Текст книги "Конан и Звезда Хорала (СИ)"

Автор книги: Валерий Евтушенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

   -Точно!– даже хлопнул себя по бедрам киммериец.-Тогда мы все это легко увезем с собой, а где-то по дороге продадим вместе с лошадьми.

   В следующей комнате ничего интересного не оказалось и они поднялись наверх. Осмотр второго этажа начали с комнаты, примыкавшей к той, где они ночевали. Это был обычный гостиничный номер точно такой же , как и их. Следующая комната оказалась такой же.

   -Похоже, и последняя комната тоже предназначена для постояльцев,– заметил Шакур,– я, пожалуй, пойду в нашу комнату, пошарю в карманах у разбойников, может, там что найдется.

   Конан хотел было пойти с ним, но по привычке доводить начатое до конца, отыскал подходящий ключ и открыл дверь последней комнаты.

   Перешагнув порог, он даже застыл от неожиданности – в комнате, забившись в угол, стояла совсем юная девушка, закутанная в какую-то накидку и ее черные глаза с ужасом смотрели на него.

   Глава пятая.

   -Кто ты?– с явным удивлением спросил Конан, делая шаг вперед

   Девушка окинула его фигуру испуганным взглядом загнанного зверька и слезы показались на ее ресницах.

   -Успокойся, я не причиню тебе вреда, девочка,-мягко произнес киммериец, отступив назад,– я не разбойник, не надо бояться.

   В это время в дверь заглянул Шакур.

   -У этого отродья Нергала карманы оказались пустыми,– разочаровано сказал он,-да и кинжалы у них так себе, дерьмовые, цена им медный сикль всем вместе. Но я их забрал на всякий случай...

   Он только сейчас заметил забившуюся в угол девушку и тоже с удивлением спросил:

   -А это еще кто?

   Вдруг какая-то мысль пришла киммерийцу в голову и он вместо ответа громко произнес:

   -Ка нама каа лайерама!– выставив вперед руку с браслетом на запястье.

   Но ничего не произошло, девушка продолжала испуганно жаться к стене, хотя, казалось, понемногу начала осознавать , что оба ее собеседника не имеют отношения к разбойникам.

   -Кто вы?– спросила она ,наконец, со страхом.-Как здесь оказались? Бегите отсюда скорее! Это разбойничий притон! Они безжалостные ублюдки и убьют вас.

   -Ну, это вряд ли,– пожал могучими плечами киммериец,– их трупы валяются в соседней комнате и в зале на первом этаже. Кстати, можешь, на них полюбоваться, теперь они никому уже не страшны.. Потом, если будет желание, спускайся вниз, там продолжим разговор, а то я что-то проголодался. Кстати, в одной из комнат на первом этаже целая гора всякой одежды, выбери себе что-нибудь по вкусу.

   Он и Шакур вышли в дверь и пройдя по этажу, спустились по лестнице вниз.

   Десять минут спустя, прожевывая кусок холодной баранины и запивая его вином, киммериец сказал:

   -Похоже, наша новая знакомая была пленницей разбойников.

   -Похоже на то,– согласился вор. – По всей видимости, рассчитывали ее продать где-нибудь подальше от этих мест. Добычи у них становилось все меньше, редко кто теперь рискует идти этим путем, а за такую юную девушку на невольничьем рынке можно получить большие деньги. Я как-то разговорился с проезжими купцами, они рассказывали, что в Аграпуре за молоденькую невольницу можно выручить и сто ,и даже двести золотых монет. А если девственница, то и больше.

   -Ну, и что нам теперь с ней делать? -хмуро спросил Конан.

   Шакур не успел ничего ответить, так как в дверях появилась их новая знакомая. Девушка успела переодеться и теперь на ней была зеленая кожаная куртка, коричневатые кожаные штаны и короткие сапожки такого же цвета. Из-под полурастегнутой куртки виднелась узорчатая рубаха. Ростом с Шакура, она выглядела очаровательным подростком с большими черными глазами, полузакрытыми веером длинных темных ресниц, алыми , коралловыми губами и аккуратным носиком. У нее были густые темные волосы, спадающие на хрупкие плечи и довольно развитая фигура. Полная грудь, крутые бедра и осиная талия выдавали в ней уже вполне сформировавшуюся женщину.

