Текст книги "Оглушительно-звенящее молчание небес. Каков же ты, наш Отец Небесный? Часть Iv - Итоги нашего дознания (СИ)"

Автор книги: Валерий Авик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Annotation

Четвертая часть книги завершает наше расследование, посвященное возможной причастности субъектов монотеистических религий к проблеме непрекращающегося потока страданий в жизни живых существ на нашей планете. В первой главе будут рассмотрены попытки "богооправдания" (теодицеи), предпринятые выдающимися богословами, по согласованию некоторых, спорных в моральном отношении, текстов Библии (воспринимаемых в качестве непререкаемой истины) с реальным вектором развития человеческого сообщества. Наш анализ покажет полную тщетность подобных попыток по преодолению конфликта между, догматически зафиксированной, божественной моралью Создателя и некоторыми, явно аморальными, ветхозаветными эпизодами с активным личным участием Бога Творца. Во второй главе будет представлено, по мнению автора данной книги, единственно возможное логически верное решение этого теологического тупика в пространстве понятий монотеизма.

Авик Валерий Анатольевич

Глава 1. Почему попытки создания логически безупречных

Глава 2. Выводы и ответы.

Авик Валерий Анатольевич

Оглушительно-звенящее молчание небес. Каков же ты, наш Отец Небесный? Часть Iv – Итоги нашего дознания

Валерий Авик

Люди всегда задают вопросы.

Именно вопросы и делают их еретиками.

Квинт Тертуллиан

Я видел, что будет, я знаю закон бытия,

Hо в сведеньях этих досаднейший есть промежуток:

Я знаю, что мир обречён, и конец его жуток,

Hо будет ли нам утешитель – не ведаю я.

(Ю. Нестеренко)

Оглушительно-звенящее молчание небес.

Каков же ты, наш Отец Небесный?

( Новое расследование по «Делу о защите чести и достоинства господина Бога»)

Расследование лабиринтов теологических тупиков по поводу возможной причастности или непричастности господина Бога к обилию Зла в нашем мире.

Предупреждение читателю – автор статьи, учитывая мысль Квинта Тертуллиана, предупреждает: в данной статье непрестанно задаются недоуменные вопросы, в попытке согласовать в единое целое наше внутреннее ощущение сущности Бога, противоречивость текстов Ветхого Завета, догматические установки и доступные нам факты реальной жизни. Закоренелым ортодоксам читать статью противопоказано – вопросы неумолимо приводят к ереси.

Часть IV . Итоги нашего дознания.

Глава 1. Почему попытки создания логически безупречных

систем богооправдания (теодицей ) обречены на неудачу?

На данном этапе нашего разбирательства становится вполне очевидно, что задокументированные свидетельства Ветхого Завета по отношению к моральному облику Бога Яхве крайне противоречивы – первоначальные главы книги «Бытие» наполнены отеческой любовью к сотворенному миру и их обитателям, которая видна в первое время после начала нашими прародителями самостоятельной жизни вне райских кущ Эдема. Но по истечению определенного времени лавинообразно возникает несколько иной образ – раздраженного и мстительного, склонного исключительно к силовым методам решения Бога Яхве. Основываясь на догматическом положении монотеизма и на множественных эпизодах Ветхого Завета, невольно приходится признать за Богом Яхве исключительное первенство в инициализации процессов зла на планете, возможно в качестве необходимого катализатора развития всего творения. На этом выводе было бы можно и закончить наше дознание, если бы не яркая жизнь, жертвенная смерть и воскрешение догматического alter ego Бога – Иисуса Христа. И эта жизнь показала воочию совершенно другое моральное лицо Бога, поставившее под сомнение основную часть аморальных эпизодов Ветхого Завета. Именно этот факт стал отправной точкой для написания данной статьи, несмотря на то, что подобный подход противоречит ортодоксальной традиции и может считаться ересью сомнений в абсолютной достоверности отдельных ветхозаветных текстов.

