Текст книги "Москва-Пересыпь (сборник)"

Автор книги: Валерий Каменев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

В апреле 1944 года пришла плохая весть из Одессы: фашисты, отступая, сожгли здание школы. Нелли Столярская вспоминала: «Сообщение об уничтожении школы глубоко потрясло отца. Он заплакал. Лицо налилось кровью, руки дрожали, только слышался стон. Увезла его в больницу. Там врачи определили кровоизлияние в мозг. 29 апреля он скончался в больнице».

Ушёл из жизни гений, проживший замечательную творчески богатую жизнь. Оставил плеяду больших музыкантов – учеников в первом и последующих поколениях. Знаменитую на весь музыкальный мир школу. Память в сердцах тысяч учеников, прикоснувшихся к его таланту.

А бронза? В смысле – памятник? В Одессе памятника Петру Столярскому пока нет. Имеется лишь мемориальная доска на доме № 8 по улице Пушкинской, в котором когда-то проживала семья Столярских.

Пётр Соломонович запечатлён на страницах многих книг. Его ученик И. Бабель не снискал музыкальных лавров, зато прославился на литературном поприще. В его Одесских рассказах Столярский фигурирует под фамилией Загурский. Секреты скрипичного маэстро поведал и Паустовский. В его романе «Время больших ожиданий» Столярский (Наум Токарь) объясняет урок: «Как вы играете эту вещь! Где мягкость? Где файность? Где сладость? Представьте себе, что ваша мама Розалия Иосифовна сварила своё знаменитое варенье из черешен, и вы ожидаете, что сейчас будете его кушать. У вас даже текут слюнки. Вот как надо играть эту вещь! Предвкушая!..»

Чтобы поставить в нашем рассказе точку на оптимистической ноте, приведем выдержку из воспоминаний Давида Ойстраха. Тогда он готовился к своему первому конкурсу, естественно, нервничал. «…Но как переживал Столярский – этого не описать. И, тем не менее, попробуем:

– Додик, ты же можешь сыграть лучше!

– Наверное, могу…

– Так чего же ты ждёшь, чего?

– Конкурса.

– Ой, ты у меня дождёшься!

Так продолжалось изо дня в день. Но однажды, когда Ойстрах в очередной раз сыграл учителю программу, Столярский упавшим голосом сказал:

– Ой, Додик, ты мене сегодня возмутил! – отвернулся и заплакал, закрыв глаза рукой.

– Неужели так плохо?! – в ужасе спросил я.

– Ой, нет, Додик. Ты мене возмутил на ДА!»

Таким остался в памяти людей этот необычный, отрешенный от всего, кроме музыки, немного странный, человек. Гений, выпускающий в большой мир гениев.

Футбол и помидоры

Подошло время поговорить за одесский футбол. За его (временами) славную историю. Футбол в России впервые появился именно в Одессе в конце века 19-го. Кто не верит, поезжайте в Одессу и спросите об этом любого болельщика на Соборке. Если Вы имеете другое свое мнение, то лучше держите его при себе, по крайней мере, в Одессе, в особенности, на Соборке.

В те времена, когда братва моего поколения подметала морскими клешами Приморский бульвар, в Одессе ещё были живы люди, которые могли вспомнить, как впервые в Одессе появилась эта странная игра. Игра, в которую играли не дети, и даже не юноши, а усатые джентльмены из Одесского Британского Атлетического клуба, созданного здесь еще в 1878 году. На большом пустыре рядом с портом.

А что было потом? А потом 20 октября 1913 года на стадионе ОБАК в Шампанском переулке состоялся матч, в котором Одесса победила Петербург со счетом 4:2 и стала чемпионом России по футболу (правда, петербуржцы пытались опротестовать эту победу, мотивируя перебором легионеров – за Одессу вышли на игру четыре англичанина)!