   Несколько мгновений девушка в нерешительности постояла у двери, затем робко направилась к столу.

   -Присаживайся и угощайся!– гостеприимным жестом предложил Шакур, указывая на место напротив и пододвигая к ней закуски и кружку с вином. Видно было, что девушка очень голодна, но она старалась не показывать этого, ела не торопясь, а из кружки сделала лишь один или два глотка вина.

   Когда она утолила первый голод, Конан произнес:

   -А теперь давай знакомиться. Я Конан, он Шакур. Оба мы путешественники. А кто ты и как оказалась в этом разбойничьем притоне?

   Немного помолчав, словно собираясь с мыслями, девушка начала свой грустный рассказ. Выяснилось, что зовут ее Адия, она с родителями жила в Хоршемише, но неделю назад они собрались переехать в Шадизар. Продав свой дом и распродав нехитрое имущество, они присоединились к небольшой группе купцов, которые направлялись в Аренджун и Шадизар через Эрук.

   -Прямой караван из Хоршимиша в Аренджун,– объяснила она слушателям своим нежным мелодичным голосом,-ушел несколько дней назад, мы на него не успели. А ждать следующего родители не стали. Через Эрук и Хорайю дорога была всего на несколько дней длиннее, зато купцы, а их было трое с тремя– четырьмя слугами, уже были готовы отправиться в путь. Вот мы и пошли с ними. На перевале на нас напали разбойники...

   Голос ее задрожал:

   -Они всех убили и сбросили в пропасть, а меня закрыли в той комнате.

   На ее длинных ресницах повисли слезинки.

   -О какой пропасти ты говоришь?– удивился киммериец.

   -Она там, за этим зданием,– показала рукой Адия.-Они всех убитых туда бросают.

   -Скажи, а зачем вы переезжали в Шадизар?-поинтересовался Шакур.

   -Недалеко от Шадизара живет мой дедушка.. Он давно звал нас к себе, у него там большой дом, настоящий замок. Когда мне было десять лет, я почти год прожила у него...

   -И куда же ты направишься сейчас?– спросил Конан.

   -К дедушке,– ответила девушка,– больше мне некуда, кроме него, у меня никого не осталось.

   Она не сдержалась и разрыдалась во весь голос.

   Шакур бросил на Конана умоляющий взгляд, тот нахмурился, а потом махнул рукой, мол, поступай, как знаешь.

   -Мы как раз направляемся в Шадизар,-ласково сказал вор Адии,– если хочешь, поедем вместе. Мы доставим тебя к твоему дедушке в целости и сохранности!

   Слезы на глазах девушки высохли и она с благодарностью посмотрела на вора.

   -Под защитой таких воинов, как вы, мне нечего бояться.Я никогда не забуду вас, своих спасителей.

   -Тогда незачем терять время,-хлопнул широкой ладонью по столу киммериец,– мы давно уже рассчитывали спуститься вниз, а все торчим на этом перевале. Просто заколдованное место какое-то, скоро неделя, как выехали из Эрука , а все крутимся вокруг, не приблизившись к Аренджуну даже на лигу.

   -Я усматриваю в этом волю Сэта,-серьезно заметил вор. – Иначе , мы не спасли бы Адию.

   Конан с изумлением уставился на него, а затем громко расхохотался.

   -И давно ли ты стал жрецом Сэта, посвященным в его сокровенные замыслы? С чего бы это бог ярости, песчаных бурь, разрушения, хаоса, войны и смерти стал интересоваться судьбой хоршемишской девочки -подростка?

   Шакур промолчал, но по его глазам было видно, что он остался при своем мнении.

   -Послушать тебя,– насмешливо продолжал киммериец,– то и в Хорайю нам помешал попасть вовсе и не Тулса Дуум, а Сэт! Ведь иначе мы не смогли бы спасти Адию,-передразнил он вора.

   -А я не удивлюсь, если и так! – с вызовом ответил Шакур.

