Текст книги "Ставка на Зеро"

Автор книги: Валерий Ильичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– А вот это ты, пожалуй, прав, – прищурился Десантник. – У меня есть пара десантных ножей, которые метров с двадцати могу всадить точно в цель. Но этого маловато.

– У меня кое-что покруче есть, – меланхолически заметил Механик, авторучка с одним малокалиберным патроном и газовый пистолет, переделанный под дробовые патроны.

– Ну это уже кое-что, захватим с собой на всякий случай. Ну что, ребятки, кажется, мы готовы к боевым действиям на территории противника? Ядумаю, Сыщик, если он нас сейчас видит и слышит, царствие ему небесное, доволен нами.

Десантник медленно поднялся: вроде бы все оговорено и надо начинать действовать. С трудом втиснувшись в помятый Запорожец, сначала покатались по узким переулкам вокруг здания банка. Убедились, что их план ухода от наблюдения боевиков Джокера через дом, находящийся на капитальном ремонте, вполне реален. Затем направились к месту закладки тайника. Там тоже все было в порядке: контора жэка находилась в подъезде жилого дома на втором этаже и закрывалась в восемнадцать часов. Замок в дверях был примитивно прост, и все должно было получиться без особых проблем.

До дома Механика докатили по Кольцевой дороге довольно быстро. Он на всякий случай захватил все наличные деньги, взял из ящика со слесарными инструментами самодельное огнестрельное оружие и вышел на улицу.

Время уже перевалило за полдень, а ещё надо было заехать к Десантнику, на другой конец Москвы.

Возле своего дома Десантник выбрался из машины и кивнул друзьям:

– Я сейчас, минут через десять выйду.

В комнате он присел и закурил, зная, что минуты одиночества перед операцией крайне важны для восстановления душевного равновесия. Но вместо этого он явственно вспомнил себя молоденьким лейтенантом, отдающим всего себя службе, а в редкие свободные минуты воровато ублажающим изнывающих от тоски жен старших офицеров. Инстинктивно осознавая быстротечность пролетающих мимо лет недолгого бабского счастья, женщины гарнизона стремились воссоздать хотя бы иллюзию бурных романов, находя истинные и мнимые достоинства в окружающих их офицерах, в сущности, мало отличающихся от их собственных мужей своими привычками и взглядами. И он – молодой, высокий, с веселой наглостью холостой мужик – был вполне подходящей кандидатурой для роли удачливого любовника. Вообще-то в гарнизоне на такие дела смотрели сквозь пальцы. Многие офицеры чувствовали невольную вину за неустроенность быта, частые переезды, невыплату зарплаты и потому предпочитали не замечать каких-то отклонений в поведении своих подруг. Жена майора, здорового, но полноватого мужика, уже отметившего двадцатилетний срок службы, пригласила его на рюмку чаю. А ведь было у него предчувствие не ходить к ней на огонек. Да нет, не послушал внутреннего голоса и поперся. В результате муж и застукал их. Завизжал от злобы, бросился на него. Сильный мужик, да куда ему до молодого мастера рукопашного боя! Десантник, чувствуя свою вину и автоматически соблюдая субординацию, только защищался, отбивая атаки и не нанося ответных ударов. Но тут майор сдуру схватился за пистолет, вытянул его из кобуры, а он, испугавшись не на шутку, на уровне подсознания, рванул руку майора так, что кость хрястнула. Обманутый муж громко взвыл от обиды и боли. Жена кинулась ему на помощь, обнимая и успокаивая и посылая проклятия в адрес наглого лейтенанта. Тогда он вытащил магазин из пистолета, передернул ствол. На пол вылетел патрон и, позванивая, покатился под кровать, словно поддразнивая обидчика хозяина и указывая ему на конец его служебной карьеры. Десантник выскочил из комнаты любвеобильной женщины. На шум уже сбегались соседи.