И чтобы не говорили, самым футбольным городом Российской империи 100 лет назад была именно Одесса. Именно в Одессе футбол приобрёл широкую популярность. Он освещался в специализированной спортивной прессе, имена лучших игроков были у всех на слуху. Не случайно именно одессит Юрий Олеша написал «Зависть» – первый советский роман, где о футболе не просто упоминалось, он стал важным элементом сюжета. Кстати, юркий полузащитник Олеша играл в одной команде с будущей звездой сборной Богемским и с Валентином Катаевым, и с поэтом Багрицким, да и другими одесскими литераторами, которые отдавали дань этому любимому увлечению.

Знаменитый спортсмен Сергей Уточкин играл в футбольной команде с 17-и лет. К этому времени он был уже профессиональным велосипедистом.

В футбол он продолжал играть до 34 лет, основал в Одессе два футбольных клуба и был капитаном одного из них.

Перед первой мировой войной на звание чемпиона города среди команд Одесской футбольной лиги претендовало уже девять клубов.

Автору впервые пришлось познакомиться с одесской командой осенью 59 года. С тех пор я не то, чтобы заболел, а просто понял: одесский футбол нужно смотреть, и нужно смотреть на стадионе. Тогда удастся стать свидетелем многих сцен и целого спектакля. Также как одесскую оперетту вместе с бесподобным Михаилом Водяным нужно было смотреть в театре. Кино «Свадьба в Малиновке» не передавало и десятой доли того, что делал Водяной на сцене своего театра.

Центральный стадион в Одессе находится в живописном месте – парке им. Шевченко почти у самого берега моря. Если расположиться на западных трибунах (трибуны 30-32), то сразу за полем открывается живописная панорама Одесской бухты.

Вечерний морской бриз вселял в наших игроков такого беса, перед которым не только именитые столичные команды не могли устоять, но даже и знаменитые бразильцы.

Одесский футбол всегда был интересен не только подбором самобытных игроков, но и своими преданными и, в то же время, искренними и бескомпромиссными болельщиками, которые ради славы своей команды не прощали никого – ни своих любимых игроков, ни тренеров, ни судей, ни федерацию футбола, которая постоянно «зажимала» одесские команды.

Не знаю, как сейчас, а в то время такой агрессивности друг к другу, как сейчас, болельщики не проявляли. Люди, болеющие за разные команды, сидели рядом, подкалывали друг друга с незлобивым юмором. Чтобы из-за футбола драться – такого никому в голову не приходило! Зачем драться, и так ясно, что наши футболисты лучшие. Характерный эпизод на трибуне. Болельщик команды противника:

– Ну, ты посмотри, как они бегают! Второй тайм, тридцать два градуса в тени, а им хоть бы что! В чём секрет? – Наш:

– А Вы видели наши помидоры?

– Причем здесь помидоры?

– Ну, так пойдите на Привоз и посмотрите.

– Так что, это от помидор?

– Ну, вы чудак. Не от помидор, а совсем наоборот. Вы думаете, почему у нас такие помидоры? От нашего особого воздуха. А знаете ли вы такой научный факт, что под одесским небом, у этого моря родятся не только особые помидоры, но и особые люди. – Подключается ещё один болельщик:

– Вы пойдите и посмотрите на наших пацанов! Они никогда не сидят, они все время бегают. И не просто так, а с большим смыслом и с определенной целью. И если уже кто пошел в футбол, то он становится классным футболистом. Так есть у вас такое небо и такое море?

– Моря нет.

– И что же Вы тогда хотите? Моря нет, помидор настоящих нет, и вы хотите, чтобы у вас команда была? Болельщик из Мелитополя или Львова не всегда поймет: где шутка, где разговор всерьёз.

В 60-х годах уже прошедшего столетия в Одессе были две очень хорошие команды: Пищевик (затем Черноморец) и команда спортивного клуба армии – СКА Одесса. Когда они встречались между собой – в городе был большой футбольный праздник. Обе команды имели своих поклонников.

Обычно, на следующий день после матча на Соборке проходил публичный разбор игры. По силе аргументов болельщики – противники были достойны друг друга. Требуется пояснение: Соборка – это такой парк в самом центре города – угол Садовой и Советской Армии (сейчас Преображенской). Еще до революции здесь была площадь с большим собором. Когда большевики Собор снесли, был разбит парк (кстати, недавно собор восстановлен). В этом же парке расположен памятник графу Воронцову.