   Конан с раздражением сплюнул на пол и отвернулся в сторону.

   Адия, слыша свое имя, но не поняв, о чем вдруг яростно заспорили ее спасители, испугалась и слезы опять закапали из ее глаз

   -Успокойся, девочка!-рявкнул Конан , не переносивший женских слез.-Речь не о тебе, просто у нашего приятеля вдруг разбушевалось воображение!

   Как Конан не торопился, но сразу отправиться в дорогу не удалось. Надо было упаковать и загрузить тюки с вещами и несколько квинталов ячменя для коней, пополнить запасы продовольствия и воды, а затем Конан и Шакур решили пойти к обрыву, о котором говорила Адия. Он действительно оказался сразу же за тыльной стеной постоялого двора. Внизу было глубокое ущелье, на дне которого струился быстрый горный поток.

   -Вот, значит, как они расправлялись с жертвами,– сказал киммериец,– сбрасывали их вниз, а трупы или, что от них оставалось, уносились потоком. Затем где-то далеко отсюда останки пожирались гиенами и шакалами. А вода смывала все следы. Нет, нельзя сохранять этот притон для новых разбойников! Его надо сжечь дотла, чтобы на этом злодейском месте осталось одно пепелище.

   Солнце – ослепительное око Митры, озирало землю с высоты, приближаясь к зениту, когда , наконец, Конан, Шакур, и Адия, ведя на поводу вьючных лошадей, начали спуск с перевала. Позади догорал разбойничий притон, впереди далеко внизу виднелась зеленеющая долина, за которой на самом краю горизонта обладателю хорошего зрения можно было разглядеть. Хоршемиш. До него оставалось около шести-семи лиг, но Конан предполагал сразу после спуска в долину повернуть направо и дальше двигаться на восток вдоль горного хребта, а затем границы Хорайи и Хаурана.

   Спуск был трудный, нисколько не легче, чем со стороны Эрука. Пришлось спешиться и придерживать лошадей, который постоянно скользили на каменистой осыпи, тем более, что их теперь было восемь. Хорошо хоть серпантин оказался короче, а ,когда он закончился, дорога стала шире и удобнее для спуска.

   Здесь начиналась широкая и плодородная долина ,которая словно кольцом окружала Хоршемиш. Ветры Западного океана приносили сюда со стороны Аргоса огромные массы горячего воздуха, которые, охлаждаясь над горной грядой, разряжались теплыми ливнями, питавшими здешние земли животворящей влагой. В Кофе выращивались овощи, которым не было равных во всей Хайбории, это был край цветущих садов, виноградников, плантаций многолетних растений. Климат здесь был теплый и ровный независимо от времени года, что позволяло собирать урожаи некоторых овощных и плодовых культур два раза в год. Дальше к востоку между северо-восточной частью Хорйи, Хаураном и Заморрой,где ощущалось дыхание пустыни, ландшафт менялся, начинались степи и полупустыни с редкой растительностью.

   На третий день пути, когда путники углубились в степь на пути к Аренджуну, им повезло встретить купеческий караван, направлявшийся из Хаурана в Хоршемиш. Киммериец, остался вместе с Адией и двумя вьючными конями в стороне, чтобы лишний раз не попадаться на глаза посторонним, а Шакуру удалось по довольно выгодной цене продать оптом все товары, найденные у разбойников на эрукском перевале, вместе с тремя конями, на которых они были нагружены.

   Эта удачная сделка обрадовала Конана не столько потому, что существенным образом пополнила их с Шакуром капитал, сколько потому что удалось освободиться от всех этих товаров, путешествие с которыми уже стало приводить его в бешенство. Он уже несколько раз в гневе орал, что он не купец, а воин и выбросит весь этот товар прямо на дорогу.