Майора увезла скорая помощь. Может быть, все и обошлось бы, да дело дошло до начальства. Десантнику пришлось подать рапорт на увольнение, а майора с его благоверной отправили дослуживать в другую часть. Как же Десантник жалел все это время о том, что пришлось оставить любимую службу, как корил себя за этот неудачный поход к замужней женщине! Он оказался вне армии, на гражданке, где ему, в сущности, делать было нечего. И теперь он совсем не жалел о том, что включился в работу бригады возмездия. Здесь, и только здесь, он ощущал себя нужным и полезным обществу. И последние два месяца жил так, как всегда хотел жить: рискуя и побеждая. А вступая в бригаду, он, как и все, знал, что все закончится плачевно. Но не предполагал, что так скоро. Ну да ладно! Ему к ощущениям близкой смерти не привыкать.

Десантник подошел к тумбочке, взял, как советовал Механик, все наличные деньги и, вопреки запрету Зеро, личные документы. Затем достал с антресоли два десантных ножа, постоял, любуясь сверканием крепкой стали, и положил их в свою спортивную сумку. Он ещё не знал, что они ему не понадобятся.

Глава 9

ОХОТНИКИ И ДИЧЬ

Странно, но теперь, когда операция началась, ни один из них не чувствовал волнения. Сейчас они были заняты делом и уже не думали о последствиях. Сначала надо добраться до сейфа и открыть его. Потом благополучно уйти от боевиков Зеро и спрятать сокровища, а уж после подумать, как заманить и ликвидировать Джокера. Итак, им предстоит преодолеть три самостоятельных этапа операции, и каждый достаточно опасен и рискован для них. Но все не так уж и безнадежно. Если удастся первый этап, тогда они начнут думать о следующем. А пока нечего делить шкуру неубитого медведя. Да и загадывать хоть на пять минут вперед сейчас просто неумно и неосторожно.

Они вошли в нужный подъезд и начали подниматься по лестнице. Миновав последнюю квартиру, по заплеванной и замусоренной окурками лестнице поднялись на почерневшую от грязи площадку. И, стараясь не наступать на остатки пищи, разложенной на полиэтиленовых пакетах пировавшими накануне бомжами, подошли к обитой светлой жестью двери, на которой были нарисованы красной краской серп и молот и написано СССР жив. Как и предупреждал Зеро, тяжелый навесной замок на двери не был закрыт на ключ, его дужка легко вышла из петель, и Десантник с усилием распахнул дверь в чердачное помещение. Петляя между стропильными стойками, они подошли к маленькому оконцу и вылезли на железную крышу, гулко отозвавшуюся поржавевшим железом. Но они могли не опасаться, что их услышат: старое чердачное помещение надежно изолировало звуки от верхнего этажа. Кроме того, их пятнистая зелено-коричневая форма, получившая повсеместное распространение, могла убедительно объяснить появление трех молодых здоровых мужиков со спортивными сумками: скажем, они обследуют надежность кровли, определяют объем ремонтных работ.

Десантник шел впереди. Здесь он был в своей стихии. Он двигался уверенно, словно уже бывал тут ранее, и точно вывел их к железному, недавно приваренному поручню, к которому была привязана надежная веревка, свернутая аккуратной спиралью у края водосточного желоба.

Гонщик посмотрел вниз и невольно отшатнулся: он страдал высотобоязнью. Десантник внимательно посмотрел на него: он такое встречал часто, когда вывозил новобранцев на первый прыжок с парашютом.

– Пойдешь вторым. Страха не стыдись. Это с непривычки. Здесь всего-то надо спуститься метра на три, а там, как видишь, для нас положили широкую крепкую доску. Она одним концом закреплена на широком карнизе нашего дома, а другим лежит на подоконнике окна соседнего здания. По ней пройдем, как по Бродвею, а дальше легче будет. Смотри, как это легко.

Десантник достал перчатки. Надел их и повернулся к Механику:

– Ну а ты как?

Тот успокаивающе кивнул:

– За меня не волнуйся. Приходилось.

– Ну и хорошо. В случае чего – ему поможешь. Вот смотри, Колян, показываю, как это делается. – Десантник намеренно назвал Гонщика по имени, по опыту зная, что конкретное обращение вселяет силы.