– Почему Бог не применил радикальных средств борьбы с догматически наиболее вероятным источником ЗЛА – Сатаной?

Трактовка проблемы ЗЛА, в её современном ортодоксальном варианте, никак не может обойтись без назначения виновного в её наличии – Сатаны и его приспешников среди падших ангелов. Любой непредвзято мыслящий человек вправе задать совершенно детский вопрос: почему бы Богу не уволить, лишить полномочий или даже уничтожить физически Сатану, чтобы не было инициатора непрекращающегося процесса Зла? По мнению моего ортодоксально мыслящего знакомого "Физически сатану нельзя убить, так как он создан бессмертным духом. Лишить власти? Он уже лишен власти в загробном мире воскресением Христа. Тогда остается вопрос – почему на земле его власть огромна? здесь я слегка торможу...". Тезис о невозможности физического уничтожения Творцом носителей и инициаторов ЗЛА (восставших ангелов во главе с Сатаной), по причине их сотворенности бессмертными существами и, о боже, даже предполагая использования деяний Сатаны в качестве необходимого компонента по воспитанию души человека, широко используется христианскими богословами догматического направления.

Так, к примеру, Василий Великий утверждал: "И по Господню домостроительству у нас с ним борьба, чтобы преобороли его послушанием и восторжествовали над противником... мудрый и благопромыслительный Домостроитель дел человеческих воспользовался его лукавством к обучению душ наших, как врач употребляет яд ехидны в состав спасительного врачевства". Преподобный Иоанн Дамаскин поучает: "Поэтому они не имеют ни власти, ни силы против кого-нибудь, если не получают позволения от Бога в целях домостроительства, как случилось с Иовом и как написано в Евангелии о свиньях [гадаринских]. При Божием попущении они сильны, принимают и переменяют, какой хотят, образ, сообразно со своим воображением". Примерно в том же духе высказывается Иоанн Кронштадтский: "Для очищения и воспламенения нашей молитвы Господь попускает диаволу мучительно разжигать внутренности наши, чтобы мы, чувствуя в себе чуждый огнь и страдая от него, старались внести в сердце свое смиренною молитвою огнь Божий, огнь Духа Святого, оживотворяющий сердца наши".

Получается, по мнению Св. Василия Великого, что сатана необходимое и жизненно нужное средство воспитания души человека. А Иоанн Дамаскин присовокупляет к этому свое мнение, что сатана и его команда имеют позволение от Бога на творение Зла. Очень оригинальное мнение – в совокупности это обвинение Бога в использовании "чиновника для деликатных поручений – заплечных дел мастера" для исполнения важных и необходимых дел. Иоанн Кронштадтский дует в ту же дуду. Молодцы господа ортодоксы – в интересах господствующего на данный момент богословского мнения, держа фигу в кармане, громогласно обвиняют сатану, тем не менее знают об истинном инициаторе этой жестокой школы по воспитанию человеческих душ. Согласно мнениям святых отцов, приведенных выше, получается интересная, аморальная по сути, ситуация. Как ортодоксы этого не чувствуют? Неужели дети Иова были уничтожены для возрастания души их отца? Неужели жизни самих детей (в данном случае как объектов опытной проверки веры их отца) не в счет? Неужели их души не имеют никакого значения? Неужели для молодой матери, у которой ребенок родился мертвым от асфиксии пуповиной в момент родов, это приемлемый способ взрастить свою бессмертную душу. А как же насчет души ребенка? Неужели ребенок является лишь инструментом, не имеющим собственной ценности? То же самое относится к холокосту? Эта трагедия еврейского народа и её жертвы – лишь приемлемый Богу инструмент воспитания душ, оставшихся в живых? В целом стыдно за подобное богословие.