   Сейчас же, когда его кожаная сумка пополнилась новой порцией золота, у киммерийца мелькнула мысль, что с такими деньгами можно спокойно купить солидный дом где-нибудь в Аквилонии или Аргосе и спокойно жить там до конца своих дней, а не мотаться по степям, горам и пустыням в поисках какого-то мага, о котором ничего толком неизвестно. Но три соображения удержали его от этого, заставив подчиниться судьбе. Первое заключалось в понимании того факта, что Дуум все равно будет его преследовать, даже, если он выбросит кольцо или продаст его какому-нибудь купцу. Второе обстоятельство было серьезнее и не считаться с ним он не мог. Если действительно ему помогает сам Сет, то уж грозный бог сумеет найти способ с ним расквитаться. Если от Дуума, еще можно было как-то спрятаться, то Сет его и под землей разыщет. Но самый главный аргумент к продолжению своей миссии заключался в том, что суровый киммерийский бог Кром никогда не простит ему проявленной трусости. Тяжело вздохнув, Конан, выбросил из головы недостойные киммерийскому воину мысли и с легкой улыбкой стал наблюдать, как Адия за что-то отчитывает Шакура, а тот, глядя на нее влюбленными глазами, смущенно оправдывается. За эти четыре дня пути девушка совершенно освоилась в их компании и не только откровенно помыкала Шакуром, но даже осмеливалась отпускать колкости и в адрес Конана. Впрочем, ни тот, ни другой на нее за это не обижались. Шакур, чувствовалось, был в нее влюблен по уши, а киммериец выслушивал ее замечания вполуха и не обращал на них внимания, главным образом потому, что Адия взяла на себя ту работу, которой он не особенно любил заниматься: готовила еду, ухаживала за лошадьми, даже стирала им с Шакуром одежду в попадавшихся на пути ручьях и речушках.

   Путешествие проходило спокойно, без приключений. Корма коням было достаточно, вода попадалась в местных речушках, но чем глубже они забирались в степь, тем становилось засушливее. По весне здесь стояла высокая зеленая трава в рост человека, сейчас же к исходу лета она высохла и пожелтела. Временами жаркий ветер, налетая порывами, гнул высохшую траву до земли, завивая кольцами, после чего она уже назад не поднималась.

   -Остался всего один дневной переход до границы Заморры,– сказал киммериец, обращаясь к приунывшей девушке, которая потеряла значительную часть своей живости и энергии,– там все это кончится. Вода у нас есть, еда тоже так что беспокоиться не о чем.

   -Если только не налетит степной пожар,– тревожно сказал Шакур, вглядываясь куда-то в даль.

   -Да чтоб тебе Эрлик язык откусил! Того и гляди беду накличешь!– в сердцах воскликнул Конан.– Не пугай бедную девочку, видишь, она и так еле живая.

   Вместо ответа вор молча указал рукой куда-то вдаль. Киммериец вгляделся и заметил на горизонте черное облачко, которое постепенно расширяясь, надвигалось на них подобно темной грозовой туче. Кое-где в ней, словно вспышки молний, сверкали огненные зарницы.

   -Сожри меня Нергал! Степной пожар!– в голосе бесстрашного киммерийца, Шакур явственно различил нотки страха.

   Глава шестая.

   Степной пожар приближался стремительно, надвигаясь на них по всему фронту, занимая все пространство позади себя огненным полукругом.. Полоса огня, пожиравшая сухую траву то вспыхивала длинными языками пламени, то рассыпалась яркими искрами на фоне черной тучи бурлящего за ней дыма. Обгоняя скачущих лошадей, стремительно улетали от огня степные птицы, рядом с волками , забыв страх, бежали зайцы, серебристыми молниями скользили в сухой траве змеи. Общий страх объединял всех в одном стремлении спастись от огня. Все живое стремилось умчаться подальше и найти спасение от огненной бури, но удавалось это далеко не всем.

   Путники уже добрых полчаса подстегивали плетками несущихся во весь опор коней, но пожар все же постепенно настигал их. Лошади стали уставать от непрерывной скачки и было видно по всему, что долго такого темпа они не выдержат. Тем временем, расстояние между беглецами и линией огня уже сократилось до пяти фарлангов.

   -Не уйти,-с тоской в голосе произнес Шакур, оглядываясь назад,– огонь нас все равно настигнет. Дул бы встречный ветер можно было бы пустить пал. А так попутный ветер только подгоняет огонь.