Руками, защищенными перчатками, он схватился за опущенную вниз веревку, перешагнул через поручень, зацепил веревку ступней и, отталкиваясь от стены другой ногой, медленно перебирая руками, благополучно спустился. Нащупав ногами доску, не торопясь развернулся и прошел по ней уверенным шагом до проема окна в соседнем доме, остановился у края доски, чтобы его видел Гонщик. Для психологической поддержки.

– Ну давай, – нарочито поторопил Механик Гонщика.

Чувствуя внутреннюю дрожь, передавшуюся в руки, Гонщик, стараясь не смотреть вниз, повернулся спиной к страшащей его бездне, как это делал до него Десантник, и неуклюже перелез через поручень. Ухватился за веревку и, ударяясь коленями и локтями о шероховатую стену здания, стал медленно сползать вниз. Ему казалось, что он спускается мучительно долго.

– Да давай же побыстрее. Немного осталось, – голос Десантника сорвался от напряжения. И тут же, стараясь загладить свой выпад, он, чтобы успокоить новичка, похвалил его: – А ты молодец, Коля, здорово справляешься. Я даже не ожидал.

И Гонщик, вдруг сразу поверив, что все в порядке, ускорил спуск и как вознаграждение за муки почувствовал под ногами твердь доски. Не выпуская из руки внушающей ему теперь чувство безопасности веревки, он намеревался боком продвинуться по доске, но не решился на это. Тогда он отпустил веревку, бессильно ударившуюся о стену, и повернулся лицом к оконному проему, где стоял, картинно упершись в этот проем, бесстрашный Десантник.

– Ну видишь, Коля, все в порядке. Самое трудное позади. Шагай сюда, смелее, и освободи путь для Толика.

Но Гонщик не мог пересилить себя. Зияющая внизу пустота подавляла его волю. Пришла мысль встать на четвереньки и проползти по доске. Но он её отбросил не потому, что боялся насмешек, а просто ему казалось ещё страшнее вот так, лицом вниз, перебираться по неустойчивой опоре. И тут, неожиданно для себя, он сел, обхватив доску ногами, и, опираясь на руки, начал медленное, но верное продвижение к окну.

Десантник смотрел на него с сочувствием, зная, что у людей разное отношение к высоте. Подавая руку товарищу, он подумал: Абсолютной смелости вообще не бывает. Гонщик от высоты страх испытывает, а мне всегда не по себе, когда он на скорости свыше ста километров между машин лавирует. Ну ничего, сумел преодолеть себя парень – и ладно.

А Гонщик, спрыгнув на ватных ногах в оконный проем на кучу разбросанного паркета, смотрел с облегчением на доску, прогибающуюся теперь под тяжестью Механика. Тяжелое для него испытание осталось позади, и впереди уже будут менее опасные переходы, да там и высота поменьше.

– Ну, все в порядке, хлопцы. Теперь – вперед. Мы и так здесь задержались, – сказал Десантник, уверенно направляясь к выходу из комнаты в длинный коридор когда-то бывшей коммунальной квартиры. – По плану мы должны сейчас пройти по шестому этажу и там по строительным лесам перебраться уже на крышу банка. Но мы задержимся и посмотрим место намеченного планового спуска, где нас будут ждать. А заодно приготовим свой путь к отступлению. Я захватил с собою альпинистскую веревку, и мы спустимся с этой стороны здания на крышу гаражей, а оттуда на землю.

– А как ты тут спрыгнешь? Высоко же.

– Да ты что? Я и с четвертого этажа на крышу вон того гаража могу спрыгнуть. Давай на спор!

– Давай, на что мажемся?

– Да хоть на литр коньяка. Я на тренировках с трехэтажного дома на асфальт прыгал – и ничего. А вы уж по веревке спускайтесь.

Механик и Десантник азартно хлопнули ладонями, заключив рисковое пари, а Гонщик подумал: Пацаны еще, а туда же, в бригаду – убивать и самим умирать – сунулись. Вот дурачье.

В этот миг он показался себе умудренным опытом стариком, хотя разница в возрасте с этими парнями была не более пяти лет.