Тем не менее Ветхий Завет утверждает, что Бог имеет возможность повлиять на непокорных "бессмертных ангелов". Оказывается, в Его силах перевести "бессмертных" ангелов в разряд "семерных", тем самым прекратив власть непокорных ангелов над миром. Об этом отчетливо сказано в 81-м псалме: "Бог стал в сонме богов; среди богов произнес суд: доколе будете вы судить неправедно и оказывать лицеприятие нечестивым?.. Я сказал: вы – боги, и сыны Всевышнего – все вы; но вы умрете, как человеки, и падете, как всякий из князей". То есть Богу вполне по силам «разжаловать» нерадивых ангелов (сынов Всевышнего) в разряд смертных существ и прекратить их существование. Вопрос лишь в том, почему Яхве этим не воспользовался?

Как же трактуют данный псалом христианские богословы и теологи? Казалось бы, ситуация кристально ясная – учитывая еврейский монотеизм, было бы глупо предполагать, что в данном псалме речь идет о равных по значению небесных персонажей. Но если Бог один, то единственные существа, о существовании которых более или менее обоснованно предполагали иудеи – это Архангелы, Херувимы, Ангелы, производящие суд по Божьей воле. Логически рассуждая другого варианта быть не должно. Но в таком случае Яхве предстает в морально невыгодном свете, имея возможность нейтрализации небесных сил, несущих ЗЛО, но не воспользовавшийся ею.

И, о чудо, святые мужи христианства почти в один голос утверждают – под богами псалмопевец имеет ввиду вполне земных представителей. Святитель Афанасий Великий, профессор Лопухин утверждают: боги псалма – это земные судьи, совершающие неправедное правосудие. Протоиерей Григорий Разумовский предполагает, что речь идет о царях, судьях и князьях. В общем эти духовные лидеры своего времени пытаются отвести подозрение от Бога Яхве в нежелании пресечь несущую зло деятельность восставших ангелов. Эти толкования св. отцов очень показательны – как можно в угоду догматике исказить совершенно ясные слова псалма. Очевидно, что они, являясь апологетами христианства, толкуют псалом согласно своим идейным установкам как им выгоднее. Но сам псалом ветхозаветный и отражает мышление дохристианских иудеев и написан для них. Поэтому следует подходить с точки зрения иудаизма в первую очередь.

Вначале определимся, что же такое "сонм богов"? Сравним с 14 главой пророка Исайи, где говорится о падшем ангеле Люцифере: "А говорил в сердце своем: "взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему"" (Ис.14:13,14). Вполне очевидно, что Люцифер стремится очутится не среди земных судей, как толкуют св. отцы, а желает вернуться на Небеса в Божий окружение. Если следовать христианским толкователям, то вероятно Люцифер, еще с юности стремился стать судьей – вершителем человеческих жизней. Но так как Яхве его не пускал – то Люцифер взбунтовался и увел за собою треть ангельских сил. Исходя из цитаты пророка Исайи другого толкования словосочетания "сонм богов", как ближайшего небесного окружения Бога, быть не может. Об отношении Яхве к нерадивым ангелам сказано у апостола Иуды: «и ангелов, не сохранивших своего достоинства, но оставивших свое жилище, соблюдает в вечных узах, под мраком, на суд великого дня» (Иуд.1:6).

Вполне очевидно, что разумному христианину более приличествует большее доверие к текстам Библии, нежели к вынужденно-догматическим, идеологически ангажированным толкованиям богословов. Общим местом для современных активистов православной интернет-беседки, выраженное их лидером Алексеем-тропосом, стало следующее логическое построение:

– Физически сатану уничтожить возможно, т.к. он "как и все тварное, существует по благодати... Богу это возможно – просто перестать поддерживать его существование, отключить "жизнеобеспечение" ...";

– Но в связи с тем, что, "дары и обетования Божьи непреложны" – этот вариант не реализуется.