Примечательно, что в Одессе в советские времена были сохранены многие названия и памятники еще царского времени. Пытались переименовать Дерибасовскую – не удалось. Сохранился памятник Дюку на Приморском бульваре. Остался и памятник Воронцову, только на него приделали табличку со знаменитой эпиграммой А. С. Пушкина. Думаю, сейчас эту табличку уже убрали.

Блестящий пример цивилизованного подхода к памятникам: если памятник не устраивает начальников – вывешивают табличку о том, что означенный памятник изображает «плохого» человека. Начальство и взгляды поменялись – табличку можно снять. Табличку повесил, табличку снял, а памятник стоит!

Так вот, на этой Соборке после футбольного матча почти с утра начинают собираться болельщики, и до самого вечера идет обсуждение. Весьма темпераментное обсуждение, однако без рукоприкладства! Собственно, идет маленький спектакль со своими актёрами и своими зрителями. В качестве актёров выступают наиболее горластые любители футбола – почти профессионалы, претендующие на глубокое понимание игры и пытающие это продемонстрировать.

В центре скопления любителей поговорить «за футбол» располагаются главные действующие лица, между которыми идёт дискуссия, точнее состязание на неофициальное звание «главного знатока». Зрители, в основном, слушают, иногда комментируют, но в острых дебатах участвуют лишь избранные.

Иногда среди зрителей зарождаются свои точки напряжения. Тогда толпа дробится, перестраивается. Большинство только слушает. Часто возникают анекдотичные эпизоды. Вот подошел мужик, постоял, послушал минут 20, а потом говорит: «А, не морочьте мне голову», и пошёл прочь.

Я тоже иногда подходил к этому собранию в надежде подсмотреть именно подобного рода эпизоды. Что-то похожее с лондонским Гайд-парком. Но там масштаб не наш – поменьше и потише, да и азарт не тот. Там тоже выступает, кто захочет – по любым вопросам. У них там разрешается громко говорить всё, что угодно. Нельзя только оскорблять королеву и призывать к войне. Очень модно ругать правительство.

На Соборке не принято оскорблять наших футболистов и провоцировать драку. Очень модно ругать судей, футбольные федерации, которые всячески «обижают» наши команды. Кстати, кроме общего трёпа, здесь можно почерпнуть уникальную информацию. Удивительно, но здесь можно услышать то, что ещё только зреет в головах тренеров и руководства команды. И кто, куда собрался переходить, и какое новое футбольное дарование на подходе – и не только у нас, а скажем, и в Ужгороде (там регулярно появлялись футбольные таланты), и многие другие околофутбольные новости.

Итак, в Одессе были две очень хорошие команды. Вначале они играли на первенство Украины. Потом стали подниматься выше. Первый вышел в высшую лигу «Черноморец». Команда тогда была достаточно ровной. Зато в СКА блистал замечательный универсальный форвард – Василий Москаленко, который без гола с поля не уходил. Наверное, мог играть и в сборной Союза, если бы своевременно был замечен. Долго его к себе перетягивал Черноморец, и долго Москаленко оставался патриотом своей команды. В конце концов, Черноморец его себе заполучил. Уже на излёте карьеры.

Через Черноморец прошло много хороших футболистов. Наиболее выдающиеся: Щегольков – после Черноморца играл за Киевское Динамо; Леонид Буряк – один из самых техничных полузащитников Киевского Динамо и сборной; Прокопенко – форвард таранного типа. Имена таких игроков, как Шепель, Поркуян и Беланов знал любой болельщик Союза 70-80-х годов. Играл у нас, уже на закате своей футбольной карьеры, ставший знаменитым тренером, Валерий Лобановский вместе со своим напарником Олегом Базилевичем.

Одесса в один из сезонов имела в высшей лиге сразу две команды. Такое не мог себе позволить даже Киев. В другом удачном сезоне Черноморец на первенстве Союза занял призовое место и играл на кубок УЕФА. К сожалению, как большинство советских команд (кроме Динамо Киева и Тбилиси) – неудачно.