Ну, вроде все. Если акция пройдет гладко, то именно здесь они и соскользнут вниз на крышу гаража и уйдут от тех, кто их наверняка будет ждать возле машины. А потом уж смогут диктовать свои условия, имея на руках такой мощный козырь, как железный ящик с драгоценностями.

Они вновь поднялись на шестой этаж. Прошли по выселенным безжизненным комнатам и вышли на угловой балкон. Все верно: отсюда рукой подать до угла дома, где расположен банк. И заранее заготовленная пожарная лестница лежала в соседней комнате. Они взяли её втроем, выдвинули и со второго раза зацепили крюком за край карниза соседнего дома. Здесь и Десантник не рискнул идти в рост, а на четвереньках прошел по перекладинам-ступенькам. И не потому, что боялся, – он не хотел быть замеченным возможными наблюдателями с других крыш. Да и Гонщик, последовавший за ним, чувствовал себя психологически не таким уязвленным, как при передвижении по доске.

Они очутились на гладкой площадке, щедро залитой гудроном, и подошли к люку. Здесь Десантник дал знак остановиться и шепотом приказал приготовить оружие. Но не то, что им выдали, а свое, хоть и кустарное, но более надежное. По договоренности человек Зеро должен был отключить сигнализацию и снять запор с внутренней стороны люка.

– Ну, начнем, – Десантник с натугой подцепил люк и потянул вверх. Ему на помощь подскочил Механик, и вдвоем, покраснев от натуги, они открыли люк. Десантник, зажав в руке нож, юркнул вниз, готовый в любое мгновение предупредить товарищей о возможной засаде. Выждав несколько секунд тишины, за ним спустились по узким ступеням Механик и Гонщик.

Теперь они стояли на потолочном перекрытии комнаты, где отдыхали охранники. Сейчас там должен был находиться только один – их тайный сообщник, намеренно выбравший себе это время для отдыха. Десантник взглянул на часы: они задержались на десять минут. Теперь это время надо будет вычесть из двух часов, остающихся до смены охранников и отведенных Механику на поиски кода к запору сейфа.

Доверенный человек Зеро должен каждые десять минут стучать из комнаты отдыха снизу в потолок чердачного помещения, подавая сигнал, что у него все в порядке. Этот помощник был точен. Легкий стук снизу, и Десантник ответил двумя еле слышными ударами, показав, что их группа уже на месте. Тут же открылся в углу ещё один люк, и полоса ворвавшегося снизу света как бы пригласила их следовать вперед, к его источнику.

Настоящая охота началась: они приблизились вплотную к добыче. Пока все шло легко как по маслу. Но они не считали бы так, если бы могли видеть, как человек, наблюдающий за их спуском в люк, включил рацию и коротко передал Руководителю: Они на месте.

Они спустились вниз, и охранник, толстый приземистый мужик лет сорока, с короткой шеей и лохматыми бровями, приложил палец к губам, показывая, что надо вести себя тихо, поскольку как раз под ними сидят двое его собратьев, стерегущих ценное содержимое сейфа. Как и было договорено, он позволил себя связать и заклеить рот пластырем. А затем Десантник аккуратно влепил ему два коротких боксерских удара, стремясь подбить глаз и расквасить слегка нос: крови много и вид ужасный, а на самом деле – ничего страшного. Вообще-то ему хотелось врезать как следует: Десантник не любил предателей, даже если они работают против его врагов.

К тому же ему было непонятно, как этот дурак охранник, согласившийся за большие деньги впустить их сюда, сможет потом объяснить, кто изнутри открыл им люк. Но это уже его дело, а у него приказ: никого не убивать. И нечего думать о судьбе этого иуды, продавшего своих. Надо сейчас без шума обезвредить тех двоих, что дежурят у сейфа. Время-то идет неумолимо. И нужно попытаться дать Механику больше шансов на работу с сейфом. Десантник молча поднял руку и махнул: Пошли!

И здесь им тоже повезло: все прошло гладко. Неожиданное появление трех человек в вязаных масках на лицах, наставивших на них стволы, не оставило охранникам выбора. Они молча позволили себя разоружить и связать. Так, наверное, им казалось, у них больше шансов уцелеть.