   -Ага,– буркнул киммериец, нахлестывая коня,– а еще лучше налетел бы самум и засыпал огонь песком!

   -А, что самум в самом деле может помочь? – вдруг спросила Адия, скакавшая рядом с Конаном..

   -Конечно, песок -враг огня, да откуда тут в степи взяться самуму?-угрюмо буркнул киммериец. Скачи лучше быстрее, девочка, ты самая легкая из нас и конь у тебя свежее наших, может, тебе и удастся спастись.

   Но Адия вдруг резко осадила коня и развернула его назад, встав лицом к надвигающемуся огню. Она плотно уселась в седле и сосредоточилась. Спустя несколько секунд ей удалось войти в состояние транса. Глаза ее уставились в одну точку, руки начали выполнять какие-то пассы, а из горла стали вырываться непонятные гортанные звуки. Ускакавшие вперед на полет стрелы Конан и Шакур также развернули коней, крича, чтобы девушка немедленно скакала дальше и не валяла дурака, но Адия не обращала на них внимания. Вдруг, на глазах ее изумленных спутников прямо перед девушкой откуда -то возникший слабый вихрь закрутил желтую траву и медленно двинулся вперед в сторону надвигающейся огненной лавины. .По ходу движения он все больше расширялся, втягивая в себя пыль и песок. За считанные мгновения вихрь превратился в смерч, сначала напоминавший обычный безобидный степной, затем, набирая силу, понесся на линию огня, на ходу впитывая в себя огромную массу невесть откуда взявшегося песка. Адия продолжала совершать пассы, все быстрее и быстрее, а произносимые ею слова слились в одну торжественную грозную мелодию. Закрыв пыльным облаком всю степь впереди, смерч разросся в настоящий самум, в мгновение ока засыпавший огонь на всем протяжении, сколь было видно глазу, и умчался дальше в дымящуюся степь. Путь перед путешественниками был свободен от края до края опаленного огнем пространства, только по выжженной и засыпанной горячим песком степи продолжать движение пока было нельзя..

   Обессиленная Адия, закончив петь и двигать руками ,обессиленно склонилась на луку седла и, возможно, упала бы с коня, если бы ее не подхватили с обеих сторон под руки Шакур и киммериец.

   -В трех полетах стрелы отсюда, где мы переезжали пересохшую речушку, я, кажется, видел заросли чакана,-озабоченно сказал Конан,– а где чакан, там грунтовые воды подходят близко к поверхности. Лучшего места для ночлега я поблизости не вижу. Надо торопиться, а то Адии совсем плохо.

   Не прошло и пяти минут, как они подъехали в месту, о котором говорил киммериец. Шакур , спрыгнув с коня, взял совсем ослабевшую девушку на руки, а Конан быстро соорудил для нее ложе из нескольких одеял. Уложив на него Адию и положив ей под голову одну из переметных сум, Шакур занялся конями, а киммериец стал ближе к зарослям чакана рыть своим трехфутовым ильбарским кинжалом песок. Не прошло и полчаса, как вырытая им яма стала заполняться немного темноватой, но вполне пригодной для употребления водой. Пока Шакур поил этой водой коней из кожаного ведра, киммериец сообразил незатейливый ужин, достав ради такого случая бурдюк с превосходным кофским вином, которое он отыскал у разбойников на перевале. Адия, глотнув немного вина, которое он заставил ее выпить, также постепенно оживилась и они все трое стали утолять голод копченым мясом, овощами, диким чесноком и луком, время от времени прикладываясь к бурдюку с вином.

   -Знаешь ли ты, девочка,– обратился ,наконец, Конан к девушке,-что сегодня ты спасла нас от самой страшной смерти? Смерти в огне! Мы все обязаны тебе жизнью и перед тобой в долгу.

   -Но ведь вы тоже спасли меня от разбойников,– засмущавшись, ответила Адия,– я просто вернула свой долг.