Наивысшее достижение команды – третье место в чемпионате 1974 г.

Больше всего игр провел Владимир Плоскина (419).

Лучший бомбардир – Константин Фурс (82 мяча).

Лучшие футболисты за историю клуба (по данным «чисто одесского сайта» на 2010 год):

вратарь – Юрий Роменский;

защитник – Юрий Заболотный;

полузащитник – Виктор Пасулько;

нападающий – Игорь Беланов.

По итогам 1986 года Игорь Беланов (тогда он уже играл за Динамо Киев) победил в опросе журнала «Франс Футбол» как лучший футболист Европы.

Лучший тренер – Виктор Прокопенко.

А, теперь, внимание! Знаете ли Вы, что:

рекорд Шепеля за сезон – 42 гола (в первой лиге) до сих пор не побит ни в Союзе, ни в Украине, ни в России (на период до 2009 г.)!

Самое большое число голов в сборной команде Советского Союза в финальной части чемпионатов мира забили воспитанники Черноморца: на чемпионате в Англии Поркуян забил 4 гола, а в Мексике Беланов забил еще 3! Итого – 7 голов!

Игроки какой другой команды Советского Союза забили больше? Вот вам и одесский футбол! А Вы говорите: «Причем здесь помидоры!?»

В заключение, хочется вспомнить легенду одесских болельщиков Исаака Гроссмана. После забитого гола «трибуны» обычно вскакивали и смотрели на 38-ю, где бушевал Гроссман. У него там было постоянное место, которое не продавалось никому, пока он был жив. Роман Карцев рассказывает о его громогласных репликах с трибуны. Например, в адрес Фурса: «Котя! Моя семья единогласно признала тебя лучшим футболистом Европы!» Его реакция на красиво забитый гол: «Это что, Черноморец? Не может быть! Проверьте у них паспорта, это же переодетые бразильцы!»

В 1967 году ему подарили мяч с надписью «Старейшему любителю одесского футбола в день 75-летия». На мяче расписались Черкасский, Футерман, Федоров, Колдаков, Заболотный, Попичко, Звенигородский, Москаленко, Шиманович, Бокатов, Дерябин, Сак, Секеч, Мирошин…

Прочитав мои воспоминания, Г. К. (Теперь он таки живет в Америке) просил добавить:

«А Двоенков по прозвищу «Дубина»? А как не вспомнить Котю Фурса? А Блиндера? А «Хирурга» Елисеева? А Метельского? Или фрагмент народного творчества: «А на тому боці, де стоїть Попiчко, Васі Москаленко стежку не знайти».

Взлет с ипподрома

Если уж мы вспомнили историю одесского футбола, то как же можно пройти мимо истории зарождения авиации в России?

– Хотите – верьте, хотите – нет, но авиационная жизнь, как и футбол, в России зародилась опять в Одессе! И это имеет отношение к ипподрому. Кстати, ипподром в Одессе был создан на четвертой станции Большого Фонтана ещё в 1890 году. Ну да, для скачек. На лошадях. Но уже тогда Одесса могла бы на его поле принимать и аэропланы. Если бы они уже были. Так они задержались, и Одесса была вынуждена ожидать.

Судите сами. Только в 1903 г. американцы Орвилл и Уилбер Райты совершили первый полёт на своем биплане с 4-цилиндровым бензиновым двигателем. Затем первенство в авиастроении перехватили дальновидные французы. С 1905 г. Сантос-Дюмон, Блерио, братья Вуазен и Фарман – стали наперегонки конструировать и строить аэропланы, а затем, почувствовав запах наживы, стали открывать лётные школы (за хорошие деньги, конечно!).

Мало этого, так наглые французы пытались всех убедить, что настоящим лётчиком может считаться только тот, кто получил удостоверение во Франции. Из-за этого первым русским пилотам пришлось везти деньги за обучение в Париж, вокруг которого, как опята в подмосковном лесу, кустились лётные школы.