– Сатана "уже лишен власти в загробном мире воскресением Христа. А какая у него власть на земле? Он даже над свиньями не властен, если Бог не допустит. Диавол имеет власть над людьми в силу преступления прародителей; однако он не имеет власти непосредственно над падшею природою человека, но опосредовано – через "закон греха", внушенный человеку как якобы закон естества;

– "Природные бедствия – в Промысле; сатана не имеет власти над природою, как мы сказали. Войны же, конечно, и по наущению лукавого, и по ветхости, мертвенности падшего человека; и опять же, по Промыслу Божьему";

– "Сатана сам является орудием Промысла; сам приводит к спасению, к жизни вечной тех, кто укрепляет, с помощью Божьей, свое произволение, совершает его непадательным. На все воля Божья – либо деятельная, либо попускающая (обращающая зло наше в добро – ко спасению тех, кого избрал Он от начала)".

В целом пафос догматического толкования деятельности Сатаны, даже наиболее просвещенной категории православных верующих, сводится к простой мысли: Бог не уничтожает и не лишает полномочий Сатану по одной простой причине – тот является необходимым инструментом (орудием Промысла) приводящим избранных от начала представителей человечества к спасению и к вечным радостям в Царстве Небесном. А что касается тех, кто был сломлен трудностями и нападками ЗЛА, то они сами виноваты в своей судьбе (в том, что не были от начала избраны Богом) – вспомним знаменитое «Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел» (ещё до их рождения). Очень прискорбная философия, вынудившая богословов искать пути богооправдания.

Богословие в последние века, ощущая несоответствие, навеянных Библией ожиданий и чаяний людей с реальной жизнью, была вынуждено прибегнуть к развитию специальной теологической дисциплины – теодицеи (богооправдания). Насколько плодотворными оказались результаты творчества многих теологов мы посмотрим дальше. Если эти результаты в том или ином отношении окажутся неудовлетворительными, то нашему дознанию придется сформулировать свои собственные выводы, которые хоть в какой-то степени заполнят логическую брешь между обещанными благами в Библии и реальной жизнью в окружении ЗЛА.

– Попытка построения теодицеи протоиереем Генрихом Фастом на основе книги пророка Аввакума.

На протяжении всего процесса нашего дознания нам приходилось тем или иным образом пытаться понять: каким же образом возможно объединить в одно жизнеспособное целое, догматически закреплённые за Создателем характеристики высокоморального существа, и большое количество неприглядных эпизодов Ветхого Завета, инициированных (если исходить исключительно от содержания ветхозаветных текстов) непосредственно самим Богом. При этом не следует упускать из виду и переизбыток ЗЛА в современной жизни людей на планете. Эту нравственную проблему поднимали и некоторые герои Библии – хотя этих смельчаков и было всего два: безвинно пострадавший Иов и пророк Аввакум. По теме богооправдания написано много трактатов, преимущественно представителями западного христианства. Отчего-то православные авторы будто бы опасаются прикасаться к данному разделу богословской мысли – они более склоны пребывать в некоем стерильном коконе своей веры, абсолютно оградившись от тревожных сигналов разъедания фундамента догм под воздействием непрерывного информационного потока о несчастиях, войнах и тотальной несправедливости в мире, обрушившегося на головы своей паствы.

Лишь в самое последнее время была опубликована всего одна монография современного православного автора на эту тему на русском языке – к сожалению тиражом только 1000 экземпляров. Это книга православного протоиерея Генриха (Геннадия) Фаста "Толкование на книгу пророка Аввакума или Опыт библейской теодицеи". Этот монументальный труд написан очень честным человеком, не склонным к замалчиванию или затушёвыванию трудных и непонятных мест в библейских текстах. С немецкой основательностью и русской эмоциональностью автор пытается разобраться в столь неудобном для верующих вопросе – "как же случилось, что в творении Всемогущего, Святого Бога, имя Которому Любовь, имеются, и в таком количестве и изощренности, зло и страдания, несправедливость и боль?". Разбирая русский перевод книги апостола Аввакума буквально построчно, Фаст использует по мере необходимости текст оригинала, написанный на древнееврейском языке, привлекает к работе греческий перевод Семидесяти и современные переводы на немецкий язык. В конце этого основательного труда даны краткие, но весьма информативные, обзоры существующих на сегодня основных направлений богословской мысли по вопросам теодицеи.