   -Нет,– возразил киммериец,-тогда мы спасали свои жизни, а о твоем существовании и не подозревали. А вот ты спасла нас сегодня вполне осознанно, иначе наши обгорелые трупы уже давно клевали бы хищные птицы. Но, скажи во имя всех гиборийских богов, кто научил тебя этому колдовству? Уж не колдунья ли ты?

   Конан терпеть не мог колдунов, так как весь предыдущий опыт общения с ними научил его держаться от них подальше. К магам он относился более терпимо, но тоже старался обходить их стороной. Правда, Адия мало походила и на тех, и на других.

   -Нет, я не колдунья,– почти с суеверным ужасом ответила девушка. -Колдунов я боюсь, они владеют злыми чарами. А призывать смерчи меня научил мой дедушка, о котором я вам говорила. Первый раз, я почти год пробыла у него, когда мне было десять лет, вот он и научил меня играть со смерчиками. Может, просто для того, чтобы я ему не мешала. Потом я часто сама тренировалась в этом искусстве, а когда приезжала к дедушке в гости позднее, он научил меня еще нескольким подобным заклинаниям, но они давались мне хуже. Все-таки я не маг...

   -А кто же твой дедушка? Он что маг?

   -Мой дедушка, Кай Есум-Дун, величайший знаток песчаной магии в Заморе, а, может, и во всей Гибории,– с гордостью ответила Адия.-Правда, он давно уже отошел от дел, безвылазно проводит время у себя в замке.

   -А где его замок?– все с более возрастающим интересом поинтересовался киммериец.

   -У отрогов Кезанкийских гор в Заморском пограничье лигах в десяти от Яралета. Но туда проще добираться из Шадизара.

   Конан с Шакуром переглянулись, одна и та же мысль мелькнула у обоих, но они не осмелились высказать ее вслух.

   Едва они успели закончить трапезу, как ночной сумрак укутал землю темной вуалью ,а на небе зажглись яркие звезды. Уставшая Адия заснула крепким сном, рядом с ней, сняв с коней попоны, прикорнул Шакур, но Конан, усевшись на какой-то камень не спал, слова Адии о Северном Заморском пограничье, пробудили в его душе воспоминания о незабываемыхднях его юности.

   Тогда он, один из наемников туранского владыки Йилдиза, участвовал в битве с взбунтовавшимся против своего сюзерена яралетским сатрапом, колдуном Манхассем Ханом. Киммериец до сих пор с содроганием вспоминал, как вызванные злым колдовством из небытия демонические черные птицы-фантомы сначала уничтожили могучее войско Йилдиза, а затем и солдат самого сатрапа. Это произошло потому, что у Конана оказался волшебный камень Сердце Таммуза и позднее с помощью этого камня был уничтожена зловещий артефакт Рука Нергала и сам Манхассем Хан. Новый сатрап Яралета принц Тхана, готов был отдать ему сундук золота, но киммериец, взяв всего несколько горстей, ускакал в степь с красавицей-бритункой Хилдико, бывшей невольницей местного мага Аталиса.

   «Интересно, где она сейчас?– с полным безразличием подумал Конан.-Помнится, я отправил ее с попутным караваном в Бритунию, отдав все золото, что взял у принца Тхана».

   Честно говоря, направляясь в Аренджун, он с самого начала рассчитывал на помощь сатрапа Яралета и особенно Аталиса в поисках того волшебника, о котором ему говорил сраженный его мечом кушит. Но сегодня разговор с Адией заставил его изменить первоначальный план. Аталис был скорее ученым -философом, чем настоящим магом, а вот дед Адии , похоже, являлся именно тем, кто ему был нужен. Но даже, если это и не так, то находясь в своем замке в Кезанкийских горах, Кай Есум-Дун не мог не знать своего собрата по профессии, котором убыла известна тайна Звезды Хорала, тем более , проживающего где-то неподалеку.

   Погруженный в свои раздумья, киммериец не заметил, что проснувшаяся в это время Адия, с восторженным любопытством наблюдает за ним. Свет пламени неяркого костра мерцал в его пылающих неукротимым огнем синих глазах, бросая блики на лицо с резкими, словно высеченными из камня, чертами. Он и сам казался девушке каменной статуей, но не застывшей в веках, а полной неукротимой пульсирующей энергии, готовой мгновенно из полного покоя ринуться в яростную битву. Он был живым воплощением необузданной дикой стихии, словно, матерый вожак волчьей стаи сильный, мудрый и осторожный. Наконец, сон сморил девушку и она уснула.