И первым русским, лицензированным во Франции пилотом, стал Михаил Ефимов. Конечно, одессит! А вот другой, не менее знаменитый, одесский спортсмен и авиатор – Сергей Уточкин, плевал на французов и выучился сам. Не то, что у него не было денег (хотя, действительно у него их не было). Просто он искренне считал, что то, на что способны французы, по плечу любому одесскому мальчишке. А уж ему-то – Уточкину! Учиться у французов? «Западло»!

21 марта 1908 года в Одессе состоялось первое собрание членов «Нового научно-спортивного общества «Одесский аэроклуб». Эта дата была объявлена днём основания Одесского аэроклуба – первого в Российской империи . Так утверждают краеведы родного края, и даже многие признанные историки.

А как же быть с утверждениями краеведов других краев? В частности с теми, которые первенство отдают Санкт-Петербургу на том основании, что всего-то на пару неполных месяцев раньше – 29 января 1908 года именно там был организован Всероссийский аэроклуб (позднее стал назваться «Всероссийским Императорским аэроклубом») под покровительством самого князя Александра Михайловича.

Так кто же первый? Нет, одесситы не возражают против того, чтобы считать Питерский клуб первым. Но ведь и Одесский аэроклуб заслуживает того, чтобы называться первым. Оба первые! Предлагается компромисс: Петербургский – это первый Всероссийский аэроклуб (он, на самом деле, таковым и был, открывая свои филиалы в других городах). Одесский же – первый в России городской аэроклуб (без претензий на охват всей матушки-России).

Итак, Одесса, организовав свой аэроклуб воздухоплавателей, вошла в клуб покорителей пятого океана.

Руководил аэроклубом Комитет, а его первым Президентом стал командующий Одесским военным округом генерал от кавалерии А. В. Каульбарс. С 1910-го по 1918 год этот пост занимал А. А. Анатра . Нужно отметить, что оба они являлись членами «Отдела воздушного флота», созданного в марте 1910 года при «Особом комитете по усилению военного флота России».

Одесский аэроклуб поставил перед собой цель «всемерно содействовать развитию отечественной авиации и воздухоплавания»

Свою практическую деятельность клуб начал с приобретения летом 1908 года воздушного шара грузоподъемностью 900 кг. Первый полёт воздушного шара состоялся 29 июня 1908 года. На нем поднялись над склонами Большого Фонтана члены аэроклуба: капитан Н. И. Утешев и А. А. Ван дер Шкруф – заведующий лётным парком аэроклуба.

* * *

Первый опыт воздухоплавания прошел не совсем удачно, зато второй, состоявшийся 6 июля 1908 года, вознаградил участников полета с лихвой. Самый продолжительный по времени (2 часа 31 минута) и самый длинный по расстоянию (более 100 км по прямой) из всех бывших до того времени в Одессе полётов завершился эффектным спуском в Бендерах. В первом номере журнала «Аэро и автомобильная жизнь» за 1910 год отмечалось, что за два сезона пилотами Одесского аэроклуба был совершен 21 полёт на воздушных шарах.

Летом 1909 года клуб благодаря поддержке генерала Каульбарса приобрел во Франции первый для России аэроплан типа «Вуазен». Однако летать на нем ещё никто не умел. А жутко хотелось! Первый полёт (подскок) решился совершить 20 июня А. А. Ван дер Шкруф, однако пролетев 300 метров аэроплан приземлился «не штатно». Поскольку самолет восстановлению не подлежал, аэроклуб стал использовать его как учебное пособие. Таким образом, чтоб вы знали, именно одесситы создали первый в мире авиатренажёр!

В 1910 г. в Одессе был проведён Южный воздухоплавательный съезд. В том же году аэроклубом был организован воздухоплавательный отдел на Одесской промышленной выставке .

Важное событие в истории Одесского аэроклуба состоялось 8 (21 – по новому стилю) марта 1910 г., когда М. Н. Ефимов первым из русских летчиков совершил в Одессе официально зарегистрированные полеты на аэроплане «Фарман-4».