Механик быстро раскрыл свой чемоданчик с набором инструментов и принялся колдовать над огромной дверцей сейфа. Десантник встал в дверях, чутко прислушиваясь к шорохам снаружи, а Гонщик, сев на стул возле лежащих лицом вниз охранников, следил за их малейшим движением. До смены охраны оставалось почти полтора часа, да ещё надо скинуть минут пять-десять на то, чтобы успеть убраться отсюда вовремя. Время, конечно, ещё оставалось, но его было негусто.

Десантник, стоя в дверях, продолжал думать об оставленном наверху охраннике. Конечно, играя свою роль, он не станет пытаться развязаться и поднимать шум. Но на что же он все-таки рассчитывает? Ведь его же свои быстро раскусят: не могли же люди с крыши вот так без шума вскрыть люк и войти. А если на него нажать, то он расколется, подставит Зеро или других лиц, его подкупивших. Нет, не жилец этот жадный болван на белом свете. И совсем уж непонятно: Зеро мужик тертый, он ни за что не позволил бы оставить в живых свидетеля. И при этом он же запретил замочить хоть одного человека. Почему? Тут что-то не вяжется, ох как не вяжется...

От раздумий Десантника отвлек характерный щелчок, он обернулся и увидел открытую дверцу сейфа. Вспотевший от напряжения Механик, вытирая лоб носовым платком, не преминул шепотом похвастаться:

– Велика фигура, а дура.

Десантник взглянул на часы: Молодец Механик, действительно умелец, управился за сорок минут.

Увесистую железную шкатулку уложили в рюкзак, и его взвалил на свои широкие плечи Механик. Надо было уходить, а Десантник и Гонщик должны были его страховать.

Первым вылез наружу Гонщик и махнул сверху из люка: все спокойно. За ним, сгибаясь под тяжестью ноши, отдуваясь, вылез Механик. Прежде чем последовать за ними, Десантник быстро обежал глазами комнату отдыха для охранников, где лежал связанный ими человек, обиженно хлюпая разбитым носом. Внимание Десантника привлекла зашторенная занавеской ниша в углу. Он подошел и отдернул её. Так и есть: труп человека в форме охранника с удавкой на шее был заготовлен заранее. Значит, тот, кого мы сами вязали, важен для Зеро на будущее, а этого парня он убил сам и теперь свалит все на него как пособника воров, унесших сокровища. Ну а о себе он скажет, что его застали врасплох. Значит, здесь четверо охранников, а Зеро говорил только о трех, зная, что когда они сюда придут, то их уже будет на одного меньше. Ну и ладно, это их семейное дело. Но все-таки подозрительно, что они нас засветили хотя бы перед этим связанным теперь типом. Скорее всего приговор вынесен и они нас уже не числят в живых.

Все это промелькнуло у него в голове в считанные доли секунды. Задернув занавеску, он быстро вынырнул вслед за товарищами. Втроем они двинулись гуськом к пожарной лестнице. Первым по её ступеням перебрался Гонщик, которому помогло преодолеть страх желание побыстрее удалиться от опасного места. Вслед за ним двинулся Механик, наклонившись вперед, чтобы уравновесить тяжесть рюкзака. Наблюдая за ними, Десантник не видел, как сзади из открытого люка высунулся человек в форме охранника и, тщательно прицелившись, выстрелил. Пуля вошла Десантнику в затылок. Его голова дернулась, и он упал лицом вниз на жесткую перекладину пожарной лестницы, уже не чувствуя боли.

Механик обернулся на звук выстрела и, увидев целившегося в него человека, в два шага преодолел остаток лестницы и впрыгнул в оконный проем. Пуля запоздало стукнулась в подоконник. Он промахнулся, – подумалось Механику.

Но он ошибался. У начальника смены была задача ликвидировать для собственного алиби лишь одного. Заблуждались они и думая, что связанный ими пособник из охраны остался в живых. Жизнь его, как и его напарника, уже прервала петля. И сделал это начальник смены охраны, человек Зеро. Теперь он хотел показать, что, обнаружив пропажу ценностей, успел открыть огонь и убить одного из грабителей. Таким образом он, втянувший в рискованное дело своих подчиненных и затем подло их устранивший, спасал себя от подозрений.