Автор данного дознания попытается, опираясь на книгу протоиерея Фаста, разобраться в одном мучительном вопросе – почему до сих пор, невзирая на большое количество трудов по данной тематике, так и не удалось создать убедительную, логически непротиворечивую, систему теодицеи (богооправдания)? В чем основная причина неудач многих теологов по четкому формулированию своих аргументов? "Как оправдать Бога, если в сотворенном Им мире так много зла? Где Логос, где смысл, если в мире так много бессмыслицы?.. Как оправдать безразличие неба в водовороте зла на земле? Нам, христианам, ясно, что Бог оправдывает нас, но как оправдать Бога?.. Жесткие, жесткие вопросы. Где же Отвечающий?..".

Молчание и безразличие Неба – вот основной факт, с которым неизбежно сталкивается мятущиеся душа и ум верующего в попытке получить хоть какое-то объяснение, если конечно он ещё не полностью заглушил свою совесть грудой цитат из массы апологетических брошюр. Этот вопрос прямо рвется из уст пророка Аввакума: "Доколе, Яхве, я буду взывать, и Ты не слышишь, буду вопиять Тебе о насилии, и Ты не спасаешь?" (Авв. 1: 2). Косвенно об этом же свидетельствует воспоминание митрополита Антония Сурожского. Он рассказывает об интересном факте «убедительного» ответа Бога одной интеллигентной иудейке, тоже задававшей Богу и своим маститым православным друзьям вопросы о преуспевании ЗЛА в реальной жизни и отсутствии должной реакции со стороны небес. Не взирая на стандартную догматическую отговорку: «спроси у Бога и ответ не заставит себя ждать», никаких ответов женщина не получила. Да и сам митрополит не был в состоянии дать ей вразумительный ответ.

Но однажды митрополит Антоний встречает эту женщину, в которой что-то явно радикально изменилось – настолько её облик свидетельствовал о глубоком моральном умиротворении и успокоении духа. На вопрос митрополита, удалось ли ей получить ответы на мучавшие её вопросы, молодая женщина радостно ответила, что после того как она получила крещение и стала христианкой, все вопросы сами собой отпали. Она сказала "почти беззаботно – да нет, ничего такого я не узнала по их поводу, просто их больше нет!". Отсюда можно сделать вывод – радость, переживаемая неофитами, на время убирает из их поля зрения все вопросы. Но лишь на время – жизнь окружающих людей, да и своя собственная, неизбежно поставит эти «проклятые» вопросы богооправдания вновь. Сложные теологические тупики и проблемы от временного состояния эйфории неофитов никуда не исчезают. Перед ними опять встанет железобетонная стена отсутствия вразумительного ответа со стороны небес на два вопроса, о которую сотни богословов рискуют разбить свой лоб:

"Вопрос первый: Бог, всё сотворивший, сотворивший мир с грехом, попускает зло, или даже содействует злу. Где же Его святость?

Вопрос второй: где всеведение и всемогущество Божие, то есть Его величие, если сотворен мир, в котором есть зло?".

