с которым мы работали вначале и который стоял у истоков этого бизнеса, убили. Как многих других, у кого просто отбирали бизнес.

1995 год

На Сочинском фестивале команд КВН неожиданно для меня объявилась две известные мне команды: из Самары и Владикавказа. Встреча и с теми и с другими для меня была очень трогательной. Особенно с Владикавказом. Кстати, обе команды были из городов, которые сменили свое название после распада СССР.

Руководители команды КВН из Владикавказа были те же, что приглашали меня к себе в гости от МИСИ. В один из вечеров они пригласили в ресторан, который был под Зимним залом в Сочи. Ходил я туда уже с Наташей, что сильно ее повеселило.

Появление этих команд вряд ли можно считать случайным, потому что именно в том году на фестиваль приехало сразу много команд, больше ста. По сравнению с прошлыми фестивалями это был прорыв. Фестиваль все больше напоминал современные фестивали в Сочи, где просмотр команд превращался в некий священный акт. Задача команды была хорошо показать себя именно на этих просмотрах, потому что от этого зависело, где команда будет играть в начинающемся сезоне. И это неожиданно большое количество команд нас просто накрыло. К концу фестиваля я ходил как зомби, от бесконечных репетиций, просмотров и бессонных ночей засыпая прямо на ходу.

В том году я вывел свою формулу «двадцати трех минут». Банкеты стали привычным делом в КВН. Они проводились не только посте фестиваля в Сочи, но и после каждой игры. Это был настоящий «экшен» кавээновской жизни, целая философия. Знаю многих, для которых жизнь в КВН была интересна именно этими банкетами. Поскольку я человек в основном непьющий, мне ничего не оставалось, как на всех этих банкетах наблюдать и обобщать. А в ночном клубе в Сочи часто приходилось еще и работать, снимать для телевизионною эфира репортажи о жизни КВН или игровые ролики. На моих глазах происходили все трансформации с людьми на этих банкетах. Цифру 23 я получил, выведя среднее из многочисленных наблюдений. Замечу, знаменитый роман Коэльо «Одиннадцать минут» еще не был написан. Более того, всем командам, с которыми приходилось работать, я говорил, что у нас есть только двадцать минут после начала банкета на серьезные разговоры, оценки, планы. Многие интересовались почему. Иногда я объяснял генезис полученной цифры. В любом случае тогда действительно все вопросы надо было решать в первые двадцать минут. Потом это было невозможно. Лобызания, объяснения в любви, пьяное восхищение игрой на сцене и тому подобное – нее это уже сильно искажало реальность.

В 1995 году в команду КВН Запорожского государственного медицинского института влилась часть команды КВН «Криворожская шпана», с которой я работал в первом сезоне Первой лиги в Воронеже. Оставшаяся часть «Криворожской шпаны» переживала раскол и просила меня продолжать с ними работать. Конечно, «Криворожскую шпану» я не бросил, тем более что с «Транзитом» работал Олег Комаров. Это и определило у «Транзита» на тот момент стиль «Дрим тим». А «Криворожская шпана» так и не оправилась от внутренних переживаний. Их лидеры очень рефлексировали, постоянно оглядывались на «Транзит», соперничали с ними и, став заложниками ситуации, тихо угасали. И даже не поможет попытка объединения с командой КВН Кемеровского университета в следующем, 1996 году. Впрочем, исход их объединения я вычислил еще до того, как они стали вместе играть. Я не верил в это объединение. Его мотивом, по крайней мере для криворожской части команды, было лишь желание «ответить» ушедшим в «Транзит».