Человек, ведущий наблюдение на соседней крыше, уже успел сообщить по рации людям, сидящим в машине, что двое уцелевших перебрались в дом, поставленный на ремонт, и сейчас должны будут спуститься по строительным лесам прямо под их наблюдение. Прошло почти десять минут, когда ожидающие их боевики забеспокоились. Поднявшись на верхние этажи выселенного дома и обнаружив свисающую с обратной стороны здания веревку, они поняли, что добыча ускользнула, и доложили неприятное известие Зеро, ожидавшему их на конспиративной квартире.

А в это время Механик и Гонщик, пробежав проходными дворами, сели в Запорожец и поспешили отъехать как можно дальше от ставшего смертельно опасным места. По дороге оба молчали. Говорить было не о чем. Если бы они не знали о связи Зеро с Джокером, то гибель Десантника могли расценить как случайность. Но при точном расчете каждой операции, планируемой Зеро, подобной неожиданности быть не могло. Ну что же, они были готовы к такому развитию событий. Теперь надо было сделать первый ответный намеченный ими шаг: позвонить Зеро.

Тот трубку схватил сразу и, услышав голос Механика, вздохнул с облегчением:

– Вы где затерялись, ребятки? Что случилось? – Его голос звучал наигранно весело, но нотки тревоги явно прорывались и выдавали смятение чувств этого обычно выдержанного человека.

Механик, сделав над собой усилие, включился в игру и, изображая испуг, заговорил быстрой скороговоркой:

– Десантника застрелили, за нами была слежка. Потому мы и смотались. На конспиративную квартиру не пойдем: боимся. Ящик спрячем в надежном месте, а утром позвоним, сообщим, где мы, и тогда встретимся. А сейчас это опасно!

И, не давая Зеро опомниться, положил трубку. Ну что же, они сыграли в напуганных глупцов. Поверил Зеро или нет, даже не очень-то важно.

Следующий ход они сделают завтра с утра, а сейчас поедут и замуруют заветный железный ящик в старом доме. Теперь, после звонка Зеро, они вновь ощущали себя не дичью, а охотниками.

Услышав отбой, Зеро в ярости бросил трубку на рычажки телефона: Вот сволочи! Свою игру затеяли! Почуяли неладное. Может быть, зря Десантника у них на глазах завалили? Надо было сделать это по-тихому, втайне от них. Но этот гад – начальник смены – настоял, что для оправдания перед хозяевами ему обязательно надо хоть одного уложить на месте. А теперь где их искать? До утра, конечно, ждать нельзя. Надо думать, где их можно разыскать уже сегодня. А может быть, они попрутся ночевать домой? Как это ни фантастично, но проверить стоит.

И Зеро, поспешно связавшись по телефону с боевиками, дал срочные указания, кому и что делать. Затем доложил о случившемся Джокеру. Тот после некоторой паузы, оправившись от удара, с угрозой, срывающимся от волнения и злобы голосом, словно выплевывая слова, произнес:

– У тебя только сутки на исправление ошибки. А приговор один. Да ещё перед смертью намучаешься. Это я тебе обещаю, и дело вовсе не во мне, вернее, не только во мне. Надеюсь, ты понял. И не вздумай рыпаться. Мои ребята тебя уже сторожат. При малейшем известии об изменении обстановки звони и держи меня в курсе. Все, искренне желаю тебе успеха.

Зеро сидел в кресле и не клал трубку на рычаг, продолжая вслушиваться в назойливые гудки отбоя, словно надеясь услышать в них что-нибудь еще, кроме сигналов тревоги, предупреждающей о надвигающейся опасности. Сутки это не так уж и мало.