Отсутствие четкого, логически непротиворечивого, объяснения нестыковки жестокостей реальной жизни и многих ветхозаветных эпизодов с, впитанными нами с молоком матери, каноническими представлениями о долженствующих качествах Бога иногда приводит к личностному краху даже очень верующих людей. Протоиерей Фаст приводит пример жизненной истории одной верующей женщины – дочери православного священника, которая в молодости желала стать монахиней, но в силу ряда жизненных обстоятельств вышла замуж за вдовца с детьми и потом ещё семерых своих родила. Несомненно, это была героическая, широчайшей души, русская женщина. Её отец-священник был арестован НКВД и погиб в Соловецком лагере, а муж от тягот жизни сбежал от семьи, оставив бедную женщину с детьми на руках. Процесс несчастий лишь набирал обороты, по сути воспроизводя в нашем недавнем прошлом весь тягостный ритуал унижения праведного Иова. Старший сын, желавший хоть как-то помочь голодающей семье, был арестован за сбор оставшихся колосков на поле. Другой сын случайно застрелил свою сестренку из отцовского ружья. Несчастная женщина непрестанно молила Бога, прося у Него облегчения участи своей семьи. Но на молитвы не было никакого ответа. Шло время, и вера оставила эту простую православную женщину – она собрала все свои иконы и молча спустила их по течению Енисея-реки. Без проклятий небесам, без слез. Она убедилась в тщетности ожидания реальной помощи небес в нужный момент – её семью больше не утешало догматическое обещание райской жизни в неопределенно отдаленном будущем. Как остроумно подмечено в русской пословице – "дорогА ложка к обеду". Неужели молитвы несчастной женщины и судьбы её детей не тронули Бога?

– Догматы рушатся под шквалом свинца – реальность всегда вносит свои коррективы в идеологически-теологические аксиомы.

На протяжении всей книги Фаста проходит одна небольшая сюжетная ниточка из недавней советской истории, описанная писателем Виктором Астафьевым, который в 1944 году, будучи еще совсем молодым солдатом, форсировал с двадцатью пятью тысячами таких же молодых ребят Днепр. "Через кромешный ад смешавшийся с мраком ночного неба и вскипавшей от пуль губительной воды прошла одна тысяча. Через десятилетия он в страшных словах и красках опишет все это в романе «Прокляты и убиты». А тогда, оказавшись одним их двадцати пяти, достигших другого берега, взглянув на небо, он понял, что там никого нет. Бога нет. Нет разумной силы, управляющей миром и людьми. Происходящее в мире разумному объяснению не подлежит. Мир и человеческая жизнь, а хуже смерть – дело стихии и случая". Всем известна поговорка «В окопах не бывает атеистов», но реальная жизнь свидетельствует о другом: перед форсированием Днепра группировкой советских войск все солдаты уповали на милость Бога – в этот момент среди них почти не было атеистов. Но наблюдая гибель 96% наступающих ребят (24 000 человек), оставшаяся тысяча вышла на другой берег Днепра атеистами или потерявшими рассудок людьми. Для них догматы рухнули под шквалом свинца.

Для протоиерея Генриха Фаста факт потери веры в Бога солдатом Виктором Астафьевым, а вместе с ним, вероятно, и тысячами других молодых ребят, потребовал незамедлительного поиска рационального ответа на сложившуюся нетерпимую ситуацию несоответствия догматических предположений о Боге и драматичности реальной жизни. Некоторым подспорьем для этого может послужить мимолетное замечание самого Астафьева, сделанное им после посещения концерта органной музыки в Домском Соборе в Риге. Вот как этот эпизод описывает протоиерей Фаст: "...в ночь форсирования Днепра в 1944 году, когда из двадцати пяти тысяч солдат другого берега достигла только одна, когда ночная тьма, всполохи пуль, бурлящая водная стихия и бьющиеся человеческие сердца смешались в одно кровавое месиво, молодой солдат Виктор Астафьев понял, что никакого Высшего Разума нет, никакой Высшей разумной силы нет – есть только слепая стихия, злоба людская и случай. Прошли десятилетия. Потерявший в ту безумную, страшную ночь веру в Бога солдат, а теперь уже известный, маститый писатель, оказался в Домском Соборе в Риге. Пел хор. Под своды храма уносилась святая песнь. Еже победити ми в песне Его. Утраченная вера в правду Божию вернулась в победных звуках песни Божией. Онемевший в гибельных водах реки разум, так и не нашедший ответа, ожил в сердце, услышавшем песнь. И победила Песнь".