   Утром следующего дня от усталости Адии не осталось и следа. Жизнерадостная и веселая, она как ни в чем не бывало покрикивала на Шакура, помогла ему напоить коней и приготовила легкий завтрак. Перекусив, путники отправились в путь. Степь на добрых шесть -семь лиг представляла собой выгоревшую пустыню. Конские копыта шагали по сплошной золе, взбивая пепел, тянувшийся за ними темным облаком. Налетающий порывами ветерок, поднимал пепел впереди и тот садился тонким слоем на одежду и сбрую лошадей. То и дело под конскими копытами раздавался хруст костей той степной живности, что не смогла убежать от огня. Было жарко. Конан сбросил куртку и рубаху, спрятав их в седельную сумку. Адия, ехавшая рядом бросала на него восхищенные взгляды. Киммериец напоминал могучего льва, гордого и спокойного, но готового в любой момент вступить в сражение. На его атлетической загорелом теле не было ни капли жира, рельефные мышцы играли при каждом его движении. Его уверенный взгляд говорил о том, что этот человек никогда и ни перед кем не отступит.

   Наконец, когда дневное светило стало клониться к закату, Конан, приподнявшись в стременах, произнес с заметным облегчением:

   -Кажется, гарь кончается, я вижу зеленую полоску какой-то растительности.

   Кони тоже почувствовали конец утомительной дороги и ускорили шаг

   -Мы уже на границе Заморы,– проворчал киммериец, видно он тоже устал, несмотря на свой железный организм,-тут поблизости должна быть речка, берущая свое начало в горах. Там остановимся на ночлег и приведем себя в порядок.

   С наступлением сумерек они, хорошо вымывшиеся в речке, о которой говорил киммериец, сидели у костра на ее берегу за скромным ужином. Вдоль речных берегов рос густой кустарник, поэтому недостатка в хворосте для костра не ощущалось. Запив изрядный кусок копченого мяса хорошим глотком вина из бурдюка, киммериец открыл импровизированный военный совет.

   – В Заморское пограничье проще всего проехать через Аренджун и Шадизар,-начал он,– и в одном и другом городе у меня много знакомых. Не хотелось бы попасть им на глаза. Поэтому ты,Шакур, завтра поедешь в Аренджун, пополнишь запасы продовольствия, а затем мы оставим его в стороне и продолжим свой путь вдоль отрогов Кезанкийских гор.

   Шакур и Адия не возражали. Девушка сказала, что так даже проще, потому что замок дедушки стоит прямо на одном из горных отрогов и его видно издали.

   На следующий день, дождавшись Шакура , тронулись в путь.

   Как таковой дороги вдоль гор не было, просто тропа, петлявшая между холмами в предгорьи. По дороге путникам изредка попадались селения местных жителей, занимающихся своим привычным ремеслом сельского труженника. На путешественников внимания почти никто не обращал, так как они, за исключением киммерийца, мало чем отличались от уроженцев Заморы. Лишь, когда они уже оказались между Аренджуном и Шадизаром, встреченный ими одинокий путешественник посоветовал дальше продолжить путь через Шадизар.

   -Местные жители говорят,-сообщил он,– к северу в горах недавно откуда-то появился махайрод. Здоровенный, ростом с быка, ударом лапы коню хребет ломает. Днем отсыпается где-то в своей пещере, а ночью выходит на охоту. Даже в селения заходит в поисках пиши. То быка утащит в горы, то коня.

   -Как поступим?– спросил Конан своих спутников, когда встреченный ими путешественник скрылся с глаз.– Ехать через Шадизар– это почти на неделю удлинить свой путь. А мы и без того достаточно времени потеряли.

   Шакур предпочел бы сделать крюк и заехать в Шадизар, куда он так стремился. Но из-за боязни показаться трусом, он пожал плечами и ответил:

   -Ты, командир, тебе и решать!