В данный момент разосланная им пехота проверяет все возможные точки, где могут появиться эти два гада, не исключая их домашних адресов. Теперь в отношении Гонщика можно не церемониться, он не нужен. А вот Механика надо взять осторожно, как хрустальный бокал с нектаром. При этой мысли Зеро встал, подошел к холодильнику, достал початую бутылку коньяка, налил себе полстакана и выпил не закусывая. Вот сволочи, загадали мне шараду. Но я её решу, обязательно решу. И не из таких передряг вылезал, – подбодрил он себя. – Если их не найдут за ночь, то утром они позвонят, и я начну свою игру, в которой у них нет шансов на выигрыш.

Он с надеждой посмотрел на телефонный аппарат, остающийся теперь его единственной связью с живым миром, прилег на диван, не спуская глаз с телефона.

А если их не найдут за ночь и они не позвонят утром? Холодящий страх, казалось, заполнил все его тело.

О таком жутком, гибельном варианте ему не хотелось и не следовало даже думать.

Глава 10

РАЗВЯЗКА

После звонка Зеро они поехали к старому дому, где когда-то жил Механик. Сейчас это помещение занимал под свои нужды техник-смотритель местного жэка. Гонщик и Механик подкатили к дому, когда уже начинало темнеть. Света в окне на первом этаже не было. Они зашли в соседний старинный особняк, который ремонтировала какая-то фирма под свои нужды. Наивные люди в современном обществе считали, что когда появятся собственники, то будет порядок. Но это оказалось ещё одним заблуждением: как был раньше бардак, так и остался – на территории и внутри дома лежали бесхозные строительные материалы.

Они поднялись на третий этаж, и Механик, взглянув в окна своей бывшей квартиры, покачал головой и, немного постояв в раздумье, прошел чуть влево и остановился перед заколоченной дверью, ведущей на балкон. Подняв с пола железный прут, начал отрывать доски, преграждающие выход на балкон, которого, в сущности, и не было: лишь из стены торчали железные рельсы с висящими кое-где кусками серого камня, сокрушенного временем и кувалдами строительных рабочих. Затем Механик прошел по соседним комнатам, нашел и принес две широких доски, которые положил на металлические опоры. С этой самодельной площадки было прекрасно видно комнату, где они собирались прятать железный ящик.

– Вон там слева в углу, – сказал он Гонщику, – поднимаем паркет, а под ним ниша. Отец рассказывал, как перед войной, он ещё мальчишкой был, обнаружили там, в углублении, тайник – сантиметров тридцать на двадцать. Обрадовались, думали, клад нашли. А там бумаги какие-то, рукописи. Дед был не очень грамотный мужик, посчитал хламом. Кое-что сразу выбросили на помойку, а большую часть в войну в буржуйке сожгли. Я сейчас думаю, может быть, там какие исторические реликвии были или рукописи, знаменитыми людьми сделанные. По нынешним временам, их бы в музей, да все уничтожили. А тайник дед заделал... Ну ладно, пойдем, там никого нет.

– Подожди, ещё надо убедиться, оружие они нам выдали боеспособное или нет?

Они спустились на первый этаж, Гонщик выстрелил в лежащую на полу доску и, увидев, что деревянная поверхность осталась девственно-чистой, со злостью отбросил пистолет в сторону.

Механик молча протянул ему однозарядную авторучку, способную выстрелить одним малокалиберным патроном.

Они зашли в подъезд, остро пахнущий мочой и табачным дымом, поднялись на семь ступеней вверх и оказались перед некрашеными дверями, которые Механик открыл за одну минуту. Войдя в квартиру, он вдруг на миг почувствовал себя пацаном, запоздало вернувшимся с улицы и обреченно ожидающим взбучки от матери. С усилием отбросив от себя нахлынувшие так некстати воспоминания и решительно пройдя по коридору, Механик открыл дверь в комнату, где когда-то жила их семья. И поймал себя на мысли, что готов поменяться местами с тем, ему сейчас почти незнакомым, шустрым мальчуганом, даже не подозревавшим, как он счастлив.

Плашки паркета легко отделились одна за другой. Он вытащил доску, к которой они крепились, и заглянул в образовавшуюся пустоту тайника. Затем, вынув из рюкзака железный ящичек-шкатулку, опустил его вниз. И почувствовал некоторый мистический ужас, убедившись, что этот ящичек лег в тайник, будто в приготовленное именно для него ложе.