Как обычно, после фестиваля начался сезон телевизионным игр КВН в Москве. Наиболее насыщенной на события была первая половина года. Игры в Высшей лиге, которые проходили 18 марта, 22 апреля, 20 мая и 10 июня, пересекались со съемками и монтажами «Ноу-хау». Приходилось постоянно корректировать график производства «Ноу-хау» с учетом этих дат. Из «старых» команд, с которыми я работал, была только команда КВН из Симферополя. В этом же году совершенно случайно, по указке редактора, я готовил к игре команду КВН ЭКСПО Ставропольского политехнического института. Это была практика, сложившаяся уже в течение нескольких лет при производстве телевизионной передачи КВН; помимо команд, с которыми я работал по собственному желанию или по инициативе самих команд, мне поручали, и это входило в мои обязанности, работать с явно слабыми командами с целью поддержать уровень телевизионной передачи. Команда ЭКСПО участвовала в одной игре с Симферополем и попали в сезон сразу после фестиваля в Сочи. Несколько интересных актеров в команде было, хотя натянутые отношения между некоторыми участниками команды и отсутствие опыта не позволили добиться успеха. В отличие от Симферополя задача с ЭКСПО была «не провалить игру». Поэтому на них я тратил больше времени. За игру мне не было стыдно, мы сделали даже больше, чем можно было ожидать. Самая лучшая награда – это когда проигравшая команда благодарит за работу, объясняясь в любви. Одни из участников этой команды, имеющий отношение к финансам, научил меня отсчитывать денежные купюры из пачки при получении заработной платы: «Один, раз, два, три, четыре…»

Год был знаменателен тем, что в сезоне начала играть новая команда КВН из Екатеринбурга. Та, которую мы все будем знать через несколько дет как «Уральские пельмени». Команда уникальная, своеобразная, не вписывающаяся не только в привычные стили, но и в стандартные схемы подготовки к игре. К себе они не подпускали никого из так называемых тренеров. Впрочем, со временем меня подпустили. Они прислушивались к моим оценкам и советам, кое-что из предложенных режиссерских ходов брали. Но команда была постоянно в поисках, непрерывно что-то происходило. И вот когда начал «фонтанировать» Дима Соколов, ко мне подошел Сергей Ершов и сказал: «А вот сейчас, Валера, ты нам будешь мешать! Тебе надо уйти». Мгновенно переварив сказанное им, я оставил их на час. Больше я таких слов никогда и ни от кого не услышу. И дело не только в отсутствии смелости у участников команды. Дело в отсутствии у других того уникального творческого дара, которым обладали участники «Уральских пельменей». Был в той команде и Сергей Исаев, знакомый мне по команде КВН «Соседи» из Тюмени, игравшей в телевизионном КВН еще в 1989 голу. А еще я знаком был с ним по отдыху в спортивном студенческом лагере МИСИ на берегу Азовского моря. Мы со своим коллективом проводили там для отдыхающих дискотеки и различные конкурсы, и, как ведущий, я встретился с ним на одном из таких конкурсов. Через пару лет я впишу его в титры победителя «Конкурса изобретений» в телепрограмме «Ноу-хау» на канале РТР просто так, чтобы доставить удовольствие хорошему человеку.