С августа 1911 г. при аэроклубе начала работать авиационная школа пилотов.

В середине 30-х на базе аэроклуба была организована Одесская военная школа летчиков. Первоначальное обучение проводилось на самолете У-2. К концу 30-х в курс летной подготовки был включен учебно-боевой И-16. К новому 1940 году выпускникам школы вручались не только удостоверения об окончании школы летчиков, но и присваивались воинские звания младших лейтенантов.

Более 45 воздушных судов и летательных аппаратов из Украины прибыло 27 августа 2011 г. на спортивный аэродром Гидропорт, чтобы отпраздновать День Авиации Украины и 100 летний юбилей авиации Одессы.

Они были первыми

Кто они? Первые пилоты аэропланов – летательных аппаратов тяжелее воздуха. Аппаратов, облегченных настолько, что их конструкции обладали лишь самым минимальным запасом прочности. С малосильными и ненадежными моторами. Первые пилоты, еще не познавшие законы аэродинамики, «на ощупь» прокладывающие путь в небо. Вот как их характеризовал один из современников – репортер одесской газеты:

«Это люди неуемной энергии из той особой породы романтиков и авантюристов, которые без тени сомнения готовы идти на большие жертвы ради мечты, ради славы. В них влюбляются дамы, их уважают мужчины, им завидуют подростки, за ними толпами бегают мальчишки».

Михаил Ефимов – первый русский летчик

Знаменитый русский лётчик, первым получивший заграничный диплом авиатора, Михаил Никифорович Ефимов родился в 1881 году в Одессе. В 16 лет Михаил увлекся вело и мотоспортом. Ежедневно, ранним утром, на своём отчаянно грохочущем мотоцикле он мчался к ипподрому по неизменному маршруту: улицы Княжеская, Садовая, Дерибасовская, Пушкинская и, наконец, Большефонтанская дорога. Спешил на тренировку.

Вскоре он становится чемпионом России по мотоциклетному спорту, после чего загорается новой мечтой – начинает летать на планере. Затем его путь лежит во Францию.

Один из лучших учеников знаменитого Анри Фармана Михаил Ефимов безупречно сдал 21 января 1910 года пилотский экзамен и 15 февраля 1910 года аэроклуб Франции вручил ему – первому русскому человеку, освоившему аэроплан во Франции, – диплом пилота-авиатора № 31. Ефимов сражу же обращает на себя внимание установлением мирового рекорда продолжительности полёта с пассажиром, побив при этом рекорд Орвила Райта.

Свои первые публичные полёты Ефимов совершил в родном городе, где он выступил на поле одесского ипподрома с показательными полётами. В тот день Ефимов выполнил пять полётов, два из них с пассажирами. В своей пилотажной программе Ефимов демонстрировал «восьмерки», крутые виражи и спирали.

В апреле 1910 года Ефимов выиграл престижные соревнования авиаторов в Ницце. За счет призовых денег он смог полностью расплатиться с долгами и приобрести собственный самолёт.

В последующие годы Ефимов удачно выступал на авиационных состязаниях в Вероне, Руане, Реймсе, Будапеште.

В одном из состязаний Ефимов попадает в аварию с падением в Средиземное море. Эта авария послужила ему уроком, и он становится более осмотрительным. Отныне французы с сожалением вспоминают поражающий воображение «смертельный» стиль «этого невероятно сильного русского со скулами Чингисхана».

Вернувшись в Россию, Михаил осенью 1910 года участвует во Всероссийском празднике воздухоплавания в Петербурге, где занимает первое место по совокупности полётов и завоевывает призы за высоту и продолжительность полёта, полёты при ветре, три приза военного ведомства за подъем наибольшего груза и приз морского ведомства за точность планируемого спуска. Здесь же он совершает первые в России ночные полёты.

В документах аэроклуба было отдано должное «такому мастеру, как Ефимов», который был признан одним из лучших лётчиков мира, осуществивших такие фигуры пилотажа, как виражи и спирали, пикирование и планирование с выключенным двигателем. Праздник превратился, как писали газеты, во «всенародный смотр, на котором никому до сих пор неведомые русские авиаторы демонстрировали свое искусство с таким успехом, так удачно, как никто раньше не мог даже мечтать», и что теперь западные корифеи «потеряли свой поражающий блеск и перешли в разряд явлений более нормального порядка».