Словно хищник ждал моего прихода, чтобы заглотить ровно столько, сколько сможет вместить. Уж не месть ли это, не расплата за уничтожение хранимых им реликвий? Кто же теперь узнает? – Он быстро вернул на место широкую доску, положил на неё четыре плашки широкого дубового паркета, забил их для верности гвоздями, и они с Гонщиком вышли на улицу.

– Ну все, дело сделано. Завтра я их заманю и приведу сюда. А ты будешь наблюдать происходящее с балкона соседнего дома.

– А если они тебя убивать начнут, как только ты им ящик отдашь? У меня же только авторучка с одним патроном.

– Да хоть бы и автомат. Мне скорее всего уже не поможешь. Раз идем на такое дело, то лучше ни на что не надеяться. Смотри тогда сам. Только, я думаю, ты мне с балкона не поможешь. А вот разобраться с ними, после того как они выйдут на улицу и сядут в свою тачку, ты сможешь. Твой конек – это виртуозное владение машиной. Вот и достань где-нибудь мощный мотор и устрой им веселую жизнь: так, чтобы не раз сделали сальто на своей иномарке. Рассчитайся, если уж тебе выдается возможность уйти последним, и за Взрывника, и за Сыщика, и за Десантника, ну и за меня, грешного. – Он нарочно перечислил каждого, словно на поминках.

Они вышли и молча направились к сиротливо стоящему Запорожцу.

Уже подъезжая к Садовому кольцу, Механик спросил:

– Тебе-то есть куда идти ночевать? Домой-то соваться нам нельзя.

– Есть, – почему-то соврал Гонщик. На самом деле он ещё не знал, где проведет эту, скорее всего последнюю, ночь своей жизни.

– Завтра утром, часов в одиннадцать, не раньше, я позвоню Зеро пусть пока помучается, – и начнем игру на вылет, выманивая Джокера. Встретимся все там же, на Площади Революции.

Гонщик довез его до указанного им места, развернулся и поехал к своему дому. Он обычно ставил машину рядом с блоками гаражей, расположенных неподалеку от дома, где жил. Так ему казалось надежнее. Здесь все-таки время от времени проходил старик сторож с облезлой дворнягой и проезжала иногда милиция. Хотя скорее всего его машину до сих пор не тронули из-за её внешнего вида, отпугивавшего самых азартных угонщиков.

Оставив машину рядом с крайним гаражом, он повернулся и пошел прочь. Где он будет ночевать, он и сам не знал. Вспомнив свое приключение с Механиком в ресторане, когда ждали Ленчика, он решил попытаться найти ночлег у случайной знакомой.

Гонщик посмотрел на часы: время приближалось к десяти вечера, и надо было поспешить. Ему бы опыт Механика по женской линии, а теперь, стоя в одиночестве посреди темной улицы, он не знал, что делать. И решил положиться на судьбу. Выйдя на широкую магистраль, махнул рукой, голосуя проезжавшему мимо транспорту.

С визгом тормознул новенький жигуль. Водитель – молодой, разбитной парень – весело вопросил:

– Куда?

Ничего не говоря, Гонщик плюхнулся рядом с водителем и неопределенно махнул рукой, стараясь выглядеть бесшабашным кутилой:

– Сначала вперед, а потом будет видно.

– Как скажешь, командир! И как долго будем ехать вперед?

– Слушай, друг. Я только что с женой поцапался. Все – ушел вчистую. Сгоряча не сообразил, что ночевать мне негде. Поможешь?

Парень сочувственно хохотнул:

– Ну ты даешь! А вообще-то молодец. Это я, дурак, терплю выступления своей благоверной. Завидую тебе. Но вот как помочь, не знаю. Говорили ребята из нашего автопарка, что есть недалеко от метро Бауманская ресторанчик. Там девицу с квартирой подснять, что раз плюнуть. Хочешь отвезу? И мне, кстати, по пути. А там уж, если деньга есть, сам справишься. Ну так как?