Этот эпизод из жизни писателя и последовавшие по этому поводу рассуждения богослова наводит мыслящего читателя на весьма горестные размышления:

Во-первых, очевидным фактом является ничем незаслуженная гибель 24000 молодых солдат в одной ночном форсировании Днепра. Это было волей Бога или нет? Или прав Астафьев, характеризующей происшедшее лотереей жизни и смерти, где выигрывает один человек из двадцати пяти. Чем оставшаяся тысяча солдат была более достойна жизни в глазах Бога, чем погибшие двадцать пять тысяч?

Во-вторых, о чем свидетельствует всплеск флюидов жизни в душе пожилого писателя? Неужели действительно к нему вернулась вера в Божию справедливость, тем самым косвенно оправдав необходимость гибели 96% своих однополчан или это был лишь миг эмоционального подъема и надежды на то, что жизнь всё же выстоит несмотря ни на какие обстоятельства?

В-третьих, такие эпизоды реальной жизни свидетельствуют о практически ничем не подтвержденных догматических предположениях о Божьей заботе и милосердной любви к каждому конкретному человеку. Ангелы-хранители явно не справились со своей непосредственной задачей. Это глубокой занозой сидит в сердце каждого открытого сердцем человека, не был исключением и писатель Астафьев, который горько сетует: «Отчего мучаюсь? Почему? Зачем? Нет мне ответа...».

В-четвертых, финалом этой поучительной истории могут послужить слова самого Астафьева, написанные незадолго до своей смерти в записке, найденной его близкими: "От Виктора Петровича Астафьева. Жене. Детям. Внукам. – Прочесть после моей смерти: Я пришел в мир добрый, родной и любил его безмерно. Ухожу из мира чужого, злобного, порочного. Мне нечего сказать вам на прощание. Виктор Астафьев".

Включение подобного случая из недавней истории (который отнюдь не был чем-то исключительным) в свою книгу, делает честь православному протоиерею. Фаст не пытается следовать обычным для ортодоксов методам, забалтывая реальные факты, скрывая кричащую обнаженную несправедливость реальной жизни под соусом благочестивых цитат из трудов разнообразных святых отцов. Однако благочестивость никогда не служила мерилом логичности и убедительности. Ветхий Завет убедительно показывает, что корни подобного торжества несправедливости заложены ещё в глубокой древности. Об этом буквально кричал Небу благочестивый Иов, правда озаботившийся данной проблемой лишь после своих личных несчастий; об этом, глядя на страдания своих соплеменников, бесстрашно взывал Небу и пророк Аввакум. В обоих случаях, по началу, ответа с небес не было. Верующий человек, изучая эти две великие книги, с нетерпением ждет: вот-вот Бог скажет Свое веское слово, и патовая ситуация разрешится – все аргументы будут аккуратно разложены по логически безупречным полочкам. И терпение верующих в конце концов было вознаграждено – Бог Яхве ответил взывающим храбрецам.

Но от этого легче не стало, ситуация не только стала яснее – она еще более осложнилась. Лучше бы Яхве вообще ничего не говорил – было бы больше простора для богословских теоретических построений. В случае с Иовом ответ Яхве был о чем угодно, только не о милосердном отношении небес к слабым и смертным людям. Не было ничего сказано о желании способствовать более справедливому устройству человеческого существования. Зато явно проступало желание дать почувствовать бунтовщику Иову всю подавляющую мощь Божьей мышцы, что в конечном счете и привело к, возможно вынужденному, признанию Иовом своей неправоты. Исходя из текста книги Иову было что-то такое продемонстрировано, что в конечном счете убедило его в правоте Яхве. Парадокс ситуации состоит лишь в том, что теодицея книги Иова оперирует некими недоступными для смертных людей сверхсекретными фактами, которые так и не были сообщены автору книги Иова, а вместе с ним и всем остальным верующим на планете. Почему бы один раз и навсегда не раскрыть Божьи аргументы? Книга Иова таких шансов нам не предоставила – лишь мельком намекнула на что-то.