В конце октября Ефимов по приглашению профессора Н. Е. Жуковского совершил ряд полётов в Москве, имевших огромный успех.

По приглашению «шефа авиации» – Великого князя Александра Михайловича Ефимов выехал во вновь организуемую Севастопольскую школу авиации для работы старшим инструктором (руководителем лётной части) первой в России школы военных лётчиков, впоследствии – Качинского высшего военного авиационного училища лётчиков имени А. Ф. Мясникова (в настоящее время – «Филиал Военно-учебного центра ВВС, г. Краснодар).

С апреля 1915 года Ефимов находился в действующей армии в качестве лётчика-охотника (добровольца) 32-го авиационного отряда. Здесь он выполнял смелые рейды по неприятельским тылам, успешно бомбил и фотографировал позиции противника.

В конце июля командир авиадивизиона В. А. Юнгмейстер отправил в Авиаканцелярию телеграмму: «ввиду выдающихся способностей прапорщика Ефимова управлять быстроходными самолетами, ходатайствую о переводе его в 4-й отряд истребителей». Ходатайство было удовлетворено. На Румынском фронте он воевал на самолете «Ньюпор-11». На этом истребителе лётчик выполнил десятки боевых вылетов и одержал ряд побед. Был награжден Георгиевским крестом и орденом «Святой Анны 3-й степени с мечами».

В марте 1917 года Михаил Никифорович был избран в матросский комитет. А после Октябрьской революции ревком назначил его флагманским лётчиком при комиссаре гидроавиации.

Весной 1918 года Севастополь захватывают немцы. После того, как город переходит к красным Ефимов переезжает в Одессу.

В августе 1919 года в Одессе высаживается белогвардейский десант. Михаила Ефимова арестовывают и расстреливают в Одесской бухте. Ему шел тридцать восьмой год.

Именем выдающегося лётчика Михаила Никифоровича Ефимова названа улица на Ближних Мельницах. Помимо мемориальной доски на Княжеской улице открыта памятная доска и на здании бывшего железнодорожного технического училища (ныне Одесский техникум железнодорожного транспорта). О первом полёте М. Н. Ефимова напоминает и доска на здании трибун Одесского ипподрома.

27 апреля 2005 года в Одессе на территории Госпредприятия МО Украины «Одесавиаремсервис» М. Н. Ефимову открыт памятник. Установлен памятник ему и в Гатчине.

Мертвая петля Сергея Уточкина

Кто такой Сергей Уточкин? Сто лет назад такой вопрос был бы не просто неуместным – его одесситы сочли бы бестактным и даже оскорбительным, ибо это имя знала и обожала вся Одесса. Александр Куприн сказал об этом обожании коротко, но ёмко: «Если есть в Одессе два популярных имени, то это имена бронзового Дюка, стоящего над бульварной лестницей, и Сергея Уточкина – кумира рыбаков, велосипедистов всех званий и возрастов, женщин, жадных до зрелищ и уличных мальчишек».

Родился Сергей Исаевич Уточкин 30 июня (12 июля) 1876 года в доме № 23 на Успенском переулке. Отец его Исай Козьмин Уточкин был удачливым строительным подрядчиком.

Сергей же уже в детстве перенес ряд потрясений. В пять лет остался без матери, в десять – остался сиротой, и также, как и его братья – Николай и Леонид, рос «в людях» на деньги, оставленные отцом.

Во время учебы в гимназии, когда он жил в семье преподавателя Роберта Краузе, его психика подверглась жестокому испытанию – он стал свидетелем самоубийства Краузе, а затем смертельной расправы сошедшей с ума жены над своими малолетними детьми. С тех пор Уточкин стал заикаться.