   Адия хотела поскорее добраться до деда, а кроме того, она была уверена в силе и отваге кмммерийца, поэтому также положилась на его решение.

   Конан знал дикую мощь и изумительную ловкость саблезубых кошек, но ему очень не хотелось делать крюк, заезжая в Шадизар и терять неделю времени. Сейчас ему хотелось только одного– поскорее найти деда Адии и выяснить у него насчет Звезды Хорала, затем отдать кольцо и снова стать свободным человеком. Необходимость подчиняться чьей-то воле, пусть даже и высших богов, угнетала его.

   -Продолжим путь!– решил он.-А на ночлег запасем побольше дров. Кошки, как и все другие звери огня боятся.

   К счастью, когда наступила пора останавливаться на ночлег, между невысоких холмов показалась небольшая рощица , в тени которой струился горный ручей. Хвороста, сухих веток и сучьев здесь оказалось достаточно. Было даже несколько вывороченных с корнем деревьев. С внешней стороны одного из них с толстым стволом и крупным комлем, решили устроить постели, а перед ними развести костер. Поужинав разместились на ночлег, но с учетом возможного появления махайрода киммериец с Шакуром решили дежурить по очереди. Коней расседлывать тоже не стали, лишь стреножив и отпустили пастись у ручья. Конна для дежурства выбрал вторую половину ночи, так как знал, что под утро сон особенно крепок. Не то, чтобы он не доверял вору,но просто в сложных ситуациях привык рассчитывать сам на себя.

   С вечера ему удалось поспать совсем немного и сменив Шакура на дежурстве, он чувствовал , что его тянет ко сну. Киммериец подбросил в огонь несколько тяжелых сучьев, которые немного пригасили огонь и вдруг услышал дикое ржание коней. Бросившись к коням. он одной рукой выхватил из костра пылающую головню , а другой на ходу вытягивал меч из ножен. И в этот момент он в шагах в двадцати от себя увидел огромного чудовищного махайрода, который, собравшись по-кошачьи в комок, приготовился к прыжку.

   Глава седьмая.

   Хотя махайрод перед прыжком прижался к земле, но киммериец понял, что в холке он ростом с быка, да и весит квинталов двадцать. Монстр несколько раз ударил хвостом по земле, а затем взвился в воздух и, совершив гигантский прыжок, обрушился всей своей массой на одного из вьючных коней, впившись своей огромной пастью, из которой торчали два клыка величиной с локоть каждый, в его шею. Лошадь рухнула на земь, а Конан, обуянный яростью, подскочил к махайроду и ткнул его острием меча в лапу. Тот казалось, только сейчас заметил человека, размахивавшего перед ним горящей головней и отдернул лапу, хотя острие меча даже не пробило его шкуры. Часть стреноженных коней в это время со спутанными ногами попрыгали в рощу, но жеребцы Конана и Шакура, подскакали к киммерийцу. Махайрод , оставив труп лошади, медленно выпрямился, в его глазах, отразилось в свете пылающей головни недоумение переходящее в ярость. Он глухо заурчал, вновь прижался к земле и забил по ней хвостом, готовясь к новому прыжку. В этот раз целью его был киммериец, но варвар, сам превратившийся за какие-то мгновения в дикого зверя, с ревом прыгнул вперед, швырнув головню в морду тигра, а затем с криком : «Кром!», перехватив меч двумя руками, с силой нанес по лапе махайрода такой могучий удар, что перерубил ее почти полностью. Зверь дико взревел от боли и махнул другой лапой, пытаясь достать дерзкого безумца, посмевшего бросить ему вызов, но в это время в воздухе просвистело два ножа, глубоко вонзившихся в оба глаза разъяренного монстра. От невыносимой боли зверь забился на земле, крутясь и снося все на своем пути. Кони с диким ржанием метнулись в сторону, киммериец и Шакур тоже отскочили подальше, наблюдая за агонией зверя. Адия, давно вскочившая на ноги, прижалась к стволу дерева и с ужасом смотрела на происходящее.