Самарскую команду после удачного выступления в Сочи взяли в Первую лигу, где мы с ней работали до финала. Именно в этой команде, поскольку ее участники были выходцами из СТЭМа и особо писать шутки не умели, мы пытались найти и «взрастить» своих авторов. Эта утопическая идея меня периодически посещала, но первая реальная возможность проверить ее на практике выпала только тогда. Несмотря на то что команда имела отношение к местному университету, авторов искали по всему городу, используя ресурс руководства команды. Среди прочих нашли интересного, своеобразного человека по фамилии Еранцев. Дима высушивал нам мозг, особенно Мишке Марфину, поскольку всегда честно выдавал количество, надеясь, что оно когда-то превратится в качество. Увы, чуда не происходило. Хотя что-то он все же творил, и команда ставила его тексты. Через много лет от ребят из команды КВН СОК и узнаю, что этот замечательный человек стал редактором одной из самарских газет. Хочется верить, что наша деятельность ему помогла или, по крайней мере, не помешала и карьере. Самара для меня стала примечательной еще одним явлением. К тому моменту уже стало почти нормой появление нескольких команд из одного города. Как возится, между собой они всегда конкурировали, поскольку играли у себя в городе и были соперниками. А потом еще и конкурировали за право получать деньги из региона на поездки в лиги и на фестивали КВН. Те, кто оказывались ближе к деньгам, всячески ставили препятствия землякам. Так случилось и с «Самарским самолетом». Они имели доступ к определенным средствам «Авиакора» и не очень-то были заинтересованы в росте остальных команд. Представить тогда, что сразу две команды из одного города будут играть в каком-нибудь сезоне, мы еще не могли. Это считалось невозможным. Впервые на примере этой команды я пытался убедить ребят в необходимости сборной от города, не имея никакого реального опыта в этих вопросах. Но условия объединения как раз и оказывались камнем преткновения. Самолюбие одних и амбиции других часто не позволяли сохранить надолго сборную от города или региона. Только с годами появился необходимый для этого опыт, и мне частенько приходилось выступать в роли «связующего» в таких объединительных процессах. А в той самарской команде это не очень получалось, хотя какие-то «мозги» из других самарских команд удавалось на время заполучить. Один из приглашенных авторов даже выдал на следующий год шедевр на 2-м музыкальном фестивале в Юрмале («Вышла баба в поле рожать…»).

В том году состоялся 1-й музыкальный фестиваль КВН – в Москве, в паркетном зале Московского дворца молодежи. До этого дня единственная съемка в паркетном зале проходила еще при Акопове, когда в начальной игре сезона 1989 года играло сразу десять команд. Сейчас же был другой формат передачи, и меня полностью поглотила работа, связанная со съемками. Многое было в новинку, и работы было очень много.

С того года я начал регулярно общаться с ребятами из команды КВН из Владикавказа. Опять съездил к ним. Летом. Увидел условия, в которых репетирует команда, поближе познакомился с участниками. Что смог, разъяснил, провел несколько репетиций. Времени хватило погостить даже у кого-то за городом. В очередной раз убедился в гостеприимстве этих замечательных людей. В эту же поездку какому-то местному телеканалу мы продали пакет передач «Ноу-хау». В тот период у нас была первая волна экспансии в регионы.

В том году также предпринимались робкие попытки возродить московский КВН. Причем инициатива была не моя. Лично я чувствовал, что время еще не настало. И дело не в том, что у меня поубавился энтузиазм. Во-первых, в самой Москве тогда хватало телевизионного КВН, сильно развивались регионы, и это было приоритетным. Во-вторых, кривая развития команд КВН в Москве дошла до нижней точки, у молодых и энергичных людей в столице была масса других возможностей для самореализации в бурном потоке событий. Да и в «Хелиосе» продолжались серьезные дела. Мы начали плотно работать с Министерством науки и технологии РФ, начались зарубежные съемки. Патентные доверенные стали работать с частниками, это обещало отдачу, мы начали вникать в трансфер технологий. Кроме того, я уже понимал, что сделать из Московской лиги хороший бизнес-проект под боком у Семьи и Лобова не полупится. О деньгах уже стали говорить, их стали считать, ими стали интересоваться, ради них все и делали. Тем не менее я согласился выслушать инициативную группу из Москвы: а вдруг ошибся, «заморозив» Московскую лигу.