Остается надеяться, что пророку Аввакуму было сообщено больше, чем Иову. Пророк жил во время нашествия халдеев на Иудею и последующего вавилонского пленения иудеев. Некоторое время до этого было полностью уничтожено Северное царство из двух частей расколовшегося Израиля, и настало время оккупации Южного царства. Страдания избранного народа вызвало среди просвещенной его части законный вопрос: "Почему Яхве не вмешивается и не помогает согласно заключенному договору-союзу во времена Моисея?". Пророк Аввакум выразил этот законный вопрос самым смелым и эмоциональным образом:

"Доколе, Яхве, я буду взывать, и Ты не слышишь, буду вопиять к Тебе о насилии, и Ты не спасаешь?

Для чего даешь мне видеть злодейство и смотреть на бедствия? Грабительство и насилие предо мною, и восстает вражда и поднимается раздор.

От этого закон потерял силу, и суда правильного нет: так как нечестивый одолевает праведного, то и суд происходит превратный" (Авв.1: 2-4).

Это горестное взывание к небесам, как показала история еврейского народа, стало повторятся раз за разом. Как справедливо показано в статье "Евреи и Бог после Холокоста", возникла древняя еврейская традиция, когда верующие евреи выражают свою любовь к Яхве через свой гнев и разочарование в Его бездействии. Это парадоксальной факт, идущий от Иова и пророка Аввакума. Этот гнев коренится в основе заключенного договора во времена Моисея. Евреи вполне законно убеждены, "что у Бога, как у человека, есть обязанности, и Он достоин упреков, если не выполняет их". Отчаяние любви самых чистых еврейских сердец к Яхве связано с своеобразной «жалостью» к Нему по причине того, что все большее количество людей в сердцах своих отказывается полагаться на Бога и отходит от Него. Один из раввинов в Аушвице сказал своим последователям: «Возможно, Бог – лжец».

Один из членов комиссии при президенте Картере по изучения фактов Холокоста, Майлз Лерман на одном из заседаний гневно вызвал Яхве на еврейский религиозный суд: "Господи! Как мог ты жить, когда рядом – Освенцим? Где был ты, когда по всей Европе твоих сыновей и дочерей вели на жертвенник? Что делал ты, когда мои святые мать и отец шли на смерть? Когда над моими братья и сестрами нависали грозные мечи?". Какими бы не были попытки оправдания Бога в подобной ситуации ортодоксальными иудеями из-за нарушения евреями дня отдыха Шаббат, все равно явное бездействие Яхве никак не оспоришь. Вполне логично рабби Иосиф Телушкин в сборнике «Jewish Literacy» указал: "Кроме того, что убийство ребенка в газовой камере кажется слишком сильным наказанием за нарушение Шаббат его родителями, такие утверждения неверны еще по одной причине. Как бы далеко ни отошли европейские евреи 1930-х и 1940-х годов от религии, процент «отступников» в Америке был еще выше. Однако американские евреи не пострадали от Катастрофы и вообще процветали в течение всей своей истории".

Несоизмеримость явных или надуманных грехов еврейского народа последовавшему наказанию очевидна для каждого непредубежденного человека с чистым сердцем. Рабби Норман Ламм писал: "Как смеют эти люди даже подумать, что любой из «грехов», совершенный какой-то частью европейского еврейства достоин всей боли, горестей и смертей, которые принесли нам «мясники» Гитлера?". Ирвин Гринберг в своем труде «Облако дыма, огненный столп: иудаизм, христианство и современность после Холокоста» бросает гневный богословский вызов теологам, закостеневшим в словесном ворохе цитат и сочинений прошлых веков: "Теперь, когда жертвы Холокоста после жестоких мучений убиты, превращены в мыло, их волосами набиты подушки, а костная мука из их скелетов стала удобрениями, когда их могилы неизвестны и многие (те, кто отрицает Холокост) отказывают им даже в самом факте смерти, теологи добавляют последний штрих, утверждая, что все это случилось с этими людьми из-за их же собственных грехов".