Сергей рано увлекся спортом. Точнее было бы это назвать не увлечением, а уходом в спорт, как в образ жизни. Уже в 14 лет он становится лучшим конькобежцем города. В 15 лет бросает учёбу и начинает зарабатывать деньги, участвуя в велогонках. В течение 17 лет не сходил он с трека и одержал множество побед в России и за границей. Уточкин стал чемпионом России и, выйдя на международную арену, завоевал Большой приз на соревнованиях в Лиссабоне. С велосипеда Уточкин пересел на мотоцикл, с мотоцикла – на автомобиль, на котором участвовал в автогонках, ставил рекорды скорости.

Сергей был пловцом и яхтсменом, фехтовальщиком и боксёром, теннисистом и конькобежцем. Был одним из первых русских футболистов и участвовал в соревнованиях, выступая в любительских одесских командах.

«До Уточкина в Российской империи ещё не было такого разностороннего спортсмена, который лидировал бы во многих видах состязаний», – писала пресса того времени.

Впрочем, Уточкин приобрёл популярность не только своими спортивными достижениями, но и экстравагантными поступками. Ему мало было выигрывать на треке или футбольном поле, он стремился, что называется, «произвести впечатление». Привлекал внимание, чем только мог: бегал наперегонки с трамваем, состязался на велосипеде со скаковой лошадью, состязался на роликовых коньках с велосипедистом. Публика его подбадривала: «Давай рыжий, жми рыжий!» Знаменитая одесская Бульварная (Потемкинская) лестница стала для него нескончаемым источником трюков, он съезжал по её ступеням на всём, что только оказывалось в его распоряжении, восхищая мальчишек и приводя в ужас женщин.

«Пожалуй, лишь самые знаменитые артисты были столь же известны, как этот весёлый огненно – рыжий человек, отважный и по-рыцарски благородный – любимец всей Одессы. Я познакомился с ним на Большом Фонтане летом 1904 года, – вспоминал А. Куприн, – и с тех пор никогда не мог себе вообразить Уточкина без Одессы и Одессу без Уточкина». Они дружили эти два больших человека – Александр Куприн и Сергей Уточкин.

«Он был выше среднего роста, сутуловат, длиннорук, рыжеволос, с голубыми глазами и белыми ресницами, весь в веснушках. Одевался всегда изысканно, но, как это часто бывает с очень мускулистыми людьми, – платье на нём сидело чуть-чуть мешковато. Усы и бороду брил и носил прямой тщательный пробор, что придавало его лицу сходство с лицом английского боксера, циркового артиста или жокея. Был он некрасив, но в минуты оживления – в улыбке – очарователен. Из многих виденных мною людей он – самая яркая, по оригинальности и душевному размаху, фигура», – так А. Куприн описывал Уточкина.

Вообще, «этот рыжий» всегда был в поиске новых впечатлений, в поиске нового приложения своих сил. Его привлекал, притягивал, захватывал риск. Он словно состязался со смертью, ускользая от нее в самый последний момент. Множество раз падал на полной скорости с велосипеда и мотоцикла, врезался на ночной трассе в шлагбаум, переворачивался на яхте. Не уклонялся от драк с босяками, в одной из которых получил между рёбер нож. Всё его тело было покрыто шрамами, сам он говорил однажды: «Мне больно не бывает, я дубленый и весь исколотый и избитый; меня и бактерии не берут, я сам опасный».

В октябре 1907 г. Уточкин совершил свой первый самостоятельный полет на аэростате, а вскоре он уже со своим воздушным шаром отправился в Египет покорять воздушное пространство над древними пирамидами.

В 1908 г. Уточкин принял участие в создании первого в Российской империи Одесского аэроклуба. Через год получил удостоверение пилота-аэронавта. Параллельно осваивал планеры.

Появились самолеты, и Уточкин загорелся новым увлечением. В 1909 г. устроился слесарем на одном из авиазаводов во Франции, где изучил конструкцию аэроплана. В Одессу вернулся с основными узлами моноплана «Блерио-11» и авиамотором «Анзани». Изготовив недостающие деревянные детали, собрал аппарат. К сожалению, из-за недостаточной мощности мотора летать на нем не пришлось.