Встреча по поводу игр Московской лиги проходила в нашем офисе, в Тушине, 13 февраля. Из фамилий записаны лишь две: Скобелев и Мацкевич, на которых выписывались пропуска. Перед этой встречей я даже звонил в ДК ЗИЛ и узнал, можно ли реанимировать наши отношения и проводить там московские КВН. Они назвали мне условия аренды. Однако хватило нескольких минут встречи, чтоб я понял, что никаких серьезных планов организации игр у людей нет, они слабо представляли себе развитие этого движения в Москве. На тот момент какие-то спонтанные соревнования проходили на базе определенных вузов с приглашением других команд. Позже, в 2009 году, я прочту в Интернете высказывания некоторых по поводу тогдашней встречи. Странно, писать будет человек, которого не было в списках на получение пропуска, а без пропуска присутствовать на встрече он не мог. Кроме того, он промолчит о том, что в 1995 году было несколько центров, которые хотели организовывать игры КВН. Причем самый активный был не их. Главный вопрос, который мучил моих гостей и который побудил заговорить со мной о возрождении игр в Московской лиге, – кто из них главнее на уровне команд, да и на уровне лидеров образовавшихся центров. Объединяться они не хотели. Тот факт, что я встретился вновь и одновременно с обеими группировками, их парализовал. Они не могли кивать на соперников, любые сомнительные высказывания тут же комментировались «визави». Так они и продолжали тихим сапом свое увлечение, самоутверждаясь на уровне своего вуза и, возможно, зарабатывая какие-то деньги. Впрочем, о своем желании заработать на этом деньги честно на самой первой встрече сказал один из присутствующих, который и стал лидером появившегося через некоторое время фестиваля команд КВН. Кстати, администратор из «Ноу-хау», приходя в офис и видя на входной двери табличку «Московская лига КВН», тоже регулярно предлагал возродить московский КВН на базе МГУ, в котором сам учился на тот момент. Не имея при этом конкретных планов действий. В любом случае я оказался прав: момент для возрождения московского КВН как сильной лиги еще не наступил. Настоящих локомотивов тогда еще не было.

В том году я в первый и в последний раз взял на работу в «Ноу-хау» человека из КВН. Сам этот факт изначально раздражал основную команду. Опуская подробности, приходится констатировать, что опыт действительно оказался неудачным.

Дело в том, что от кавээнщиков в ту пору всегда веяло бесшабашностью на грани с разгильдяйством: вечные шуточки фоном, свой жаргон, узкие интересы и одни темы для разговоров. Это как общность людей с другой планеты. На их планете замечательно и весело. И тебе там хорошо. Но как только ты оказываешься в другой среде, возникают нюансы. Мне это всегда напоминало компании, которые образовываются во время отдыха на море, где жизнь проходит по совершенно другим законам и распорядку. По когда отпуск заканчивается, мало кому приходит в голову мысль продолжить жить по тем же правилам дома. Реальная работа, особенно в период выстраивания бизнеса, требовала другого, серьезного отношения. Как объяснить кавээнщику из какого-то замечательного российского города, что звонить в середине девяностых годов в офис и спрашивать директора по имени означает шокировать не только секретаря и сотрудников. Как объяснить, что ты не можешь говорить по мобильному, сидя в кабинете директора какого-то НИИ или в приемной у министра. Сегодня вопрос «Тебе удобно говорить?» является таким же естественным, как стучаться, когда хочешь зайти в чужую квартиру. А тогда многим почему-то хотелось праздника всегда. Единственно верным в тех условиях выглядело правило, которое стало на долгое время незыблемым. Никогда не пересекать КВН и деятельность в «Ноу-хау». И кавээнщиков больше на работу я не брал. Более того, основные телефоны в «Ноу-хау» для кавээнщиков было решено сделать недоступными.

А команда, производящая «Ноу-хау», была очень сильная, преданная и надежная. Наращивались объемы. Мы были на взлете, новые задумки разнообразили форматы передач. В производство уже было вовлечено больше 60 человек, в том числе по трудовым книжкам, включая патентоведов, экспертов, консультантов. Новые форматы, проекты в министерстве. Организация работы выставочных залов, продажи приборов и готовых разработок, реклама в передаче. Мы представляли на экранах все новое, но это не была «джинса» даже тогда, когда на канале особо за этим не следили. Открыли рубрику «Обратная связь», где предоставляли слово обычным телезрителям. А еще с журналом «Спрос» открыли рубрику «Экспертиза». Делали то, что через десятилетие будет делать «Контрольная закупка». Многие разработки и услуги сами пробовали на себе. Патентоведы хоть и работали, но было понятно, что так же, как и с Интернетом, мы опередили время: рынок не готов был к нашим услугам. Спрос у изобретателей и «кулибиных» был, но у них не было денег. Да и быстрых денег эта деятельность в принципе дать не могла. Но передачи мы совершенствовали постоянно, эфир стал по выходным дням.

Осенью мы организовали вторую поездку в Англию, для съемок материала для передачи «Ноу-хау». Вопрос касался образования детей. Мы вели эту тему в передаче, и основными нашими партнерами были две организации: «Альбион» и «Политек». Но именно фирма «Альбион» проявила интерес к фильму по своей программе обучения и к нашей поездке в Англию. Речь шла о детях наших соотечественников, обучающихся реально в Англии. Фамилии некоторых нам нельзя было называть, поскольку родители их туда просто спрятали от российского беспредела. Мы это хороши понимали и соблюдали конфиденциальность. Поэтому в фильме были просто «Стас», «Миша». Например:

«СИНХРОН: Миша: «Папа говорит, что я буду учиться здесь 5 лет. Здесь учителя добрые…»

Или: «СИНХРОН (девочка, вообще без имени): «Разница в программах. Больше экспериментов. Дают глубже. Много раз повторяют. Оценки не ставят. Могут или похвалить, или ничего не сказать. Когда увидишь результаты – обрадуешься или огорчишься».

Работа была очень интересной, надо было объехать несколько школ, участвующих в программе «Альбион», познакомиться с процессом обучения, снять условия, проживания там, взять интервью у учащихся и у преподавателей, А в программу «Альбион» входило 15 из 560 наиболее престижных частных школ Великобритании. Мы посетили только три. Устроив ребенка в заграничную школу самостоятельно, родители, по сути, бросили бы его на произвол судьбы. Сделав это через «Альбион», они обеспечивали его бдительным опекуном. Ну и конечно, кроме проблем безопасности, учеба ребенка в английской школе была уникальной возможностью живого обучения языку, счастливый билет в любой из университетов мира. Поскольку британская школа – это целый город со своими магазинами, спортивными сооружениями, жилыми домами, где не только учатся, но и живут, играют, общаются на протяжении многих месяцев, мы сами получили огромное удовольствие от поездки. От «Хелиоса» ездило три человека: одна из наших первых корреспонденток, замечательная Лидия Чечета, один из наших постоянных операторов и я. Оператор был профессионалом, но мне было не так комфортно с ним работать, как с Сашей Демьяновым. Считаю, мы могли бы снять намного больше. Впрочем, и так в видеотеке сохранились уникальные виды Англии того времени. Эта поездка была деловым достижением лучшего менеджера «Хелиоса» Анастасии Терещенко, которая и смогла подписать выгодный контракт. Все затраты, связанные с поездкой, покрывала компания «Альбион»; она же брала на себя подготовку выездных документов и наше содержание в Англии. Учитывая условия, которые были в России, это был просто счастливый билет для наших сотрудников.

В итоге все получилось. Мало того что мы сделали фильм и перевели его на английский язык, я еще додумался разрезать его на серии и выпустить в эфир. 19 ноября 1995 года, в день четырехлетней годовщины нашей продюсерской фирмы «Хелиос», мы выпустили в эфир первый сюжет: «Три встречи с «Альбионом». Встреча первая». 3 декабря, в день трехлетней годовщины первого эфира телепередачи «Ноу-хау», вышла вторая серия. А затем и третий сюжет. Материал оказался настолько интересным и вызвал отклики у наших телезрителей, что на следующий год я еще раз выпущу две серии в эфир. Тем более что в этом был заинтересован и «Альбион».

Первый год, когда в стране проявились признаки экономического оптимизма, стало легче и на производстве «Ноу-хау». Рубль даже немного укрепился, что побудило нас писать цены на свои услуги уже не в у. е., а в рублях. Отпала необходимость бежать ежедневно в обменник и конвертировать рубли в доллары, В предыдущие пару лет это стало таким обыденным делом, что я неоднократно приходил на запись или репетиции КВН, имея в портфеле большие суммы денег. Причем, поскольку инфляция могла доходить до нескольких сот процентов, а мне постоянно приходилось рассчитываться с людьми за работу и оказываемые услуги, все получаемые от рекламодателей и спонсоров рубли я конвертировал сразу в доллары. Охраны в «АМиК» тогда еще не было, но я никогда не боялся просто так оставлять портфель в администраторской комнате. Никто не покушался на мой портфель, а может, просто не мог себе представить, что в нем находится. А между тем пару раз суммы были больше десяти тысяч долларов – я просто не успевал их отвезти в офис после переговоров, поскольку начинались репетиции. Менять рубли приходилось часто и – большие по тем временам суммы. Обменник, который без проблем проводил нужные мне операции по упрощенной схеме без удостоверения личности, появился на Смоленском бульваре, как потом оказалось, в доме соседнем с домом АВ. Даже здесь он был рядом. Случайность? Когда от обменников стали требовать данные на меняющих суммы больше 10 тысяч долларов, они мне верили на слово и любезно вписывали фамилии, которые я им называл. А я просто стебался. Так и лежат у меня разрешения на вывоз валюты на фамилии многих, кто меня «доставал».

* * *

В августе 1995 года мы открыли для себя Таиланд, и эта любовь осталась на многие годы. Опередив многих наших соотечественников, мы почти регулярно стали туда ездить. То был период экономического подъема Таиланда. Начиная с этого года по нескольку раз в год мы выезжали за рубеж именно на отдых. Это все происходило на фоне постоянных поездок КВН на зарубежные гастроли. Как-то СА в частной беседе сказала мне, что поговорит с АВ о моем участий в этих поездках. Но ничего так и не произошло. Да я и не был в этом заинтересован. Во-первых, я там не нужен был. Выезжали ведь уже известные, опытные команды. А во-вторых, такая была нагрузка в Москве, что выезжать хотелось именно на отдых. И главное, при этом ни от кого не зависеть. Благо были такие возможности. А для кавээнщиков, у многих из которых не было возможности выезжать за рубеж, КВН-проекты были окном в мир. Несмотря на то что в Таиланд у нас была частная поездка, про КВН мне там все равно напомнили. Руководитель туристической фирмы, которая организовывала наш тур, зная, чем я занимаюсь в Москве, с гордостью рассказывал, что в составе самой первой российской группы, которую они повезли в Таиланд на Новый год, был и Юлий Соломонович Гусман. Хотя мог и приврать, «чего не сделаешь на благо концессии». В Таиланде я впервые опустился на глубину с аквалангом. Это была прямо несбыточная мечта с детства. Был такой фильм в вашем детстве: «Акваланги на дне», почему-то именно этот фильм сформировал у меня потребность в спуске под воду. Конечно, инструкция, предоставленная тайцами перед спуском, была совершенно недостаточной. Но я неоднократно видел себя с аквалангом и до этого многое вычитывал в книгах. После двух погружений я решил пройти обучение, причем желательно в хорошей школе и не на отдыхе.

В 1995 году, возможно, именно ожидаемая стабилизация в экономике побудила вдруг задуматься о своем быте и запланировать покупку квартиры к Москве, тем более что на рынке недвижимости продолжался кризис. Естественно, несколько лет назад цены на недвижимость в Москве были еще привлекательнее, но, с одной стороны, все свободные деньги были в деле, а с другой – мне просто не хватало времени заняться этим вопросом.

А еще в этом году впервые работающие со мной люди в «Хелиосе» подводили меня к мысли уйти из КВН, несмотря на мою привязанность к нему. Но к концу года я вдруг понадобился в «АМиК» в новом деле, и меня «не отпустило».